Стерррва

Глава 13 Поворот винта

«Салли Джонс была обычной среднестатистической домохозяйкой, живущей в пригороде, пока однажды не сменила поваренную книгу, кастрюли и клуб по интересам на наручники, сексуальные игрушки и оргии…»

Дальше читать стало невмоготу. Тем утром я пораньше села за работу, лелея тщетную надежду разобраться с несколькими страницами каталога, сроки по которому сгорели уже несколько дней назад, но работа вызывала уныние. Я перевела сосредоточенный взгляд на календарь. Всего несколько дней — и я поеду в Айову. Уже совсем скоро. А сегодня вечером Рэндалл, слава тебе господи, наконец-то будет дома. Первые три ночи в его квартире я провела вместе с его матерью и Светланой… совсем не так я надеялась открыть новую главу наших отношений.

«У вас новое письмо».

Я открыла свой «Аутлук», не в силах снова сосредоточиться на работе, и обнаружила письмо от Мары, интересующейся, как у меня идут дела.

Я сильно соскучилась по ней. Она недавно начала работать над двумя фантастическими поваренными книгами, и у нее было полно работы. Чтобы добиться безукоризненного качества, ей приходилось прорабатывать все до мелочей, согласовывать работу фотографов, авторов и тех, кто проводил апробацию рецептов. И еще Мара приобрела книгу Марио, того шеф-повара, которого так подло подставила наша редакция, чем значительно облегчила мою совесть. После моего перехода в «Грант» нам удалось встретиться всего несколько раз, но мы регулярно обменивались письмами. Жалкое подобие наших ежедневных бесед, но это все же было лучше, чем совсем ничего.

Я как раз начала писать ей ответ, когда пришло новое письмо от Мары.

Кому: Клэр Труман (ctruman@grantbooks.com)

От кого: Мэра Мендельсон (mmendelson@petersandpom-fret.com)

Тема: Ого-го!

ПРОЧТИ СЕГОДНЯШНЮЮ КОЛОНКУ ЛЛОЙДА ГРОУВА. И… бегом в укрытие!.. Мне страшно за тебя.

Я поспешно вытащила «Дейли ньюс», которую запихнула в сумку по пути на работу, и открыла колонку Гроува. В последнее время — это началось буквально несколько недель назад — Гроув, редактор колонки, принимал боевую стойку каждый раз, когда дело касалось моей шефини. Судя по всему, Вивиан занесло на очередное литературное мероприятие и она очутилась где-то поблизости от него. Поблизости настолько, что он уж точно мог расслышать изрекаемые ею перлы, этого оказалось достаточно, чтобы привлечь его внимание и разжечь жуткий интерес. На прошлой неделе Гроув написал о «неортодоксальном» подходе Вивиан к делу и о катастрофической текучке кадров в нашей редакции, что, само собой разумеется, повлияло не слишком положительно на и без того скверное настроение Вивиан. Сегодня Гроув уделил внимание книге, над которой работала Лулу, и не пожалел красок:

НЕЛЬЗЯ ЖЕ ВСЕГДА ПОЛУЧАТЬ ТО, ЧЕГО ТЫ… НЕ ХОЧЕШЬ

Гораций Уитни, известный левый политолог и бывший советник Клинтона, утверждает: «Я никогда в своей жизни не видел такого грязного, коварного, корыстного и нравственно нечистоплотного поведения, а я 30 лет проработал в Вашингтоне».

И кто же объект гнева Уитни? Не кто иной, как Вивиан Грант, которая, согласно электронному посланию агента Томи Симонса, «отправила ему заказ написать книгу за два месяца. В чем он и преуспел. Потом мы в течение трех месяцев не получали никаких известий от своего редактора Лулу. Ни единого слова. Наконец, после бесконечных безрезультатных звонков, поскольку меня просто ни с кем не соединяли и в ответ мне никто не перезванивал, я получаю письмо на двадцати страницах от самой Вивиан с ее редакторскими замечаниями. В конце письма она объявляет рукопись «не подлежащей опубликованию» и недвусмысленно заявляет, что в одностороннем порядке разрывает контракт и отказывается оплатить аванс».

Уитни и Симонс были возмущены подобным оскорблением. Вряд ли Грант впервые дает задний ход, сразу же получив готовую рукопись. Но в конкретном случае действие развернулось не совсем по ее сценарию, поскольку Симонсу потребовалось меньше чем два часа, чтобы найти несколько заинтересованных издателей, которые проявили интерес к приобретению прав на рукопись. И Грант, очевидно передумав, теперь предъявляет иск к «Сэмсон энд Эванс» по правам на рукопись, которую она, по утверждению Симонса, назвала в своем электронном послании к нему не иначе как «конским навозом».

Рядом с колонкой «Дейли ньюс» перепечатали старый кадр из рекламы, на котором разряженная, обильно накрашенная Вивиан была запечатлена с недовольно надутыми губками и с очаровательными девчачьими завитушками на голове.

Я застонала и отпила большой глоток кофе, чтобы придать себе силы.

— Клэр?! — прогудел Дэвид по селектору. — Тут Кэндэйс, на второй линии. Тебя соединить или ты потом перезвонишь?

— Я поговорю с ней, спасибо. — Я сняла трубку. — Привет, Кэндэйс. Как дела? Вы уже приняли решение по нашему предложению?

Еще вчера я послала Кэндэйс, бывшей супермодели, автору фривольных мемуаров обо всех мистерах-плохишах, с которыми ей приходилось иметь дело, наше заключительное предложение по задуманной ею третьей книге, и я отчаянно надеялась, что мы сдвинемся наконец с мертвой точки и перейдем к составлению контракта. К сожалению, любимая фраза из арсенала Кэндэйс «я заслуживаю большего» — совсем не бесполезная, как я полагаю, когда имеешь дело с бесконечными вариантами «потреблять и злоупотреблять», вроде Вивиан — была на редкость лишней для меня, редактора, увязнувшего как раз на середине пути.

У Кэндэйс с Вивиан сложились необычайно сложные отношения «враги-подруги», так как обе они временами закидывали удочки и ставили сети в одном и том же водоеме, ареале объектов их специфического интереса. Каждая обладала магнетизмом, отличалась эффектной внешностью, и обеих легко можно было бы признать невменяемыми при должном освидетельствовании. Судя по всему, на тот момент их отношения находились на стадии ненависти.

— Передай этой твари… на которую ты работаешь, что так дело не пойдет. Н-е пой-дет, чтоб ей пусто было! Я никогда не соглашусь на такой ничтожный аванс. Это моя третья книга, — орала Кэндэйс из скрипучего динамика. Я отвела трубку подальше от уха. И как я забыла, что обе еще и изъяснялись на одном и том же языке. — Неужто она думает, будто мне не известно, сколько она заработала на мне оба раза? Проклятие, сто семьдесят пять тысяч! Ну несерьезно, и все тут. Она что, считает себя единственным издателем в Нью-Йорке? Моя лояльность (О боже, сколько же дерьма я претерпела от этой опьяненной властью стервозины!) не означает, что я глупа. И я не стану сидеть сложа ручки и ждать. Передай ей: я соглашаюсь только на сумму, вдвое больше предыдущей, плюс расходы на прическу, косметику, гардероб… Да, не забудь: мы все будем летать первым классом. Таковы мои условия, детка, а теперь работай. — И она бросила трубку.

«Что ж, придется подредактировать услышанное», — подумала я и заставила себя вернуться мыслями к каталогу. А головной болью под названием Кэндэйс я займусь позже.

Но прежде чем я успела написать хоть слово, дверь моей комнатушки распахнулась и ко мне вбежала Элис, добродушная временная секретарша, подменяющая помощника Вивиан вот уже неделю. Она торопливо прикрыла за собой дверь. На ее пылающем лице застыло паническое выражение. Бусинки пота проступили над верхней губой.

— Клэр, вы должны мне помочь, — приглушенно выдавила она из себя. — Она меня убьет. Через двадцать минут Вивиан уезжает из дома и летит в Лос-Анджелес. Она только что позвонила и потребовала, чтобы я доставила ей два файла из ее кабинета. Я спросила, где их взять, и она устроила мне за это выволочку. Но я все равно ничего не могу найти. — Элис посмотрела на часы и запаниковала еще больше. — Умоляю, Клэр, пожалуйста, помогите мне! Еще она обозвала меня неприличным словом, назвала безмозглой сукой и пригрозила написать такой жуткий отзыв, что агентство навсегда откажется от мысли предлагать мне работу.

Элис вытерла слезы тыльной стороной ладошки. Я потрепала ее по плечу, чтобы успокоить. Ну к чему Вивиан проявлять такую бессмысленную жестокость?! Разве не легче взять и объяснить бедняжке Элис, где искать папки? Ведь любой нормальный человек поступил бы именно так!

— Ну, конечно, я помогу тебе, — успокоила я девушку. — И, пожалуйста, не позволяй ей орать на себя. Она ни с кем не ведет себя иначе. Получит она эти файлы вовремя, только не волнуйся. — Фил бесчисленное количество раз подбадривал меня подобным образом. Обычно ему это удавалось, но я знала по собственному опыту, насколько тяжело «не принимать ничего на свой счет», когда на тебя обрушивается поток уличной брани.

— Пожалуйста, только никому ничего не говорите, — прошептала Элис, когда мы уже были в кабинете у Вивиан. — Вивиан очень подозрительна и до странности печется о своих папках. Она убьет меня, если узнает, что я попросила вас помочь.

— Я никому не скажу ни слова. Ладно, какие папки ей потребовались?

— Папка, в которой содержатся все замечания маркетинговой команды с самого последнего состоявшегося заседания. И та, где лежит какая-то ее программа.

Я порылась в папках на столе Вивиан и нашла файл, озаглавленный «Продажи в осенний период».

— Отлично, одну уже нашли. От маркетологов. — Я протянула находку Элис. Девушка так и засветилась от благодарности. Со стороны могло показаться, будто я по меньшей мере вытащила ее из горящего дома. Программы на столе не оказалось, поэтому я направилась к стене, где стояли картотечные шкафы с файлами, разложенными в алфавитном порядке, и потянула за дверцы нужного раздела.

— Побудьте здесь, только не уходите, я сейчас принесу ключ! — Элис умчалась, но не прошло и секунды, как она вернулась уже с ключом.

Я отперла замок и, подергав ящик, открыла его. Он был набит до отказа. «Персонал»… «Презентации»… «Типографии, заграничные и внутренние»… А вот и то, что нам нужно: «Базисная программа». Это был предварительный развернутый план мероприятий по выведению издательства на новый качественный уровень, когда покупатель в книжном магазине будет смотреть сначала на логотип издательства и только потом уже на имя автора, книгу которого оно предлагает. Интересная, если не грандиозная концепция. Та самая, которая была детищем Вивиан в «Мэттер-Холинджер».

Я пошатала папки, но мне удалось вытащить нужную только вместе с какими-то другими файлами. Элис вцепилась в скоросшиватель, как бегун в эстафете хватается за эстафетную палочку, и уже от дверей, перекинув сумку через плечо, попросила меня:

— Умоляю вас, Клэр, пожалуйста, заприте здесь все!

Я стала укладывать папки обратно в ящик, но тут мое внимание привлекла папка, стоявшая сразу за той, что я передала Элис. На обложке значилось: «Призбеки». Вивиан составляла файл на своего женатого любовника?

«Нехорошо совать нос в чужие дела, Клэр, — мысленно отругала я себя. — Положи на место». Но мое любопытство взяло верх. Я быстро открыла тонкую папку. Там хранился только один документ — электронное письмо, присланное на рабочий адрес Вивиан.

Кому: Вивиан (Грант (vgrant@grantbooks.com)

От кого: Стэнли Призбеки (Stanley Prizbecki@nymayor.gov)

Привет, вкусная булочка. Думаю о тебе аж с четверга. Сказал А., что еду в выходные в Балтимор на какую-то там конференцию по общественному транспорту. Так что я весь твой. Встретимся в центре, в пятницу, в одиннадцать вечера. Захвачу с собой наручники. С.

Бр-р-р. Так мне и надо, чтобы не любопытничала.

Я положила письмо обратно в файл и тут я увидела Это. Небольшой моментальный снимок, прикрепленный к задней обложке папки. У меня челюсть отвисла так, что едва не стукнулась об пол. На фотоснимке был Стэнли — в розовом кружевном белье, домашних шлепанцах на высоких каблуках, размалеванный ярко-красной помадой. Помада на губах и щеки, обросшие щетиной, — отнюдь не выигрышное сочетание — и вдобавок его волосатая грудь (волосы так и вылезали сквозь кружева его пеньюара).

Я непроизвольно вздрогнула, скорее засунула папку в ящик и повернула ключ.

«Не стоило этого делать», — подумала я, когда выскользнула незамеченной из кабинета Вивиан. Мне не следовало залезать в папку, но то, что я увидела Стэнли, запечатленного в таком наряде, вполне могло стать достаточным наказанием за мой проступок.

Телефон зазвонил, когда я входила в свою каморку. Никакого покоя измученной душе. Я сняла трубку.

— Привет, милая, — промурлыкал Рэндалл. Сердце мое радостно забилось. Осталось потерпеть всего несколько часов, и я увижу его… Первая ночь вместе в нашем общем доме.

— Привет, дорогой. Приятная неожиданность, ты обычно не звонишь мне в середине дня.

— Это так, но, к сожалению, у меня плохие новости, малышка. Я хотел сразу же предупредить тебя. Ты знаешь, как я ожидал нашей поездки в Айову в эти выходные, но мой самый важный клиент только что сделал заявку на приобретение своего мощнейшего конкурента. Все разворачивается стремительно, и я возглавляю команду. Мне ни в коем случае нельзя уезжать в такое время. Речь идет об очень важной сделке. У меня действительно нет другого выхода: я остаюсь в Нью-Йорке на выходные, чтобы предусмотреть все мелочи.

— Ты не сможешь поехать со мной? — машинально повторила я, не в силах дышать от потрясения. Рэндаллу часто приходилось изменять или даже отменять свои планы, но я все же надеялась, что наша поездка в Айову станет исключением. Мы даже билеты приобрели заранее, за целых два месяца. Он знал, насколько это было важно для меня.

— Я все понимаю, малышка, я и сам расстроен. Но работа есть работа. Обещаю, что постараюсь загладить свою вину.

«Работа есть работа. Работа есть работа», — я мысленно повторяла эти слова, пытаясь вникнуть в их смысл. Работа есть работа. Что, черт возьми, это означало? Я закусила губу. Слезы подступали к моим усталым, покрасневшим глазам. Взрослая женщина во мне, конечно, понимала, какое значение Рэндалл придавал своей карьере. Он отчаянно стремился сделать себе имя, выйти из тени, отбрасываемой его могучим семейным кланом. Но до конца смириться с обстоятельствами у меня не получалось, и я чувствовала себя подавленной.

— Не волнуйся. — Спазмы перехватили мне горло, и я еле смогла выдавить из себя эти два слова.

— Медвежонок, мне очень жаль, что так получилось. Я ужасно переживаю. Но позволь мне хотя бы отправить с тобой кого-нибудь из твоих друзей. Мару, например… или кого ты захочешь. Позвони Дирдрей, и она все уладит. Договорились? Прости меня, малышка. Мне надо бежать на встречу, но ты обязательно позвони Дирдрей. Прошу тебя. До встречи, малышка.

Положив трубку, я вдруг ощутила самую настоящую боль в сердце.

«За работу, Клэр, — приказала я себе. — У тебя сейчас совсем нет времени, чтобы сидеть за столом и жалеть себя». Я вернулась к каталогу, но на сей раз все казалось еще безнадежнее, чем до звонка Рэндалла.

— Пришел Люк. Ну и день! У тебя найдется на него минута?

— Конечно, Дэвид. Ты не спустишься за ним?

Почему-то неожиданно для себя я занервничала: механически полезла в ящик за блеском для губ, потом распустила конский хвост. И тут странная, но заманчивая идея пришла мне в голову: что, если я предложу Люку поехать со мной в Айову?

Странная мысль, но ведь не безумная же? Мы с Люком очень подружились, пока шла работа над его книгой. Он заходил в редакцию довольно часто. Иногда чтобы поговорить об определенных трудностях, с которыми он столкнулся в процессе переработки текста, а иногда просто сказать мне «привет». И я всегда с нетерпением ждала его. Я знала: Люку понравится памятный вечер в честь моего отца, да и Рэндалл предлагал мне пригласить с собой кого-нибудь. Но как это будет выглядеть со стороны? Не покажется ли диким, что я везу Люка к себе домой на уик-энд?

— С чего это ты поменяла рабочее место? — спросил Люк, засовывая голову в мою крошечную каморку без окон.

— Да так. Надоел вид из окна. И солнечный свет.

Он улыбнулся и поцеловал меня. Я почему-то покраснела — без всякой на то причины.

— Тебе удалось просмотреть мои замечания? — спросила я. На прошлой неделе я наконец передала ему рукопись. Мне пришлось задержать ее на несколько дней, чтобы убедиться, что я ничего не упустила.

— Только половину, но пока мне все нравится. Ты здорово поработала. Спасибо, Клэр. Но я зашел просто поздороваться. Нам с тобой никак не удается поговорить нормально после того похода в «Азерум».

Ох, уж это точно. В ту встречу я разнылась и говорила без остановки. Мои воспоминания так до сих пор и не приобрели большей четкости, но я точно помнила, что болтала без умолку. Несла всякий вздор о работе, семье и личной жизни. Может, и лучше, что я не могла вызвать в памяти все подробности.

— Итак, как складывается совместное проживание? — поинтересовался Люк. — Ты ведь уже переехала к своему дружку, я правильно понял?

— Ага, как раз в выходные. И это, гм-м, потрясающе.

Семейное счастье с его назойливой мамой и безликой Светланой.

И тут, неожиданно для себя, я решила плюнуть на все. Люк был моим другом. И почему это мне нельзя пригласить своего друга, если я знала, что ему это доставит огромную радость? Может, Рэндаллу и покажется странным мое решение, но, если на то пошло, ему самому следовало подумать об этом раньше, прежде чем променять нашу поездку на свою работу. Да еще в самую последнюю минуту. Тогда, возможно, в следующий раз он пересмотрит свои приоритеты.

Конечно, у меня и в мыслях не было использовать Люка, чтобы отомстить Рэндаллу.

— Послушай, Люк, только, пожалуйста, не отказывайся сразу, — начала я издалека, — хотя не знаю, может, у тебя уже есть планы? Или тебе это будет совсем неинтересно? Или, может, у тебя работа, которую надо срочно сделать? Или что-то еще… так или иначе… серьезно, никакого давления…

Люк загудел:

— Ты уже явно перебрала все мыслимые оговорки, «или» и «может», которые могут быть применены к одному-единственному заявлению. Итак, о чем речь?

— Ладно, извини. Что ж, я подумала… — И почему у меня так забилось сердце? Почему я волнуюсь, как школьница, которая хочет пригласить мальчика на прогулку? — Может, тебе понравится идея съездить в Айову со мной в эти выходные на встречу, посвященную памяти моего отца, которую мы устраиваем каждый год? Туда приходят члены литературного объединения и читают свои любимые стихи, и… Нет, в самом деле, я пойму тебя без всяких оговорок, если ты не можешь, я только подумала, это могло бы быть… тебе интересно.

— Ты серьезно, Клэр? Да я с удовольствием поеду! Ну, конечно! — Люк улыбнулся мне, и я поняла, что его воодушевление было искренним. — И время удачное. Моя подруга как раз отправляется в автопробег на север штата под лозунгом «Спасение тутового шелкопряда».

— Великолепно! Насчет билета не волнуйся, у меня… билеты уже забронированы, — обрадовалась я. — Как же я счастлива, что ты можешь поехать. Знаешь, мы можем даже поработать в дороге! Почему бы тебе не захватить с собой текст? Тогда мы сможем править его прямо в самолете…

— Нет, лучше сделать передышку и насладиться выходными. Избавлю тебя от работы.

— Да, ты прав, — согласилась я.

— Привет, медвежонок. — Рэндалл рывком распахнул дверь в нашу, теперь уже общую спальню.

Гм-м. Где-то в глубине души еще саднила обида за его отказ в последнюю минуту ехать в Айову. Но я не могла не признать, что Рэндалл как всегда был обалденно красив. Я села на кровать, отложив работу на тумбочку. Рэндалл вытащил из-за спины пакет от Картье.

— Я очень сожалею, что так вышло. — Он взгромоздился на кровать рядом со мной и нежно убрал волосы с моего лба. — Знаю, что подвел тебя, лапуля. Но сейчас одна из таких ситуаций, когда мне вообще нельзя отлучаться ни на минуту, поскольку намечается серьезнейшая сделка. Иногда я ненавижу жертвы, на которые приходится идти из-за работы, но, Клэр, побед без жертв не бывает.

Он искренне сожалел, и, скажу честно, я не могла дольше сердиться.

— Я понимаю, — сказала я, проведя рукой по его спине. — Найдется еще множество поводов съездить в Айову и погостить у моей мамы. А что касается вечера памяти, так он будет и на следующий год.

Следующий год. Я посмотрела на Рэндалла, но на его лице не появилось никаких видимых признаков дискомфорта. В действительности мы никогда не говорили об общем будущем, и даже мое упоминание о следующем годе можно было бы посчитать попыткой переступить черту. Но теперь, когда мы жили вместе, и эта тема переставала быть запретной.

— В следующем году уж наверняка. — Рэндалл улыбнулся, совсем успокоившись. — А это тебе, дорогая моя. Маленькая безделушка, чтобы ты не сомневалась, как я сожалею о случившемся. — Он протянул мне подарок. Я вынула из пакета коробочку, в которой лежал изящный золотой браслет. Браслет мне очень понравился, но больше меня тронуло внимание Рэндалла. Он нашел время и сделал усилие, чтобы помириться со мной.

Я обняла его.

— Рэндалл, спасибо тебе, — прошептала я ему на ухо. — Очень красивый подарок, хотя вовсе и не обязательно было так беспокоиться.

— Давай помогу, — сказал он, неумело возясь с застежкой. Я почувствовала его горячие руки на своем запястье и поцеловала его в шею. — Мне показалось, что браслет должен тебе понравиться, — продолжил он, наконец справившись с застежкой.

— Так и есть, мне нравится. Очень. Рэндалл, я люблю тебя. Очень. Я так рада, что мы наконец вместе! Наша первая ночь вместе.

— Я понимаю. Ты проявила столько терпения, Клэр. — Он поцеловал меня. — Да, Дирдрей что-то упоминала о твоем звонке. Ты звонила ей, чтобы переписать на кого-то билет в Айову. Кого ты решила взять с собой? — небрежно спросил он.

— Гм-м, это один из моих авторов. — Я не стала тянуть с ответом. — Помнишь, я говорила тебе о книге Люка, племянника Джексона Мэйвиля?..

Уф-ф. А что, если Рэндалл расстроится? Мне стало не по себе. Эх, надо было раньше думать…

— Да? Это хорошо, малышка. Я рад.

И это все, что он мог сказать? Мне следовало бы обрадоваться, что Рэндалл воспринял как должное то, что я беру с собой Люка, но надо признаться, меня немного расстроило полное безразличие с его стороны.

— Пойду скину с себя эту робу и приму душ. Обещаю, я быстро. — Одарив меня улыбкой дьявольского соблазнителя, Рэндалл развязал галстук и направился в ванную комнату.

Может, он просто очень уверен во мне? А почему бы и нет? Мы жили вместе, и нас связывали серьезные отношения. Что такого особенного, если я проведу уик-энд со своим другом? Рэндалл мне доверял. И он был прав, ведь я была без ума от него.

Улегшись на мягкую пуховую подушку, я стала ждать его. Звуки льющейся воды, невероятная мягкость простыней и моя непроходящая усталость — это было чересчур для меня.

«Надо зажечь свечи», — подумала я, заставив себя подняться с кровати. Я выдвинула ящик тумбочки, чтобы отыскать спички, но безуспешно. Может, он держит их в верхнем ящике стола? Марки, нож для вскрытия конвертов, какая-то бумага для принтера… и фотография Рэндалла на пляже с красивой блондинкой. Великолепно. Уже во второй раз за этот день я пожалела, что натыкаюсь на фотографии. И, конечно, никаких спичек.

Отказавшись от своей затеи и не желая больше ни за кем шпионить даже по неосторожности (на сегодня с меня хватит!), я вернулась в кровать. В ванной по-прежнему лилась вода. Я не заметила, как уснула. Какое-то время спустя, перевернувшись во сне, я обнаружила Рэндалла подле себя. Посвежевший после душа, облаченный в пижаму, он перелистывал какие-то бумаги. Я посмотрела на часы: было уже полтретьего ночи. Когда же он спит? Поистине, он двужильный.

— Дорогой… — прошептала я, придвинувшись поближе. От Рэндалла пахло мылом и чистым телом. Я глубоко вдохнула этот запах свежести. — Прости, я задремала.

— Это хорошо, медвежонок. — Он поцеловал меня в макушку, переворачивая страницу. — Тебе нужно больше отдыхать.

— Спокойной ночи, — протянула я, целуя Рэндалла в грудь. Свернувшись калачиком и прижавшись к нему, я ощутила давно забытое чувство защищенности и уверенности, совсем как в далеком детстве.

— И тебе тоже, Коралл, — рассеянно прошептал он в ответ, продолжая делать какие-то наброски на полях.

Я подскочила, будто в меня выстрелили:

— Ты только что назвал меня Коралл?!

— Конечно, нет! Я сказал — Клэр. Спокойной ночи, Клэр!

Тогда почему же я явственно услышала имя Коралл? Рэндалл говорил неправду? Я то просыпалась, то снова погружалась в сон. Клэр… Коралл. Нет, может, я и правда ослышалась. Пусть даже он произнес имя своей бывшей подружки, какое это, в конце концов, имеет значение? Невинная оговорка, два почти одинаковых имени.

Я снова свернулась калачиком. Рэндалл доверял мне, и мне нужно доверять ему.

Но сон больше не возвращался.