Созвездие химеры [СИ]

20

«…Эдем был другим, не таким каким я его представлял. Там не было солнца, не было райских яблок и красивых людей. Там была тьма и холод. Пронизывающий до самых костей, он проникал в меня, забирался в самый дальний угол моего тела и поселялся там навсегда. Я чувствовал его прикосновение. Чувствовал так, будто это был живой человек. Вот он стоит рядом, смотрит на меня и видя беспомощность, смеется, продолжая испытывать мой организм. Прошло уже много дней, с того момента как я покинул орбиту планеты и отправился в путь, к земле, где по всем приданиям меня ждал рай. Но чем дальше я удалялся вперед, чем сильнее всматривался в звездную карту, тем сильнее меня одолевали страхи и сомнения. А может его не существует? Может все то, что мне говорил незнакомец и Марта оказалось просто блефом сумасшедших, проведших долго время в закрытом пространстве и вернувшихся на планету уже другими? Может всего этого и не могло быть? Кто сказал, что видел Эдем? Никто! Я повелся! Как маленький мальчик. Признаюсь, мне стало стыдно. За себя, за тех, кто оказался рядом со мной сейчас и, изнывая от жажды и голода, лежали на металлическом полу, возле приборной панели, смирно дожидаясь своей участи. Я предал всех, заставил ее пойти со мной, поверить в весь этот бред, поставив на кон наши жизни, не подготовившись и сейчас раскаиваясь во всем случившемся. Дни проходили очень медленно. Я перестал считать их после шестого месяца пути, когда звездное пространство перед моими глазами стало сливаться и звезды, как маяки, заманчиво мигали, зазывая в свои объятия. Что ей теперь говорить? Как утешать? Еда почти закончилась. Те запасы, что мы пополнили на последней станции снабжения, почти истощились, а вода, обретя в этом путешествии цену гораздо большую, чем люди придают ей на земле, превратилась в золото. Каждый глоток как отчет о жизни и смерти. Еще один — и ты уже обречен. Не больше литра на двух взрослых людей и путь, который мог никогда не закончится.

Я думал над тем, чтобы вернутся Да-да, я, тот самый человек, кто пожертвовав всем, был готов идти до последнего, что бы достигнуть созвездия, совсем недавно поддался отчаянию и уже был готов схватить штурвал и направить истребитель в обратном направлении. Однако что-то во мне не дало сделать этого. Сара уже тогда, когда каждому из нас стало ясно, что смерть — это лишь вопрос недалекого времени, говорила „Нет ничего хуже, чем смотреть вперед и не видеть там конечной цели“. В чем-то она была права, я не видел созвездия. Нигде, куда бы падал мой взгляд, не было хотя бы отдаленного похожего скопления звезд. Карта не менялась. Путь продолжался долгие месяцы и отдаленные торговые пути оставались позади. Все было напрасно? А может нет. Может оно там, совсем рядом, просто необходимо слегка потерпеть и дождаться, когда же перед глазами я увижу свет и холод в костях сменится теплом.

Последнее время мне стали сниться кошмары. Я вспрыгивал ночью с пола и хватался руками за поручни, размазывая выступивший холодный пот на лбу и крича, как обезумевший. Сара к тому времени уже не обращала на это внимания — просто не было сил. Стараясь меньше двигаться и уменьшить затраты своего организма, они почти слилась с сероватым полом грузового трюма и все реже появлялась в кабине, заходя туда лишь для того, чтобы выпить свою дневную норму воды и проглотить сухой кусок пресного мяса. Я был тут постоянно. Не мог уйти, боялся проморгать появление звезд. Но их стало так много. Вначале я видел всего пару штук, затем их стало больше и больше, пока пространство перед моим лицом не засверкало яркими огнями далеких и таких близким звезд. Страха почти не было. Я свыкся с мыслью о смерти. Наверное, это самое больное, что может случиться с человеком, когда он, переступая какую-то невидимую грань, становится безразличным ко всему, что может случиться с ним в следующее мгновение.

Так прошло еще несколько недель. Хронометр отсчитал почти двести пятьдесят дней с момента вылета с поверхности планеты, а я уже стал похожим на тень. Слов не было. Пропали даже малейшие звуки, дыхание стало неслышным, а шепот, при помощи которого мы изредка переговаривались с женщиной, чтобы окончательно не сойти с ума, был подобен громогласному ору сотен людей, отчего уши буквально раскалывало и голова начинала болеть. Я сидел за штурвалом все свободное время. Как смешно это звучит. Двадцать четыре земных часа я был полностью свободен. Автоматика работала за меня. Курск, проложенный мною много месяцев назад, не менялся ни на йоту, а двигатели, вырабатывавшие остатки энергетических блоков, переходили в режим жесткой экономии. Системе пришлось даже отключить несколько смежных процессов, дабы дать более важным, не прекращать работу.

Сара умирала. Я чувствовал это. Пару раз я приходил к ней в трюм, чтобы увидеть ею свернутое в клубок тело и потрогать, чтобы услышать как она проснется и тяжело откроет глаза. Одежда стала велика ей, ноги высохли, тело превратилось в один скелет. Я стоял над ней и пытался вложить в едва раскрытые губы последний кусок сухого консервированного мяса, но сделать это в тот момент было так же трудно, как попытаться взойти на Эверест с полной поклажей кирпичей. Женщина простонала, затем, опустив веки, что-то пробурчала сквозь губы. Я прилег к ней, попытался услышать, но ничего не получилось. Дыхание стало слабеть. Руки, лежавшие возле головы, были подобны срубленным лианам, тело ослабло и вскоре полностью превратилось в пепел.

Это было удивительно! Прямо на моих глазах тело рассыпалось и на месте осталось лишь горстка черного пепла. Я схватил его, швырнул в сторону, растер по металлическому полу, но так и не понял что же сейчас произошло. С трудом встал на ноги, с ужасом отшатнулся к противоположной стене и быстро, насколько это позволяли оставшиеся силы, вернулся в кабину.

Свет возник прямо передо мной. Яркий, как вспышка световой гранаты, он ослепил меня и заставил поднять руки, чтобы закрыться.

Машину внезапно встряхнуло. Молчавшие долгие месяцы индикаторы ожили и в унисон, как слаженный хор, закричали, предупреждая о приближающемся объекте.

Истребитель пошел на снижение. Температура за бортом начала резко подниматься. Крен машины стал угрожающим. Схватившись за ручку кресла, я с трудом уселся на место пилота и нажал на панель. В эту секунду мне пришлось забыть обо всем. Виртуальная панель замигала всеми цветами радуги, перед глазами, рисуемая системой и приборами, возникла трехмерная модель неизвестной планеты. Она лежала аккурат под машиной. Небольшая, ее размеры едва превышали земные, небесное тело горело ярким белым огнем, словно вся залитая им, ее невозможно было разглядеть обычным взглядом. Потребовалось изменить настройки визора, направить его немного вдаль, чтобы основной источник этого мощного излучения был не в фокусе и только потом, спустя время, надев ослабевшими руками шлем с очками, я увидел ее.

Снижение ускорилось. Сколько это продолжалось я не мог сказать, но в секунду, когда стыковочные лапы, простонав и вырвавшись из-под брюха, ударились о землю, я едва мог соображать. Сила удара была неимоверной, что-то под низом согнулось и сломалось в ту же секунду. Истребитель наклонился, крыло треснуло и разлетелось на части, лобовое стекло покрылось паутиной трещин. Тело вылетело наружу и, прокрутившись воздухе, покатилось по земле.

Я дума это конец. Все вокруг вращалось как в дьявольской карусели. Нельзя было сказать где верх, а где низ, когда я остановлюсь и сделаю ли это вообще. К тому моменту не уже было просто все равно. Не знаю, было ли это тем местом или я просто сошел с ума, приняв неизвестную планету за далекий рай, где люди живут безмятежно и никогда не умирают, но свет, упавший в конце долго странствия был по-настоящему приятным.

Как в детстве, когда он бегал по улице, пуская воздушных змеев в самое небо и щурясь над тем, как солнечные лучи безжалостно и в то же время ласково гладят его по лицу.»

— Я умер? — громко произнес Горг, не ожидая ответных слов и вскоре неожиданно для себя услышал девичий голос.

— Нет.

Она подошла к нему и посмотрела прямо в глаза. Она выросла, стала другой, более взрослой. Лиц преобразилось и тело вместе с ним. Теперь она лишь отдаленно напоминала ту Марту, которую он, унося на руках спас от гибели и тем самым запустил длинную цепочку событий, приведших его в это место.

— Я все таки умер, иначе бы не увидел тебя. Ты ведь осталась там, в городе.

Она улыбнулась и присела рядом.

— Все так, но истина кроется в том, что границ для меня не существует, такова моя природа с которой я не могу и не хочу бороться.

— Кто же ты тогда? Ты так и не ответила на этот вопрос сколько бы раз я тебе не задавал его.

— А нужен ли он этот самый ответ? Что ты получишь? Удовлетворение? Может разочарование? Мое происхождение нисколько тебя не удивит — поверь мне. Ты много раз видел меня, в разное время, в разные годы, просто не привык заострять на этом внимание. Я стала для тебя чем-то обыденным. Как утренний чай, горячий, сладкий, но в тоже время простой и обычный. Я всегда была рядом, всю вашу сознательную историю мне приходилось следовать за вами по пятам, отчего страх ко мне только возрос. Но я не зло. Я просто делаю свою работу, как ты, как сотни тысяч тех, кто ждал своего освобождения и вскоре получили его.

— Я не понимаю. — он попытался перевернуться на бок, но боль вернулся его на место.

— Не стоит, теперь это уже не важно. Все получили по заслугам, как бы они это не пытались избежать.

— Значит теперь я.

Горг выпрямил правую руку и указательным пальцем указал на себя.

— Я долго думала над этим. Ты зашел слишком далеко в своем стремлении попасть сюда и, чего греха таить, преуспел в этом деле.

— Что с Сарой?

— С женщиной, что была с тобой?

Он устало покачал головой.

— Она здесь, рядом. Хочешь позову?

Не успев что-то ответить, в воздухе вдруг раздался пронзительный свист. Листья на деревьях зашатались и с веток взлетели стаи маленьких птиц.

Долго ждать не пришлось. Собрав последние силы, он подтянул руку под себя и, согнув ноги, немного приподнялся над землей. Вдалеке, за ярким светом, окрашивающим далекие зеленые холма, его взгляд поймал несколько человеческих силуэтом, направлявшихся в их сторону. Марта молчала. Даже сейчас, когда он обращался к ней, девушка оставалась верной себе и лишь в самом конце, когда расстояние между ними сократилось до нескольких метров и лица людей стали заметными даже при ярком свете, она заговорила.

— Вот, все здесь.

Она вытянула руку и провела ее перед людьми.

Сара, Оливия. Эти две женщины сейчас стояли в двух метрах от него и что-то говорили. Их губы шевелились, а улыбка не сходила с лица.

— Вот видишь, смерть это не всегда конец, для некоторых, это просто начало нового пути.

— Значит я все таки умер. — Горг повторил слова.

Но в ответ послышался лишь смех. Он встал, посмотрел вперед и боль сразу ушла. Стало необычайно тепло.

Теперь, когда неизвестность открыла ему свои двери, когда она позволила ему заглянуть за предел, он больше не хотел ничего знать. Его мир изменился, а в вместе с ним и он сам.