Стихи в переводах разных авторов

ЕВРЕЙСКИЙ УЧИТЕЛЬ

(по поводу одной забастовки)

Сионизм, ты сегодня вознесся высоко –

Учрежденья и фонды, куда ни гляди...

А вот помнишь ли ты, как тебя одиноко

Нес еврейский учитель на впалой груди?

Ты тогда и во сне не мечтал о «Гаснэ»[37],

О Гадассе[38], о «Нире»[39], о Керен-Гайсоде[40].

Ты имел лишь его: Дон-Кихота в пенсне,

В сюртучке по сомнительной моде.

Когда брел он по снегу и в слякоть с тобой

И с «Любовью Сиона» писателя Мапу[41],

Он был первой, «Сохнут»[42], тебе данной судьбой

По дороге к иному этапу.

Был «Мерказ Хаклаи»[43] он – и был «Мехон-Зив»[44],

Раздавая изюм в Ту-биШват[45] всем питомцам;

А в их лепете детском звенел Тель-Авив,

До того как возник он под солнцем.

А когда, объясняя детишкам язык,

Он писал на доске имена и глаголы, –

Вся «Махлекет-Тарбут»[46], все издательства книг

Были там – на доске его школы.

Сетью всех учреждений служил он тогда –

И лишь банком он не был еще никогда.

Голытьбы у нас тьма (должен Менделе[47] звать я!)

Но баланс всей истории нашей таков,

Что (конечно, помимо писателя, братья)

Наш учитель детей – чемпион бедняков.

Задолжал он с дней Кальмана Шульмана[48] пекарю

(Тот, отчаясь, давно прекратил уж свой бунт),

Бакалейной торговке, портному, аптекарю...

И всегда не хватает бедняге лишь фунт.

Вы глядите брезгливо, друзья! Перестаньте-ка

Поэтично гнушаться прозаических дел!

Вы ведь все сионисты. Почему же романтика

Одному лишь учителю тут дается в удел?

Копит денежки в банке родитель с семейкою –

Но клеймит педагога, вспылив как огонь:

Тот бастует, устав от погонь за копейкою...

О, друзья! Не довольно ли этих погонь?

Вы ведь знаете все этот тип человека.

Если он победит забастовкой «врагов» –

Не пугайтесь, друзья: до скончания века

Он не выйдет из пут векселей и долгов.

Фунт привел к забастовке, но долг обвинителя

Объективно исследовать почву и грунт.

И тогда он, наверно, поймет и учителя:

Мы должны ему больше чем фунт!

Перевод: Х. Райхман