Ставка на мир

Глава 13

Несколько дней прошли для команды Покровского словно в тумане. Артем ходил мрачнее тучи, не обращая внимания на поддержку друзей и внешние раздражители, не стал слушать даже Николая Степановича, решившего вмешаться за день до экзамена, дабы привести командира группы в относительное душевное равновесие. Все было бесполезно. Подошедшего к нему Ястребова, который тоже чувствовал себя не в своей тарелке, совершив, возможно, первое настоящее убийство, он застрелил в упор, не давая тому произнести ни слова. Никто не возражал. Настроение лидера естественным образом передалось всем остальным, поэтому возле кабинета куратора курсанты стояли в гнетущей тишине, подавленные нервным напряжением последнего времени. Никто уже не волновался о предстоящем экзамене, не пытался поднять боевой настрой или просто поговорить – потеря члена команды, хорошей подруги, сказалась на всех.

Открывший дверь Николай Степанович только покачал головой, не пытаясь даже найти слов утешения, предоставив воспитанникам самим привести мысли и чувства в норму. Пропустив группу в кабинет и приказав им построиться в центре помещения, наставник начал объяснять задание.

– Сегодня вам предстоит пройти выпускной экзамен, – сказал он, раздавая каждому небольшие резиновые браслеты с маленькими экранчиками. – Это специальные устройства, привязанные к одному из стационарных порталов Территории, они помогут перенести проекции ваших личностей в одно место, где вам предстоит провести сутки, по истечении которых вы вновь окажетесь в этом кабинете.

– Насколько мне известно, стационарные порталы позволяют создавать на Территории проекции людей, которые в это же время находятся в родных мирах. Каким образом вы сможете перенести наши проекции в другой мир? Они же просто распадутся без подпитки энергией? – без особого интереса в голосе спросил Рома.

– Меньше знаешь – крепче спишь! – отрезал Зверев. – Вам не требуется понимать, как оно работает. Вам дают сутки на то, чтобы, будучи бессмертными проекциями ваших личностей, побывать в чужом мире. Больше у вас такой возможности не будет, а потому не тратьте мое и свое время на бессмысленные рассуждения!

– Какова наша задача? – безучастным голосом уточнил Артем.

– Просто погулять и подумать, – ответил Николай Степанович, одновременно активируя браслеты воспитанников и наблюдая, как, казалось бы, материальные тела распадаются яркими искрами. – Надеюсь, вы сможете сделать правильные выводы… – чуть слышно обронил он в пустоту.

Не успели друзья удивиться, как обстановка вокруг разительно изменилась. Больше не было светлого, в чем-то даже уютного кабинета куратора. Комната, если ее можно так назвать, в которой они оказались, представляла собой явно нежилое помещение с голыми бетонными стенами, пустыми оконными проемами и кучей сломанной мебели, валяющейся по всем углам.

– Ром, я думаю, что браслеты наполнены энергией, поддерживающей тела материальными, – безэмоционально произнес Покровский, глядя на чуть светящееся в полумраке устройство. – А счетчик на экране показывает, на какой срок оставшегося количества хватит.

– Тогда получается, что при смерти проекции энергия освобождается и переносится в точку Возрождения, где вновь приобретает форму материального тела? – уточнил Роман. – Вроде как физический закон сохранения?

– А еда нам тогда нужна, чтобы не подпитываться от внешних источников и при этом поддерживать существование? – вступила в дискуссию Настя. – Пожалуй, вполне логично. Тогда можно предположить, что в точке Возрождения тела создаются каждый раз заново на основе нашего самовосприятия. Конечно, если мы примем бессмертие разума за аксиому.

– А вам не лень всей этой ересью мозги забивать? – раздраженно перебил товарищей Муха. – Какая нам разница, как это все происходит? Смогли подобную ерунду реализовать – и молодцы, а принцип действия пусть коммерческой тайной останется! Вы лучше посмотрите, куда нас с вами занесло.

Переглянувшись, друзья безмолвно решили согласиться с Мишей и оставить философию с физикой тем, кому интересно с этим разбираться, а сами подошли к одному из оконных проемов.

Картина, представшая перед ними, поражала воображение. Они стояли на одном из последних этажей высотного здания, откуда открывался вид на город. Мертвый город. Бушевала гроза, словно сама природа оплакивала это место. Черные от копоти полуразрушенные здания с выбитыми окнами, ржавые остовы автомобилей, разбросанные по улицам, и грязь вокруг… И ничего живого. Здесь не было ни деревьев, ни животных, ни людей. После цветущей весны Территории подобный пейзаж нагонял апатию и неконтролируемую тоску.

– Что здесь случилось? – пораженно выдохнула Настя. – Где мы?

– Я не знаю где, но, кажется, понял зачем, – невпопад ответил Артем нахмурившись.

Друзья промолчали, мысленно соглашаясь с командиром. Слов и разъяснений не требовалось. Курсанты вышли из квартиры и неспешно побрели по полуразрушенной бетонной лестнице, периодически заглядывая в пустующие помещения. Изломанная мебель, посуда, книги – словно люди ничего не брали, стараясь уйти отсюда как можно быстрее. На улице оказалось еще хуже. Гроза мешала видимости, одежда моментально промокла и противно облепила тело, но друзья совершенно не обращали на это внимания. Они даже не замечали, как течет время. Неимоверно хотелось покинуть это место, вся атмосфера, сам воздух здесь был пропитан болью и безысходностью. Разруха и неестественная, мертвая тишина, нарушаемая только раскатами грома. Так не бывает в городах, деревнях, лесах, горах. Хотелось бежать без оглядки из этого пугающего места. Но команда все в том же неизменном молчании двигалась по размытой дороге, иногда заглядывая в брошенные здания.

Спустя несколько часов бесцельных блужданий друзья зашли в небольшой, но неплохо сохранившийся домик. Было заметно, что хозяин вложил в него душу и немалые средства при постройке, раз его практически не затронули разрушения. Внутри было темно, мрачно и сыро, кое-где сохранилась мебель и техника, а в некоторых местах даже висели заплесневевшие от влажности картины.

– Сделаем привал, – скомандовал Артем, скидывая рюкзак на практически целый диван. – Думаю, стоит выпить горячего чая и перекусить.

Спорить никто не стал. Вяло достали термосы и бутерброды, разожгли небольшие спиртовые горелки и устроились на спальных мешках, прижавшись друг к другу. Сквозь оконные проемы задувал ветер, норовя затушить слабый огонек и продирая промокших друзей до костей. С каждой минутой становилось все холоднее, постепенно этот пугающий город погружался во тьму. Ночевать здесь откровенно не хотелось, да и не было подходящего для этого места в старом доме.

Общим советом решили выдвигаться обратно к той высотке, в которую они попали изначально, однако первые проблемы обнаружились довольно скоро. Намокшие фонари, не предназначенные для работы в таких условиях, быстро вышли из строя, а потому пришлось идти практически вслепую, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу. Не помогали и частые вспышки молний, освещающие дорогу, а раскаты грома заставляли ежиться и напрягаться, ожидая чего-то очень плохого. Благо тренированная память позволяла определять маршрут движения даже в кромешной темноте. Однако это не позволило полностью избежать травм, и спустя едва ли половину пути Настя подвернула лодыжку, в очередной раз неудачно поскользнувшись в грязи. Коротко вскрикнув, она осела на землю, беззвучно всхлипывая.

– Я больше так не могу, – дрожащим от слез голосом сказала она. – Я замерзла и очень устала! Я хочу убраться отсюда!

Видеть всегда собранную, уверенную в себе Николаеву в таком состоянии Артему еще не приходилось, но удивление этот факт не вызвал. Каждый из них уже был на пределе, просто у девушки нервы сдали чуть раньше, чем у остальных. Рядом с подругой присел Кирсанов, аккуратно дотронувшись до ее ноги, чем вызвал у нее очередной вскрик.

– Она права, Тём, – неожиданно сказал Муха. – Надо искать другое укрытие, иначе просто посворачиваем себе шеи.

– Ром, Настю на руки. Идешь четко за мной, стараешься не поскользнуться и не упасть. Двигаемся влево, там явно какое-то учреждение раньше было, – скомандовал Покровский.

Возражений не последовало, и уже через пятнадцать минут они вошли в потрепанное временем здание. Оказавшись в относительно сухом месте, Муха щелкнул зажигалкой, освещая помещение.

– Школа, – хором констатировали друзья, продвигаясь вглубь постройки.

Мрачные коридоры с облупившейся штукатуркой на стенах, перевернутые парты, разбросанные книги и тетради. Подобрав один из учебников, чудом сохранившийся в неплохом состоянии, Муха с удивлением открыл его на середине.

– Это Россия. Точнее, какое-то государство, где говорят на русском. Или говорили.

Поправив одну из парт, выглядевшую чуть лучше остальных, Артем помог Роме устроить на ней Настю.

– Надо развести костер, – тихо сказал он. – Попробуем найти бумагу для розжига.

И снова обошлось без споров, бойцы разошлись по классам, собирая сухие учебники и тетради, обломки мебели, и спустя полчаса в одном из кабинетов разгорелся маленький костерок. Через некоторое время Настя задремала, уютно устроившись в объятиях Кирсанова, а парни все так же сидели в тишине, мрачно глядя в огонь, размышляя о своем и мечтая о рассвете.

Солнце так и не взошло. Просто в один момент небо немного посветлело, темнота отступила, а гроза сменилась обычным дождем. Общим решением остались в школе, не высовываясь на улицу, дожидаясь, когда энергия в браслетах окончательно иссякнет. В один момент реальность пошла рябью, словно гладкая поверхность пруда после брошенного камня, и друзья вздохнули с облегчением, радуясь окончанию кошмара.

Уставшие, грязные, сонные воспитанники, появившиеся посреди кабинета, если и стали сюрпризом для чинно восседающего за столом Николая Степановича, то вида он все равно не подал.

– Вы уже вернулись? Прекрасно. – Наставник махнул рукой в сторону гостевых стульев. – Присаживайтесь. – И, дождавшись, когда курсанты безропотно займут места, продолжил: – Как вам прогулочка?

– Отвратительно! Спасибо, что спросили! – неожиданно огрызнулась Настя.

– Ну-ну, – примирительно поднял руки куратор. – Не стоит обижаться, это обычная процедура для выпускников Академии. И надеюсь, вы вынесли из нее правильные выводы, – добавил он с явным намеком.

– Этот мир, этот город… – медленно начал Артем, старательно подбирая слова. – Его не спасли. Вы показали нам, что ожидает наши реальности, если мы провалим миссии.

– Истинно так, – серьезно подтвердил Зверев. – Полагаю, что вы никогда не допустите ничего подобного. – И неожиданно для всех, переключился на другую тему: – Сейчас вы можете отдыхать. Все ваши занятия окончены, ровно через неделю вы покинете стены этой альма-матер. Насладитесь оставшимся временем, закончите дела, проститесь с друзьями и знакомыми… – махнув рукой в сторону двери, наставник резко оборвал самого себя:

– Свободны.

Слегка задержавшись и сказав друзьям, чтобы его не ждали, Покровский повернулся к наставнику.

– Николай Степанович, мне нужны координаты миров всех членов моей команды, – серьезно сказал командир, твердо посмотрев в глаза учителю. – И Юли в том числе.

– Боюсь, подобные сведения есть только у ректора, – развел руками куратор. – А местонахождение мира, где проживает или проживала Юлия, известно только приблизительно, ведь она пришла через точку Невозврата.

– Какова погрешность? – спросил Артем.

– Где-то в одном из десятка миров. Но ты же понимаешь, что поиски могут затянуться на долгое время? К тому же, – наставник жестко посмотрел на воспитанника, – скорее всего, она мертва. Не строй иллюзий.

Покровский до хруста сжал кулаки, сдерживая рвущейся поток ругательств, но неожиданная мысль прорвалась в сознание и заставила сказать совершенно невероятную вещь.

– Это место, где мы были… Мертвый город… Это ваш мир, – с уверенностью, исходящей из глубины души, заговорил курсант. – Вы его не спасли. Именно поэтому вернулись на Территорию и не уходите обратно.

– Впервые за все время моего преподавания кто-то догадался, – грустно улыбнулся мужчина, откидываясь на кресле. – Да, это был мой город. Он находился в окружении сразу трех военных баз, которые одновременно подверглись атаке. У жителей не оставалось шансов на спасение. Страшная была война. Она практически уничтожила три крупнейших страны на планете, оставив огромные пустынные территории выжженной, зараженной, мертвой земли. Вся моя семья погибла тогда. Жена, две дочери, родители, друзья. – Куратор прервался, остановив взгляд в одной точке. – Тогда погибли все, а я смог спастись. Трусливо сбежал на Территорию, когда понял, что ничего уже не изменить.

– Простите… – тихо произнес шокированный Покровский.

– Не извиняйся. Для меня прошло уже несколько столетий, а время забирает любую боль. Даже самую сильную. Артем, постарайся не допускать моих ошибок. – Николай Степанович перевел взгляд на стол и выдвинул один из ящиков. – Кстати, вам кое-что пригодится. Думал отдать позже, но не вижу смысла тянуть. – Преподаватель вытащил из ящика небольшой бумажный пакет. – Здесь рассеиватели для того, чтобы вас не смогли отследить. Принцип действия проще не придумаешь: хронометры выделяют разом огромную прорву энергии, истончая реальность и оставляя неплохой энергетический след, а специальный сплав браслетов эту остаточную энергию собирает, аккумулирует и потом незаметно рассеивает. – Артем кивнул и принял пакет. – И еще кое-что. Ректора не будет всю эту неделю, он готовится к празднованию выпускного, а всю документацию о курсантах хранит в личном архиве в преподавательском крыле.

– Спасибо, – искренне поблагодарил курсант и вышел из кабинета. Слишком сильное впечатление оставил о себе разговор, и многое теперь предстояло обдумать.

Сон – лучшее лекарство для души, освобождающее сознание от тягостных мук размышлений и переживаний. Поэтому сразу нагружать ребят новыми задачами и проблемами командир не решился, да и сам он уже просто валился с ног от усталости. Приняв героическое решение перенести общий совет на потом, Покровский с чистой совестью принял душ и рухнул в постель, полностью отдаваясь в объятия Морфея…

Общее собрание состоялось неожиданно, когда выспавшиеся друзья в три часа ночи встретились возле кофеварки. Муха, конечно, собирался проваляться в теплой постели до самого обеда, но по настоянию командира начался очередной военный совет.

– Значит, нам нужна некая книга с координатами миров, находящаяся где-то в закрытом хранилище, которое принадлежит одному из влиятельнейших людей Территории? – с расстановкой уточнил Мухин. – Пока не вижу никаких сложностей. Идем?

– Просто заявимся в северное крыло, вскроем хранилище и уйдем? – задумчиво протянул Покровский. – Можно и так. Только надо на склад заскочить.

– О, думаю, мы этого избежим, – мечтательно усмехнулся Михаил, мгновенно вскочив со стула и умчавшись на второй этаж.

– Надеюсь, с этим вы справитесь без меня, – сказала Настя, отодвигая пустую чашку и поднимаясь. – А я, пожалуй, пойду еще посплю!

Командир кивнул, одобряя решение все еще прихрамывающей девушки.

– Ром, может, тоже останешься? – шепотом спросил Артем у друга, скосив взгляд в сторону Николаевой. – Мы-то с Мухой и сами спокойно справимся, а время быстротечно, – и с чуть заметной грустью добавил: – Кто знает, как завтра судьба повернется…

– Спасибо, братан. – Обычно серьезный Кирсанов открыто улыбнулся. – Если что, я на связи!

Последняя фраза прозвучала уже со второго этажа, заставив Покровского впервые за долгое время улыбнуться. Муха появился практически сразу после того, как исчез Рома. Плюхнув на стол перед командиром объемную коробку, курсант со счастливой улыбкой приземлился на соседний стул.

– А где все? – отвлеченно спросил он, но, тут же что-то прокрутив в уме, поспешно добавил: – А, понятно! Ну ничего, вдвоем даже интереснее. Открывай!

Артем заинтересованно стал разворачивать плотную коробку, как вдруг…

– Мать моя женщина! – воскликнул он. – Муха, ты совсем спятил?! Я понимаю, Рома еду у себя держит! Ладно Настя где-то порох наскребла, чтобы шкаф свой подорвать, но вот это – перебор! Мухин, это же «си четыре»! Да здесь десяток армейских блоков! Ты где ее взял вообще?! А если бы ты ее уронил случайно?!

– Да успокойся, успокойся. – парень примирительно поднял руки. – Не кипишуй! Не уронил же! Она у меня спокойненько под кроватью лежала, тем более «си четыре» одна из самых надежных взрывчаток. Даже горит слабенько…

– Ты ее еще и поджигал?! – У Покровского аж дыхание перехватило от возмущения. – Да ты псих! – И, чуть успокоившись, заинтересованно спросил: – Что, прям слабенько?

– Как деревяшки обычные, – пожал плечами Муха. – На складе у школьников спер, когда газовые баллоны искали.

– Детонаторы есть? – уже полностью успокоившись, уточнил командир и, получив утвердительный кивок, продолжил: – Тогда вперед…

До места добрались без происшествий, ни от кого не таясь и не скрываясь, благо доступ в преподавательское крыло, выданный команде магистром Фонхербеклем, все еще действовал. Трудности возникли с поиском хранилища, но вскоре Мухину пришла гениальная идея вновь воспользоваться электронной картой на смартфоне. И – о чудо! Спустя какие-то пятнадцать минут блужданий по темным коридорам друзья подошли к сейфовой двери, ведущей в личный архив ректора Академии.

– Прокладываем все щели пластитом, особенно побольше лепи на петли, – скомандовал Артем. – Пусть эту дверь со всех сторон сплющит, посмотрим, что будет!

– Ты явно прогуливал пары, посвященные минированию, – усмехнулся Муха, а увидев, как смущается командир, захохотал в голос. – Понятно все с тобой, давай сюда.

Спустя еще двадцать минут подготовки друзья отошли за ближайший угол, и Михаил активировал дистанционный детонатор. Грохот, раздавшийся спустя мгновение, разбудил если не всю Академию, то преподавательское крыло точно.

– Бегом! – рявкнул Покровский, стараясь успеть до того, как на место происшествия сбегутся наставники. – Фоткай все, где есть хоть что-то похожее на координаты! Должно быть не меньше двенадцати цифр!

Влетев в искореженный взрывом проход, Артем с ходу бросился к деревянным ящикам, расположенным в алфавитном порядке. Замелькали личные дела, фамилии и фотографии. Рядом с остервенением рылся Муха, временно забросив нелюбовь к бумажной волоките в закрома своего разума.

– Николаева Настя есть! – воскликнул он. – И Громову Юлю нашел!

Покровский, в это время уже нашедший личное дело Михаила Мухина и активно ищущий Кирсанова Романа, отвлеченно кивнул.

– Ищи меня и уходим!

Они опоздали всего на мгновение. Выбежав из хранилища, друзья лоб в лоб столкнулись с магистром Фонхербеклем, живущим совсем недалеко от места взрыва.

– Здрасте, – ляпнул Мухин и, не задумываясь, выдал: – Мы мимо проходили и тут как бабахнет! И мы сразу к вам!

Командир медленно закрыл глаза, стараясь не засмеяться. Даже Михаил осознал, насколько глупыми выглядят его оправдания, и замолчал под насмешливым взглядом наставника.

– Бездари! – скрипучим голосом произнес преподаватель. – Быстро в мои покои, пока сюда вся Территория не сбежалась!

Безропотно шмыгнув в нужную дверь, курсанты устало перевели дыхание. Адреналин постепенно сходил на нет, и откатом служила неприятная вялость.

– И что же вам понадобилось в личном архиве ректора, позвольте узнать? – дождавшись, пока воспитанники займут места, спросил профессор. – Неужели нельзя было сделать все тихо?

– Нам нужны координаты миров для перемещений, и мы их взяли. Да и провернули все более-менее аккуратно. Академия ведь самовосстанавливается, мы это уже проверяли, а значит, скоро там не останется и следа нашего присутствия. А если на нас все-таки выйдут, то через неделю мы все равно покидаем Территорию. Кроме того, мы никакие дела не взяли, просто сфотографировали координаты. Никаких улик…

– А вы не столь безнадежны, как кажетесь, – усмехнулся в сальную бороду химик. – Устраивайтесь поудобнее. Побудете здесь, пока все не уляжется. Сейчас чайник поставлю.

– Скажите, магистр, – неожиданно начал Муха. – А почему в Академии учатся только молодые парни и девушки? – И, увидев неподдельное удивление в глазах Артема, пояснил: – Вам не кажется странным, что судьбы миров зависят от сопляков? Ведь есть люди более состоятельные, образованные и влиятельные!

– Хороший вопрос, юноша. – Наставник неспешно опустился в мягкое кресло напротив курсантов. – Как ваш преподаватель я бы сказал, что в этом нет ничего странного, существует огромное множество причин и каждая из них верна. Во-первых, спасение мира может затягиваться на долгие годы. К тому же зачастую избранным приходится вставать, как говорится, у руля, и гораздо лучше, когда правитель не разваливается на глазах. Во-вторых, молодежь склонна находить весьма интересные решения сложных задач благодаря гибкости мышления. В-третьих, взрослых людей очень трудно обучать, практически невозможно. Только юным дарованиям мы в состоянии полностью раскрыть потенциал. Однако существовали и исключения, когда в Академии учились люди, выглядящие даже старше меня! Но это, конечно же, редкость.

– А сколько вам лет? – с неприкрытым любопытством спросил Михаил.

– Поверьте, молодой человек, столько не живут! – рассмеялся Карл Огюст Фонхербекль. – Но мне часто говорят, что я выгляжу молодо. Где-то на сто тридцать.

Покровский присвистнул и вступил в разговор:

– А вам не скучно? Неужели рутина не утомляет?

– Все просто. Начни жить вечно – и через пару тысяч лет откроется второе дыхание! – Мухин, услышав высказывание наставника, поперхнулся чаем. – Благодаря подобным уникумам, как вы, постоянно баламутящим реальность и играющим с судьбой, жизнь становится интересней. Большинство людей хотят порядка и стабильности, но не многие понимают, что хаос – истинный порядок. И этот хаос создаете вы – бездари.

– Простите, магистр, – задумавшись, произнес Артем. – Вы отметили, что перечислите причины как наш преподаватель. Значит, есть какие-то, которые вы называть не хотите?

Химик откинулся на кресле и смерил воспитанника тяжелым взглядом.

– Основную причину этого явления когда-нибудь вы узнаете сами. – Твердо сказал он и с озорной искрой в глазах неожиданно сменил тему: – А теперь, не хотите ли послушать о похождениях Дудона Длинного, средневекового правителя в одном из мирах? Из-за кровосмешения он уродился карликом, но, как вы, наверное, уже догадались по его прозвищу, обладал непропорционально длинным…

Друзья просидели у магистра до самого утра, слушая забавные, временами даже похабные истории. Лишь когда солнечные лучи настойчиво начали пробиваться сквозь плотные портьеры, наставник сослался на усталость и чуть ли не взашей погнал курсантов из личных покоев.

– Ну что же, маятник судьбы запущен окончательно, – чуть слышно пробурчал старик, оставшись в одиночестве. – Удачи вам, обормоты…

Дни потянулись за днями. Друзья, завершив все запланированные дела, откровенно скучали. Точнее говоря, томились только Миша с Артемом, постоянно пропадая на полигоне, в тренажерном зале, на складах с оружием и техникой или просто валяясь перед телевизором в гостиной, а вот Рома с Настей окончательно разбушевались, превратив каждую секунду в свидание. Днем гуляли по городу, а вечером не вылезали из Настиной спальни.

Постоянное нервное напряжение отступило, как только пришло понимание неизбежности будущего. У каждого появилась цель. Не призрачная и эфемерная, а реальная и достижимая – не допустить катастрофы. Сделать так, чтобы вирус «мертвого города» не зародился в их мирах. Все готовились к тяжелой борьбе с судьбой, когда придется взять на себя огромную ответственность, действовать решительно и быстро, возможно, подставиться под удар, а потому сейчас вся команда наслаждалась отдыхом, ставшим своеобразным затишьем перед бурей.

Выпускной подобрался незаметно. Раз – и завтра уже придется покинуть родные стены альма-матер. Осознавшие этот не слишком приятный факт друзья собрались в полном составе. Решение пришло мгновенно, и спустя несколько десятков минут команда, в гражданской одежде, открыто прошла через центральные ворота Академии. Впереди их ждала целая ночь веселья, море выпивки и приключений!

Первым номером в списке развлечений стал уже привычный ночной клуб. Громкая музыка, туман, создаваемый табачным дымом, веселящиеся парни и девушки, большинство которых были курсантами Академии или Школы, и реки всевозможного алкоголя. Вечеру предстояло затянуться до утра! Вечеринка, похожая на смесь выпускного, дембеля и проводов в армию, слилась для друзей в какофонию звуков, вкусов, запахов, цветов. Коктейли сменяли друг друга, постепенно повышался градус, музыка уже не казалась громкой, а тело требовало танцев, и все чаще команда выходила в центр танцпола. К концу ночи Муха постоянно лез на стол танцевать с полуголыми девушками, Рома с Настей все дольше обжимались в одном из неосвещенных углов, а Артем практически не отходил от барной стойки, тратя последние оставшиеся сбережения на выпивку.

Стоит ли говорить, что к рассвету, когда потребовалось возвращаться в Академию, все были не в самом свежем состоянии? Ситуацию спасла запасливая Николаева, в аптечке у которой нашлось какое-то новейшее протрезвляющее средство. К сожалению, даже подобная блажь небес имела некоторые минусы, и все утро курсанты мучились резкой головной болью, приправленной постоянной сухостью во рту. Более-менее помогли только контрастный душ и несколько обезболивающих препаратов, окончательно убравших похмельные последствия стремительного отрезвления.

Церемония начиналась сразу после обеда, а потому, как только часы пробили два часа, команда, одетая в парадную форму, которую по случаю выпуска пришлось примерить даже Насте, вышла в цветущий весенний парк. Среди деревьев, казалось, в хаотичном порядке расположились столики с легкими закусками и шампанским, а в тени прятались лавочки для уставших ходить курсантов и наставников. По вымощенным брусчаткой аллеям стайками прогуливались воспитанники Академии, наслаждаясь последними часами пребывания на Территории и общения с друзьями, временно ставшими семьей. Сама атмосфера пропиталась легкой грустью, переплетающейся с торжественностью.

В центре парка, возле небольшого фонтанчика, представляющего собой мраморную скульптуру обнаженной девушки, с задумчивым видом выливающей воду из кувшина, построили невысокий деревянный помост, выкрашенный в фирменный белый цвет, на котором установили микрофон и акустическую систему. Сейчас импровизированная сцена была пуста, а из колонок лилась негромкая классическая музыка, добавляя в столь волнительный миг умиротворения.

В какой-то момент на сцену поднялся лично ректор Академии и многозначительно покашлял в микрофон, привлекая внимание к своей весьма значимой персоне и вынуждая выпускников подойти к небольшой открытой площадке перед помостом.

– Сегодня знаменательный день! – начал он речь, одернув чуть сбившийся белоснежный пиджак. – Все вы прошли долгий и трудный путь, наполненный лишениями и сложностями. Каждый стал чем-то большим, чем просто курсант! Наверняка многие слышали выражение: «Один в поле не воин!», однако вы даже не представляете, как много для мира может сделать один человек! В нашем случае – это определенный индивид, тот, кому суждено оказаться в гуще стремительно развивающихся событий. Этот человек – каждый из вас. Скажите себе: «Я избранный!» – и будете правы. Вы все закончили обучение и готовы принять ответственность за судьбы простых людей, друзей и родных. Я хочу, чтобы каждый вышел на эту сцену и перед своими братьями и сестрами, шедшими с вами бок о бок все эти годы, принес клятву самому Равновесию этого мира и достойно принял оказанную ему честь! Прошу!

Медленно, в гробовой тишине, на сцену поднялся Ястребов, как командир группы, обладающей лидирующим местом в рейтинге. Артем отвернулся; после недавних событий неприязнь к Андрею сменилась яростью, всепоглощающей ненавистью. Он даже не стал прислушиваться к его клятве, отстранившись и сосредоточившись на мерном журчании воды в фонтане, вблизи которого заняла место его команда. Когда Муха бесцеремонно ударил его по плечу, кивнув в сторону помоста, Покровский собрался и решительно пошел вперед. Выйдя к микрофону и оглядев стоящих перед ним людей в белоснежных парадных костюмах, курсант на мгновение испугался, что совершенно не знает, о какой клятве идет речь, но слова, словно по мановению волшебной палочки, начали сами всплывать в подсознании.

– Я, Покровский Артем Сергеевич, клянусь оберегать свой мир от разрушения, поддерживать в нем Равновесие и защищать его до последней капли крови, всемерно способствуя славе и процветанию его. Клянусь возложенный на меня долг выполнять с полным напряжением сил, имея в помыслах исключительно пользу мира и не щадя жизни ради блага Равновесия. Клянусь быть добросовестным, храбрым и не нарушать своей клятвы из-за корысти, родства, дружбы и вражды.

Закончив с клятвой, командир развернулся к стоящему у его правого плеча ректору и преклонил колено, словно в тумане протянув левую руку вперед. Запястье обожгло резкой болью, заставив болезненно поморщиться. Отметив, что церемония для него окончена, Артем на ватных ногах пошел в сторону команды, на ходу похлопав по плечу идущего к сцене Муху. Все звуки доносились словно сквозь плотный слой ваты, а перед глазами все расплывалось. Лишь когда все друзья закончили приносить клятвы и теперь ошеломленно стояли возле фонтана, дымка сползла с сознания, резко возвращая реальные мироощущения.

– Уф, такое ощущение, будто меня наркотой надышаться заставили, – опередив на мгновение Покровского, сказал Муха. – Может, откат после бурной ночи?

– Не думаю, – ответил Артем, глядя в затуманенные глаза Ромы и Насти. – Тут всех как будто чем-то накрыли разом. Наверное, чтобы мы прочувствовали сей ответственный момент в полной мере, – добавил он и изумленно прервался, скользнув взглядом по запястью левой руки. – Ох, ё-моё…

На светлой коже темнела свежая татуировка, символ Академии – знак бесконечности, часть линии которого заменена красивой вязью латинских букв, образующих фразу «Pax optima rerum est». А чуть ниже, под одним из колец перевернутой восьмерки, красовалось маленькое перо – символ группы дипломатического обучения.

– Клеймили, – недовольно пробурчала Настя, пришедшая в себя и тоже обнаружившая приобретение. – Что это хоть означает? Никогда не интересовалась…

– Мир – самая ценная вещь, – мрачно ответил Покровский. – Радует, что хоть сделали красиво.

– Да, мне нравится, – усмехнулся также очнувшийся Роман. – Но, конечно, могли бы и спросить, прежде чем что-то на наших телах бить! Или предупредить хотя бы!

– Тебе-то уже не страшно, – пробурчала Николаева, намекая на татуировку змеи на руке своего молодого человека. – А меня папа убьет! Как мне потом мертвой мир спасать?

Незатейливая шутка разрядила тяготящую атмосферу и заставила друзей рассмеяться. Не найдя поддержки, Настя вздернула носик, фыркнула и отвернулась к фонтану, чем вызвала вторую волну смеха. В это время уже все закончили приносить клятвы, и ректор вновь поднялся на сцену.

– Поздравляю всех с принятой присягой на верность высшему Равновесию! С честью и гордостью несите звание выпускников Академии! Сейчас в начале аллеи, между двумя мраморными столпами, будет открыт портал, который перенесет вас в родные миры! Да прибудет с вами удача!

К счастью, уходить команды начали с конца рейтинга, позволив друзьям еще какое-то время побыть вместе и достойно попрощаться со стоящими возле сцены наставниками. Николай Степанович даже приобнял каждого и искренне пожелал сил и терпения, а магистр Фонхербекль весело подмигнул и намекнул, что будет не против, если они когда-нибудь заглянут на чашечку чая и расскажут о своих приключениях. Но к сожалению, время скоротечно, и несколько минут спустя Артем с друзьями замерли возле двух высоких столпов, между которыми реальность словно преломлялась и шла волнами, будто бы взгляд проникал сквозь чистые струи водопада.

– Удачи нам всем, – тихо шепнула Настя, когда друзья обнялись на прощание. – Надеюсь, что у нас все получится! Я вас всех очень люблю!

– Не волнуйтесь, скоро увидимся! – подмигнул Артем. – Вместе до конца, помните?

– Вместе до конца! – хором повторили друзья и, приобняв друг друга за плечи, шагнули в рябь портала, мгновенно погружаясь во тьму.