Среди кочевников Северной Австралии

БЕЗ УВЕРЕННОСТИ В БУДУЩЕМ

В течение столетий аборигены жили без какой бы то ни было уверенности в завтрашнем дне[10]. То, что человек может жить в Арнхемленде и находить достаточно еды, кажется чудом. Хотя площадь резервации составляет тридцать четыре тысячи квадратных миль, чужеземец погиб бы там, если бы не местные жители. Семья юленгора может здесь преспокойно изготовлять копья и орудия из твердой древесины, добывать огонь трением одной палки о другую, находить воду, строить соответствующий погоде шалаш и разбивать удобное стойбище.

Одиннадцатилетнего мальчика Иниджи орда, уплывшая на лодках в другие места, случайно оставила на пустынном острове недалеко от Йирркала. Иниджи был калека и с трудом передвигался. Все же он прожил там больше месяца. Ползал по берегу, собирал черепашьи яйца и различных моллюсков. Через соломинку дикой травы пил пресную воду из единственного на острове источника, расположенного глубоко под нависшей скалой.

Вопреки обычному мнению, аборигены питаются преимущественно растительной пищей: кореньями, ямсом, ягодами, но едят они и мясо различных животных, птиц, рыбу и пресмыкающихся. Юленгоры веками употребляли такую пищу и часто умирали от отравления, пока не научились вылечиваться. Их органы пищеварения удивительно хорошо приспособлены к грубой пище, а челюсти и зубы так развиты, что они могут даже делать ими острия копий из толстой проволоки и небольших железных брусков и рыболовные крючки из гвоздей.

Из сорока видов ямса, обнаруженных на территории резервации, большая часть — волокнистые и безвкусные либо ядовитые. Ямс трех или четырех видов можно есть только сырым: он становится жестким и несъедобным после поджаривания на огне. Юленгоры научились использовать и ядовитые ямсы: их сначала поджаривают пли выпаривают, а потом размалывают или толкут, превращая в тестообразную массу. Однажды я наблюдал бесконечную процедуру приготовления ямсов. Мне казалось, такое блюдо должно быть деликатесом, но какой-то старик сказал, что оно называется чикъюга, а это на языке пиджин означает нечто «вредное» или «опасное». Возможно, кто-нибудь из прибрежных жителей Океании назвал ямс этим словом, и с тех пор повелось так называть его.

Барила — очень ядовитый ямс. Плоды его напоминают клубни английского картофеля со светлой шкуркой. Ямс в течение часа пекут на раскаленных камнях, покрыв кусками коры или засыпав песком. Потом его кладут в неглубокую яму, добавляют каких-либо листьев, снова прикрывают корой и песком, а сверху разводят костер, который поддерживают пятнадцать-восемнадцать часов. Наконец ямс вынимают, превращают в клейкую массу и едят.

Джитама — тоже разновидность ядовитого ямса. Его размельчают острым краем улиточной ракушки, полученную массу насыпают в плетеные мешки и вымачивают в воде. Ямс начинает быстро бродить. Есть его надо рано утром, «пока солнце не встанет над головой», как говорят юленгоры, иначе у детей начинается головная боль.

Низины Арнхемленда тянутся на сотни акров и покрыты болотами, заросшими папоротниками каркор. Их черные волокнистые корни жарят, а потом жуют и глотают клейкий крахмалистый сок. Каждый год около болот Арнхемского мыса разбивают стойбища сто, а то и больше юленгоров, которые питаются этими неаппетитными на вид волокнистыми корнями.

Во время дождей лагуны затопляются. Вода покрывает сотни акров низинной земли. В это время расцветает множество водяных лилий. Женщины ныряют в воду, чтобы достать их корни, которые жарят и едят в большом количестве. Семена лилий употребляют сырыми, просеяв через сетчатые мешки, или пекут из них лепешки между раскаленными камнями.

Самым вкусным из растительной пищи является, пожалуй, болотный камыш — раркай. Этим камышом густо заросли солоноватые болота Арнхемленда, расположенные вдоль морского берега. Женщины переворачивают руками целые поля черной грязи в поисках клубней на корнях этого растения. В Восточном Арнхемленде есть несколько таких болот. Каждое из них может прокормить в течение шести недель около двухсот человек. Когда камышовые клубни созревают, на этих болотах устраиваются танцы, обряды и посвящения. Клубни бывают величиной с черешню. Они очень питательны и к тому же обладают приятным вкусом, напоминающим вкус ореха.

Многие растения играют роль тотемов. Без них нельзя обойтись во время некоторых обрядов. Самое важное, пожалуй, нгуту — орех саговой пальмы. Говорят. что эти желтовато-коричневые орехи были когда-то пищей духов, которые потом научили своих дочерей готовить из них еду. Легенда повествует о том, что этот секрет первыми узнали женщины, а поэтому они и должны во веки веков собирать съедобные растения и приготовлять из них пищу.

Орехи нгуту раскалывают камнем, а ядра вымачивают в воде в течение трех или пяти дней. Затем их завертывают в кору и закапывают в песок, а сверху разводят костер. Из орехов можно печь лепешки. Иногда такая лепешка весит до пятнадцати фунтов. Она сохраняется несколько дней, поэтому ее берут с собой в дальний путь и едят на торжественных сборищах. Орехи нгуту содержат питательные вещества, и юленгоры, готовясь к межплеменным корробори, неделями не употребляют ничего, кроме них.

Старики иногда требуют, чтобы пища готовилась более тщательно. Так, полусырую лепешку разминают, раскатывают и получившийся большой тонкий блин завертывают в кору и снова запекают. Теперь нгуту становится табу, и его могут есть только мужчины, полностью прошедшие обряд посвящения. В сезон, когда поспевают орехи саговой пальмы, юленгоры часто заболевают странной болезнью. Они неделями лежат в бреду, и других признаков болезни у них нет. Куниньял тоже заболел. Помню, он был одним из самых сильных охотников, а после болезни так похудел и ослаб, что не мог охотиться. Юленгоры говорили, что он наелся недопеченных лепешек.

В лесу много орехов, ягод и плодов. Некоторые из них величиной с черешню, но большинство — не крупнее смородины. Самые вкусные — дикие орехи кешью; они поспевают в конце засушливого сезона, по вкусу напоминают картошку и немного земляной орех. Маленькие ярко-красные и оранжевые плоды висят рядом с почкообразнымн коричневыми орехами, насыщенными синильной кислотой. Толстая кожа, покрывающая орех, тоже содержит синильную кислоту. Чтобы достать ядро, орех жарят. При этом брызги синильной кислоты разлетаются во все стороны и, попадая на кожу сидящих у костра, оставляют сильные ожоги; у детей появляются похожие на лишаи волдыри.

Деревья ларрани с серыми ветвями и крупными зелеными восковыми листьями очень красивы, когда на них поспевает множество красных плодов. Эти плоды похожи на яблоки, в них очень большие косточки-ядра и мало мякоти. Охотники утоляют жажду соком этих плодов, но мне кажется, его вяжущий вкус только усиливает ее.

Широким признанием пользуется плод прекрасного тамаринда, завезенного сюда из Восточной Индии. Тамаринды растут у воды вокруг старых макассарских селений и приносят обильные урожаи. Коробочки с семенами наполнены приятной, кисловатой на вкус коричневой массой. Созревшие плоды могут долго храниться, но юленгоры обдирают деревья задолго до того, как фрукты созреют.

В это довольно скудное растительное меню вносят разнообразие рыбы, птицы, пресмыкающиеся и другие мелкие животные. Женщины охотятся в джунглях за улитками и большими белыми гусеницами, а во время отлива собирают на отмелях и рифах червей, моллюсков, устриц, омаров и крабов.

Многие женщины приучают собак динго помогать им искать мелких зверьков, ящериц, птиц и яйца. Щенок динго, пойманный в зарослях, как бы становится членом семьи, путешествует в лодке, ест и играет вместе с детьми. Хозяин часто называет его «сынком». Когда собака умирает, ее хоронят и оплакивают, как ребенка. Женщины ранят себе головы и воют, а кто-нибудь из мужчин руководит траурным пением и плясками. Я наблюдал, как они стегали себя ветками, чтобы отогнать дух собаки!

Динго хорошо уживаются с домашними собаками, и часто у диких собак Арнхемленда можно проследить явные черты домашних. Тем не менее чистокровные динго еще не перевелись. В Арнхемленде до сих пор много этих крупных, сильных, коричневых собак. Если их хорошо кормить (а это случается редко), они становятся очень большими и красивыми, но не умеют лаять. Динго навеоняка появились здесь одновременно с аборигенами. Доктор Ф. Вуд-Джонс, большой знаток природы динго, пишет: «Динго и собака, жившая в Европе в каменном веке, — одно и то же. И та и другая несколько отличаются от палеарктического волка, от которого они произошли. Человек и собака — оба здесь пришельцы».

В некоторых легендах говорится, что собаку динго создали предки аборигенов. В одной из них рассказывается, как предки, положив начало нескольким ордам, пришли на заросшие травами равнины к югу ст Арнхемского залива и сотворили там сороку, опоссума и двух динго. Летние дожди прогнали птицу на дерево, где она свила себе гнездо из листьев, опоссум забрался в дупло, а динго, сгребя лапами густую траву в кучу, спрятались в ней. Эти повадки так и сохранились за ними по сей день. Потом сильные ливни затопили равнину, и вода подошла к собачьему логовищу. Пес предложил забраться повыше, но собака ответила: «Я не могу идти, у меня скоро родятся щенки». Когда молодые динго подросли настолько, что могли сами о себе заботиться, они парами разошлись по ордам, а первые собаки ушли за горы в Порт-Брэдшоу. Собака предложила построить лодку и уплыть куда-нибудь, но пес увел ее в горы, где они и им подобные скитаются до сих пор.

К концу сухого сезона болота начинают пересыхать, и рыба уходит в глубокие ямы. Тогда начинается рыболовный сезон: охотники превращаются в рыбаков. Они разбрасывают по поверхности воды содержимое ядовитых плодов (я заметил, что юленгоры при этом прикрывают рукой глаза), и скоро рыба всплывает. А иногда рыбаки бросают в воду размолотую кору, которая окрашивает ее в черный цвет, и через несколько часов рыба уже наверху.

Самый простой способ таков: опустив пандановую пальму в болото, рыбаки тащат дерево по воде, взбаламучивают ее, и рыба начинает задыхаться.

Однажды мы остановились на краю поросшей низким кустарником равнины недалеко от берега моря. Дело было утром во время прилива. Вдруг в стойбище началась суматоха. Старики, женщины и дети побежали к болоту, захватив с собой вязанку сухой травы. Оказалось, что за ночь небольшие впадины заполнились водой, и теперь в них было много мелкой рыбы. Охотники протянули от одного берега образовавшегося пруда к другому своеобразный барьер из сухой травы. Потом вошли в воду и стали медленно гнать этот барьер к противоположному концу пруда. Шаг за шагом продвигаясь вперед, они согнали рыбу к отлогому берегу и с криком и плеском выкинули на землю около сорока фунтов мелкой рыбешки.

Но наиболее интересны, по-моему, приемы охоты юленгоров на кенгуру, и я знаю людей, которые подтвердят это. Считается, что кенгуру сравнительно легко поймать во время дождливого сезона, когда холмы бывают покрыты высокой травой. Для маскировки охотник часто намазывает голову белой глиной, и его трудно отличить от горелых пней, на которых кое-где сохранились необгоревшие светлые пятна. Большую охоту тщательно готовят, продумывают сложные приемы загона, засады и поимки кенгуру. Крупные вылазки начинаются тогда, когда прекращаются дожди и высыхает трава. Для охоты выбирают широкие долины или равнины. В центре выжигают площадку. Трое или четверо охотников окружают место охоты широким огненным кольцом. Другие с копьями и факелами в руках зажигают множество костров внутри огненного кольца, медленно наступают к центру, оставляя за собой непроходимую стену ревущего пламени и густого дыма. Это наводит ужас на мелких животных и кенгуру, они устремляются к центру, где их поражают копьями.

Большинство арнхемских юленгоров добывают себе морскую пищу с берега или с лодки. Раньше они убивали рыбу длинными копьями из твердой древесины и делали деревянные гарпуны для охоты на беспанцирную черепаху, дюгоня и морскую свинью. Лет двести назад сюда проник металл, и теперь юленгоры изготовляют металлические гарпуны, которые могут пробивать даже толстый панцирь водяной черепахи. При охоте на черепах они привязывают лианами острие гарпуна к древку копья и, увидев животное на поверхности воды, осторожно направляют к нему лодку. На носу лодки стоит человек, готовый нанести удар.

За дюгонем охотятся ночью. Охотники выслеживают места, куда он приходит в поисках морской травы. Длина его достигает двенадцати футов, а вес — полтонны. Животное убивают гарпуном. Мясо дюгоня напоминает свинину. Дюгонь кормит своего детеныша молоком, придерживая его около себя одним плавником, а при помощи другого он плывет. Говорят, что древние мореплаватели, впервые увидев дюгоня, создали легенду о сирене.

Мясо и рыбу юленгоры готовят очень просто. Змей заворачивают кольцом и запекают в золе, а мелких животных, птиц, летающих лисиц, гусениц и улиток жарят ни углях. Черепах, дюгоней, морских свиней и кенгуру иногда разрубают на части и жарят на раскаленных камнях. Сверху накладывают куски тонкой коры и песок, а в образовавшейся горке проделывают отверстие, через которое выходит вкусно пахнущий пар. Но голодные охотники редко ждут, пока женщины приготовят нее, как полагается. Чаще всего они режут мясо на куски и едят его, слегка опалив над горячей золой.