Специалист технической поддержки – 4

Глава 24

Мун Джин проснулся непривычно поздно. Пару дней назад они с Юн Хян Ми удачно встретились с его сослуживцами, которые остались служить в органах и армии. Все они согласились сходить с мужчиной на сговор, так как родственников мужского пола у него больше не осталось, что значительно упрощало Мун Джину жизнь. Все было бы совсем хорошо, если бы не Хян Ми, которая в последнее время была, словно на иголках.

— Опять ты посудой гремишь, — недовольно сообщила женщина, заходя на кухню.

— Завтракать будешь? — спросил Мун Джин, проигнорировав недовольство своей избранницы. — Я готовлю омлет.

— Меня по утрам от запаха яиц выворачивает, — скривилась Юн Хян Ми. — Ничего я не буду.

— Кофе?..

— Сказала же! Не буду!

Женщина, которая только уселась за стол, вскочила со своего места и вышла из кухни, оставив здоровяка в одиночестве и недоумении.

Мун Джин только вздохнул и начал разбивать яйца в отдельную миску. Он всегда знал, что у Юн Хян Ми непростой характер, но сейчас она была просто невыносима. И если бы он четко не осознавал причины этой тревоги — грядущий сговор, на который Мун Джин пойдет через полторы недели — то мужчина мог бы подумать, что его любимая женщина все эти годы его обманывала.

Самый лучший способ не бесить нервничающего человека — не лезть ему под руку. Так что он молча поставил чайник и начал флегматично взбивать яйца палочкам. Сковорода уже стояла на плите, осталось только подлить масла, быстро подрезать чего-нибудь мясного и можно жарить. Сверху он посыплет омлет зеленым луком и сытно и одновременно легко позавтракает. Мун Джин не любил чувство тяжести по утрам, перенося основные приемы пищи на обед и ужин, но и на одном кофе здоровяк протянуть до полудня не мог.

Когда мужчина залил яйца на сковороду и стал помешивать все это дело палочками, на его телефон пришло СМС-сообщение. Мельком глянув на экран, он увидел, что ему написал Гю Сон. Что ему нужно в такую рань? Девять утра, день после рождества, когда вся страна отдыхает после праздника. Чего ему не сидится спокойно?

Чуть раздраженно мужчина убрал в сторону палочки, убавил огонь и взял в руки смартфон. Быстро пробежавшись глазами по тексту, Мун Джин понял, что это утро спокойным не будет. Ему нужно срочно позвонить Кан Ён Соку.

Прошедший день был, наверное, моим лучшим днем в Южной Корее. Когда Пак Сумин немного успокоилась и перестала лить слезы, мы устроились за приготовленным столом, зажгли огонь в барбекюшнице и превосходно провели время.

Я попал точно в цель — девушка была искренне тронута и удивлена тем, что я смог все это провернуть за ее спиной. Она не ожидала от меня слишком многого, и даже предложение поехать к храму с термосумкой вместо ресторана восприняла крайне положительно.

В дорогой ресторан мы можем сходить в любой другой день, но подобное свидание — наше первое официальное свидание в качестве пары на наше первое Рождество — нужно было сделать запоминающимся. И у меня это прекрасно получилось. Можно даже сказать, что я перестарался — алкоголь, который я закупил для Пак Сумин, так и не пригодился, я вообще не мог вспомнить, когда она в последний раз пила даже свое пиво, не говоря о соджу или других горячительных напитках. Так что мой план вызвонить господина Сон Ён Ги, чтобы он отправил за нами парней, которые привезут нас двоих домой, если я тоже соблазнюсь пивом или вином за компанию с Пак Сумин, остался просто планом.

— Доброе утро, — Пак Сумин сладко потянулась, после чего заползла ко мне под руку, закидывая на меня ногу и кладя ладонь на грудь.

Я чуть приподнялся на подушке и чмокнул годзиллу в макушку, отчего девушка заулыбалась и прижалась ко мне еще сильнее.

Немного полежали, постепенно просыпаясь. На часах было начало девятого, пора вставать и идти за кофе, пока охрана не стала нервничать.

— Как ты вообще все это провернул? — спросила Пак Сумин, поднимая на меня глаза.

— Помощь менеджера Кима, — честно ответил я. — Он, кстати, сейчас должен всю эту красоту снимать, во всяком случае, так мы с ним договорились.

— Ты подбил на это дело собственное начальство? — хихикнула годзилла. — И как он согласился?

— Первое, он думает, что это все было для свидания Джин Су и Ли Сана, — честно ответил я. — Ну а вообще, он же человек семейный. Лишние пара сотен тысяч в копилку для него приятный бонус за пару вечеров подработки.

— А его жена? — удивилась девушка. — Его же получается, вчера вечером дома не было!

— Был, — ответил я, — просто поздно. А про жену он сказал не беспокоиться, она его еще и подгоняла, чтобы побыстрее ехал работать. У них же двое школьников, ты знала? Я от него всякого наслушался, сколько сейчас стоит содержание детей, это какой-то ужас.

— Поэтому никто и не рожает, — фыркнула Пак Сумин. — Мы на последних местах в мире по рождаемости. Всё очень дорого.

— Ага, видел такую информацию, — согласился я.

— За кофе пойдешь? — спросила девушка.

— Да, надо вставать…

Я попытался освободить свою руку, но Пак Сумин сцепилась ногтями мне в грудь и прижалась еще крепче. Как она сохраняет такую форму с учетом того, что без конца лежит на диване? Или это то, что называют мышечной памятью? Я будто бы попал в захват анаконды и сейчас боролся за жизнь — мне пришлось буквально отдирать от себя чебольку и ретироваться с кровати трусливым перекатом с последующим падением на пол.

— Ты меня когда-нибудь так задушишь, — сказал я, поднимая с пола белье и брюки. Вчера вечером нам было не до аккуратного складывания одежды, Пак Сумин начала задорно стрелять в меня глазками еще во время еды, а ехал я домой с постоянным превышением скорости из-за ладони чебольки, которая всю дорогу пролежала на моем правом бедре, будто бы намекая жать на педаль газа посильнее. И даже если я спокойно убирал ее руку, через пару минут тонкие пальчики возвращались на старое место. Хоть выше ладонь не поднимала, и на том спасибо, иначе я бы совсем не мог сконцентрироваться на дороге.

Доминантные повадки Пак Сумин, которые она приобрела за время общения с послушными бордельными мальчиками, нет-нет, но и проскакивали, так что мне периодически приходилось давать отпор ее грубоватым домогательствам. Это чебольку лишь раззадоривало — она чувствовала, что сейчас все по-другому, и никто происходящее всерьез не воспринимает — так что она просто буквально искала грань, переступив которую у нее получится меня смутить.

Никогда бы не подумал, что придется отбиваться от женщины, но с другой стороны, еще несколько лет назад я не видел себя миллионером, совладельцем завода и мужчиной наследницы чеболя, пусть в очереди Пак Сумин была лишь четвертой. В жизни случается всякое.

Когда я уже почти был готов выходить, девушка выскользнула из спальни, в одной футболке и тут же повисла у меня на шее.

— Ты вчера смог меня удивить, — сказала Пак Сумин, глядя мне в глаза. — Честно, смог. Всегда удивлял. И я совсем забыла про твой подарок на Рождество.

В следующий момент она меня поцеловала в щеку, нежно и почти невинно, и шепнула:

— Я люблю тебя, Кан Гванджин.

От таких слов я опешил — мы еще никогда так прямо не говорили друг другу о своих чувствах, и едва я открыл рот, чтобы сказать девушке тоже самое в ответ, она заткнула меня поцелуем.

— Молчать! Мне не нужны твои рефлекторные ответные признания! — серьезно сказала годзилла, накрывая мои губы палцьем. — Вот сходишь за кофе, проветришься, осознаешь, тогда и возвращайся с ответом. Понял?

Я только молча кивнул и, поцеловав девушку в лоб, опять начал выкручиваться из стального захвата чебольки.

Пак Сумин расхохоталась и все же меня выпустила из своей хватки, так что я смог наконец-то покинуть квартиру.

Охрана лишь скользнула по мне взглядом — время обычное для выходного дня, Кан Ён Сок вышел за кофе. Все идет своим чередом, а если нет никаких изменений в графике, то и волноваться незачем. Поздоровавшись кивком с мужчинами, я отправился на свою традиционную утреннюю охоту.

Спустился сначала на парковку, забрал термосумку. Наверное, для переноски кофе надо купить что-нибудь поменьше? Какую-нибудь термовкладку для моего рюкзака-сумки, который купила мне Пак Сумин в первый визит к Лоренцо. Или просто обычную термосумку, но вдвое, а то и втрое меньше по объему.

В кофейне было довольно многолюдно, так что в очереди я простоял почти пятнадцать минут и еще пять — ждал выполнение моего заказа. Вчерашний завтрак пришелся мне по душе, только сегодня я решил взять не один, а сразу два разных жареных сэндвича — это корейский мутант, скрещенные между собой зажаренные тосты и концепция классического американского сэндвича — на это раз один с овощами и острым соусом, а другой с курицей и сыром.

В груди буквально давило от нахлынувших чувств. Я пытался понять, что со мной происходит, пока ожидал свой заказ, силился осознать, что испытываю, когда и вышел из кофейни в чуть морозное декабрьское утро.

У меня никогда не было настолько серьезных отношений. Интрижки, свидания, визиты в гости — всего этого хватало. Дома никто не запрещал вести активную половую жизнь, только не нарушай домовой распорядок и соблюдай правила — все остальное государство интересовало слабо. Но я никогда не видел себя в роли чьего-нибудь мужа или отца.

Моя работа была сопряжена с высоким уровнем секретности, а капитанское звание, которое я получил за некоторое время до побега, вызывало у окружающих людей много вопросов. Такой молодой и уже капитан — иногда мне приходилось привирать о своем возрасте, чтобы люди меня просто не боялись. Сослуживцы же относились ко мне с холодным уважением и держались на расстоянии, четко понимая, что я могу быть не только талантливым хакером, но еще и карьеристом, который не преминет воспользоваться случаем выслужиться за счет других.

У меня никогда не было близких друзей и уж тем более у меня не было столь серьезных отношений. Пак Сумин любит меня? А что я могу дать ей взамен? Сейчас ее будоражит чувство новизны, чувство опасности, исходящее от моей фигуры. Она знала, что со мной что-то не так еще с первой нашей встречи, будто учуяла подлог и пожелала докопаться до правды. Она ощутила во мне эту холодную злость и жестокость, этот строгий математический расчет и непоколебимую уверенность в собственной правоте, которую мне пришлось воспитать в себе во время службы в киберроте.

Но что произойдет с нами, когда это ощущение новизны схлынет? Любая женщина хочет в итоге комфорта и безопасности, а запрос на безопасность у Пак Сумин был даже выше, чем у большинства других людей. Брошенная сирота, сосланная в закрытую школу в Лондоне — она была оглушительно одинока и ухватилась за мой внутренний стержень, словно за столб в чистом поле ее бушующей и бессистемной жизни. Она буквально нуждалась в моей помощи и поддержке, компенсируя моей заботой и гибель своего отца, и холодный садизм родного деда. Универсальная фигура, которая защитит, позаботится и развлечет — она возлагала на меня слишком большие надежды, а ее эмоциональный запрос рос с каждым днем.

Вот только Кан Гванджин был скуп на эмоции. Что произойдет, когда мы упремся в потолок моей эмпатии, когда она поймет, что я — лишь смутная фигура, образ, который она себе нарисовала, а настоящий Кан Гванджин совсем другой? Что человек, который спасал ее дважды, который мстил ее родне, делал это не столько для нее, сколько для себя самого? Что будет, когда ядовитое удушливое облако моего эгоизма — а я был эгоистом и никак иначе — станет для нее очевидным? Мне нравилось заботиться о девушке, которая, словно дворовая кошка, пришла ко мне сама и настойчиво потребовала моего тепла и внимания, не принимая отказы.

Непривычные для меня мысли роились в голове, все больше и больше обнажая мою суть. Ушло с лица обычно приветливое выражение, спала маска Кан Ён Сока, которую я усердно держал последние полтора года. Сейчас по тротуару престижного района Сеула шагал Кан Гванджин, капитан специальной киберроты КНДР. Беглец, преступник, предатель. Мужчина, в которого влюбилась самая стойкая и одновременно самая беззащитная женщина в этой стране. Человек, который не знал, как ему быть дальше.

Наверное, именно из-за этой кратковременной потери самоконтроля я и заметил этот бус на другой стороне улицы. Точнее, его сразу же срисовал Кан Гванджин, и чем ближе я подходил к темно-синей коробке с глухим кузовом, тем сильнее пробивался сквозь мои душевные терзания голос старой-доброй паранойи.

Я полгода каждое утро выходил за кофе. И я никогда не видел у этого тротуара подобных автомобилей. Как давно здесь эта машина? Видел ли я ее, когда выходил из дома?

Чувство назойливой тревоги не отпускало. Это был не рабочий транспорт. Слишком чистый этот бус был для зимы, слишком новый. Это не могла быть грузовая техника, на той стороне улицы не было магазинов и лавок, это не мог быть курьер — тогда я бы застал разгрузку товара.

Мои размышления прервала вибрация смартфона. Запустив руку в карман, я достал аппарат и увидел, что это звонит Мун Джин. Я сбросил вызов и продолжил идти дальше, неспешным, размашистым шагом человека, который возвращается из кофейни со своей добычей.

Телефон опять завибрировал. Опять здоровяк. Я уже был на крыльце дома, заходил в фойе. Переключив смартфон на беззвучный режим, я спешно кивнул охраннику, после чего направился к лифтам.

Входные двери в здание не позволяли мне увидеть бус, но я буквально кожей почувствовал, как хлопнули его двери, а по асфальту затопали черные берцы.

Все время, пока лифт поднимал меня наверх, на мой этаж, телефон в кармане разрывался. Но я снял трубку только когда вышел из железной коробки.

— Да, — сухо сказал я вместо приветствия.

— Кан Ён Сок! Почему не снимаешь⁈ — воскликнул Мун Джин. — Есть важные новости!

— Что такое?

Я шел по коридору, проходя мимо телохранителей. Второй же лифт только что отправился вниз, за новой порцией пассажиров. Я видел это по циферблату над створками дверей.

Один из бодигардов приложил палец к наушнику, бросил короткий взгляд в мою сторону.

— Пришло сообщение от Гю Сона, только что, — продолжил говорить Мун Джин. — Твое дело переквалифицировали.

— NIS? — спросил я, подходя к своей двери и вводя пароль замка.

— Скорее всего. Ты теперь массовый убийца, Ён Сок, ты подлежишь аресту и надо срочно звонить адвокату, чтобы…

— Нет времени, — ответил я. — Позвони через полчаса Пак Сумин, я буду уже вне зоны доступа.

— Подожди, я… — начал Мун Джин, но я нажал на кнопку сброса вызова, после чего вошел в квартиру и бросил термосумку прямо у порога. Сейчас было не до кофе и сэндвичей. У меня осталась всего пара минут.

Думай, Кан Гванджин, думай. Моим первым же желанием было закинуть в микроволновку смартфон и выломать из системника твердотельный диск, чтобы убить все остатки цифровых следов. Но я это желание подавил. Группа захвата, которая сидела в микроавтобусе, идет арестовывать стрелка, а не хакера.

— Чего так долго⁈ — крикнула из кухни Пак Сумин, даже не обернувшись.

— Очереди, — односложно бросил я, быстро проходя в гостиную к компьютерному столу.

Мне нужно было только одно. Флешка с холодным кошельком. Единственная ценная вещь и единственный предмет, с помощью которого меня можно будет вытащить. Забрав из полки черный прямоугольник, я схватил ручку, быстро написал двенадцать символов своего пароля на стикере и, закрутив в бумажку кошелек, быстро пошел обратно.

— Сумин, — сказал я, заходя в кухню.

Время утекало, словно вода. Лифт скоро будет на этаже, если уже не приехал.

По моему голосу девушка поняла, что все серьезно. Я достал из карманов смартфон и черную кредитку, аккуратно положил на стол.

— За мной пришли, — продолжил я, присаживаясь на корточки перед девушкой и беря ее за руки.

Пак Сумин дернулась, пытаясь встать с места, но я силой усадил ее обратно на стул.

— Что⁈ Как⁈ А как же?.. — начала сыпать беспорядочными вопросами чеболька.

— Охрана их немного задержит, но у нас очень мало времени, — продолжил я, игнорируя слова девушки и еще сильнее сжимая ее ладони. — Звонил Мун Джин. Дело переквалифицировали, группа захвата уже в лифте. Я опасный стрелок, массовый убийца. Все, прими это как факт.

Только в кино в дома к преступникам вламываются посреди ночи. Спецназ тоже люди со своим графиком работы. Они пришли утром на службу, получили разнарядку и поехали на задержание вместе со следователями. А так как вопрос касался перестрелки, то паковать меня будут по полной программе, в этой стране с этим было строго.

— Гванджин я… — глаза девушки остекленели, а зрачки бегали из стороны в сторону. Она судорожно думала, что можно сделать.

— Оставайся в кухне, я пойду в гостиную, там больше места, — продолжил я инструктаж. — Не позволяй им ничего выносить из квартиры. Но самое главное, не позволяй им обыскивать тебя. Сохрани это.

Я вложил в ладони девушки смятый стикер с флешкой внутри, закрыв ее пальцы своими руками, заставляя сжать кошелек покрепче. За входной дверью послышалась какая-то возня и приглушенные голоса. Это группа захвата разбиралась с охраной, стараясь не поднимать лишнего шума.

— Что это? — спросила Пак Сумин, игнорируя возню за дверью и глядя на свой сжатый кулак, в котором был стикер с флешкой.

— Это мой последний секрет. Остатки моей крипты. Точнее, ее основная часть.

— Я не понимаю…

— Если понадобится, используй всё, что там есть, если захочешь меня вытащить любой ценой.

— Сколько там?

— Примерно сто семьдесят миллионов. Не вон. Долларов, — ответил я, отводя взгляд.

Она все поняла. Что я солгал, что я не до конца ей доверял. Что сохранил эту последнюю, самую большую тайну, оставил себе путь для отступления, хотя сказал, что все вложил в ее бетонный завод.

— Но ты же… — начала Пак Сумин, и я слышал в ее голосе огромную обиду.

Я предал ее доверие, смалодушничал и если бы не обстоятельства, то никогда бы не рассказал ей всю правду. И она это понимала.

— Сумин, — опять начал я, заглядывая в глаза девушки. — Я знаю, что ты мне сейчас можешь не поверить, но это правда. Я тоже тебя люблю.

Я быстро поцеловал Пак Сумин в лоб и поднялся на ноги.

Никто не выбивал тяжелую входную дверь. Замок тихо пикнул и в следующий момент по дорогому итальянскому мрамору застучали берцы группы захвата. Раздались крики, в мою грудь тут же направили тупорылые стволы коротких автоматов.

Когда меня уложили лицом в этот самый холодный итальянский мрамор, я жалел лишь о двух вещах.

О том, что не успел выйти в гостиную, и сейчас Пак Сумин приходилось жаться к окну, наблюдая всю эту сцену. А еще о том, что изначально не рассказал своей женщине все без недомолвок, жалел, что скрыл от нее правду. Я очень надеялся, что Пак Сумин сможет простить меня за эту ошибку и поверит в то, что я люблю ее так же, как и она меня.

Ведь если она этого не сделает и не поможет мне выбраться из тюрьмы, то за четыре трупа мне грозит смертная казнь.

Дорогие читатели! Пятый том уже доступен по ссылке: https://author.today/work/384821. Спасибо за ваши лайки, библиотеки и конечно же комментарии под новой книгой цикла!