Стражи земель. Доспехи демона

Глава 4

Койра кралась во тьме, петляя узкими переулками. Так можно было избежать встречи с орчьими отрядами: зеленокожие не осмеливались входить в проулки, потому что там им приходилось двигаться друг за другом, да и развернуться было негде. Идеальное место для нападения на ненавистных захватчиков.

Койру уже перестали искать — должно быть, решили, что она укрылась в своем замке на острове Озергорд, но драконники усилили орчьи патрули, чтобы показать жителям города мощь Светложара.

Это было необходимо, так как обстановка в Мифурдании накалилась.

Состязание за звание наиболее достойного потомка Невероятного Родарио привлекло в город много гостей. Кроме того, знаменитый борец за свободу, столь любимый простым народом, сидел в тюрьме. Тот самый герой, что уничтожал проклятых узурпаторов, разжигая пожар восстания. Даже находясь в заточении, Непревзойденный вселял в горожан надежду, что наступят лучшие времена: недавно появились его новые листовки. Огромное количество людей в Мифурдании — и герой в заточении. Опасная ситуация…

В тавернах и на улицах ходили слухи о том, что вскоре Непревзойденного освободят.

Но никто из тех, кто за пивом и вином обсуждал спасение поэта, не подозревал, что принцесса хотела воплотить их надежды в жизнь. Герой не должен погибнуть!

Освобождая Непревзойденного, Койра действовала не только на благо общества. Девушка надеялась, что у нее появится возможность поговорить с человеком, которого она боготворила — за отвагу, за стихи, за потрясающую внешность, шарм, остроумие. Ее сердце забилось быстрее, и не только потому, что она волновалась перед проникновением в тюрьму.

Принцесса добралась до высокой узкой башни у восточных ворот города. Здесь держали преступников, нарушивших законы дракона.

Из-за того, что в последние солнечные циклы бунтовщиков становилось все больше, сверху башню расширили, и строение приобрело странную форму, за что его прозвали «Камыш-башня». Когда поднимался сильный ветер, строение раскачивалось и из зубцов выпадали камни, пробивая дыры в крышах стоявших неподалеку домов.

Самых опасных преступников держали на верхнем этаже.

Вздохнув, Койра подняла голову. Наверное, Непревзойденный где-то наверху. Придется пройти все этажи, следя за тем, чтобы никто не поднял тревогу, иначе затея станет для нее фатальной. Койра обладала кое-какими магическими способностями, но ее сил хватало лишь на пару заклинаний, после этого приходилось возвращаться на остров, чтобы пополнить запас волшебной энергии. Это делало ее уязвимой.

— Жаль, что нельзя носить источник Силы с собой, — пробормотала девушка, направляясь к входу в башню.

Койра прислушалась. Внутри царила тишина. Зарешеченные окна были изнутри закрыты занавесками. В караулке горел свет.

В ушах шумела кровь. Девушке было страшно. «Сколько же там орков?» — думала она. При нормальных обстоятельствах в башне дежурило не больше шести орков, но сейчас… Наверное, раза в три больше.

Обнажив меч, Койра сплела заклинание, которое должно было наслать на стражников сон. Она не раз испробовала эти чары на людях, но предсказать, какое воздействие они окажут на зеленокожих, было невозможно.

Обмотав шейным платком нижнюю часть лица, Койра решительно распахнула дверь в караулку.

— Не смейте шевелиться, иначе… — Девушка осеклась.

В комнате было пусто.

На столе стояло семь кружек с пивом, лежали остатки ужина — обглоданные кости, крошки хлеба, недоеденные овощи.

Закрыв дверь, Койра осторожно двинулась по комнате. Может быть, стражники ушли наверх, чтобы отнести заключенным еду?

Она покосилась на доску с крючками у входа в тюремное помещение — ни одного ключа.

Ситуация была довольно странной, и чем дольше принцесса думала об этом, тем больше ей казалось, что ее кто-то опередил.

Она поднялась на второй этаж, не опуская меча и не развеивая подвешенное заклинание.

Еще на лестнице Койра заметила, что двери во все камеры открыты. Неужели у Непревзойденного были настолько отважные друзья, решившиеся освободить всех узников? Она счастливо улыбнулась при этой мысли. Обойдя всю башню, принцесса убедилась, что все камеры пусты. Койра даже была слегка разочарована тем, что не она спасла Непревзойденного. Но, впрочем, это было не важно. Главное, что теперь он был на свободе.

Сбегая вниз по ступеням, она вдруг наткнулась на Родарио Седьмого.

Испугавшись, парень вскрикнул, его кинжал со звоном упал на пол.

— Что вы здесь делаете? — опешила принцесса.

Сглотнув, Седьмой поднял клинок и, отерев лезвие об одежду, спрятал его. Было видно, что незадачливый актер плохо умеет обращаться с оружием.

— Наверное, то же, что и вы, — смущенно протянул он, глядя на ее меч. — Я хотел освободить Непревзойденного.

— В одиночку? — Койра чуть не рассмеялась.

— Конечно, в одиночку. — Седьмой обиженно нахмурился. — Я не хотел подвергать опасности чужие жизни. Но где же Непревзойденный? — Он откинул со лба прядь волос.

— Мы оба опоздали. Его уже освободили.

Девушка была тронута тем, что этот невзрачный неуклюжий паренек, вечный неудачник, который ни в чем не мог тягаться с Непревзойденным, решился вступить в бой с орками и освободить своего кумира.

— О, хвала Самузину! — с облегчением просиял Родарио. — Значит, нужно убираться отсюда.

В его взгляде Койра увидела нежность. Она наверняка нравилась Седьмому. «Только этого не хватало», — подумалось ей.

И вдруг снаружи послышались громкие шаги, кованые подошвы зашаркали по каменному полу, звякнули кольчуги. Отряд орков возвращался в караулку после дежурства на улице.

— У башни всего один выход, — шепнул Седьмой, задувая лампу. — Нужно прятаться. Скорее!

Он хотел укрыться на первом этаже, но принцесса успела остановить его.

— Нет, только не в камеру. Так мы только поможем страже. — Она подтолкнула его к шкафу с оружием.

Они вжались в стену рядом со шкафом. Было темно, и орки могли бы их и не заметить.

Дверь распахнулась, один из стражников вошел в комнату. Сделав пару шагов, он понял, что произошло. Раздав указания подчиненным, орк обнажил меч и побежал вверх по лестнице. Семеро солдат последовали за ним, четверо остались в караулке, охраняя выход, и зажгли факелы.

Койра знала, что в бою с зеленокожими ей не выстоять. Нужно было действовать быстро, пока не вернулись остальные.

— Мне понадобится ваша помощь, Родарио Седьмой, — шепнула она.

Парень поежился от удовольствия, почувствовав, как ее дыхание коснулось его лица.

— Все, что только пожелаете! — выпалил он.

К сожалению, Седьмой произнес эти слова слишком громко.

— Вон он! — крикнул один из орков. — В углу!

Выхватив меч, чудище бросилось к Родарио. Остальные последовали его примеру.

— Ну вы и молодец, — прошипела Койра, насылая чары на нападавших.

С ее левой руки слетели четыре желтоватых шара. Ударившись о головы орков, они распались на тысячи мигающих огоньков.

Двое орков осели на пол, на остальных заклинание не подействовало.

— Это Койра Вейтана! — завопил один из солдат. — Здесь дочь волшебницы! Скорее, помогите нам!

— Нужны еще чары! — выдохнул Родарио, обнажая кинжал. — Убейте их!

Не медля, он набросился на бегущего к нему орка.

Принцесса понимала, что Седьмой не сможет справиться с зеленокожим, ведь он совершенно не умел управляться с оружием. Его атака была настолько неуклюжей, что и слепому несложно было бы увернуться от удара. Опытному воину не составило бы труда справиться с таким противником.

Орк, насмешливо фыркнув, схватил со стола кружку, отступил влево, уклоняясь от кинжала, и разбил ее о голову Родарио.

Охнув, парень потерял равновесие, споткнулся и упал на стол. Кружки полетели на пол, пиво, пенясь, растеклось по камням.

Койра ударила своего орка мечом. Он парировал в последний момент, когда лезвие было у его горла. Хрюкнув, воин отвел в сторону клинок и в свою очередь нанес удар.

Девушка сумела отразить атаку, но удар был настолько сильным, что она чуть не выпустила оружие. Рука от запястья до предплечья онемела. Нужно было защищаться иначе, хотя волшебнице и хотелось этого избежать.

И Койра сплела смертоносное заклинание. Красные молнии ударили из ее глаз в лицо орка. Его кожа вспенилась пузырями, глаза вскипели. С воплями несчастное чудище упало на пол.

Орк, сразивший Родарио, метнул в волшебницу кинжал.

Она выкрикнула магическую формулу, и лезвие застыло в воздухе, плавясь. Койра направила раскаленный шар, в который превратился кинжал, обратно в орка. Тот не мог уклониться: шар неотступно следовал за ним!

Жидкий металл коснулся зеленого горла и въелся в кожу. В ужасе солдат попытался стряхнуть расплав, но пальцы мгновенно обгорели до костей. От боли бедный монстр потерял сознание.

На лестнице послышались крики и топот.

Подбежав к столу, Койра схватила актера за шиворот и влепила ему пощечину, чтобы привести в чувство.

— Очнитесь, несчастнейший из несчастных! — воскликнула она.

Открыв глаза, Родарио смущенно улыбнулся.

— Вы прекрасно справились, принцесса!

— В отличие от вас! — Койра побежала к выходу. — Убираемся отсюда! Или вы хотите продолжить стычку с зеленокожими, чтобы принять участие еще в парочке славных сражений? — Она не смогла удержаться от язвительного замечания.

— Но я не знаю, куда бежать, — пробормотал Седьмой, обеими руками сжимая кинжал.

На лестнице показались два орка.

Койра вздохнула. Этого она и опасалась.

— Пойдемте. Я доставлю вас в безопасное место. Хотя, вообще-то, должно быть иначе. Вы же тут мужчина.

— Знаю, — виновато прошептал Родарио, следуя за ней. — Герой должен спасать принцессу, а не наоборот.

— Ну вот и отлично! Постарайтесь запомнить это на будущее!

Выскочив на улицу, Койра бросилась в узкий переулок. Оттуда легко было добраться до крепостной стены, где в условленном месте ее ждал Лойтан. С двумя лошадьми. Один из скакунов предназначался для Непревзойденного. Теперь же принцессе приходилось тащить за собой по Мифурдании его далекого родственника.

— О боги, это несправедливо, — прошептала она, оглядываясь.

Седьмой постоянно спотыкался. Он потерял кинжал и остановился, пытаясь нашарить его в грязи. Пришлось схватить горемыку за руку и тащить прочь.

Они бежали вдоль крепостной стены. Орки не преследовали, предполагая, что беглецы направляются к воротам.

И вдруг из переулка кто-то вышел. Незнакомец сжимал в руке факел.

Подбежав ближе, Койра узнала Непревзойденного.

Лицо поэта украшали кровоподтеки, правый глаз заплыл — так поприветствовали его орки и драконники. Непревзойденный пожал руку Седьмому, затем Койре.

— Я хотел поблагодарить вас за то, что вы пытались сделать для меня, — выдохнул он. — Я никогда этого не забуду.

— Пойдемте с нами, — прошептала принцесса, надеясь, что Непревзойденный не услышит, как громко бьется ее сердце. Она так и не отпустила его руку. — У нас есть лошади, так что вы…

— Нет. — Актер покачал головой. — Я не могу оставить Мифурданию. Слишком много людей надеются на мою помощь, особенно сейчас. — Он коснулся губами руки Койры. — Кроме того, я должен еще победить в состязании. — Непревзойденный кивнул Родарио, и девушке показалось, что они безмолвно договорились о чем-то. — Возьмите с собой моего друга. Ему угрожает большая опасность. В городе у него нет друзей, которые предоставили бы убежище, а его лицо всем известно, и оркам не составит труда изловить его.

Печально улыбнувшись, Седьмой потеребил оборки на левом рукаве.

— Хорошо, — разочарованно пробормотала Койра.

Ей не хотелось расставаться с Непревзойденным. Придется тащить с собой этого неудачника, а ее рыцарь в сияющих доспехах славы останется в городе и будет бороться со злом. Без нее. «О боги, это так несправедливо!»

Подавшись вперед, Койра поцеловала Непревзойденного в щеку и потащила за собой Родарио дальше по переулку.

— Что за человек! — восхищенно заметил Седьмой. — Я отдал бы все на свете, чтобы стать таким, как он.

— Ох, что бы я отдала, чтобы вы были таким, как он… — прошептала принцесса и тут же залилась краской. Ей было стыдно за эти обидные слова, но Родарио, казалось, ее не расслышал.

Вскоре они добрались до тайного прохода в стене, существовавшего с давних времен. Этот проход создали на тот случай, если вражеское войско захватит город. Предполагалось, что разведчики смогут проникнуть в стан врага и все осмотреть. Это место было известно лишь немногим. Койре его показал Лойтан. Пока что драконники не обнаружили проход. Да и кто стал бы им говорить о нем?

Койра принялась искать механизм, открывавший дверь, Седьмой же постоянно оглядывался, высматривая орков.

— Эй, вы! Там, внизу! — Их заметил один из дозорных на крепостной стене. — Что это вы там делаете?

Спустив вниз лестницу, солдат подхватил копье и направил острие на Родарио и Койру. Отпрянув, принцесса подняла левую руку, пытаясь наслать на стражника сонные чары, но ее магические силы иссякли. Остатки энергии слетели с пальцев, не причинив солдату вреда.

Ругнувшись, стражник поднес к губам горн.

Родарио успел отреагировать — он метнул в солдата второй кинжал… но при этом забыл достать его из ножен!

Кинжал ударил стражника по лбу, тот пошатнулся и со стоном рухнул со стены.

— Я потерял свой последний кинжал! — пожаловался Седьмой. — Проклятье, я заплатил за них столько денег! Он был из…

— Успокойтесь! — шикнула на него Койра, открывая проход. Участок стены сдвинулся, выпуская беглецов из города. — Я куплю вам новый. Пошевеливайтесь! Даже слепая курица найдет зерно, верно говорят?

— Я… не курица! — возмутился Родарио.

Снаружи их уже ждал Лойтан. Он изумленно уставился на Седьмого.

— Вы знаете, что освободили не того Родарио, принцесса? — с некоторым недоумением спросил он.

Вздохнув, Койра вскочила в седло.

— Не будем об этом, — прошептала она, глядя, как актер пытается взгромоздиться на лошадь.

Он запутался в собственном плаще. Конь медленно двинулся вперед, а Седьмой прыгал за ним на одной ноге.

— Ни слова больше. Я все объясню по дороге, — добавила Койра, увидев, что Лойтан уже открыл рот для очередного вопроса.

Наконец Родарио забрался на лошадь.

— Можем отправляться, — смущенно проговорил он.

— Лучше бы нам убраться от него подальше, — шепнула графу девушка, пришпорив коня.

— Куда мы отправляемся? — спросил Седьмой.

— В мой дворец, — ответила принцесса.

Оглянувшись, она заметила огоньки в темноте. В воротах появились всадники, перед лошадьми с лаем неслись гончие. Они взяли след беглецов. Драконники не собирались отпускать девушку просто так.

Значит, нужно поскорее добраться до источника Силы на Озергорде, чтобы пополнить запас энергии.

Иначе…

Хиндрек провел лошадей под уздцы от края леса к домику в центре поляны. На санях громоздились бревна — лесник еще вчера заготовил материал, теперь же нужно было перетащить свежий кругляк домой и распилить так, чтобы дрова помещались в печи. Жена сказала Хиндреку, чтобы он поторопился, — дров едва хватило на растопку печи на кухне.

Остановив лошадей у сарая, лесник позвал сыновей, чтобы те помогли ему.

Дверь домика открылась, и на пороге показались двое мальчишек, одиннадцати и четырнадцати солнечных циклов от роду. Как и отец, они были одеты в самодельные шубы и шапки из различных видов меха, от кроличьего до беличьего. Но ни мальчиков, ни их отца не смущал странноватый вид одежки — главное, что тепло. Жена Хиндрека помахала супругу из окна и показала уже разделанную тушку кролика. Вскоре будет готов обед.

Лесник передал старшему сыну, Коберту, первое бревно.

— Ну что, кто поймал кроля?

— Я, — гордо заявил Ортрам. — Он попался в мои силки.

— Орти всегда знает, где бегает эта мелочь. — Коберт ухмыльнулся. — Зато я лучше управляюсь с луком.

— Да-да, и ты давно уже не приносил домой дичи. — Брат показал ему язык. — Я лучший охотник, чем ты!

— Ага, без тебя мы бы точно умерли от голода, — рассмеялся Хиндрек, передавая сынишке второе бревно. — Вот, распили его, потом наколи мелкой щепы. Тебе нужно укреплять мускулы, иначе никогда не сможешь натягивать лук так, как Коберт.

Настал черед второго мальчишки показывать язык. Ребята подбежали к чурбаку для колки дров, в котором торчал большой тяжелый топор.

Проводив сыновей взглядом, Хиндрек повернулся к окну. Его жена Квельда, подарив ему воздушный поцелуй, продолжила стряпню. Слушая, как мальчишки спорят, кому рубить дрова, лесник улыбнулся.

Он был доволен жизнью, хотя и досадовал, что приходится служить графу Павальду, вассалу альвов. Впрочем, Хиндрека никто не беспокоил, пока тот старательно выполнял свои обязанности. И все же лесник втайне надеялся, что сыновья когда-то смогут стать по-настоящему свободными людьми.

Ветер переменился, и Хиндрек услышал какое-то пение. Звуки проникали в душу, будоражили разум. Волоски на руках встали дыбом.

Пение было бессвязным, лесник не понимал смысла слов, но звонкий женский голос очаровал его. И Хиндрек, и мальчишки повернулись к лесу. Пение становилось все тише.

— Кто это? — изумленно спросил Ортрам.

Хиндрека била мелкая дрожь. Им овладело жгучее желание услышать эти звуки снова.

— Я не знаю, — медленно ответил он. — Наверное, какая-то путница хотела разогнать скуку песней.

Бросив топор на снег, Коберт направился к опушке.

— Я хочу увидеть, как выглядит женщина, которая так прекрасно поет! — крикнул он и бросился бежать.

— Остановись! — рявкнул отец. — Нам нужно работать! Но он прекрасно понимал желание старшего сына.

— Погоди! — Хиндрек побежал за мальчиком.

Хорошо, что теперь есть повод пойти туда. И не нужно оправдываться перед женой.

— Ортрам, жди меня здесь. Я должен найти твоего брата. Лесник видел, как шуба Коберта мелькает среди деревьев.

Мальчик бежал очень быстро, отец едва мог угнаться за ним. Потея и отдуваясь, лесник старался не отставать.

Тени вокруг стали гуще, и, казалось, само солнце померкло. Хиндрек испугался.

— Коберт! — крикнул он. — Да остановись же ты! — Замерев, он прислонился к стволу паландиэльны. — Тут что-то не так. Нас дурачат лесные духи. Ты слышишь меня, Коберт?

Затаив дыхание, лесник прислушался.

И тут он вновь услышал пение.

Оно развеяло все его тревоги, вернув желание собственными глазами увидеть ту, с чьих губ слетали дивные звуки. Видеть ее, любоваться ею, слушать, как она поет для него. Только для него! Больше никому не дозволено слушать эту чудную мелодию!

В душе Хиндрека вспыхнула ревность. Сам того не понимая, он обнажил охотничий кинжал. Острое лезвие блеснуло в слабом свете.

Лесник шел на звуки.

Вскоре он перешел на бег. Мужчина оскальзывался, спотыкаясь о корни, но ничто не могло остановить его. Хиндрек хотел увидеть женщину, доставлявшую ему своим пением неземное наслаждение.

Он пробивался через густой подлесок, через заросли, через бурелом.

Очарованный не чувствовал боли, его губы растянулись в блаженной улыбке, глаза блестели, как при лихорадке. Вперед, только вперед.

Еще пара шагов — и он вдруг очутился рядом со своим старшим сыном. Мальчик, обнажив голову, стоял на коленях перед женщиной в черной накидке с серебристой вышивкой. Женщина пела, опустив ладонь на белокурые локоны мальчика. Коберт внимал.

Лицо незнакомки было прекрасно. Даже самые красивые женщины, которых Хиндреку доводилось встречать, казались уродливыми по сравнению с ней. Лесник мог думать только об этой обворожительной красавице. Ее черные волосы трепал легкий ветерок, на лбу виднелась темная диадема из тиония, серебра и золота, два крупных бриллианта сверкали над глазами.

Душу Хиндрека пронзила зависть. Зависть, которую не могло смягчить даже чарующее пение. Он хотел стоять на месте Коберта, хотел чувствовать прикосновения ее тонких пальцев. Что мальчишка мог знать о любви?

Ярость лесника достигла предела в следующий момент, когда Коберт прижался щекой к запястью незнакомки и поцеловал ее руку. Закричав, Хиндрек бросился на сына, схватил его за волосы и всадил кинжал в сердце.

Пение оборвалось.

— Поди прочь! — крикнул Хиндрек, отбрасывая в сторону труп мальчика, словно мешок с зерном. — Она моя! Я услышал ее первым… — прошептал он, опускаясь на колени прямо в залитый кровью снег.

Руки лесника опустились, он смотрел на улыбающуюся красавицу, ожидая, что она коснется его так, как касалась Коберта. Опустив голову, Хиндрек закрыл глаза.

— Прошу, спой для меня, богиня! — взмолился он.

— Что ты сделаешь ради этого, Хиндрек? — спросила она, коснувшись кончиками пальцев его щеки. — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня, прежде чем я запою вновь.

— Все! — Его губы дрожали, тело болело от возбуждения.

Хиндреку хотелось услышать эту дивную мелодию. Слушать ее до конца жизни. Только нужно было, чтобы незнакомка пела для него одного. Ни для кого больше.

— Возвращайся в свой домик и принеси мне головы своих родных, — соблазнительно улыбаясь, прошептала красавица. — Тогда я спою для тебя… спою немного иначе. — Она склонилась к его лицу, почти касаясь его губ устами. — Я подарю тебе песнь страсти.

Вскочив, Хиндрек бросился бежать. Он мчался по лесу, и в его ушах все еще звучали чарующие ноты волшебной мелодии. Музыка придавала ему сил, окрыляла.

Стемнело. В избушке горел свет, над каминной трубой вился белый дым. Лошадей распрягли, стопка дров лежала у чурбака.

Тяжело дыша, лесник направился к входу, прихватив по дороге топор. Таким лезвием удобно рубить головы… Хиндрек не хотел заставлять красавицу ждать. «Песнь страсти…» Его трясло от возбуждения.

Дверь распахнулась, на пороге стоял Ортрам.

— Мама, папа пришел! — с облегчением воскликнул мальчик, оглядываясь. — А где Коберт? — Глаза парнишки расширились, когда он увидел кровь на накидке отца. — Что случилось?

Квельда тоже подошла к двери. Она встревоженно смотрела на мужа.

— Хиндрек… Что с тобой? И где наш сын?

Звук знакомого голоса на мгновение разрушил чары песни. Сжимая топор в руках, лесник застыл на пороге. Щурясь, он вглядывался в лица жены и сына.

— Я… — Как Хиндрек ни старался, он не мог вспомнить, что произошло. — Голос… Песня… — Он попытался напеть волшебную мелодию, но в его устах она прозвучала омерзительно. — Я… ее…

Испугавшись, Квельда шагнула вперед, перехватывая топорище.

— Хиндрек, где Коберт? И чья кровь на твоей накидке?

Ее голос звучал так грубо, невыносимо грубо по сравнению с пением незнакомки, что Хиндреку стало больно. Его лицо прояснилось.

— Женщина! Та женщина в лесу! Она пела для меня!

— Мама! — Заплакав, Ортрам схватился за подол матери. — Что с папой?

И тогда они вновь услышали пение, доносившееся от кромки леса. Пение, от которого люди сходили с ума.

— Мама, она опять поет! — прошептал мальчик.

— Молчи! — прикрикнул на него Хиндрек. — Твой голос — словно писк крысы!

Отпрянув, женщина потащила сына за собой.

— Скорее в дом! — Она обошла мужа. — На твоего отца наслали злые чары духи леса. — Иного объяснения у Квельды не было.

Хиндрек поморщился от отвращения.

— Молчи! Твой голос отвратителен! — Он замахнулся топором, вспомнив слова красавицы.

«Песнь страсти…» Он должен принести ей подарок… Прежде чем Квельда успела что-либо сказать, лесник нанес удар.

Лезвие разрубило горло. Хиндрек был сильным мужчиной, он снес жене голову одним ударом. Обезглавленное тело рухнуло в снег, голова покатилась по порогу.

Завизжав, Ортрам уставился на тело матери. Ручонки сжались в кулаки.

Хиндреку хотелось, чтобы мерзкий визг прекратился. Мальчишка мешал слушать песню! Сделав пару шагов, он замахнулся вновь. Сейчас, сейчас он получит свою награду!

Что-то ударило его в правую ногу, послышался хруст. Лезвие просвистело над головой его сына, лесник по инерции развернулся. В колене торчал арбалетный болт. На тропинке, ведущей в деревню, появились четыре всадника в коричневых кожаных доспехах и длинных светлых накидках. Один из них сжимал в руках арбалет.

— Отойди от ребенка! — Стрелок перезарядил оружие.

— Песнь страсти… — прошептал Хиндрек, опираясь на топор, как на посох.

Он знал этих мужчин. Вислаф, Героберт, Влатин и Дидерих. Приспешники графа Павальда. Должно быть, они тоже услышали божественное пение и пришли сюда, чтобы бороться за красавицу.

Развернувшись, Хиндрек принялся подниматься по ступенькам в дом, где спрятался Ортрам.

— Я хочу услышать песнь страсти! — крикнул лесник, опираясь рукой о стену, и замолотил топорищем в дверь.

Изнутри донесся испуганный плач сына. Всадники подъехали ближе, они звали Хиндрека, но тот, не обращая на них внимания, колотил по двери.

А потом он повернулся.

— Она вам тоже нужна! — захлебываясь, выпалил он и метнул топор. — Вы умрете!

Топор ударился о грудь лошади, на которой сидел Дидерих. Животное встало на дыбы, всадник вывалился из седла и упал на снег.

— Я начну с тебя! — Лесник обнажил длинный кинжал и, прихрамывая, направился к упавшему.

В грудь ему вонзился арбалетный болт. Со стоном ухватившись за древко, Хиндрек навзничь грохнулся на землю.

Дидерих, мужчина сорока солнечных циклов от роду, поднялся и, ругаясь, отряхнул снег.

— Что, во имя всех мерзостей Тиона, тут произошло?

Влатин — он был чуть моложе Дидериха — прицепил арбалет к седлу и спешился.

Его лицо обрамляла короткая бородка, на голове красовалась шапка из собольего меха.

— Он жил на отшибе, в одиночестве. Такое любого сведет с ума. — Влатин посмотрел на труп женщины. — Иначе это безумие не объяснить.

Героберт направил коня к задней стороне дома.

— Я все осмотрю. Кто знает, что мы еще обнаружим.

Дидерих, Влатин и Вислаф, самый молодой из прибывших — ему было лишь двадцать солнечных циклов, — подошли к двери, открыли ее и вошли внутрь.

В комнате было чисто, на плите кипел котел, пахло кроличьим рагу. Стол был накрыт к ужину. Не будь перед входом в дом трупов, могло бы показаться, что здесь царят мир и покой.

Ортрам спрятался у печи, сжимая в руках горящую головню. Мальчика била крупная дрожь.

— Мы не причиним тебе вреда, — медленно произнес Дидерих, показывая ребенку свои пустые ладони. — И отец больше не обидит тебя.

Но Ортрам не сдвинулся с места.

— Ну вот… Хочешь купить шкур, и тут такая трагедия… — прошептал Вислаф. — На что только способны люди…

— Ты лукавишь, пускай вам и хочется верить в это, — насмешливо произнес кто-то у двери.

Голос был звонким и звучным.

Мужчины развернулись, Влатин и Дидерих обнажили мечи.

На пороге стоял альв в черной накидке. Ему пришлось нагнуться — рост и оружие, болтавшееся за спиной, не позволяли темному выпрямиться.

— Мы все знаем, на что способен ты. И ты делаешь это, когда тебе вздумается. — На этот раз голос доносился из камина.

Вислаф обернулся. Еще один альв, судя по виду, брат-близнец первого, выбрался из огня. Почему-то пламя не опалило его.

Дидерих и Влатин так и не убрали мечи. Им казалось, что альвы перекрыли выход из дома.

Вислаф откашлялся.

— Что вам здесь нужно? Вы как-то связаны с происшедшим?

— Мы? Ни в коем случае. Мы хотели нанести визит несчастному леснику. — Альв у двери приветливо улыбнулся, белые ровные зубы блеснули в свете ламп. — Меня зовут Сизарот. А это мой брат Тиригон.

Вислаф тоже представился и назвал имена своих спутников.

— Мы люди графа Павальда, вассала Морсларона. Наверное, вам известно имя альва, которому принадлежит эта область в Гаурагаре, — добавил он, чтобы обезопасить себя.

Альвы уважали лишь представителей своего народа, и если эти близнецы поймут, что он и его спутники — слуги другого альва, то наверняка оставят их в покое.

К облегчению людей, Сизарот кивнул.

— Я знаком с Морслароном.

Судя по выражению лица темного гостя, он нисколько не боялся альва — лорда здешних земель. Дурной знак.

Следом за Сизаротом в комнату вошла альвийка. На ней тоже была черная накидка, темная диадема удерживала волосы, подчеркивая красоту лица.

— Тройня… — выдохнул Дидерих.

— Верно подмечено, — рассмеялась альвийка. — Возможно, будет удобнее, если вы уберете оружие в ножны. В конце концов, мы с вами на одной стороне.

— Мы можем помочь вам? — спросил Влатин, не сводя с нее глаз.

Девушка переглянулась с братьями.

— Если вас это не затруднит. Мы ищем одно письмо. Хиндрек получил его по ошибке. Прочитав его, несчастный сошел с ума. Альвийские руны могут оказывать разрушительное влияние на разум человека. Помогите найти послание, но не смотрите на письмена.

Люди принялись осматривать комнату, альвийка же тем временем заметила притаившегося у камина мальчика. Легкой походкой красавица направилась к нему. Она двигалась совершенно бесшумно, ни одна половица не скрипнула под мягкими подошвами ее сапог. В этот момент альвийка была похожа скорее на призрак, чем на живое существо.

— Бедное создание. — Девушку нисколько не волновала головня.

Пусть и почти погасшая, деревяшка все еще испускала жар, но альвийка его, казалось, не чувствовала. Она опустилась на корточки перед Ортрамом и коснулась лба ребенка. Мальчик дернулся, в ужасе глядя на ее руку, но сопротивляться не стал. Братья Фируски неподвижно стояли, наблюдая за людьми.

— Нашел! — крикнул Дидерих, поднимая конверт. — Может, это то послание, которое вы ищете? — Он тщательно следил за тем, чтобы не смотреть на конверт.

Сизарот забрал письмо и, прочитав его, удовлетворенно кивнул Тиригону.

— Мальчик может знать больше. — Он мотнул головой в сторону Ортрама. — Сестренка, спроси, что гонец передал его отцу.

Альвийка по-прежнему смотрела Ортраму в глаза.

— Ты слышал его вопрос, — мягко сказала она. — О чем говорил твой отец с человеком, который передал вам это письмо?

Черные глаза пугали мальчика, страх горячей волной распространялся по его телу. А красавица улыбалась…

— Они говорили о городе, — выдавил он.

Ортраму хотелось ударить альвийку, выколоть ужасные глаза, расцарапать миловидное личико и убежать, но он не мог шевельнуться. И не мог молчать.

— Расскажи мне подробнее, Ортрам, — прошептала Фируска, погладив мальчика по щеке.

— Святград, — простонал он.

Парнишке казалось, что из пустых глазниц альвийки к нему тянутся черные щупальца.

— И кто, по словам гонца, будет в этом городе?

Первое щупальце почти коснулось его правого глаза, от тьмы веяло холодом.

— Женщина, которую зовут Малления! — крикнул Ортрам. — Она будет ждать там. Больше я ничего не знаю! — Мальчик всхлипнул. — Пожалуйста, перестаньте! Больше я ничего не знаю!

— Я тебе верю. — Альвийка потрепала его по белокурым локонам.

— Малления? — удивился Влатин. — Глава повстанцев? Это не она недавно украла у Черного Эскадрона десятину, полученную в Кривой Башне?

— А где Героберт? — Вислаф оглянулся. — Разве он не собирался последовать за нами?

— Такой высокий сильный бородач в грязной серой накидке? — уточнил Тиригон. — Я видел его на гнедом коне.

— Да, это он, — кивнул Вислаф. — Так вы говорите, он ускакал?

— Нет. Этого я не говорил. Мы встретились за домом. — Альв многозначительно опустил ладонь на рукоять своего клинка. — Поскольку я стою перед вами, вы можете понять, чем кончилась наша встреча с Геробертом.

— Проклятье! — Дидерих выхватил меч. — Подлые создания! Они убивают даже своих союзников!

— Почему вы решили, что такие существа, как люди, могут стать нашими союзниками? — Сизарот рассмеялся. — Вы вассалы Морсларона, не более того.

Тиригон весело кивнул.

— А Морсларон — наш подданный, и мы можем распоряжаться всем, что принадлежит ему. Распоряжаться или уничтожать.

Теперь и Вислаф с Влатином выхватили мечи.

— Вам это не сойдет с рук! — рявкнул Вислаф.

— Сестренка, я думаю, эти люди немного вышли из себя. — Сизарот не собирался защищаться. — Ты не хочешь успокоить их своим пением?

— Ты же знаешь, я от этого устаю, — капризно ответила она. — И голос потом срывается.

— Нет, — простонал Ортрам. — Прошу вас, не пойте! Сжальтесь…

— Но можно попробовать. — Поцеловав мальчика в щеку, альвийка набрала воздух в легкие и запела.