Сообщение: Нефть 74-2

Глава 23

Два дня спустя Макпартленд, Фарнсворт и я сидели под плетеным зонтиком из пальмовых листьев и смотрели на Карибское море. На горизонте висели перистые белые облака. Пара пеликанов парила над мелководьем, их причудливо вытянутые пасти, словно копья, скользили по воде. Половина кувшина ромового пунша стояла на деревянном столе. Вторую половину мы выпили из высоких запотевших стаканов. Песок был мягкий, мелкий и чистый. Это было все, что может желать мужчина. Нас это ни капельки не интересовало.

Миллер Фарнсворт имел на руке кусок марли, не больше пластыря. Маку не повезло.

Пуля, попавшая ему в плечо, серьезно повредила мышцы, но не кость. Врач, прилетевший из Вашингтона для обеспечения секретности, сказал, что пройдут месяцы, прежде чем он сможет использовать его снова. Рана на моем предплечье была повторно зашита, и моя рука покоилась на перевязи. Учитывая трудности, мы должны были быть благодарны судьбе. Нам было на всё наплевать.

На мягком, мелком, чистом песчаном пляже лежали две красивые женщины, глядящие на пушистые облака на горизонте. Секретарша, высокая и стройная в красном бикини, и смуглая, знойная аристократка из Пуэрто-Рико Мария де Кордова Пез. Две самые желанные женщины, которых только может найти мужчина. Нас это совершенно не интересовало.

Мы все трое тусовались с печальными лицами, ожидая звонка телефона. Мария встала и пошла по песку к нашему зонту, ее сильные темные ноги выделялись на фоне белого. Мы втроем наблюдали, как она приближалась, наслаждаясь ее знойной красотой.

— Для меня это женщина, — восхищенно сказал Мак. Но в его голосе не было настоящего энтузиазма.

Она остановилась прямо перед Маком и посмотрела на наши мрачные лица.

'Еще ничего?' В ее английском был лишь слабый мягкий испанский акцент.

Миллер сказал: «С сегодняшнего утра. И тогда они ничего нам не сказали.

Мария погрузилась в песок рядом со стулом Мака.

Она спросила. — Хочешь еще удар? Не получив ответа, она протянула руку и погладила Мака по ноге. "Это должно прекратиться. Ты не можешь помочь своему другу с этим.

Она ничего не знала о человеке, которого мы уже оплакивали. Мы не могли представить мир без Хоука. Если бы он умер, кто-то другой возглавит АХ. Конечно, некоторые другие будут оплакивать его. Может быть, он получит четверть колонки в газетах. Ведь для широких масс он был всего лишь главой небольшого информационного агентства. Газеты непременно посвятили бы его памяти некрологи. Он был одним из них, однако неизвестным.

Многие люди во всем мире не будут скучать по Хоуку. На самом деле они были бы счастливы. Может быть даже несколько скромных вечеринок в таких городах, как Москва, Пекин и, возможно, даже в Вашингтоне.

Мария попыталась сменить тему. Она кое-что знала о событиях, приведших к травме Мака. — Со всех этих кораблей сейчас сняты мины?

— Еще нет, — ответил я. «Министерство иностранных дел находится в контакте со всеми заинтересованными странами. Это займет время. Но теперь опасности больше нет. Теперь, когда специальная связь разрушена, эти мины не взорвутся.

Другая девушка, Кэролайн Риес, подошла к нам и нанесла последний удар. На следующий день после нападения Кэролайн пришла к Миллеру. Она была подругой сестры Миллера и пришла с рецептом ромового пунша, который бизон учуял бы за двадцать шагов. Она была вдовой, примерно на десять лет старше Миллера и только начинала заниматься его «частным воспитанием».

Мария была старой подругой Макпартленда. Как только его залатали, он позвонил ей, и она приехала, чтобы провести с ним следующие тридцать дней. Она была хладнокровна и горда, за исключением тех случаев, когда разговаривала с Маком. Тогда она была милой.

Кэролайн смешивала еще один кувшин ромового пунша, когда из отеля к нам подошел высокий темнокожий мужчина в белом смокинге. Это был Карлос Ортайо, менеджер, и он позаботился о том, чтобы нас не беспокоили любопытные репортеры или надоедливые гости. Он принес телефон.

«Разговор из Вашингтона», — сказал он. «Для мистера Картера». Я протянул руку и взял телефон, большую беспроводную модель для гостей пляжа.

«Картер слушает». Последовали несколько свистков и хлопков. Вы не могли бы ошибиться в опознании голоса, который доносился сквозь всю электронную путаницу.

«... вечеринка, пока остальные здесь на работе. †

Это был голос Хоука, такой же грубый и фальшивый, как всегда. Он не стал ждать ответа.

'Ник...'

Я улыбнулась при использовании моего имени: по крайней мере, он был счастлив.

— Я отложил приказ о вашем немедленном возвращении. Я слышал, ты снова ранен.

Его тон заставил меня решить не отрицать этого. - 'Я выживу.'

Со стороны Хоука раздалось брюзжание. «Что, черт возьми, ты имеешь в виду, что я не могу курить здесь?» Потом более тихим голосом. — Я все равно не буду её курить. Тишина. — Медсестры-садистки здесь, в больнице, Ник. Когда ты сможешь путешествовать?

— Не через неделю, — сразу же сказал я.

Хоук с подозрением фыркнул. — Ты же знаешь, что здесь все еще идет снег, не так ли?

'Верно.'

— Ладно, возьми неделю отпучка, — прорычал Хоук. 'Только одну неделю. Эти доктора советуют мне расслабиться на месяц или около того.

Я знал, что это последнее, что скажет Хоук, признав, что ему нужна помощь.

— Одна неделя, — повторил Хоук. — А потом вы с Фарнсвортом явитесь. Как поживает этот мальчик Фарнсворт?

— Он уже не мальчик, — сказал я.

'Хорошо хорошо! Вы никогда не знаете всего, не так ли? Он не ждал ответа, и я его не дал. — Скажи Макпартленду, чтобы он остерегался этой испанки. Прежде чем он опомнится, он узнает, что женился на ней.

— Скажите ему сами, сэр !

«Я не в психиатрической больнице!» Телефон отключился.

Я вернул устройство менеджеру отеля. Мак и Фарнсворт подслушивали мою часть разговора. Они знали, что Хоук снова в седле, хотя ему, возможно, придется какое-то время лечиться. Улыбаясь, Миллер встал и подошел к воде, чтобы поговорить с Кэролайн, которая выпила в море большой стакан ромового пунша. Мак побрел прочь с Марией. Я рухнул на стул и закрыл всю эту прекрасную сцену. Ладно, на этот раз я действительно отдохну.

Движение песка у моих ног заставило меня поднять глаза. Метра стояла передо мной, спокойная и собранная. Улыбалась. Она была в униформе. В одной руке у нее был портфель, в другой туфли. Мы ничего не сказали. Я встал и, обняв ее, повел к моему бунгало.

Фарнсворт поднял голову, увидел Метру, и у него отвисла челюсть. Он хотел прийти к нам. Рука Кэролайн остановила его. Я ухмыльнулся своему приятелю по колледжу, затем снова посмотрел на Метру.

Я подумал, сможем ли мы пройти Камасутру за неделю.

О книге:

Непредубежденные идеалисты стекаются со всех уголков мира на Карибы в массовом протесте против далеко идущего загрязнения Матери-Земли. И OIL — Организация по промышленному ограничению — ловит их и точно указывает, что делать.

Звучит вполне невинно, пока агента АХ Джеймса Райнера не находят убитым на пляже Тринидада... А рядом с ним из на песке написано: НЕФТЬ 74-2.

У Ника Картера есть всего три часа, чтобы разгадать загадку. А за три часа могут произойти ужасные вещи...