Созерцательная жизнь

Многие из начинающих изучать Путь склонны думать, что духовный или созерцательный образ жизни — это жизнь без дисциплины, но истина совершенно противоположна этому, потому что нет жизни, которая требует большей дисциплины, чем духовная жизнь.

Жизнь, которую ведёт большинство людей, более или менее недисциплинирована, потому что индивидуум почти или вовсе не пытается контролировать природу своего мышления. Он склонен принимать всё, что видит или слышит, обычно радуясь тому, что он считает добром, и стеная над тем, что он считает злом, так что редко кто-нибудь спрашивает себя, "так ли это хорошо, как кажется?" или "это действительно так плохо, как кажется?" Скорее, видимость принимается в соответствии с человеческим суждением. Однако в духовном образе жизни это невозможно, потому что вся духовная жизнь основана на отказе от оценки внешних проявлений.

Различайте видимость и сущность

Общепринятая метафизика сегодня учит отрицанию явления зла и осознанию его нереальной природы. Но в истинно духовной жизни мы должны выйти за пределы простого отрицания зла как заблуждения, потому что мы также должны отрицать реальность того, что кажется добром; мы должны отрицать хорошие человеческие видимости в той же степени, в какой отрицаем злые. В духовном смысле нет ни добра, ни зла, и именно на этой предпосылке строится вся духовная вселенная. Дисциплина на этом пути заключается в отрицании всякой видимости, будь то добро или зло, в осознании того, что всё, что исходит от Бога, невидимо для человеческих чувств.

"Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог". "И Я не осуждаю тебя". Другими словами, нет никакого осуждения того, что кажется злом, но также нет никакого принятия видимости добра: есть признание того, что единственно реальное — это невидимое — духовное, и это то, что нельзя увидеть глазами или услышать ушами.

Согласно старой метафизике, если мы сталкивались с видимостью и считали её злом, мы немедленно должны были противостоять ей: преодолеть, уничтожить или каким-то образом устранить её. Если же, напротив, мы сталкивались с видимостью человеческого добра, мы принимали его и радовались ему. Однако опасность такого подхода заключается в том, что вещь, которая кажется доброй, может сама по себе быть злой или превратиться во зло, или же её воздействие на человека может иметь злую природу.

Очень хорошей иллюстрацией этого является то, что почти каждый согласится: иметь миллион долларов — заработать или наследовать его — хорошо, и всё же стремление приобрести миллион долларов оказалось разрушительным для многих людей. Это изменило их природу и сделало их ненасытными и несчастными, в то время как некоторые люди, у которых было мало или совсем ничего, всегда были свободны и радостны, делясь этим немногим. Многие, кто приобретают больше, чем они привыкли иметь, начинают копить, хватать и откладывать на чёрный день, боясь потратить что имеют, и то, что казалось им хорошим, оказывается для них злом.

В человеческой картине практически каждый, почти без исключения, радуется рождению и скорбит о смерти. Тем не менее, рождение принесло миру больше бед, чем смерть. Итак, если бы мы судили по человеческому облику, нас поразили бы трагедии, происходящие в результате рождения, несмотря на все радости, а также тщетность многих скорбящих о смерти. Это крайние примеры того, как неразумно судить о добре или зле.

Однако в духовном плане суждение о добре или зле выходит далеко за рамки неразумности. В духовном смысле это совершенно неправильно, потому что есть сила, которая находится внутри каждого из нас, и эта сила имеет своей функцией создание и поддержание гармонии в нашем существовании, и когда по какой-либо причине гармония, по-видимому, удаляется из нашей жизни, функция этой силы заключается в том, чтобы восстановить её.

Жить как свидетель деятельности Бога

Эта сила или принцип полностью иллюстрируется опытом жизни Иисуса Христа, описанным в четырёх Евангелиях. Иисус ясно показал, что его функция — исцелять больных, воскрешать мёртвых, кормить голодных и прощать грешников. Он всегда говорил: "Я ничего не могу творить Сам от Себя". "Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела". Он всегда свидетельствовал о присутствии Божьем. В каждом из чудес, совершаемых Учителем, было отрицание своего "я" и прославление Отца. Так было всегда: я сам по себе ничего не делаю, ибо я сам по себе — ничто. "Если я свидетельствую сам о себе, то свидетельство моё не есть истинно". Следовательно, не я добрый, не я совершаю исцеление: я лишь свидетельствую о присутствии и силе Божьей.

Как мы можем свидетельствовать об этой силе, если не пребываем в покое? Если же мы поступаем иначе, то уже не можем сказать, что мы ничего не делаем или что мы — ничто. Мы становимся чем-то в тот момент, когда что-то делаем. Поэтому, когда мы сталкиваемся с явлениями и называем эти явления добром или злом — мы сталкиваемся с человеческим обликом, а если мы хотим свидетельствовать о присутствии Бога, мы ничего не должны делать, мы ничего не должны думать, и мы не должны иметь никакого суждения. Я уверен, что вы не будете путать это с игнорированием работы нашей жизни, ни воспринимать как ленивое отношение ко всему, но вы поймёте, что это дисциплинированное воздержание от суждения о добре или зле и отношение ожидания — это как слушание внутри себя. Убедитесь, что вы понимаете значение этого отношения.

Чтобы сделать себя ничем, мы должны немедленно осознать внутри себя, что нет ни добра, ни зла: есть только Бог. Затем, когда мы смотрим на ошибочную видимость без осуждения, на самом деле нет ни добра, ни зла: есть только присутствие Бога, и теперь Отец внутри может выполнять свою функцию, и Его функция состоит в том, чтобы растворить видимость и раскрыть Божью славу — раскрыть своё собственное Бытие.

Хотя нашему чувству и видится исцеление, на самом деле это не исцеление: это растворение материального образа и проявление в видимости духовного. Есть только один способ, которым это может быть сделано, и это — воздерживаться от суждений о добре или зле, а затем позволить Отцу внутри себя делать эту работу. Тогда, и только тогда, мы можем искренне чувствовать, что не имеем ничего общего с демонстрацией, кроме свидетельствования о Боге в Его действии.

Это напоминает мне о женщине, которая была исцелена от болезни, считавшейся неизлечимой, и её муж, из глубокой благодарности, пошёл к практикующему и предложил ему денежный чек в знак признательности. Когда он начал выражать свою благодарность, практикующий сказал: "О, я этого не делал — это сделал Бог", после чего мужчина положил чек обратно в карман и ответил: "Ну, тогда я вам ничего не должен. Я отдам этот чек Богу."

На самом деле, что касается исцеления, то практик был прав, но и муж тоже был прав. Практикующий не принёс исцеления: он просто свидетельствовал Богу в Его действии, поэтому за исцеление нельзя заплатить деньгами. В чем муж был неправ, так это в том, что он должен был знать, что если бы практикующий не был доступен и не был способен свидетельствовать о Божьей благодати, то не было бы никакого исцеления. Если бы практикующий зависел в своём существовании от ремонта проводки, ухода за печами или какой-то другой своей работы за зарплату, он, возможно, не смог бы жить в Духе и свидетельствовать Богу, когда его призывают. Поэтому дать ему деньги — не плата за исцеление. Деньги нужны только для того, чтобы дать ему возможность быть свободным от других обязательств, чтобы он мог держать своё сознание ясным и свободным от запутываний и всегда мог быть в Духе, чтобы свидетельствовать о деятельности Бога.

Когда вы будете свидетельствовать о действии исцеления, всегда помните, что именно вы свидетельствуете. Вы свидетельствуете не силу индивидуума, ибо индивидуум не имеет такой силы: вы просто свидетельствуете индивидуума, который удерживает себя свободным от внешнего мира и поддерживает себя в сознании отсутствия суждения, так что благодать Божья может пройти через него, потому что благодать Божья не может пройти через переполненный человеческий ум. А что такое человеческий ум, как не чей-то ум, которому внушена вера в две силы?

Дисциплина в созерцательной жизни

Независимо от того, сколько знаний об истине может иметь человек, независимо от того, сколько лет он изучал истину, он всё ещё может не иметь исцеляющей силы. Дело не в том, сколько утверждений истины человек знает интеллектуально или может объявить. Целительная сила имеет отношение к степени действительного осознания и достигнутой убеждённости в отсутствии силы у всякой видимости. Именно по этой причине духовный путь является путём дисциплины, и каждый ученик должен в какой-то момент своего развития начать воздерживаться от суждения.

По мере того, как это сознание отсутствия суждения достигается, явления в этом мире автоматически изменяются, как только они касаются вашего сознания. Это происходит потому, что ваше сознание не реагирует ни на добро, ни на зло, а потому способно пронзить завесу иллюзии, даже завесу доброй иллюзии, и увидеть, что вам нечего бояться и нечем восторгаться, потому что то, что вы видите, — это не духовное творение, а конечное понятие о нём, иногда хорошее, а иногда плохое, иногда богатое, а иногда бедное, иногда здоровое, а иногда больное, иногда живое, а иногда мёртвое. Но всё это не относится к Царству Божьему.

Утверждение Господа, "Царство Моё не от мира сего", помогает нам дисциплинировать самих себя. Тотчас же мы отгораживаемся от всего, что видим или слышим, понимая, что это есть "мир сей", но не "Царство Моё", Царство Христово, Царство Духа; и потому мы не любим, не ненавидим и не боимся его. Подумайте о дисциплине, связанной с воздержанием от всех попыток изменить внешнее, окружающее, когда мы находимся в центре того, что кажется проблемой для нас самих или для другого человека. Думайте, думайте о любой диссонирующей внешности, которую вы когда-либо видели, слышали, пробовали на вкус, касались или нюхали; посмотрите на дисциплину, которая необходима, чтобы воздерживаться от попыток изменить, удалить или сделать что-то с этим; и тогда вы убедитесь и узнаете, что "Царство Моё" — место, где я живу, двигаюсь и существую — "не от мира сего". Поэтому вам нечего делать в этом мире, кроме как знать, что он не от "Царства Моего".

Когда мы отказываемся судить — что означает отказ от нашей ненависти, страха или любви к явлению — именно тогда этот невидимый дух Божий, который находится в нас, может немедленно приступить к работе по изменению явления.

Самосохранение доминирует в человеческом опыте

Когда ученики Иисуса испугались из-за бури на море, они разбудили учителя, но он не пытался остановить бурю, молясь Богу, потому что знал, что столкнулся с иллюзорным явлением. "Он запретил ветру и сказал морю: умолкни, перестань. И ветер утих, и сделалась великая тишина".

То, что видели ученики, было чем-то большим, чем буря: они, вероятно, не осознавали этого, но они видели свою самость отдельно от Бога, и прежде всего они, возможно, боялись, что потеряют свои жизни.

Ученики, охваченные страхом, отвечали, как и большинство людей, на первый закон природы — закон самосохранения. В человеческой картине мира этот закон (если мы можем назвать его законом) ответственен за большую часть зла, которое есть в мире. Человек не стал бы воровать, если бы не пытался сохранить свой личную и человеческую жизнь. Он надеется уберечь себя от голода или от неудачи, он боится нужды. Короче говоря, он сохраняет своё собственное человеческое чувство идентичности.

Что, кроме самосохранения, стоит за каждой войной? Люди называют это патриотизмом, потому что утверждают, что войны ведутся для сохранения нации, но нация — это только группа индивидов, поэтому в конечном счёте именно сохранение и увековечение их самих, их человеческих жизней и накопленных материальных ценностей побуждает их вступить в войну. Однако самое ужасное заключается в том, что люди всегда готовы послать своих детей на верную смерть, пока они могут оставаться дома и быть спасёнными. Дети не так важны для большинства людей, как они сами. Дети должны уйти и быть убитыми или стать ранеными или сумасшедшими, чтобы другие могли остаться дома и иметь изобилие.

Итак, во время бури ученики на самом деле не боялись бури. Какое значение имела бы для них буря, если бы они не верили, что их жизнь в опасности? Кого волнует, будет ли ветер сорок или сто миль в час, если нет никакой опасности для жизни и здоровья человека? Только когда есть страх потери жизни, кто-то беспокоится о том, бушует ли шторм или прекращается.

Многие из нас смогли бы достичь освобождения от мира причин и следствий, то есть, от мира видимостей, если бы только могли применить к этой ситуации великое заверение Учителя: "Это я, не бойтесь". Если бы мы узнали эту истину, то сразу же избавились бы от всякого суждения о явлениях.

"Это я, не бойтесь" — я, Бог, есть единственная жизнь; я, Бог, есть жизнь индивидуального существа, и эта жизнь не может быть потеряна, и она не может быть разрушена. Пусть буря делает, что хочет. Я могу не бояться.

Точно так же, кто заботится о том, сколько микробов есть в мире, если мы не можем заставить себя поверить, что микробы могут уничтожить нашу жизнь? — А! Это создаёт в нас антагонизм, и теперь мы хотели бы стереть всех микробов с лица земли. Почему? Что мы имеем против микробов? — Ничего! Кроме того, что они угрожают нашей собственной жизни или нашему собственному здоровью!

Но предположим, мы пришли к осознанию того, что наша жизнь неразрушима, что ни жизнь, ни смерть не могут отделить нас от Бога? Какое значение тогда будут иметь микробы? И в этом осознании борьба против ошибки, этой конкретной формы ошибки, прекратится, и ничто из этого нас не тронет; ничто из этого не тронет меня. Моя жизнь — это Бог; моя жизнь — в Боге; моя жизнь — с Богом; и ни жизнь, ни смерть не могут отделить меня от Бога. В этом осознании сама смерть больше не несёт никаких страхов или ужасов. Никто не может бояться смерти, если он осознает, что ни смерть, ни жизнь не могут отделить его от той жизни, которой он является, от жизни, которая есть его существо.

Отрешённость созерцателя

Если мы принимаем утверждение учителя "Царство Моё не от мира сего", нам не нужно бороться, устранять или преодолевать что-либо во внешнем мире: "Это Я, не бойтесь". "Я есмь жизнь ваша". Я, Бог, Дух Божий в вас есть ваша жизнь, ваше существо и субстанция вашего тела.

Когда мы больше ничего не боимся во внешнем мире, тогда мы автоматически приходим к состоянию сознания, которое больше не заботится о хороших видимостях и не боится злых видимостей, но смотрит на них с чувством отрешённости как наблюдатель, без интереса к изменению, улучшению или разрушению их: просто с отношением созерцателя.

В этом положении созерцателя наши личные ментальные силы останавливаются, и мы как будто наблюдаем восход или закат солнца. Никто в здравом уме не верит, что он может ускорить восход солнца или его закат, или что он может увеличить его красоту. Поэтому, наблюдая восход или закат солнца, мы полностью становимся созерцателями, наблюдая за работой природы, наблюдая за работой Бога. Мы никогда не входим в картину, никогда не стремимся изменить, удалить, уничтожить или попытаться улучшить её каким-либо образом. Как созерцатель, мы всегда находимся в абсолютном центре нашего собственного бытия; и как созерцатель, мы можем искренне сказать: "Какой прекрасный закат" или "какой прекрасный восход приносит Бог".

Если бы мы были в художественной галерее, стояли перед работами великих мастеров, мы были бы зрителями, потому что всё, что мы пытались бы сделать, было бы — извлечь из картины то, что художник вложил в неё. Мы не пытаемся улучшить картину; мы не пытаемся разрушить её: всё, что мы стремимся сделать, — это извлечь из картины то, что художник создал и вложил туда для нас. Мы не входим в картину: мы созерцаем её, а если мы входим во что-то, так это в сознание художника, чтобы созерцать именно то, что он созерцал, потому что теперь мы имеем одно сознание — один ум.

Когда мы слышим симфонию, мы не входим в симфонию: мы стоим как созерцатель, на этот раз слушая, слушая то, что выразил композитор. Мы не пытаемся улучшить его работу, не пытаемся разрушить её: мы просто пытаемся понять её. Даже если это звучит для нас как плохая музыка — неприятная, диссонирующая или необычная, — мы всё равно не пытаемся изменить её: мы стоим неподвижно, без суждения, пытаясь понять, что имел в виду композитор, и было бы не удивительно, если бы в конце концов мы оказались прямо в сознании этого композитора, слыша музыку, как он слышал, когда записывал её. Тогда у нас было бы такое же понимание, какое было у него.

Итак, Бог сотворил эту вселенную и всё, что в ней есть, и это хорошо! Однако в наших ограниченных чувствах мы видим часть этой вселенной как зло, а часть как добро, и, как ни странно, человек рядом с нами может видеть то, что мы называем добром, как зло; а то, что мы видим как зло, он может видеть как добро; поэтому мы не можем видеть эту вселенную так, как её создал Бог. Мы видим её через наше незнание Бога, наше отсутствие осознания Бога, точно так же, как мы могли бы не увидеть картину или не услышать музыку и из-за нашей неспособности воспринять, что имел в виду художник или композитор.

Когда мы смотрим на этот мир явлений без суждения, мы как бы осознаём, что Дух Божий создал всё сущее и сделал его духовным, и в этом осознании мы теперь созерцаем духовную Вселенную, хотя в данный момент мы не понимаем и не видим её такой, какой её создал великий Архитектор Вселенной. Мы не можем видеть глазами того, кто создал и сформировал эту вселенную, когда мы смотрим из человеческих глаз, но, глядя на этот мир без суждения, мы как бы пытаемся увидеть то, что создал Бог, как Бог видит это, другими словами, войти в сознание Бога.

Единственный способ, которым мы можем это сделать, — воздерживаться от суждения и быть спокойными, не видя ни добра, ни зла, будучи созерцателем и позволяя Отцу представить нам эту картину. Мы просто свидетельствуем; мы просто созерцаем, но не с идеей исцеления кого-либо, не с идеей улучшения или обогащения чего-либо, а просто с идеей созерцания картины, как её создал Бог и как Бог видит её.

Воздержитесь от суждений о добре и зле

Единственный способ, которым Божий ум может быть сознательно выражен через нас, — это когда мы воздерживаемся от человеческого суждения о добре или зле и позволяем себе быть созерцателями, и тогда Дух Божий живёт в нас и через нас, уводя нас от того, что нам кажется, и открывая нам то, что всегда было, даже если наше ограниченное чувство не могло различить это.

Цветы, красивые и яркие, как они есть, на самом деле не имеют никакого цвета. Мы не видим цветы такими, какие они есть, потому что цвета не существует. Существуют световые волны, и когда они попадают в наши глаза, мы интерпретируем частоту их вибрации как цвет. Одна вибрация интерпретируется как красная, другая — как фиолетовая, а третья — как синяя. Это цвет только тогда, когда он касается нашего зрения, и если наше зрение не является точным, мы можем видеть цвет как красный, тогда как другой человек может видеть его как совершенно другой цвет.

То же самое и со звуком. Если бы в лесу рухнуло самое большое дерево, в этом лесу не было бы слышно ни звука, потому что никакого звука не происходит. Есть невидимые звуковые волны, создаваемые падающим деревом, но тишина абсолютна и полна, пока она не коснётся барабанной перепонки. Эти звуковые волны должны коснуться барабанной перепонки, прежде чем может возникнуть какой-либо звук, и если бы они коснулись повреждённой барабанной перепонки, всё равно не было бы никакого звука, независимо от того, насколько громким звук может показаться вам.

Мы всегда судим согласно ограниченности наших конечных чувств. Мы не видим этот мир таким, каков он есть: мы видим его таким, каким его интерпретирует наш ум. В некоторых частях света люди ходят голыми, и в такой цивилизации никто не думает, что в этом есть что-то неправильное. Дело в том, что быть одетым или раздетым — это эволюционировавшая концепция жизни, а не сама жизнь. Отец сказал: "Кто сказал тебе, что ты наг?"

Таким образом, когда мы живём созерцательной жизнью, мы обнаруживаем, что постепенно снимаем суждение с видимостей, и когда мы видим или когда нам говорят об ошибочных видимостях, мы не реагируем на них, и они не регистрируются в нашем сознании, и, насколько это касается их, наш ум остаётся пустым. У нас нет никакого желания изменить или улучшить внешний вид, представленный нам: мы просто созерцатели, ожидающие, что Бог откроет нам его таким, как он есть.

"Проснись ты, что спишь?" Я буду удовлетворён, когда проснусь, твоим подобием. Духовно пробуждённый человек полностью удовлетворён людьми этого мира, потому что он знает их такими, какие они есть на самом деле, и даже если он видит разногласия и проблемы, которые они испытывают, он также знает, что это не является частью их реального бытия, но только частью того ложного чувства, которое пытается сохранить и без того уже бессмертную жизнь или пытается получить больше пищи для того, кто является и всегда был сонаследником Христа в Боге. Поэтому он с состраданием смотрит на тех, кто, как он знает, находится в неведении относительно своей истинной сущности, или на тех, кто не понимает природу Божьего мира.

Предположим, вы придёте к осознанию того, что "Я и мой Отец — одно", что жизнь Бога — это ваша индивидуальная жизнь, и поэтому ваша жизнь неразрушима, и что ни жизнь, ни смерть никогда не смогут отделить вас от Бога, который есть жизнь вечная и бессмертная. Тогда вы начинаете терять свой страх смерти, вы начинаете терять свой страх перед грабителем с пистолетом в руке, потому что вы знаете, что у вас нет жизни, которую можно потерять. Вы больше не боитесь за свою жизнь. Теперь ваша жизнь признаётся Богом — неразрушимой, бессмертной и вечной. Смерть? Даже смерть не может отделить вас от Бога.

Пробудись ты, спящий, и познай, что Бог есть твоя жизнь. Ни жизнь, ни смерть не могут отнять у вас вашу жизнь. Жизнь продолжается независимо от того, живёте ли вы на Востоке или на Западе; она продолжается независимо от того, живёте ли вы в этом доме или в том доме; она продолжается независимо от того, молоды вы или стары, или даже от того, ушли ли вы в потустороннее царство. Жизнь — это непрерывный опыт, потому что жизнь — это Бог, а Бог — это жизнь.

Созерцательная жизнь приносит сознание жизни как неразрушимой. Через созерцательную жизнь, вы приходите к совершенно новому состоянию сознания, в котором, хотя вы всё ещё осознаёте, что в мире есть зло, вы больше не осуждаете его, больше не понимаете его неправильно. Теперь у вас есть сострадание, потому что вы понимаете, почему оно происходит. Кроме того, вы знаете, что оно должно продолжать происходить в опыте каждого человека, пока он не пробудится.

Когда человек пробуждается к осознанию того факта, что жизнь неразрушима, бессмертна и вечна, он не может бояться смерти; а когда он больше не боится смерти, он не может познать смерть. Никто не может испытать ничего, что не является частью его сознания, и когда смерть больше не является частью сознания, он не может умереть.

Покинуть эту сцену? — Да! — Да! Это как букет цветов. Через несколько дней форма цветов погибнет, но не их жизнь. Жизнь будет продолжаться и проявляться в других формах тех же самых цветов, и это будет та же самая жизнь. Это не будет другая жизнь. Жизнь, которая сегодня находится в букете роз, или жизнь, которая была в розах десять тысяч лет назад, — это та же самая жизнь.

Ваша жизнь, ваша личность и ваше сознание всё ещё будут здесь через десять тысяч лет, но в другой форме. Вы не уйдёте: изменится только ваша форма. О том, что это правда, свидетельствует тот факт, что когда вы пришли в этот мир, вы весили шесть, семь, восемь, девять или десять фунтов, но с тех пор эта форма постоянно менялась. Даже форма органов тела изменилась. Органы, которые не были развиты при рождении, развились и повзрослели, и некоторые из них в определённом возрасте перестают функционировать, но мы продолжаемся точно так же: в нас нет никаких изменений. Мы — один и тот же человек, одна и та же жизнь, одно и то же сознание, несмотря на изменения, происходящие в наших телах. Детское тело — это не то же самое, что тело взрослого, и тело пожилого человека — это не то же самое, что тело взрослого; но индивидуум тот же самый, жизнь та же самая, душа та же самая, сознание то же самое. Меняется только внешняя форма.

Таким образом, если я не буду взят из этой жизни, я буду здесь через тысячу лет, даже если форма может быть другой. На самом деле, пол может быть другим, и причина в том, — и это относится к каждому из нас — что у меня нет пола. Как только вы осознаете своё "Я", вы обнаружите, что оно полностью независимо от тела и полностью независимо от пола, проявляясь как любой из полов. Это происходит потому, что я духовен; я един с Богом; я по природе своей Бог. Следовательно, я не имею конечной формы, но могу проявляться как конечная форма или через неё. Когда вы осознаете это, жало смерти покидает вас, потому что тогда вы будете знать, что вы есть я, и я всегда буду вашим состоянием сознания, за исключением того, что вы будете постепенно подниматься, пока не останется ничего конечного.

Это я и есть тайна трансцендентальной жизни. С осознанием того, что "Это Я, не бойтесь", и что я есть Бог, уходит весь страх, весь суд, всё осуждение, и тогда, даже когда вы смотрите на мир и свидетельствуете о разногласиях, которые держат человечество в рабстве, вы чувствуете: если бы люди этого мира могли пробудиться к своей истинной идентичности! И это всё, что нужно сделать. Они не злые; они не плохие: они просто исполняют закон самосохранения, и мы не сидим в суде над ними, потому что мы делали то же самое.

"Это Я, не бойтесь"

Когда мы бросаем в кого-то атомную бомбу или бомбу ненависти или сплетен — или если мы убиваем в целях самозащиты, мы делаем именно то, что делает мир: мы действуем с точки зрения закона самосохранения, и самость, которую мы пытаемся сохранить, — это конечное чувство самости, которое не имеет никакого контакта с Богом. Вот почему мы пытаемся его спасти. Если бы мы понимали своё истинное тождество с Богом, нам не пришлось бы пытаться спасти его. Бог может управлять своей собственной вселенной и заботиться о ней.

Перед лицом опасности мы отказываемся от суждения и осознаём, что всё, что реально, есть Бог, всё реальное создано и поддерживаемо Богом. Всё реальное исходит от Бога, и оно постоянно и вечно. Мне не нужно поднимать палец, чтобы спасти его, сохранить его или сделать что-нибудь с ним. Я просто должен видеть Бога в действии. Мы должны сидеть не в осуждении, а полностью без осуждения, осознавая, что это Божья Вселенная. "Это Я, не бойтесь". "Моё Царство не от мира сего" — Моё Царство нетронуто.

Всё, что Бог соединил, ни один человек не может разделить. Жизнь моего Отца и моя жизнь едины; поэтому моя жизнь не может быть разделена грехом, болезнью, нуждой, смертью, войной или любым другим способом. Ничто не может разделить мою жизнь, потому что моя жизнь соединена с жизнью Бога: она едина с Богом: Бог поддерживает мою жизнь вечно, бессмертно, и ни жизнь, ни смерть не могут отделить жизнь от себя или изменить это отношение.

Перед лицом опасности любой природы мы стоим рядом без суда и свидетельствуем Богу. Затем, после того как гармония была восстановлена и безопасность была реализована, мы можем повторить вместе с мастером: "Я сам ничего не сделал, Отец внутри меня сделал эту работу". Хотя, конечно, была одна вещь, которую мы делали, очень важная и очень трудная, и это было — оставаться созерцателем. Дисциплина духовного пути состоит из способности дисциплинировать себя так, чтобы не видеть картину, которая должна быть изменена, улучшена или удалена, а перейти к такому видению, чтобы смотреть на картины, которые этот мир представляет с убеждением "это Я; не бойтесь", а затем стоять спокойно и свидетельствовать, в то время как Бог преобразует видимую сцену.

"Это я, не бойтесь". "Моё царство не от мира сего". "Перестаньте вы надеяться на человека, которого дыхание в ноздрях его, ибо что он значит"? Это три библейских отрывка, которые были основой моей работы по исцелению с самого начала 1930-х годов. До этого я занимался целительством, но не знал, почему или как, или что это был за принцип. Это был, можно сказать, просто дар Божий, но в начале 1930-х годов мне было дано откровение этих трёх утверждений. "Перестаньте вы надеяться на человека, которого дыхание в ноздрях его, ибо что он значит"? Не пытайтесь изменить человека, улучшить его или исцелить, и уж точно не судите и не осуждайте его: не принимайте его в расчёт. Другими словами, будьте спокойны!

Затем пришло откровение "Моё Царство не от мира сего". Поэтому не судите по внешнему виду этого мира, ибо в Моём Царстве царит гармония. Моё царство — это Духовное Царство, и оно установлено на Земле, как и на Небе. И снова вы прекращаете все попытки изменить, улучшить, исцелить или реформировать.

Секрет успеха, который я имел в своей работе в тюрьмах, заключается в том, чтобы идти в тюрьму без всякого желания кого-либо изменить, не закрывая глаза на то, что по-человечески эти мужчины и женщины не жили на духовном уровне, но понимая, что всё, что они делали, было сделано из-за принятия закона самосохранения, из-за незнания их истинной личности. Поэтому можно их осуждать не больше, чем школьный учитель осуждает ученика, пришедшего учиться. Учителю известно, что его ученик не знает то, чему будет учиться, но не осуждает ученика за это. Он признаёт, что ученик невежествен, и он собирается изменить это невежество, передавая знание.

Таким образом, когда я попал в тюрьму, я не осуждал: я осознал, что здесь люди находятся в неведении относительно того факта, что Бог — это их жизнь, и что они не должны поддерживать её. Бог — это уже их богатство, и им не нужно его добиваться. Они — сонаследники со Христом в Боге. Поэтому моя работа заключалась в том, чтобы просветить их относительно их истинной сущности, потому что, как только они это узнают, вся их природа изменится.

Как человеческие существа, нет ни одного из нас без греха, будь то в акте совершения или в акте желания. Мы преображаемся только одним способом: приходя к осознанию своей истинной сущности, а затем учась быть спокойными и зная, что Я — Бог, и что поскольку Я — Бог, то Я управляет Вселенной, поддерживает её. Воистину, Я есмь хлеб и мясо, и вино, и вода до сотворения её; и поэтому у каждого из нас есть Я, у каждого из нас есть внутри, ближе чем дыхание, то, что, по словам Учителя, есть миссия Отца внутри, то, что исцеляет, спасает, искупает, воскрешает и питает. Это Я есть у каждого из нас, и это — Христос. Осознавая это Я, мы становимся созерцателями Христа в действии, а как созерцатели Христа в действии, мы способны проникнуть сквозь завесу иллюзии, и тогда вместо того, чтобы видеть уродливую картину, нарисованную человеческим умом, мы начинаем видеть реальность.

ДОПОЛНЕНИЕ

Сегодня мировые новости занимают центральное место везде, где вы путешествуете, и везде, где есть мировые новости, есть страх и беспокойство. Прошедшие века, в течение которых этот мир жил без духовной защиты, заставили людей потерять надежду на то, что Бог может спасти их, но век, который принёс великие служения духовного исцеления, также откроет природу и деятельность духовной силы в более широких делах человечества.

В сознании большинства людей, занимающихся сегодня важнейшими мировыми проблемами, как и всегда, великое желание — это победа. Капитализм ищет победы над коммунизмом и наоборот; профсоюзы хотят всё больших и больших побед над самим источником своих доходов, а с другой стороны, есть ещё непросвещённые капиталисты, мечтающие о победе над трудом. Ни республиканская партия, ни демократическая партия, ни лейбористская, ни консервативная, ни социалистическая, ни либеральная не хотят мира и процветания народов, а скорее победы друг над другом.

Кто, кроме слепых, может поверить, что Соединённые Штаты, Англия и Франция и их союзники выиграли первую и Вторую Мировые войны? Просмотрите список всех их и спросите, какова цена победы? И всё же жизненная кровь и богатство всех народов продолжают тратиться на поиски ещё одной победы. Но, обратиться теперь к духовной силе и просить у неё победы, означало бы вернуться к языческим учениям дохристианской эпохи.

Открывается ли вашему взору более грандиозная картина, чем победоносные армии, марширующие среди руин и переполненные госпитали? Можете ли вы представить себе что-то лучше, чем медали за массовые убийства? Будет ли ваше видение нести вас к большим высотам, чем уничтожение одной материальной силы другой материальной силой? Отведите свой взор от картины, которую материализм нарисовал для вас; повернитесь внутрь и посмотрите, что вы найдёте, когда ваш взгляд путешествует от сцены снаружи к Царству внутри. Какое видение вы получите, когда слово "Победа" будет удалено из мыслей? Когда победа перестанет быть вашей целью, вам откроется духовная сила.