Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

Его снимают с высокой должности, чуть ли не отдают под суд, а он «заливает», что готов выполнить «свой солдатский долг». Да, разве же ему было дано благое пожелание на выполнение ответственного дела? Как нашкодившего щенка, отправили подальше от центра, чтоб не мешал следствию. Под суд, такую фигуру, как Жуков, конечно же, никак нельзя было отдавать! И он знал об этом. Во-первых, он, только что год назад подписал капитуляцию Германии, а здесь, вдруг, заговорщик: в пользу этой самой Германии! Как обрадовались бы его «друзья-товарищи» сидящие в это время на скамейке подсудимых в Нюрнберге, и особенно, их коллеги с Запада. Во-вторых, как раз из-за этого-то проходящего процесса, тоже нельзя было наказывать Жукова. Недаром, видимо, существует поговорка: «Как с гуся, вода». Это как раз про нашего героя.

Читатель может подумать, что автор пылает особой ненавистью к Георгию Константиновичу и его друзьям. Отнюдь! Я просто констатирую тот факт, что Жуков, как многие другие причастные к заговору люди, нарушили военную присягу и поэтому по существующим в то время законам подлежали уголовному наказанию. Кстати, чтобы не быть голословным, давайте ознакомимся с текстом той самой военной присяги принятой в Красной Армии в 1939 году. Ведь и Жуков должен был подписать подобный документ. Разве об этом он когда-нибудь и где-нибудь упомянул? Он эту присягу боялся как черт ладана. Этот текст отстегал бы его по мягкому месту не хуже казацкой плетки.

Военная присяга.

Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным бойцом, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров, комиссаров и начальников.

Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Рабоче-Крестьянскому правительству.

Я всегда готов по приказу Рабоче-Крестьянского Правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Рабоче-Крестьянской Красной Армии, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

Если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся.

Подпись (Ворошилов)

Звание Маршал Советского Союза

Имя, отчество и фамилия Климент Ефремович Ворошилов

Наименование части, управления, учреждения Народный Комиссариат Обороны СССР

23 февраля 1939 года.

Есть фотокопия текста военной присяги и с подписью Сталина, входящего на тот момент в состав Главного Военного Совета РККА. Но, ни один из военачальников в своих мемуарах не привел текста подобной военной присяги со своей подписью. Текст-то уж больно колкий.

Уже за одни свои лживые мемуары Жуков должен был понести наказание Суда Чести, как нарушение данной присяги, где прямо сказано, что лицо, подписавшее данный документ, обязуется быть честным человеком. А сколько их маршалов можно было выстроить в длинную шеренгу нарушивших данную клятву о честности? И это только морально-этическая сторона дела!

А профессиональная — как военного человека? Да при Петре Первом Жукова давно бы четвертовали бы на колесе на Лобном месте для острастки любителей легкой поживы на казенной службе. И никакой бы светлейший Меньшиков не защитил бы, хотя и сам имел слабость к трофеям и прочим халявным слабостям из казны.

А наш Георгий Константинович еще имел наглость в своих «Воспоминаниях» беззастенчиво врать о, якобы, своей неустанной заботе об охране Родине от врагов. Жуков нарушил Военную присягу во всем, что там написано. От первого до последнего слова. И он знал об этом. Поэтому и вся его послевоенная деятельность сводилась к одному: как ускользнуть от ответственности. Или думаете, что Георгий батькович не знал, что

«если же по злому умыслу я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».

Только Хрущев от лица партии мог спасти своего подельника от строгости закона страны по отношению к клятвопреступникам. И он сделал это, так сама партия, какой бы хорошей она не была на тот момент, выпадала из действующего законодательства. Поэтому Жуков и промурлыкал в ее адрес нужные слова: « я всегда честно служил партии». Так и ускользнул по жизни от наказания.