SOS, или Люся спешит на помощь

Про вишневое дерево и Бермудский треугольник

— Ты думай, что говоришь, — возмущалась Светка, сидя на подоконнике перед кабинетом биологии. — Да у нас от желающих отбоя не будет! Не каждый ведь день статистов в «SOS» набирают. Если бы мне кто предложил в таком деле поучаствовать, да я бы…

— Ой, как интересно! А что такое «SOS»? — влезла в разговор крутившаяся неподалеку Лизочка Якимович.

— «SOS» — это собачий отряд спасателей, — Светка окинула Лизочку быстрым взглядом. — В статисты пойдешь? У нас как раз вакансия образовалась. Самый что ни на есть эксклюзив. Туда вообще-то с улицы не берут, но мы, так и быть, за тебя похлопочем.

— А кроме собак спасатели у вас там есть? — загорелась Лизочка.

— Да навалом, — безразлично пожала плечами Светка. — Так значит, договорились? Все, что от тебя требуется, это найти прикид погрязнее и взять с собой пакетик с колбасой. Тренировка в Репино, в это воскресенье.

— В воскресенье? Ой, девчонки, в воскресенье никак не могу, — Лизочка огорченно наморщила носик. — В воскресенье мы идем в «Кронверк Синема» на «Пиратов Карибского моря», а потом в «Баскин Роббинс» или еще куда-нибудь. Меня Витька Полетаев пригласил. Представляете? Они, оказывается, с Маринкой поругались. Из-за чего — я пока еще не выяснила. Но Витька страшно переживал, два дня ходил как в воду опущенный, хотел даже с горя постричься наголо, но потом, слава богу, одумался. В общем, сами понимаете…

Светка махнула рукой и соскочила с подоконника:

— Ну и ладно. Без тебя обойдемся. А «Пиратов» ваших я уже смотрела. Ничего особенного. С «Властелином колец» не сравнить.

— Может, как-нибудь в другой раз? — неуверенно предложила Лизочка, старательно хлопая длинными ресницами.

Светка неопределенно пожала плечами и потянула меня к дверям кабинета:

— С Лизаветой каши не сваришь. У нее одни амуры на уме. Вчера Сева, сегодня Витька, завтра рыжий Степанов из 9-го «А»… Попробуем провести агитацию среди серьезных людей. Вон Тенгиз идет, давай ему предложим. Он-то уж точно не откажется.

Светка не ошиблась. Выслушав нас, Тенгиз просто просиял:

— Здорово! Давайте, я согласен, я с удовольствием!

— Отлично! Встречаемся в воскресенье на Удельной, в восемь тридцать.

— В воскресенье? — лицо Тенгиза вытянулось от огорчения. — В воскресенье я не могу. Я уже обещал отцу. Мы в коридоре обои решили переклеить…

— Что за народ? Им дело предлагаешь, а они… — отойдя от Тенгиза, ворчала Светка. — Детский сад какой-то. У одной свидание, у другого обои, у третьей хомячки рожать надумали. Черт знает что такое! Как будто нельзя личные дела ненадолго отложить… Ладно, попробую завербовать Настю. А ты пока еще с кем-нибудь поговори.

Я оглядела класс в поисках подходящей кандидатуры. С подходящими наблюдалась явная напряженка. Может быть, именно поэтому я и выбрала кандидатуру самую неподходящую. Секунду поколебавшись, я направилась к Севе Загорскому.

— Сева, очень нужны статисты на занятия собак-спасателей. Ты не хотел бы нам помочь?

Поинтересовавшись, что же, собственно, от него требуется, и выслушав мой не слишком вразумительный ответ, Сева покачал головой:

— Нет, извини, мне, в общем-то, есть чем заняться помимо того, чтобы с колбасой в зубах от собак по лесу бегать. Человек из массовки — не мое амплуа, ты же знаешь. Но я уверен, найдется море желающих поучаствовать в вашей собачьей «Зарнице».

Если бы Севе пришлось сдавать экзамен по науке предсказаний в Хогварце, больше тройки он ни за что бы не получил. Потому что, несмотря на все наши старания и уговоры, в собачьей «Зарнице» согласилась поучаствовать только Настя Воронкина.

В воскресенье, в двадцать минут десятого, мы выгрузились из электрички на станции Репино и решительно двинулись по направлению к маячившему через шоссе новенькому супермаркету.

— «Репадром», — задрав голову, прочитала Светка вывеску над модерновым зданием из темного стекла. — Ресторан «Шаляпин», кафе «Три медведя» и… какой-то «Репадром»… Не знаю, что значит последнее, но звучит вполне цивилизованно. Где глушь искать будем?

— Подожди, будет тебе и глушь, и лес, и дом-развалюха, — улыбнувшись, заверила Светку Ася Николаевна.

— Ух ты! А мне тут нравится! Похоже на курорт, — вертя по сторонам головой, воскликнула Настя.

Мы входили на широкую асфальтированную аллею, тянущуюся через могучий ухоженный лес. На фоне старых разлапистых елей городские фонари смотрелись непривычно элегантно. По аллее чинно гуляли парами презентабельного вида старички и мамаши с колясками. Для занятий ПСС место действительно казалось не совсем подходящим. Однако стоило нам свернуть с аллеи и углубиться в лес, как от былой ухоженности не осталось и следа. Едва различимые тропинки с трудом продирались сквозь заросли, то там, то сям живописно валялся мусор, слева серел заросший травой фундамент разрушенного дома.

— Кажется, пришли, — спуская с поводка Рэда, сказал Николай Михайлович.

— Ну что, герои, готовы на новые подвиги? — обратилась Ася Николаевна к нашим четвероногим обормотам.

Собаки радостно замолотили хвостами.

Мы сгрузили рюкзаки у разбитой скульптуры сидящей в задумчивости девушки. Ася Николаевна позвала Настю и повела «закладывать» ее в заброшенный двухэтажный дом, где раньше размещался жилой служебный фонд какого-то пансионата. Первыми отправляться на поиски предстояло нам с Люсей.

— Ну, морда, не подведи. Ищи как следует, — строго приказала я собаке, когда Ася Николаевна вернулась.

Люся игриво запрыгала вокруг меня, принесла мне из кустов палочку, отдавая лизнула в нос и только после этого наконец приступила к делу.

Мы побежали по заросшей травой извилистой тропинке в сторону предполагаемого места закладки. Люся уверенно взяла след и неслась по нему со всех ног. Я едва за ней поспевала. Перед глазами мелькали деревья и изгибы тропинки. Справа на миг показался и исчез высокий, поросший крапивой и лопухами фундамент какого-то разрушенного здания. Через несколько шагов тропинка резко свернула влево, и перед нами точно из-под земли вырос двухэтажный деревянный дом с покатой крышей и заколоченными наглухо окнами. «Ух ты!» — выдохнула я, пораженная открывшимся зрелищем. На фоне высоченных разлапистых елей заброшенный дом казался слепым и немощным старцем, смиренно ожидающим своего последнего часа. Одно из окон второго этажа почему-то оказалось незаколоченным. Стекла в нем были выбиты, оконная рама перекосилась. От легкого ветерка в окне всколыхнулась и медленно опала выгоревшая ситцевая занавеска. В глубине комнаты как будто мелькнула чья-то тень. «Неужели Настя? Тоже мне статист. Ей велено было сидеть тише воды ниже травы, а она, видишь ли, по дому разгуливает. Хорошо, что Люся не видела», — возмутилась я про себя и прибавила шагу.

Обогнув дом, мы с Люсей двинулись к крыльцу. У самого входа собака вдруг оглянулась и сломя голову кинулась в обступившие ветхую беседку густые, как тропический лес, заросли папоротника.

«Куда?! — изумилась я. — Неужели Ася Николаевна решила усложнить нам задачу?»

Однако эта версия, не успев развиться, сразу же отпала. Гордая собой Люся уже выныривала из папоротника с детским резиновым мячиком в зубах. Объяснив ей, что мы здесь не за этим и сейчас совсем не время для игр, я положила мяч на землю. Мы поднялись на крыльцо. Люся со значением поскребла лапой обитую жестью дверь. Я опасливо взялась за ржавую ручку. Дверь нехотя открылась, и мы оказались в пропахшем сыростью доме. Вокруг стояла мертвая тишина, сквозь заколоченные окна внутрь проникали только тоненькие ниточки света. Сначала я ничего не видела, потом глаза начали постепенно привыкать к темноте. Я огляделась. Со стен живописно свисали обрывки старых обоев, в углу валялась гора какого-то хлама. По обе стороны от нас находилось несколько дверей. В глубине виднелась ведущая на второй этаж деревянная лестница. Люся потянула меня туда.

Переступая через какие-то доски, кирпичи и валяющиеся повсюду куски штукатурки, мы осторожно двинулись вперед. У основания лестницы Люся принюхалась, озадаченно покрутила головой, поглядела на меня и, словно приняв решение, начала взбираться по ступеням. Я последовала ее примеру. Хлипкие перила шатались, деревянные ступеньки недовольно скрипели, а одна была и вовсе сломана, но Люся уверенно двигалась вверх и я не видела причин ей не доверять.

На втором этаже было светлее. Через плохо заколоченное окно в комнату вливались яркий солнечный свет и многоголосое птичье пение. У окна стоял покоробившийся низенький столик, на нем громоздилась допотопная плитка. К кособокому шкафу были прислонены железные кроватные спинки. Проем двери, ведущей в другую комнату, перегораживал старый пружинный матрас. Я направилась туда. Люся, принюхиваясь, начала обходить помещение. Когда я взялась за матрас, чтобы, оттащив его, освободить нам дорогу, за моей спиной неожиданно раздался душераздирающий издевательский хохот. Я вскрикнула от неожиданности и уронила матрас себе на ногу. Люся тявкнула и смело бросилась лапами на шкаф. Дверца со скрипом распахнулась. В шкафу, сжимая в руках свой дурацким голосом хохочущий мобильник, сидела растерянная Настя.

Я застыла, не находя слов от возмущения.

— Какой-то кретин ошибся номером! — принялась оправдываться Настя. — Я своих всех предупредила, чтобы не звонили. Просто закон подлости какой-то. В самый неподходящий момент кто-нибудь обязательно ошибается номером, — убеждала она меня, одновременно уворачиваясь от Люси, желающей получить не совсем заслуженную колбасу.

— Нет, знаешь, так дела не делаются. Давай сюда телефон! Поживешь часок без связи, — заявила я, отбирая у Насти мобильник. — И вообще, с какой стати ты разгуливаешь по дому, когда тебе велено сидеть тут тихо как мышка?

Настя удивленно подняла на меня глаза:

— Ничего я не разгуливаю! Скажешь тоже… С какой радости я буду устраивать дефиле по этой развалюхе? Я тут сижу — шевельнуться боюсь. Сама посмотри: полы прогибаются, балки скрипят. Тихий ужас!

— Ага, рассказывай. Я же тебя видела!

— Слушай, может тебе к врачу сходить? По-моему, у тебя начинается белая горячка.

— Да? Значит, это была не ты? И кто в таком случае мне пять минут назад из окна рожи корчил?

— Я же говорю — белая горячка.

— Что, и у Люси тоже?

Я показала на мою собаку, вот уже минут пять пытающуюся открыть дверь в соседнюю комнату.

— Ладно, пойдем посмотрим на твое привидение. По крайней мере, если оно корчит рожи из окна, значит с чувством юмора у него все в порядке, — заявила невозмутимая Настя и, на всякий случай пощупав ногой подозрительную половицу, решительно направилась к так заинтересовавшей Люсю двери.

Вдвоем оттащив матрас, мы открыли дверь и осторожно перешагнули через прогнивший порог. Новая комната была чуть меньше предыдущей. Кроме стоящего в углу шкафа никакой мебели в ней не сохранилось. На окне сиротливо трепыхалась линялая занавеска. Я выглянула наружу. Вокруг тесным строем толпились огромные ели, внизу вилась едва различимая тропинка. Да, это была та самая комната. Однако в комнате никого не было.

— Ну, убедилась? — снисходительно улыбнулась Настя, присоединяясь ко мне у окна. — С твоей фантазией тебе бы романы писать, а не ПСС заниматься.

Ответом на обидное Настино замечание стал раздавшийся из угла комнаты долгий противный скрип. Мы дружно обернулись. Массивная дверца старинного шкафа начала медленно приоткрываться.

— Бежим, — помертвевшими губами шепнула мне Настя и неловко попятилась к выходу.

Я остановила ее, поймав за руку. Полностью открывшийся шкаф оказался совершенно пустым. Люся заглянула внутрь и с интересом обнюхала углы.

— Смотри, что это? — указала Настя на торчащий с верхней полки краешек какой-то картонной коробки.

Встав на цыпочки, я осторожно стащила коробку и поставила ее на пол. Настя сняла крышку и извлекла на свет божий нечто похожее на внушительных размеров тетрадь. Тетрадь на поверку оказалась самодельной детской книжкой. С открытой первой страницы нам навстречу вырос настоящий сказочный город. Мы увлеченно принялись рассматривать узенькие улочки, аппетитный крендель на вывеске булочной, увенчанные зубцами башенки замка, стоящих у ворот объемных стражников и утопленный вглубь балкончик принцессы. Под балконом росло молодое деревце, рядом в воздухе парила картонная лейка. Внизу кривыми печатными буквами было старательно выведено: «В некотором царстве, в некотором государстве жила-была девочка». Настя двинула бумажный рычажок, и в окошке показалась вырезанная с фотографии симпатичная детская мордашка.

— Здорово! — одобрила Настя. — А это что? — схватилась она за раскрашенную гуашью лейку.

Лейка наклонилась, словно поливая землю, и в тот же миг из прорезей в кроне дерева свесились как будто только что выросшие вишенки.

— Забавная штуковина. В первый раз такое вижу. Интересно, а как это работает? — Настя деловито сунула палец в прорезь для рычажка и попыталась отогнуть картон, чтобы рассмотреть изнанку.

— Не трогай, испортишь, — я испуганно вырвала книжку из Настиных рук.

— Ты что, совсем? — Настя покрутила пальцем у виска. — Я же только посмотреть. А если и испорчу, так что? Думаешь, эта допотопная рухлядь дорога кому-нибудь как память?

— Тому, кто ее делал, думаю, дорога, — упиралась я, сама не зная, зачем.

— Фьють! — присвистнула Настя. — Так это ж когда было. Небось во времена наших прабабушек. Прикинь, сколько сейчас этой малютке-принцессе. Лет сто, не меньше. Если она, конечно, еще жива.

— Жива, можешь не сомневаться, — я снова окинула комнату взглядом и, подойдя к стене, осторожно отогнула неплотно держащийся кусок обоев.

«„Правда“, 16 сентября 1967 года», — прочитала я на обрывке газетной передовицы.

— Шестьдесят седьмой год… Слушай, ты не помнишь, в каком году Гагарин полетел в космос?

— Не-а, не помню. А тебе зачем?

— Понимаешь, — почему-то понизив голос, поделилась я с Настей своим ощущением, — мне кажется, что всем этим нам пытаются что-то сообщить. Что-то очень важное… Но что? И кто это делает?

— Может, газетки почитаем? Знаешь, есть такой шпионский прием. Я в одном фильме видела. Ключ к разгадке был запрятан в одном из газетных заголовков. — Настя двинулась вдоль стены, отдирая лохмотья обоев. — «В этом году в закрома Родины… ударники социалистического труда… с чувством глубокого удовлетворения… пятилетку в три года…» Чушь какая-то… Как это — пятилетку в три года? У них что, машина времени была? — Настя удивленно вскинула брови.

— Не знаю… Нет… При чем тут машина времени? Что-то в этой картинке…

Бережно сложив раскладной город, я с волнением перевернула страницу, но… следующая страница оказалась пустой.

— М-да, — разочарованно протянула Настя. — Похоже, кина не будет. Принцесса оказалась особой на редкость немногословной и не оставила потомкам ни малейшего шанса на досуге впасть в детство. А я уже так настроилась поиграть в сыщиков…

— Погоди, — я снова вернулась к первой картинке. — Песчаная дорожка, фонарный столб, ель… — от волнения у меня перехватило дыхание. — Слушай, тебе эта кузница ничего не напоминает?

— Не-а, — Настя отрицательно покачала головой. — Кузница как кузница… Что в ней особенного?

— А вот, смотри, — подойдя к окну, я ткнула пальцем в сторону полуразвалившейся кочегарки.

— Ух ты! Один в один, — Настины глаза заблестели. — Думаешь, это — карта и где-то здесь спрятан клад?

— Трудно сказать. Тут нужно как следует пораскинуть мозгами… В общем, давай так договоримся. Книжку я забираю с собой. А ты пока держишь язык за зубами. Идет?

— Ладно, — без энтузиазма согласилась Настя. — Только чур без обмана. Обещаешь, что откапывать клад пойдем вместе?

— Ага, конечно, вместе, — радостно закивала я, прижимая к себе драгоценную находку.

Насчет клада я, правда, вовсе не была уверена. Но во что бы то ни стало решила разгадать непонятное послание принцессы и тайну вишневого дерева.

Оставив поскучневшую Настю дожидаться в шкафу следующей поисковой партии, мы с Люсей пустились в обратный путь. Занавеска, колеблемая ветром, силуэт у окна, сами собой распахнувшиеся дверцы шкафа и, наконец, книжка-головоломка, кажется вовсе не случайно попавшая мне в руки, — все говорило о том, что кто-то усиленно подает мне знаки и где-то совсем рядом невидимый волшебный мир вовсю ткет паутину загадочных событий… Крендель на вывеске, башенки замка, кузница, лейка, вишенки… Вишенки… Странно… Из всех видов варенья я больше всего люблю абрикосовое…

— Хотите посмотреть, что мы случайно обнаружили в шкафу? — спросила я у дожидавшейся нас Аси Николаевны и протянула ей книжку.

— Забавно, — улыбнулась она, рассматривая живую чудо-картинку. — Мы тоже в детстве что-то подобное мастерили, только у нас, конечно, не так красиво получалось… А тут и дома, и улочки, и человечки как настоящие… Надо показать Катюше. Она, наверное, такого не видела… А где же Катюша? — Ася Николаевна огляделась вокруг. — Только что была здесь…

— Я отпустил их немножко побегать, — отозвался Николай Михайлович, доставая из рюкзака термос. — Катюша сказала, что хочет отработать с Рэдом какой-то новый трюк. Я велел им далеко не уходить. Катюша-а-а! — громко позвал он, сложив ладони рупором.

Никто не отозвался.

— Странно, — Николай Михайлович отставил термос и поднялся. — Куда они запропастились? Катюша-а-а!

Ответа опять не последовало.

— Да где же они? — нахмурился Николай Михайлович и быстрым шагом направился в сторону высоких зарослей шиповника. — Вообще-то с ней Рэд, так что волноваться нечего, — пробормотал он, на ходу нервно теребя бородку. — Катюша, я знаю, что ты здесь, хватит баловаться, выходи, озорница!

Но ни в зарослях шиповника, ни на ближайшей полянке Катюши не оказалось.

— Рэд, ко мне! — крикнул Николай Михайлович и пронзительно свистнул.

Из-за ближайших кустов акации раздалось тихое жалобное подвывание. Мы бросились туда и застали следующую картину. На торчащем из земли пеньке сиротливо лежала Катюшина бежевая панамка. Рядом сидел Рэд и тоскливыми глазами смотрел в сторону узенькой тропинки, по которой, очевидно, и ушла его юная хозяйка.

Подозвав к себе собаку и оглядевшись по сторонам, Николай Михайлович в задумчивости поскреб щеку.

— А где Катюша? Не мог Рэд ее бросить. Он за ней ходит как привязанный, лучше всякой няньки. И обидеть ее никому не позволит… Почему же он… — Николай Михайлович застыл пораженный, уставившись на Катюшину панамку. — Неужели она… О, господи!

Немного придя в себя от неожиданного открытия, Катюшин дедушка пояснил:

— Это она Рэда посадила возле панамки и велела охранять. Чтобы он не бросился вслед за ней. А сама, похоже, отправилась прятаться.

— Прятаться? — Ася Николаевна удивленно подняла брови.

— Ну да, помните, она все говорила дорогой, что мало толку тренироваться понарошку? Вот, видимо, и решила устроить нам боевое крещение. Я ее знаю, Катюша слов на ветер не бросает. Надо было мне прислушаться, а я, старый дурак, прохлопал… — переживал Николай Михайлович.

— Будем надеяться, она не успела уйти далеко, — сказала Ася Николаевна. — Значит так, действуем как на реальных вызовах.

— Да, да, вы правы, — согласился Николай Михайлович. — Нельзя терять ни минуты.

Подозвав собак, мы объяснили им задачу.

— Надо как можно быстрее найти Катюшу. Постарайся, Рэд, не подведи, голубчик, — опустился перед своим псом на корточки Николай Михайлович.

Впрочем, просить Рэда было излишне. Уразумев, что его маленькой хозяйке может угрожать опасность, пес как очумелый кинулся по следу. За ним размашисто бежал Николай Михайлович. Дальше плотной группой следовали остальные.

Петляющая тропинка вскоре вывела нас на утыканную фонарями асфальтированную аллею. Рэд повернул направо и помчался в сторону станции.

— Вам не кажется, что он тащит нас туда, откуда мы пришли? — пыхтя на бегу, поинтересовалась Светка.

— Точно, это не тот след, — подхватила Татьяна. — Нужно вернуться и попробовать снова.

Несмотря на то, что Рэд был иного мнения и во что бы то ни стало хотел двигаться вперед, мы вернулись и опять дали команду собакам искать след. Зарик, Люшик и Бриг принялись старательно исследовать траву вокруг злополучного пенька, Леська торопливо обнюхивала тропинку, Люся заглянула в кусты, но тут же вернулась, ясно давая понять, что Катюши она в кустах не обнаружила. Рэд упрямо рвался по прежнему следу. Он явно считал, что это и есть единственно верное направление. Вскоре и остальные собаки пришли к тому же выводу.

— Эх, не надо было мне умничать, зря только время потеряли, — в сердцах бросила Светка. — А сейчас на аллее нам вмиг все следы затопчут.

Никто ей не ответил. Но, судя по лицам, всех сейчас одолевали те же невеселые мысли. Однако предаваться унынию или искать виноватых было не время. Сейчас требовалось не рассуждать, а действовать, причем действовать быстро и слаженно.

Гуськом пробежав по тропинке, мы снова вывернули на аллею. К счастью, гуляющих было сейчас немного и след нам, похоже, затоптать не успели — собаки уверенно вели нас вперед. Мы старались не отставать. Чтобы не сбивать дыхание, бежали молча. Наверное, наш сломя голову несущийся куда-то сосредоточенный отряд выглядел весьма серьезно, потому что редкие прохожие старались заблаговременно уступить нам дорогу, а потом долго с тревогой смотрели вслед.

Где-то через сотню метров мы свернули с аллеи и снова углубились в растительные дебри. На этот раз след вел не по тропинке, а затейливо вилял между деревьями, нарочно лез в кусты или топкие низинки и выписывал такие умопомрачительные кренделя, что не оставалось сомнений: Катюша действительно проводит в жизнь свой план проверить отряд на прочность и изо всех сил старается заморочить головы нам и нашим собакам. Напрасно. Собаки оказались на высоте. Впереди с раздувающимися, как у арабского скакуна, ноздрями несся неутомимый Рэд. Остальные не отставали.

Вскоре перед нами замаячил еще один полуразрушенный дом. Покрутившись вокруг него, мы сделали широкую петлю, забежали в какой-то пустой дровяной сарай, а потом снова вернулись к дому.

— Ух! — Ася Николаевна, держась за ходящую ходуном грудь, привалилась спиной к стене.

— Думаю, Катюша должна быть где-то здесь, — с трудом переводя дыхание, проговорила Татьяна. — Вряд ли ребенок мог зайти дальше.

Николай Михайлович только невесело усмехнулся.

— Этот ребенок — мог. Боюсь, как бы она не выкинула что-то такое, к чему мы абсолютно не будем готовы.

Он оказался прав. Покинув запущенный двор старой дачи, мы выскочили на неширокую дорожку. Пробежав по ней десяток-другой метров, собаки резко свернули влево и остановились перед заросшей какими-то водными лопухами канавой. Больше никуда не двигаясь, они растерянно нюхали берег и явно не знали, что делать дальше.

— Вот, полюбуйтесь, — всплеснул руками Николай Михайлович. — Живая иллюстрация теории о вреде телевизора. Только вчера показывали фильм, в котором какие-то беглецы шли по воде, чтобы сбить со следа собак. Боже мой, — схватился он за голову, — она же промочила ноги. Милые барышни, мы должны поторопиться, иначе детеныш схватит воспаление легких. Рэд, за мной! — приказал Катюшин дедушка, и они вместе с Рэдом, разбежавшись, перепрыгнули через канаву.

— Мы ищем след на этой стороне, вы ищите на своей, — распорядился Николай Михайлович.

Для экономии времени мы разделились. Ася Николаевна с Татьяной двинулись вверх по течению, а мы со Светкой — вниз. Приказав Люсе и Зарику искать, мы повели их вдоль берега. Сами же тем временем по очереди вертели головами, внимательно вглядываясь в окрестности в надежде, что вот-вот где-нибудь между деревьями мелькнет знакомая красная курточка нашей беглянки. Что и говорить, испытание нам Катюша устроила первоклассное.

— Эх, в наше время за такие художества полагалась грандиозная взбучка! — угрюмо проворчала Светка, но, встретившись со мной взглядом, великодушно добавила: — Хотя я, вообще-то, рукоприкладства не одобряю…

Наконец мы решили, что прошли уже достаточно далеко. Трудно было представить, чтобы ребенок мог преодолеть такое расстояние, шагая по дну канавы.

— Хватит, возвращаемся, — скомандовала Светка. — Дальше искать бесполезно.

Я была того же мнения.

На месте сбора нас с нетерпением ждали Ася Николаевна и Татьяна. Мы издали развели руками. Вскоре показались и Николай Михайлович с Рэдом. Судя по виду, им также нечем было похвастаться.

— Внизу забор, а вверх по течению такие густые заросли, что там пройти невозможно, — подходя, отчитался Николай Михайлович.

Они с Рэдом перепрыгнули на наш берег. Собаки принялись, нюхая землю, в который раз обходить окрестности. Ася Николаевна отправилась опрашивать показавшихся в конце аллеи двух женщин с колясками, Татьяна остановила ехавшего на велосипеде рыжего пацана. Я вопросительно посмотрела на Светку. Неожиданно та хлопнула себя по лбу и торопливо вытащила телефон.

— Что ж мы за растяпы такие! — в негодовании воскликнула она. — О Настюхе-то мы забыли! Представляешь, каково ей там?! Сидит девчонка одна в этом жутком склепе, ждет спасателей, а спасателей нету, и след простыл… — набирая номер, ругалась Светка. — Завлекли в свои игры бедного статиста и бессовестно бросили на произвол судьбы!

От мысли, что может чувствовать Настя, брошенная одна в этом страшном месте, я похолодела. Мы с Люсей пробыли там всего пару минут, и то нам впечатлений хватило.

— Свет, скажи ей, чтобы была осторожнее, там ступенька…

Продолжить я не успела. «Еще раз услышу этот звук, и кондратий мне обеспечен», — заторможенно подумала я, хватаясь за карман. Вытащив оттуда какой-то яростно беснующийся предмет, я ошалело уставилась на него. Час от часу не легче! В моей руке буйно дергался и дурным голосом хохотал Настин мобильник.

Светка, выпучив глаза, глядела на меня.

— Ладно, нечего на меня смотреть как на посланца враждебной цивилизации. Да, забрала я у нее телефон. Чтобы он не срывал нам тренировку. Сейчас я схожу и все Насте объясню.

— Нет уж, я пойду, — заявила Светка. — Ты сегодня уже достаточно отличилась.

И, подозвав Елизара, Светка бросилась вызволять и утешать бедную забытую в шкафу Настю.

Едва она скрылась, я увидела, что ко мне с разных сторон бегут Ася Николаевна и Николай Михайлович.

— Женщины говорят, что только что видели плачущую девочку! Она пошла туда, — махала рукой в сторону залива Ася Николаевна.

— Рэд взял след, нам нужно туда, — показывал Николай Михайлович в противоположную сторону.

В общем, нашему отряду снова пришлось разделиться. Ася Николаевна и Таня отправились туда, куда послали их видевшие рыдающую малышку женщины, мы же с Николаем Михайловичем побежали вслед за едва дождавшимся нас взволнованным Рэдом.

— Нет, Рэду я верю, — подбадривая меня и себя, говорил Николай Михайлович. — Рэд в Катюше души не чает. Он ее обязательно найдет.

Похоже, Люся тоже верила Рэду. Решив не растрачивать силы на двойную работу, она перестала нюхать и теперь просто бежала рядом.

Все происходящее дальше очень напоминало какой-нибудь ковбойский фильм про стремительную погоню. Возглавляемая Рэдом, наша поисковая группа героически двигалась вперед, демонстрируя чудеса скорости и выносливости.

Оставив позади поселок, мы пересекли шоссе и углубились в густой лес.

— Ты смотри, как мечется след, — на бегу вытирая пот, говорил Николай Михайлович. — Я думаю, Катюша не на шутку напугана. Похоже, вот теперь она и вправду заблудилась.

Лес вокруг нас постепенно начал редеть, впереди забрезжил какой-то просвет и спустя несколько минут собаки вывели нас на небольшую, окруженную молоденькими стройными соснами полянку, в центре которой красовался огромный, поросший мхом и лишайниками валун. От него в разных направлениях расходились три извилистых песчаных тропинки. «Прямо как в сказке, — подумала я, оглядываясь по сторонам. — Как же там говорится? Налево пойдешь — коня потеряешь. Направо пойдешь…» Что потеряешь, если пойдешь направо, вспомнить я не успела. В кармане у меня зазвонил мобильник, и Светка бодрым загробным голосом сообщила, что Насти они с Елизаром в доме не обнаружили и теперь идут по ее следу.

— Что тут такое со связью?! — пряча телефон, пожаловалась я. — Человек в трех шагах отсюда, а голос как из кащеева подземелья.

— М-да… — Николай Михайлович растерянно потер подбородок. — Не Репино, а какой-то Бермудский треугольник, честное слово. И каждые полчаса у нас кто-нибудь пропадает. Если так дело пойдет и дальше, нам скоро понадобится серьезное подкрепление.

Тем временем собаки, оббежав полянку, в нерешительности остановились возле валуна. След, судя по всему, обрывался у самого камня. Люся, задрав голову, ошарашенно уставилась в небо. Рэд, еще раз обогнув камень, виновато глянул на Николая Михайловича и жалобно заскулил.

— Да, брат, задала нам задачку твоя хозяйка, — Николай Михайлович отер пот со лба и потрепал поникшего Рэда по макушке. — Ничего, дружок, не падай духом, мы ее обязательно отыщем. Давай попробуем еще раз. Не по воздуху ясе она, в самом деле, улетела. Где-то здесь должны быть ее следы. Ищи, хороший мой, ищи.

Рэд с готовностью тряхнул ушами и бросился к подножию валуна. Встав на задние лапы и упершись передними в камень, он жадно втянул носом воздух, явно намекая, что именно там, вверху, и следует искать ключ к разгадке таинственного исчезновения Катюшиных следов.

— Посмотрим, что на этот раз придумала наша естествоиспытательница, — Николай Михайлович подошел к камню и принялся с въедливостью настоящего сыщика внимательно его осматривать. — Так-так, похоже, Рэд не ошибся. Сюда действительно совсем недавно взбирались. Видишь, — показал он мне, — мох в двух местах содран, а тут прилипла свежесорванная травинка. Думаю, дело обстояло примерно следующим образом. Выйдя на поляну и увидев разбегающиеся в разные стороны тропинки, Катюша, чтобы получше рассмотреть окрестности, взобралась на камень. Что ж, хорошо. Просто замечательно. Но тогда остается один маленький вопрос. Куда она с этого камня делась потом?

«Рррррррр… Гав!» — вдруг послышалось за моей спиной. От неожиданности я вздрогнула и обернулась. На краю поляны, широко расставив лапы и насторожив уши в сторону лесной чащи, стояла моя собака. Вся напруженная и подобравшаяся, она, казалось, готова была броситься на невидимого противника.

— Что это с ней? — не на шутку встревожился Николай Михайлович. — Может, она кого-то учуяла? Может, Катюша где-то поблизости?

— Нет, это не Катюша. На Катюшу бы Люся так не среагировала. Она на людей никогда не рычит, только в шутку… Тут что-то другое.

— Что другое? Не придумывай, пожалуйста. Какие вы все-таки, девчонки, фантазерки, — отмахнулся от меня Николай Михайлович. — Ничего другого и быть не может. Тут цивилизованный курорт, а не дикие джунгли. Кругом кафе, спортивные площадки, клумбы, дорожки плиткой выложены… Тут и потеряться-то практически негде.

— Да? Тогда на кого, по-вашему, рычит моя собака?

— Ну… не знаю, мало ли на кого… Может, она кошку почуяла или птицу какую-нибудь.

— Птицу?! Да Люся в жизни ни одну птицу пальцем не тронула, — возмутилась я. — Она, если хотите знать, с птицами даже дружит. И с кошками тоже. Правда, не со всеми…

— Вот видишь, — обрадовался Николай Михайлович.

— Ага, когда однажды на Невском Люся увидела в витрине магазина чучело снежного барса, она повела себя точно так же, как сейчас. Мы ее еле от стекла оттащили. Представляете, что бы с ней было, если бы она вдруг увидела леопарда или африканского льва?

— Барсы, львы, леопарды… Прекрати говорить глупости! — Николай Михайлович в волнении заметался по поляне. — Какие могут быть львы в окрестностях Петербурга?

— В общем-то, никаких. Если только… Если только какой-нибудь особо сообразительный экземпляр не сбежал, например, из зоопарка. Кстати, я в Интернете недавно читала, что в Неве этой весной выловили настоящую акулу… А еще…

Пересказать все ужасы, достоверная информация о которых была почерпнута мною из мировой паутины, мне, увы, не удалось. В этот момент откуда-то издалека до нас донеслось конское ржание.

— Рррррр… Гав! — Люся подпрыгнула и всем корпусом подалась вперед.

Рэд насторожил уши и вопросительно посмотрел на хозяина.

— Вперед, вперед, Рэд! — не своим голосом заорал Николай Михайлович.

Услышав команду, Рэд пулей сорвался с места, Люся, не дожидаясь разрешения, рванула следом.

— Не отставай! — крикнул мне Николай Михайлович, и мы сломя голову помчались по резко уходившей влево тропинке.

Спустя примерно минуту с той стороны, где скрылась наша четвероногая спасательно-розыскная команда, раздался громкий собачий лай, лошадиный храп, треск ломаемых веток и детские испуганные крики. Николай Михайлович нервно сжал кулаки. Я подняла голову и замерла от удивления. По дорожке в нашу сторону галопом летела насмерть перепуганная лошадь. На ней, неловко вихляясь и подпрыгивая в такт лошадиному бегу, еле держалась вопящая от ужаса девчушка. Следом с яростным лаем неслись наши вошедшие в раж собаки.

— А-а-а! Уберите собак или я за себя не отвечаю! Тпру, тпру, Хеопс! Ой, мамочка, он же меня сейчас сбросит!

— Рэд, Люся, ко мне! — закричал Николай Михайлович. — Держись крепче, дружок! Сейчас я тебе помогу.

И, оставив меня собирать собак, Катюшин дедушка бросился догонять перепуганную лошадь.

Я взяла собак на поводки и постаралась их успокоить. От быстрого бега они запыхались, вываленные из пастей языки дымились, глаза горели. В эту минуту наши домашние собачки больше напоминали огнедышащих драконов.

Наконец из-за поворота тропинки показался Николай Михайлович, ведущий под уздцы присмиревшего Хеопса. Рядом, чуть прихрамывая и потирая ушибленное колено, шагала горе-всадница, девочка лет десяти в съехавшей набок черной бархатной жокейке и новеньких высоких сапогах. Если бы не слегка потрепанный вид, она выглядела бы, пожалуй, очень эффектно.

С помощью наводящих вопросов нам удалось узнать от Ани (так звали нашу всадницу) следующее. После завтрака они со старшей сестрой Ульяной отправились на верховую прогулку. Уже возвращаясь на базу, девочки заметили сквозь негустой соснячок сидящую на валуне крохотную фигурку. Место было глухое, и сестры на всякий случай решили выяснить, не нужна ли их помощь. Подъехав ближе, они увидели плачущую малышку лет шести в красной курточке. Малышка рассказала, что ее зовут Катюша и что она потерялась. Ульяна, велев Ане возвращаться на базу, помогла потеряшке взобраться на лошадь и повезла девочку в милицию.

— Ты сможешь без нас добраться до базы? — спросил Николай Михайлович, выслушав Анин рассказ.

— Конечно, тут недалеко. Мы с Хеопсом справимся, — заверила нас девчушка и, ласково похлопав коня по шее, сунула ногу в стремя. — Вы только не волнуйтесь. С Катюшей все в порядке. Ульяна у нас отличная наездница!

— Отличная наездница… — сокрушенно качал головой Николай Михайлович, пока мы кружили по лесным дорожкам, выбираясь к поселку. — Будем надеяться, что она хотя бы умеет держаться в седле… Подумать только, дети, одни, в глухом лесу, без присмотра. Да еще и верхом… Куда смотрят родители?

Спустя примерно полчаса мы вышли наконец к тому месту, где располагалось окруженное живописным палисадником здание местной милиции.

У крыльца коренастый усатый дядечка в форменной голубой рубашке что-то выговаривал тощему пареньку с зеленоватым ирокезом, исподлобья глядящему на своего мучителя.

— Я тебя, Курочкин, в последний раз предупреждаю. Еще раз тронешь соседский мотороллер, засажу в кутузку. И не посмотрю, что ты у нас тинейджер. Куда школа смотрит, а? — обратился усатый к Николаю Михайловичу. — Этот Чингачгук мне опять все показатели испортил. Просто беда с ними…

— Да, беда, — вздохнул Николай Михайлович. — А мы, собственно, к вам по делу… У нас девочка потерялась, маленькая такая, в красной курточке.

— А, так это вы и есть отряд доблестных спасателей? — заулыбался милиционер. — В полном порядке ваша девочка. Доставлена к нам в целости и сохранности. Уже вторая за день.

— Вторая? — удивился Николай Михайлович.

— Ну да, — важно подтвердил усатый. — Первая к нам сама часа два назад пришла и заявила, что ее куда-то «заложили», а потом забыли найти. Тоже вроде из спасателей… — милиционер пожал плечами. — Они сейчас обе у старшины Сидорченко чай пьют с малиновым вареньем. Обеих забирать будете или только ту, что в красной курточке?

— Обеих, обеих, — закивал Николай Михайлович, быстро сообразив, что речь, вероятно, идет о Насте.

— Что ж, прошу, — усатый широким жестом распахнул перед нами дверь.

Первым в нее рванул уже давно взволнованно нюхавший воздух и изо всех сил тянувший к крыльцу Рэд. Мы поспешили следом.

Проведя нас по короткому коридорчику, Рэд уверенно ударил лапами в дверь под номером два. Дверь со скрипом растворилась, пес плаксиво взвизгнул и сломя голову бросился внутрь. «Уф, кажется у нашей сказки все же счастливый конец», — с облегчением подумала я, глядя, как обезумевший от радости Рэд, поскуливая, вылизывает щеки своей маленькой хозяйки.

— Рэд, хороший мой, — твердила Катюша. — Я так по тебе соскучилась. Наконец-то ты меня нашел!

С другой стороны стола нам во весь рот улыбалась румяная и абсолютно довольная жизнью Настя. За соседним столом строго покашливал полный седоволосый милиционер.

— Ну что, спасатели, всех нашли, или нам еще варенье готовить? — добродушно ухмыльнулся он.

Катюша обняла Рэда за шею и, всхлипнув, спрятала лицо в его кудрявой шерсти.

— Обалдеть! — восхищенно воскликнула Настя. — Я и не думала, что у вас все так серьезно!

Через час наш маленький поисковый отряд уже ехал в электричке в сторону города. Глаза слезились, обветренные лица горели, ноги отваливались. Мне хотелось лишь одного: плюхнуться куда-нибудь на сиденье и тут же уснуть. Но свободных мест в электричке не было, и нам оставалось только завидовать собакам, вповалку дрыхнущим в уголке вагона. Не спал один Рэд. Он не сводил преданного взгляда с сидящей на дедовом рюкзаке Катюши.

— Эк мы их угоняли, — любовно глядя на дергающего во сне лапами Брига, сказала Татьяна. — Теперь вечер можно жить спокойно, впечатлений собакам точно хватило.

— Рэд, поспи, пожалуйста, я больше не буду теряться, я обещаю, — виновато попросила Катюша, целуя своего четвероногого рыцаря в мокрый нос.

Когда мы с Люсей, шатаясь от усталости, наконец ввалились в квартиру, нашим взглядам предстала еще одна мирная семейная идиллия: бабушка с Клеопатрой дружно сидели перед экраном и, затаив дыхание, внимали какой-то выводящей замысловатые рулады тропической птичке.