Сталин и заговорщики сорок первого года. Поиск истины

Глава 10. Почему советское руководство так скромно вспоминает первый день войны или чего боялась «сладкая парочка»?

Оставим, на время, английское и немецкое руководство и вернемся к событиям в нашей стране в тот трагический день 22 июня 1941 года.

Что нам известно о первом дне войны по работе Наркомата обороны, Генерального штаба и Советского правительства? К сожалению, сведения об этом дне, да и о последующих начальных днях войны, довольно скудны. События первого дна отражены лишь, в воспоминаниях Жукова, Микояна и частично Молотова в беседах с писателем Ф.Чуевым. Остальные участники высшего руководства страны о событиях первых дней войны не оставили никаких воспоминаний по ряду весомых причин. Например, Шапошников умер в 1945 году от туберкулеза?! Ватутин умер в Киеве в 1944 году, при весьма загадочных обстоятельствах, от ранения средней тяжести в ногу. (Об этом можно прочитать в моей работе: «Гибель Ватутина. Дороги, которые мы выбираем»). Сталин и Берия погибли в 1953 году и не смогли, разумеется, оставить воспоминаний. Мехлис, кстати, тоже умер в начале 1953 года и о его смерти упоминается глухо. Тимошенко, к глубокому сожалению, отделался молчанием. Ворошилов и Буденный могли бы восполнить данный пробел, но оставили очень скомные воспоминаний о начальном периоде войны. На сегодняшний день они практически недоступны, так как были изданы в пятидесятые годы и не переиздавались по причине несхожести изложенных событий с принятой официальной точкой зрения.

Маленков, Поскребышев и Власик тоже, много чего, могли рассказать, но, увы! На данный момент, правда, фигурируют так называемые «Записки телохранителя», но написаны ли они Власиком? — большое сомнение. Каганович, впрочем, как и Молотов страдал «частичной» амнезией памяти. Многое помнил, но с 22 по 26 июня 1941 года, что-то, не очень. Кузнецов — нарком ВМФ, тоже не отличился разговорчивостью по данной теме. Уж очень скромненько осветил события первого дня войны. Бывший маршал Кулик — много чего, порассказывал, но, к сожалению, видимо, только следователю на Лубянке. Эти рассказы, внесенные в подлинные протоколы допросов, по всей видимости, нам уже не доступны — уничтожены хрущевцами. Чуть не забыл о Вышинском. Скоропостижно (?) скончался в 1954 году (обратите внимание — во времена Хрущева) вдали от Родины на посту постоянного представителя СССР в ООН. Воспоминаний, разумеется, не оставил. Когда еще раз вернемся к Нюрнбергскому процессу, то немного уделим внимания обстоятельствам этой смерти.

Итак, что мы имеем на данный момент? Мемуары Микояна и Жукова, а также очень скромные воспоминания Молотова, Кагановича и Кузнецова. Недаром, существует афоризм, что историю пишут победители. Кто победил в 1953 году в борьбе за власть? То-то и оно! А Микоян и Жуков — хрущевцы, поэтому здесь надо быть внимательным к тому, о чем они писали в своих мемуарах. И Молотов предупреждал Ф.Чуева: «… на Жукова надо осторожно ссылаться». Мягко сказано: на то, видно, и дипломат. О мемуарах Жукова можно сказать и так: своеобразный «Краткий курс Великой Отечественной Войны» под редакцией ЦК КПСС. Военный историк А.Б. Мартиросян приводит данные, что Жукову в ходе чтений его рукописи было дано около 1,5 тысяч (!) поправок и замечаний. Жуков, говорят, был очень огорчен и даже хотел приостановить дальнейшую работу, но потом, все же, продолжил ее и, как мы знаем, даже издал книгу. В дальнейшем в нее были еще внесены всевозможные дополнения и изменения, в том числе и после его смерти. Так что вариантов трактовки отдельных эпизодов его деятельности бывает несколько: выбирай по вкусу, какой тебе нравится!

Микоян тоже издал воспоминания, под незамысловатым названием «Так было», но было ли это так, под большим вопросом. Вот, собственно говоря, скромный набор воспоминаний участников тех далеких, трагических событий, покрытых искусственным налетом тайны.

Чтобы лучше понять события начального периода войны, давайте вновь перенесемся, но, в чуть более поздний временной отрезок — март 1953 года. Смерть Сталина. Проходят, немногим, более двух месяцев — и смерть Берии. Как обществу эти события были преподнесены? Смерть Сталина произошла, якобы, естественным путем, тем более что смерть в 74 года — это вообще, мол, нормальное явление. А смерть Берии скрыли от общества, умышленно перенеся ее в конец 53 года, и представили это все, как заслуженную кару «врагу народа» — расстрел по решению, вроде бы, состоявшегося Верховного суда. Современные исследования независимых историков доказали насильственную смерть Сталина и Берия, но официальная точка зрения от этого не изменилась. Если и появляются порою в средствах массой информации материалы по данной теме, то, как правило, носят негативный характер в отношении погибших или просто, наполнены легкомысленной чепухой.

Кстати, сам Жуков, хотя и косвенно, но подтверждает насильственную смерть Лаврентия Берии. Вот как он описывал, якобы, заключительную фазу ареста этого государственного деятеля:

«Итак, посадили в <…> комнату. Держали до 10 часов вечера, а потом на ЗиСе положили сзади, в ногах сиденья, укутали ковром и вывезли из Кремля. Это затем сделали, чтобы охрана, находившаяся в его (Берии) руках, не заподозрила, кто в машине».

Положили — это как? Связанного? Укутали ковром — а не побоялись, что тот задохнется связанный на полу машины? Или были безразличны к его судьбе, так как Лаврентий Павлович был уже убит и его труп, завернутый в ковер, именно, и положили сзади в ногах сиденья? А «бойцы спецгруппы», видимо, уселись на заднее сиденье, пристроив свои ноги на покойнике? По-другому, картина написанного Жуковым, якобы, ареста, и не представляется.

Кроме того, что это за существующие порядки в отношении, пусть и арестованного, но одного из руководителей советского правительства? Какую охрану в Кремле группа захвата, вместе с Жуковым, могли испугаться, когда, якобы, по предложению членов самого Политбюро и министров советского правительства и произвели, данный, «арест» Берии? Интересно, Жуков отдавал себе отчет в том, какую, извините, «лапшу на уши» он вешал в разговоре историку В.Д.Соколову?

А ведь эти смерти, случившиеся с главой правительства (Сталиным) и человеком, возглавлявшим силовые ведомства страны (Берией), произошли в удивительно короткий промежуток времени. Явно, это было неспроста! Ю.Мухин, изучавший эту тему, выдвинул версию, что Сталина и Берия убил Хрущев за то, что Сталин, якобы, хотел убрать партийную номенклатуру от власти, а Берия мог бы раскрыть это убийство Сталина: пришлось и его за компанию «замочить». Не отрицаю и соглашусь, что и этот аргумент (властный) лежал в основе убийства Сталина Хрущевым, но не он, думается, был главным! А что же тогда было главным, в таком случае?

Сначала, давайте посмотрим, что последовало за этими убийствами: ни чем не объяснимая, какая-то звериная жестокость Никиты Сергеевича в расправах с теми людьми, кто даже и не был близок к Сталину и Берия. Ю.Мухин приводит в своей книге фрагмент воспоминаний зятя Хрущева Аджубея: «…Ворошилов (дело происходило за праздничным ужином и Климент Ефремович, находился в легкой стадии опьянения — В.М.)…положил руку на плечо Никиты Сергеевича, склонил к нему голову и жалостливым, просительным тоном сказал: Никита, не надо больше крови…».

А ведь Ворошилов — это вам не сентиментальный персонаж из водевиля. Когда надо было расстрелять заговорщиков — у самого рука не дрогнула. В том, тревожном 1937 году, лично, по приговору Верховного суда расстрелял заговорщика Якира во дворе Лефортовской тюрьмы. А сейчас униженно просит «барина Хрущева» прекратить жестокую расправу над своими соратниками по партии. А мы хотели почитать полновесные мемуары Ворошилова о войне. И смог бы, он там, написать нам, правду? Во-первых, кто бы ему позволил это сделать? А сильно врать, наверное, Ворошилов, не захотел?

Неужели, только из-за возможностей партийной вседозволенности, Хрущев «мочил» людей? Думаю, что это ложный след. Ведь, кровавый хрущевский каток прошелся и по партийным деятелям, и по военным, и по органам госбезопасности и внутренних дел, и по политическим деятелям, даже, слабо связанных с партийной верхушкой. Все это объяснить, мотивируя, борьбой за партийные привилегии, мне кажется малоубедительным. Причина крылась, в чем-то другом.

Вот снова, маршал Жуков, ярый сподвижник Хрущева, один из главных участников событий 1953-го года, вспоминает те, не совсем далекие времена. Здесь и сильно напрягаясь, невозможно увидеть борьбу за партийные привилегии:

«…у меня к Берии давняя неприязнь, перешедшая во вражду. У нас еще при Сталине не раз были стычки. Достаточно сказать, что Абакумов и Берия хотели в свое время меня арестовать. Уже подбирали ключи».

Что это все означает, в переводе с русского на русский? Жуков признается читателю, что его хотели арестовать, но, по каким-то причинам этого сделано не было. Кроме того, не сказал читателям, в какое время происходили эти события? К этому моменту его биографии мы еще вернемся. А насчет «ключей», это надо полагать, что имелся против Жукова компрометирующий материал. Не июньские ли дни 1941 года в Наркомате обороны, послужили основанием для Лаврентия Павловича Берия проявить свою неприязнь к Георгию Константиновичу? По ходу исследовательской работы дойдем и до этого момента. В отношении Абакумова — это послевоенный период. Не всякий военачальник может «похвастаться» таким повышенным вниманием силовиков к своей персоне.

Думается, что Жуков, при Сталине жил, как под «дамокловым мечом», все время в страхе. И Хрущев, очевидно, тоже, жил в страхе за свою жизнь, коли, дорвавшись до власти, устроил кровавую резню. Значит, было что-то такое, что, если откроется вся правда, по их делам, то за это пощады от Сталина, как и от Берия, — не жди. Не за попытку же получения дополнительных привилегий, например, в отношении Жукова, к тому и был проявлен интерес, то Берией — в годы войны, то Абакумовым — в послевоенное время.

Представляется, что такое психологическое состояние наших героев — жизнь в постоянном страхе из-за боязни, что будет раскрыта их тайная жизнедеятельность, и объясняет, и ту их жестокость, и то, их «барственное» хамство, которое проявляли, как Никита Сергеевич, так и Георгий Константинович по отношению к окружающим их людям.

«Ну, это все лирика, — скажут читатели. — Нельзя ли, ближе к делу. За что же «замочил» Хрущев, и Сталина, и, с помощью Жукова — и Берию?»

Я склоняюсь к мысли, что за войну! Именно за боязнь раскрытия того, тайного предательства, которое Хрущев, впрочем, как и Жуков, осуществляли на протяжении всей войны. В начальный период войны — больше, на завершающем этапе войны — меньше, но от этого оно, предательство, ведь, не стало, менее подлым. И Жуков помогал Хрущеву в делах 1953 года, в государственном перевороте, тоже, как «подельник», по предательству на войне, очень большому предательству. Эта «сладкая парочка» учинила не одну кровавую «мясорубку» бойцам и командирам Красной Армии, в 1941-ом и 1942-ом годах. Да, и в последующих победных годах, тоже немало наделала кровавых подлостей. Дело в том, что с конца 1945 года Л.П.Берия уже не занимался вопросами Наркомата внутренних дел — поспособствовали хрущевцы отстранению его с такого важного поста. Со временем, они же, расправятся и с Абакумовым, возглавляющим министерство госбезопасности. Сталин, видя, что министерства внутренних дел и госбезопасности, оказались слишком «засорены» людьми, не стоящими на страже интересов социалистической законности, это еще мягко сказано, решил дать хрущевцам бой. Но он, не предполагал, что бой окажется для него последним.

Хотя Сталин и добился через Президиум ЦК партии решения об объединении этих ведомств в одно, с возложением функций руководства снова на Л.П.Берию, но это действие оказалось запоздалым. Это было в последних числах февраля 1953 года. Для наших военных заговорщиков решение по Берии означало бы их конец.

Но, к сожалению, надо отдать должное изворотливости Хрущева. Сначала заговорщики хитростью расправляются со Сталиным — отправляя его на погост, а затем, просто напросто убивают Берию, лишая противную сторону своих сильнейших лидеров.

А ведь, после войны (трудно сказать: когда точно?) Сталин поручал соответствующим органам разбираться по поводу трагических событий 1941 года, и не только этого. Были проведены расследования, и ряд генералов были арестованы. По суду одни из них получили сроки, другие были расстреляны. Жуков поясняет, что сам Сталин проводил заседание, где обсуждалось его поведение:

«Всего в деле фигурировали 75 человек, из них 74 ко времени этого заседания были уже арестованы и несколько месяцев находились под следствием. Последним из списка был я».

Георгий Константинович, здесь явно поскромничал, ставя себя в конец списка. Он был первым в этом деле, но по определенным обстоятельствам не был арестован, а был лишь понижен в должности и отправлен в Одесский военный округ. Дело о генералах тоже очень глухо озвучено. Материалов в открытой печати мало, а если встречаются, то в сильно искаженном виде, с уклоном в сторону антисталинизма, что является заведомо ложным путем в исследованиях такого рода. Вспомните, читатели, кто постарше, по возрасту. Во времена Хрущева и Брежнева о генералах-заговорщиках не только не говорили, даже и не заикались.

Так за что же были наказаны эти генералы в послевоенное время? Очевидно, за предательство. Например, Худяков и Ворожейкин — генералы ВВС, эти точно, за предательство, но об этих мы поговорим в другой раз. Их предательство — это не только 1941-й год и битва под Москвой, но и другое. И мне думается, что это были все-таки «караси», а «налимы» ушли. Лаврентия Павловича Берии уже не было в силовых структурах после войны (интересно, по какой причине его убрали?) — говорят, атомным проектом вплотную занимался? Отчасти это так, но, может и посодействовали в убытии, чтобы важный силовой орган страны ушел в другие руки. А то бы этим «налимам» несдобровать! Не дали Берии «разорваться на несколько частей»: к тому, же, атомный проект, видимо, «счетоводы из Политбюро» посчитали, более важной государственной задачей на тот момент. Подумаешь, какие-то заговорщики сорок первого года. Не смог, к сожалению, Лаврентий Павлович заглянуть в свое будущее — в противном случае, бился бы как лев, но не отдал бы НКВД. Тогда, этой «сладкой парочке», Хрущеву и Жукову не поздоровилось бы.

Как видим, тема предательства советского генералитета все-таки возникала после войны и виновные, разумеется, определенная часть, были наказаны. Пусть даже, как в приведенном примере, только в ВВС Красной Армии. Но ведь можно было бы потянуть за ниточку, и весь клубочек размотался бы? Не получилось, да, и не дали.