Спасите меня, Кацураги-сан! #1

Глава 19

Когда я пришёл в ресторан «Исе Суёчи», на столик, за которым сидели Тошиба Гото и Акита Ая, уже принесли блюда и сакэ.

— Здравствуйте, Кацураги-сан, — кивнул Тошиба. — Мы заказали и на вас. Выбирал на свой вкус, надеюсь вам понравится.

На последней фразе Тошиба улыбнулся. Я понял это, как немую просьбу не придираться к выбору блюд.

Свинина, обжаренная в имбире и варёный рис. Я не помнил, как местные называют это блюдо, но был не против его попробовать.

— Добрый вечер, Акита-сан, Тошиба-сан, — поклонился я и присел напротив старых знакомых.

— Хорошо выглядите, Кацураги-сан, — улыбнулась Акита Ая. — Сейчас вы действительно соответствуете облику элитного врача. Не сочтите за оскорбление, просто в больнице Кагавасаки вы были совсем другим.

— Благодарю, Акита-сан, я тоже очень рад вас видеть, — ответил девушке я. — А теперь давайте перейдём к делу. Мне бы хотелось знать, как так вышло, что к нашему с Тошибой-саном делу подключилась и семья Акита. Я хотел решить проблему самостоятельно.

— Кацураги-сан, Акита имеет прямое отношение к этому делу, — сказала Ая. — Но моя семья ни о чём не знает. Пока что к делу подключилась только я.

— Просветите меня? — спросил я. — Если кто-то роет и под меня, и под семью Акита, значит — мы в одной лодке.

— Слушайте внимательно, Кацураги-сан, — начал Тошиба, озираясь по сторонам. — Наш общий враг — семья Кондо. Они заведуют отделом доклинических испытаний. Конкретно в небоскрёбе Ямамото-Фарм им принадлежит отдел аналитики на шестидесятых этажах.

— Птицы высокого полёта, что уж тут сказать, — хмыкнул я. — И что им от нас нужно?

— Они стремительно захватывают власть в корпорации, — начала объяснять Акита Ая. — Они потомственные фармакологи и имеют очень большой вес в Ямамото-Фарм, но семьи Кондо этого мало. Они не в ладах с моим отцом, поскольку ему принадлежит большое количество акций компании. Он имеет большой вес в совете директоров, несмотря на то, что подконтрольные ему этажи находятся значительно ниже аналитического отдела.

— Короче говоря, между Акитами и Кондо идёт грызня за власть в корпорации, — подытожил я. — Это мне понятно. И, как я понимаю, такие войны идут между многими влиятельными семьями. Но одно мне совершенно не ясно — при чём тут я?

— С вами, Кацураги-сан, всё куда проще, — ответил Тошиба Гото. — Мне удалось выяснить причины, по которым вас так хотят выдавить с этого места. И как оказалось, вы сами тут вообще ни при чём.

— Тогда с какой стати они вторую неделю покушаются на меня всеми возможными способами? — пожал плечами я.

— Дело не в вас, а в вашем месте, — заявил Тошиба. — Младший сын директора аналитического отдела только окончил медицинский университет. Его собирались поставить на вашу должность. Но так вышло, что мы опередили семью Кондо.

— Вот так всё просто? — удивился я. — Им нужно место в клинике, и они готовы пойти ради этого даже на преступление?

— Как я и сказала, — добавила Акита Ая. — Конда захватывают власть. И не только в корпорации. Они хотят иметь своего человека в клинике. Судя по всему, они нацелились поставить своего сына на должность терапевта, чтобы впоследствии продвинуть его вверх до кабинетов заведующих.

— Теперь всё понятно, а я, получается, занял единственную свободную должность? — догадался я. — И теперь этого парнишку не могут принять по одной простой причине — нет мест.

— Верно, Кацураги-сан, — кивнул Тошиба Гото. — И есть лишь один способ помешать им убрать вас. Подняться на более высокий ранг. Когда вы сдвинете другого терапевта на первый ранг, они возьмутся уже за него, а не за вас. Потому что устроить нового врача можно только на самые нижние этажи. Таковы внутренние распорядки клиники.

— Я к этому уже достаточно близок, — ответил я. — Только мне всё кажется это неправильным. Я смещу Саваду Дэйчи и фактически отдам его на растерзание семье Кондо. Доктор Савада — не такой назойливый и упёртый, как я. Он не сможет долго укрываться от их интриг.

— Это будет уже не вашей проблемой, Кацураги-сан, — ответила Ая. — Есть, правда, и другой способ, но на него рассчитывать не стоит.

— Какой? — поинтересовался я.

— Место может освободиться, если все терапевты разом сдвинутся вверх по ранговой системе, — ответила Акита Ая. — Такое происходит очень редко. Только в том случае, если одного из высокоранговых врачей переводят на должность заведующего. Но Эитиро Кагами не планирует покидать своего поста. Он молод и амбициозен. В ближайшее время он точно не даст кому-либо сместить себя. Следовательно, у вас остаётся лишь один выход, Кацураги-сан. Подняться выше и позволить семье Кондо взяться за другого терапевта.

— И все их преступления останутся безнаказанными? — спросил я.

Хотя ответ уже был известен… Разумеется, им ничего не будет. Слишком обширные связи, слишком большая власть и огромное количество денег. Трудоустройство молодого Кондо — лишь вопрос времени.

Я уже предельно близок к переходу на новый ранг. И если я не пойду на повышение в ближайшее время, Кондо пойдут на новую подлость. И на этот раз мне может не повезти.

— Да уж, никогда бы не подумал, что клиника — это такое поле брани, — усмехнулся я.

— Привыкайте, Кацураги-сан, — сказала Акита Ая. — Ямамото-Фарм — одна из самых влиятельных корпораций Японии. На её территории всегда идёт война. Будь то небоскрёб, клиника или заводы по производству лекарств. Многие чуть ли не жизнь готовы отдать, чтобы удержаться на своих местах.

— Да и вы, Кацураги-сан, попали к нам лишь потому, что показали себя одним из нас, — заявил Тошиба Гото.

— В каком смысле? — не понял я.

— После спасения Акиты Такехиро-сана вы сразу же выдвинули жёсткие условия и не отступали ни на шаг, как бы я ни старался вас приструнить, — честно признался Тошиба. — Во многом именно по этой причине вас и взяли. Не только потому, что вы профессионал. Всё дело в вашей хватке. Мы с Акитой-сан поняли, что у вас хватит мужества противостоять местным интригам.

— Вы не ошиблись, — кивнул я. — Кстати говоря, Акита-сан, вам о чём-то говорит фамилия Фурухата?

Тошиба Гото и Акита Ая удивлённо переглянулись.

— Ещё как говорит, — кивнула Ая. — Фурухата — семья, которая постоянно конкурирует с Кондо за власть в отделах исследований. Они постоянно наступают им на пятки. А вам-то, откуда о них известно?

— Дело в том, что… — я осёкся.

Раскрывать врачебную тайну было нельзя. Рассказывать о том, что я нашёл у Фурухаты Кадзуи рак лёгкого, точно не стоит. Лучше перефразировать свою мысль.

— Я помог семьи Фурухата не так давно, — сказал я. — Насколько я понимаю, они относятся ко мне с почтением после некоторых событий. Возможно ли через них повлиять на семью Кондо?

Тошиба не знал, что ответить. Он лишь вопросительно смотрел на Акиту Аю. Девушка задумалась.

— Однозначно сказать не получится, — произнесла наконец она. — У Фурухата точно имеются рычаги давления на Кондо. Я бы посоветовала вам приберечь этот козырь на будущее, Кацураги-сан. Хотим мы того или нет, проблему с Кондо не решить. Как я уже и сказала, есть только один способ — уйти из их поля зрения.

Мы решили, что всё оговорённую информацию стоит переварить, поэтому перешли к еде, которая уже начала остывать.

Поедая острое мясо, я продолжал думать. Всё окончательно встало на свои места.

Семья Кондо нашла слабое звено на нижних этажах и подослала Шибату Котаро, чтобы внести изменения в мою документацию. Консультировал его, скорее всего, кто-то из фармакологов. У них-то знаний предостаточно, они знают, какие препараты и при каких заболеваниях пациентам давать нельзя.

Выходит, что никто из моих коллег не участвовал в этом инциденте. И это хорошо. Конкуренция конкуренцией, а вред пациентам недопустим!

После ужина я первым нарушил тишину.

— Благодарю вас за помощь и за приятный вечер, Тошиба-сан, Акита-сан, — произнёс я. — Я всё обдумал и пришёл к выводу, что вы правы. Лезть на рожон и биться с семьями корпорации пока что смысла не имеет. Я послушаюсь вашего совета и буду продвигаться на более высокую должность.

Однако я не собирался просто оставить Саваду на растерзание семье Кондо. Как минимум его надо предупредить. А лучше — помочь исчезнуть из поля зрения недоброжелателей вместе со мной.

— Верное решение, Кацураги-сан, — кивнул Тошиба.

— Однако! — тут же добавил я. — Если кто угодно из корпорации хотя бы ещё раз попытается навредить моим пациентам хотя бы косвенно, я незамедлительно обращусь в полицию. И буду искать в суде людей, которых не подкупят никакие деньги. Уверен, такие существуют. Не всё в нашем мире можно купить.

— Будьте аккуратны, Кацураги-сан, — попросила Акита Ая. — О себе побеспокоиться не забудьте.

— Не переживайте, Акита-сан, — ответил я. — Мне удастся постоять и за себя, и за больных. Всего вам доброго.

Мы поклонились друг другу, после чего я, наконец, направился домой.

Кондо, значит? Что ж, запомню эту фамилию. Абсолютно беспринципные ублюдки. Судя по всему, их мало что волнует кроме денег. В противном случае я в толк не возьму, как они вообще могли пойти на такое?

А если трудоустройства их отпрыска не избежать… М-да, вскоре мне придётся мириться ещё и с ним, как с коллегой. Не стану делать поспешных выводов, но что-то мне подсказывает, что не может из такой семьи выйти хороший врач.

Посмотрим, не буду бежать вперёд паровоза.

Следующий рабочий день шёл гладко — как по маслу. Никаких интриг, никаких скандалов. Даже невролог Асакура Джун перестал на меня дуться и возобновил нашу традицию — беседовать у кофейного автомата во время перерыва.

Под конец рабочего дня появился бывший парень Канамори Рико — Кишимото Мицузане. За последние несколько дней он заметно схуднул. Значит, всё-таки придерживается диеты, которую я ему рекомендовал. Хотя тут главное, чтобы он от протеинов со стероидами отказался — тогда-то толк будет.

— Добрый день, Кацураги-сан, — поприветствовал меня Мицузане и сел на кушетку. — Я сдал все анализы, как вы и просили. Результаты уже пришли?

Голос у Мицузане дрожал. Он всерьёз начал переживать за своё здоровье.

— Успокойтесь, Кишимото-сан, — улыбнулся я. — Всё достаточно неплохо. Я уже изучил ваши анализы. Динамика положительная, уровень креатинина значительно снизился, а белка в моче и вовсе нет. Вы идёте на поправку. Возможно, даже не придётся идти на консультацию к нефрологу.

— Слава богу! — воскликнул Мицузане и тяжело вздохнул. — Вы не представляете, как я рад, Кацураги-сан.

— До хронической болезни почек дело не дойдёт, — успокоил его я. — Видимо, переборщили с добавками и вызвали острое повреждение. Главную опасность мы уже миновали, но расслабляться рано. Я вам очень не рекомендую возвращаться к прежнему режиму жизни. Спорт — это прекрасно, но любой фанатизм в нём ведёт к плачевным последствиям.

— Я уже это понял, Кацураги-сан, — кивнул Мицузане. — Спасибо вам большое. С этой работой и постоянными тренировками я перестал прислушиваться к собственному организму. Сейчас несколько дней побыл дома и понял, что поясница болит не от тренировок. Если бы заметил раньше, может, и догадался бы, что с почками беда.

Мицузане рассмеялся и добавил:

— А если бы не та ситуация… Эм… С моим пальцем. Ну, вы поняли, — Мицузане аккуратно взглянул на Огаву, видимо, надеясь, что она не поймёт, что именно я ему палец и выкрутил. — В общем, не повреди я палец — не попал бы в итоге к вам. И почки бы не вылечил. Иронично получается, даже в таких ситуациях можно найти плюсы.

— Рад, что вы так положительно мыслите, — улыбнулся я. — В любом случае с больничного пока не уходим. Ещё недельку последим за анализами крови, а после уже можно будет подумать о выписке. Буду ждать вас в следующую пятницу, Кишимото-сан.

— Благодарю! — поклонился Мицузане. — До встречи, Кацураги-сан.

Мицузане был прав. Если бы не его ссора с Канамори Рико с последующей травмой пальца, то его почкам мог бы настать конец. Ну даёт, Рико! Знала бы она, что её розовые волосы спасли парню жизнь…

— Кацураги-сан, — позвала меня Огава. — Вам просили передать, что план по инструментальным обследованиям частично выполнен. С УЗИ всё хорошо, теперь пора подналечь на компьютерную томографию.

— Эх, так и думал, что мне за это ещё выскажут, — вздохнул я. — Не хотелось лишний раз облучать пациентов. Ладно, Огава-сан, если через нас пройдут люди с хроническими заболеваниями лёгких или позвоночника — прошу, напомните мне об этом, пожалуйста. Направим их на КТ.

Выявлю пару-тройку межпозвоночных грыж и завалю Асакуру Джуна работой. Вот он будет мне благодарен!

— Кстати, Кацураги-сан, спешу вас поздравить с первым длительным больничным, — заявила Огава.

— А? Это вы о чём, Огава-сан? — не понял я.

— Сегодня у вас был Сатсуки-сан, пациент с последствиями пневмонии, — сказала медсестра. — Вы продлили ему больничный ещё на семь дней.

Я вспомнил этого пациента. Приходил рано утром. Я осмотрел «анализом» его лёгкие и убедился, что воспаление уже практически сошло на «нет». Но его уровень кислорода в крови пока не восстановился, поэтому пришлось продлить больничный, чтобы избежать осложнений.

— Заработался, не обратил внимания, Огава-сан, — ответил я. — Сколько Сатсуки-сан уже на больничном.

— Ровно пятнадцать дней, — ответила Огава.

А вот и повод познакомиться с нашим заместителем главного врача по клинко-экспертной работе. Любой больничный длительностью более пятнадцати дней всегда продлевается через председателей врачебной комиссии.

Огава Хана сегодня на удивление неплохо работала. Затыкала все те моменты, которые я упустил из-за высокой нагрузки. И про план напомнила, и про больничный.

Умница! Видимо, усвоила урок, который я преподал ей вчера. Пока хвалить не стану, пусть продолжает в том же духе. А то знаю я её — быстро расслабится и сразу пойдёт своими мыслями не в ту степь.

Я заполнил протокол для врачебной комиссии, распечатал осмотры Сатсуки-сана и направился на четвёртый этаж больницы, к кабинету заместителя главного врача по клинко-экспертной работе.

Никогда не любил эту бумажную волокиту, но деваться некуда. Терапевт, как и любой другой врач, может держать человека на больничном только пятнадцать дней. Дальше в дело вступает врачебная комиссия.

На двери кабинета висела табличка «Заместитель главного врача по клинико-экспертной работе. Уёхара Ёсико».

Ого, первая женщина среди врачей, которую я встречу за всё время работы в Ямамото-Фарм. Хотя удивляться не приходится, в Японии ситуация с соотношением полов в медицине полностью противоположна Российский тенденции.

На моей Родине врачей-женщин было чуть ли не в два раза больше, чем мужчин. Но в России никакой дискриминации по половому признаку не было, просто девушки шли в медицину охотнее мужчин.

В Японии же ситуация обстояла иначе. Я слышал, что в местных медицинских университетах мужчинам отдают больше предпочтения. Поговаривают, что женщине без связей вообще нереально пробиться в медицину. Наверняка, это небольшое преувеличение, но доля правды в этом определённо есть.

Я постучал в дверь кабинета, а затем вошёл внутрь. За широким столом сидела женщина средних лет. Вряд ли врачей набирают в больницу так же, как и медсестёр — по внешности. Но Уёхара Ёсико точно прошла бы этот отбор.

Заместитель была одета строгий облегающий костюм — тёмную юбку с пиджаком. Медицинского халата на ней не было. Длинные чёрные волосы, тонкие черты лица. Такое впечатление, что всех красоток Японии собрали в одной-единственной клинике!

— Добрый день, Уёхара-сан, — поклонился я. — Я — Кацураги Тендо. Новый терапевт.

— А, Кацураги-сан, входите, — кивнула Уёхара, не отрывая глаз от монитора. — Я всё ждала, когда вы почтите меня своим визитом.

— Всё не было повода, — улыбнулся я и присел напротив заместителя. — А теперь появился.

— Дайте-ка отгадаю, — протянула она. — Инвалидность принесли?

— Нет, Уёхара-сан, продление больничного через врачебную комиссию, — ответил я.

— Это хорошо, — улыбнулась она. — По инвалидностям у меня и без вас завал. Давайте сюда протокол.

Женщина забрала из моих рук все документы на Сатсуки и принялась их изучать. Только в разговоре с ней я вспомнил, что существует такое понятие, как инвалидность.

В мире, в котором я жил до этого, группы инвалидности оформлялись крайне редко. В основном потому, что целительная магия не давала запустить здоровье пациента до такой степени. Я практически не занимался этой частью работы.

Здесь же магии ни у кого нет. По крайней мере, на первый взгляд.

Да и у меня целительные навыки не сохранились, только «анализ». Остальные грани таланта пока пробудить не удавалось.

— Хм… — промычала заместитель. — Тут у вас парочка недочётов в осмотрах, Кацураги-сан. Судя по описанию состояния пациента, во время последней явки он чувствовал себя весьма неплохо. Почему продляем больничный?

Уёхара Ёсико хитро взглянула на меня исподлобья, будто намекая, что вопрос с подвохом.

— У Сатсуки-сана было довольно обширное поражение лёгких. Жалоб у него сейчас почти нет, но его иммунитету однозначно нужна ещё одна неделя на восстановление, — ответил я.

— Мыслите-то вы верно, Кацураги-сан, я не спорю, — кивнула Уёхара. — Но в случае проверки обоснованности больничных листов страховые компании могут придраться. Сами знаете, тут нужно всё досконально разжевать, чтобы у них не возникло претензий. В противном случае клинику оштрафуют.

Как же я не люблю эти бумажки… По предыдущим осмотрам и так понятно, что пациент уже длительное время болеет пневмонией. Неужели эту информацию нужно дублировать по сто раз?

Но спорить тут бессмысленно. Такова современная система, и никуда от неё не деться.

— Надо — значит, исправим, — кивнул я и потянулся за своими осмотрами.

— Не-е-т, — протянула Уёхара, подписывая протокол врачебной комиссии. — На первый раз прощаю. Просто помните, что все ваши осмотры могут прочитать, Кацураги-сан. Не забывайте, что нужно защищать себя от любых проверок.

Уёхара протянула мне заполненный протокол, что означало ободрение продления больничного листа.

— Благодарю, Уёхара-сан, — поднимаясь со стула, сказал я. — Был рад с вами познакомиться.

— Подождите, Кацураги-сан, не уходите, — остановила меня заместитель.

— Что-то не так?

— Да вот захотелось вам подкинуть дополнительную работу, — ответила она, всматриваясь в экран монитора. — Вижу, вы сносно справляетесь со своими обязанностями, чего нельзя сказать о некоторых наших врачах.

— К чему вы клоните? — спросил я.

— Не хотите немного помочь доктору Саваде Дэйчи с оформлением инвалидности?

Саваде Дэйчи? Своему главному конкуренту на данный момент?

Проклятье, а ведь я и сам ещё толком не умею оформлять инвалидности!