Сочинения в трех томах. Том 3

IV. Арсен Люпен вызывает некоторые воспоминания

Как только Деван убедился в том, что замок ограблен, он подумал: это дело Вельмона, а Вельмон не кто иной, как Арсен Люпен. Но эта мысль явилась у него только на одну секунду: до того невероятно было предположение, что Вельмон — совсем не Вельмон, то есть не известный художник и не товарищ по клубу его кузена. И когда явился жандармский офицер, извещенный о случившемся, Девану даже не пришло в голову сообщить ему свое предположение: таким оно казалось нелепым.

Все утро в Тибермениле царила необыкновенная суета. Первое следствие не привело ни к чему. Окна не были разбиты, двери не взломаны; без сомнения, кража была совершена через потайной ход. Между тем ни на коврах, ни на стене не было никаких следов.

Было только одно обстоятельство, совершенно неожиданное, но вполне соответствующее прихотям Арсена Люпена. Знаменитая «Хроника XVI столетия» возвратилась на свое старое место и рядом с ней лежала точно такая же книга, оказавшаяся не чем иным, как экземпляром, украденным из Национальной библиотеки!

В одиннадцать часов приехали офицеры. Деван встретил их весело; его состояние позволяло ему довольно легко отнестись к потере такого количества ценных художественных вещей. Его друзья д'Андроли и Нелли тоже уже спустились в столовую. Недоставало только еще одного гостя — Вельмона. Неужели он совсем не приедет? Но ровно в двенадцать часов он вошел, и Деван встретил его шутливым восклицанием:

— Знаете ли вы новость? Сегодня ночью вы обокрали замок!

— Что вы говорите! — Уверяю вас! Однако предложите вашу руку мисс Ундердаун, и пойдем завтракать. Разрешите мне…

Он остановился, пораженный волнением девушки, затем, засмеявшись, сказал:

— Ах, да! Вы ведь путешествовали с Арсеном Люпеном? Не правда ли, вас поразило сходство?

Мисс Нелли ничего не отвечала. Перед нею, улыбаясь, стоял Вельмон. Он поклонился ей и довел под руку до ее места, а сам сел напротив.

Во время завтрака только и говорили, что об Арсене Люпене, о похищенной мебели и подземном ходе и о Шерлоке Холмсе. Нелли вспомнила обещание, данное Арсеном Люпеном: «В три часа все будет на месте. Я за это ручаюсь». В три часа! А стрелки больших часов на правой стороне замка показывали без двадцати минут три. Помимо своей воли она каждую минуту взглядывала на них. Она смотрела также на Вельмона, который спокойно покачивался, удобно расположившись после завтрака в качалке.

Без пяти минут три!… Какое-то нетерпение, смешанное с боязнью, овладело девушкой. Возможно ли, чтобы совершилось чудо и чтобы совершилось оно в эту минуту, в то время, как весь замок, двор, деревня были полны народом и солдатами и когда прокурор и судебный следователь производили обыск?

Но вот пробил один удар, другой, третий… Вельмонт вынул свои часы и, посмотрев на стенные, снова спрятал их в карман. Через несколько секунд толпа на лужайке перед замком расступилась, давая дорогу двум возам, только что въехавшим в парк. Каждый был запряжен двумя лошадьми. Это были фургоны, которые всегда следуют за войском с вещами солдат и офицеров. Они остановились около подъезда, кучер-солдат слез с козел и спросил владельца замка.

Прибежавший Деван увидел под брезентом тщательно сложенную и хорошо упакованную свою мебель, картины и другие художественные произведения.

На предложенные ему вопросы кучер показал приказ, полученный им от дежурного адъютанта. По этому приказу вторая рота четвертого батальона должна была следить за тем, чтобы мебель, сложенная на перекрестке в Аркском лесу, была доставлена в три часа Девану, в замок Тибермениль. Подписано было: полковник Бовель.

— На перекрестке, — прибавил унтер-офицер, — все было приготовлено и положено на траву под присмотром… прохожих. Это показалось мне довольно странным, но как же я мог поступить иначе? Приказ ясный.

Один из офицеров посмотрел подпись: она была фальшива, но великолепно подделана.

Из фургонов все вынули и возвратили мебель владельцу. Нелли, оставшись одна в конце террасы, заметила приближавшегося Вельмона. Она хотела избежать его, но с двух сторон терраса была окружена баллюстрадой, а целая стена апельсиновых деревьев и олеандров не оставляла ей другого пути, кроме того, по которому шел молодой человек. Она стояла неподвижно. Солнечный луч играл на ее золотистых волосах, немного растрепавшихся от прикосновения нежных листьев зелени. Он застенчиво произнес:

— Я сдержал данное сегодня ночью обещание. Помните ли вы долгие часы, проведенные нами на палубе «Прованса»? Как и сегодня, вы держали в руке розу, такую же бледную, как эта… Я попросил ее у вас… Вы, казалось, не слышали этого, а после вашего ухода я нашел розу, — без сомнения, забытую. Я сохранил ее…

Не говоря ни слова, Нелли указала на кольцо, надетое у него на указательном пальце. Это было кольцо с великолепным рубином, надетое таким образом, что камень был повернут внутрь.

Арсен Люпен покраснел. Это кольцо принадлежало Девану.

— Вы правы, — сказал он, — то, что было, будет всегда. Арсен Люпен не кто иной и никем иным быть не может, как только Арсеном Люпеном. И между вами и им не может даже быть никаких воспоминаний… Простите меня…

Он со шляпой в руках пошел вдоль баллюстрады.

Теперь ему здесь было больше нечего делать, тем более, что, если вмешается Шерлок Холмс, все может кончиться для Люпена очень худо.