Спасти Ивановку

Глава 8. Благовещенск – Ивановка

Июль 1880 года

Беата с руганью бежала за Вацлавом до самой стоянки извозчиков.

— В Ивановку отвезете? — Вацлаву пришлось повысить голос, чтобы извозчик его расслышал.

Бородатый мужик, сидящий на козлах, усмехнулся и кивнул.

— Двадцать копеек будет стоить.

— Ничего, заплачу.

Помеха в лице разъяренной Беаты никак не позволяла отправиться в путь, женщина продолжала орать и возмущаться:

— Я тебе что говорила сегодня делать? Почему ты не сделал? Ты обещал портьеры новые приспособить, которые вчера не удосужился! Скоро Сонька приедет с детьми, я хочу новыми шторами похвастаться! Что ты забыл у этого Спиридона? Зачем тебя вообще туда понесло? Трое детей в доме, а ему лишь бы кататься где-то!

— Я же тебе говорил, — терпеливо объяснял Вацлав, — встретил его в городе, ну он и позвал в гости. Давно не виделись…

— По гостям шастать? У тебя дома дел нет, что ли? Лучше бы Стефану сказку рассказал, пока я у печки корячусь!

— Я ж ненадолго, Беата! К вечеру вернусь, почитаю ему сказку, может, по пути книжку новую куплю с картинками. Я тебе говорил, поехали все вместе, и мне веселее было бы.

Но она не отставала:

— Туда трястись три часа, мы лучше дома посидим, делами позанимаемся, нам есть чем заняться, в отличие от тебя!

— Я обещал другу приехать! — Вацлав начал терять терпение. — И если хочешь знать, я очень хочу с ним повидаться! Он мне больше, чем брат!

— Знаю я тебя, ирод, напьешься и останешься там! Ну и езжай, придурок!

Тут уже Вацлав выпрямился и посмотрел на нее долгим возмущенным взглядом. Что-что, а такого разгильдяйства, чтобы напиться и где-то остаться, за ним не водилось. Он стремительно забрался в коляску и сказал извозчику:

— Трогай!

Беата вернулась в дом, невольно прикрывая рот рукой. Что у нее только что вырвалось? Ирод? Придурок? А ведь она когда-то дала обещание Ладе никогда ни одним непотребным словом мужа не обидеть. Что сейчас будет? — с тоской и страхом думала она.

Погода была отличная, Вацлав благополучно докатился до Ивановки и, спрашивая прохожих, быстро нашел дом Спиридона.

Сам хозяин вышел ему навстречу с распростертыми объятиями. Спиридон за эти годы изменился, отрастил бороду, стал шире в плечах и как будто даже выше ростом. Друзья обнялись, счастливые от долгожданной встречи. Тогда, в городе, за делами некогда было толком пообщаться, поэтому и договорились о встрече в Ивановке.

— Большой у тебя двор, — заметил Вацлав, оглядывая территорию.

— У меня и дом большой, — ответил хозяин, — все, о чем мечтал, у меня есть, всего добился. Семья большая, пятеро ребятишек, жена-красавица и умница.

Да, двор действительно был большой и вместительный, тут тебе и будки с собаками, и сараи с разным добром, и постройки для скотины, и конюшня для лошадей. Дом был двухэтажный, по четыре окна на каждом этаже, крыльцо с крышей, чердак со слуховым окном.

— Твои дома? — спросил Вацлав.

— На речку с утра уехали, к вечеру вернутся. Ну пойдем, посмотришь, как я живу.

По невысокой лестнице поднялись на крыльцо, через сени прошли в большую комнату, которая одновременно была и кухней, и гостиной. У печки хлопотала какая-то девчонка в платье и платке.

— Помощница, на день к нам приходит, — объяснил Спиридон.

— Хорошо живете! — воскликнул Вацлав.

— А как же, у нас все хорошо живут, ну кроме забулдыг, конечно. Знаешь, сколько народу теперь в Ивановке, больше тысячи! И у всех лошади, скот, поля, луга, даже ослов тут одни разводят. И постоянно новые семьи приезжают. Откуда только не приезжают, из Воронежской, Орловской, Астраханской, из других губерний, едет и едут, как будто тут медом намазано! Но это и хорошо, чем больше людей, тем больше развития. Все у нас тут есть, — и лавки всякие, и церковь, и школы. Ярмарка два раза в год.

— Интересно, не жалеют они, что так далеко от родины своей уехали?

— Не-а, — покачал головой Спиридон, — сколько раз спрашивал, все говорят, не жалеют нисколько. Ой, а что ж я тебя разговорами-то потчую? Глашка! — окликнул он помощницу. — Мы на второй этаж с гостем, а ты пока на стол нам накрой.

На втором этаже располагались спальни хозяев и их детей.

— Да, хотелось бы увидеть Софью и детишек, — молвил Вацлав, — сколько их уже у вас?

— Пятеро, такие все умницы, и по хозяйству помогают, и в школе учатся. А у вас сколько?

— Трое, младшему пять лет недавно исполнилось, сказки любит, книжки разные.

Стол в гостиной был уже уставлен блюдами, а посередине красовалась красивая бутыль с вином. Спиридон налил вина в стаканы себе и гостю.

— Давай, братушка, вздрогнем.

Вдруг отворилась дверь и вошла Ирина Игоревна.

— Матерь Божья! — всплеснул руками Спиридон. — Родственница! Ты где пропадала все это время? Вацлав, глянь на нее, нисколько не изменилась за столько лет!

Гостья рассмеялась:

— Вы хоть скучали, надеюсь?

— Конечно, и скучали, и переживали, — радушно отвечал Спиридон, — садись за стол, рассказывай. Нам Никита сказал, что видел, как ты уехала, а куда, чего, никто и не знал.

Значит, таксист заметил, что машина пропала, и все понял.

— Мне в Петербург надо было по делам, вот и пришлось уехать, — сказала Ирина Игоревна, усаживаясь за стол, — не ожидала, конечно, что так надолго.

— Тянет, значит, в родные края? — подмигнул Спиридон.

— Еще как тянет, — радостно откликнулась Ирина Игоревна.

По правде сказать, ей было не очень-то уютно среди двух взрослых людей. Одно дело, когда они были совсем юными, по нынешним меркам, подростками, — в кругу молодежи ей всегда было комфортно, и на парах со студентами, и в личной жизни, и в любом общении. Но другое дело, как сейчас, когда она видит их взрослыми людьми, да еще и серьезными мужчинами, — тревога подбиралась, вдруг она их не поймет, вдруг они ее. Впрочем, оба они являются ее предками, наверняка, найдется что-то похожее в характерах.

Внешне мужчины порядком изменились. Спиридон был теперь бородатый, виски с сединой, лучистые голубые глаза смотрели уже не так беспечно, как в юности. Вацлав обрезал свою чудную копну белокурых волос и ходил коротко стриженный. Лицо, однако, оставалось таким же кукольным, с точеным носиком и высокими скулами.

— Ты надолго на этот раз? — спросил между тем Спиридон.

Женщина пожала плечами:

— Не знаю пока, обстановка незнакомая, как устроюсь еще, неизвестно.

— Ты же учительница, в школу и устроишься. Софья моя вернется, все тебе объяснит.

— А можно остаться у вас до вечера? — робко уточнила Ирина Игоревна.

— Конечно-конечно, — радушно произнес Спиридон, — о чем разговор? Не к чужим же людям приехала. Комнату тебе выделим на втором этаже, места хватит.

— Хорошо тут у вас, и двор большой, и дом. Хотела бы я так жить.

— Да уж много кто хотел бы, — подхватил Вацлав, — у нас в Амурском крае все хорошо живут, тут тебе не Орловская губерния. Хотя учителя сколько зарабатывают, я не знаю…

— Да тоже нормально они зарабатывают, — со знанием дела сказал Спиридон, — им зарплата идет от правительства и плюс родители скидываются на благодарность учителю, так что нормально так получается.

«Вот оно что, — подумала Ирина Игоревна, — вот откуда начались взятки и поборы в школах!»

— Мы и на школу искусств скидываемся, если дети ходят туда.

— Что за школа искусств? – заинтересовался Вацлав. — Чему там учат?

— Музыке учат, пению, танцам, да много чему. Фортепиано Аглая Всеволодовна преподает…

Вацлав застыл на месте.

— Аглая? — глухо переспросил он. — Она что, тоже здесь живет?

— А как же? Живет и радуется, детишек музыке учит.

— У нее небось тоже семья, дети?

— Одна живет, — Спиридон поставил опустевший стакан на стол и внимательно взглянул на друга, — а как бы ты думал? Судьбу дважды не встречают.

Сказал как припечатал.

Вацлав опустил глаза.

Ирина Игоревна, хлебнув сладкого винишка, оживилась.

— Можно дом посмотреть?

— Пойдем, — сказал Спиридон, — все тебе покажу, и дом, и комнату твою, и двор. С конем своим познакомлю.

Вацлав возвращался домой так же, как и приехал — на извозчике. Обратная дорога показалась ему быстрее, конь попался резвый. Всю дорогу он был погружен в свои мысли, а ближе к Благовещенску загляделся на вид, который открывался справа от дороги, даже хотел попросить извозчика ехать помедленнее.

И в самом деле вид был потрясающим, как в сказке. Значительно ниже дороги располагалось поселение, и окна домов его ярко освещались золотисто-розовыми лучами заходящего солнца. И над всеми жилыми постройками простиралось бесконечное небо с необыкновенными облаками.

Вацлав смотрел на эти резко очерченные облака, сквозь которые струились лучи заходящего солнца и стекали на крыши домов, старался запомнить все увиденное до мельчайших деталей, чтобы нарисовать потом. Хотя могут ли сравниться краски природы с моими красками? — сокрушался в нем художник.

В этой поистине сказочной обстановке вдруг понял он, что счастье вполне еще возможно, оно совсем близко, даже ощутимо! Он точно будет счастлив, только теперь уже навсегда! И правду говорил великий Пушкин — в любом возрасте мы покоряемся любви! Ярчайшие краски необыкновенной деревни захватили его без остатка, они пританцовывали перед его внутренним взглядом и приговаривали: счастье близко, счастье навсегда!