Созвездие химеры [СИ]

17

— Господи! Что с тобой сучилось?

Это зрелище привело его в шок. Около минуты он стоял как вкопанный перед больничной койкой, на которой сейчас, прямо перед его глазами, лежал Габриэль Вилль. Он умирал. Медленно и очень мучительно. Все его тело, до этого и так похожее на богомола, высохло и превратилось в скелет.

Услышав знакомый голос, глаза старика, как два бильярдных шара, повернулись и уставились на Сергея.

— Она… — тихо произнес Вилль, — Это все она. Держись от нее подальше.

— Что? — он наклонился к его рту и постарался услышать каждое его слово.

— Она пришла за мной.

— О чем ты? — все еще не понимая слов, продолжал спрашивать Сергей.

Губы старика зашевелились, но слов не было слышно. Только тяжелое дыхание вперемежку с сипением доносилось до уха Сергея.

Он выпрямился, развернулся и зашагал обратно к дверям, где в свете подвесных ламп его дожидался доктор. Он пришел с докладом по поводу его жены, которая вот-вот должна была родить ему детей.

— Простите меня, — обратился доктор и едва не был сбит идущим на него мужчиной, — Господин…

Но мужчина не хотел ничего слышать. Он вышел в коридор, схватился руками за голову и не мог придти в себя.

«Это невозможно….невозможно!»

Кричала его душа и голова сильно заболела.

— Я хотел бы отдать вам доклад. — врач осторожно подбирал слова и робко приближался к нему. — Мы обследовали вашу жену, она сейчас в сознании, поговорили с ней, и должны сказать, что она наотрез отказывается от аборта.

Сергей повернулся к врачу. Увидев это, тот осмелел и сделал несколько решительных шагов к нему, вытянув перед собой кипу бумаг, сложенных в небольшую прозрачную папку.

— Здесь все. Если хотите, я могу вкратце рассказать вам суть.

— Не стоит, — ответил Сергей, — Я ее понимаю. Лучше скажите, что с Габриэлем. — он кивнул головой в сторону открытой двери.

— Он, — медлил врач, — он в тяжелом состоянии. Его организм буквально высасывает из себя все соки. Медленно и очень избирательно, будто им кто-то манипулирует.

— Ну так сделайте же что-нибудь! Вы же рвач, черт возьми!

Сергей кричал.

— Мы пытаемся, но остановить процесс не удается…

— Как! Как такое возможно?!

— Не знаю, но, когда мы несколько дней назад пришли к нему в палату, то там была она.

Сергей широко раскрыл глаза. Вопрос буквально лез его легких, хотя ответ был ясен с самого начала.

— Кто она? Я же приказал, чтобы никого не пускали в палату!

Доктор отступил назад. Побагровевшее лицо Сергея напугало его и он машинально шагнул в противоположную сторону.

— Не знаю как это могло случиться. Мы постоянно наблюдаем за палатой при помощи камер наблюдения, но в тот момент она появилась из ниоткуда. Из воздуха.

— Что ты несешь? Она живой человек, а люди не могут растворяться в воздухе.

Он продолжал кричать на врача, уже не понимая какие слова срываются с его губ. Да и было ли это важно, ведь в тот момент вся его жизнь стала другой.

Дети.

Он снова подумал о них. О том, что теперь его стапятидесятилетняя жизнь перешла свою красную черту и готова была повернуть в совсем иное направление. Туда, где он не мог контролировать абсолютно ничего, где судьба дарила ему странную привилегию быть смертным.

Наконец, он остановился. Лицо его горело огнем и Сергей чувствовал то, проведя пальцами по коже и ощутив как бурлила в нем горячая кровь.

Затем вспомнил вчерашний день и визит тех самых людей, кому когда-то он обещал исправить сложившуюся ситуацию, но усугубив ее до невозможности, принял удар от всех трех. Они выработали решение, даже Виктор — этот огромный, непривычно физически сильный для такого умного бизнесмена, человек, обещавший в свое время помощь, отклонился от него и вместе с остальными, с этой ледяной ведьмой Еленой Штефф и выскочкой недомерком Джоном Вандерколом убедили Совет отклонить решение о финансовой помощи его терпящей крушение империи. Все рушилось. Не на словах или бумажных отчетах, а на самом деле. Землетрясение, возникшее в самый неподходящий момент, поглотило под собой десятки тысяч людей, и как Харибда, эта морская пучина, увлекла их на дно образовавшегося озера. Они все утонули. Погибли незавидной смертью, воплотив в жизнь все то, о чем когда-то говорила она.

Марта…Марта…Марта.

Имя этой девочки не давало ему покоя. Даже сейчас, когда он находился далеко от Мегаполиса, под охраной сотен отборных солдат, Сергей не чувствовал себя в безопасности. Что-то постоянно тревожило его. Он обхватил себя руками и сполз по стене медицинского блока, ожидая, когда произойдет неизбежное.

— Мистер… — запинаясь, вновь обратился к нему доктор, — вам надо выслушать меня. Ваша жена умрет, если не оставит мысль о родах. Умрет непременно. Вы должны как-то повлиять на ее решение. Скажите ей что-нибудь.

— Я и так слишком много говорил все это время. Полтора века только и делаю, что говорю, говорю и говорю. Приказываю людям, требую от них подчинения не считаясь с мнением тех, кто постоянно находится рядом со мной. Хватит! Я устал. Теперь мне надо научиться слушать других. Это непривычно — признаюсь, но это хоть что-то новое, чего я уже много лет не делал.

— Ну так послушайте меня…

Доктор не сдавался и продолжал давить на своего начальника. Минута, другая, за ней прошло еще десять, пока до него просто не дошло, что все бессмысленно. Он отошел назад, вернулся к двери и скрылся в палате.

Сергей провел врача взглядом и был готов встать и уйти к жене, когда из открытой двери донесся пронзительный крик.

Вилль орал как сумасшедший, увидевший приведенье и от этого все пространство вокруг наполнилось страхом.

Сергей вспрыгнул и побежал в открытый дверной проем, там, где всего несколько секунд назад скрылся лечащий доктор Габриэля, теперь стояла она. Та самая девочка о которой он думал. Марта! Это была она.

Ребенок стоял у кровати и гладил костлявую руку едва живого Вилля. Его глаза были раскрыты от ужаса, но сил, чтобы отвернуться, отдернуть ладонь и больше не чувствовать ее прикосновение, у него не было.

— Здравствуй, Сергей. — она поздоровалась с ним, даже не повернув головы, — Я рада, что ты сейчас вместе с нами. Это придает всей ситуации некоторую пикантность.

Девочка преобразилась с момента их последней встрече. На теле теперь не было висящих лохмотьев — красивое черное платье покрывало его, а волосы, беспорядочно разбросанные на голове, аккуратно сложены. Взгляд девочки горел. Подойдя ближе к ней, он увидел его и тут же прижался к стене.

— Тебе страшно? — спросила она, обратив на него взор.

Сергей молчал, будто кто-то невидимый сжал стальной рукой его горло.

— Не бойся. В этом нет ничего такого. Просто очередная формальность, которую я должна соблюдать вот уже много-много столетий.

— Что ты сделала с ним?

Сергей выдавил из себя вопрос, видя как сильно Вилль побледнел от такого присутствия у его кровати.

— Я? Ничего. То кем он стал сейчас, это результат его собственных поступков. Разве не знал, что наши действия отражаются на нашем теле? как рука мудреца, вырезающего на глиняной поверхности свои мысли, так и наши поступки оставляют след на нашей коже. Взгляни на него, — Марта указала на Габриэля, — Он так сильно ненавидел других людей, что ненависть съела его изнутри. Алчность, жажда безразмерной власти, корысть и гордость, все это и очень многое выгравировано на его лице и клеймом отпечатано на остатках души. Мои руки чисты, Сергей. Я лишь покорный слуга, чья работа заключается в том, чтобы такие как Вилль смогли попасть туда, куда им нужно, не потерявшись в пути и не превратившись в немые изваяния, блуждающие по городам в поисках очередной жертвы.

— Значит ты…

— Не говори — она перебила его слова. — В этом теперь нет никакого смысла. Сначала он, потом — ты.

— Я?

— Именно. — Марта улыбнулась. — Я здесь ради вас всех, Сергей. Ради Елены Штефф, Виктора Иглева и Джона Вандеркола.

— Но ты и так уже убила меня. Половина Мегаполиса лежит в руинах, люди бегут отсюда, покидая обжитые места. Вся инфраструктура уничтожена, заводы, фабрики, грузовые порты, золотые прииски, шахты, все то, что давало мне прибыль, превратилось в пыль. Я стал никем, у меня нет ничего.

— Ты и вправду так думаешь?

Марта повернула голову к больничной койке, где сидела на краю, и нежно, почти по-матерински, взяла руку Вилля и, наклонившись, поцеловала его в лоб.

— Время пришло, дорогой друг.

Но Габриэль не сдавался. Он крутил головой, пытался что-то сказать или выкрикнуть, но силы покидали его. Глаза буквально вывалились из орбит, налившись остатками крови и превратившись в два горящих огня.

Но Марта держала его за руку и лишь улыбалась. Наблюдая за бесплодными попытками старика вырваться с того света.

Движения стали резкими — его пульс участился, руки, лежавшие до этого почти неподвижно, вдруг на секунду задрожали, но потом обмякли. Глаза богача остыли в тоже мгновение, а девочка молча спрыгнула с кровати.

— Он умер? — спросил Сергей, глядя на длинную тонкую линию кардиоаппарата, пищавшего, как придавленная мышь.

— Да. — сухо ответила Марта.

Тело лежало на своем месте, как ни в чем не бывало. Воздух внутри внезапно стал ледяным, а ветер, возникший вокруг, заставил мужчину зажаться в самый дальний угол.

— Что теперь? — дрожащим голосом спросил Сергей.

— Прежде, чем сбудется назначенное, — заговорила Марта, — я хочу с тобой еще раз поговорить.

— Какой в этом смысл? Разве это что-то изменит?

Его трясло от холода. Челюсть дрожала и зубы больно ударялись друг о друга.

«Что за черт?»

Он спросил сам себя и не мог дать ответа. Термометр возле его плеча показывал почти плюс двадцать два, а все его тело почему-то покрылось «мурашками» и было готово замерзнуть до самых костей.

— Смысл есть во всем, Сергей, — она направилась к нему и каждый ее шаг, приближавший ее к нему, только сильнее сковывал несчастного в ледяных тисках. — Как там говорится: «…пути Господни неисповедимы.», кто знает, что может случиться в ближайшие несколько секунд. Вот Габриэль явно не думал, что его дни закончатся именно так. Держу пари, что воображение рисовало ему совершенно иной итог, однако судьба любит играть в азартные игры, где балом правит случай, а не строгий финансовый расчет.

Девочка приблизилась почти вплотную и приложила свою маленькую ручку на живот мужчине. Он тут же почувствовал холод. Будто огромный кусок льда только что лег ему на это самое место и начала противно таять.

Но потом все изменилось. Очень быстро и резко, что он не смог понять, что произошло. Пространство закружилось — тошнота подступила к горлу. Помещение стало искажаться, трястись, воздух стал горячим до невозможности и все внутри его тела начало плавиться.

Кричал ли он или молча вынес все то, что на него навалилось в это мгновение, но когда он открыл глаза, то увидел перед собой всех трех представителей от Совета. Штефф, Иглев, Вандеркол. Они сидели на бетонном полу, напоминавшем взлетно-посадочное покрытие в космических портах, а возле них, как кошка, загнавшая свою жертву в угол, ходила Марта. Все изгибалось, кружилось, вращалось вокруг него, словно он, помещенный в огромный мыльный пузырь, сейчас находился где-то за чертой, между реальным миром и тем, куда все они попадают, когда жизненный путь подходит к своему концу.

Глаза сидевших не значили почти ничего. Пустые, они смотрели вперед и ждали чего-то, что должно было произойти с минуты на минуту.

Марта остановилась. Рука ее коснулась огромного плеча Виктора и оно тут же вспыхнуло огнем, после чего, перебросившись на остальную часть тела, охватило его и полностью покрыло собой. Рот его раскрылся в ужасающем крике, по крайней мере Сергей так думал, ведь ни слов, ни даже звуков до него не доносилось. «Мыльный пузырь» не пропускал в себя даже шороха, но то, что он видел перед собой, не оставляло никаких сомнений в том, что сейчас чувствовал этот человек.

Затем он упал. Рухнул на бетонное покрытие перед собой, как срубленное вековое дерево, и остался лежать так до тех пор, пока пламя не выжгло остатки и не потухло, оставив других двоих наблюдать за происходящим.

Потом пришла очередь за женщиной. Девочка прошла мимо нее, вышла с правой стороны и взглянула в лицо. Они о чем-то говорили, женщина время от времени возмущалась, явно пытаясь договориться, но в конце-концов, смирившись, ее губы перестали шевелиться, после чего стройное тело женщины, как факел, следом вспыхнуло ярким огнем.

Все длилось не больше минуты и второе обгоревшее тело легло на бетон, дымясь и источая горячий смрад.

Когда же пришла очередь последнего, стенки «пузыря» лопнули и Сергей, кувыркаясь, упал на землю. Боль в ноге заставила его закричать. Громко, пронзительно. Так, что все вокруг него завибрировало и было готово обрушиться на него. Но когда он встал, выпрямился, чтобы осмотреть ободранную до крови голень, мир вокруг него нисколько не изменился. Его крик никто не услышал. Марта, Джон, сидевший на коленях и со страхом в глазах смотревший на девочку, так и остался таким же. Изменился лишь звук — он слышал все.

— Теперь ты, — сухим судейским голосом произнесла девочка, — Нельзя вечно откладывать то, что должно было произойти уже много лет назад.

— Ты не можешь со мной так поступить. Не можешь! Я…я же… бессмертен. Мне проводили операцию, моя жизнь не может закончиться вот так.

Но слова проходили мимо Марты. Она как туча, наступала на него и была готова разразиться громом и молниями, испепелившими на его глазах уже двух человек. Подняв свои руки в последней попытке избежать наказания, Джон схватил девочку за плечи и в ту же секунду они покрылись черными обуглившимися пятнами. Крик вырвался из его груди и обессилев, он упал на спину, где его и настигла рука девочки.

Картина повторилась. Вспышка, всепоглощающее пламя, дым и крики. Все было таким же и повторилось в точности до мельчайших деталей. Конец оказался неизбежен для него и черные останки остались догорать немного подрагивая под налетевшим ветром.

Марта выпрямилась и повернулась к Сергею. Не замечавшая его все это время, теперь она обратилась к нему, будто видела его реакцию и знала, что сейчас он ждет подобного и для себя.

— Видишь, к чему приводят стремления человека зайти дальше, чем ему положено. Бессмертие.

Она еще несколько раз повторила это слово.

— Ты тоже бессмертен.

— Нет…уже нет.

Девочка оттянула край губ и замысловато посмотрела на него.

— Ах, да. Дети. У тебя будут дети. Несмотря ни на что, жизнь все таки пробила себе дорогу и начала цикл заново. А твоя жена?

— Она постарела.

— Всем нам приходится платить. Ничто в жизни не дается просто так, за бесценок, даром. Ловушка для дураков всегда была одной и той же, Сергей. Человек стремился получить то, к чему просто-напросто был не готов и тем самым, разочаровываясь в полученном подарке. Ты не задумывался, почему жизнь стала для тебя обузой? А?

Марта перешагнула через обгорелые трупы и направилась к нему. «Мыльный пузырь» внезапно вновь появился вокруг него и поглотил Сергея, оставив маленький проход, через который вскоре вошла и девочка.

— Она потеряла свой смысл.

— А почему?

— Потому что…

Сергей хотел было договорить, но маленький ребенок вдруг поднес указательный палец ко рту и прошипел.

— Тссс, не надо. Я вижу, что ты уже понял. И знаешь что? Меня очень радует, что осознание ошибки все же дошло до тебя. Порой это самое главное, когда не знаешь почему то или иное событие так сильно изменяет привычный уклад жизни.

Она повернулась к нему спиной и взмахнула рукой. Шар завибрировал и спустя мгновение они переместились в медицинскую палату, где в это время рожала его супруга.

В окружении нескольких докторов, медсестер и обвитая, как жертва в паутине, многочисленными трубками, она стонала и кричала, рожая на свет новую жизнь.

Внутри Сергея все сжалось. Раньше ему не доводилось видеть ничего подобного. Это было похоже на борьбу. Борьбу смерти с жизнью, где каждая пролитая капля крови и пота, была той маленькой монетой, которую его жена вложила в копилку, дабы дать своим детям возможность войти в этот мир.

Звуков не было. Сергей шагнул вперед, но и сейчас он ничего не слышал. Мужчина прильнул к самому краю и приложил ухо к невидимой границе «пузыря», но и в этот момент ему не было дано услышать первых криков его будущих детей. Наконец, когда до великого события оставались считанные секунды, он громко заплакал.

Упав на колени, Сергей зарыдал как маленький ребенок. Он больше не сопротивлялся. И в звуке собственного плача, едва уловимым стоном, вдруг услышал еще один плачь. Другой… детский. Очень громкий, как боевой клич, он смешался с налетевшим вихрем радости, что родился в больничной палате вместе с поздравлениями врачей.

Взгляд приподнялся, а вместе с ним и руки доктора, державшего двух маленьких людей. Жена взяла их, поднесла к себе и, положив рядом с собой, плача и смеясь от радости, поцеловала.

— Ты стал свидетелем удивительного чуда, человек. Момент истины, где само время и смерть, поверженные, склоняются перед силой гораздо более мощной, чем деньги и власть. Бессмертие было даровано вам всегда, но вы просто его не замечали.