Спор о соли и железе (Янь те лунь)

Глава 1. ОСНОВНЫЕ СУЖДЕНИЯ[470]

В шестом году [периода правления] Ши юань[471] был издан письменный эдикт[472], который повелевал канцлеру[473] и [сановнику-]императорскому секретарю[474] обсудить дела с достойными и хорошими людьми и знатоками писаний, рекомендованными [округами и удельными государствами][475], спросить их о том, отчего страдают и мучаются в народе.

В ответ знаток писаний сказал:

«Я, недостойный, слыхал, что способ устроения[476] людей состоит в том, чтобы преградить истоки необузданных желаний и распущенности[477], развить зачатки умения следовать по истинному пути и внутренней духовной силы[478], подавлять [жажду] выгоды от второстепенного [занятия][479] и открыть [дорогу стремлению к] человеколюбию и справедливости[480]. Не показывайте [примера погони за] выгодой — тогда можно будет возродить наставление и духовное преображение [народа] и можно будет изменить его нравы и обычаи[481]. Ныне в округах и [удельных] государствах есть [казенные учреждения, ведающие] солью и железом[482], монополией на [приготовление и продажу] опьяняющих напитков[483], уравниванием перевозок [налоговых поступлений][484]; они соревнуются с народом в [погоне за] выгодой[485], разлагают простоту[486], [свойственную] честным и искренним, и достигают духовного преображения [людей] в алчных и низких. По этой причине те из ста кланов[487], которые следуют основному [занятию], редки, а те, которые стремятся к второстепенному [занятию], многочисленны. Ведь когда [у людей] обильна утонченная форма, то скудна природная сущность[488]; когда [в народе] процветает второстепенное [занятие], то приходит в упадок основное [занятие]. Когда совершенствуют второстепенное [занятие], то народ предается излишествам[489]; когда совершенствуют основное [занятие], то народ прост и честен[490]. Когда народ прост и честен, то богатства и средства для расходов бывают обильны; когда народ предается излишествам, то рождаются голод и холод[491]. Желательно, чтобы [государь] упразднил [казенные учреждения, ведающие] солью и железом, монополией на [приготовление и продажу] опьяняющих напитков и уравниванием перевозок [налоговых поступлений); этим он выдвинет вперед основное [занятие] и даст отпор второстепенному, увеличит пользу, [приносимую] занятию земледелием. [Сделать] это полезно».

Сановник сказал:

«Сюнну повернулись к нам спиной, взбунтовались и не ведут себя как подданные[492]; они неоднократно чинили насильственные захваты и грабежи в пограничных землях. Если заблаговременно принять меры [по обороне] от них, то заставишь тяжко трудиться мужчин[493] государства центра[494]; если не принять, то вторжения и грабежи не будут остановлены. Покойный божественный властитель[495] жалел жителей границы за то, что они страдают уже долгое время, мучаются оттого, что их захватывают в плен презренные варвары[496]. Поэтому он построил пограничные крепости и крепостцы[497], привел в порядок сигнальные вышки[498], разместил пограничных солдат[499] и таким образом принял заблаговременные меры [по обороне] от сюнну. Средств для расходов[500] [на оборону] границ не хватало, поэтому [государь] создал казенные учреждения, [ведающие] солью и железом, основал казенные учреждения, [ведающие] монополией на [приготовление и продажу] опьяняющих напитков, и устроил казенные учреждения, (ведающие] уравниванием перевозок [налоговых поступлений]. Он умножал добро и увеличивал богатство, чтобы содействовать [обеспечению] расходов на [оборону] границ. Ныне же участники обсуждения хотят упразднить эти [казенные учреждения], исчерпать запасы [государственной] сокровищницы и хранилищ[501] во внутренней [области мира], свести на нет средства для расходов на заблаговременные меры по обороне[502] во внешней [области мира], заставить воинов[503], которые стоят наготове в пограничных крепостцах и взобрались на стены [укреплений], голодать и холодать на границе. Чем же [наши критики] намерены снабжать их? Упразднить эти [казенные учреждения] вредно».

Знаток писаний сказал:

«Кун-цзы говорил: «Кто владеет государством или имеет владение сановника, озабочен не тем, что [простолюдины] бедны, а озабочен тем, что [их богатство] не уравнено; озабочен не тем, что они немногочисленны, а озабочен тем, что они неспокойны»[504]. «Поэтому Сын Неба не говорит о большом или малом количестве [богатства], удельный правитель не говорит о выгоде или убытке, сановник не говорит о приобретениях или потерях»[505]. [Государь], подобно ветру, воздействует[506] на пребывающих близко тем, что увеличивает свои человеколюбие и справедливость; побуждает прийти пребывающих далеко[507] тем, что распространяет вширь деятельность своей внутренней духовной силы. По этой причине «пребывающие близко с любовью примыкают к нему», а пребывающие далеко[508] с радостью подчиняются ему. Поэтому «тот, кто хорошо умеет побеждать, не дает боя; кто хорошо умеет давать бой, не руководит армией; кто хорошо умеет руководить армией, не выстраивает ее в боевой порядок»[509]. «Если осуществлять это [человеколюбивое правленье при дворе — ] в Храме [предков] и [Светлом] зале, то [враг] обратит вспять свои тараны и повернет домой свою армию»[510]. «Царь, который осуществляет правление, [проникнутое] человеколюбием», «не имеет равных в Поднебесной»[511], для чего же ему траты?»

Сановник сказал:

«Сюнну жестоки и коварны, действуя самовольно и разнузданно, вступают за [Пограничную линию] укреплений, вторгаясь, творят жестокости в государстве центра, насмерть разят [жителей] округов и уездов, [убили] главного военного начальника [округа] Шофан[512]. Они очень строптивы и супротивны, не повинуются законам, и [уже давно] следует покарать их. Его Величество[513] удостаивает [народ] великой милости, жалеет, что хороший люд[514] еще не обеспечен, не может вынести того, чтобы держать воинов и [стоящих над ними] сановников[515] в степи под [палящим] солнцем. [Знаток писаний], пусть даже [вам] трудно[516], надев крепкую [броню] и держа заостренное [оружие] в руке, возыметь стремление, обратившись лицом к северу, отплатить сюнну; но [вы же] еще хотите упразднить казенные учреждения, [ведающие] солью и железом и уравниванием перевозок [налоговых поступлений], уменьшить средства для расходов [по обороне] границы, нарушить военные стратегические планы, и [у вас] нет стремления позаботиться о границах, — это в [вашем] суждении[517] вредно».

Знаток писаний сказал:

«В древности [государи] высоко ценили использование внутренней духовной силы и низко ставили применение оружия[518]. Кун-цзы говорил: «Если люди, пребывающие далеко, не подчиняются, то [государь] осуществляет мирное цивилизующее начало и внутреннюю духовную силу[519] и привлекает их с помощью этого; когда же привлечет их, то дает им спокойствие»[520]. Ныне отбросили уменье следовать по истинному пути и внутреннюю духовную силу и полагаются на оружие и латы[521]; двигают армии, чтобы пойти на кого-то карательным походом; разместили пограничных солдат, чтобы принять заблаговременные меры [по обороне от] кого-то; днем вынуждают войска жариться на солнце, ночью вынуждают армию мокнуть от росы, выдерживая это долгое время; без конца перевозят на повозках провиант — сушеное зерно для еды в походе и зерно для еды в жидком виде на стоянках[522]; заставляют воинов из района границы голодать и холодать во внешней [области мира], а сто кланов изнурительно и тяжко трудиться во внутренней [области мира]. Основать казенные учреждения, [ведающие] солью и железом, приступить к созданию казенных учреждений, наживающих прибыль, и таким путем кого-то снабжать — это не такой план, который [годен] на долгое время[523]. Поэтому [я] считаю полезным упразднить эти [учреждения]».

Сановник сказал:

«Кто в древности учреждал государство и [правящий] дом[524], то открывал путь для основного и второстепенного [занятий], пускал я обращение товары, которые [одни] имели, а [другие] не имели[525], с помощью рынка[526] придавал единство [ценам, которых] за них домогались [при продаже][527], «привлекал народ[528], скапливал тьму товаров»; земледелец, торговец и начальник ремесленников[529] — «каждый получал то, чего хотел, обменивал [свои товары] и возвращался [домой]». В «[Классической книге] перемен» сказано; «Они распространяли свои изменения и делали так, чтобы народ не утомлялся»[530]. Поэтому если ремесленники не поставляют [своих изделий], то недостает орудий земледелия[531]; если торговцы не поставляют [того, что имеют], то иссякают «драгоценные средства обмена»[532]. Если недостает орудий земледелия, то не выращиваются хлеба; если иссякают «драгоценные средства обмена», то не хватает богатств и средств для расходов[533]. Поэтому [казенные учреждения, ведающие] солью и железом и уравниванием перевозок [налоговых поступлений] — это то, с помощью чего [государь] пускает в обращение накопленные богатства и помогает [народу] в затруднительном положении[534]. Упразднить их вредно».

Знаток писаний сказал:

«Ведь если «руководить народом при помощи [государевой] внутренней духовной силы», то народ «вернется к искренности»[535]; если показывать народу [пример погони за] выгодой, то обычаи народа станут отличаться неискренностью. Если обычаи станут отличаться неискренностью[536], то [люди] повернутся спиной к своему долгу и устремятся в погоню за выгодой; если устремятся в погоню за выгодой, то сто кланов будут встречаться на дорогах и толпиться на рынках. Лао-цзы говорил: «У бедного государства как будто есть в избытке; и не потому, что [у него] много богатства, а потому, что [чувственные] пристрастия и острые желания [его жителей] многочисленны и народ его беспокойно деятелен»[537]. По этой причине истинный царь высоко ценит основное [занятие] и дает отпор второстепенному, при помощи норм поведения и справедливости преграждает путь желаниям народа[538], обеспечивает обилие бобовых и зерновых, добра и богатства[539]. [Тогда] на рынках торговцы не будут пускать в обращение товары, которые бесполезны, ремесленники не будут изготовлять утварь и орудия, которые бесполезны[540]. Поэтому торговля — то, с помощью чего пускают в обращение скопившиеся и залежавшиеся [товары][541], ремесло — то, с помощью чего обеспечивают наличие [сельскохозяйственной] утвари и орудий; это не основные обязанности[542] в благоустроенном государстве».

Сановник сказал:

«Гуань-цзы говорил: «Если у государства есть богатые ресурсы плодородных загородных полей, а народу не хватает зерновой пищи, это значит, что не все [нужные сельскохозяйственные] орудия налицо; если у [государства] есть обильные ресурсы гор и морей, а народу не хватает богатств, это значит, что не все торговцы и ремесленники налицо»[543]. Киноварь, шерсть и перья[544] из [земель] Лун и Шу, шкуры и кожи, кость и бивни слонов из [областей] Цзин и Ян[545], кедр и катальпа, толстый и тонкий бамбук из [страны] к югу от Реки (Цзян)[546], рыба и соль, шубы из войлока из [царств] Янь и Ци[547], лак и шелк, тонкое полотно и ткань из волокна рами из [областей] Янь и Юй[548] — это «средства, пользуясь которыми содержат живых и хоронят умерших [родителей]»[549]; «нуждаются в торговцах, чтобы пускать в обращение [товары], нуждаются в ремесленниках, чтобы изготовлять [изделия]»[550]. Поэтому совершенномудрые люди изобрели и «создали» такие орудия [передвижения], как «лодки» и «весла», чтобы с их помощью беспрепятственно плавать повсюду по рекам и горным потокам, «накладывали ярмо на быков и запрягали лошадей», чтобы с их помощью проезжать по холмам и возвышенным равнинам; [так они с грузом] «добирались до самых отдаленных земель» и проникали в самые дальние места; вот как они обменивали товары и доставляли пользу ста кланам"[551]. По этой причине покойный божественный властитель основал казенные учреждения, [ведающие] железом, чтобы с их помощью обеспечивать орудия земледелия; открыл [казенные учреждения, ведающие] уравниванием перевозок [налоговых поступлений], чтобы с их помощью восполнять богатства народа. [Казенные учреждения, ведающие] солью и железом и уравниванием перевозок [налоговых поступлений], суть то, на что тьма простолюдинов глядит вверх с упованием и откуда получает обеспечение. Упразднить их вредно».

Знаток писаний сказал:

««Если у государства есть богатые ресурсы плодородных загородных полей, а народу не хватает зерновой пищи», это значит, что ремесло и торговля процветают, а основное занятие находится в запустении. «Если у [государства] есть обильные ресурсы гор и морей, а народу не хватает богатств», это значит, что [ремесленники и торговцы] не сосредоточивают усилий на вещах, используемых народом, а [предметы роскоши, изготовление которых требует] необыкновенного умения, многочисленны. Поэтому [даже] источник, дающий начало реке, не в состоянии наполнить дырявую чашу, [даже] горы и моря не в состоянии удовлетворить ненасытные желания[552]. По этой причине Пань-гэн сменил место жительства [и вместе с тем сменил расточительство на умеренность][553], Шунь выбросил [золото-] желтый металл[554], божественный властитель Гао издал запрет, согласно которому торговцы и купцы «не могли служить на государственной службе»; вот чем [государи] чинили препятствия обычаям алчности и низости и добивались чистоты правд совершенной искренности[555]. Если, [даже] когда [государь] оттесняет и обрекает на бедность [купцов, торгующих] на рынке, преграждает и закрывает путь извлечения выгоды, народ все еще совершает злодеяния, что же говорить о [поведении народа, когда] верховный [правитель] действует во имя выгоды? В «Комментарии» сказано: «Если удельные правители любят выгоду, то сановники низки; если сановники низки, то младшие чиновники алчны; если младшие чиновники алчны, то простолюдины занимаются грабежом»[556]. Это значит открыть дорогу извлечения выгоды и устроить для народа лестницу [на пути] к преступлениям».

Сановник сказал:

«В прошлом каждый из [блюстителей] округов, [царей удельных] государств и князей (хоу)[557] перевозил [в столицу] в качестве дани[558] продукты своего края; поездки туда и обратно были тягостны и затруднительны[559], продукты по большей части непрочны и дурного качества, [так что] «[стоимость] некоторых из них не покрывала расходов по их [перевозке]». Поэтому, в округах и [удельных] государствах устроили казенные учреждения, [ведающие] перевозкой [налоговых поступлений]", чтобы через них заниматься «перевозкой [запасов] друг к другу», содействовать [уплате] дани «отдаленными краями»; оттого [этот метод] и называется «уравниванием перевозок [налоговых поступлений]». [Государь] открыл «в столице» сокровищницу для накопленного[560] и с ее помощью «монополизировал[561] товары; когда они дешевы, то покупает их, когда дороги, то продает». По этой причине «начальник столичного уезда»[562] не упускает реальной [выгоды][563], «торговцам и купцам неоткуда получать прибыль»; оттого [этот метод] и называется[564] «выравниванием стандарта [цен]»[565]. Если [государь] выравнивает стандарт [цен], то простолюдины не теряют [прежних] занятий[566]; если [государь] уравнивает перевозки [налоговых поступлений], то простолюдины [дальних и близких мест] трудятся и отдыхают поровну[567]. Поэтому выравнивание стандарта [цен] и уравнивание перевозок [налоговых поступлений] — это то, с помощью чего выравнивают [цены на] тьму товаров и доставляют пользу ста кланам; это [не значит] «открыть дорогу извлечения выгоды и устроить для народа лестницу [на пути] к преступлениям» ».

Знаток писаний сказал.

«Когда в древности с народа взимали налоги натурой[568], то сообразовывались с тем, в чем он искусен, и не требовали того, в чем он неискусен[569]; [мужчины-]земледельцы вносили свой урожай, женщины-мастерицы отдавали свои ткани[570]. Ныне же отказываются от того, что у него есть, и требуют того, чего у него нет. Сто кланов дешево продают товары, чтобы таким путем удовлетворить требования вышестоящих. Недавно [власти] некоторых округов и [удельных] государств приказали народу изготовлять холст и грубые шелковые волокна[571], чиновники произвольными [придирками] создавали затруднения [при приеме налогов у народа и, поторговавшись], заключали с ним [выгодные для себя] сделки. [В числе] принятого чиновниками — не только тафта из крученых шелковых нитей из Ци и Э да холсты из Шу и Хань[572], но также и то, что производится в народе [помимо этих тканей]. Когда [чиновники] совершают мошенничества и торгуют твердыми [ценами, устанавливая их за мзду][573], простолюдины-земледельцы испытывают удвоенные страдания, а женщины-мастерицы облагаются двойным налогом[574]. Пока я не вижу, чтобы перевозки [налоговых поступлений] были уравнены. Когда «начальник столичного уезда» широко обнародует [свой эдикт], запирает ворота и монополизирует торговые сделки, то одновременно скупается тьма товаров[575]. Когда одновременно скупается тьма товаров, то [цены на] товары подскакивают, а если они подскакивают, то торговцы и купцы получают прибыль. Если же [казенные учреждения] сами заключают торговые сделки, то чиновники снисходительно относятся к мошенникам[576], могущественные чиновники и богатые торговцы накапливают товары и запасают предметы [торговли] в ожидании острой нужды народа[577]. Пройдохи-купцы[578] и мошенники-чиновники скупают дешевые [товары], чтобы получить [за них в дальнейшем] высокую цену. Пока я не вижу, чтобы стандарт [цен] был выравнен. Ведь в древности уравнивание перевозок [налоговых поступлений] было тем [средством], с помощью которого делали равным труд и отдых [пребывающих близко и пребывающих далеко], содействовали перевозками дани, а не было [способом], извлекая выгоду, торговать с тьмой простолюдинов[579]».

Глава 2. УСЕРДНО ПАХАТЬ

Сановник сказал:

«Истинный царь закрывает [доступ] к «[дарованным] Небом богатствам»[580], накладывает запрет на [торговлю на] рынках на пограничных заставах[581], соблюдает стандарт [цен] и «сообразуется с сезонами»[582], правит народом путем понижения цены на то, что тот ценит высоко[583]. Когда в хороший год созревает богатый урожай, то [государь] запасает и накапливает [продукты], чтобы таким способом заранее принять меры на случай нужды и нехватки; когда в голодный год выдается скудный урожай[584], то [государь] пускает в обращение деньги и товары[585], приводит в движение избыток, чтобы помочь [тем, у кого] нехватка[586]. В старину, [во время] наводнения при Юе и засухи при Тане, сто кланов терпели нехватку и нужду, некоторые занимали у других, чтобы получить одежду и пищу. [Тогда] «Юй из металла с горы Ли» и «Тан из меди с горы Чжуан» «стали лить монеты и вносить их как выкуп за своих простолюдинов»[587], [продавших во время голода детей], а Поднебесная восхваляла их человеколюбие. В прошлом [казне] не хватало богатств и средств для расходов, и боевые воины иногда не получали жалованья, а[588] страна к востоку от горы [Хуа][589] подверглась стихийному бедствию, и [в царствах] Ци и Чжао[590] был великий голод. [Тогда государь] воспользовался запасами из [казенных учреждений, ведающих] уравниванием перевозок [налоговых поступлений], и накоплениями из казенных житниц и амбаров для зерна. Благодаря этому боевые воины получили обеспечение; благодаря этому голодающие простолюдины получили помощь[591]. Поэтому товары из [казенных учреждений, ведающих] уравниванием перевозок [налоговых поступлений], и богатства из [государственных] сокровищницы и хранилищ — не то, чем «торгуют с тьмой простолюдинов»[592] и чем обеспечивают расходы только на армию; они суть то, чем помогают [людям] в тяжелом положении и нужде и при помощи чего заранее принимают меры против таких стихийных бедствий, как наводнение и засуха».

Знаток писаний сказал:

«В древности [государи] взимали в качестве налога на продукты одну десятую [урожая][593], «открывали доступ в подходящие сезоны к запрудам для ловли рыбы на озерах и не налагали на это запрета»[594]; весь многочисленный люд приходил на южные поля[595] и не пренебрегал своими обязанностями. Поэтому, «когда [земледельцы] пахали три года, то откладывали запас на один год; когда пахали девять лет, у них был запас на три года»[596]; вот при помощи чего Юй и Тан заранее приняли меры против наводнения и засухи и обеспечили спокойствие ста кланам[597]. Если невозделанные земли, поросшие травами и сорняками, не будут распаханы[598], поля и пашни не будут обработаны, то даже когда [государь] монополизирует богатства гор и морей, пустит в обращение богатства, [добытые] всеми [видами] второстепенного [занятия, он] все еще не в состоянии будет обеспечить [народ]. По этой причине в древности высоко ставили физический труд и сосредоточивали усилия на основном [занятии], отчего посевы и посадки были обильны; сами пахали и сообразовывались с сезонами, отчего одежды и пищи было вдосталь. Даже если подряд случалось несколько голодных лет, все же люди не страдали. Поэтому одежда и пища — основа для народа, посев и жатва — обязанности народа[599]. Если и то и другое в порядке, то государство богато, а народ спокоен. В «[Классической книге] стихов» сказано: «Все дома полны [зерном, и потому] жены и дети спокойны»[600]».

Сановник сказал:

«Достойные и совершенномудрые люди устраивали [дела] семьи не одним-единственным способом[601], делали богатым государство не одним-единственным путем. В старину Гуань Чжун добился гегемонии [для своего государя] благодаря хитрости непостоянных, применяющихся к обстоятельствам планов[602], а «[государь] из династии Цзи» бежал [из своего владения] оттого, что «укреплял основное [занятие]»[603]. Если бы, устраивая [дела] семьи и содержа живых, непременно [полагались] на [одно лишь] земледелие, то Шунь не изготовлял бы глиняной посуды, а И Инь не был бы поваром[604]. «Поэтому кто хорошо умеет водворять порядок в государстве, [поступает по правилу:] что Поднебесная ставит низко, я ставлю высоко; что Поднебесная ценит низко, я ценю высоко»[605]. Он заменяет второстепенным основное, заменяет[606] нереальным реальное[607]. Ныне богатства гор и озер и запасы [казенных учреждений, ведающих] уравниванием перевозок [налоговых поступлений] — вот с помощью чего [государь] «регулирует [цены на] то, что ценится низко или высоко»[608], и подчиняет себе удельных правителей. Золото [из района рек] Жу и Хань[609], дань [тканью из] тонких волокон конопли[610] — вот чем завлекают государства периферии и выуживают ценности у варваров цян и ху[611]. Ведь за одну штуку простого неузорчатого шелка из государства центра [мы] получаем от сюнну товар стоимостью в несколько слитков золота и таким образом сокращаем средства для расходов вражеского государства[612]. По этой причине мулы, ослы и верблюды вступают [к нам за пограничную линию] укреплений непрерывной чередой, [так что задние животные] держат во рту хвосты [передних][613]; куланы[614] и рыжие лошади с белым брюхом все без исключения становятся нашим домашним скотом[615]. [Шкуры] горностаев (?) и соболей, лис и барсуков, пестрый войлок и узорчатые шерстяные ткани[616] наполняют государеву сокровищницу внутри [дворца], а плоские нефритовые диски с круглым отверстием посередине и круглые куски нефрита, кораллы и бирюза[617] все становятся драгоценностями, [принадлежащими] нашему государству. Но если так, то товары из государств периферии текут во внутреннюю [область мира], а выгоды не утекают [от нас] во внешнюю [область мира]. Если редкостные товары текут во внутреннюю [область мира], то средства [нашего] государства для расходов обильны; если выгоды не утекают [от нас] во внешнюю [область мира], то средства [нашего] народа для расходов обеспечены. В «[Классической книге] стихов» сказано: «Все дома полны [зерном, и потому] жены и дети спокойны»».

Знаток писаний сказал:

«В древности торговцы, пуская в обращение товары, не обманывали [людей завышенными ценами]; ремесленники, [изготовляя] тонкие, но прочные[618] [изделия], не прибегали к надувательству. Поэтому когда благородный муж[619] пашет, сеет, охотится и ловит рыбу, суть у него одна[620]. Торговцы же увеличивают обман, ремесленники же приукрашивают надувательство[621]; они лелеют [стремление] выследить [благоприятный случай], а сердца их не знают стыда; по этой причине неискренние люди обманывают, а честные люди становятся неискренними[622]. В старину женщины-музыкантши [царя] Цзе наполняли здания дворца, [носили наикрасивейшие] кофты и плахты с узорами — разноцветными вышивками, поэтому И Инь «бежал далеко» и странствовал в Бо[623], а женщины-музыкантши в конце концов погубили государство Цзе[624]. Ныне польза от «мулов и ослов» [сюнну] не соответствует пользе от [наших] быков и лошадей, «[шкуры] горностаев (?) и соболей», «войлок и шерстяные ткани» [сюнну] не увеличивают такие ценности[625], как [наши] парча и плотная блестящая шелковая материя[626]. Прекрасный нефрит и кораллы происходят из гор Кунь[627], жемчуг круглой и иной формы, [рога] носорогов и бивни слонов происходят из [округа] Гуйлинь[628]; эти [места] отстоят от [государства] Хань на десять с лишним тысяч ли. Если подсчитать плоды землепашества и шелководства и траты средств и богатств, то окажется, что один [чужеземный] предмет [торговли] продается в сто раз дороже его [настоящей] цены и что один черпак, [полученный от сюнну], соответствует [по цене] десяти тысячам мер чжун [нашего] зерна[629]. Ведь, если верховный [правитель] любит драгоценности и редкости, то [обычай носить] чрезмерно роскошную одежду перейдет к низшим; если он высоко ценит товары из отдаленных краев, то [наше] добро и богатства наполнят внешнюю [область мира]. По этой причине истинный царь не дорожит бесполезными [вещами] и таким образом делает свой народ умеренным, не ценит редкостных товаров и таким образом делает свое государство богатым. Поэтому путь устроения простолюдинов заключается только в том, чтобы [государь] умерил свои расходы и высоко ставил основное [занятие], разделил землю и ввел «колодезные поля»[630] — и все».

Сановник сказал:

«Если выехать на восток и на запад, на юг и на север из столицы, переехать через горы и реки, проехать по округам и [удельным] государствам, [то окажется, что среди] богатых больших городов [Поднебесной] нет таких, из которых проезжие дороги не шли бы во [всех] пяти [направлениях], которые не были бы [центрами], куда собираются[631] торговцы и купцы, где производится тьма товаров. Поэтому «совершенномудрый человек сообразуется с временем, [порожденным] Небом», умный сообразуется с богатствами, [порожденными] Землей[632]; человек высших [достоинств] берет у [других] людей, человек средних [достоинств] утруждает свое тело[633]. [Пахари-отшельники] Чан-цзюй и Цзе-ни[634] не имели сбережений [даже в] сотню слитков золота, такие люди, как [труженики, по бедности] носящие сандалии из соломы[635], не имеют богатств некого Дуня[636], а торговцы из [города] Вань и [земель] Чжоу, Ци и Лу[637] встречаются по всей Поднебесной. Потому-то богатство торговцев и купцов [столь велико, что] некоторые накопили по десять тысяч слитков золота; это достигнуто [путем] погони за прибылью и использования избытков. Зачем непременно прибегать к основному [занятию] — земледелию, чтобы сделать государство богатым? Зачем непременно вводить «колодезные поля», чтобы обеспечить простолюдинов?»

Знаток писаний сказал:

«Когда «разлившиеся воды вздулись до Неба», то имел место подвиг — [усмирение потопа] Юем[638]; когда воды Реки (Хэ) разлились и вышли из берегов, то имело место свершение — (возведение дамбы] Сюаньфан[639]. Когда [государь] Чжоу [династии] Шан «чинил насилия и жестокости», то имел место замысел, [о котором объявил царь У возле] брода Мэн[640]; когда Поднебесная обеспокоена, значит, в ней есть богатство, [которое накопили купцы путем] использования избытков. Ведь [в пору] совершенного устроения глубокой древности народ был прост и высоко ценил основное [занятие], был спокоен и счастлив и имел немногочисленные потребности[641]. В это время по путям и дорогам ходили редко, на рынках росла трава. «Поэтому, если [мужчины] не усердствовали в пахоте, нечем было наполнить пустой [желудок]; если [женщины] не усердствовали в ткачестве, нечем было прикрыть [голое] тело»[642]. Даже если [кто-то] владел секретом сосредоточения [товаров в своих руках) и методами [достопочтенного господина Чжу из] Тао и [торговца Кун из] Вань, у него не было возможности применить свое профессиональное уменье[643]. С древности и поныне еще не бывало, чтобы [люди] «получали возмещение», «не давая», и имели заслуги, не трудясь[644]».

Глава 3. ПУСТИТЬ В ОБРАЩЕНИЕ ТО, ЧТО ИМЕЕТ [НАРОД][645]

Сановник сказал:

«[Города] Чжо и Цзи в [царстве] Янь[646], Ханьдань в [царстве] Чжао[647], Вэнь и Чжи в [царстве] Вэй[648], Жунъян в [царстве] Хань[649], Линьцзы в [царстве] Ци[650], Вань и Чэнь в [царстве] Чу[651], Янчжай в [государстве] Чжэн[652], [столицы] двух [государств] Чжоу в Саньчуань[653] — первые по богатству в [стране, лежащей] между морей[654], все они — прославленные города Поднебесной[655], и не потому, что есть кто-то, помогающий их [жителям] пахать их загородные поля и обрабатывать их землю, а потому, что они находятся на трактах, [связующих] пять городов[656], примостились по обе стороны таких путей, как проезжие дороги. Поэтому если товары многочисленны, то и народ имеет [имущество] в изобилии; если чье жилище близко от рынка, то[657] и семья его богата[658]. Богатство зависит от [торговых] «методов» и приемов[659], а не от того, чтобы утруждать свое тело; прибыль зависит от положения и местонахождения[660], а не от того, чтобы «усердно пахать»[661]».

Знаток писаний сказал:

«[Области] Цзин и Ян[662] на юге имеют щедрые ресурсы [округа] Гуйлинь, внутри [своей территории] имеют богатства рек и озер, слева имеют металл [из уезда] Линъян, справа[663] имеют лесной материал [округов] Шу и Хань[чжун]; [жители] рубят деревья и сажают [вместо них] хлеба, жгут сорняки и сеют [вместо них] зерно, пашут при помощи огня и полют при помощи воды[664]; земля их обширна и изобилует богатствами. Однако народ[665] [здесь] «беззаботен и ленив, живет не заглядывая вперед»[666], «находит хорошей свою одежду и вкусной свою пищу»[667], и даже [в бедных] жилищах, крытых белым [пыреем][668], и хижинах, крытых соломой, поют песни под музыкальный аккомпанемент и хоровые песни[669] и играют на лютнях (цинь); день им обеспечен, но за месяц [запасы] выходят совсем, утром они поют, а вечером грустят[670]. [Государства] Чжао и Чжуншань[671] опоясаны Великой Рекой (Хэ)[672], являются местом, где сходятся тракты[673], идущие во [всех] четырех [направлениях], преграждают тропу, [по которой хотят пройти все люди] Поднебесной. Торговцев и купцов [здесь так много, что они не могут пройти, чтобы не] задеть друг друга на дороге; удельных правителей [здесь столько, что они не могут проехать, чтобы не] коснуться друг друга на пути. Однако народ [здесь] предается излишествам и любит второстепенное [занятие], расточительствует, мотает и не сосредоточивает усилий на основном [занятии]. Поля и пашни не обработаны, а мужчины и женщины хвастают своими нарядами; в семье нет [даже] малой мерки доу или шао [зерна][674], а звучащая лютня (цинь) находится в доме[675]. По этой причине простолюдины [царств] Чу и Чжао в равной мере бедны, и немногие [там] богаты[676]; [простолюдины же государств] Сун[677], Вэй[678], Хань и Лян[679] любят основное [занятие], посев и жатву[680], [и здесь у] равного между собой простого люда, [принадлежащего к] хозяйствам, внесенным в списки[681], у всех без исключения семьи зажиточны и члены их обеспечены. Поэтому прибыль зависит от заботы о самом себе и не зависит от «положения» и «местонахождения» на проезжих дорогах[682]; богатство зависит от бережливости и усердия[683] и от сообразования с сезонами[684] и не зависит от того, чтобы в течение [всего] года высматривать [благоприятный случай] и собирать [имущество][685]».

Сановник сказал:

«Из пяти движущих [сил][686] восточная страна света [связана с] «деревом», однако [в округах] Дань[ян и Юй]чжан есть горы, [дающие] золото и медь[687]; южная страна света [связана с] «огнем», однако [в округе] Цзяочжи есть реки, [словно] великое море; западная страна света [связана с] «металлом», однако в Лун и Шу[688] есть леса, [дающие] прославленный древесный материал; северная страна света [связана с] «водой», однако в Юду есть земли, [полные] скопившегося песку[689]. Вот как Небо и Земля пускают в обращение тьму товаров, уравнивая тех, кто имеет, и тех, кто не имеет[690]. Ныне [скажу:] невозможно использовать весь бамбук больших размеров из [царств] У[691] и Юэ, весь лесной материал из [владений] Суй и Тан[692], а [в государствах] Цао, Вэй, Лян и Сун отбирают внутренние гробы[693] [для повторного использования] и выбрасывают из них мертвые тела; невозможно съесть всю рыбу из рек и озер, всех иглобрюхов из [уезда] Хуан [округа Дун]лай[694], а [в государствах] Цзоу[695], Лу, Чжоу и Хань [питаются только похлебкой из] лебеды и бобовых листьев, [что едят бедные простолюдины], да пищей из грубого зерна[696]. Все богатства Неба и Земли обильны; все ресурсы гор и морей богаты; однако сто кланов испытывают нехватку и нужду, богатств и средств для расходов недостает, обилие и скудость [продуктов] не уравнены, а богатства Поднебесной не рассредоточены [среди народа[697]]».

Знаток писаний сказал:

«В древности [даже у залов, принадлежавших Яо и Шуню], «балки и стропила из дуба не были отесаны, кровли из тростника[698] не были подрезаны; [сами государи] одевались в холст и грубую ткань[699], [что носят люди низкого положения], и пили[700] из сосудов для похлебки, [сделанных] из обожженной глины»[701]; [люди] лили металл и делали мотыги, «размяв, придавали форму клейкой глине и делали сосуды»[702]; ремесленники не изготовляли [предметов, требующих] особого уменья, [и люди в тот] век не ценили высоко вещей, которые нельзя ни надевать, ни есть[703]. Каждый «считал покойным свое жилище, приятными свои обычаи, вкусной свою пищу»[704], удобными свою утварь и орудия[705]. По этой причине товары из отдаленных краев [у нас] не обменивались, а нефрит из гор Кунь [к нам] не прибывал. В нынешний век обычаи пришли в упадок, и [все] соревнуются друг с другом в излишествах и мотовстве; женщины развили до предела [тщательность выделки тканей из] тонких волокон конопли, ремесленники довели до совершенства свое мастерство и уменье; если покрывают резьбой простое необработанное дерево, то высоко ставят драгоценности и редкости, если буравят камень гор, то ищут золото и серебро; [люди] погружаются в глубокие пучины, отыскивая жемчуг круглой и иной формы; устраивают клетки с механическим спусковым приспособлением и ямы для ловли зверей[706], охотясь на носорогов и слонов; ставят сети для ловли птиц, охотясь на зимородков[707]; они гоняются за товарами варваров мань и мо[708] и затуманивают ими глаза [жителям] государства центра, перевозят товары из [варварских владений] Цюн и Цзо[709] и доставляют их в [область, прилегающую к] восточному морю, обменивают ценности, [привезенные за] десять тысяч ли, попусту теряют дни и тратят труд [ради того, что] бесполезно для применения на практике[710]. По этой причине простолюдины и простолюдинки[711] устают до изнурения и усердствуют до изнеможения, а одежды и пищи не хватает. Поэтому истинные цари запрещали чрезмерную выгоду и умеряли чрезмерные траты. Когда чрезмерная выгода бывала запрещена, то [народ] возвращался к основному [занятию]; когда чрезмерные траты бывали умерены, то средства народа для расходов оказывались обеспечены. «По этой причине при жизни [людей] не бывало, чтобы им недоставало средств, а после смерти не бывало, чтобы выбрасывали их мертвые тела»[712]».

Сановник сказал:

«В древности «здания дворцов имели установленные размеры»[713], [знать получала в награду] «колесницы и одежды в соответствии со своими свершениями»[714]; «балки и стропила из дуба» и «кровля из тростника»[715] не [соответствуют] установлениям прежних царей. Благородный муж[716], умеряя расточительство, язвительно говорил [и] о бережливости: «Если кто бережлив, то ограничен [и низок]»[717]. В старину, когда Суньшу Ао был канцлером [царства] Чу, его жена не носила шелка, его лошади не получали зерна в виде корма[718]. Кун-цзы сказал: «Не одобряю. Его чрезмерная бережливость уподобилась [бережливости] низших[719]»[720]. Вот из-за чего были созданы [стихи] «Сверчок»[721]. Гуань-цзы говорил. «Если не украшать зданий дворцов, то „невозможно использовать весь лесной материал»[722]; если не наполнять помещений кухонь, то у птиц и зверей не сократится продолжительность их жизни[723]. Если не будет прибыли от второстепенного [занятия], то основное занятие ничего не будет поставлять [на рынок][724]; если не будет [вышитых] черно-белых узоров в виде топоров и черно-голубых узоров [на ритуальной одежде][725], работа женщин не будет находить применения[726]"[727]. Поэтому ремесленники, торговцы, столяры и плотники[728] суть те, кого использует государство, кто заготовляет утварь и орудия. Они были в древности, а не только [есть] теперь. Сянь Гао торговал быками в [царстве] Чжоу[729]; «[сановник, стоивший] пять [шкур] черных баранов» в наемной повозке приехал [в княжество] Цинь[730]; Гуншу-цзы «применял циркуль и наугольник»[731]; Оу Е применял плавку и литье [металла][732]. В «Изречениях» говорится: «Ремесленники всех [родов] живут в лавках-мастерских, чтобы до конца выполнять свое дело»[733]. Земледельцы и торговцы обменивают [товары] и доставляют этим пользу основному и второстепенному [занятиям]. Что касается тех, кто живет в горах или обитает в болотах, [населяет места, где] заросли травы, в которых растет полынь, или тощая и бесплодная почва, то благодаря движению и обращению богатств и товаров есть возможность уравнять этих людей[734]. По этой причине те, у кого много [вследствие благоприятных природных условий], не [пользуются] изобилием в одиночестве, а те, у кого мало [вследствие неблагоприятных природных условий], не испытывают нехватки в одиночестве[735]. Если каждый будет жить в своей местности и есть свою пищу, то окажется, что апельсины и помпельмусы[736] не будут продаваться, соль из солончаков [уезда] Цюй[737] не будет поставляться, войлок и шерстяные ткани не будут предметами торговли[738], а лесные материалы из [царства] У и [государства] Тан не будут использоваться».

Знаток писаний сказал:

«Мэн-цзы говорил: «Если [правитель] не нарушает определенных сезонов земледельческих работ, [отвлекая людей на отбывание повинностей], то невозможно съесть все зерно; если [женщины] разводят шелковичных червей и выращивают коноплю в подходящие сезоны, то невозможно сносить весь холст и шелк; если [люди с] топорами и секирами входят [в леса на горах] в подходящие сезоны, то невозможно использовать весь лесной материал; если [люди] охотятся и ловят рыбу в подходящие сезоны, то невозможно съесть всю рыбу и мясо»[739]. Если[740] [люди] строят[741] здания дворцов, увеличивают [число] высоких земляных террас, включая те, на которых стоят постройки, столяры и плотники[742] вырубают из большого малое, делают из круглого квадратное, наверху [зданий] создают [изображения] облаков, а внизу создают [изображения] лесов в горах[743], то лесного материала не хватает для использования. Если мужчины отвергают основное [занятие] ради второстепенного, нанося узоры, режут по дереву и гравируют по металлу, таким способом изображают птиц и зверей, [причем] до конца исследуют вещи и выясняют [происходящие с ними] изменения, то зерна не хватает для еды[744]. Если женщины выделывают волокна конопли и обрабатывают тонкие шелковые нити, таким образом создают красно-голубые и красно-белые узоры[745], [причем] доводят до совершенства свое мастерство и развивают до предела свое умение, то шелка и холста не хватает для ношения[746]. Если повара, варя [пищу], убивают плоды в утробах беременных самок животных и [губят] птичьи яйца[747], поджаривают [мясо на сковородах] и обжаривают его на вертеле над огнем, смешивают в нужных дозах приправы и правильно сочетают между собой [вкусовые свойства пищи], доводят до предела пять вкусовых ощущений[748], то рыбы и мяса не хватает для еды. В нынешний век не [приходится] беспокоиться о том, что «у птиц и зверей не сократится [продолжительность их жизни]» и что «не[возможно использовать] весь лесной материал»[749], [а следует] беспокоиться о том, что расточительство не по положению, в котором нижестоящие уподобляются вышестоящим[750], не имеет предела; не [приходится] беспокоиться о том, что нет «войлока и шерстяных тканей», «апельсинов и помпельмусов»[751], [а следует] беспокоиться о том, что нет [даже] «тесных хижин» и [пищи бедняков] — «шелухи зерна и винной барды»[752]».

Глава 4. ЛИТЬЕ МОНЕТЫ[753]

Сановник сказал:

«Если [государь] пускает в обмен монету и «вводит в обращение деньги»[754], а «[расходы на] дела народа не обеспечены[755]», значит, «есть какие-то товары, которые накапливают [имущие]»; если «подсчитать первоначальные [затраты земледельцев] и измерить их конечные [результаты][756]», а «среди народа есть голодающие», «значит, есть какое-то зерно, которое хранят [в ожидании вздорожания богатые]». «Умный присваивает [плоды] труда ста человек, глупый присваивает [результаты только своей] работы, не покрывающей первоначальных [затрат]; если повелитель людей не уравнивает [имуществ, одни] простолюдины обладают богатством, которое вредит другим». Вот почему некоторые из них запасают излишек, [которого хватит] на сто лет, а «некоторые не едят досыта [даже] винной барды и шелухи зерна»[757]. «Если простолюдины очень богаты, то невозможно побудить их служить с помощью жалованья; если они очень сильны, то невозможно вселить в них страх с помощью наказаний». Если «не рассредоточить собранного [в руках богачей]» и [не] уравнять выгоды, [люди] будут не равны. «Поэтому если правитель людей накапливает их пишу, хранит их средства для расходов, ограничивает тех из них, у кого избыток, и помогает тем из них, у кого нехватка», «запрещает избытки и излишки и преграждает стезю выгоды»[758], тогда ста кланам можно будет [жить так, чтобы] и семьи были обеспечены, и члены их были удовлетворены».

Знаток писаний сказал:

«В древности высоко ценили внутреннюю духовную силу и низко ставили выгоду, считали важной справедливость и неважным — богатство[759]. Во времена трех царей[760] [страна] попеременно то процветала, то приходила в упадок; когда приходила в упадок, то [царь, основывавший новую династию], спасал ее; когда клонилась к гибели, то упрочивал ее. По этой причине [государи] Ся [высоко ставили] искренность, [государи] Инь — почтительность, а [государи] Чжоу — утонченную форму[761]; их «наставления, [дававшиеся в] волостных и деревенских школах»[762], и нормы поведения, [выражающие} почтительность и уступчивость[763], ясны и стоят того, чтобы иметь возможность их видеть[764]. Когда же настали более поздние [времена], нормы поведения и долг были заброшены к разрушены, подобное ветру воздействие и наставление [государей][765] прервались и прекратились. Поэтому, с тех пор как благородные мужи, кормящиеся [казенным] жалованьем, повернулись спиной к своему долгу и стали соревноваться друг с другом в [приобретении] богатства, великие проглатывают малых[766], а стремительные берут верх над медлительными[767]. «Вот почему некоторые запасают излишек, [которого хватит] на сто лет», а некоторым «нечем наполнить пустой [желудок]» и «прикрыть [голое] тело»[768]. В древности «кто служил на государственной службе, не собирал урожая; кто охотился, не ловил рыбы»[769]; [даже такие мелкие чины, как] стражники у ворот пограничной заставы или [сторожа], бьющие в деревянную колотушку [по ночам][770], все имели неизменные служебные функции, не могли совмещать в одних руках прибыли [от разных занятий][771] и полностью [присваивать себе] продукты. А раз так, то глупые и умные имели одинаковые достижения и вторые не брали верха над первыми. В «[Классической книге] стихов» сказано: «Там есть оставленный пучок колосьев, здесь есть пропущенный колос, это прибыль вдовы»[772]. [Это] говорится о том, что не [присваивали себе] продуктов полностью[773]».

Сановник сказал:

«[Цари] Тан и Вэнь наследовали [векам] упадка; когда возвысился [основатель] Хань, он воспользовался изъянами [династии Цинь][774]. «В один [период государи отдают предпочтение] природной сущности, в другой — утонченной форме»[775]; это не означает, что они опрометчиво «изменяют постоянные правила». Когда обычаи имеют изъян, [то государи] меняют законы[776]; это не означает, что они [только и] стремятся «изменить [устои] древности», а означает те [меры], при помощи которых [правители] «избавляют [страну] от упущений и спасают ее от упадка»[777]. Поэтому наставления меняются вместе с обычаями, деньги[778] изменяются вместе с поколениями. [Государи из династии] Сяхоу[779] использовали черные раковины каури, люди [из дома] Чжоу использовали пурпурные камни (каури)[780], последующие поколения иногда [употребляли] золотые деньги, монету в форме ножа и монету в виде лопаты[781]. «Когда вещи развиваются до предела, то приходят в упадок; это движение по кругу, которое кончается и [затем] начинается [вновь]»[782]. Поэтому если с гор и озер не взимают налогов[783], то государь и подданные получают прибыль наравне; если на [литье] монет в форме ножа не наложен запрет, то фальшивые и настоящие [деньги] имеют хождение одновременно. Ведь когда подданные богаты, то [стараются] перещеголять один другого; когда низшие монополизируют[784] прибыли, то [стремятся] превзойти один другого».

Знаток писаний сказал:

«"В древности, когда устраивали рынки", то [там] не было монет в форме ножа, каждый «обменивал то, что у него есть, на то, чего [у него] нет»[785], «нес в охапке холст, чтобы обменять его на шелк»[786] — только и всего; последующие же поколения имели панцири черепах и раковины каури[787], металлические деньги[788] и пускали их в обмен. [Форма] монеты неоднократно менялась, а простолюдины становились все более фальшивыми. Ведь избавляют от фальши при помощи [поощрения в людях] природной сущности[789], предотвращают ошибки при помощи [наставления народа] нормам поведения[790]. Когда «[цари] Тан и Вэнь наследовали [векам] упадка», переменили законы и изменили [способы] духовного преображения [народа], то возвысились пути [правления династий] Инь и Чжоу. Вначале, когда «[основатель] Хань воспользовался изъянами [династии Цинь]»[791], то не исправил их во изменение [прежнего]; он накапливал прибыли, менял [форму] монеты и хотел таким образом вернуть [народ] к основному [занятию]; это подобно тому, чтобы, выпаривая сок на огне, [пытаться] остановить высушивание [продукта; раздувая] огонь [под котлом, пытаться] остановить кипение [воды][792]. «Когда высший любит нормы поведения, то простолюдины совершенствуют [свое поведение даже] в уединении[793]; когда высший любит богатство, но низшие умирают ради выгоды»[794]».

Сановник сказал:

«Во времена божественного властителя Вэня [государь] дал простому люду свободную возможность лить медную монету[795], выплавлять железо и варить соль[796]. Когда царь [удельного государства] У монополизировал море и озера и преградил [другим] доступ[797] [к их богатствам, а] Дэн Тун монополизировал [медь] горы Си[798], то все мошенники и плуты из страны к востоку от горы [Хуа] собрались в [удельном] государстве У, а [жители земель] Цинь и Юн[799], [округов] Хань[чжун] и Шу стали полагаться на [человека] по фамилии Дэн; «медная монета [царя] У и [господина] Дэна распространилась по Поднебесной»[800]. Поэтому имел место запрет лить медную монету[801]. Когда закон, запрещающий и возбраняющий [частное литье медных денег], был установлен, то мошенничество и обман прекратились; когда мошенничество и обман прекратились, то простолюдины перестали надеяться на беззаконные приобретения и каждый сосредоточил усилия на своей функции; почему же им было не вернуться к основному [занятию]? Поэтому когда [государь] приводит [что-то] к единству, то простолюдины не [проявляют] двойственности[802]; когда монета исходит от высшего, то низшие не испытывают сомнений[803]».

Знаток писаний сказал:

«Когда в ушедшей в прошлое древности монет было много и богатства находились в обращении, то простолюдины были довольны. Когда после этого постепенно отменили старую монету, и [божественный властитель У] взамен пустил в обращение [монеты из] белого металла [с изображением] панциря черепахи [или] дракона[804], то простолюдины стали во множестве, обманывая [закон, использовать][805] новую монету. Монета неоднократно менялась, а простолюдины испытывали все больше сомнений. Тогда [божественный властитель У] упразднил всю медную монету Поднебесной и повелел изготовлять ее только трем казенным учреждениям, [подчиненным главному военному начальнику], оценивающему [размеры и богатства] вод [и парков][806]. Мастера, [льющие монету под началом] чиновников[807], недобросовестно выполняют [свое дело[808], их изделия] иногда не соответствуют образцам, поэтому есть тонкие и толстые, легкие и тяжелые [монеты]. Земледельцы непривычны к ним и когда сравнивают их с вещами [того же] рода, то доверяют[809] прежним [деньгам] и сомневаются в новых, не знают, [какие] фальшивые, а [какие] настоящие[810]. Торговцы и купцы обменивают хорошее на плохое, меняют [то, что стоило им] пол[цены], на [то, что стоит] двойную [цену]. Когда [земледельцы] покупают, то упускают реальную [выгоду], когда продают, то нарушают принципы [назначения цен]. Их «сомнения возросли очень сильно»[811]. Ведь уже есть законы [относительно] «литья и подделки металлических денег», а медной монеты хорошего и скверного качества не больше и не меньше, чем прежде[812]. Если [купцы] разборчивы по отношению к медной монете [и предпочитают хорошую], то товары задерживаются и залеживаются, а потребляющие их люди[813] особенно страдают от этого. В «Веснах и осенях» сказано: «Если замысел не берет в расчет [всех] вплоть до варваров от [южных] мань до [восточных] и, то его не осуществляют»[814]. Поэтому истинный царь во внешних [землях] не преграждает доступ к [богатствам] моря и озер и таким образом делает их удобными для использования народом, а во внутренних [землях][815] не запрещает монеты в форме ножа и таким образом вводит в обращение деньги народа».

Глава 5. ЗАПРЕТ ПАХАРЯМ[816]

Сановник сказал:

«Если даже люди из [простых] семей[817], имея драгоценную утварь, хранят ее, заключив в ящик, не следует ли тем более [поступать таким образом с] горами и морями правителя людей? Ведь места, [доставляющие] могущество и выгоду, непременно находятся в глухих горах и на далеких озерах[818], никто, кроме могущественных людей, не в состоянии пустить в обращение тамошние богатства[819]. В иные, [минувшие] времена, когда соль и железо еще не были монополизированы [государем], среди [простолюдинов в] холщовой одежде был [некто] Бин из [уезда] Цюй[820], среди повелителей людей был царь [удельного государства] У; оба они [дали повод для] первоначального обсуждения [вопроса о] соли и железе. Царь [удельного государства] У монополизировал богатые ресурсы гор и озер; [благодаря этому он смог] уменьшить обложение своего народа налогами, оказывать помощь[821] и поддержку [людям] в бедности и нужде и таким образом создал личное могущество. Когда его личное могущество возросло, то у него возникло стремление пойти против долга [верного подданного][822]. Ведь если загодя не пресечь чего-то в начале, то [придется] беспокоиться из-за этого в конце, как бывает, [когда Река (Хэ)] прорывает [дамбу в своих верховьях, в местности] Люйлян: вода хлынет стремительно, и непременно окажется много таких, которым это принесет вред[823]. Тай-гун сказал: «Закон истинного царя запрещает, чтобы один дом наносил вред ста домам, сто домов наносили вред удельному правителю, удельный правитель наносил вред Поднебесной»[824]. Теперь [скажу:] если дать простолюдинам волю [в их стремлении] к могуществу и выгоде[825], упразднить [казенные учреждения, ведающие] солью и железом, и этим оказать материальную помощь [лицам], которые чинят насилия и жестокости[826], утолить их алчные желания, [так что] все порочные [люди] соберутся толпой, [могущественные] дома, [действующие] в собственных интересах, составят клики сторонников, то сильные противники [добра][827] день ото дня будут становиться [все более] неуправляемыми, и сложится обстановка преступлений, [совершаемых] такими людьми, как те, что объединяют и совмещают в одних руках [прибыли от разных занятий и чужое имущество][828]».

Знаток писаний сказал:

«Люди из народа[829] хранят [свое достояние] в доме, удельные правители хранят его в государстве, Сын Неба хранит его в [стране, лежащей] между морей. Поэтому люди из народа используют ограды как [средства для] хранения и запирания, а Сын Неба использует моря четырех [стран света] как ящик или сундук[830]. «Когда Сын Неба направляется [в гости] к удельному правителю»[831], то «поднимается по ступеням [для хозяина], ведущим к залу с востока»[832]; удельный же правитель «подносит ему замочные ключи»[833], держа в руке бамбуковую дощечку для письма, внемлет его повелениям, показывает этим, что «никто [из подданных] не ведет себя [по отношению к нему] как хозяин»[834]. По этой причине истинный царь не накапливает и не собирает [богатство, а] хранит его внизу, у народа[835], держится далеко от выгоды, [доставляемой] второстепенным [занятием], и «сосредоточивает усилия на [выполнении] долга по отношению к народу»[836]; если долг и нормы поведения будут установлены, то народ будет духовно преображен верховным [правителем], а коли так, то, даже если бы [цари] Тан и У были живы и дожили до [такого] века, им негде было бы применить свои планы[837]. Какое мошенничество, [связанное с] функциями ремесленников и торговцев и обязанностями Оу Е, могло бы [тогда] завершиться успехом? Три [семьи, происходившие от князя] Хуаня[838], единолично присвоили [власть над княжеством] Лу и шесть министров удельного государства[839] поделили [владение] Цзинь[840] без помощи [доходов от] соли и железа[841]. Поэтому самые большие могущество и выгода не зависят [от обладания богатствами] гор и морей, а зависят от государева двора; [то, что] «один дом наносит вред ста домам», «зависит от [правителя, пребывающего за] экраном почтительности», и не зависит от «[некоего] Бина из [уезда] Цюй»[842]».

Сановник сказал:

«Когда есть запреты на [частное освоение] гор и морей, то [одни] простолюдины не превосходят [других]; когда есть твердые [цены в условиях] роста и падения цен, то простолюдины[843] не испытывают сомнений. «Начальник столичного уезда» учреждает цены и устанавливает их стандарт[844], а люди получают то, чего они [хотят][845]; «даже если послать мальчика [ростом всего] в пять чи на рынок, никто не сможет его обмануть»[846]. Теперь [скажу:] если упразднить эти [государевы запреты и твердые цены], то могущественные простолюдины возьмут в свои руки использование ресурсов[847] и монополизируют прибыли от них. Они станут определять торговые сделки [на рынках] в деревенских переулках, повышение или понижение [цен] будет зависеть от [того, что вымолвят их] уста[848], [поэтому] не будет постоянной [цены в условиях] роста и падения цен. Спокойно сидя[849] [сложа руки, эти] простолюдины будут могущественны. По этой причине если [государь] поддерживает сильных и угнетает слабых, то, [значит, достояние] накапливается [разбойником] Чжи[850]. Если сильные будут поддерживаться, а слабые — угнетаться[851], то равный между собой простой люд будет уничтожен — [случится так], словно все сорняки расцвели и погубили пять хлебов[852]. Если «[то, что] один дом наносит вред ста домам, не зависит от [некоего] Бина из [уезда] Цюй»[853], то как же обстоит дело?»

Знаток писаний сказал:

«Горы и моря суть важные источники[854] богатств и средств для расходов; орудия из железа суть бесстрашные воины[855] [на службе] у мужчин-земледельцев. Когда на службе используются бесстрашные воины, то будут уничтожены враги[-сорняки]; когда будут уничтожены враги[-сорняки], то поля будут распаханы; когда поля будут распаханы, то «созреют пять хлебов»[856]. Когда [для всех] будут открыты важные источники, то сто кланов будут удовлетворены и средства народа[857] для расходов будут обеспечены; когда средства народа для расходов будут обеспечены, то государство станет богато. Если государство богато да «наставить его [народ]» «при помощи норм поведения»[858], то идущие по дорогам будут иметь [вежливую привычку] уступать друг другу путь[859], а ремесленники и торговцы не станут обманывать других[860]; люди будут лелеять честность и простоту[861] и на этой основе общаться друг с другом, но никто не будет получать выгоду за счет других. Ведь во [владениях] Цинь, Чу, Янь и Ци [производительные] силы земли неодинаковы, твердые и мягкие [почвы — это] разные условия[862]; что до применимости больших или малых [орудий], пригодности прямых или изогнутых [плугов], то [поскольку] районы различны и обычаи [там] разнообразны, в каждом считают удобными для себя какие-то [другие орудия][863]. Когда же «начальник столичного уезда», монополизировав [изготовление орудий], придает им единообразие, то орудия из железа теряют свою пригодность, а простолюдины-земледельцы лишаются того, что им удобно. Если [сельскохозяйственные] орудия[864] неудобны, то мужчины-земледельцы устают на загородных полях, а «невозделанные земли, поросшие травами и сорняками», не «распаханы». Если «невозделанные земли, поросшие травами и сорняками», не «распаханы», то простолюдины оказываются в тяжелом положении и нужде[865]. Поэтому места, где [варят] соль и выплавляют [железо], в основном все примыкают к горам и рекам, находятся близко от железа и угля[866], положение их всегда удаленное, а труд [там] тяжел. В округах призывники, [отбывающие] срочную очередную [трудовую] повинность как ее [наемные] исполнители[867], по большей части не [в силах] вынести [ее тягот, и тогда их] обязывают [в свою очередь] брать наемников[868] вместо себя. Когда [чиновники в] некоторых уездах и владениях [императриц и принцесс][869] в соответствии с [числом] семей и людей раздают [простолюдинам] железо, то выравнивают стандарт его цены так, чтобы она была низкой[870]. Когда [люди из] хороших семей отправляются по пути следования[871], нанимают [возчиков и транспорт][872] и перевозят соль и железо, это обременительные расходы[873], сто кланов чрезвычайно страдают от этого. Я, глупец недостойный, видал, как одно казенное учреждение наносит вред [живущим на пространстве в] тысячу ли, но еще не видал, чтобы это «зависело от [некоего] Бина из [уезда] Цюй»[874].

Глава 6. ВОССТАНОВИТЬ ДРЕВНИЕ [ПОРЯДКИ][875]

Сановник сказал:

«Когда прежний главный военный начальник Шаньшуй (?) Пэн-цзу[876], испросив отпуск, чтобы справить траур по родителям, вернулся домой[877], он говорил о положениях указа о соли и железе; положения указа очень ясны[878]. Призывники и каторжники[879] получают одежду и пищу от «начальника столичного уезда», производят отливку утвари и орудий из железа; [таким путем] обеспечено очень много средств для расходов[880], и это не вредит простолюдинам. Но некоторые чиновники плохи, запреты и указы не действуют, поэтому народ беспокоится и страдает от этого. Замысел указа — объединить [в одних руках][881] соль и железо, и не только ради поступления прибыли, [а чтобы] в дальнейшем благодаря этому утвердить [в Поднебесной] основное [занятие] и подавить второстепенное[882], рассеять сообщества и клики сторонников, запретить излишества и расточительство, преградить путь тем, кто объединяет и совмещает в одних руках [прибыли от разных занятий и чужое имущество][883]. В древности «прославленные горы и великие озера не жаловались [удельным правителям] в виде ленных владений»[884], [не] становились [источником] богатств, монополизированных нижестоящими. «Богатства гор и морей, запасы великих озер суть [то, что заключено] в хранилища Неба и Земли, и те и другие должно было бы подчинить малому казначею[885]; но Его Величество бескорыстен[886] и [поэтому] подчинил их великому министру земледелия[887], чем помог ста кланам». «[Купцам] — нечестным простолюдинам, кормящимся второстепенным [занятием][888], — нравится монополизировать обильные ресурсы гор и морей, и [они] хотят [достичь этого], чтобы стяжать богатство[889] и заставить служить себе на пользу мелкий люд[890]; поэтому [люди], высказывающие суждения, которые [направлены против государственных монополий на соль и железо и] расстраивают [эти казенные] дела, многочисленны»[891]. Утварь и орудия из железа, [а также] оружие суть вещи, которые больше всего используются Поднебесной; они не то, чем следует заниматься толпам и массам [простолюдинов][892]. В прошлом могущественные и сильные влиятельные дома[893] имели возможность монопольно завладеть[894] богатствами гор и морей, добывать железную руду[895] и лить металл, раздувая огонь кузнечными мехами[896], варить морскую [воду] и производить соль[897]. Один дом собирал толпу[898], иногда достигавшую тысячи с лишним человек, по большей части полностью принимал к себе высланный и изгнанный [за преступления] люд, который далеко ушел от родных деревень, бросил могилы [предков], стал опираться на влиятельные дома, [ища у них покровительства], собирался в глухих горах и на далеких озерах, выполнял дело, [состоявшее в] мошенничестве и обмане[899], создавал могущество сообществ и клик сторонников; то, что он легко относился к совершению злодеяний, тоже было немаловажно[900]. Ныне [Сын Неба] расширил дорогу выдвижения достойных людей, отбирает [великих] блюстителей и [главных] военных начальников [округов] и «дает спокойствие народу»[901], не нуждаясь для этого в отказе от [казенных учреждений, ведающих] солью и железом».

Знаток писаний сказал:

«То, [о чем] говорил главный военный начальник Шаньшуй (?) — это непостоянные, приспособленные к обстоятельствам [меры] той поры, временный метод, и они не стоят того, чтобы их долго осуществлять и передавать [грядущим] поколениям[902]. Это не тот способ, пользуясь которым, мудрый царь, «повелевая государством, относится к простому люду как к своим детям»[903]. В «[Классической книге] стихов» сказано: «О горе! Те, что строят планы, не берут за образец прежних достойных людей, не считают неизменными дальновидные замыслы, внемлют только поверхностным речам»[904]. Здесь стихотворец язвит тех, кто не постиг пути истинного царя, а хорошо умеет[905] действовать во имя могущества и выгоды. Почтительный к родителям августейший божественный властитель У отразил девять [племен восточных] варваров и[906], усмирил сто [племен южных] варваров юэ[907], полки и батальоны[908] посылались им неоднократно, и провианта — сушеного зерна для еды в походе и зерновой пищи для еды в жидком виде на стоянках — не хватало. Поэтому он создал казенные учреждения, [ведающие] обработкой земли[909], учредил [новую] медную монету, побудил [богатых простолюдинов] вносить зерно «начальнику столичного уезда»[910] и, [пользуясь собранными таким путем средствами], избавлял [бедняков] от острой нужды и снабжал необеспеченных. Ныне Его Величество унаследовал достижения великих подвигов [своего предка][911], кормит изнуренный и утомленный народ; это время, [когда надлежит] прибегнуть к жидкой каше, [которую государь раздает дряхлым старикам в виде вспомоществования][912]. Министрам[913] следует обдумать способ «успокоить и сплотить»[914] сто кланов, принести пользу и устранить вред, помочь мудрому правителю человеколюбием и справедливостью, совершенствовать и украшать великое наследие[915]. Ныне шесть лет с тех пор, как мудрый правитель вступил на престол, а министры не просят об упразднении должностей чиновников, в которых нет настоятельной нужды[916], о сокращении числа людей, извлекающих прибыли благодаря своей ловкости[917]. Люди взвешивают [поведение министров][918] в течение чрезвычайно долгого времени, простолюдины очень надеются на верховного [правителя]. Его Величество распространяет внутреннюю духовную силу совершенномудрого[919], струит ее сияющий свет[920], приказал ученым — достойным и хорошим людям и знатокам писаний из округов и [удельных] государств — на почтовых колесницах[921] отправиться в [ведомство] казенных колесниц[922], [чтобы] обсудить пути пяти божественных властителей[923] и трех царей, подобное ветру воздействие шести классических книг[924], [в своих ответах на вопросы к экзаменующимся, написанные на] связках бамбуковых дощечек, в порядке изложить[925] различия между безопасностью и опасностью, пользой и вредом; стремления и намерения [ученых] ясны. Ныне же министры спорят [с ними, но] еще ничего не решили. Это то, что называют «хранить мелочь, но потерять главное, держаться за малую выгоду, но упустить великую выгоду»[926]».

Сановник сказал:

«Ласточки и воробьи, [обитающие] между стрехами крыши и коньковой балкой[927], не знают высоты Неба [над] Землей; лягушки из мелкого колодца не знают обширности больших рек и морей[928]; бедные мужчины и ограниченные женщины не знают планов [главы] государства и [правящего] дома; торговцы, носящие груз на спине или на плечах, не знают богатства некого Дуня. Покойный божественный властитель подсчитал выгоды, [которые можно извлечь из] государств периферии, исчислил боевых солдат варваров ху и юэ [и решил, что] войска врага слабы и его легко подчинить[929], сил затратишь мало, а свершения будут велики; поэтому он воспользовался переменами обстоятельств, чтобы напасть на варваров и четырех [стран света][930]; земли, которые прилегали к горам и морям, он присоединил к Длинной стене, на севере захватил [территорию по] внешнюю сторону Реки (Хэ)[931], открыл дороги в страну сюнну, но дело еще не закончено [и нуждается в завершении]. Ведь «царь Вэнь получил повеление [Неба][932]», «пошел карательным походом на [владение] Чун, построил [стольный] город в [местности] Фэн»[933]; [а] царь У наследовал ему, «совершил поход, везя с собой [его деревянную] табличку»[934], разбил [войска династии] Шан, взял в плен [ее государя] Чжоу, завершил наследие царя[935]. Когда «Цао Мо пренебрег стыдом, [который чувствовал за то, что] трижды потерпел поражение и бежал, обратившись спиной к [противнику]», то вернул захваченные [у государства Лу] земли[936]; когда Гуань Чжун взвалил на себя бремя [несправедливого осуждения] своего века, то совершил подвиг, [сделавший его князя] гегемоном[937]. Поэтому «те, у кого стремления великие»[938], пренебрегают малым; те, кто применяет непостоянные [меры], приспособленные к обстоятельствам[939], расходятся с заурядными и вульгарными [людьми][940]. [Чиновники], имеющие собственное веденье, помышляют о планах [под стать] наставнику Вану[941], завершают наследие покойного божественного властителя; их стремления заключаются в том, чтобы уничтожить варваров ху и мо, взять в плен шаньюя[942]. Поэтому им недосуг считаться с[943] суждениями [посторонних невежд], которые стучатся к ним в дверь, и использовать рассуждения связанных [своей доктриной] конфуцианских ученых[944]».

Знаток писаний сказал:

«Когда «ласточки и воробьи» удаляются от «стрехи крыши», где [находится] гнездо, то у них есть забота — [вдруг нападет] ястреб или сокол; когда «лягушки из мелкого колодца» удаляются от своего жилья, то у них есть забота — [вдруг поймает] змея или крыса; что же говорить о том, кто «то взмахивает крыльями, то парит» [на высоте в] тысячу жэнь[945] или плавает в морях четырех [стран света][946]? [Подстерегающая] его беда непременно велика. Вот почему Ли Сы сломал себе крылья, а Чжао Гао утонул в пучине[947]. Я слыхал, что [цари] «Вэнь» и У «получили повеление [Неба], пошли карательным походом на» несправедливого, чтобы дать спокойствие удельным правителям и сановникам[948], но покуда не слыхал, что довели до изнеможения все [государства нашей] Великой [страны], чтобы заниматься войнами против варваров от [восточных] и до [северных] ди[949]. В старину [государь] Цинь постоянно изнурял силы Поднебесной, чтобы вести военные действия против варваров ху и юэ[950], «истощил богатства Поднебесной, чтобы с их помощью обеспечить свои расходы»[951], однако в конце концов[952] не смог завершить [того, что хотел], а превратил [задачу] миллионной армии в то, что [можно] поручить [и] одному человеку[953]; об этом слыхала вся Поднебесная. К тому же «если часто давать бои, то простой люд будет изнурен; если долго применять войска, то боевые солдаты дойдут до изнеможения»[954]. «Вот отчего страдают и мучаются сто кланов; вот чем озабочены „связанные [своей доктриной] конфуцианские ученые»[955].