Стерх: Убийство неизбежно

Глава 18

С довольно глупым выражением на лице Стерх постоял минуту-другую, потом выглянул в зал. Вика уже шла к нему широким шагом, обеспокоенно поправляя волосы. Метрдотель пересчитывал деньги, сокрушенно качая головой – для его кавказского сердца было едва ли приемлемо, чтобы за двоих мужиков платила дама. Но с другой стороны, чего только не насмотришься в этой Москве?

Стерх вернулся в ресторан. Вика его ни о чем не спросила. Стерх обошел метрдотеля, который собрался что-то сказать, но так ничего и не произнес. Стерх зашел за тряпичную занавеску, которая стала уже раздражать его, и попросил Вику подержать ее. Она послушна подняла тяжелую ткань, что дало больше света в том месте, где стоял телефон. Стерх опустился на колени и осторожно, чуть не сантиметр за сантиметром, стал осматривать пол, стены, и дверь, ведущую наружу.

Пол и стены не несли никаких следов сопротивления. На них не было ни одного пятнышка, похожего на кровь, кроме того, довольно обширные куски пола с грязью и пылью доказывали, что наводить лоск и чистоту тут явно не стремились. В коридоре относительно много ходили только посередине, оставляя вдоль плинтусов полосы сантиметров в тридцать, которых месяцами не касалась тряпка какого-нибудь случайного уборщика. Эта грязь очень помогла Стерху, теперь он был уверен, что архитектор ушел из этого ресторана без борьбы, и если не совсем по своей воле, то по крайней мере, без насилия.

Стерх заторопился, решил теперь завершить осмотр как можно быстрее… Но не успел. Только он поднялся с колен, вытер руки о джинсы и посмотрел на Вику, как вдруг она влетела в коридор от сильного толчка в плечо. И тотчас за ней появились три добрых молодца, коротко стриженные, с широкими, совершенно бычьими загривками. Метрдотель выглядывал из-за их плеча, глазки его хитро поблескивали, хотя он и старался принять по-прежнему добродушный вид.

Занавеска упала, отрезав Стерха, Вику и этих обломов с толстяком от всего мира. Один из них неторопливо достал пушку и с деланным равнодушием посмотрел на Вику. Мужичок, что был посередине, внимательно осмотрел Стерха. Он явно был старшим в этой бригаде.

– Что происходит? – спросил Стерх, похлопывая ладонью о ладонь, чтобы они выглядели почище.

– Это ты скажи нам, дорогой, что происходит? – спросил главный. – Что ты тут вынюхиваешь?

Стерх еще раз внимательно посмотрел на метрдотеля, тот даже отступил на пару шагов, но глаза его даже не мигали от любопытства, он хотел все увидеть и все запомнить.

– Полагаю, тебя это не касается, – сказал Стерх ровно.

– Можно, я ему печень отобью? – спросил главного облом, который последним вошел в коридор.

Так, роли были ясны. Обеспокоенный «метр», один стрелок, другой «кулачник» и старший группы. Странно, что «кулачник» говорил без малейшего акцента, но он вполне мог оказаться русским, иногда в эти этнические группировки набирали и местных… то есть, русских, для орнамента, так сказать. Впрочем, до сколько-нибудь заметных постов они все равно не поднимались.

Вика быстро подошла к Стерху и стала перед ним, спокойно, даже как-то лениво изучая троих «быков». Стерх подумал и очень медленно, раздельно произнес:

– Смотри, приятель, не наделай ошибок. Я конечно, не могу похвастаться крышей, которая бы серьезно на вас наехала, но если с нами что-то случится, думаю, сумею испортить вам тут всю малину. И чтобы ее поправить, придется изрядно раскошелиться, вряд ли это понравится вашему бригадиру.

– Я сам бригадир, брат, – сказал главный.

– Не брат ты мне, – отозвался Стерх.

– Фраер, – вдруг сказал парень со стволом, едва выговаривая звуки, похожие на русские. – Только слишком смелый.

– Можно, я ему все-таки врежу, он сразу и расскажет, что он да откуда? – спросил «кулачник».

– Вижу, что фраер, – отозвался бригадир. – Только… Фраер, может ты мне какую-нибудь ксиву посветишь?

– А кто ты такой, чтобы тебе ксиву показывать?

– Ты здесь подозрительно крутишься, мешаешь работать, теперь вот по коридору ползаешь… Нет, чтобы просто спокойно покушать и уйти, как все делают.

– Правильный вывод, – согласился Стерх. – Я не все. – Он обернулся к Вике, которая все-таки, сама того не желая, чуть отползла вбок от Стерха. – Это крыша, им важно лишь, чтобы все было тихо.

– Верно, чтобы было тихо и спокойно, мадам, – почти галантно отозвался бригадир. Потом перевел заплывшие жиром глазки на Стерха. – А ксиву показать придется, не можем же мы тебя просто так отпустить.

Стерх подумал, еще раз посмотрел в совершенно поросячьи глаза «кулачника».

Это была мелкая «угла», уличная шушера по сути, ни на что не способная, кроме как «доить» такие вот рестораны, или просто драться. Их обычно сажали, но в последнее время как-то не очень охотно, словно бы не было такого желания. Оправдывались по-разному, и гуманизацией наказаний, и несовершенством законов, и тем, что тюрьмы переполнены, а процент туберкулезников в них уже поднялся до такой цифры, что даже посчитав все несидящее население России, по всем санитарным нормам требовалось объявлять пандемию. Для кого-то, видимо, это было оправданием. Для людей, которых это шобла ежедневно грабила, чувствуя свою безнаказанность, это был обычный политико-идеологический треп, которым чинуши привыкли поливать граждан этой страны так же, как привыкли воровать, врать и не заботиться ни о чем, кроме своего брюха.

Стерх вспомнил статью одного очень неглупого криминального журналиста, который утверждал, что вся эта шпана, получившая вдруг такую свободу, была попросту прикрытием всех тех действительно очень серьезных криминальных процессов, которые шли на самом верху власти, где делили серьезную собственность, где и совершалось главное ограбление страны. Журналист был уверен, что со временем придет приказ и всех этих субчиков просто сметут, пересажают, перебьют, передавят, как тараканов, сведя их количество до неизбежного минимума, но пока… Пока они стояли во плоти и крови перед Стерхом и собирались, кажется, приняться за более радикальные меры, чем разговоры.

– Я ведь все равно посмотрю, что у тебя в карманах, – пояснил бригадир. – Только можно по-хорошему, а можно по-плохому.

– Залезешь в карман, это будет грабеж, – даже с каким-то интересом сказал Стерх. – И статья тебе известна.

– Разве грабеж? – Бригадир сделал удивленные глаза. – Да спроси моих свидетелей, ты просто уронишь свой бумажник, и я тебе его верну, вежливо и даже без… выкупа.

– Как хочешь… – пожал плечами Стерх, но больше ничего поделать не успел.

Бригадир и парень с пистолетом бросились вперед и прижали его к стене, прихватив руки. «Кулачник» с большим удовольствием заграбастал Вику, которая вздумала было заорать, уже открыла рот, но вдруг увидела, что Стерх не сопротивляется, и спокойно обвисла.

– Именно, что хочу, – объяснил бригадир. Он протянул руку и выволок из внутреннего кармана куртки Стерха бумажник. Потом развернул его и стал перебирать документы. – Что тут у нас?.. Ага, лицензия, право на оружие… Ты серьезный человек, фраер. Или нет, не фраер, ты же обычный частный тихарь.

– Частный? – удивился «кулачник». – А я-то думал… Уж очень он смелый! Давай его прихлопнем малек, чтобы он не был таким смелым?

– Ты видел частного сыча, – быстро проговорил Стерх, обращаясь к бригадиру, – у которого не было бы приятелей среди цветных?

– Ты имеешь в виду кумовую крышу?

– А хоть бы и так? – согласился Стерх.

– Так что ты все-таки тут искал? – спросил бригадир, поглядывая на Стерха уже чуть более спокойно. Вспышка озлобленности проходила, хотя глаза его еще горели желанием, чтобы Стерх хоть ненароком, хоть случайно сделал непонятный жест – за который можно ударить.

– Один приятель сбежал от меня, не договорив, – признался Стерх. – Я решил понять, сам он ушел, или ему помогли?

Бригадир обернулся к метрдотелю.

– Только-то?

Стерх освободил руку от захвата парня с пистолетом. Потом спокойно, как на светском рауте взял из пальцев бригадира свой бумажник. Потом посмотрел на кулачника.

– Оставь ее в покое, парень. Я не люблю, когда мою девушку так держат.

– А я не люблю, когда всякие чмо… – начал было кулачник, но Стерх его перебил.

– Осторожно, парень. Пока вы вели себя… почти пристойно. И все может еще кончиться по-хорошему. Но если ты распустишь язык, и я вдруг да обижусь, то…

– Нет, что будет тогда? – спросил бригадир.

– Пока не знаю, – признался Стерх. – Но что-нибудь придумаю. Я парень изобретательный.

– Ладно, – бригадир сделал неопределенный жест, – отпусти девку. Адрес твой мы знаем, – он посмотрел на метрдотеля. – Может, ты, сыч, и прав, не стоило все это поднимать.

Метрдотель чуть побледнел, уж ему-то «понт с фасоном», как иногда говорили блатные, когда кто-то «играл» под фраеров, не могло помочь.

– Ну, поскольку мы расплатились за кофе, – Стерх усмехнулся, – и даже чуть с избытком, мы вас оставляем.

Бригадир не сказал ни слова. Стерх довольно неучтиво выдернул Вику из лап «кулачника», и пошел вперед. Парень с пистолетом посторонился. Они вышли, и не оглядываясь двинули к выходу. Из-за занавеси послышался резковатый, даже немного пронзительный голос метрдотеля.

– Что они с ним сделают? – спросила Вика.

– Пожалела? – бросил на ходу Стерх, и только после этого понял, что все еще держит ее за руку. Он расслабился и попробовал улыбнуться.

Они вышли из ресторана. Стерх положил руку на пульс, как ни странно, он был спокоен. Куда спокойнее, чем при встрече с архитектором. Они пошли по улице, домой.

– Что теперь? – спросила Вика.

– Очень просто, – вздохнул Стерх. – Нужно звонить Линдбергу.

– Об этих остолопах никому не сообщим?

– А что мы можем сообщить? – удивился Стерх. – Повздорили в ресторане, повыясняли отношения… И все. Нужно делом заниматься.

– Они могут к тебе явиться, – проговорила Вика, все-таки оглянувшись.

– Неужели ты думаешь, что они и так о нас не знали? – Стерх вздохнул снова. – Знают, слышали о нас, мерзавцы, может, потому все так «гладко» и обошлось.

Молча, шагая едва ли не в ногу, они вернулись домой. Стерх полез в записную книжку, но Вика, посмотрев на него почти с жалостью, подняла трубку телефона и принялась набирать номер. Стерх стоял около нее с любопытством. Оказалось, не ошибся – Вика не хотела терять время, и просто вспомнила номер телефона.

– Могу я поговорить с Константином Линдбергом? – спросила она, когда на том конце линии отозвались. Помолчала, потом протянула трубку Стерху.

– Алло, – проговорил Стерх.

– Кому нужен Линдберг? – спросил в трубке густой, немного ворчливый голос.

– Я частный детектив Никита Стерх, – представился Стерх. – У меня есть сообщение для Кости.

– Вы знакомы? – спросили на том конце линии.

– Мы работали вместе еще… – Стерх высчитал, – да, пять лет назад.

– Линдберг занят, – оповестил голос.

– Дело довольно срочное, – объяснил Стерх. – И совсем не личное.

– Если вы оставите информацию мне… – проговорил голос.

– Нет, так не пойдет. – Стерх помолчал мгновение. – Дело не личное, а служебное, и у Линдберга ко мне почти наверняка появится масса вопросов. Я хотел бы сразу на них ответить.

– Он вам перезвонит.

– А я по-вашему должен сидеть у телефона и ждать, пока он соизволит отозваться? – Стерх попытался смешком смягчить резкость фразы. – Где я могу его найти?

В трубке послышались непонятные стуки и чей-то дальний голос произнес длинную фразу, вот только ни одного слова из нее понять было невозможно – человек, с которым Стерх разговаривал, зажимал микрофон ладонью.

– Вы уверены, что все так уж срочно?

– Послушайте, – проговорил Стерх, стараясь, чтобы все звучало как можно более убедительно, – неужели встреча и разговор с Вием такая сложная штука?

Мужичок на том конце линии вздохнул. Если раньше у него и были сомнения, теперь они немного «стаяли», потому что Стерх использовал давнишнее прозвище Линдберга, а именно слово «Вий».

– Он на выезде, – пояснили в трубку.

– Где? – спросил Стерх. – Я могу перехватить его и на выезде.

– Сомневаюсь, что…

– А вы не сомневайтесь. Предоставьте решать ему. Если он сочтет, что я излишне настойчив, он сам пошлет меня, будьте уверены, он умеет это делать.

– Хорошо, – согласился голос, – записывайте. Произошла какая-то странная авария на шоссе между Кольцевой и Бородино, знаете, того, что между Долгопрудным и Мытищами?

Стерх не очень хорошо знал тот район, но вспомнил, что в указанном месте, помимо известной деревни, давшей название великой исторической битве, было еще одно Бородино, расположенное на довольно всхолмленной местности.

– Спасибо, я найду, – поблагодарил он и положил трубку. Он посмотрел на Вику. – Ну, дела… Старшего «особняка» облпрокуратуры вызывают на какую-то аварию. Что, у них совсем людей нет?

– Может, он оказался дежурным? – предположила Вика.

Следователи, действительно, иногда попадали под дежурства, как правило нерегулярные, назначаемые в память о прошлых, еще социалистических временах начальством. И тогда все неприятности, которые возникали в таком большом городе, как Москва и ее окрестности, сваливались на головы именно дежурных следователей. Предположение было разумным.

– Поехали, – решил Стерх.

Они выехали на Тимирязевскую улицу, выскочили на Сущевский вал, добрались по нему до проспекта Мира, здесь слились с потоком машин, идущих в сторону Мытищ, а потом перестроились на Осташковскую улицу. Она должна была привести, если Стерх ничего не напутал, как раз в то самое Бородино, которое не было историческим, но куда им сейчас было нужно.

Прочитав определенную неуверенность в шефе, Вика достала карту и принялась ее изучать. Она вообще сегодня была очень понятливой. И молчаливой. Никак не раскритиковав Стерха и подтвердив этим выбранный маршрут, она откинулась на спинку сиденья.

Сразу за Кольцевой появились холмы, некоторые были довольно высокими. Иногда на этих холмах росли рощи, и даже небольшие лески, местность была довольно глуховатой. Никаких коттеджных поселков, никаких роскошеств нигде не наблюдалось. И дорога стала не вполне ровной. То и дело появлялись «опасные» повороты, иногда обочину подгрызал оползень.

– Как ты выяснила телефон Линдберга? – спросил Вику Стерх. – Мы же до сих пор ни разу с ним не работали?

– Да, – кивнула Вика. – Я его не знаю, но… Ты так часто о нем вспоминаешь, что выучить имя – не сложно.

– Но телефон? – Стерх посмотрел на ее профиль с большим сомнением. – Ты набрала его по памяти.

– Ты – настоящий детектив, – хмыкнула Вика, впрочем, не очень весело. Потом объяснила: – Все шло к тому, что мы вынуждены будем просить у него поддержки. Вот я и побеспокоилась заранее. Кстати, номер нашла в твоей записной книжке, а не в справочнике. Так уж вышло.

Выскочив на один из холмов, Стерх рассмотрел впереди несколько машин, стоящих в середине спуска с холма, у поросшей кустами в полсотни метров крутизны, уходящей от дороги к какому-то болоту. Стерх сбросил скорость, подъехал к машинам, оставленным на обочине. Удивляло, что тут при всей опасности этого отрезка, не было предохранительных бетонных столбиков. Зато теперь стояло с пяток людей, из которых трое были в форме. Один из гаишников попробовал было махать на машину Стерха, чтобы он проезжал мимо, но Стерх сделал неопределенный жест, гаишник нахмурился, потом потерял к «Ниве» Стерха всякий интерес.

– Обрати внимание, – покосился он на Вику, – на того худого и уже лысеющего типа. Валера Собинов, главный помощник и ныне правая рука Линдберга.

Собинов поговорил с мундирными гаишниками и вернулся к «уазику» без особых знаков. Из той точки, где стоял Стерх, трудно было рассмотреть, кто сидел в «уазике».

– А где сам Линдберг? – спросила Вика.

– Погоди, – чуть усмехнулся Стерх. – Его появление – не такой уж простой трюк.

Собинов распахнул заднюю правую дверь «уазика», потом протянул руки и уперся ногами в землю, словно собирался тяжело работать. Потом из «уазика» появились ноги, они довольно долго и бестолково топтались по подножке машины, наконец, каким-то невероятным образом стало видно, что они соскочили на землю, и тотчас прямо перед Собиновым возникли две очень толстые и короткие руки. А между ними находился живот.

– Он растолстел еще больше, – со сдержанным удовлетворением проговорил Стерх.

Собинов тут же вцепился в протянутые к нему руки и потянул их на себя. И только после этого из машины стало возникать нечто, отдаленно похожее на человеческую фигуру. Когда этот человек выпрямился, если это слово подходило к туше, совершенно лишенной талии, больше напоминающее неумело слепленного снеговика, то стала заметна непропорционально небольшая, абсолютно лысая голоса, умещенная на заросшие жиром плечи.

– Это и есть Линдберг? – Вика чуть хохотнула, впервые после встречи с архитектором и рэкетирами. – Если ты отказался от работы с ним, я этому совсем не удивляюсь.

– Все не так просто, – пояснил Стерх. – Обрати внимание на плечи. Когда-то этот человек выжимал одной рукой двухпудовую гирю шестьдесят раз, и был красив, как Аполлон. Рядом с ним стоять было опасно, того и гляди вспыхнешь от идущего от него жара и силы.

– Культурист?

– Гиревик, – нахмурился Стерх, – разумеется, после пятидесяти лет.

– А он вообще-то?.. – договорить Вика не смогла. – Стоит ли он того, чтобы с ним завязываться?

Стерх достал сигарету, прикурил ее, и выдохнул дым с силой через нос. Отстегнул ремень безопасности.

– Запомни, он – номер один во всей облпрокуратуре. У такого типа, как он, не пролетит незамеченным комар над местом преступления. А что касается системы доказательств, то он более чем за двадцать лет, кажется, ни разу не проиграл дело по своей вине.

Они вылезли из машины и неторопливо пошли к следственной бригаде, собравшейся на краю дороги. Подойдя ближе, Стерх заметил, что все они смотрят вниз. Настолько внимательно, что он подошел почти на десять метров, пока его, наконец, остановил все тот же мент, который махал им, чтобы проезжали.

– Гражданин! – окликнул он Стерха.

– Все в порядке, – пояснила Вика. – Мы к Линдбергу.

Милиционер кивнул и посмотрел на них еще более подозрительно. Тогда Стерх крикнул:

– Константин Аркадьевич!

Линдберг обернулся, посмотрел на Стерха, на Вику. В этот момент он действительно был похож на не совсем проснувшегося Вия.

– Господи ты Боже мой! – воскликнул Линдберг. – Кого я вижу? И почему же на меня снизошла такая удача?

– Мне нужно с тобой поговорить, – объяснил Стерх.

– Видишь ли, Стерх, я немного занят.

– Мы подождем, только в конце концов выслушай меня.

Пока они так разговаривали, Стерх с Викой подошли к Линдбергу почти вплотную. Теперь между ними стоял только Собинов. Он окинул Стерха и Вику подозрительным, как он, вероятно, думал, «пронзительным» взглядом, и сказал старшему из группы гаишников:

– Докладывайте.

– Машина перевернулась через крышу два раза, – резковато высказался старший. – И встала, как ни удивительно, почти на колеса.

– А при чем тут мы? – спросил Линдберг, собрав густые, в противовес лысой голове, брови в одну, почти сплошную линии. – Что, по-вашему, должен делать я?

– Дело в том, как мы решили, что водитель умер не от этих пируэтов, – пояснил гаишник.

– Точнее, – попросил Собинов.

– Мы думаем, что его убили, – отозвался гаишник.

Милиционер, который видел массу крови и трупов, но имеющих, так сказать, преимущественно техногенный характер, довольно уверенно посмотрел вниз, в кусты, где лежал сильно измятый «Жигуль».

– Правда, признаю, я не эксперт. Потому вас и вызвали, чтобы не было потом препирательств между нами.

– Ты хочешь сказать, что я – эксперт? – удивился Линдберг. – И еще, ты хочешь, чтобы я туда спустился?

Он обеспокоенно оглянулся на Собинова.

– Если они так настроены, – обреченно сказал Собинов, – то этого не избежать, шеф.

– Дело может кончиться еще одной катастрофой, – полушепотом проговорил гаишник, стоящий за спиной своего начальника.

– Я тоже могу помочь, – с усмешкой, которую он собирался скрыть, произнес Стерх.

– Да, – вздохнул Линдберг обреченно. И повторил: – Этого не избежать! В хорошенькую историю вы меня втравили… Ладно, Стерх, придерживай меня с левой стороны.

То, что Собинов будет держать его справа, он даже не стал обсуждать.

Спуск вниз оказался делом непростым. Пару раз Линдберг чуть было не завалился на спину, но гораздо серьезней было то, что он едва не скатывался по сыроватому галечнику головой вперед, грозя увлечь обоих поддерживающих его людей, которые вдвоем весили меньше, чем он в одиночку. Поэтому Стерх вздохнул спокойно, лишь когда они добрались до машины. Пытаясь отдышаться, он обернулся и посмотрел на гаишников, которые следили за всем происходящим с явной насмешкой.

– Ну, и что тут? – спросил Линдберг Собинова.

Тот отпустил шефа, приоткрыл дверцу машины и положил руку на плечо мертвого водителя.

Голова погибшего, залитая кровью, склонилась набок. И Стерх чуть не вскрикнул. Потому что человек, погибший в этой аварии, был Игорем Халюзиным. Архитектором из Воронежа, с которым Стерх чуть более часа назад разговаривал в ресторанчике на Новопетровской улице. И который заключил со Стерхом контракт, заплатив за поиски его неизвестно куда исчезнувшей невесты.