Современные русские фамилии

Лексическое поле

Нередко спрашивают, можно ли по фамилии узнать что-нибудь о происхождении той или иной семьи. Сразу скажем «Нет!» и не будем никого вводить в заблуждение. Этого нельзя сделать прежде всего потому, что фамилии по своему образованию — слова вторичные, прошедшие стадию переосмысления от конкретного к абстрактному. В наше время человек по фамилии Надькин — отнюдь не сын и даже не внук какой-нибудь Надьки. Прозвище Надька мог получить и мужчина, постоянно твердивший «Надо то-то сделать» да «Надо туда-то пойти». Богомолов или Богомольцев отнюдь не молятся поминутно богу, да и далекий прадед их мог этой чертой не отличаться. Ведь нередко прозвища давались по контрасту. Заметьте, что и сейчас школьники нередко дразнят Тощим своего отнюдь не тощего одноклассника или Маленьким огромного верзилу. Кроме того, в наших краях обитает и жук богомолец, так что прозвище Богомолец в свое время могло быть дано по какому-то сходству человека с повадками этого жука. Фамилии Белоусов и Ломоносов не всегда носят потомки тех, у кого были белые усы или сломанный нос. Но есть и растение белоус, и растение ломонос, и мы сегодня не знаем, связаны ли эти фамилии с растениями, с физическими свойствами основоположников этих семей, или они восходят к новым двухосновным русским именам, образованным по древнейшим моделям, ср. более старые Мирослав, Твердислав, Славонег, Домажир.

Вот почему мы считаем бесплодным непосредственно выводить фамилии из каких бы то ни было реалий. Это лишено научной строгости и ведет к многочисленным ошибкам. Безусловно, есть семьи, в которых сохранились семейные предания относительно происхождения их фамилий. Так, семья Лежебоковых могла получить свою деревенскую фамилию от односельчан, подсмеивавшихся над ними за то, что они всегда последними выходили на работу в поле. Их прозвище было им дано сразу в виде фамилии, образованной по хорошо известной в народе модели, без того, чтобы кто-либо из их предков звался Лежебок или Лежебока. Но в большинстве своем люди не знают, откуда пошли их фамилии. Многие с детства усвоили, как они «пишутся», но далеко не каждый задавался вопросом «почему?».

Однако фамилии — настолько интересные слова, что мы не можем не остановиться на них в лексическом плане. Лексика — это слова любого языка (от греческого лексис ‘слово’). Существует много работ, посвященных тематической организаций лексики: слова, связанные с домашним хозяйством, слова, связанные с земледелием, с охотой, строительными работами и т. д. В 30‑е годы XX в. был введен термин лексическое поле. Он оказался удобным прежде всего благодаря своей наглядности. Поле, которое имеется в любой сельской местности, — это обозримый участок земли с однородными посадками. Лексическое поле — это более или менее обозримая часть словаря с однородными словами, относящимися к одному из видов человеческой деятельности или к одной из категорий вещей, окружающих человека (погода, природа, растительность, животный мир и т. д.).

Именно понятие поле очень удобно для изучения основ фамилий, а также прозвищных имен, от которых они образованы. Распределив основы современных русских фамилий по соответствующим лексическим полям (разумеется, предусмотрев те случаи, когда фамилия могла образоваться от похожих, но разных основ), мы имеем картину, показывающую соотношение отдельных полей. В нижеследующих группировках приводятся стандартные и нестандартные фамилии, образованные преимущественно от слов литературного русского языка, общеизвестных, более или менее единых по своему значению в различных диалектах. При этом соотношение стандартных и нестандартных фамилий оказывается достаточно равномерным, т. е. в имеющейся у нас выборке можно найти как стандартную, так и нестандартную фамилию почти от любой основы. Различно их количество. Число стандартных во много раз превышает число нестандартных фамилий. В конце многих группировок приводятся фамилии, которые нельзя понять, исходя из современного русского литературного языка.

Анализ основ фамилий дает значительную информацию, представляющую интерес для историков, этнографов, социологов, а также лингвистов. Сравнивая лексические поля, по которым распределяются основы фамилий в разных языках, можно сделать выводы об общности или, наоборот, различии национальных культур отдельных народов.

Начнем с фамилий, отражающих биологические особенности человека. Очевидно, к числу наиболее древних основ этого лексического поля относятся слова со значением ‘живой’ и ‘мертвый’. Мы находим их в наших стандартных фамилиях Живов, Живин и Мертвов, Мертвищев (ср. также особые застывшие формы Живаго и Мертваго). В составе сложных древнерусских имен Живогляд, Живодёр, Живописец представлена та же основа. (Ср. другие фамилии с корнем жив‑: Живиц и Живица, Живлюк, Живихин, Живулин, Живухин и др.) Основа со значением ‘жизнь’ была широко представлена в древнегреческих именах: Бион, Биодамос, Алексибиос и др. В наших церковных именах Зиновий и Зиновия представлена та же основа в несколько ином звучании, соответствующем новогреческому чтению второй буквы греческого алфавита беты — вита [в]. То же значение имело древнегреческое слово зоэ, от которого образовано русское имя Зоя, ср. в составе древнегреческого сложного имени Зобия, буквально ‘живая’ + ‘живая’.

Основа со значением ‘смертный’ — бротос — представлена в древнегреческих именах Архимбротос, Стесимбротос и некоторых других.

Физические и физиологические характеристики человека отразились в следующих фамилиях[24]:

Среди них есть слова, не представленные в современном русском литературном языке: Глазун (глазун ‘ротозей’), Момсик (владимирское момсик ‘молокосос’), Шавга (вологодское шавить, шавать ‘вяло ходить’, архангельское ‘болтать вздор’), Чистяк (чистяк ‘опрятный человек’), Цыба (юго-западное цыба ‘тонконогий человек’, переносно ‘бедняк’).

Многие фамилии этого лексического поля связаны с обозначениями физических недостатков: Глухенький, Горбач, Горбун, Карлик, Кривуля, Курносик, Рябой, Тригуб, Худяк, Шадра (рябой), Шептун, Шестопал, Щербак, Щербуха, Безрук, Безух, Беззуб, Безнос.

Близко с этой группой соприкасаются фамилии с основами, обозначающими названия частей тела человека и иногда животного:

Ср. в составе нестандартных фамилий, образованных от сложных имен: бок: Кособок, Сухобок, Кривобок; бород(а): Белобород, Остробород, Чернобород; бров(ь), бров(ка): Чернобров, Чернобровка, Белобров; глаз: Белоглаз, Шароглаз, Кривоглаз, Черноглаз; губ(а): Белогуб, Лизогуб, Сологуб; гуз(ка): Кривогуз, Толстогуз, Черногуз; зуб: Скалозуб, Белозуб; кожа: Толстокожа; лап(а): Косолап, Сиволап; лоб: Косолоб; лыс(ина): Самолыс; лытка: Толстолытка; морд(а): Черномордик; ног(а)/ножка: Коротоножка, Белоног, Желтоног, Кривоног, Толстоног, Чепиног, Черноног; нос: Краснонос, Кривонос, Перебейнос, Толстонос, Долгонос, Широконос; пал(ец): Шестопал; пасть: Чернопасть; пер(о): Шестопер; пят(ка): Сорокопяток, Толстопят, Чернопят; серд(це): Милосерда, Пустосерд; ус: Белоус, Красноус, Мокроус, Толстоус, Черноус, Редкоус; ух(о)/ушко(а): Остроух, Остроушка; шея/шей: Кривошей, Кривошея, Долгошей, Черношей; щек(а): Белощек, Краснощек, Чернощек.

Черты характера, свойства ума отразились в основах следующих фамилий:

Из современного русского литературного языка нельзя объяснить основы таких фамилий, как Бокун, Бокарь (бокарь ‘лодырь’, ‘лентяй, который любит лежать на боку’), Емец (емец ‘молодец’), Кубрак (новгородское кубра ‘шалун’), Галан (северное галан ‘крикун’), Алтынник (алтынник и алтынница ‘жадина’, ‘крохобор’ от алтын — монета в три копейки). Ср. в составе фамилий, образованных от сложных имен: Тихонрав, Тиходей, Тихомол, Остроум, Самодур, Самохвал.

Ограниченно представлены в составе русских фамилий слова, обозначающие родство и свойство́. Впрочем, и сам круг этих слов невелик.

См. также в составе фамилий, образованных от сложных имен:

Очень широко в русских фамилиях представлено лексическое поле названий профессий. Это своего рода энциклопедия русского общества:

Не объясняются из состава современного русского литературного языка следующие фамилии:

Аргун, Аргунов (владимирское аргун ‘плотник’); Богомаз, Богомазов (богомаз ‘художник, писавший иконы’, ‘иконописец’); Бортник, Бортников (бортник ‘добытчик меда диких пчел’); Владыка, Владыкин (владыка ‘господин’, ‘верховный правитель, а также архиерей — главное духовное лицо в большом соборе’); Волоковник (северное от волок ‘«перешеек» между двумя реками, где раньше переваливали и перегружали суда’); Воротник, Воротников (воротник ‘сторож при городских воротах’); Воскобойник, Воскобойников (воскобойник ‘человек, обрабатывающий для продажи воск’); Гонтарь (гонт ‘щепа для кровли’); Городник, Городников (городник ‘строитель’); Грабарь, Грабарев (западное грабарь ‘землекоп’); Гребенник, Гребенщик, Гребенщиков (гребенщик ‘изготовитель гребней и гребёнок’)’; Гуменюк (гуменюк ‘смотритель при гумне’); Державец (державец ‘местный правитель’); Дольник (дольник ‘пайщик’); Железняк (железняк ‘торговец железом’); Житарь, Житник (ср. вятское жито ‘зерно’); Клетник (северное клетник ‘приставленный к барской клети, т. е. амбару’, ‘ключник’); Клепач (клепач ‘заклёпщик’); Клунник (юго-западное клуня ‘молотильный сарай’); Комник (старое комник ‘конник’); Корчмарь, Корчмарёв (корчмарь ‘содержатель корчмы’); Котляр, Котляров (тульское котляр ‘котельщик, медник, изготовитель самоваров’); Кравец, Кравцов (юго-западное кравец ‘портной’); Крамарь (южное, псковское, костромское крамарь ‘мелкий торговец’); Кухарь, Кухарев (южное кухарь ‘повар’); Овчар, Овчаров (овчар ‘овцевод’); Овчинник, Овчинников (овчинник ‘скорняк’); Плахотник, Плахотников (плахотник ‘палач на плахе’); Поясник (поясник ‘кто делает пояса’); Прасол, Прасолов (прасол ‘торговец скотом’); Прудник (орловское, курское прудник ‘мельник’); Пустынник, Пустыльник (очевидно, от старого пу́стынь ‘монастырь’); Рында, Рындин (рында ‘паж’; саратовское 1) ‘нескладный верзила’, 2) ‘кляча’); Серебряник, Серебренник, Серебренников (серебряник ‘серебряных дел мастер’); Смердов (смерд ‘холоп’); Синельник, Синельников (синель ‘бархатный шнур’); Смоляк, Смоляга, Смоляр (смоляр ‘смолильщик’ или ‘промышляющий смолой’); Солодарь, Солодовник, Солодун, Солодуха, Солодовников (от солод ‘проросшее размолотое зерно сладковатого вкуса, добавлявшееся в тесто’); Сотник, Сотников (сотник ‘войсковой командир, командовавший сотней солдат’); Стадник, Стадников (стадник ‘смотритель за стадом или за пастухами’); Стряпчий (стряпчий ‘адвокат’); Темник (темник — 1) ‘подкидыш’, 2) ‘начальник войска’); Целовальник (целовальник ‘кабатчик’); Чашник (чашник ‘придворный виночерпий’); Чеботарь, Чеботарев (чеботарь ‘сапожник’); Челядник (челядник ‘домочадец, слуга, работник’); Чернец, Чернецов (чернец ‘монах’); Шаповал, Шаповалов (западное шаповал ‘кто валяет войлоки’); Шафер (шафер ‘дружок на свадьбе’).

Среди слов, обозначающих профессию, имеется немало субстантивированных прилагательных, т. е. таких слов, которые по своей форме совпадают с прилагательными, а в речи употребляются на правах существительных: Городничий, Дворецкий, Дежурный, Караульный, Лесничий, Нарочный, Поверенный, Половой, Портной, Постовой, Посыльный, Присяжный, Рабочий, Стряпчий, Хорунжий, Шеренговый, Штатский. Хотя нам и удалось найти стандартизированные формы, параллельные многим из перечисленных (Городничев, Дворецков), обычно такие фамилии не подвергаются стандартизации. Соответственно женский род таких фамилий будет Лесничая, Нарочная, Посыльная.

Необходимо отметить, что нарицательная лексика, непосредственно отражающая явления действительности, исключает возможность употребления таких слов, как городничий, половой (в значении ‘официант’), квартальный (в значении, ‘полицейский’) и т. п., в женском роде. Слова городничая, половая, квартальная, присяжная были бы исторической нелепостью, поскольку они обозначают должности, никогда не занимавшиеся женщинами. Интересно, что сейчас, когда активность женщин во многих областях общественной жизни возросла, это не отразилось на обозначениях профессий. Далеко не каждое из них получило соответствующую форму женского рода. Мы говорим: врач пришла, техник заболела, сержант сказала. В области собственных имен все выглядит иначе. Мужским фамилиям Дворецкий, Присяжный, Выборный, Городничий, Караульный и т. п. соответствуют женские Дворецкая, Присяжная, Выборная, Городничая, Караульная. Мужской профессии портной соответствует женская портниха. Мужской фамилии Портной — женская Портная. Так имена собственные развиваются по своим закономерностям, игнорируя те отношения действительности, которые закрепляются в именах нарицательных.

К этой группе близко примыкают фамилии, образованные от слов, обозначающих средства производства и орудия труда. Здесь представлены основы слов, возникших в разное время в русском языке, а также заимствованных из других языков.

К наиболее древним из них относятся общеславянские или древнерусские. Вот некоторые из них:

Ср. в составе фамилии, образованной от сложного имени: Однорал.

Среди этих фамилий много неясных для современного языка: Багрец (ср. багрец ‘краска’); Веретенник (оренбургское веретенник ‘свинцовая гирька, кольцо, надеваемое на веретено’); Верник (рязанское верник ‘веревка’, ‘бичева’); Воловик (тамбовское воловик ‘арапник, сделанный из воловьего хвоста’); Воронец (северное воронец ‘брус, проходящий вдоль и посередине всей избы’); Глоба (псковское глоба ‘перекладина, жердь’); Кокора (кокора ‘бревно с корневищем’); Корец (тамбовское корец: ‘ковш’); Левенец (костромское левенец ‘оглобля’; переносно, о человеке ‘верзила’); Лут (южное лут ‘лыко’, ‘мочало’); Пекур (тамбовское пекур ‘небольшой горшок’); Полозок (полозок ‘брус, скользящий при таскании тяжестей’); Скобель (скобель ‘нож для строгания’); Толкач (толкач ‘пест’); Толок (курское толок ‘трамбовка для земли’); Топчан (южное топчан ‘ступа’); Топчило (южное топчило ‘чан, в котором топчут виноград’); Хлуд (хлуд ‘жердь’, ‘дубина’); Чекан (чекан ‘орудие для чеканки’); Чигирь (астраханское, крымское чигирь ‘водоподъемный снаряд’); Шашило (шашило ‘вилка для подводного лова рыбы’).

Представлены также фамилии, образованные от более поздних, в том числе и от заимствованных слов:

В русской антропонимии слова, относящиеся к оружию, представлены очень небольшим числом единиц, при этом некоторые из них могут быть истолкованы и иначе:

Иные толкования могут получить основы следующих фамилий: булава — не только оружие, но и символ власти; булат — не только в значении ‘меч’, но и ‘сталь’, ‘металл’; Дуло могло быть и личным именем иного плана. В некоторых старых церковных календарях были имена Дул и Дула. Топор ‘боевое оружие’ и ‘орудие труда’; ложа (и ложе) ‘деревянная часть огнестрельного оружия’ и ‘часть интерьера театра, цирка’.

При сравнении русской антропонимии с древнегерманской обращает на себя внимание тот факт, что у древних германцев лексическое поле оружия очень детально разработано. В состав их двухосновных личных имен входят не только обозначения отдельных видов оружия, но и их деталей и даже тех пород дерева, из которых обычно изготовлялись рукоятки копий.

Наличие стандартных фамилий Винтовкин, Патронов, Пистолетов без соответствующих нестандартных свидетельствует об их новизне, о том, что они сразу давались (или были взяты) как фамилии от основ, чем-либо примечательных для их носителей, и что им не предшествовали бессуффиксные прозвищные имена типа Винтовка или Пистолет.

Социальные характеристики человека находим в основах следующих фамилий:

И в этой группе немало фамилий, образованных от слов, нуждающихся в объяснении: Воротило и Воротилов (воротило ‘кто властно управляет’), Воропай и Воропаев (воропай ‘грабитель’), Коногон и Коногонов (пензенское коногон ‘усердный рабочий’), Майданник и Майданников (майданник ‘мошенник, шатающийся по базарам’), Мошняга (ср. мошняк ‘богач’), Хлыстун (хлыстун ‘тунеядец’).

Слова, обозначающие животный и растительный мир, в каждой области и районе могут обладать своей спецификой, которая объясняется как местными природными условиями, так и особенностями народных говоров. В составе современных русских фамилий наиболее часто встречаются следующие слова, связанные с названиями животных, птиц, насекомых:

Следующие слова в составе фамилий связаны с названиями растений:

Слова, обозначающие одежду, домашнюю утварь, пищу, также широко варьируются в зависимости от места. Они связаны с этнографической характеристикой людей. Наиболее часто в составе русских фамилий встречаются следующие:

Добавим сюда также фамилии, в основах которых лежат слова, обозначающие строения, здания и иные постройки:

Немногочисленны фамилии, в основах которых лежат слова, обозначающие средства передвижения:

В русских фамилиях широко представлены слова, обозначающие пищу:

Ср. также в составе фамилий, образованных от сложных прозвищных имен: Саловар, Саломас — Саловаров и Саломасов.

Очевидно, особые этнографические характеристики передавали прозвища (современные фамилии) Бобоед, Макоед, Ракоед, ср. стандартные фамилии Волкоедов, Куроедов, Тестоедов.

В книге Е. Д. Казакова «От зерна к хлебу» есть интересное рассуждение о связи имен и прозваний наших предков с различными кушаньями, приготовлявшимися из зерна:

«Различные элементы ушедшего быта можно найти даже в фамилиях наших современников, часто не ведающих, что расписываются они словом, таящим в себе забытое из обихода своих предков. Так, от слова каша и его уменьшительных, ласкательных вариантов образовались фамилии Кашин, Кашкин, Кашутин. Особенно много фамилий, в корне которых мы слышим название хлеба: Караваев, Ковригин, Перепечин, Колобов, Калачёв, Коржаев, Опекушин, Чечулин (чечуля — большой ломоть хлеба), Сайкин. Виды муки, которыми пользовались наши предки, тоже нашли отражение в фамилиях: Аржанов, Пшенников, Овсянников, Ситников. Всякого рода пироги и пирожки также запечатлелись в фамилиях: Пирогов, Сгибнев (пирог с начинкой), Кукуев (мясной пирог), Алабышев, Алабин, Алябьев (от маленьких пирогов с разной начинкой), Сочнев (пирожок с творогом). Названия горячих мучных или крупяных блюд отразились в фамилиях: Кулешов, Крупчатников, Крупенников, Лапшин и т. д.»[25].

Слова, обозначающие названия тканей, одежды, обуви и их частей, представлены в фамилиях достаточно широко:

В русской антропонимии, в отличие, например, от восточных антропонимиконов, слова, обозначающие драгоценности и украшения, немногочисленны. Назовем нестандартные фамилии: Бриллиант, Гранат, Золотко, Самоцвет, Серебро, Топаз и стандартные: Алмазов, Аметистов, Ожерельев. Попутно отметим, что фамилия Самоцвет может не быть связанной с драгоценным камнем, а представлять собой новое русское двухосновное личное имя, образованное по типу Самозвон, Самохвал и т. д. Фамилия Бриллиантов в значительной мере искусственна и относительно нова. Фамилия Гиацинтов может быть связана с личным именем Иакинф, что на греческом языке означает ‘гиацинт’, при этом не только цветок, но и камень. Вообще нечеткость различения в прежние времена драгоценных камней (яхонта, циркона, сапфира, рубина), наблюдающаяся в нарицательной лексике, отразилась и в русских фамилиях.

Очень ограниченно представлены в основах русских фамилий слова, связанные с торговлей и деньгами:

Очень ограниченно представлены в русской антропонимии слова, обозначающие музыкальные инструменты:

В качестве единичных встречаются фамилии, основы которых обозначают игрушки и предметы роскоши: Картина, Кукла, Ляля (вятское ‘игрушка’), Мяч, Портрет.

Очень редки фамилии от названий цветов: Букетов, Ландышев, Левкоев, Олеандров, Тюльпанов, Розов, Фиалков, Черёмухин. Некоторые из них могут быть искусственными.

Также чрезвычайно редко встречаются фамилии, образованные от слов, обозначающих болезни: Грипп, Золотуха, Кашель, Кила, Колтун, Сап и Сапов, Чих, Чума и Чумин, Золотухин, Одышкин, Кашлев.

Слова, обозначающие физические свойства вообще (не физические признаки исключительно людей), часто входят в состав основ фамилий. Очевидно, эти слова в прежние времена служили различными характеристиками людей. Часто это относительные, а не абсолютные характеристики. Например, прозвищное имя Большой известно у многих народов. Однако Большой в одной семье оказывается меньше Малого из другой семьи. А Малый, становясь взрослым, оказывается и больше, и старше Большого из первой семьи. Многим основам этой категории фамилий, отражающим определенные качества, могут соответствовать обозначения, отражающие и противоположные качества: Большой — Малый, Сухой — Мокрый, но не всегда для именования людей используются оба члена такого противопоставления. Сюда относятся слова, обозначающие размер: Большой, Малой; форму: Круг, Круглый, Кругляк; конфигурацию: Широков, Толстой, Толстов; скорость: Быстров; вес: Легков, Тяжелов; цвет: Белан, Беляй, Беляш, Белый, Черняк, Чернуха, Черный, Черныш; свет: Свет, Светоч, Искра; частоту: Частов, Редков.

О древности отражения этих качеств в именованиях людей свидетельствует значительное количество сложных имен (давших затем фамилии), в состав которых входят подобные обозначения. Приведем некоторые из них:

Белобород

Белобров

Беловод

Беловол

Белоконь

Белошапка

Белощёк

Желтобрюх

Желтонос

Желторот

Златоцвет

Кособок

Косогляд

Косолап

Косорот

Косорук

Краснобай

Краснобород

Красноус

Кривоног

Кривонос

Криворук

Кривошапка

Маловек

Малозем

Малолет(ок)

Мокроус

Остробород

Островерх

Остроум

Остроух

Редкокаша

Светловод

Сероштан

Сиволоб

Синегуб

Скоробогат

Скоровар

Скородум

Скороспел

Скороход

Суховерх

Сухорук

Твердомед

Твердохлеб

Тиховод

Тиходей

Тихомир

Тихомол

Тихонрав

Толстогуз

Толстопят

Толстоус

Чернобай

Чернобород

Чернобыль

Черновал

Черноглаз

Черногор

Черногуб

Черногуз

Чернозем

Чернозуб

Черномаз

Черномордик

Черноус

Чистозвон

Чистопруд

Широкобок

Широкобород

Числовой ряд, в особенности первые десять числительных, у многих народов служил для обозначения детей в порядке их появления на свет. Подобные обозначения сохранились в составе русских фамилий Первов, Второв, Третьяков, Четвертаков, Пятаков, Шестаков, Семиков, Осмов, Девятов, Десятов[26]. Но это была не единственная причина включения числительных в обозначение людей. Были и чисто физиологические и биологические причины включения туда совершенно определенных числительных. Например, достаточно редкий случай рождения двойни и редкостный — тройни очень часто отражался на именовании людей, ср. фамилии Двойнин, Тройнин, помимо упоминавшихся Близнецов, Близняк.

Числительное один включалось в состав имени, когда человек имел какой-либо физический недостаток: Одноглаз. Кроме этого, числительное один находим в ряде других, социально-оценочных и прочих характеристик: Однокозов, Одноралов, Одноценов. Числительное два встретилось в фамилии Двужильный. Числительное три (тре‑, трех‑) часто встречалось в составе обозначения Трегуб. Кроме этого, числительное три находим в составе фамилий Трехденнов, Тримайлов, Тригорьев, Трисвят. Числительное шесть также сопровождало отклонение от нормы, например фамилии Шестопал, Шестопалов, ср. также Шестопёр.

Часто встречалось числительное семь, имевшее, помимо конкретного числового, также значение неопределенного множества: Семибратов, Семилетов, Семихатов, Семичастнов, Семиколенов, Семигорелов.

Числительное девять встретилось в фамилии Девятисильный, сорок — в фамилиях Сорокоум, Сорокоумов, сто — в фамилиях Стоборов, Стоделов, Стожалов, Стоколос. Встретилась также нестандартная фамилия Миллион, но в старых календарях было и личное имя Милион.

Интересное явление представляют слова половина и полтора. Очевидно, в древности они связывались с характеристикой очень маленького и очень большого человека, ср. древние имена Половина, Половинка и Полторак, откуда фамилии Половинкин и Полторацкий, ср. также Полукаров, Полумисков, Полуплешев, Полубояринов, Полупанов.

Встречаются также фамилии типа Шестериков, Десятерик, Семериков и т. п. В старом русском языке подобные образования связывались с мерами веса, длины, объема, обозначая величины, в шесть, семь, десять раз большие, чем первоначальная. Употреблялись ли образованные от этих слов имена в семейном кругу для обозначения соответственно шестого, седьмого и т. д. ребенка, или они были связаны с какой-то трудовой деятельностью, нам пока не ясно.

Слова, обозначающие время, очевидно, связаны в первую очередь с фиксацией времени рождения ребенка: Вечер, Зима, Неделя, Неделька, Годик, Година, Месяц, Понедельник, Середа, Четверг, Пятница, Суббота, Суморок (т. е. сумерки, мрак).

Возможно, сюда же относятся фамилии, образованные от слов, обозначающих явления природы: Буран, Буря, Весна, Ветер, Волна, Гроза, Гром, Заря/Зоря, Зелень, Капель, Капля, Ливень, Листопад, Метелица, Мороз, Пекло, Погода, Пороша, Потоп, Пурга, Снежный, Туман, Туча, Холод, Ярь. Ср. в составе сложных имен и фамилий: Ветрогон. Однако мы уже отмечали, что в древности могли быть самые разнообразные причины, по которым присваивались подобные имена, вплоть до мистических. Из древних источников известно, что определенные дни и определенные явления природы у многих народов персонифицировались, связывались с определенными влияниями на судьбы людей, ср. в древних славянских преданиях: матушка Среда и матушка Пятница. Кроме того, было и личное имя Пятница, сохранившееся до сих пор у болгар. Поэтому в настоящее время мы можем только фиксировать, какому лексическому полю принадлежат основы таких фамилий.

Слова, обозначающие отвлеченные понятия, в разных народных говорах относятся к очень разным вещам. Порой это конкретные названия людей определенных типов и вполне вещественных предметов. Мы условно объединяем следующие фамилии в отдельную группу лишь потому, что для русского литературного языка их основы представляются как абстрактная лексика.

Некоторый итог анализа подводится в таблице 2 (подсчет выполнен на материале в 1500 единиц, см. стр. 76).

Таблица 2

Лексические поля и соотносимые с ними нестандартные фамилии, образованные от имен существительных (в порядке убывающей частотности)

Мы привели только самые яркие примеры соотнесенности основ фамилий с определенными лексическими полями, отдавая себе полный отчет в том, что в былые времена в устной народной практике многое могло быть иначе. Язык меняется. Одни слова выпадают из активного употребления, другие подвергаются переосмыслению под влиянием изменившихся условий жизни, приводящих к переоценке старых понятий и перестройке существующих слов в соответствии с новыми требованиями современности, под влиянием различного рода заимствований языкового и культурного плана. В связи с этим хочется еще раз вспомнить высказывание В. И. Даля о том, что «простонародный язык — корень и основание образованного языка; последний со всеми прекрасами своими и со своею грамматикой должен признать простонародный язык наш родным отцом своим и в то же время живым наполняющим источником»[27].

Своеобразные лексические поля представляют и имена собственные. Поэтому основы фамилий, восходящие к личным календарным именам, могут быть выделены в самостоятельное поле. Фамилии этого типа уже частично рассмотрены в предыдущих главах. Им в известной мере посвящается и следующая глава — о фамилиях, образованных от женских имен и прозвищ. Такие же особые лексические поля составляют географические и этнические названия, выделяемые нами в составе основ фамилий в двух последующих главах.