Солдатская доблесть

ВНИМАНИЕ, ТАНКИ!

Ахат Габдулхаевич Даутов родился 1923 году в селе Барда Пермской области. С четырех лет воспитывался в детском доме. До армии работал машинистом электровоза в шахте.

В марте 1942 года комсомолец Даутов добровольно ушел на фронт. Воевал на Северо-Западном, Первом и Втором Украинском Фронтах. За проявленные мужество и героизм в боях с фашистскими захватчиками награжден тремя орденами Славы и пятью медалями.

Демобилизовался из рядов Советский Армии в марте 1947 годе, в настоящее время живет в Коканде, работает слесарем на комбинате строительных материалов.

До этого дня о слесаре Кокандского комбината строительных материалов Даутове что знали в коллективе? Хороший работник, аккуратный, исполнительный, с трудовой дисциплиной крепко дружит, семьянин образцовый, да и товарищи на него в обиде не бывают. Одним словом, живет себе человек как надо! Что еще можно сказать о нем? Оказывается, сказать можно было многое, и, если раньше не было такого разговора, то виноват в этом только сам человек. Вернее, его скромность…

В день двадцатой годовщины разгрома гитлеровской Германии в клубе комбината собрались работники, чтобы вспомнить дела давно минувших дней, почтить память погибших, помянуть их добрым солдатским словом.

На комбинат приехал и городской военный комиссар, чтобы вручить юбилейные медали фронтонном. На сцену один за другим поднимаются те, кто принял на себя удар гитлеровских банд, сломал хребет фашистскому зверю. В зале аплодисменты, возгласы поздравлений, и вдруг — все стихло… О ком это говорит военком?

— Медалью «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» награждается танкист, полный кавалер ордена Славы старшина запаса Даутов Ахат Габдулхаевич.

На сцену поднялся средних лет широкоскулый мужчина, подошел к комиссару.

— Мне очень приятно, — заговорил военком, — вручить медаль прославленному танкисту старшине запаса товарищу Даутову Ахату Габдулхаевичу. В боях на фронтах Великой Отечественной войны он со своим экипажем уничтожил пять танков гитлеровцев, три орудия, четыре дота и много живой силы врага.

Для всех это было неожиданностью. Вот тебе и на! Их Ахат, с которым они столько работают рядом, герой войны! И никто не знал этого! Зал дрожал от аплодисментов, топота ног. А Даутов стоял покрасневший, смущенный и долго не мог вымолвить ни слова.

Поднялся молодой рабочий с комсомольским значком на груди, взволнованно заговорил:

— Просим, пусть товарищ Даутов расскажет, как воевал!

Зал горячо поддержал:

— Да-да, пусть расскажет, как танки поджигал! За что полным кавалером стал! И молчал столько лет!

Поднялся еще один, по возрасту тоже фронтовик. Об этом же убедительно говорили два ордена. Попросил слова.

— Вы, товарищ комиссар, нас удивили. На комбинате не знали, что наш Даутов такой заслуженный воин. Пусть он уважит рабочий люд, расскажет о себе, о своих товарищах. Сегодня как раз такой день… Для фронтовых воспоминаний. Лучше не придумаешь!

Ахат постоял, подумал, помолчал. Что им сказать? Воевал, как все, как Родина велела!

В марте 1942 года ушел на фронт. Воевал в лыжном батальоне, во второй роте — стрелком. В батальоне на Северо-Западном…

Под Ржевом был тяжело ранен. После госпиталя направили в 57-й Гвардейский отдельный тяжелый танковый полк. С этим полком прошел в боях Украину, дрался на Сандомирском плацдарме, освобождал Прагу, бил фашистов в Германии. Вот и все.

Конечно, это было далеко не все…

На Сандомирском плацдарме наши войска готовились к решительному наступлению. В канун этого наступления был ранен командир танка, и башенному стрелку Ахату Даутову было приказано исполнять его обязанности. Принял танк утром, а во второй половине дня его вызвал командир роты. Экипаж машины получал важное боевое задание.

— Пехоте и нам, танкистам, важно знать, какие есть огневые точки у гитлеровцев в этом селе, — показал комроты на карту, где синим карандашом был обведен населенный пункт. — Ваша задача, товарищ старший сержант, на танке ворваться в село, поднять панику среди фашистов, выявить огневые точки. Если будет возможность — подавить! Отход вам прикроем артиллерией. Мин на этом направлении нет. Саперы проверили. Ясно?

— Так точно, — ответил Даутов. — Ясно!

— В гости к фрицам пойдем, — ответил Даутов товарищам на их вопросительный взгляд. И к механику: — Как машина? Готова!

— Все в порядке!

— Пушка, пулеметы?

— Порядочек «церковный»! — ответили ребята. — А что за работенка?

— Не пыльная! По селу погуляем! А то все по лесам, по полям — нынче здесь, завтра там.

Уселись — голова к голове, условились о всех действиях. Но, главное, единодушен экипаж был в одном: разведать огневые точки важно, но подавить важнее.

Скрытая мелколесьем стальная машина подбиралась поближе к селу. Все меньше придется маячить на открытой местности, а теперь — полный вперед!

Скорость — предельная! На ней танк и ворвался в село. Мчит широкой деревенской улицей.

Башенный стрелок доложил:

— Слева за углом дома — пушка!

Ага! Одна огневая точка разведана. Но главное-то подавить ее!

— На пушку! — дал команду Даутов. Скорость прежняя, нет ни пушки, ни расчета.

Снова голос башенного.

— Сзади нас выкатывают пушку на дорогу!

Слова команды, молниеносный разворот, в смотровые щели хорошо видно, как гитлеровцы спешат установить пушку, заряжают ее на ходу.

Даутов сам метнулся к пушке. Выстрел — снаряд разорвался рядом с орудием. Оттуда — ответный огонь.

Машина вздрогнула, в ушах танкистов — звон, в глазах — искаженные от ужаса лица фашистских артиллеристов. И все исчезло под гусеницами танка.

На полной скорости танк врезался в строение, прошел почти насквозь его и замер. Неужели подбили?

— Нет! Жива машина, — раздался ликующий голос механика. — Аллюр три креста, малютка!

Словно конь, почуявший опытного седока, танк радостно вырвался на улицу, сея панику среди обезумевших гитлеровцев.

Часть из них решила искать спасения на машинах, на бешеной скорости мчавшихся по селу. Водитель дал четвертую скорость.

— Догоним.

Снарядов осталось мало, решили идти на таран. Мало кому из фашистских вояк удалось избежать возмездия…

На территории Германии враг сопротивлялся до последнего. Вот и сейчас уцепился за правый берег реки, укрепился, сдержал победное продвижение советских воинов.

Разведчики донесли: дно у речки топкое, мост — единственное место, где могут пройти танки, но он сильно охраняется. Экипажу даутовского танка было приказано взять мост, притом, взять его целым, годным для переправки.

Под прикрытием артиллерийского огня решили на большой скорости вырваться на мост, уничтожить охрану, занять оборону и удержать мост до отхода наших. Все это внезапно, в считанные секунды, иначе задача не будет выполнена. Фрицы или танк уничтожат, или мост взорвут.

— Полный вперед! Есть на земле солдатское счастье!

Фашисты открыли бешеный огонь по мчавшемуся танку. Но большую тревогу вызвали замелькавшие огоньки на мосту. Это охрана поджигала бикфордовы шнуры. С секунды на секунду мост взлетит в воздух!

— Вперед, братцы! Коля, жми, жми! — это команда механику. Танк словно на крыльях влетел на мост. Раздавлены пушки, уничтожена охрана, в воду полетели бикфордовы шнуры. Мост был в руках советских воинов и наступающие части вновь рванулись на Запад.

…Целых пять-шесть часов на отдых! Такое на фронте не часто выпадает. Бойцы рады, когда десяток-другой минут удается «добрать», а тут — несколько часов!

Ахат с друзьями расположился на поле, густо уставленном скирдами пшеницы. В такую же скирду «превратили» свою машину. Маскировка никогда не помешает. Спать никто не хотел, и начали «травить» разные побайки. Их у солдата всегда наготове немало. Лежат, колосья в ладонях растирают. Хорошо пахнет спелая пшеница!

Вдруг — шепот: «Танки! Танки! Идут танки!»

Что делать в таких случаях — каждый знает. Подползли к танку и через десантный люк пролезли в машину. Даутов сразу к пушке. До первого «тигра» метров сто. В прицеле — его борт с черной свастикой. Хороша цель! По такой трудно промахнуться. И не промахнулся Ахат. Три черных костра вспыхнули на дороге…

— Я согласен совсем никогда не отдыхать, — шутил Даутов, когда спала горячка боя, — если вот так будет получаться, — кивнул он в сторону дороги.

Позднее «получилось» еще одно: за этот бой его наградили орденом Славы I степени.