Сохраняйте спокойствие!

Глава 23 Трио оружейных фанатиков

Начать учить бойцов стрельбе из пистолета — это правильно, это нужно! Но тут есть нюанс — буквально через одно упражнение уже желательны патроны. Патроны к ПМ в данном случае, а не патроны вообще. Надо ехать. А раз надо, так и поехали уже! «Поехали» — во множественном числе я применил глагол для красного словца, меня там ждут одного, если товарищ Голов не врёт.

Начальник КУОС приглашает меня в гости регулярно. Не названивает по телефону, не шлёт телеграммы, просто при каждом моём визите говорит, мол почаще заезжай. А я и заезжаю. Потому как с пятидесяти метров по картонке из автомата я могу тренировать Жанну. А самому поддерживать навыки стрельбы лучше на нормальном полигоне. Ладно, кому я вру? Просто мне нравится стрелять из всего подряд — вот это честно. А основной навык обращения с пистолетом можно и дома отрабатывать, что я и делаю. Потому как основной навык в работе с короткостволом — не метко стрелять, а быстро извлекать. Противник, он зачастую прямо сам стремится обнулить дистанцию, чего тут целиться, если его пузо в метре от тебя! Тут главное то самое — успеть в это пузо пальнуть.

Раз так, то чуть ли не полчасика чуть ли не ежедневно: извлёк, снял с предохранителя, загнал патрон в ствол, щёлкнул бойком. Раз за разом, раз за разом с магазином, набитым пустыми патронами. Это мне опытные практики посоветовали, типа моторику надо нарабатывать на полновесном стволе, а не на разряженном, который на двести грамм легче. Жанна один раз попала на аттракцион неслыханного однообразия. Молча вытерпела всё представление и только потом спросила, нафига такая скука. Объяснил. Кажись, поняла, что жизнь человека с ружьём наполнена иными смыслами, нежели слуги Мельпомены. У актера другие тревоги и опасности в жизни. Чтоб не обошли с ролью, не нажраться перед спектаклем, не облажаться на премьере, не нажраться не с теми людьми, не обидеть худрука, главрежа и поклонников. Ого, как много опасностей на актерской стезе, как они только не того? Хотя о чём это я — как раз многие из них сходят с дистанции, кто на скамейку запасных как Жанкина мама умная женщина, кто в ящик сыграл.

Да ладно, Аполлон им судья. Вот уже КПП учебного заведения перед капотом, пора отрешиться от земного, сейчас начну разговаривать на языке богов. Меня узнали, меня проверили, вернее пропуск, можно заезжать. Если вы думаете, что прямо сразу порулю на полигон, то ошиблись. Сначала к начальнику, уважение выказать, за жизнь потрепаться, согласовать тренировку… И вот в этот момент начать тяжко вздыхать, дождаться участия и желания помочь. А как сом попался на удочку, срочно подсекать. Кто-нибудь тягал сомов удочкой? Вот и я о том же — процесс должен протекать со всем уважением, а то или удочка, или ты сам окажешься в обители сома, на его территории. Он вас не съест, но ходить придется потом мокрым.

— Вот такая беда, Сергей Александрович.

— Да уж, беда бедучая… — а сам смеется глазами. — То есть, если б не нужда в патронах, то ты б к нам и не заехал?

— Как это, не заехал бы? А чисто пострелять? В Москве к этому спорту пока с предубеждением относятся, осуждают. Дико, несправедливо, дискриминация, можно сказать, но факт. Захотел поутряни пробежаться — пожалте бегать. В пруд нырнул — плыви, чудак, только не заболей на холодку. А начал по мишеням лупить, так сразу: «Караул! Милиция!» гонять по городу на автомобиле — и то можно. Максимум, штрафанут за превышение. А за уроки пулевой стрельбы — камера. Где справедливость? Зачем нам все эти секции практической стрельбы, зачем военно-патриотическое воспитание молодёжи⁈

— Ха-ха-ха! Ой, насмешил, Жорж! Ой, не могу! Ладно, поможем горю, Василич? Каких тебе и сколько? — Майор Карпов, начальник тира сидит рядом и деланно хмурится, как хомяк, на чью кладовочку посягнули враги.

— Дайте к «Макарову» коробок пять хотя бы, к «Токареву»… чем побольше, если можно. — И киваю на очередную спортивную сумку. Сумки нынче у меня долго не живут.

— Хо-хо, Жора. Ты же не любил советские пистолеты. Этот слабоват, тот не руками сделан. — Вот же хрыч старый, всё он помнит.

— Я даже не спрашиваю, почему ты у себя в Управлении ничего не хочешь выписывать. Меня другое напрягает, Жорж: ты что, к войне готовишься? — Голов посерьёзнел и чуток закаменел.

— Поздно к ней готовиться, уже идёт война-то. Сами знаете.

— И тебя, значит, коснулось. — Не спросил, констатировал. — Ладно. Тогда вопрос: ты из «Токарева» хоть раз стрелял в жизни? А то знаешь, им без привычки пользоваться может показаться не очень удобно.

— Да чего ты его спрашиваешь, Сергей Александрович! Ясное дело, он стрелял из него. У нас же и стрелял, и учеников своих знакомил. Они ж молодёжь, до курсов и не сталкивались, поди. Только я чую, ему патроны не под «Токарева» понадобились в таком количестве. Колись, Жора, какую бандуру откопал? — Да, старого жука не проведешь.

— Так это. Вот. ППСик подвернулся опять. Не смог пройти мимо.

— Вот оно что. Давненько не брал я в руки шашки. — Майор привычно отнял магазин от пистолета-пулемета, нажал на защелку крышки и мигом разобрал машинку. — Помнят руки!

— Василич, где ты с ним пересекался так плотно?

— На Украине, в Карпатах, если точнее. Бандеровцев гоняли. У нас его «сынком» звали, это значит по примеру «папаши». ППШ еще «обжора» у нас был. Тяжелый, прожорливый, а этот куда как поворотливее. В лесу это важно. Вот только таких красавчиков мне не попадалось. Прямо как игрушка у тебя, Жорж, а не оружие. Где взял?

— Польский он, послевоенный. А взял просто — поехал во Львов да купил.

— Чудные твои дела, господи. Что, так просто?

— В том и беда. Без передачи — польские и болгарские стволы в Союз пошли.

— И вы копаете, выходит. Совсем хреново, если так. — Начальник КУОС задумался о чем-то.

— Ладно, товарищи, так чего, вы поможете «маслятами»?

— Поможем, Жора. Но и с тебя помощь. Голова светлая, может придумаешь что.

— В чем вопрос?

— Возникает нужда увеличить плечо связи для полевого передатчика. Понятное дело, мощность сигнала увеличить уже никак. Надо поднимать антенну максимально. А как? Быстро и чтоб устройство весило немного.

— Так известная тема — воздушный шар. Поднимешь и проволока вместо шнура.

— Нет, Жорж, шар — это много и тяжело. Надо легче.

— Не врубаюсь, что может быть легче шара. Это ж как пачка гондонов — если шары делать латексные одноразовые. Подключил к ресиверу, вставил в него одноразовый баллончик с гелием…

— Что-что вставил?

— Ну есть же баллончики с углекислым газом для сифона. Кто мешает их гелием заряжать? Вставил в ресивер, рычагом открыл клапан и качай шар до нужного объема. Сеанс связи провёл, проволоку смотал, шар выкинул, а то он в следующий раз может по износу подвести. Ресивер, пачка шаров, коробка баллончиков — полкило веса не задавит радиста. — Голов в процессе объяснения слушал во все уши, словно я что-то новое изрекаю.

— Да, Жорж. Тебя послушаешь, так всегда всё просто и за пять копеек. И сидишь потом такой, думаешь — чего сам раньше не дотумкал. Что с наколенниками, что с «лешим». Да хоть с твоими ослабленными резинострелами… Ты понимаешь, что реально рабочую схему выдал?

— Понимаю. Тут же ничего сложного. Уж как-нибудь наша промышленность для разведки сможет баллончиков с гелием наделать. И насадку для накачки воздушного шара выточат. Там такой момент — газ из баллона выходит сильно холодный, он должен успеть слегка нагреться, чтоб латекс эластичность не потерял.

— Хватит на пальцах показывать, давай схему рисуй. — И начальник КУОС пододвинул мне листок бумаги. — схематично накидай, а сам принцип я понял. Мне эта штука нужна позарез!

Такой неожиданный энтузиазм при такой плёвой рацухе даже насмешил. У меня в голове родилась хулиганская мысль, а не подбить ли столь одержимую парочку на что-нибудь уж совсем бесячье. Угу, пока чай пьём, самое время по ушам ветеранов проехаться.

— Сергей Александрович…

— Сказал же, давай без отчества.

— Угу. Сергей, а как ты смотришь, если я у вас над моим автоматом чуток помаракую? А то у меня ни приличной мастерской, ни уверенности, что никто никуда не сигнализирует.

— И что ты хочешь с ним сотворить?

— Интегрированный глушитель по типу английского.

— Какой глушитель?

— Несъемный. Чтоб не увеличивал массу и длину оружия.

— Ерунда это. Боеприпас неподходящий. Патрон от «Токарева» сверхзвуковой. Немного будет толку. Опять же, будешь глушитель ставить в размере кожуха — энергию пули уменьшится.

— Да и хрен с ней! Может, наоборот, пулю замедлю, хлопка не будет.

— Оружие не жалко коверкать? Без расчетов, без чертежей…

— Да всё равно одноразовое считай. — Угу, одноразовым оно задумывалось, но не срослось, рука не поднимается выкинуть.

И мы пошли в оружейную мастерскую, причём втроём. Василич, про него всё понятно, а Сергей чего поперся? Видать, тоже интересно стало посмотреть, что у меня выйдет. А тут и смотреть нечего, российская разработка — бесшумный автомат «Вал», условно говоря, прост как всё гениальное. Короткий ствол, имеющий перед обрезом ряд отверстий, а за ним камера с косыми разнонаклонными перегородками. Ну и отверстия в них, чтоб пуля могла спокойно эмигрировать в мир свободы и равных возможностей. Пуля летит себе, а пороховые газы начинают метаться в камерах, потихоньку стравливаясь наружу без шума и яркой вспышки. Лепота…

Люблю хорошие мастерские, где есть всё необходимое человеку для осуществления своих влажных фантазий. Где металл по мановению руки превращается в такую послушную субстанцию, которая подвластна тебе почти на сто процентов. прежде всего снимаем всё лишнее с пистолета-пулемёта, то есть вообще всё, что снимается. Теперь зажали в тиски и снимаем то, что сниматься не хочет — дырчатый кожух ствола я срезал болгаркой. Отмерил восемнадцать сантиметров ствола — остальное нафиг той же болгаркой! Жалко? Да ну, это же железка, она для меня, а не наоборот. Ствол в тиски — керню и сверлю отверстия для выпуска пороховых газов. «Не лезь под руку, Василич, зашибу! Лучше на токарном оснастку подготовь — срез ствола надо отзенковать будет».

Ствол зажат в каретке вместо резца, в барабане торчит сверло. Выровняли, отцентровали — чуть прикоснулся вращающимся сверлом к дульному срезу, чтоб запахло приятно, и стружка чуть затанцевала по краю — хорош! Теперь газы не будут хаотично толкать вылетающую пулю вбок на срезе. Осталось самое простое и идиотское — согнуть из полуторамиллиметровой стали прямоугольный короб глушителя, в него согнуть змеей полосу такой же стали. Она будет перегородками. Разметил, просверлил, расточил надфилем на эллипс. Сборка — дело архиаккуратное, а потом точечная сварка. Да, щели, перегородка неплотно пристаёт к стенкам глушителя — это хорошо. Я не стал специально вырезать перепускные отверстия, хватит и обычных щелей. Не разнесёт конструкцию? Не разнесёт — патрон относительно маломощный. Два моих товарища всё время рядом, всё время то курят, то подсобляют руками по железу. Последний штрих — надеть глушитель на ствол и приварить его к обрезку кожуха. Относительно ровно, совершенно соосно и страшно

— Ой, а чего так темно на улице?

— Жора, так ночь на дворе.

— Как ночь? День же вот только… Сколько?

— Ага. Три часа ночи уже, парень. По себе знаю, когда такая лихоманка нападёт — никакого времени не замечаешь. — Засмеялся Василич. Какая у нас молодежь рукастая растёт, а Сергей Александрович!

— Интересно, коробчатый глушитель, не видел такого никогда.

— Да и понятно, все стараются, чтоб эстетично смотрелось.

— Ну да, а тебе надо дёшево, удобно и практично. Как в кине. — Подкалывает Голов. — Оно хоть один выстрел выдержит? И ты нарочно сделал глушитель ровно по размеру ствольной коробки? Выглядит как-то непривычно.

Это да, короб штампованной ствольной коробки почти плавно переходит в короб глушителя. Последний штрих — я наварил вместо мушки прямоугольный обрезок листовой стали.

— Высокая сильно мушка у тебя вышла.

— Спецом так забабахал, пристрелку проведем — лишнее срежу. Это удобнее, чем наращивать.

— А если право-лево не угадал? А ты скорее всего не угадал.

— Плоскогубцами подогну. И вообще, мой ППС на пистолетную дистанцию рассчитан, а не по лесам бандеровцев гонять. На сотку метров попадать буду — уже хорошо. В городе и сто метров большая дистанция.

— Жорж, а тебе не кажется, что ты тянешь время? Давай уже переходи к испытаниям.

— Угу. Трёх патронов хватит для начала?

— Может, один зарядишь? Или так уверен?

— Ой, да и ничего страшного не будет, если разлетится при испытаниях. Лучше так, чем в руках.

У этого аппарата не предусмотрен одиночный огонь, так что в данном случае длину очереди я устанавливаю количеством патронов в магазине. Три штучки забиваю в рожок, присоединил магазин, передернул рукоятку затвора — автомат готов к стрельбе. Чем бы его так зафиксировать, чтоб губками тисков не помять? А вот через эти дощечки зажму. Только так, чтоб затвор свободно ходил. Веревочную петлю накинул на спусковой крючок — готов к испытаниям.

— Коллеги, давайте отойдем за мою спину.

— Не, мне не будет видно, как он развалится!

— Да нормально всё будет, дергай за веревочку, внучек!

И я дёрнул. Вернее, плавно натянул. ППС коротко рявкнул, выбрасывая вбок три гильзы, в стене напротив расцвели три красных цветка, сливающихся в один бутон. Побеленная стена под штукатуркой оказалась сложенной из красного кирпича.

— Вот! Не развалился! А я что сказал! — Первым делом подскочил к глушителю посмотреть, целостность — нормально всё там!

— Я бы не сказал, что прямо бесшумно стреляет.

— Не прав ты, Василич. Прикинь, если бы без глушителя в помещении этот автомат отработал, как бы мы его слышали? — Встал на защиту Голов.

— Ну да, слегка бы подоглохли. Согласен. — Карпов тоже подошел к тискам. — А ничего так. Не болтается, соосность соблюли. Жорж, а где ты варить научился?

— Живу долго, время было.

— Хе-хе, долго он живёт. А я тогда что делаю?

— А ты проживаешь в городе Балашиха.

— Наглый такой! Нет бы спасибо старшим товарищам сказать. Ладно, пошли пристреливать нормально. У меня вон там станок стоит для пристрелки оружия. Раз уж оно не умерло, а даже совсем наоборот. Или уже завтра? Начальник, что ты скажешь, сработала затея твоего любимчика?

— Сработала, сработала. У него, я смотрю, всё срабатывает. Мне иногда кажется, он в конце учебника ответы подглядывает. Завтрашнего утра ждать не будем. Пристреливаем, а потом пойдем на стрелковый полигон. Там посмотрим, что получилось.

А ведь получилось! Смотреться как аккуратное изделие польского военпрома мой автомат перестал, зато начал тихохонько плевать пулями в нужную сторону. То есть, он и раньше исправно делал это, но с неуместным апломбом и шумом. А сейчас… Похоже, мы отобрали достаточно много энергии у газов, чтоб пуля от «Токарева» не разгонялась до сверхзвуковой скорости. Нет хлопка от преодоления звукового барьера, газы не рвутся как подорванные из ствола, стало слышно лязг автоматики, теперь сравнимый со звуками стрельбы. Это не страшно, если пользоваться сумками, то и этот звук частично глушится. Страшное оружие теперь у меня на руках — бесшумная автоматическая сумка. И да, на сто метров после пристрелки я попадаю очередью вполне успешно. В двух руках пистолет-пулемет даже не пытается дергаться или как-то неприлично себя вести.

После собственноручно отстрелянного магазина задумался и Голов.

— Удобная вещица получилась. Нам таких не надо, Василич?

— Разве что для каких-нибудь спецопераций. Сам смотри. У меня лежит на складе парочка. Можем переделать, тут же всё буквально на коленке собрать можно.

— Это да, не бином Ньютона. Где я, а где тот бином. Но у вас же уже должны быть заводские образцы не хуже. Ведь есть?

— Должны быть — верно говоришь. Есть пистолеты. Полностью автоматического компактного оружия я в руках не держал, только описания перспективных разработок. Вот такая петрушка. Майор Карпов не даст соврать.

— И чего, будете такие, как у меня клепать?

— А знаешь, Жора, будем! Не пригодятся — и хорошо. А если понадобится, будут под рукой. Ты у нас заночуешь или домой?

— Сна ни в одном глазу, настроение на подъеме. Если патронов отсыплете, то поеду сейчас.

— Василич, не обижай гостя дорогого, ладно?

— Да я что, давно так не веселился! Спасибо, Жорж, уважил. Приезжай еще. А пока подгоняй тачку, буду делиться честно нажитым непосильным трудом.

И мне было счастье. Люгеровские, Макаровские, Токаревские ништяки в коробках по пятьдесят и по шестнадцать штук. Сталкеры бы обзавидовались такому хабару.