Статьи и проповеди. Часть 8 (25.03.2013 – 14.12.2013)

Человек — это не факт. Это — задача (23 мая 2013г.)

Вот вам пример: «Что нужно для того, чтобы родиться котенком?» Но это же элементарно: нужно иметь папу-кота и маму-кошку. И все? И все!

— А кем-то другим может быть существо, родившееся у мамы-кошки и папы-кота? Ну, скажем, воробьем?

— Нет. Никогда. Это существо будет только котенком, пока не вырастет. А потом само станет либо папой-котом, либо мамой-кошкой. Все. Вариантов больше нет. Но зачем вы спрашиваете?

— Дело в том, что закон это справедлив и для котят, и для мышат, и для тигрят, и для слонят. Все они должны родиться от соответствующих папы и мамы для того, чтобы получить в полноту обладания однажды данную конкретную природу. Ее одну, и никакую больше. И только человек не вписывается в эту схему, кажущуюся незыблемой.

Да, человеку нужен папа-человек и мама-человек. Но этого мало.

Котенку, чтобы быть собой, не следует прикладывать усилий. Он и так будет только котенком, и никем больше. То же и в отношении львенка, волчонка, маленького жирафа и проч. Все они становятся теми, кем есть, без личных усилий со своей стороны. А больше быть никем не могут. Человек же не может просто «быть» человеком. Человеку предстоит вначале, после факта рождения, стать человеком, и только потом им быть.

Если человека украсть и воспитать среди волков, он так и не станет человеком. Причем выть на Луну и бегать на четвереньках он научится (есть описанные и изученные факты). Но если ребенок не услышит вовремя человеческую речь, он так и не научится разговаривать. Если не дать ему понятий о добре и зле, то он научится разговаривать, но будет жить, как демон, в мире перевернутой нравственности. Следовательно, человек — единственное существо, не получающее сразу и в полное обладание свою изначальную природу. Человек — единственное существо, которому предстоит не просто быть собой, а вначале с большим трудом стать собой, овладеть залогом.

Становиться человеком человеку приходится очень долго. Этот процесс называется воспитанием. Иное живое существо успевает родиться и прожить свою жизнь от А до Я, успевает умереть и оставить потомство, а человек все еще не научился ходить, или читать, или понимать себя самого. То, что в природе занимает минуты и часы, у человека растягивается на месяцы и годы. И все время обучения и превращения в себя самого маленький человек остается слаб, беспомощен, окружен нуждами и опасностями, избавление от которых ему обеспечивают другие. Таких существ в мире больше не наблюдается.

Котенок никем, кроме котенка, не станет. Ни рысью, ни жирафом, ни дельфином. Уникальность природы дарится живому существу вместе с природными ограничениями. «Это — ты, но ты — не другое». И только человек может быть львом, свиньей, обезьяной, шакалом, змеей, комаром, летучей мышью и великим множеством других существ. Иногда — одновременно. Человек способен даже стать Ангелом или превратиться в Демона. И количество подобных метаморфоз не ограничено. Больше таких существ в мире не существует.

Итак, человек это не факт. Это — задача. Это вопрос, обращенный к самому человеку, и требующий его же ответа. Он рождается, как великая возможность, и часто живет в качестве печального разочарования. Но сама динамика бытия, сама изначальная неясность «кто это?», говорит о человеческой уникальности.

То, что человек — более задача и вопрос, нежели факт, означает, что человек пребывает в пути, а не сидит на месте. Выпадение из Рая — это полет вниз. Восхождение в Царство — это поднятие вверх. Человечество и движется в истории, и разрезает воздух, именно, как ласточки перед грозой.

Человек не дан, но задан. Следовательно, он свободен в выборе путей и динамичен. Нравственно динамичен. Других таких существ, еще раз повторю, в мире более нет. Так как же мы будем, вопреки очевидности, погружать человека в мир животных и до конца растворять его там? Он ведь совершенно иной.

Это знают сами животные, даже если люди забыли это. А иначе, почему огромный слон смиренно тянет на себе тяжести под крики малорослого погонщика в Индокитае? Зачем собака, смиряясь, служит человеку остротой клыков, а овца — мягкостью шерсти? Зачем птица в клетке поет для человека, а могучий конь покорно тянет плуг по борозде? Затем, что животные знают внутренним знанием: мы и они не равны друг другу. Они есть лишь те, кто они есть. А мы должны быть другими.

И ради этого долженствования, ради смутной генетической памяти о прошлом и такого же смутного предчувствия будущего, животные служат нам так, как мы должны служить Богу.

Беспомощный в рождении, и дольше всех живых существ сохраняющий слабость.

Учащийся быть собой и обязанный прежде стать человеком, и только потом быть им.

Могущий потерять достоинство, способный перестать быть (!) человеком, деградировать, даже после того, как уже получилось стать собою — таков он, слабосильный царь природы, имеющий могучий ум и слабое тело.

Кем был? Кем стал? Куда идешь? На что надеешься?

Всех этих вопросов не задают ни голубям, ни воронам. Сами себе они их тоже не задают. Следовательно.