Созвездие химеры [СИ]

13

К тому самому моменту, когда основные силы противника вовсю наступали на оборонительные позиции, местные жители из числа рабочих, дети колонистов, женщины и старики уже вторые сутки непрерывно стекались к пунктам эвакуации, развернутым по всему периметру на территории бывшей базы снабжения. Этот огромный комплекс, находившийся в низине и состоявший из двадцати трех куполообразных хранилищ, двух взлетных полос и четырех посадочных мест для вертикального взлета и посадки, усилиями прибывших инженеров приспособили для работы и жизни нескольких тысяч военнослужащих и персонала, готового в любую минуту оказать помощь местному населению. Медицинское оборудование завезли практически сразу с момента прибытия на Голгудак. Безопасность с воздуха, несмотря на сильные воздушные бои и практически невозможный подлет со стороны Северных Скал, где бои велись уже не первую неделю, к всеобщему удивлению командования, обеспечивал горный хребет, острыми скалами протянувшийся вдоль горизонта и окружавший базу снабжения высокой каменной стеной. Это позволяло кораблям заходить на посадку с максимальной скоростью, буквально ныряя в разинутую пасть и прячась от радаров за непробиваемой преградой. Первое время не было даже случая, чтобы космическое судно, идя под опасным углом на посадку, было вынуждено уходить в противоракетный маневр, а затем — на новый заход. Все было настолько просто и идеально, что пилоты перестали воспринимать всерьез угрозу со стороны вражеской авиации…пока противник значительно не продвинулся вглубь подконтрольной территории и не заставил союзников снизить свою активность в воздушном пространстве. Тут-то все и началось. Вражеские истребители, носившиеся над этим местом, как коршуны, днем и ночью выслеживали направлявшиеся в эти места грузовые и спасательные корабли. Из десяти толстых, как разбухшие почки, транспортников, лишь нескольким удавалось попасть в назначенное место и полностью сбросить груз. Остальным везло значительно меньше. Те, кто успевал скрыться от ракет противника на подлете, камнем падая в кратер, иной раз, не рассчитав скорость, уходили в крутое пике и врезались в землю. Счет погибших кораблей за несколько дней превысил почти дюжину, отчего командование было вынуждено значительно сократить перелеты и сконцентрировать силы на обеспечении безопасности воздушного пространства над базой снабжения.

Наступила «тишина». Люди на местах так называли время, когда активность за пределами базы падала практически до нуля. Полеты кораблей, боевых истребителей, базировавшихся на базе и ждавших своего часа, перелеты между наземными гарнизонами и многое другое было прекращено. Однако поток людей в такие моменты вырастал еще сильнее. Потомки колонистов, заброшенных в эти места, где руда, нефть, газ, драгоценные камни и редкоземельные металлы буквально валялись под ногами и бились фантами из-под земли, гонимые страхом за собственную жизнь, целыми семьями обступали охраняемую зону и требовали немедленной эвакуации.

В первые дни, когда полетная зона над базой снабжения еще не представляла какой-то сильной угрозы, производилось до четырех вылетов в сутки. Транспортные корабли, набитые под завязку изнеможденными и голодными людьми, поднимались в воздух исключительно рано утром, когда местное солнце, светившее холодным синим светом только-только начинало свой путь, они вздымались над базой снабжения и устремлялись вверх. Под прикрытием этого необычного светила, чье излучение в ранние часы было настолько опасным для жизни и гасившим всю электронику на поверхности планеты, корабли, ведомые пилотами исключительно в ручном режиме, имели маленький, но шанс, прорваться сквозь бушующие сражения и добраться до орбиты, где пассажиров принимали в более крупные корабли.

Так было почти всегда, пока война, длившаяся уже не первый месяц, не перешла в самую горячую свою фазу. Наступление вражеских войск было предпринято по всей длине фронта, что извилистой тонкой линией, как змея, растянулась на протяжении почти восьмисот километров. Начинавшаяся на пустынных равнинах, выжженных беспощадным солнцем и превратившихся в мертвые земли, она переходила в непроходимые болота, черным пятном расплывавшиеся по округе. Почти сто с лишним километров неприступных топей зеленой стеной стояли на пути наступающих войск и лишь небольшая полоска в несколько сот метров, словно медицинской иглой, прорубленный первыми поселенцами на этой планете, давала дорогу тем, кто всеми силами старался захватить это место.

Наступление медленно, но подходило к базе. С каждым новым днем, донесением разведки, ожидания на благополучный исход таяли прямо на глазах.

Поражение. Все чаще это слово стало звучать сначала среди местных жителей, а потом и солдат. Несмотря на все предпринятые меры безопасности, на хорошее местоположение, помогавшее обезопасить базу от ракетных ударов и налетов авиации, захват с земли становился все более очевидным следствием будущих дней. Началась паника. Сначала неявная. В умах людей, но вскоре она вырвалась наружу и стала настоящей угрозой для всех кто находился в этот момент на базе. Людей становилось все больше. Чем сильнее линия фронта подступала к границам кратера, тем больше колонистов и простых солдат, оставивших своих позиции и бежавших в надежде найти здесь спасение, прибывало к посадочным местам.

Они требовали забрать их отсюда, но командование хранило молчание. На все запросы об эвакуации приходили лишь штатные ответы «держать ситуацию под контролем и не поддаваться панике…». Однако это было уже не по силам. К тому моменту, когда вражеские войска укрепились в нескольких десятках километров от базы и снаряды почти каждую минуту сыпались на прилегающую территорию, словно конфетти, из штатного гарнизона в несколько тысяч человек осталось несколько сотен.

— База вызывает «Минотавр»! Повторяю! База вызывает «Минотавр»! Кто-нибудь, черт бы вас побрал, отзовитесь!

Солдат из охранной службы рвя глотку кричал в сжатый в руках микрофон и не спуская взгляда с экрана монитора. Все было плохо. Даже невооруженным взглядом было видно, что никакие усилия не спасут базу от захвата и последующего уничтожения. Требовалась эвакуация. Срочно.

— База вызывает «Минотавр»!

— «Минотавр» на связи. — отозвался женский голосок из динамика. — Слушаю вас База.

Солдат, услышав наконец ответ, чуть было не заорал в сжатый в руках микрофон.

— Какого черта! Почему не выходите на связь?!

— Держите себя в руках, солдат. — совершенно спокойно ответила женский голос, — Боевые действия ведутся у вас под боком, нам стоит больших усилий поддерживать с вами контакт.

— Я это и без вас знаю, противник стоит в тридцати километрах и не прекращает огонь уже битый час. Одна из двух посадочных полос уничтожена и больше не может принимать корабли. Имеются лишь места вертикального взлета и посадки. Прошу выслать несколько кораблей для эвакуации личного состава, обслуживающего персонала и гражданских лиц.

Он говорил так быстро как только мог. Перед глазами на широком мониторе сверкали многочисленные взрывы снарядов, горела техника. Камеры видеонаблюдения, предусмотрительно установленные беспилотные летательные аппараты и запущенные двумя часами ранее, исправно обрабатывали изображение и передавали в командный центр, где в это время находился солдат. Вокруг царила настоящая паника. Те немногие, кто еще смог сохранить самообладание в текущей ситуации и не покинул своих мест в надежде первым застолбить место в спасательном корабле, все еще оставались внутри овального помещения, откуда еще можно было управлять защитными механизмами базы.

— Ваш запрос передан и будет обработан в течении нескольких минут. Ждите.

Голос пропал и мужчина со злостью отшвырнул микрофон. Он упал рядом с экраном и остановился у самого края, придерживаемый огромной рукой подошедшего солдата.

Его массивное тело было завернуто в бронекостюм, словно в кокон. Шлем, слегка приподнятый и державшийся на макушке, казался мал ему, а из-под густых бровей выглядывал холодный взгляд.

— Значит, помощи не будет. Я прав, мадимга?

Сложно было сказать чего местные жители и солдаты, служившие с ним, боялись больше всего: голоса, что был подобен медвежьему рыку, или его самого. Огромного, массивного, внешне неуклюжего, но способного на молниеносные удары, от которых мало кому удавалось спастись.

Отложив в сторону пойманный микрофон, он подошел ближе к солдату и заглянул ему в лицо.

— Помощи не будет? — он повторил вопрос.

Горг повернулся к нему, взгляд оказался направлен прямо на него и ждал ответа. Но что было говорить? Он знал, что командование не сможет выслать транспорты и эвакуировать всех собравшихся на территории базы. Это было просто невозможно пробиться через такой заслон противовоздушных систем, что противник развернул у них под боком.

Через секунду из динамика раздался женский голос. Солдат схватил микрофон и был готов начать говорить в любой момент.

— «Минотавр» отказывает в эвакуации. Слишком много противников в вашем районе.

— Что?! — чуть было не сломав ручку черного микрофона, закричал Горг, — Что значит невозможна? У нас тут двадцать тысяч гражданских ждет спасения уже седьмой день. Куда мне их девать?

— У вас имеется в наличии четыре транспортных корабля…

— Уже два, — перебил ее слова мужчина, — Больше ничто подняться в воздух не сможет.

— Действуйте от того, что имеете в наличие.

— Но как? Там посадочных мест на двести человек, ну может быть на триста. Я не смогу грузить людей под самый потолок, иначе корабли просто не взлетят из-за предельного тоннажа.

— Командование не сможет выслать дополнительные корабли из-за плотного огня с поверхности планеты. — голос на секунду пропал, но вскоре появился. — Единственное, что еще возможно сделать в такой ситуации, это обеспечить безопасность воздушного коридора в вашем районе на определенное время.

— Поясните.

— Через час «Минотавр» войдет в воздушное пространство планеты и окажется прямо над вами. Залпом из своих орудий он сможет на некоторое время подавить огонь с земли, чем вы сможете воспользоваться и улететь, оставшись невредимыми.

— Но люди!

— Воздух будет безопасен в течение получаса, за это время вы должны быть на борту флагмана. После чего всем воздушным силам будет отдан приказ на отход.

Разговор был окончен. На экране монитора индикатор связи резко оборвался и вместо слов послышалось змеиное шипение.

Кларк взял микрофон из рук своего командира и положил его на стол. Он слышал слова и как любой солдат, повидавший многое за десятки боев, не питал иллюзий по отношению к следующим нескольким часам.

— Нужно валить, мадимга. — тихо произнес он. — Здесь нам ловить уже нечего.

Он повернулся к окну и броня, повторяя движения каждой его мышцы, так же плавно забугрилась на его теле.

— Видишь, — он указал пальцем вдаль. Туда, где скалы, как заточенные зубы хищной рыбы, формировали пласт и словно огромная разинутая пасть, пугающе смотрели вверх. — Огонь и дым. Они уже почти рядом.

— Сколько у нас времени? — спросил Горг.

— Около часа. Как и сказал диспетчер.

— Люди где?

— Солдаты стоят у взлетно-посадочных мест. Персонал там же.

— Нет, ты не понял. — Георгий повернулся к громиле лицом и тот, словно чувствуя его взгляд у себя на спине, развернулся в его сторону, — Я сейчас говорил не о солдатах и персонале, а о них. О простых людях, колонистах, детях и стариках. Что с ними?

— А что? Черт с ними, мадимга! Это война. Люди умирают на войне.

— Но нельзя же их так просто взять и бросить!

— Можно, старина. — он немного помолчал, — И даже нужно.

Он подбросил в руках огромную винтовку и вернулся обратно к панели. Беспилотники все так же исправно показывали картину происходящего за горным хребтом. Противник основательно окапался и постепенно подтягивал к готовым позициям все то, что еще оставалось в арьергарде наступления. Техника, боеприпасы, мобильные госпитали и тяжелое вооружение. Это могло занять бог знает сколько времени, но как-только это будет приведено в боевую готовность и спущено с курка, то от этой базы не останется даже мокрого места.

— Я буду на территории, — громко проговорил солдат, — возле второго разгрузочного. Машина уже прогревается. Будь там, когда придется драпать из этого места.

Его огромная туша развернулась на месте и направилась к выходу. На экране вновь возникли яркие вспышки. Они как маленькие мотыльки поднимались у горизонта и улетали к самому небу. Поднявшись на достаточную высоту, каждая яркая точка, словно получив сигнал с земли, на секунду останавливалась, застывала, и спустя мгновение с невиданным грохотом разрывалась на миллионы мелких частиц, осыпавшихся после на землю светящимся дождем.

Электроника начала сбоить. Связь, державшаяся до этого момента постоянно включенной, вдруг пропала на несколько секунд и появилась только после ручного усиления. Сомнений не было. Противник начал подготовку к наступлению путем бомбардировки воздушного пространства над базой снарядами начиненными миллионами крошечных легчайших металлических частиц, что, застывая в воздухе, создавали вокруг нечто подобное экранированному куполу, не пропускавшему через себя практически никакого излучения. Связь глохла постепенно. Даже экстренные мероприятия не смогли дать надлежащего эффекта. Спустя несколько минут она окончательно прервалась.

Георгий отошел от панели управления и, схватив свое оружие, выбежал на улицу. То, что он увидел в воздухе поразило его так сильно, что ему пришлось остановиться, чтобы полностью осмотреть небо над головой. Сейчас оно напоминало почерневшее пространство, внутри которого, словно рой саранчи, кружились миллионы и миллионы маленьких частиц. Их плотность была таковой, что люди, стоявшие за ограждением в нескольких сот метрах от главного здания базы, попадали на колени и стали закрывать своих детей и близких, думая, что на головы им вскоре начнут падать.

Давление на психику людей, не видевших за последние несколько десятков лет ничего подобного, сыграло свою злополучную роль. Прижавшись к земле и перестав двигаться, они в одночасье превратились в каменные изваяния, захваченные страхом перед странным явлением в небе и переставшие контролировать себя.

Кто-то окликнул его.

Старый пилот Сантьяго бежал к своему кораблю и попутно, что было силы, выкрикивал имя командира. Горг направился к нему. Всюду царила паника. Солдаты метались из стороны в сторону, не зная что делать дальше и кому вообще нужно подчиняться. Постепенно осознание неминуемой трагедии начало просачиваться в их головы и кое-кто, бросив свои позиции, побежали вглубь базы снабжения, туда, где на своих стартовых местах оставались два транспортных корабля.

— Командир! — крикнул пилот, запрыгивая в кабину и застегивая ремни на своей широкой груди. — Это купол, командир! Они пытаются заглушить связь и вывести из строя всю электронику! Нужно срочно взлетать!

— У меня приказ от «Минотавра», — ответил Георгий, подбегая к кабине и пытаясь убедить пилота не запускать двигатель машины. — В течение часа будет поддержка с воздуха. Они пробьют нам путь и мы сможем спокойно улететь.

— Поднимите голову! — он вытянул руку из окна и, согнув ее под прямым углом, указал в небо. — Через полчаса завеса будет настолько плотной что ни один снаряд не сможет ее пробить. «Минотавр» нам не поможет. Пока есть вероятность пробиться через купол своим путем нужно им воспользоваться.

Он закрыл окно и принялся лихорадочно бегать пальцами по многочисленным кнопкам на панели. Машина взревела — под брюхом почувствовался горячее дыхание заработавших двигателей. Оставались считанные минуты до того момента, когда системы придут в норму и он сможет поднять железную птицу в воздух.

Увидев все это, люди быстро повскакивали со своих мест и огромной волной побежали вперед. Эта бесчисленная волна обезумевших от голода и страха колонистов, бросилась на лазерное заграждение собственными телами. Кто-то упал замертво сразу, кто-то — терпя боль и сжимая порезанные горячим лазером места собственного тела, продолжали лезть по бетонным столбам, на которых крепилось длинное ограждение, тянувшееся по периметру всей огромной базы. Прозвучали выстрелы.

Горг оглянулся по сторонам и побежал к тому месту, где в этот момент скопилось наибольшее число людей. Они кричали. Стон раненых и умиравших от ранений мгновенно влетел в его уши и как под напором волны заставил отступить от этого места.

В эту секунду к нему подбежал Кларк. Громила схватил пошатнувшегося командира и оттащил за угол наблюдательной вышки. Затем, приподняв свое оружие, вышел прямо на людей.

Волна бегущих поселенцев была поистенне необъятной. В один миг двадцать тысяч человек, томившихся в ожидании спасительного рейса на «Минотавр» вдруг поднялась со своих мест и бурлившей рекой полилась прямо на территорию базы снабжения.

Он сделал один предупредительный выстрел в воздух, но эффекта не было. Звук выстрела утонул в криках и стонах людей. Затем еще один, потом еще. В общей сложности Горг насчитал около десяти выстрелов, после чего, громила прижал приклад автомата к плечу и длинной очередью прошелся по первым рядам бегущих.

— Я сказал «Стоять»!

Автомат застрекотал мерзким звуком. Гильзы непрерывной струей упали на землю, а за ними и те несчастные, что попали в прицел солдата. Первые линии тут же остановились, но те, кто бежал позади них и не видел всего случившегося, вырвались вперед и, сбив с ног стоявших перед ними, катком прошлись по их еще живым телам.

Это было нельзя остановить.

— Бежим! — крикнул Кларк и сорвался с места.

Небо в это самое время стало буквально черным. Вражеские снаряды продолжали взрываться в воздухе, выпуская наружу настоящий рой этих маленьких частиц. Они застывали в небе и, не желая опускаться на землю, формировали собой настоящий свод.

Пробежав примерно двести метров от предыдущего места, солдаты остановились у входа на взлетно-посадочную полосу. Из двух, что были построены здесь ранее, она единственная еще была способна принимать многотоннажные корабли. Однако сейчас на ее широкой полосе, вдоль разбомбленных авиабомбами укреплений и рабочих зданий, стоял только один. Транспортный корабль оказался пуст или брошен, в тот момент это было не так важно. Его крылья, согнутые пополам, оказались опущены и прижаты к корпусу.

Кларк бросился к машине. Запрыгнув на металлическую ступеньку и открыв дверь, он едва втиснулся в маленькую кабину после чего, принялся проверять системы корабля.

— Двигатель — в норме… давление — в норме… топливо — в норме.

Его толстые пальцы носились по приборным кнопкам как сумасшедшие. С каждым щелчком тумблера или маленького рычажка машина начинала буквально оживать на глазах. Корпус внезапно задрожал; Кларк выглянул в окно и увидел как согнутые крылья начали медленно выпрямляться; затем, выждав секунду, попытался запустить двигатель. Не сразу, но это ему удалось. Выплюнув из сжавшихся сопел небывалую порцию отработанной энергии, машина стала быстро нагреваться. Ее покрасневшие от жара стыковочные лапы поднялись в воздух и вскоре спрятались в корпусе. Внутри запахло обожженным металлом.

Горг, запрыгнувший внутрь машины, прошел в хвостовую часть. Здесь, среди небольших контейнеров, которые видимо не смогли вовремя выгрузить, стоял станковый пулемет, которым иногда вели огонь по наземным силам противника, когда требовалось самостоятельно обеспечить безопасность посадки.

Через бойницу Георгий увидел людей. Когда машина поднялась на приличную высоту, недосягаемую для всех этих колонистов, он опустился в кресло стрелка и уже с безопасного расстояния осмотрел все место целиком.

Трагедия, о которой он думал и впрямь становилась таковой. С высоты птичьего полета, над кратером, внутри которого располагалась база снабжения, все эти люди казались простыми песчинками в огромном океане. Они растекались по многочисленным дорогам и путем, которыми была усеяна база. Искали спасение. Но последние два транспортника уже были в воздухе. Видел он и ту армаду вражеских солдат, что подступали к границе базы и вели огонь по всему, что представляло хотя бы малейшую опасность. Их судьба была незавидна…

Вскоре корабль стал набирать высоту и скорость. Предупредив о возможной встряске, Кларк увеличил мощность двигателей до возможного предела и направил железную птицу прямиком в огромное облако металлических осколков. Несмотря на то, что все они были мельчайшими крупинками, плотность их к этому времени стала таковой, что когда машина вошла в ее слои, удар оказался настолько мощным, что приборы летательного аппарат фиксировали удар совместимый разве что с тараном о другой такой же объект. Обшивка вогнулась. Несколько стекол потрескались до такой степени, что следующий удар они могли просто не выдержать.

В небе появился «Минотавр».

Огромный флагман был символом человеческого величия, которого люди смогли достигнуть на тот момент. Это не был просто боевой механизм, напичканный под завязку оружием и броней, и способный в одиночку справиться даже с превосходящими силами противника. Его мощь была в другом. В его размерах, внушавших страх, стоило ему только показаться на глаза, в репутации, обогнавшей его далеко вперед. В том, что на его борту жило и работало почти двести тысяч человек. Это был мир, где каждый знал свое место и чувствовал причастность к истории, которую без сомнения создавала эта величественная космическая машина.

И вот сейчас, когда очертания огромного монстра показались из-за облаков, а лучи, доживавшего свой век небесного светила, скользнули по его обшивке, небо будто раскололось на части. Свет, настолько яркий, насколько это можно было воспринять обычным человеческим взглядом, вдруг пронзил воздушное пространство и плотным лучом, вырвавшись из «Минотавра», понеслось прямиком к базе снабжения.

Взрыв. Оглушительный. Ни на что не похожий воцарился на этой части планеты.

Вся сила и мощь орудий флагмана пришлась по куполу и ударной энергетической волной, как нервный импульс, распространилась по мельчайшим частицам, формировавших экранированный свод. Многочисленные вспышки начали появляться по всей его поверхности. То там, то здесь, загоравшись и опадая, как пожелтевшие листья весной, огромное сооружение начало рассыпаться прямо на глазах. Миллиарды металлических частиц не смогли выдержать такой силы и через считанные секунды, черным обгоревшим занавесом упали прямо на территорию базу.

«Минотавр» выполнил свое обещание… но слишком поздно. К тому моменту, когда воздух был очищен и вокруг больше не носились вражеские истребители, база была практически уничтожена. Пехота противника вошла туда почти сразу после отлета и начала делать то, что умела лучше всего. Сколько их погибло тогда никто не знал. Да и не считал вовсе. Это было дурным тоном, ведь задача, которую преследовало командование, была выполнена, несмотря на явное поражение. Солдаты вернулись на свои места, стратегические пункты остались под контролем, а общие потери не составляли и одного процента.

«А гражданские?» — спросил кто-то в небольшом кабаке, чье помещение размещалось на нижних ярусах флагмана.

«…это называется „неизбежные потери“ и ни мне, ни вам, ни тем, кто будет после нас не стоит корить себя за то, что кому-то повезло меньше, чем кому-либо. История, как известно, не знает сослагательного наклонения. Мы планировали операцию и потери тоже. И в следующий раз, когда кто-то задаст вам подобный вопрос, просто вспомните о моих словах».

Кларк потянул штурвал на себя и корабль тут же начала набирать высоту. Отсюда, прямо из окна закрытой бойницы можно было все рассмотреть повнимательней. Земля вокруг базы напоминала черное разлившееся пятно, края которого все время расплывались по прилегающей местности и заполняли собой все, что попадалось на пути. Где-то до сих пор сверкали вспышки огней и взрывов ракет, пехота медленно наступала на оборонительные позиции. Все было вроде бы так как и всегда, но какое странное чувство одолевало командира.

Горг сел на ящик с боеприпасами и, покачиваясь внутри грузового трюма, задумался над всем этим.

«Все эти люди» — пронеслось у него в голове. «А что если их можно было еще спасти?»

Но отсюда, с высоты недосягаемой для живых существ в свете солнца, он так и не смирился с тем, что произошло там, внизу. Несмотря на то, что факты упрямо говорили о том, что эвакуировать всех желающих просто не хватило бы времени, он как маленький мальчишка, пожалевший о своем поступке, стал корить себя за это. Мерзкое, почти поганое чувство воцарилось у него внутри. Он встал на ноги, постарался выпрямиться в невысоком металлическом трюме, задев при подъеме выступающий край железной балки, и направился в кабину.

Громила молча сидел в кресле. Его тело едва влезло в него, но казалось, он даже не ощущал какого-либо неудобства и продолжал вести машину под довольно острым углом прямиком к флагману космических сил.

— Мы в безопасности? — спросил Георгий, облокотившись на край спинки кресла и посмотрев в лобовое стекло, которое начинало медленно покрываться легким налетом инея.

— Да, старина, — он повернул голову и широко улыбнулся, — Мы вырвались из этого пекла в самый последний момент. Глянь что там происходит. «Минотавр» передает картинку всем в радиусе нескольких десятков километров.

Он щелкнул небольшим тумблерком и экран в левой части приборной панели транспорта заискрился небывалым разноцветьем тонов и бликов.

Огромный корабль пересылал картинку с выпущенных дронов и зависших на время воздушного затишья прямо над территорией горевшей базы. Дым и копоть почти заволокли все место, где несколькими минутами ранее был работоспособный комплекс снабжения. Всюду горели здания. Хранилища, вмещавшие в себя тонны грузов и боеприпасов ранее, теперь напоминали чернеющие осколки упавшего метеорита. Люди… Их не было. Точнее говоря, того увеличения, что давали дроны, просто не хватало, что бы с такой высоты разглядеть двигающиеся фигуры или лежавшие тела. Да и был ли в этом смысл, учитывая тот факт, что «Минотавр» произвел залп из самых мощных орудий, имевшихся у него на борту. И пусть львиная доля энергии пришлась на плотный слой «черного купола», оставшаяся часть испепелила все, что находилось в кратере.

Тяжело вздохнув, Горг отошел немного назад. Кларк заметил это и, поставив машину на автопилот, расстегнул ремни и направился вслед за командиром в грузовой трюм.

— Что с тобой? — спросил он.

— Все нормально. — Георгий отмахнулся рукой и сел на ящик.

— Я же вижу, что что-то не так.

Тот промолчал и как бы невзначай кивнул в сторону бойницы. Громила подошел к ней и посмотрел в окошко. Взгляд упал вниз, но ничего толком там уже было нельзя рассмотреть.

— Только не говори, что ты оплакиваешь тех колонистов.

— У меня нет на это права, правда? Мы ведь солдаты.

Вопрос звучал как издевка, но Кларк пропустил это мимо ушей.

— Слишком много берешь на себя, командир. Мы не боги, наша задача заключается в другом.

— Да? И в чем же?

— В строгом выполнении приказа. Нам сказали отступить? Мы отступили. «Минотавр» открыл нам пространство — мы им воспользовались. Ни о каких колонистах речи не шло. Мы сделали все как нам было велено, остальное это никому ненужные детали.

— Мы спасли свои шкуры, оставив их там умирать.

— Ничего не поделаешь. Такова жизнь.

— Ты просто омерзительно педантичен и расчетлив, Кларк.

Солдат громко рассмеялся.

— Я сочту это как комплимент.

С этими словами он развернулся и направился в сторону кабины. За это время, что автопилот планомерно пробивался к огромному космическому монстру, висевшему прямо над ними, машина изрядно «вымоталась». Такой резкий подъем сказался на энергоустановке и температура внутри корпуса заметно повысилась. Нужно было срочно сбавить ход и хотя бы немного уменьшить угол подъема.

Громила сразу принялся за это.

— Транспортный корабль вызывает «Минотавр» …транспортный корабль вызывает «Минотавр», - повторял Кларк, удерживая возле рта небольшой микрофон.

— Слушаю вас. — спустя несколько секунд откликнулся все тот же знакомый женский голосок, только теперь, без помех он звучал куда более приятней.

— Мы подходим к вам с западной стороны. Бортовой номер 251/18. Идентифицируйте.

Наступило молчание. Стандартная процедура проверки затянулась сильнее, чем он предполагал. «Наверное, осторожничают» — подумалось ему, но ответ вскоре появился.

— Вижу вас 251/18, вы идете слишком «крутым» курсом. Придется отлететь на полтора километра и подняться выше. Так вы попадете в зону влияния наших защитных полей. Ангар номер 16 примет вас, посадочные огни появятся сразу как только курс будет синхронизирован с нашими системами. Как поняли, 251/18?

— Вас понял, «Минотавр». Следую указанным курсом.

Разговор окончился.