Глава 12

Они уже подъезжали к комплексу, в котором жил Юн Донджин, а Мун Джин нервничал все сильнее.

— Ты точно готов? — беспокоясь, спросила Юн Хян Ми.

Парочка решила перестать бегать от старика и приехать вместе. Пусть Юн Донджин и пригласил их обоих в один пятничный вечер, но изначально планировалась, что сначала в дом к отцу отправится Юн Хян Ми, а Мун Джин подъедет позже, как гость. Но вот, женщина сидит в его машине, а он крутит руль, выискивая взглядом нужные ему ворота.

Это был довольно дорогой пригород Сеула, его южная часть. Юн Донджин приезжал сюда только на выходные, предпочитая по будням, как и его босс, просторные апартаменты поближе к деловому центру города. Тут же находился старомодный одноэтажный дом, и если бы не стоимость земли в этом районе и другие, такие же опрятные и дорогие здания по улице, то можно было бы подумать, что тут живет простой старикашка.

Но на выходные, когда Пак Ки Хун выезжал из Сеула в свой особняк за городом, Юн Донджин отправлялся к себе, передохнуть, набраться сил перед очередной трудовой неделей. Давно уже прошли те времена, когда мужчина следовал за чеболем круглосуточно. Теперь его статус и выслуга лет подразумевали некоторые бонусы, в том числе и полноценные выходные. В детстве Юн Хян Ми все было совершенно иначе.

— Готов-готов, — хмуро ответил Мун Джин.

Липкое чувство тревоги не отпускало грудь мужчины, но он точно знал — все должно сложиться как нельзя лучше. После истории в Пусане и рассказа дочери о случившемся, Юн Донджин как-то резко потеплел к ненавистному ему Мун Джину. Видимо, то, что последний без раздумий выбрал благополучие его дочери вместо контрактных обязательств, что было нетипично, тронуло старика.

Когда они подкатились к нужным воротам и нажали на звонок, железные створки аккуратно распахнулись, пропуская автомобиль в небольшой двор.

Дом был не так, чтобы огромным, но довольно просторным, с собственной территорией на заднем дворе. Сейчас уже была почти зима, и о каких-то посиделках на свежем воздухе не могло идти и речи, но и внутри было довольно просторно. Кроме Юн Донджина в этом доме время от времени жила его личная экономка, которая следила за обоими его жилищами, как здесь, так и в Сеуле, а машина кейтеринга у забора намекала на то, что старик Юн Донджин заказал сегодня обслуживание для того, чтобы порадовать гостей вкусной едой.

У порога дома их встретил средних лет охранник — ровесник Мун Джина — который молча поклонился Юн Хян Ми и мельком осмотрел Мун Джина. Последний, понимая, куда едет, оставил свой пистолет с кобурой в машине, чтобы не провоцировать лишний раз хозяина дома.

— Дочь! — воскликнул советник Пак Ки Хуна, выходя навстречу гостям. Вопреки всем корейским традициям, сегодня внутри все ходили в обуви, что в очередной раз подтверждало то, что в этом доме на постоянной основе никто не живет.

— Отец, — склонила голову Юн Хян Ми, а рядом с ней так же поклонился Мун Джин.

— Джин, — фамильярно кивнул Юн Донджин любовнику своей дочери, на что последний даже не отреагировал.

— Благодарю за ваше приглашение, господин Юн Донджин, — степенно ответил здоровяк, выпрямляя спину.

Он был почти на голову выше уже пожилого мужчины, но именно Юн Донджин смотрел на него сейчас сверху вниз.

Последующие четверть часа прошли спокойно. Немного выпили легкого вина, ожидая, пока прислуга накроет на стол, Юн Хян Ми и ее отец говорили о работе или обсуждали последние новости, Мун Джин спокойно сидел чуть в сторонке, на другом конце дивана, прячась за спиной своей женщины, и потягивал просекко.

Уже за ужином Юн Донджин будто бы невзначай спросил:

— Общаетесь с Пак Сумин?

— К чему этот вопрос? — тут же напряглась Юн Хян Ми.

— К сожалению, сейчас не лучшее время из-за истории в Пусане, — многозначительно добавил Мун Джин, глядя на хозяина дома.

Молодой парень из нанятой обслуги, воспользовавшись заминкой, сделал шаг вперед и подлил здоровяку вина. Ужин проходил в европейском стиле, Юн Донджин уверил, что этого повара ему рекомендовали знающие люди. Блюда на вкус Мун Джина были слишком солёные и недостаточно острые, но вот по текстуре — попадались интересные вещи. Например, мужчина по достоинству оценил крепкую, хрустящую на зубах брокколи и некоторые рыбные закуски.

Оно и не удивительно, что была выбрана иностранная кухня вместо корейской. Последняя бы придала ужину домашней атмосферы, а пойти на это Юн Донджин в присутствии Мун Джина пока не мог. Или не хотел.

— Господин Пак Ки Хун пригласил свою внучку отужинать у него в особняке завтра вечером, — сказал Юн Донджин. — Я тоже буду присутствовать, вот и хотел поинтересоваться, что вы знаете…

На этих словах Юн Хян Ми стукнула железом столовых приборов по тонкой тарелке, едва ту не расколов.

— Ты за этим нас позвал⁈ — стала закипать женщина. — Чтобы выведать что-нибудь для своего хозяина⁈

— Ми-ян, успокойся, — примирительно поднял ладони Юн Донджин, — просто пришлось к слову. Господин Пак Ки Хун знает о вашей размолвке, да и я в курсе, просто решил поделиться новостями. У твоей подруги наоборот дела идут в гору, ее дедушка крайне ею доволен.

— Она мне не подруга, — выплюнула Юн Хян Ми.

Мун Джин вытаращился во все глаза на Юн Донджина, показывая, что обсуждать юную чебольку с дочерью не стоит. Брови мужчины удивленно взлетели, но он принял совет от ненавистного ему здоровяка и вскользь перевел тему на другое:

— Я хотел поужинать с вами двумя завтра, но пришлось переносить на сегодня из-за планов господина, — начал мужчина.

— Вот как? — едко поинтересовалась Юн Хян Ми.

— Да, — кивнул головой ее отец. — Мне придется завтра весь вечер отстоять на ногах, пока они с Пак Сумин будут ужинать.

— И зачем тебе вмешиваться в семейный ужин? — удивилась женщина.

— Ну, во всем должен быть баланс, — усмехнулся Юн Донджин. — Господину Пак Ки Хуну все не дает покоя тот северянин, так что если его внучка придет с ближайшим помощником, то и мне стоит быть там.

— Следи за этим северянином очень внимательно, — многозначительно заметила Юн Хян Ми, опуская взгляд в тарелку.

— У тебя есть, что мне сказать? — тут же спросил ее отец.

— Нет, просто интуиция. У него ледяной взгляд, — ответила женщина.

— Ну, это и не удивительно, — включился Мун Джин. — Он все же уложил четверых, а отделался одним ударом ножа в бок. У такого человека и должен быть такой взгляд и аура.

— Да, согласен, — кивнул головой Юн Донджин. — Собственно, поэтому господину Пак Ки Хуну он и интересен. Все же, девочка смогла унаследовать от своего деда чуйку на выдающихся людей.

Как говорится, сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Мун Джин чуть закашлялся от такой высокомерной реплики, но потом быстро себя одернул. Юн Донджин буквально взлетел к самому солнцу от простого бодигарда до правой руки старого чеболя, ему есть чем гордиться.

— Ладно, все мы о делах и делах, — выдохнул Юн Донджин. — Лучше расскажите мне, какие у вас планы? Мун Джин?

— Планы? — непонимающе уточнил мужчина.

В этот момент здоровяк почувствовал, как на его ногу опускается ладонь Юн Хян Ми, в поисках ладони мужчины. Схватившись за пальцы, оба замерли перед человеком, которые долгие годы вставлял палки в колеса их отношениям.

— Скажу прямо, — начал Юн Донджин, — я все еще не в восторге и уверен, что если бы Ми-ян захотела бы, то нашла себе…

Мужчина осекся, нарвавшись на ледяной взгляд дочери.

— Короче говоря, Мун Джин, я помню, у тебя есть дядя?

— Был, — ответил мужчина. — Скончался пару лет назад.

— Понятно. Впрочем, тогда можешь связаться с кем-нибудь из своих сослуживцев или командиров, — ответил Юн Донджин.

— Папа, для чего? — непонимающе спросила Юн Хян Ми.

Старый советник как-то занервничал, после чего разразился гневной тирадой, в миг потеряв самообладание.

— Я закрою глаза на твой выбор, дочь, но не потерплю этих вольных отношений! Вы взрослые люди, а значит должны все делать правильно! А на хонсимари в одиночку не ходят, так что пусть Мун Джин найдет себе в компанию пару мужчин, если родственников не осталось, и согласует со мной время для проведения сговора! И окончательно возьмет на себя ответственность за тебя, понятно⁈

— Ты хочешь, чтобы Мун Джин пришел в сваты⁈ — воскликнула девушка.

Юн Донджин сел прямо, сложив руки на груди и важно подняв подбородок.

— Вы не две безродные псины, чтобы шарахаться по углам… — начал мужчина.

— Мы сами решим! — воскликнула Юн Хян Ми. — Не ты!

— Дочь! Не спорь! — заорал в ответ Юн Донджин.

— Господин Юн Донджин! — вмешался в перепалку Мун Джин. — Я согласен. Я свяжусь с сослуживцами, думаю, они не откажут мне в помощи, и мы придем к вам на хонсимари.

Отец Юн Хян Ми довольно кивнул головой.

— Только выбирай офицеров, — спокойно сообщил мужчина. — Толпе какого-то сброда я свою дочь не отдам, достаточно, что с ними будешь ты, Мун Джин…

— Папа! — прокатился по обеденному залу недовольный крик Юн Хян Ми, который потонул в полном облегчения смехе обоих мужчин.

* * *

В отличие от похода в кафе, во время сборов на ужин к старому чеболю пыталась прикинуться ветошью уже Пак Сумин, а не я.

Годзилла всячески отлынивала от этого процесса, развалившись перед телевизором в какой-то максимально расслабленной позе, закинув при этом ногу на спинку дивана, а руку — прямо за голову. Сейчас она была похожа больше на поломанного краба, чем на человеческое существо, а глаза были точно такие же стеклянные и тупые, как у того самого морского донного падальщика.

— Нам через пару часов выезжать, а ты не готова, — стал я попинывать годзиллу.

— Я никуда ехать не хочу, — прогудела Пак Сумин, даже не отводя взгляда от экрана. Пришлось стать прямо перед девушкой, чтобы заслонить ей обзор.

— Если ты считаешь, что вид твоей ширинки интереснее дорамы, то спешу тебя огорчить, — сказала годзилла, все же поднимая на меня взгляд. — Пошел прочь, не стеклянный.

— Вставай давай, — мотнул я головой и потянул руку к девушке, чтобы сдернуть ее с дивана.

— Дотронешься и я закричу! Позову охрану! — заявила Пак Сумин.

— Я их уже предупредил, — не моргнув глазом соврал я. — Тем более они в курсе, что нам надо ехать к твоему деду в особняк, так что скорее они мне помогут.

— Это насилие над личностью!

— Это взрослая жизнь…

— Полное говно эта твоя взрослая жизнь!

— Полностью с тобой согласен, но собираться придется, — примирительным тоном сообщил я, нависая над этим ленивым инфантильным созданием. — Твое платье и белье уже в спальне, тебе нужно только переодеться. Можешь даже макияж не наносить.

Это была уловка. Я знал, что Пак Сумин умела наносить отличный мейк прямо в салоне быстро едущего автомобиля, причем минут за пятнадцать делать то, что, по моим ощущениям, должно занимать не меньше часа. Главное вытащить ее из дома.

— Мне лень одеваться, — заявила Пак Сумин.

— Ну, с этим помочь я тебе не могу, — ответил я. — Даже у наших с тобой трудовых отношений есть какие-то границы. Но я могу позвать тебе горничную.

Пак Сумин закатила глаза, но все же встала с дивана.

— Поможешь мне застегнуть платье, когда позову, — бросила девушка через плечо. — Я каждый раз чуть руку из плеча не выламываю, чтобы дотянуться.

— Я никогда этого не делал, — честно сообщил я.

Все женщины, с которыми я имел дело, одевались сами, я максимум помогал им раздеваться.

— Это не сложнее, чем застегнуть твою ширинку, поверь, — едко ответила годзилла. — Только надо следить, чтобы в молнию не попало не твое хозяйство, а мои волосы. С такой простой задачей справишься?

Я ничего не ответил, а годзилла все же скрылась в спальне, откуда вместе со звуками сборов стал доноситься едкий и крайне недовольный бубнеж. Через сорок минут, за которые годзилла успела сходить в душ и чуть подсушить волосы, меня позвали. Девушка стояла ко мне спиной, а узкое черное платье было расстегнуто до половины, ожидая моего вмешательства.

— Только волосы мне в молнию не затяни, — угрожающе сообщила Пак Сумин.

Глядя на гладкую белую спину девушки, я сделал шаг вперед и коснулся язычка молнии.

— Сверху схватись и натяни платье, или застрянет, — стала командовать чеболька.

— Я умею застегивать ширинки, — ответил я.

От нее одновременно пахло гелем для душа и тяжелым вечерним парфюмом, который буквально бил в голову запахом мускуса и чем-то еще едким. Через полчаса этот запах уляжется, смешается с ароматом кожи Пак Сумин и изменится до неузнаваемости. В отличие от большинства кореянок, которые предпочитали легкие фруктовые или утонченные цветочные ароматы, которые подчеркивали их женственность — я постоянно ощущал их в общественных местах — Пак Сумин пользовалась тем, что называлось «тяжелым люксом». Мощные, властные и даже иногда чрезмерные на взгляд обывателя ароматы, которые сразу и не определить, вызывали целый взрыв ассоциаций и были популярны как раз на западе, а не в нашей части Азии.

Я уже давно не ощущал от нее этого запаха — этими духами Пак Сумин пользовалась, когда отправлялась скоротать время в клубе в компании жиголо. Давно это было, кажется, словно в прошлой жизни, хотя и полгода не прошло.

Схватив кончиками пальцев платье и потянув собачку молнии, я начал аккуратно тянуть ее вверх. Волосы Пак Сумин, которые сейчас девушка придерживала на макушке, чтобы дать доступ к платью, едва-едва не касались моего лица, еще сильнее обдавая целым букетом запахов.

— Готово, — сказал я, слегка проводя тыльной стороной пальцев по шее девушки, вслед за направлением движения молнии.

Пак Сумин чуть вздрогнула, после чего уронила свои длинные волосы на спину, тряхнув головой. Я же развернулся и молча вышел из спальни, пусть мне вроде и хотелось там остаться.

Доехали к особняку Пак Ки Хуна довольно быстро. По словам Пак Сумин, по будням дед жил в элитных апартаментах в районе Ханнам Хилс, где у него было целое здание. За город же старик выбирался довольно редко, только если хотел устроить себе небольшой отпуск на пару дней или по случаю семейных мероприятий, когда в стенах довольно большого дома собиралась значительная часть семьи.

После смерти отца, Пак Сумин ни разу не была в доме деда, почти сразу же улетев на учебу в Лондон, а по возвращению — окопавшись в доставшемся ей в наследство жилом комплексе на другой стороне реки Хан.

Сегодня я за руль не садился, нас сопровождал полный кортеж охраны из трех машин, не считая «Фантома», в котором ехали мы с Пак Сумин. Господин Сон Ён Ги с максимальной ответственностью подошел к тому, что мы отправляемся в дом патриарха, так что все было сделано по высшему разряду. Охрана проинструктирована, пиджаки и рубашки — идеально выглажены, стрелки на брюках — отпарены, а в туфли можно было смотреться, как в зеркало, будто бы мы собирались на парад.

Я не стал особо пыжиться и просто надел один из темно-коричневых пиджаков, который носил меньше всего, достал из шкафа новую рубашку и аккуратно уложил волосы в более строгую прическу, прибрав «шторы» ближе к вискам. Из обуви, как и советовал Лоренцо, на мне сегодня были темно-бордовые оксфорды, которые лучше подходили для официальных встреч и мероприятий, чем более привычные мне лоферы. По моему собственному мнению, выглядел я неброско, но опрятно. Соответственно моему положению человека, который выполняет для Пак Сумин мелкие поручения в качестве ее ассистента.

Единственное, что меня беспокоило — не разношенные туфли, в которых мне придется отстоять весь вечер. В удобных лоферах я был уверен, но оксфорды имели и шнуровку, и более жесткую пятку с выраженным каблуком. Но и это не должно стать мне помехой. После службы в армии я бы смог выстоять даже в деревянных башмаках, если бы того требовала ситуация, а тут просто новенькая обувь.

Как и ожидалось, встретил нас не сам Пак Ки Хун, а его ближайший помощник и соратник, отец Юн Хян Ми, господин Юн Донджин.

Изнутри особняк был еще более шикарен, чем снаружи. Огромной высоты потолки, белоснежный мрамор, картины на стенах. За каждым углом стояли слуги в форме, склонив головы и готовые в любой момент броситься на помощь гостям своего хозяина. Все вокруг кричало о безобразной роскоши и богатстве, и я понял, почему старик с цепким взглядом, которого я увидел в кресле владельца конгломерата семьи Пак, предпочитал городские апартаменты. В этом доме невозможно находиться, это просто вывеска, способ удивить, но не способ жить.

Нас проводили в просторный обеденный зал, который мог вместить не меньше сотни гостей во время банкета. Посреди угнетающе пустой комнаты стоял длинный стол на восемь персон, застеленный белой скатертью. В шагах десяти от стола в ряд выстроилась прислуга. Кто-то держался за тележки, у кого-то в руках были подносы, третьи — держали бутылки с вином и другим алкоголем.

И никто не двигался, словно это была выставка восковых фигур или ростовые человеческие чучела.

Цокая каблуками, Пак Сумин размашисто следовала за Юн Донджином, я же тенью шел за чеболькой, стараясь не слишком крутить головой.

Во главе стола нас уже ждал старик. Пак Сумин заняла место прямо напротив деда, туда, куда по европейской традиции сажают самого желанного гостя, я же замер за правым плечом чебольки, вытянув руки по швам, будто заступил в караул.

Зеркально мне, за спиной Пак Ки Хуна, встал Юн Донджин. Интересно, каково ему в таком возрасте постоянно находиться на ногах? Суставы же ведь не те…

— Любимая внучка, — улыбнулся Пак Ки Хун.

— Дедушка, — чуть кивнула головой Пак Сумин.

Поклонов не было, не было приветствий, объятий. Мы будто явились на поле боя, и сейчас я понимал, почему Пак Сумин так не хотела сюда ехать. Я будто попал в логово богатого психопата, который в любой момент может сорваться и воткнуть тебе вилку в руку, едва ты скажешь что-нибудь, что ему не понравится.

Пак Ки Хун, будто подтверждая мои мысли, поднял сморщенную ладонь и едва заметно махнул пальцами. К столу тут же сорвался старший из слуг, едва не пригибаясь на бегу.

И так пройдет весь вечер? Я посмотрел на неестественно прямую от напряжения спину Пак Сумин. Очевидно, простым этот ужин не будет.

Загрузка...