Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

Снова мы оставили товарища Захарова без внимания. Однако, отчего же, приуныл Матвей Васильевич в своем рассказе? — ведь, у него же, как просил, фронт создали! Даже дополнительное начальство, в лице товарища Жукова, появилось.

Но, как помним, товарищ Захаров вдруг подверг критике подобное решение.

«Формирование полевого управления Южного фронта возлагалось не на Одесский округ, как мы предлагали, а на штаб Московского военного округа (МВО). Такое решение не отвечало обстановке и было явно неудачным».

Однако смело сказано против Политбюро. Подвергнуть сомнению решение самого главного партийного органа страны — такое не каждому по плечу! Неужели остановится в критике только на этом моменте?

«Личный состав штаба МВО не знал данного театра военных действий и его особенностей, состояния войск, их возможностей и задач. Времени для изучения всего этого не было. Более того, руководству вновь созданного фронта надо было в условиях войны перебазироваться на новое место, заново организовывать и налаживать управление войсками, принимать прибывшие из внутренних округов соединения и части, обеспечивать их материально-техническими средствами и т. п.

Поэтому успешно решать перечисленные задачи управление Южного фронта не могло, что отрицательно сказывалось на действиях подчиненных ему войск в первые же дни войны.

Очевидно, наиболее целесообразным было бы сформировать предусмотренное мобпланом округа управление Южного фронта на базе аппарата Одесского военного округа, усилив его основные звенья наиболее подготовленными офицерами МВО».

Как говорят, камня на камне не оставил от решения Политбюро предвоенного созыва. Но почему-то с мобилизационным планом вышла заминка. Видимо, было нелегко выговорить или товарищи решили при издании буквы сэкономить. Действительно, трудное словосочетание при написании.

Правда, хотелось бы отметить, что данная редакция мемуаров Маршала Захарова вышла в перестроечное время при Горбачеве, так что критика партийного Олимпа немногого стоит. А если учесть, что никакого Политбюро в подлиннике документа не существовало, то особого волнения партийцам от подобной критики испытать не пришлось. Хочу, однако, заметить, что в предсмертном издании автора в 1972 году, приведенное излияние мыслей автора, в тексте не наблюдалось. В данной же книге Захарова, переизданной, как упомянул выше, в перестроечное время начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР генерал армии М.А.Моисеев, к тому же, привел в послесловии такие слова:

«Книга была написана М. В. Захаровым еще в 1969 году, за три года до его кончины. Столь длительный разрыв между написанием и выходом мемуаров в свет объясняется несколькими причинами. Прежде всего тем, что тогда еще действовали довольно жесткие ограничения в отношении публикаций в открытой печати по вопросам организации, оперативной и мобилизационной деятельности Генштаба. С другой стороны, по негласным правилам того времени для выпуска любого военно-политического, тем более такого важного труда требовалось получить одобрение ряда заинтересованных должностных лиц. Это вылилось в диктат конъюнктурных мнений. Из книги исчезло много ценного информативного материала, появились оценки, несвойственные автору. На глазах М. В. Захарова происходило обесценивание его труда. Все, кто в этот период встречались с М. В. Захаровым, видели, как это тяжело сказывается на нем.

После смерти автора набор книги был рассыпан, изъяты материалы рукописи, находившиеся в личном пользовании.

Можно с уверенностью сказать, что в других условиях М. В. Захаров мог (и он говорил об этом неоднократно) написать более глубокий открытый труд.

Но и в увидевшей свет через двадцать лет рукописи автору удалось запечатлеть для потомства основной спектр вопросов и проблем, которые решал советский Генеральный штаб накануне великих испытаний. Глубоко убежден, что в книге маршала М. В. Захарова много поучительного и познавательного найдут для себя не только убеленные сединами ветераны Советских Вооруженных Сил — современники воина и ученого, не только генералы и офицеры, военные профессионалы. Много интересного найдут в ней также все те, кто интересуется проблемами советской военной теории, стратегии, оперативного искусства, героической историей Советских Вооруженных Сил, нашей великой Родины».

Если военные люди такого уровня, как Моисеев, и такое написали, то, представляете, что же там, в рукописи мемуаров Матвея Васильевича Захарова имелось в действительности!

Жаль, конечно, что еще одному автору не удалось в полной мере пробиться через преграды военно-политической цензуры той поры. Но и за то, что есть — Захарову, огромное спасибо.

Снова вернемся к вопросу, поднятому Матвеем Васильевичем о Южном фронте. Не о целях его создания хотелось бы говорить. Итак, понятно, что все это делалось неспроста. Обратите внимание, что с появлением Южного фронта появилась предпосылка не только к созданию, крайне важного для наших Мазеп — Юго-Западного направления, как впрочем, и остальных, но и к возможности избавиться от нежелательного руководства Московским округом, в лице Ивана Владимировича Тюленева с верными товарищами.

Хороший получился выстрел дуплетом. Недаром, Георгий Константинович любил поохотиться. После войны приволок к себе на дачу, в качестве «трофеев», более десятка ружей с очень дорогой инкрустацией из охотничьих коллекций немецких баронов. Но не дали в радость пострелять по уточкам злыдни из сталинского министерства госбезопасности. Но, ничего. Придет время, и он им еще покажет, вместе с Никитой Сергеевичем, и кузькину мать, и где раки зимуют!

Возвращаемся к войне первых дней и к решению о создании Главных направлений. Как помните, для создания структуры направления необходимо было иметь в наличии, хотя бы, два фронта. Вот они и появляются в действительности. Даже, если бы Захаров и не возжелал бы развертывания в своем округе самостоятельного фронта, то он, все равно бы появился, так как был крайне необходим нашей «пятой колонне». Таким образом, и получается, что уже к 22-му июня, были сформированы Главные направления, одним из которых стало Юго-Западное с Главкомом Жуковым. Не просто же так поручалось емуруководство двумя фронтами? В действительности выходит, что наш Георгий Константинович, просто напросто, получил новое назначение. В таком случае, баснописец дедушка Крылов говорил так: «А ларчик просто открывался!»

И нечего было юлить, якобы, заботясь о работе Генерального штаба: «Кто же будет осуществлять руководство… в такой сложной обстановке?». Как всегда, нехороший Сталин, взял, да и приказал оставить вместо «стратега» — Ватутина. Выкрутился наш «герой» из сложной ситуации.

Несколько пояснительных слов по составу Ставки. Чтобы скрыть факт, что Жуков получил новое назначение, фальсификаторам от истории пришлось перекроить состав новообразованной Ставки. Жуков деликатно намекнул читателям мемуаров, что он предлагал ввести в состав Ватутина, но Сталин, дескать, воспротивился этой кандидатуре. Если бы фальсификаторы ввели Ватутина в основной состав Ставки (а он там был на самом деле), то невольно возникал бы вопрос: «Зачем же два человека от Генштаба?». Действительно, получалась несуразица: и начальник, и его заместитель — вместе, в одной упряжке. Зачем? Поэтому пришлось Ватутиным пожертвовать и отойти от истины. Жукова же, с Мерецковым не станешь представлять в новых должностях в составе новоявленной Ставки. Поэтому Жукова и оставили в прежней должности начальника Генерального штаба. Кто-то же должен представлять данную структуру. А Мерецкова для маскировки, как и Ватутина, благоразумно перевели, якобы, в состав советников.

Но возвращаемся к Жуковской «командировке». Теперь нам становится более чем понятным, в качестве кого же, рванул в Киев, наш уважаемый «Маршал Победы». Он стал Главнокомандующим войсками Юго-Западного направления и убыл к месту развертывания штаба, прихватив с собой ряд товарищей из Москвы.

Разумеется, вместе с ним, в качестве члена Военного Совета Юго-Западного направления в Тарнополь прибыл и «дорогой Никита Сергеевич Хрущев», который тоже скрыл факт своего назначения на эту должность. Кто же будет трубить о подлости на страницах своих мемуаров? Поэтому и прикрылся, якобы, должностью члена Военного Совета фронта. При Хрущеве упоминать фамилию Вашугина было нежелательным явлением, поэтому в мемуарах военных о том времени, о боях на Украине сорок первого года, мелькали только упоминания о безымянном члене Военного Совета фронта, не более того.

Таким образом, получается, что в данном случае Никите Сергеевичу по прибытию в Тарнополь, не надо было с Вашугиным делить, якобы, одно место члена Военного Совета на двоих: каждый, оказывается, сидел на своем стуле и на своей должностной ступеньке.

Кто же был начальником штаба данного надфронтового органа? По первым дням, предполагаю, им мог быть заместитель начальника оперативного отдела Генштаба Анисов Андрей Федорович. В дальнейшем, погибнет в мае 1942 года на Барвенковском плацдарме в должности начальника штаба 57-ой армии, вместе с командующим армии Подласом Кузьмой Петровичем.

Почему, именно, ему отдал предпочтение? Дело в том, что какой-то след должен был остаться от этого штаба по началу войны. Хочу обратить внимание читателя, что в издании мемуаров 1972 года у Захарова есть эпизод, когда он, за несколько дней до войны, звонил в Генеральный штаб в Оперативное управление и «к телефону подошел заместитель начальника управления Г.И.Анисимов». В перестроечном же издании читаем: «к телефону подошел начальник управления А.Ф.Анисов», ну и т. д. Согласитесь, что могла быть опечатка в фамилии, но чтобы и инициалы разнились — это уже слишком. Видимо, по тем, семидесятым годам, не очень-то хотелось обнародовать подлинные фамилии лиц из Оперативного управления главного военного штаба страны, убывших на фронт. Андрей Федорович Анисов еще долго прослужит при данной структуре. Он будет с С.М.Буденным, условно говоря, на Резервном фронте под Москвой, той, трагической осенью сорок первого года. Погибнет, как упомянул выше, в Харьковской «мясорубке» 1942 года. Якобы, застрелится, чтобы не попасть в плен. Видимо «не пожелал» делиться секретами с немцами, о том, как служил под командованием «выдающегося полководца всех времен и народов» Г.К.Жукова и любимца творческой интеллигенции шестидесятых члена Военного Совета Юго-Западного направления Н.С.Хрущева.

Никита Сергеевич, как клещ вцепится в эту должность члена Военного совета, и будет ходить в этой должности долгое время, перепрыгивая, в зависимости от обстановки, с одного места на другое: то на направление, то просто — на фронт.

Как долго просуществовала данная структура? Насколько позволил сам Хрущев и прикрывавшая его партийная братия. Как нам сообщают военные энциклопедии, лишь после краха Юго-Западного фронта (скорее всего направления) в мае 1942 года в районе Харькова, терпение Ставки (считай, Сталина) лопнуло. Все же, добился ликвидации данной структуры, но произошло это, лишь после очередной военной катастрофы, в конце июня.

Захаров, много кое-чего, порассказал о предвоенных планах Генштаба. Ему ли не знать, находившемуся на самом верху военных секретов Красной Армии. В частности, он припомнил, что Черноморский флот в оперативном подчинении находился у Главного командования, не давая, однако, пояснения, что скрывалось под этим обозначением. Если полагать, что Главное Командование — это и есть Ставка (помните, газетное сообщение от 22 июня), то флоты, скорее всего, не могли подчиняться непосредственно ей, так как, по своей сути, предназначались для выполнения оперативно-тактических операций связанных с действиями сухопутных сил на побережье. У нас ведь не океанские просторы, а в основном, моря закрытого типа. Поэтому флоты Северный, Балтийский и, интересующий нас, Черноморский, в оперативном подчинении были у местного сухопутного начальства, а по войне — у фронта. Северный флот, вроде бы, был в оперативном подчинении у Северного фронта. А вот как было с Балтийским и Черноморским флотом, определиться гораздо сложнее, так как дело умышленно запутано.

По логике, Черноморский флот — должен был находиться в оперативном подчинении у Одесского военного округа, в состав которого входили Крым и южное побережье Украины. И действительно, накануне войны, Черноморский флот проводил учения совместно с войсками Одесского военного округа по взаимодействию высадки десанта.

Захаров и обеспокоился, зная, видимо заранее, что Черноморский флот уйдет из-под контроля Одесского округа, а, следовательно, 9-я армия лишится оперативного взаимодействия с флотом. Поэтому и настаивал на самостоятельном фронте.

И действительно, с началом военных действий Черноморский флот вдруг утратил свою взаимосвязь с данным округом. Понятно, что округ, вдруг, превратился в 9-ю армию, входящую структурно уже в Юго-Западный фронт. В таком случае, флот должен был бы по восходящей цепочке подчинения перейти под контроль Юго-Западного фронта. Однако, как показывали события, руководство данного фронта никоим образом не показало свою причастность к черноморским морякам. Куда же тогда подевалось сухопутное начальство, с которым должен был взаимодействовать Черноморский флот? И у Захарова, как раз и упоминается, что Черноморский флот находился в подчинении у Главного командования. Но если Главное командование, упомянутое у Захарова, имело продолжение в названии, как Юго-Западного направления, тогда другое дело. Черноморские моряки делали еще один шаг вверх по ступеньке подчиненности. Теперь все оперативно-тактические задачи флота, во взаимодействии с войсками Южного фронта, решало штабное начальство вновь образованного Главного командования Юго-Западного направления.

Кстати, обратили внимание, что копия первой Директивы от 22 июня направлялась Наркому ВМФ Кузнецову. Ему, ведь, тоже надо было знать, что собиралось делать с его флотом сухопутное начальство?

Именно, Главному Командованию Юго-Западного направления, обо всем, что связано с делами на море, и должен был докладывать командующий Черноморским флотом Филипп Сергеевич Октябрьский. Он, это и сделал согласно предписанию, позвонив ранним утром 22-го июня Главкому данного направления Жукову, и пояснил суть произошедшего: «Началось! Какие будут указания?» Что ему пояснил Жуков, мы уже знаем из более ранней главы. Вот такие они были «патриоты» своего Отечества.

Если уж, Главные направления были такими распрекрасными нововведениями, то почему же, тот же Жуков утаил от читателей факт своего участия в этом деле. Да, и судя по воспоминаниям других участников, им, почему-то было отказано упоминать эти направления в самом начале войны. Дело это оказалось подлым, по сути, оттого намеренно и скрывалось хрущевцами.

То же самое, то есть, сокрытие своего назначения, можно отнести и в адрес Мерецкова. Командующим Балтийским и Северным флотами — Трибуцу и, соответственно, Головко, не было никакой необходимости звонить в Москву, подобно Октябрьскому, и разыскивать товарища Жукова по кабинетам: у них появилось свое непосредственное начальство. Обо всех делах на Северном и Балтийском флотах необходимо было докладывать Кириллу Афанасьевичу в Ленинград.

Но данную информацию, ни в коем случае, нельзя было упоминать в постсталинское время. Тут с одним Жуковым с трудностей не оберешься, зачем еще одного главкома привлекать к этому пренеприятнейшему делу.

Итак, как развивались события? Суббота 21-е июня, день предполагаемого создания Ставки. Завтра война и поэтому «пятая колонна» приступает к выполнению своего плана по способствованию немцам в разгроме Красной Армии. На основных направлениях ударов противника были созданы, поверх командования фронтов, эти новообразованные структуры, которые должны были парализовать ответные действия Красной Армии против немцев. А именно: внести сумятицу и хаос в структуру управления войсками. Помните, детскую игру в «испорченный телефон»? Что говориться игроку в начале цепочки, и что мы с улыбкой слышим в конце? Совершенно разные слова.

Вообще, честно говоря, ловко было придумано с этими направлениями. Если из Москвы, те, кто сохранил чувство долга, и постараются руководить действиями фронтового начальства, то, сначала, они по цепочки попадут на командование Главного направления. А там сидят «свои» люди, тот же Жуков, тот же Мерецков. Если же фронтовое начальство начнет своевольничать внизу и громить немцев, так это же командование Главного направления, своевременно, даст им по рукам. Вот так у нас и начиналась война.

Теперь читателю, надеюсь, стал понятен и другой момент, в действиях нашего Ивана Владимировича Тюленева: почему он прибыл в Генеральный штаб к Жукову? На тот момент, Георгий Константинович уже был назначен Ставкой Главкомом Юго-Западного направления, а, следовательно, Тюленев, назначенный командующим Южным фронтом, отправился представляться своему новому начальству. Помните, Иван Владимирович зашел в Оперативный отдел за информацией, а там, наверное, все вытаращили на него глаза от недоумения: «Какой такой новый фронт организован? Ничего не знаем». Он и ушел оттуда несолоно нахлебавшись.

Наш товарищ Тюленев, по приезду в Киев, попытался связаться с Тарнополем, где в тот момент находились Жуков с Хрущевым. В мемуарах упомянута, якобы, его попытка дозвониться до Кирпоноса. Он, просто, пытался получить разъяснения у находящегося там, в Тарнополе, руководства Главного командования Юго-Западного направления, как командующий Южным фронтом. Как помните, у него ничего толком не получилось. Так для этого и был весь этот бардак создан, чтобы командующие фронтов не получали своевременной информации.

У Аркадия Федоровича Хренова тоже, упомянуто о том, как их «хорошо» встретили в штабе Киевского военного округа. Вот такое «великолепное» управление войсками было по началу войны. Причем здесь Сталин?

Матвей Васильевич Захаров, как и наши «путешественники», тоже, отмечает факт безобразной организации вывода штаба МВО на местный театр военных действий.

«О прибытии штаба Южного фронта в Винницу мне сообщил по телефону генерал армии И. В. Тюленев. Прежде всего он просил меня прислать ему карту с обстановкой и несколько телеграфных аппаратов, так как эшелон с полком связи фронта где-то в пути подвергся нападению авиации противника и к месту назначения еще не прибыл. Пришлось срочно направить самолетом в Винницу офицера оперативного отдела штаба 9-й армии с картой обстановки и несколькими телеграфными аппаратами».

Помните, у Хренова отмечено, что они, дескать, заранее озаботились средствами связи. Наверное, редактура подправила, чтобы несколько сгладить описываемое безобразие. Все это, приведенное выше, лишний раз показывает скоропалительность и преднамеренность образования данного фронта.

Итак, Жуков, по первым дням войны был Главкомом Юго-Западного направления. А когда же, интересно, он лишился этой должности? Разумеется, с возвращением Сталина в Кремль, и об этом его (Жукова) возвращении говорилось ранее. Мы к Юго-Западному направлению и к товарищу Тюленеву, еще вернемся, так как тема о Главных направлениях еще не закончена.

Думаю, что читателю будет любопытно узнать, как обстояли дела с двумя другими направлениями: Северо-Западным и Западным. О Северо-Западном, информации ничтожно мало, так как это связано с его первым Главкомом. Как помните из приведенного выше документа, пару Жукову составил еще один заместитель Наркома обороны, товарищ Мерецков.

Это направление объединило два фронта: Северо-Западный и, как нас уверяют военспецы по истории — Северный. Кто входил в состав руководства, кроме самого командующего Мерецкова, вызывает определенные затруднения. На должность начальника штаба, рискну предположить, был назначен М.С.Хозин, а членом Военного совета стал А.А.Кузнецов, секретарь Ленинградского горкома партии. Почему остановился на этих кандидатурах?

По Михаилу Семеновичу Хозину долго рассказывать, так как это довольно длинная история связанная, к тому же с Ленинградской темой. Это предположение, разумеется, основано на определенных догадках, но если Питерские военные историки раскопают в архивах подробности данного дела, то ничего не буду иметь против того, что данный фигурант не будет иметь к этой должности никакого отношения. А пока то, что есть.

Теперь по Алексею Александровичу Кузнецову. Тут и гадать особо не приходится. Он, упомянут в «Черновике Маленкова». Эта личность, и по сей день, покрыта тайной. Давно ли его фамилия стала на слуху? Фотографию-то, не часто встретишь в энциклопедии. Почему обстоятельства занесли его на это место? Видите ли, в чем дело? На момент начала войны секретарь Ленинградского обкома и член Политбюро Андрей Александрович Жданов отсутствовал в Ленинграде по особым обстоятельствам. Во-первых, в середине июня его отправили отдыхать в Сочи, а во-вторых, это было связано с дочерью Сталина — Светланою. Более подробно читатель узнает об этом в другой главе посвященной нашему флоту.

Важен факт, что его не было в Ленинграде несколько дней. Видимо, с появлением Сталина в Кремле Жданов и вернулся в Ленинград. Не берусь ставить в вину Кузнецову его нахождение на этом посту. Вполне возможно, что было роковое стечение обстоятельств. Но то, что он был связан, впоследствии, родственными связями с Микояном, предполагает в нем человека сомнительного свойства.

По Кириллу Афанасьевичу Мерецкову много вопросов в силу того, что он был арестован по делу Павлова, да к тому же, видимо, немало намутил в должности Главкома Северо-Западного направления, но, все же, сумел выскользнуть из рук следователей, как уже сказал, при помощи Никиты Сергеевича Хрущева. Как это произошло, мы поговорим подробнее, тоже, в другой главе, тем более что там, данному герою, будет уделено достаточно много места. Хотя, в общих чертах о нем нам уже известно из воспоминаний А.Ф.Хренова.

С возвращением Сталина в Кремль и образованием ГКО данные лица первого назначения, сразу будут смещены с должностной лестницы Северо-Западного направления, хотя сама структура будет сохранена, так как Жуков, несколько «погорячился» с реформированием Наркомата обороны. Это произойдет немного позднее, как уже говорил ранее, во второй половине июля. Мушкетеры из данной структуры, да и сам Георгий Константинович, в роли д, Артаньяна, еще покажут зубы гвардейцам кардинала — Сталина из ГКО. Нельзя сбрасывать и со счетов само Политбюро, которое и создало подобную структуру. Не скоро еще подковерная борьба на вершине власти будет благосклонна к патриотам Отечества.

Но дело, по развороту военной машины Советского Союза на сто восемьдесят градусов, потихонечку тронулось с места в лучшую сторону.

Так что, никакой Сталин не звонил на КП Юго-Западного фронта, с целью потревожить Георгия Константиновича и оторвать его от важных военных дел. Пришел документ с заменой Главкома Жукова на другого человека. Вот и все. Георгий Константинович, не хуже «блудного сына» вернулся в родные стены Наркомата обороны. Он там еще покажет «волчий оскал» по приезду Сталина с товарищами на разборку с военными, но, на «удивленье», так до конца войны и «застрянет» на самом верху военной лестницы, увешанный несчетным количеством наград.

А как, в дальнейшем, обстояли дела с Северо-Западным направлением? На должность главкома второй волны, в силу обстоятельств, будет назначен верный Сталину человек — К.Е.Ворошилов. Не отстанет от него, близкий ему по духу, и член Военного совета Андрей Александрович Жданов. А замкнет тройку главного командования, в должности начальника штаба, наш хороший знакомый, Матвей Васильевич Захаров.

А как же Балтийский флот? Кому же, в конце концов, он должен был подчиняться? В связи с вхождением прибалтийских республик в состав Советского Союза в 1940 году, Таллин, как крупная военно-морская база, стал местом основного базирования Краснознаменного Балтийского Флота. К какому же военному округу необходимо отнести территорию Эстонии?

Ознакомьтесь с первым довоенным приказом Наркома обороны С.К.Тимошенко, условно говоря, по Балтийскому флоту.

«Приказ НКО СССР № 0141

Об изменениях в составе военных округов в связи с формированием Прибалтийского военного округа и о переименовании Белорусского особого военного округа в Западный особый военный округ

г. Москва 11 июля 1940 г.

Секретно

1. Приказываю сформировать к 1 августа 1940 г. управление Прибалтийского военного округа с дислоцированием г. Рига.

2. Управление Прибалтийского военного округа формировать по штатам, установленным для Ленинградского военного округа в составе:

3. Командующим войсками Прибалтийского военного округа назначается генерал-полковник Локтионов А.Д., начальником штаба округа — генерал-лейтенант Кленов П.С.

4. В состав Прибалтийского военного округа включить войсковые части, учреждения и заведения, дислоцируемые на территории Латвийской и Литовской республик, а также Западной части Калининской области в составе Опочецкого округа и районов: Ашевского, Бежаницкого, Великолукского, Куньинского, Локнянского, Невельского, Ново-Сокольнического, Октябрьского, Плоскошского, Сережинского, Торопецкого и Холмского.

5. Расформировать управление Калининского военного округа с обращением личного состава на укомплектование Прибалтийского военного округа.

6. В состав существующих военных округов дополнительно включить:

а) Ленинградскому военному округу— войска и учреждения, находящиеся на территории Эстонской республики;

б) Белорусскому особому военному округу — Смоленскую область — войска, учреждения и заведения, находящиеся на территории Смоленской области;

в) Московскому военному округу — Калининскую область без Опочецкого округа и районов, указанных в п. 4 настоящего приказа с войсками, учреждениями и заведениями, находящимися на этой территории.

7. Переименовать Белорусский особый военный округ в Западный особый военный округ.

8. Начальнику Генерального штаба Красной Армии дать перечень частей, учреждений и заведений:

а) включаемых и состав Прибалтийского военного округа;

б) передаваемых из состава Калининского военного округа в состав Западного и Московского военных округов.

9. О сформировании Прибалтийского военного округа командующему войсками донести 31 июля 1940 г.

10. Приказ ввести в действие по телеграфу.

Народный комиссар обороны

СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко

РГВА. Ф. 4. Оп. 15. Д. 22. Л. 172—172об. Типографский экз.

Частично опубликовано:

Военно-исторический журнал. 1989. № 11»

Где в этом приказе заложены подводные камни? Не секрет, что воевать будем против Германии. Один из ударов немцев, вне всякого сомнения, будет нанесен по Прибалтике. Должен ли будет Балтийский флот оказывать содействие сухопутным войскам? Разумеется. Но как командующий Прибалтийским военным округом сможет отдать приказ морякам, если флот, дислоцируемый в Таллине, будет подчиняться Ленинградскому военному округу, а на случай войны — фронту? Военные, видимо, на такой вопрос, удивленно поморгали глазами и пожали плечами.

Но с подачи Сталина Политбюро пересмотрело состав Главного Военного Совета при Наркомате обороны, о чем сказал выше, и новые люди, вошедшие в Совет, видимо, увидели слабость данного приказа и потребовали его изменения. Практически через месяц, появился новый приказ, где и было исправлено это «досадное недоразумение».

«Приказ Народного Комиссара Обороны СССР

«О территориальных изменениях Прибалтийского, Ленинградского

и Московского военных округов»

№ 0190 17 августа 1940 г.

(приводится в сокращении)

Во изменение приказа НКО № 0141 от 11.07.1940 года

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Территорию Эстонской ССР со всеми войсковыми частями и учреждениями исключить из состава Ленинградского военного округа и включить в состав Прибалтийского военного округа.

…3. Прибалтийский военный округ впредь именовать Прибалтийский особый военный округ.

…5. Приказ ввести в действие по телеграфу.

Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза

С. Тимошенко

РГВА, ф. 4, оп. 11, д. 60, л. 114–115. Подлинник. Ф. 4, оп. 15, д. 28, л. 231.

Типографский экз.»

(http://ww2doc.pochta.ru/nko/1940/NKO1940)

Теперь всё, как будто бы встало на свои места. В случае предполагаемой агрессии Германии Балтийский флот будет в оперативном подчинении у командования Прибалтийского особого военного округа, а на случай войны — Северо-Западного фронта.

Получается, что если не знать о существовании данного приказа от 17 августа, то можно попасть впросак, с вопросом о подчиненности Балтийского флота по началу войны. В свое время Военно-исторический журнал (смотри выше) намеренно исказил существо дела, скрыв от читателей августовский приказ. И таким образом выходило, что Балтфлот по первым дням войны оперативно подчинялся Ленинграду. Тем самым, уводили в тень Главное командование Северо-Западного направления с Мерецковым во главе. Вот так у нас и продвигалась «вперед» историческая наука.

Теперь поговорим о подводных камнях предыдущего (июльского) приказа, которые залегли на глубине до поры до времени и остались незамеченными, в последующем. Но кто бы мог подумать, в то, время, о плохом?

Хочу подчеркнуть, что округ с началом войны, как структура не исчезает. Взамен убывшего руководства округа на сформированное полевое управление, в данном случае, фронта (но может быть и армии), назначается новое, скорее всего по сокращенным штатам. Как правило, оно состоит из числа заместителей и оставшихся прежних военнослужащих, — которые переключаются на проведение в округе (в тылу) мобилизационной работы по формированию новых воинских частей входящих в Резерв Главного Командования.

Но обратите, внимание. Расположенная в глубоком тылу, вдали от границы Калининская область растаскивается по округам: Прибалтийскому и Московскому. С началом войны, именно на их плечи должна лечь основная задача по мобилизации. Но мы уже знаем, что наши Мазепы сотворили с руководством Московского военного округа по началу войны и что из этого вышло. И это притом, что поставленной цели они не достигли. А если бы всё у них получилось? Прибрав Московский округ к рукам, Мазепы сорвали бы повсеместную мобилизацию в тылу образовавшегося Западного фронта. А если учесть, что стремительный удар немцев по Прибалтике внес существенную дезорганизацию и в работу её тыловых структур, то в отошедших к Прибалтийскому округу районах Калининской области некому было организовывать мобилизацию населения, как тыловой структуре Северо-Западного фронта. А структура управления бывшего Калининского округа была заблаговременно ликвидирована. Обратите внимание, что и в тылу Западного фронта, в отношении Смоленской области произошла точно такая же ситуация. Руководство Западного округа в результате быстрого охвата войск фронта ударными группировками немцев, было охвачено паникой и деморализованное покинуло Минск, уж, никак не озабоченное свалившимися на него заботами. Местные комиссариаты Смоленской области должны были все дела по мобилизации согласовывать, именно, с руководством Западного округа. Что у них получалось в бардаке первых дней войны, даже, трудно представить.

Хочу уточнить, что Московский округ должен был по мобилизационному предписанию в самое ближайшее время с начала войны поставить под ружье в формируемую 16-ю армию — 5 стрелковых дивизий, и еще, дополнительно, 5-стрелковых дивизий в составе двух корпусов (61-й и 69-й). А где оружие?

К тому же, необходимо было сформировать мехкорпус полного состава (2 — танковые дивизии и 1- мотодивизия). А где бронетехника и артиллерия? Тоже, небось, у границы дожидались?

Приведу в качестве небольшого примера по первым дням войны фрагмент из дневниковой записи хорошо нам известного немецкого генерала Гальдера. Ему докладывают о захваченном военном складе в Дубно. Количественный и качественный состав трофеев просто потрясает.

«Большое количество жидкого топлива и бензина (Жди, когда из Румынии доставят, а здесь сразу все под боком!), 42(!) 210-мм мортиры (Как тяжелые орудия такого калибра оказались у границы? В дальнейшем пригодятся немцам для крушения наших оборонительных рубежей и будущего обстрела блокадных городов.), 65 пулеметов (Наверное, нули в конце не пропечатались), 95 грузовых автомашин (Оставили, чтобы поддерживать высокий темп продвижения немцев на восток), 215(!) танков (жаль, что не указан тип танка, но все равно количество впечатляет), 50 противотанковых пушек (неужели, Грабинские 57-мм орудия), 18(!) артиллерийских батарей (Уж, не противотанковой ли артиллерийской бригаде РГК предназначалось это богатство?)».

Как же все это без эмоций объяснить читателю доступным для понятия языком военных? Это, ведь, Жуков там был по тем дням. Об этом поговорим отдельно. Но особенно впечатляет количество бесхозных танков. Неужели не успели распределить по мехкорпусам округа?

Оставим, однако, Украину и вернемся к нашему горемыке — Балтийскому флоту. С образованием 21-го июня Северо-Западного направления флот снова был переподчинен новому командованию, которое уютно расположилось в городе на Неве.

Таким образом, приказ наркома обороны от 17 августа 1940 года, где решался вопрос о судьбе Балтфлота, вновь развернули в обратную сторону. Поэтому этот августовский приказ особо и не афишировали, чтобы не привлекать к нему внимание. Пусть все думают, что, дескать, вопрос о флоте был решен еще июльским приказом Наркома обороны. Вот так незатейливо уводился в сторону вопрос о Северо-Западном направлении первого назначения, с Мерецковым во главе.

Итак, что у нас прорисовывается с данным направлением по началу военных действий? Получается довольно неприглядная картина. Уже, никак не позавидуешь командующему войсками Северо-Западного фронта Ф.И.Кузнецову. Теперь — увы! не отдашь приказ командующему Балтийским флотом В.Ф.Трибуцу, чтобы тот подбросил в порядке помощи бойцам-красноармейцам огонька, со своих кораблей. Теперь надо было испрашивать, уже, разрешение у Главкома Северо-Западного направления товарища Мерецкова со штабом. А тот, в свою очередь, спокойно мог «пожевать варежку», переадресовав просьбу прибалтийцев выше, в Ставку Главного Командованию Председателю Тимошенко. Тот, таким мелким вопросом, мог и не заниматься — не с руки ему мараться несущественными делами. Запрос Ф.И.Кузнецова, вполне, мог уйти в Генштаб к Ватутину. Наш «великолепный умница-штабист» для уточнения принятия решения, очень, даже, мог себе позволить поинтересоваться морскими делами в Главном морском штабе ВМФ, где рулил исполняющим обязанности данной структурой В.А.Алафузов.

— А не забылось ли за текущей суетой с бумагами о Федоре Исидоровиче с его просьбой о поддержании пехоты огоньком с кораблей Балтфлота, — озаботится внимательный читатель.

— Ну, что, вы! — успокоил бы его любой военный чинуша из перечисленных структур. — Как же можно-с отказать в законной просьбе такому уважаемому человеку, как командующий Северо-Западным фронтом Кузнецов. Не извольте-с беспокоиться, товарищ. Данный генерал-полковник завтра же, в Паневежисе, получит соответствующий приказ!

А он, ему, уже, и не нужен этот приказ по вчерашнему дню. Да и получит ли его Кузнецов в Паневежисе? Войска отступили под сильным нажимом врага. Штаб фронта, уже, днем с огнем не найдешь в суматохе отступления. Да, к тому же, и присылать корабли Балтфлота в данный район побережья уже не имело смысла.

— Хорошо бы поддержать наши передовые части авиацией флота, — озадачится еще одной просьбой, объявившийся на новом месте Кузнецов. — Её, ведь, в немалом количестве имеется, у того же, начальства Балтики. Нанесли бы удар бомбардировочной авиацией по атакующей группировке противника — какое облегчение было бы для оборонявшихся бойцов.

Но и этот, новый приказ, тоже, должен был «пробежать» по тому же, кругу. Вот и «бегали» приказы во благо врагу. Чего же удивляться, когда к 10-му июля немцы прошли уже половину Прибалтики.

Видимо, вот за такую «доблестную» службу народу, Кирилла Афанасьевича Мерецкова и отблагодарили соответствующим образом — скрутили ему руки за спину и доставили на Лубянку в Москву.

Хорошо помня прошедшее, он предпочел не раскрываться по началу войны и в своих воспоминаниях, с удивительно подходящим для этого случая названием — «На службе народу», где ни словом не обмолвился о том, кем же он был 22-го июня. Видимо, все же истово верил, что те безобразия, творимые под его руководством на Северо-Западном направлении, в полной мере отвечали такому понятию, как служение Отечеству. И его мало заботила составляющая, этого самого Отечества — народ, перетираемый в жерновах войны, по его, между прочим, вине. Но не дрогнула его рука, выводящая название своих военных мемуаров.

В 1945-ом году он, как и многие другие, в орденах и медалях с головы до ног. Как же, по-иному. Тоже, как и Жуков, полководец, однако.

Возвращаемся к нашей теме. Главкомами на данном направлении были: Мерецков и, в последующем, Ворошилов, то есть, всего-то — двое. Но путаницы создано, как будто их было больше, — втрое. Настолько скрыты обстоятельства, связанные к тому же и с блокадой Ленинграда, в которую затащили город на Неве. Как всегда, и везде — «наследил» Жуков, с подельниками.

Теперь у нас на очереди Западное направление. Вопрос: было ли оно создано первоначально вместе с перечисленными выше направлениями? Ведь в Белоруссии был всего один фронт, в отличие от соседей справа и слева. Или опять, чего-нибудь хрущевцы хитро задумали? Вполне достаточным было наличие одного полевого управления Западного фронта. Но советский официоз уверял, что Западное направление, тоже, было необходимо. Это, видимо, было нужно нашим Мазепам, чтоб фронтовым товарищам труднее было бы докричаться до Кремля. Поэтому когда читаешь в представленном документе ГКО, что Тимошенко по решению этого органа был назначен Главнокомандующим Западным направлением и одновременно командующим Западным фронтом, то невольно оторопь берет: какой Тимошенко, какому Тимошенко приказывал?

Скорее всего, в тылу будущего Западного фронта создали Резервный фронт из двух, находящихся во втором эшелоне армий: 21-ой и 22-ой. Неужели умные люди в Кремле не понимали, что Гитлер может ударить на Москву? Если и прошибет первую линию обороны, то эти армии заткнут образовавшуюся брешь.

Таким образом, объединив эти два фронта, получим новое направление — Западное. Но, выясняется, что Тимошенко по первым дням не командовал Западным направлением, хотя желание отправиться в Белоруссию у него было. В силу каких-то сложных обстоятельств, его поездку отменили.

Давид Ортенберг, известный газетчик из «Красной Звезды», вспоминал:

«Иногда меня спрашивают:

— Ты на войну когда ушел?

— Двадцать первого июня.

— ?!.

Да, это было так…

Настало 21 июня. Утром меня вызвали в Наркомат Обороны и сказали, что группа работников наркомата во главе с маршалом С.К.Тимошенко выезжает в Минск. Предупредили, что и я поеду с ней. Предложили отправиться домой, переодеться в военную форму и явиться в наркомат. Через час, а может быть, и меньше, оказываюсь в приемной наркома обороны. Там полным-полно военного народа. С папками, картами, заметно возбужденные. Говорят шепотом. Тимошенко уехал в Кремль. Зачем — не знаю. Ничего, кроме тревоги, мне не удается прочитать на его лице».

Отчего же собравшийся военный народ в Наркомате обороны был заметно возбужден? Хотя и говорили шепотом, но не на ухо же, шептали друг другу? Можно же было расслышать, о чем идет речь, тем более что в приемной было полным-полно военного народа. Неужели Давид Иосифович вложил в уши ватные тампоны от цензуры?

«Около пяти часов утра(22 июня) нарком вернулся из Кремля. Позвал меня:

— Немцы начали войну. Наша поездка в Минск отменяется. А вы поезжайте в «Красную звезду» и выпускайте газету…».

Как видите, уважаемые читатели, Давид Иосифович уже 21 июня знал, что начинается война, поэтому его и вызвали в Наркомат обороны. Правда, он прикинулся наивным простачком, и простоял в приемной наркома с каменным лицом, стараясь не прислушиваться к чрезвычайно-важным новостям, передаваемым из уст в уста. А еще, уверял читателя, что он, человек из газеты! И чтобы вот так, простоять столбом в прихожей целую вечность, зная, что его вызвали на войну, о которой, в конце концов, сообщили около пяти часов утра 22 июня и ничего, ранее, не понять из разговоров окружающих его военных людей?! Можно ли в это поверить? Да, но как прикажите разгадывать эту замысловатую шараду?

И Тимошенко, разумеется, знал, когда будет война, коли собирался взять с собой товарища Ортенберга. А вот Жуков почему-то не знал? Может потому что сидел безвылазно в своем кабинете? Ему бы, быть поближе к Тимошенко, который ездил в Кремль. Глядишь, и узнал бы все новости.

Удивительно другое: Семен Константинович, оказывается, брал с собою в Кремль Жукова?! Вообще, получается цепочка, довольно занятных «недоразумений». Но хитрый Георгий Константинович, с помощью товарищей из института Истории СССР, постарался выкрутиться и из этой непростой ситуации. Предложенная версия отлучения Тимошенко по естественным надобностям из своего кабинета, скорее всего, соответствует действительности.

Читаем у Жукова в «Воспоминаниях»:

«…Заканчивался день 21 июня.

Доехали мы с К.С.Тимошенко до подъезда наркомата молча, но я чувствовал, что и наркома обуревают те же тревожные мысли. Выйдя из машины, мы договорились через десять минут встретиться в его служебном кабинете».

Это же надо! Всю дорогу промолчать и не сказать Жукову о начале войны? Наверное, Георгию Константиновичу думалось, что в своем кабинете Тимошенко будет более разговорчивым. Да где там! Так и пришлось дожидаться сообщения из Севастополя от Октябрьского.

За такие книги надо присуждать Государственную премию в области литературы. Сначала чествовать героя на Родине, а затем выдвигать на Нобелевскую, за выдающееся произведение, тонко передающее психологическое состояние военного человека накануне войны, и к тому же, занимающего важный государственный пост.

Видимо, поначалу оппозиция планировала, что все три направления возглавят свои люди, как три богатыря на картине В.Васнецова: Жуков, Тимошенко и Мерецков. Но, мозговой центр заговорщиков переиграл с назначением в отношении Тимошенко. И правильно, между прочим, сделал. Зачем сразу подставлять Наркома обороны, когда эту должность Главкома, на самом трудном участке обороны, можно было очень ловко навесить на другого человека. Заодно, замутить воду и в отношении командующего Павлова.

Тогда в поисках виноватого, при неблагоприятной ситуации для заговорщиков, следствие вынуждено будет искать его среди этих двоих: главкома направления и командующего фронтом. Кто-то же должен будет нести ответственность? Если бы Главком, по первым дням войны, сгинул бы в небытие, то Павлову значительно легче было бы на следствии. Выполнял, дескать, приказ старшего по должности и званию. Все вопросы к нему.

Тяжкий жребий ответственности, как мы знаем, действительно, пал на командующего фронтом Павлова. И заметьте, всё ведь, как, оказалось, складывалось не в пользу Дмитрия Григорьевича? И в начале работы, я это, тоже, подчеркивал — всё против него! Может, и на самом деле он оказался честным человеком?

Но без настоящих архивных документов, очень трудно разбираться с делами такого рода. Вопрос в одном, где их взять — подлинные документы? Неужели, что-то настоящее, еще сохранилось в наших архивах? Вы же видите, уважаемый читатель, что вытворяют с представляемыми документами. Это же тихий ужас — сплошная фальсификация!

Итак, кого же направили на Запад вместо Тимошенко? Гадать особо не приходиться — это маршал Кулик Григорий Иванович. Его очень здорово подставили с эти делом. Скоропалительно, в конце дня, 21 июня, сняли с должности заместителя наркома по артиллерии, и тут же, видимо, назначили на новую должность Главкома Западного направления. То-то о нем нигде сведений не найдешь по началу войны. Он, сам, к сожалению, об этом не успел сказать, да и не дали. Мы к этому эпизоду, с его отставкой, еще вернемся в более поздней главе.

Кулика, намеренно вставили в эту хитро-задуманную игру. Ему могли поручить невыполнимое дело: через голову командующего Павлова возглавить управление войсками. Во что это вылилось, думается, не стоит даже и говорить.

Жуков в свойственной ему манере наводить тень на плетень, вскользь сообщил о действиях Григория Ивановича по первым дням войны. Действующие лица в данном эпизоде — одни покойники, разумеется, кроме нашего героя.

«Николай Федорович (Ватутин) говорил, что И.В.Сталин нервничает и склонен винить во всем командование Западного фронта, его штаб, упрекает в бездеятельности маршала Г.И.Кулика.

Маршал Б.М.Шапошников, находившийся при штабе Западного фронта, сообщил, что Г.И.Кулик утром 23 июня был в штабе 3-й армии, но связь с ней прервалась».

Если Ватутин, а он, на тот момент, исполнял обязанности начальника Генерального штаба, сообщил о Кулике, то, значит, связь с Западным фронтом была. Тем более со штабами армий, если из 3-й армии поступило данное сообщение. К тому же, если учесть, что правофланговая 3-я армия Западного фронта попадала под удар группировки врага из Сувалкского выступа, то там тоже была настоящая заваруха. Как Кулик уцелел, пробираясь по немецким тылам к своим, диво дивное. Но тот факт, что он все же вышел, не подлежит сомнению. Разумеется, что Кулик попутал карты нашим Мазепам, потому что на него, уже, собирались навесить все грехи по разгрому войск Западного фронта. Вполне возможно, что его выход из окружения, мог послужить серьезным обвинением командующего Павлова. Кулик же воочию видел творимый беспредел.

Но зная, что наш Георгий Константинович, не может, чтобы, не успев с утра чая попить, ни соврать! — предполагаю, что Кулик находился не в 3-й армии, а в другом месте. Помните, что ранее, писал Жуков о местах дислокации полевых управлений будущих фронтов? По Западному фронту предполагалось размещение полевого управления, дескать, в некой Обыз-Лесне, а это есть район Барановичи. И что характерно, тоже, было одним из главных ударов немцев на центральном направлении. Например, части нашей левофланговой 4-ой армии, как раз и попадали под лязгающие гусеницы 2-ой танковой группы Г.Гудериана. Очень даже предсказуемо, что Григория Ивановича, могли послать в данный район, с целью, якобы, развертывания там штаба Главного командования Западного направления. Дескать, там же должно быть развернуто и фронтовое управление Павлова. Вместе, дружненько, и будете руководить войсками. Но там ничего и никого не было, а из-под Барановичей, уже на второй день войны надо было уносить ноги. Соседом нашей 4-й армии с правого фланга, в центре выгнутой дуги-границы, была 10-я армия. Вполне вероятно, что из Барановичей, с целью координации действий этих двух армий, Кулик и отправился под Белосток. К сожалению, ни о каком управлении войсками штабом Кулика не могло идти и речи, так как, видимо, руководство прибыло туда, уже, с началом военных действий. Поймать, в хаосе стремительного наступления немецких танковых колонн, нити управления нашими войсками не представлялось возможным, тем более что существовало еще и фронтовое управление, которое, по всей видимости, специально «застряло» в Минске. Результат по первой недели боев — полный развал в управлении Западного фронта. Ко всем прочим свалившимся бедам была добавлена и запланированная дезорганизация управлением войсками. Но, несмотря на все тяготы, свалившиеся на плечи советских бойцов в первые дни войны, среди них был отмечен подъем небывалого героизма. Что, конечно же, не входило в расчеты как немецкого командования, так и наших заговорщиков. Разумеется, что темпы продвижения немецких войск были немного замедлены. Но что делать? — правду говорят: сила — солому ломит. Пришлось отступать под сильнейшим давлением немцев. Ни какой маршал Кулик, вместе с героизмом бойцов, все равно, не смогли бы выправить ситуацию. Поражение Красной Армии в начальном периоде войны было заранее запрограммировано нашими Мазепами. Но, подчеркивал не раз, и вновь подчеркиваю, что только благодаря неимоверным усилиям Сталина и его сторонников, удалось остановить надвигающийся коллапс Красной Армии. Уже к концу июля ситуация на фронтах постепенно стала стабилизироваться. Фронт стал приобретать реальные очертания. Кулика, по возвращению с фронта, еще раз подставят с военными перевозками вооружения: в этом деле прослеживался подлый след Лазаря Кагановича. И хотя нарком путей сообщения отделался лишь выговором: еще бы, член Политбюро! — то, Григорию Ивановичу Кулику это стоило должности и скорой отправки снова на фронт.

Его опять (и снова) крупно подставят под Ленинградом, когда он будет командовать 54-ой армией с целью внешнего прорыва блокады осенью 1941 года. Хорошую «свинью» ему тогда подложит, как раз, Георгий Константинович, когда будет орудовать в Ленинграде по началу блокады. Сорвет ответные действия Ленинградского фронта, а всю вину за провал операции возложит на Кулика.

Григория Ивановича окончательно добьют хрущевцы, уже, после войны, добившись его осуждения по расстрельной статье.

Почему выбор Мазеп пал на Кулика? Видимо, потому что в Белоруссии было главное направление удара немцев, — тем более, на Москву. Не Тимошенко же, сразу пихать под их удар у Барановичей? Зачем? Если была возможна замена. Когда Кулик выскользнул из расставленной ловушки, то всю ответственность пришлось навешивать на командующего Западным фронтом. У военных историков по Павлову, и так, неудобных вопросов наберется целый чемодан, поэтому данного генерала хрущевцы быстренько и расстреляли, чтоб помалкивал.

Гибель Кулика была бы, тоже, очень желательным исходом. На него можно было бы навесить все свершенные довоенные подлости по части вооружения: как по стрелковому, так и по артиллерии. Не просто же так, наши Мазепы тайно, разместили на военных складах у самой границы миллионы винтовок (около 10 млн. единиц оружия), чтобы они, как можно быстрее, достались врагу. Это входило в план заговорщиков по части срыва повсеместной мобилизации.

С 23-го июня (22-го об этом, в верхах, как-то не подумалось?!) началось формирование новых воинских частей, а стрелкового оружия катастрофически стало не хватать. И где же оружие, выпущенное нашими военными заводами до войны? А оно, уже, тю-тю, — у немцев. Много всякого военного добра немцам перепало с помощью нашей «пятой колонны», всего не перескажешь. Что у Гальдера приведено в дневнике — крохи!

Следующее должностное лицо рассматриваемого нами Западного направления по началу войны — это член Военного совета. Скорее всего, планировалось, что им должен был стать П.К.Пономаренко — как первый секретарь ЦК КП(б)Б. Но не сложилось, о чем читатель узнает из последующих глав. О начальнике штаба, тоже, пока затрудняюсь сказать. Хотя, если и была попытка избавиться и от Б.М.Шапошникова, выдающейся личности в области военного планирования, — посылая его вместе с Куликом, то это вполне могло иметь место.

По-поводу Бориса Михайловича, абсолютно точно можно сказать следующее: он будет зафиксирован вместе с Ворошиловым, примерно, 27 июня в Могилеве, где займется созданием новой линии обороны по рекам: сначала на Березине, а затем и по Днепру. Там же будет присутствовать в качестве члена Военного совета Западного направления и Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко.

О командующих данного направления можно сказать еще несколько слов. Цепочка Главкомов выглядит, примерно, так: Кулик — Ворошилов — Тимошенко — Буденный — Сталин (!) — Жуков.

Предполагаю, что в самый критический период сражения под Москвой, когда рухнул под Вязьмой Западный фронт, Сталин с Шапошниковым и возглавили, по совместительству, Западное направление. Жуков, в тот момент, был номинальным командующим Западного фронта. Как следствие, за разгром немцев под Москвой не получил даже медали. Это справедливо, так как пакостничал под Москвой везде, где только смог. Примеров хватит на целое самостоятельное исследование.

Как долго просуществовала данная структура — Западное направление? Как уверяет военная энциклопедия, вроде бы, должна была быть упразднена 10 сентября 1941 года. Это когда под ее крылом Жуков на Резервном фронте натворил немало безобразий под Ельней, которые закончились к 8-му сентября. Но было ли так на самом деле, под очень и очень большим вопросом, тем более, когда сам Сталин руководил военными действиями под Москвой. Да и в последующем, в начале 1942 года Жуков будет назначен Главкомом Западного направления, куда войдут Западный и Калининский фронты. Он, о своих подвигах на постах Главкомов постарался нигде не упоминать. И неудивительно, зная, с какой подлой целью они были созданы.

Почему же была предложена такая схема руководства, как Главные направления? Ко всему прочему, видимо, заговорщики посчитали, что военное руководство округов, особенно таких, как Прибалтийский и Киевский, трудно склонить к предательству. И как же, в таком случае быть? Как открыть дорогу немецким войскам? Самое лучшее — это возглавить данный округ-фронт! Но как? Решили создать дополнительную паразитную структуру управления фронтом, насытить ее своими людьми, и внедрить в жизнь. Для этого новоявленная Ставка и учредила 21-го июня командующих направлениями. А чтобы не бросалась в глаза определенная направленность цели, вполне возможно, решили «разбавить» своих командующих, инородным членом — например, маршалом Куликом.

Кроме того, как помним, Молотову, подсунули бумагу для выступления по радио, где фигурировало только два направления удара немцев: на Прибалтику и на Украину. Поэтому задачу Кулику, могли сформулировать и попроще: надо, мол, съездить, Григорий Иванович в Белоруссию, и посмотреть, как там, у Павлова дела? На границе, дескать, случайно, немцы не стреляют? Стоит ли повторяться в какое дело «вляпался» маршал Кулик по прибытию в Барановичи?