Ставка на мир

Глава 22

Тихий парк, освещенный летним солнцем, пустовал. В разгар учебного дня никто не отдыхал на белоснежных скамейках в тени густых деревьев, не загорал, нежась на сочном зеленом газоне, не наслаждался пением птиц. Только в старой беседке, покоящейся на одной из аллей Академии, велась неспешная игра.

– Какой интересный выпуск получился, не находишь? – лениво протянул магистр Фонхербекль, переставляя ладью. – Проблемы решают... Иногда даже красиво.

– Красиво? – Николай Степанович поморщился. – Как бездарями были, так и остались. Жизнью рискуют направо и налево. Никакого профессионализма.

– Мне кажется, что ты слишком суров, – не согласился великий химик.

– Так, может, перестанем им помогать? Ликвидаторы не вышли на них только потому, что мы активно их покрываем и сбиваем все следы. – Самый строгий куратор Академии задумчиво повертел в руках пешку. – Не будем же мы вечно их спасать!

– И не надо. – Старик озорно подмигнул. – Пусть учатся сами отвечать за поступки. Да и наша партия станет интереснее… Кстати, шах.

– Ладно, – согласился Николай Степанович, переставляя короля. – Посмотрим, на что они действительно способны.

– Ты их недооцениваешь, – рассмеялся магистр. – Вам мат, господин куратор.

Мужчина бросил взгляд на шахматную доску и откинулся на жесткую спинку старой скамьи. Пришло время отойти в сторону…

* * *

Через два дня после появления Мухи в поместье переместилась Настя, причем, к радости начальника службы безопасности, девушка, единственная из всех нежданных гостей, перенеслась к центральным воротам, откуда ее спокойно проводили в дом. Родовое гнездо Покровских оживало на глазах. Миша, находящийся под неустанным присмотром врачей, постоянно ворчал, но нашел утешение в Арчере – огромном коте со столь же сварливым характером. Представитель кошачьих ни на минуту не оставлял новоприобретенного друга, который без малейших угрызений совести кормил его лучшими мясными деликатесами с обеденного стола. Юля и Настя постоянно пропадали в городе, гуляя по магазинам и осматривая достопримечательности, а Артем все свободное время тратил на разъезды по гостям – членам Совета из правой фракции, стараясь лично убедить их в том, что он достоин места своего отца…

Грозовые тучи заполнили небо, напоминая об истинном лице петербургского лета. Сегодня Покровский остался дома, решив посвятить день общению со своей командой, успешно осваивающейся в новом, но весьма благоприятном мире. Собравшись в уютной гостиной и запалив камин, друзья расселись в мягкие кресла, уйдя мыслями далеко за пределы этой реальности. Никому не требовалось слов, чтобы почувствовать себя умиротворенно, друзья просто наслаждались ощущением спокойствия и тепла, которое дает огонь, медленно пожирающий сухие поленья. Телефонный звонок, разорвавший мирную семейную идиллию, показался громом среди ясного неба.

– Да? – коротко спросил Артем, выпутываясь из объятий Юли.

– Артем, – раздался в трубке безэмоциональный голос начальника службы безопасности. – У нас тут что-то странное происходит… – Мужчина замялся. – К нам парашютист спускается.

– Парашютист? – переспросил Покровский, удивленно сгоняя последние крохи сонливости. – Сейчас буду.

Попросив друзей следовать за ним, он стремглав помчался на улицу. Если Ликвидаторы решили объявиться столь оригинальным способом, то лучше сразу нырять в самую гущу событий, ведь в случае чего всегда можно отступить, благо пространственные хронометры были наготове у всех членов команды.

Картина, представшая перед глазами друзей, выбежавших во внутренний дворик, заставила их застыть на месте. Рома, зацепившийся стропами за дерево страшно матерился, болтаясь в воздухе, под прицелом десятка автоматчиков.

– Вот такой экстремал прилетел, – махнул рукой в сторону новоприбывшего Борис Николаевич, подошедший к команде. – Пока ничего связного не сказал, одни ругательства.

– Убрать оружие! – гаркнул Артем, с ходу влетая в окружение боевиков, не обращая на главу службы безопасности никакого внимания. – Что застыли как вкопанные? Снимите его уже!

Несколько минут спустя Кирсанов, все еще ругающийся сквозь зубы, оказался на твердой земле.

– Что с ним делать? – спросил начальник охраны.

– Ничего не делать, – отмахнулся Артем. – Друг это мой.

– И сколько еще твоих товарищей должно прибыть? – устало вздохнув, уточнил Борис Николаевич.

– Этот последний, – заверил мужчину хозяин поместья, дружелюбно хлопнув бурчащего парашютиста по плечу.

– Вот это ты, конечно, здорово гостей принимаешь, – фыркнул Рома, как только вошел в дом, и сразу же замолчал, удивленно разглядывая богатую обстановку. – Я знал, что ты богат, но чтоб вот так… – Дипломат неопределенно взмахнул рукой. Муха, Настя и Юля понятливо переглянулись, убранству поместья они удивлялись до сих пор.

– Ты за прием не обижайся, – улыбнулся Артем. – С такой охраной Ликвидаторы хотя бы незамеченными не пройдут, – принялся растолковывать он, проигнорировав замечание о богатстве. – Ты нам, друг мой, объясни, что ты в небе делал?

– Меня Вася, этот замечательный человек, в падающем самолете нашел, – посерьезнел Кирсанов. – Всунул мне в руки парашют с хронометром и испарился.

– В падающем самолете? – удивленно выдохнула Настя.

– Там много людей осталось? – нерешительно уточнила Юля одновременно с подругой.

– Интересно. – Муха нахмурился и почесал затылок. – А как он узнал, что ты в самолете? И как туда попасть смог? Нельзя же перемещаться в движущиеся объекты, разве нет?

– Так, стоп! – Артем прервал накинувшихся на Кирсанова друзей. – Ром, просто расскажи все по порядку.

– Это надолго, – вздохнул тот, падая в ближайшее кресло. – В общем, так…

История получилась несколько сумбурная, но весьма красочная. Дипломат поведал о грамотной подставе с самолетом, организованной будущим тестем, о скорой свадьбе, о неожиданном появлении Васи. Умолчал лишь о беременности невесты, посчитав это слишком личным. Во время рассказа парень усиленно отводил взгляд от Насти, стараясь не замечать блестящих слез в глазах девушки, которая, не выдержав, вышла из гостиной, как только он закончил говорить.

– Все вы одинаковые, – разочарованно сказала Громова, укоризненно взглянув на Артема. – Только бы в постель кого-нибудь затащить под благовидным предлогом спасения мира.

Юля вышла вслед за подругой, оставляя друзей в одиночестве.

– Артем у нас, в отличие от тебя, успел жениться, – абсолютно спокойно заявил Мухин, заметив непонимающий взгляд Кирсанова. – Правильно они говорят, – он с усилием подавил зевок. – Кобели вы.

– Муха! – хором ответили на обвинение друзья, но спорить не стали. Ситуация вышла довольно неприятная, и они оба понимали, что их друг отчасти прав, пусть и признаться в этом, даже самим себе, оказалось слишком сложно.

Девушки не появились на обеде, но, по заверениям охраны, территорию поместья они не покидали, поэтому причин переживать друзья не нашли, разумно решив дать им время, чтобы остыть. Запершись в рабочем кабинете, Артем достал бутылку дорогого коньяка, бокалы и коробку кубинских сигар.

– Наконец-то мы все собрались, – заговорщицки подмигнул он друзьям, разливая по бокалам янтарную жидкость. – За встречу! За то, что мы снова вместе, живы и здоровы!

Едва начавшееся застолье прервал стук в дверь. Посетовав на судьбу, раз за разом вероломно мешающую отдохнуть в обществе старых товарищей, Покровский открыл дверь. Ник – а на пороге оказался именно он – вальяжно прошел в кабинет. С легким удивлением окинув взглядом незнакомых ему людей, одернул идеально сидящий пиджак и развернулся к лучшему другу.

– Позволишь? – с легкой улыбкой уточнил он.

– Конечно, присаживайся, – не утруждая себя манерами, махнул в сторону дивана хозяин поместья. – Это мои хорошие друзья – Михаил и Роман, – представил парней командир. – Господа, а это Николас – старый друг и верный товарищ.

Вежливо пожав руки присутствующих, Ник вальяжно развалился на стоящем у стены кожаном диване. Словно по волшебству в его руке появился наполненный бокал, а в зубах разожженная сигара. В комнате повисло неловкое молчание, все с интересом наблюдали за Артемом.

– У меня ни от кого из вас нет секретов, – поднял бокал Покровский. – Можете говорить о чем угодно.

Николас словно этого и ждал.

– Ситуация критическая, – без предисловий начал он. – Со стороны Швеции в акваторию Ботнического залива вошла эскадра боевых кораблей. Воронцов объявил мобилизацию Балтийского флота. Нас будут атаковать сразу с трех сторон. Если ты планируешь как-то предотвратить войну, то, поверь мне, самое время начать действовать.

Артем осторожно поставил бокал на стол и задумчиво посмотрел на товарищей, напряженно ловивших каждое слово Ника.

– Слишком быстро! – неожиданно рявкнул хозяин поместья, одним движением смахивая полный бокал со стола и наблюдая, как хрупкое стекло разлетается на мелкие кусочки. – Слишком! Еще ничего не готово, – он выдохнул он, стараясь успокоиться. – Извините, господа, дружеские посиделки отменяются. Найдите девушек и будьте в поместье. Ник, ты тоже останься здесь, пожалуйста, – скомандовал Артем. – Вы можете понадобиться в любой момент.

– Нет проблем, – ответил за всех Муха. – Звони, если что…

* * *

Весть о мобилизации войск Швеции облетела всех членов Совета очень быстро, и экстренное заседание Совета Главенствующих Родов удалось собрать за считаные часы. Большое помещение с белоснежными колоннами, картинами и фигурной лепниной не блистало разнообразием мебели: широкий круглый стол, тринадцать мягких стульев из красного дерева – вот и все убранство зала заседаний. Только огромный плазменный экран, висящий на одной из стен, выбивался из строгого, выдержанного стиля.

– Господа! – Высокий мужчина лет сорока пяти, одетый в черный костюм, встал, поправил очки и внимательно окинул взглядом собравшихся. – Сегодня боевая эскадра Швеции вошла в воды Ботнического залива, и часть ее направляется в сторону Финского залива. Мною было принято решение мобилизовать Балтийский флот, – без предисловий перешел к главной теме господин Воронцов. – У кого-нибудь есть возражения? – Его седые волосы, аккуратно зачесанные назад и уложенные безумным количеством лака, словно снег блестели в свете хрустальных люстр. Убедившись, что никаких возражений не будет, он продолжил: – Тогда, быть может, у кого-то есть какие-либо предложения?

– Господин Воронцов, если позволите, то я готов высказаться. – Артем поднялся со своего места и подчеркнуто уважительно кивнул главе левой фракции. – Я предлагаю установить в стране военное положение.

Его предложение оказалось встречено мертвой тишиной. Удивленные взгляды всех присутствующих скрестились на юноше. Покровский прекрасно понимал, что введение военного положения противоречило всей политике, которую до этого вел его отец и которую он должен был продолжить, но этот шаг был необходим.

– Мне кажется, что данное предложение единственно верное в подобной ситуации, – абсолютно серьезно кивнул Воронцов, демонстрируя левым одобрение идеи Артема. – Голосуем?

Один за другим члены Совета поднимали руки, принимая решение о введении военного положения в Империи. Однако несколько человек правой фракции, преданные делу отца Артема, воздержались. Воздержался и господин Луцких, откровенно удивленный действиями своего зятя. Но парень не обратил на это никакого внимания, прокручивая в голове сырой, неподготовленный план и искренне надеясь успеть…

Совет продолжался практически два часа. Рассматривались варианты превентивных ударов, укрепления границ и всеобщей мобилизации, однако более ни одно решение принято не было. Артем, вновь удивляя и соратников, и оппонентов, раз за разом высказывался против, откровенно раздражая Воронцова. Покровский прекрасно понимал, что подобное поведение только ухудшает его положение, создавая образ сумасбродного юнца ничего не понимающего в политике, но ничего с этим поделать не мог. Оставалось надеяться, что члены правой фракции продолжат следовать установленным ранее договоренностям и продолжат его поддерживать… Хотя бы временно.

Приятный сюрприз поджидал Артема по возвращении домой. Несколько грубо сколоченных деревянных ящиков аккуратно покоились перед главными воротами поместья. Остановив дорогой спорткар, он вышел из машины и приказал охранникам вскрыть ящики, с любопытством наблюдая, как на свет извлекается новенькое снаряжение и оружие.

Главный же товар ожидал в последнем, самом большом ящике, напоминающем дешевый гроб. Ярослав Акимов, по прозвищу Сухой, с ног до головы замотанный скотчем, испуганно озирался по сторонам. Впалые щеки, костлявые руки и редкие волосы – мужчина полностью соответствовал своей кличке. В этой же посылке обнаружилась обещанная записка от Работорговца:

«Приветствую своего дорогого клиента. В прошлый раз мы не договорились о сумме. Однако до меня дошли сведения о Вашей недавней свадьбе, по тому прошу считать данный товар моим скромным подарком на торжество. С наилучшими пожеланиями и надеждой на взаимовыгодное сотрудничество, Р. »

Артем усмехнулся, достал из кармана зажигалку и поджег листок, уничтожая послание, способное явно связать его с контрабандистом. Доверие доверием, но лишние улики были не нужны.

– Тащите все это в дом, – скомандовал он охранникам. – И поосторожнее. А этого, – Покровский с неприязнью кивнул на Сухого, – в кабинет Бориса Николаевича. И глаз с него не спускать!

Раздав приказы, Артем присел на капот машины и, достав телефон, набрал номер Колчака.

– Добрый день, Сергей Николаевич, – после нескольких гудков произнес парень. – Я нашел Акимова, он в моем поместье под охраной.

– Вот как… – удивленно выдохнул мужчина. – Я направлю экипаж.

– Спасибо, – поблагодарил Покровский и добавил: – Мне очень нужны сведения, Сергей Николаевич. Как можно скорее…

Полчаса спустя Сухой, в сопровождении проверенных офицеров службы государственной безопасности, отправился к господину Колчаку, искренне желавшему пообщаться с убийцей его лучшего друга, а Артем с командой принялись разбирать доставленное оружие. Девушки показательно не разговаривали с друзьями, а Николас удивленно наблюдал за происходящим. Наконец не выдержав, он подошел к Покровскому и отозвал его в сторону.

– Арт, – серьезно спросил Ник, прикрывая дверь одной из гостевых спален. – Это кто такие? Если твои друзья, то почему я их впервые вижу? Зачем ты набил дом боевиками? На кой черт тебе столько оружия, в конце концов?! – Вечно невозмутимого Жерома прорвало, и к концу своей речи он уже едва ли не кричал.

– Ник, ты мой лучший друг, – вздохнул Артем. – И я тебе рассказываю все. Но сейчас ты должен мне просто поверить на слово. Эти ребята – мои хорошие товарищи, с которыми я знаком уже очень долго, а девушка с черными волосами – Юля. Именно из-за нее я едва не сорвал свадьбу.

– Ладно, – вздохнул Николас, признавая право товарища на собственные секреты. – А зачем боевики и оружие?

– У нас будет война, – тяжело уронил Покровский. – И хорошо бы к ней подготовиться.

С этой фразой Артем вышел из комнаты, оставляя друга осмысливать все сказанное.

Ранним утром, господин Колчак лично приехал в поместье. Расположившись в рабочем кабинете, он смерил задумчивым взглядом еще сонного, но весьма серьезного парня, и начал свой рассказ:

– Сухой раскололся быстро, – спокойно произнес мужчина. – Слил подельников и заказчиков. Некоторые, к сожалению, оказались уже мертвы, кто-то умело заметал следы. Мои люди всю ночь носом землю рыли, я всю свою сеть на уши поставил… Двадцать четыре ареста произвели еще до рассвета.

– Смогли выйти на основного заказчика?

– Да, – коротко ответил глава Имперской службы безопасности. – Сухой сам его вычислил. Да и связной, контактировавший с личным помощником Воронцова, добровольно вышел на связь. Когда начали погибать все, кто причастен к смертям членов Совета, он вместе с Акимовым ушел на дно, но после череды задержаний предпочел пойти на сделку. Информация против Воронцова взамен на смягчение приговора.

Колчак достал из дипломата толстую папку и положил ее перед Артемом.

– Здесь все, что нам удалось выяснить. Доказательств более чем достаточно. Ты ведь понимаешь, что это будет очень громкое дело?

– Не будет, – мотнул головой Артем. – Вы сделали все, что требовалось. Дальше действовать буду я.

Аристократ твердо посмотрел в глаза мужчины и от этого взгляда по спине сурового главы службы безопасности пробежали мурашки. Судьба Воронцова была решена…

Семейный особняк семьи Луцких ничем не уступал родовому гнезду Артема. Богатая обстановка, светлые, просторные помещения, высокие потолки, повсюду произведения искусства: картины и статуи. Привыкший к подобному убранству с раннего детства, Покровский, ни на что не обращая внимания, поднялся сразу в кабинет Петра Ярославовича, терпеливо дожидающегося его прихода.

– Доброе утро, Артем. – Мужчина протянул юноше руку и взглядом указал на гостевое кресло. – Чай, кофе или, быть может, что-нибудь покрепче?

– Доброе утро, Петр Ярославович, – учтиво кивнул Покровский. – Благодарю, ничего не надо, я, признаться честно, по делу.

– Я догадался, – усмехнулся хозяин просторного кабинета. – Чем же могу помочь? Вчера на Совете ты меня безумно удивил, и пока я не очень понимаю, какую игру ты затеял.

– Думаю, сейчас вы все сами поймете, – вымученно улыбнулся молодой аристократ, передавая судье папку с материалами по делу Сухого. – Просмотрите, пожалуйста, эти документы до сегодняшнего собрания.

Петр Ярославович открыл папку и углубился в чтение. С каждой секундой он становился все серьезнее, на лбу начали проступать глубокие морщины, а улыбка начисто сползла с лица.

– Это очень серьезное обвинение, – проговорил он, поднимая глаза на зятя. – Расследование проводил лично господин Колчак? – и, дождавшись утвердительного кивка, заверил: – Я ознакомлюсь с этим незамедлительно.

– Благодарю, – кивнул Покровский и поднялся. – До свидания, Петр Ярославович.

– До вечера, Артем, – ответил тесть и вновь вернулся к чтению, а парень быстро вышел из кабинета. До вечера требовалось решить еще очень много вопросов…

* * *

Природа, словно предвкушая грядущие события, обрушила на Петербург настоящую грозу. Сверкали молнии, грохотал гром, тяжелые ледяные капли барабанили по стеклу, навевая сонливость. До начала заседания Совета Главенствующих Родов оставались считаные минуты, и все члены уже заняли положенные им места.

– Господа, думаю, пора начинать, – произнес господин Меньшиков, входящий в партию правых и выполняющий сейчас роль председателя. – Сегодня мы собрались по прошению господина Покровского. Думаю, следует передать слово именно ему.

– Благодарю, господин Меньшиков. – Артем встал и вышел из-за стола. – В данный момент мы собрались здесь, чтобы обсудить вопиющий случай. А именно автокатастрофу, в которой погиб мой отец.

– Позвольте, господин Покровский, – перебил его Валентин Белевский, лучший друг Воронцова. – Я соболезную вашей утрате, но вы уверены, что сейчас, когда на пороге война, самое время обсуждать несчастные случаи?

– Да, господин Белевский, я в этом абсолютно уверен, – холодно ответил Артем и щелчком пальцев включил плазменную панель. – Недавно служащим правопорядка удалось задержать одного весьма опасного преступника по прозвищу Сухой. Позвольте показать вам весьма интересную видеозапись с его допроса.

На экране возник худой мужчина, прикованный наручниками к стулу. Судя по внешнему виду, гематомам и запекшейся крови на лице, допрос шел не так уж и гладко, как утверждал Колчак.

«Мне поступил заказ на убийство одного человека… – Ярослав Акимов говорил неприятным, скрипучим голосом, с трудом выдавай слова и делая длинные паузы между предложениями. – Мне до последнего не сообщали, кто он такой… Заказ был странный, сделанный через откровенных шестерок, но заплатить обещали сполна. Я никогда не работаю через посредников, мне надо знать настоящего заказчика. Это моя страховка. Поэтому просто пообещал часть заработанных денег посреднику, если он сдаст мне хозяина. Крысы все готовы отдать за наживу, он согласился и рассказал. Я пытался отказаться от сделки, но было уже поздно… Пришлось работать… Покровский не был плохим человеком, мне даже жаль, что так вышло. – Мужчина на мгновение замолчал. Было видно, как тяжело ему даются слова, но он продолжил: – Пусть меня расстреляют, но всех участников утащу с собой. Его заказал Воронцов. Насколько я знаю, они в сговоре с Белевским и Горчаковым. Они решили ослабить правых, убрать их лидеров… Покровского, Гагарина и Салтыкова…»

На этом запись оборвалась, а за столом поднялся небывалый шум. Представители правой фракции, не сдерживаясь в словах, накинулись левых, обвиняя в предательстве, а те в свою очередь кричали, что все это наглая клевета и фальсификация.

– Тихо! – неожиданно гаркнул Верховный судья, жестко прерывая поток взаимных обвинений. – Я заранее ознакомился с предоставленными документами и готов подтвердить, что они подлинные. Любой желающий может увидеть их лично. – Он выложил на стол объемную папку и положил на нее ладонь. – Здесь показания свидетелей, чистосердечное признание Сухого и все материалы расследования, проведенного внутренней службой безопасности Империи. – Мужчина поднялся со своего места. – Господин Воронцов, господин Белевский и господин Горчаков, вы обвиняетесь в заговоре против Совета Главенствующих Родов и измене Родине, что по законам военного времени карается расстрелом.

Папка с материалами из рук в руки поползла по столу. Каждый, не веря своим глазам, вчитывался в текст и шокировано перешептывался с соседями. Воронцов, Белевский и Горчаков, однако, все отрицали, продолжая обвинять Артема в фальсификации документов и заговоре с Петром Ярославовичем. Спустя несколько часов, когда каждый смог ознакомиться с материалами дела, Верховный судья вновь взял слово.

– По древнему закону о неприкосновенности членов Совета Главенствующих Родов, суд над членами Совета осуществляет сам Совет. Властью, данною мне, я выношу на рассмотрение совета вопрос о виновности господина Воронцова в заказном убийстве члена Совета Главенствующих Родов господина Сергея Покровского, а также в организации заговора против членов Совета и измене Империи. Кто за то, чтобы признать господина Воронцова виновным? Голосуем!

Артем первым поднял руку, за ним сыновья Гагарина и Салтыкова, следом два друга отца, воздержавшиеся на прошлом заседании, и последний член правой фракции – господин Меньшиков, не пожелавший оставаться в стороне. Неспешно поднял руку сам Верховный судья и, ко всеобщему удивлению, один из членов левой фракции – ретивый блюститель закона господин Чернышев.

– Большинством голосов! – объявил Петр Луцких и ударил ладонью по столу. – Далее, властью, данною мне, я выношу на рассмотрение совета вопрос о виновности господина Белевского в организации заговора против членов Совета и измене Империи. Кто за то, чтобы признать господина Белевского виновным? Голосуем!

Вновь один за другим члены правой фракции Совета начали поднимать руки.

– Большинством голосов! – вновь объявил Петр Луцких и снова ударил ладонью по столу. – Теперь, властью, данною мне, я выношу на рассмотрение совета вопрос о виновности господина Горчакова в организации заговора против членов Совета и измене Империи. Кто за то, чтобы признать господина Горчакова виновным? Голосуем!

– Это цирк какой-то! – не выдержал Воронцов, едва члены Совета стали поднимать руки. – Вы не правители, а идиоты! Верьте и дальше этому сопляку, а нас в это не впутывайте!

С этими словами он встал и гордо вышел в коридор, где его встретили бравые служащие из личной гвардии господина Колчака и вежливо попросили оставаться в зале заседания.

– Господин Воронцов, господин Белевский и господин Горчаков признаны Советом виновными и по законам военного времени приговариваются к расстрелу. Приговор окончательный и будет приведен в исполнение завтра в шесть утра. – невозмутимо продолжил Верховный судья, неукоснительно следуя протоколу. – Объявляю внеочередное заседание Совета Главенствующих Родов закрытым.

Белевский и Горчаков повели себя куда сдержаннее Воронцова, с выдержкой истинных аристократов пройдя к гвардейцам и не произнеся ни слова. В этой партии от них ровным счетом ничего не зависело, они стали лишь разменными фигурами в чужой игре и, понимая это, уходили с достоинством. У них оставалось всего несколько часов, чтобы проститься с семьей, исповедаться и написать завещание, поэтому тратить столь драгоценное время на бессмысленные споры, уговоры и унижение они и не подумали, а Совет Главенствующих Родов в очередной раз доказал равенство всех граждан Империи перед законом.