Соблазненная горцем

Глава 5

— Что вы думаете о завтрашней коронации? — обратилась к Тристану леди Маргарет Ашли во время прогулки по Каменной галерее Уайтхолла, выходившей на Темзу, и нетерпеливо дернула горца за рукав.

Взгляд Макгрегора скользнул по ее прелестным, хотя и несколько тусклым голубым глазам и остановился на губах.

— Да?

— Я о коронации. Завтра у нас будет король-католик.

— Да.

— И что вы об этом думаете?

Тристану было решительно наплевать. Он разглядывал губы леди Ашли. Ее неумолчная болтовня о политике раздражала его. Ему и без того стоило немалых усилий направить все свои мысли на эту особу и не думать о губах и поцелуях другой девушки, рыжеволосой красавицы с веснушчатым носом и острым, как рапира, язычком. Накануне вечером Изобел обдала его презрением; иного он и не ожидал. Изобел ненавидела его, и Тристан не винил ее за это. Смущало его другое: мисс Фергюссон занимала все его мысли. Он никогда прежде не пытался завоевать девушку, питавшую к нему ненависть.

Черт возьми, да он и не знал ни одной девушки, которая его ненавидела. Брошенный Изобел вызов приятно будоражил его воображение.

— Вы меня даже не слушаете.

Леди Ашли обиженно надула алые губки и игриво шлепнула Тристана по руке.

Каково это, целовать Изобел Фергюссон, осыпающую его проклятиями?

— Мой отец говорит, что недостаток ума шотландские горцы восполняют особой жестокостью и безжалостностью. Что вы об этом думаете?

Тристан насмешливо изогнул бровь и улыбнулся англичанке. Возможно, в словах ее отца была доля истины.

— Думаю, это можно сказать обо всех, кому недостает ума. Будь он горец или англичанин.

— Хм-м, — сладко промурлыкала леди Маргарет, кокетливо потупив глаза и показывая всем своим видом, что готова сдаться, не дожидаясь штурма. — А вы жестоки, Тристан?

Достаточно жесток, чтобы отправить эту милую даму назад к отцу, отделав так, что она по крайней мере еще день не сможет ходить… или сидеть. Интересно, что бы она на это сказала? Возможно, упала бы в его объятия, желая немедленно удостовериться, что он унаследовал всю лютую беспощадность своих предков.

Тристан пробыл в Англии всего несколько дней, но успел убедиться в доступности напудренных английских леди, готовых прыгнуть к нему в постель даже без приглашения. От этих бесконечных посягательств он чувствовал себя опустошенным, как все пустые головы Уайтхолла, вместе взятые. Он легко мог бы овладеть леди Ашли прямо здесь, под огромным портретом Оливера Кромвеля, ведущего свою парламентскую армию на Шотландию. Месяц назад Тристан скорее всего одарил бы Кромвеля издевательской усмешкой, наслаждаясь Телом одной из дочерей Англии, но после унизительного отказа Изобел победы над лондонскими красавицами не доставляли ему радости. Он чувствовал себя как лев, при виде которого газели падали замертво, вместо того чтобы пускаться в бегство. Прелесть охоты в преследовании, а не в том, чтобы растерзать беспомощную жертву.

— Тристан… — Леди Ашли замедлила шаг и склонила голову на плечо своему спутнику. — Можете поцеловать меня, если хотите.

Тристан не испытывал особого желания целовать леди Маргарет, но как сказать об этом даме, не оскорбив ее?

— Знаю, мне следовало бы проявить больше благоразумия, — проворковала англичанка, обвив руками шею горца, — однако слухи о вашей искушенности в делах любви пробудили мое любопытство.

Тристан высвободился из объятий пылкой леди.

— Увы, прекрасная Маргарет. — Он поднес ее руки к губам и поцеловал, чтобы смягчить отказ. — Боюсь, от прикосновения ваших нежных пальчиков моя слава беспутного повесы рассыплется в прах.

Леди Ашли улыбнулась и покраснела, ее золотистые ресницы затрепетали. Тристан вздохнул про себя — не столько от облегчения, что его даме недостает ума, чтобы уловить истинный смысл его слов, сколько сожалея об этом обстоятельстве.

Выпустив ее руки, он заметил краем глаза огненную вспышку и, обернувшись, увидел рыжеволосую мисс Фергюссон, направлявшуюся в Оружейную галерею.

— Простите. — Тристан отступил от леди Ашли, не сводя глаз с Изобел, словно ястреб, заметивший добычу. — Мне необходимо уладить одно дело.

Следуя за Изобел, он держался на небольшом расстоянии, приноравливаясь к ее шагу. Тристан сознавал, хоть ни за что и не признался бы в этом, что желание вновь заговорить с мисс Фергюссон имело мало общего с попыткой защитить себя и свою семью. Ему недоставало легкости и непринужденности их бесед. Ему хотелось снова увидеть насмешливые искры в ее изумрудных глазах. Его приводила в изумление способность этой девушки видеть в нем лучшее, когда никто другой не давал себе труда заглянуть ему в душу.

Он бесшумно следовал за мисс Фергюссон по длинному дворцовому коридору. Изобел прошла галерею, не остановившись. Глядя на ее изящную фигуру, на плавное покачивание бедер, Тристан чуть склонил голову набок. Подол ее платья немного истрепался, но мисс Фергюссон шла мимо роскошно одетых женщин, высоко подняв голову. При виде ее горделивой осанки Тристан затаил дыхание.

Он раздумывал, как лучше приблизиться к ней, когда Изобел внезапно повернулась и смерила его яростным взглядом.

— Вы собираетесь и дальше следовать за мной, Макгрегор?

С трудом оторвав взгляд от ее округлых форм, Тристан невольно улыбнулся: голос девушки звучал воинственно, а в огромных зеленых глазах застыла настороженность. И все же Изобел показалась ему глотком свежего воздуха, без которого он задыхался.

— После того как я имел удовольствие наблюдать за вами с такой выигрышной позиции, мисс Фергюссон, — тихо заговорил он, приближаясь, — признаюсь, едва ли я смогу отказаться от этого зрелища.

Щеки Изобел вспыхнули. От внимательного взгляда Тристана не укрылась легкая дрожь, пробежавшая по ее телу: мисс Фергюссон едва сдерживалась, чтобы не сорвать со стены один из старинных мечей и не пронзить наглеца.

— А сейчас я должна затрепетать от восторга и лишиться чувств, как остальные ваши овечки? — язвительно поинтересовалась она, избрав оружием свой острый язычок. Надо признать, им мисс Фергюссон владела мастерски. — Может, они принимают вас за барана, но я-то знаю, кто вы на самом деле.

«Никто этого не знает, даже я сам», — подумал Тристан. Ему больше не хотелось поддразнивать Изобел. Ее гнев уже не забавлял его. Тристан, подобно хамелеону, с легкостью менял обличья и мог играючи изобразить кого угодно, но в душе он никогда не был безжалостным убийцей.

— Тристан!

Кто-то окликнул его из заднего коридора. Он узнал голос Мейри. Проклятие! Остальные Макгрегоры, возможно, не придали бы особого значения его интересу к Изобел, полагая, что это увлечение долго не продлится; родичи хорошо знали, что помешать Тристану невозможно, разве что связать его и запереть, но Мейрй, вспыльчивая и необузданная, не привыкла так легко отступаться.

— Приходите в королевский сад сегодня в полночь, — торопливо проговорил он, боясь, что сестра вот-вот увидит их вдвоем. — И позвольте мне доказать, что вы ошибаетесь.

Губы Изобел дрогнули; казалось, она готова была рассмеяться. На мгновение Тристан поймал себя на мысли, что отдал бы все на свете, лишь бы услышать ее смех.

— Мой ответ, — сурово отчеканила она, — тот же, что и в прошлый раз, когда вы пригласили меня на прогулку. Вы сошли с ума, если думаете, будто я соглашусь на тайное свидание со своим злейшим врагом, мистер Макгрегор. Похоже, вы законченный безумец.

Ему бы следовало согласиться с Изобел. Удовлетворить мимолетный интерес — это одно, а попытаться завоевать расположение дочери Арчибальда Фергюссона — совсем другое. За такое предательство его могли вышвырнуть из Кэмлохлина. Он не раз задавался вопросом, почему отец не сделал этого раньше: за минувшие десять лет Тристан доставил своей семье немало горя.

— Тогда придите ради ваших братьев, пожалуйста, — отчаянно взмолился он и, смягчив улыбкой свою безумную просьбу, поспешил прочь, оставив Изобел изумленно смотреть ему вслед.

Четыре часа спустя Изобел набросила на плечи накидку и, бормоча про себя проклятия, направилась в королевский сад. Что она делает? Зачем решилась встретиться с Тристаном наедине под покровом тьмы? Должно быть, она не менее безумна, чем сам Макгрегор! Но ради братьев она готова была на любое безрассудство. Боже, какой негодяй! Означали ли его слова угрозу или обещание защиты? Нет, только не защиту. Этот человек не такой, каким показался вначале. И с какой стати Макгрегор станет защищать кого-то из Фергюссонов? Родичам Тристана не было дела до нее и ее братьев, когда Каллум убил их отца. Да и чего ради им беспокоиться о судьбе несчастных сирот? Макгрегоры не понимают, что обездолили семью Арчибальда Фергюссона. Они уверены, что поступили великодушно, оставив детей в живых, хотя за минувшие годы Изобел не раз сомневалась, было ли это благом.

Порыв ветра отбросил ей на лоб рыжую прядь. Изобел отвела мизинцем локон и огляделась. В мягком сиянии низко висящей луны статуи казались призрачными стражами, охраняющими тайный сад Уайтхолла.

Когда глаза Изобел привыкли к полутьме, она оглядела скульптуры, ожидая, что Тристан прячется за одной из них.

Ей не следовало приходить. Макгрегор слишком опасен не только для ее братьев, но и для нее самой. Он красив и обворожителен, к чему отрицать, но очарование его гибельно. Женщины льнут к нему, слетаются, как мотыльки на огонь, и сама Изобел не исключение. Она испытала на себе действие его чар, пока не узнала, кто он такой на самом деле.

Поняв, что Тристан не придет, Изобел почувствовала облегчение. Похоже, ее враг проявил больше здравомыслия, чем она сама. Ей лучше вернуться во дворец и как можно скорее отправиться домой, к семье, навсегда выбросив из головы все мысли о Тристане Макгрегоре.

— Изобел!

Звучный голос горца, раздавшийся у нее за спиной, оглушил ее словно гром барабана. А может быть, это бешеные удары сердца грохотом отдавались в ушах? Как смеет Макгрегор произносить ее имя с такой нежностью и теплотой, словно касается ее тела, стоя в отдалении?

Изобел невольно вспомнила свою первую встречу с Тристаном, приятный шутливый разговор, очаровательную легкость и непринужденность. Он смотрел на нее с восхищением, не в силах отвести взгляд от ее лица. В ту ночь Изобел легла спать с мыслями о прекрасном незнакомце. Ей хотелось узнать его поближе,_: а веселый смех горца заставил ее забыть обо всем на свете. Она готова была слушать его целую вечность.

— В лунном свете вы еще прекраснее.

Да, это грохотало сердце. Изобел почувствовала, как ладони взмокли и стало трудно дышать. Нахлынули непрошеные воспоминания о нежных улыбках и сладком певучем голосе Тристана, о счастливых часах, проведенных вдвоем, когда горец рассказывал ей легенды об Артуре и его храбрых рыцарях.

Колени у Изобел подогнулись, ноги стали ватными. Проклятый мерзавец, грязный негодяй. Он изображал джентльмена, но его очарование, учтивость и красноречие служили лишь уловкой, чтобы разжечь в ней ответную радость. Тристан играл с ней как кот с мышью. Непонятно лишь одно: зачем он решил продолжить игру?

— К чему тратить на меня ваши цветистые речи, когда во дворце вас охотно выслушают не меньше сотни знатных дам, а возможно, и кое-кто из джентльменов?

Изобел повернулась лицом к Тристану.

Уголки его губ дрогнули в улыбке, в глазах заплясали насмешливые искры. Его улыбка, как рассветные лучи, несла тепло и радость.

— Но я забочусь не об их удовольствии, а о собственном. Вот почему я предпочитаю быть здесь, с вами, а не с кем-то другим.

Изобел смерила Тристана подозрительным взглядом. Этот человек умёл опутывать чарами — бойкий язык и напевная речь уроженца Горной Шотландии придавали ему неповторимую притягательность. Семья Изобел была повинна в смерти его дяди. Тристан должен был ненавидеть ее. Наверное, он что-то задумал. Теперь Изобел уже не сомневалась в этом. Что, если Макгрегоры, убившие ее отца, жаждут новой мести? Быть может, через десять лет после смерти графа Аргайлла они пожелали убедиться, что роковую стрелу вытянули из колчана Арчибальда Фергюссона? Изобел видела, как глава клана Макгрегоров убил ее отца, и слышала слова, что прокричал Кевин Кеннеди, лучший друг Арчибальда. Дьявол Макгрегор наверняка тоже их слышал. Возможно, он послал к ней своего сына, чтобы выяснить правду? Зачем еще стал бы Тристан преследовать ее в коридорах дворца? Ей не следовало приходить ночью в сад. Боже милостивый, этот горец способен обольстить любую женщину! Но ее, Изобел Фергюссон, не так-то легко сбить с пути истинного.

Гордо вскинув голову и расправив плечи, Изобел призвала на помощь все свое самообладание. Макгрегору не удастся вызнать ее тайну, как бы он ни старался.

— Пойдемте со мной.

Тристан подошел бли-же и встал, почти касаясь грудью ее груди.

Изобел резко отшатнулась, и все же ее настигла волна свежего запаха вереска — аромат Тристана.

— Нет, я должна вернуться к братьям.

— Тогда я отведу вас к ним.

Макгрегор предложил ей руку и замер в ожидании.

Глаза Изобел гневно сверкнули, щеки вспыхнули.

— Так вот что вы задумали!

Взгляд Тристана задержался на ее бурно вздымавшейся груди, и на мгновение у Изобел перехватило дыхание.

— Вы хотите дать повод моим братьям наброситься на вас?

Подняв глаза, Тристан покачал головой:

— Вы сами признались, что это Алекс с его безрассудством готов бередить старые раны. А я хочу лишь прогуляться и побеседовать с вами, и если для этого мне нужно проводить вас во дворец, я готов туда отправиться.

— Выходит, у меня нет выбора, — возмутилась Изобел, скрестив руки на груди. В ее голосе слышалось обвинение.

— Нет, у вас есть две возможности, — возразил Тристан. Как ни странно, тон его вовсе не казался победным. — Вы можете пройтись со мной наедине или у всех на виду. Что до меня, я бы предпочел первое. Я рискую не меньше вашего, если кто-то из моих родных увидит нас вместе.

— Сомневаюсь.

Взгляд Изобел метнулся в сторону дворца и снова вернулся к горцу. Она замерла в нерешительности. Неужели Макгрегор действительно последует за ней в ее покои? Конечно, последует. Можно не сомневаться. Этот человек заставил английского вельможу грохнуться задом об пол, выдернув из-под него стул у всех на глазах.

— Думаю, ваш отец отлично знает, с кем имеет дело. Он видел немало ваших выходок и сумасбродств, так что теперь ожидает худшего.

Выражение лица Тристана неожиданно изменилось, улыбка вдруг исчезла, взгляд стал ледяным. Изобел мысленно повторила только что произнесенные слова, пытаясь понять, чем вызвана эта внезапная перемена.

— Наверное, вы правы, — признал горец.

На мгновение Изобел показалось, что он уже не хочет сопровождать ее. Но в следующий миг губы его растянулись в фальшивой улыбке.

— И все же сегодня ночью я предпочитаю быть непредсказуемым.

Повернувшись спиной к дворцу, он снова предложил Изобел руку. Она не оперлась на нее, но последовала за Тристаном, когда тот зашагал по садовой дорожке. Разве у нее был выбор?

— Будет еще хуже, если нас застанут тут одних, — заметила она, приноравливая шаг к неспешной поступи горца.

— Да, но привкус опасности заставляет кровь быстрее бежать по жилам, верно?

Он чуть повернул голову, и Изобел увидела лукавую ямочку на его щеке.

— Так вот зачем вы все это затеяли? Вас привлекает опасность?

Тристан улыбнулся, словно она сказала что-то очень забавное:

— Почему вы так уверены, что мое желание быть с вами объясняется такой бессмысленной причиной, как месть или опасность?

— Потому что большинство Макгрегоров не считают месть бессмысленной.

— Я не похож на большинство Макгрегоров.

Изобел не слишком убедили его слова.

— Тогда здесь что-то другое? — Она желала знать, почему мужчина, который мог выбрать любую прекрасную женщину во дворце, остановил свой выбор на ней. — Откуда ваш интерес ко мне, Тристан Макгрегор? Вы уверяли меня в своей честности, так скажите правду.

— Помнится, вы сами назвали меня честным.

— Да-да, — хмуро произнесла Изобел, не желая угодить в ловко расставленную ловушку. — Так почему вы упомянули моих братьев, когда попросили меня о встрече? Наши кланы враждуют. Ваша родня произносит мое имя с ненавистью и презрением, как и моя семья имя Макгрегор. Граф Аргайлл пал от руки моего отца, и ваш клан отомстил за его смерть. Вот и все. Так объясните, чего вы хотите?

Тристан смотрел на нее с непередаваемым выражением — казалось, он не в силах произнести ни слова, — и Изобел пришло в голову, что прежде женщины не интересовались мотивами его поступков. Его взгляд скользнул по лицу Изобел и остановился на губах.

— Вы пламя, Изобел, — прошептал Тристан, поднимая глаза. — А огонь влечет сильнее, чем груда углей.

«О, ему нет нужды отправляться на поиски опасности, — сказала себе Изобел, отчаянно стараясь выровнять дыхание. — Он сам воплощение опасности. Господь всемогущий, не дай мне превратиться в несчастную влюбленную дурочку. Бедная, бедная леди Ашли и остальные дамы, которых околдовал этот человек».

Слова Тристана очаровывали, как и трогательная уязвимость, таившаяся в его небрежной улыбке истинного распутника. Не будь он Макгрегором, Изобел, возможно, не смогла бы противиться действию его чар. О, этот горец был умелым соблазнителем. Но он принадлежал к клану Макгрегоров, а Изобел еще не потеряла голову от любви, поэтому она лишь подбоченилась и смерила Тристана колючим взглядом.

— Кажется, вы неплохо поднаторели в искусстве обольщения.

Улыбка Макгрегора стала еще шире, в глазах его мелькнуло изумление. «Должно быть, оттого что я не упала к его ногам», — решила Изобел, повернувшись, чтобы уйти.

— Честно говоря, да, — признался Тристан и протянул руку, желая удержать девушку. — Но обычно меня не заботит, верят ли другие тому, что я говорю.

Тогда почему его беспокоит, верит ли она ему? И почему его близость кажется такой волнующей… и чертовски приятной? Боже праведный, с этим нужно покончить! Скорее бы вернуться к себе в спальню, скрыться подальше от этого дьявола.

— Так как насчет моих братьев? Вы просили меня прийти ради них.

— Даю вам слово, я не обманул ваше доверие: то, что вы рассказали мне об Алексе, осталось между нами. Я объяснил отцу, что ваш брат немного повредился рассудком после падения с лошади несколько лет назад, и отец согласился не принимать всерьез самые опрометчивые слова Алекса, пока мы здесь. Так что, если ваш брат останется в Лондоне, вы можете за него не бояться.

Изобел едва сдержала улыбку. Конечно, назвать Алекса слабоумным было довольно грубо, но если это поможет сохранить жизнь ее брату, пусть Макгрегоры думают все, что им заблагорассудится.

— Примите мою благодарность.

Тристан нежно улыбнулся в ответ:

— Всегда рад служить вам.

Выровняв наконец дыхание, Изобел высвободила ладонь из руки Макгрегора. Что в нем опаснее всего? Дьявольское обаяние? Искренность, кажущаяся подлинной? Или ветреность, неспособность хоть что-то принимать всерьез? Изобел вовсе не хотелось этого знать.

— Что ж. — Она продолжила путь. — Вы просили меня прогуляться с вами. Будем считать, что прогулка окончена.

— Если уж вы об этом заговорили, — без тени смущения возразил Тристан, — я просил вас и об улыбке.

Изобел рассмеялась бы в лицо Тристану, если бы осмелилась посмотреть ему в глаза и не поддаться чарам.

— А на это даже не надейтесь.

Макгрегор беззаботно пожал плечами:

— Кто знает… Сад такой большой, нам еще долго идти вместе.

Изобел почувствовала, что нужно спасаться бегством, ведь уголки ее губ уже дрожали от смеха. Ей следовало вернуться к братьям, но ноги не слушались. Какая-то безрассудная часть ее существа вовсе не желала возвращаться.

— Вот теперь и вы заслужили мою признательность, — весело проговорил Тристан.

— За что? — Изобел покосилась на горца, делая вид, что разглядывает фонари, освещавшие дорожку. — Вы заметили на моем лице следы досады. Недовольную гримасу, когда я мысленно просила Господа даровать мне терпение. Боюсь, это выражение вы приняли за что-то другое.

Она чувствовала на себе властный настойчивый взгляд Тристана. Он словно приказывал ей поднять глаза.

— Вы не перестаете меня изумлять, Изобел. Я никогда прежде не встречал такой, как вы…

Слева послышались чьи-то шаги, но Изобел не успела заметить, что в саду есть кто-то еще. Ах, почему она не убежала раньше? Только что Тристан говорил с ней вкрадчивым голосом, точно змей, соблазняющий Еву, а в следующее мгновение уже сжимал в объятиях, приблизив лицо к ее лицу. Изобел попыталась вырваться и открыла рот, чтобы издать возмущенный вопль, но губы Тристана прижались к ее губам, заставив ее умолкнуть. Вне себя от ужаса, Изобел заколотила кулаками по его груди, но все ее попытки вырваться лишь распаляли его страсть. Еще крепче прижав к себе Изобел, Тристан впился в губы поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание.

Этот поцелуй, жадный, ненасытный, пьянящий, парализовал волю Изобел, лишив способности сопротивляться. Когда горец оторвался наконец от ее губ, она едва дышала.

Тристан улыбнулся, довольный собой. Его затуманенные желанием глаза казались черными.

— Это было по…

Конец фразы оборвала звонкая пощечина. Но этого Изобел показалось мало — она немедленно ударила наглеца по другой щеке.

Тристан поднес руку к лицу. Изобел молча сверлила его яростным взглядом, не отваживаясь заговорить. Она не была уверена, что пылающие губы смогут произнести проклятия, которые заслужил этот негодяй.

Потом она бросилась бежать, и бежала не останавливаясь до самой спальни. Ворвавшись в комнату, она заперла дверь на засов.

О Боже, он поцеловал ее! Тристан Макгрегор поцеловал ее, и это было восхитительно.