Странствия

ГЛАВА 20 Лично обо мне

Годы идут, и я все чаще задумываюсь о том, что можно было бы назвать развертывающейся панорамой поколений. Я рад, что наступила старость и я могу без смущения принимать естественное, благодарное уважение, на которое дают право большой жизненный опыт и прожитые годы. Есть цивилизации — боюсь, Англия и Америка к ним не относятся, — которые чтут возраст сам по себе: в Японии, Индии, Франции, России и Китае довольно прожить лет, скажем, восемьдесят, чтобы твои сограждане начали благоговеть перед тобой.

Ребенку обязательно нужен отец или другой взрослый человек, кто направлял бы его, воспитывал хорошие привычки, прививал добрые мысли, развивал честолюбие, словом, сеял бы семена, которые в свое время принесут богатые плоды. С годами я ощущаю в себе все более настоятельную потребность поделиться с молодыми лучшим, что мне удалось в себе накопить. Мне кажется, в цепи поколений звенья связаны друг с другом не последовательно, а через одно, потому что ребенок предпочитает родителям бабушку с дедушкой, с которыми у него больше общего, с ними он чувствует себя гораздо уютней. Взрослея, мы общаемся с людьми одного с нами возраста, выбираем среди них друзей, мужей и жен, единомышленников, объединяемся для достижения общих целей. Подобные связи и привязанности остаются на всю жизнь. Но на склоне лет все сильнее хочется посеять эти вечные семена в юные души и получить отклик, жизнеутверждающий и вселяющий надежду. Такой отклик поддерживает интерес к жизни и желание что-то делать, стимулирует жизненные силы и не позволяет их источнику иссякнуть.

Человеческие отношения развиваются в двух взаимозависимых сферах — с теми, кто делит с нами нашу жизнь, и с теми, кто будет жить после нас. Это качественно разные отношения: с теми, кто разделил нашу жизнь, нас связывает безграничная взаимная преданность; что же касается молодых, то тут все сосредоточено на заботе об их будущем. Мы обязательно должны поддерживать в наших детях и внуках стремление к независимости хотя бы потому, что им предстоит жить долгие годы своим умом после того, как мы передадим им все, что сумели узнать сами. На склоне лет осознание нашего двойного жизненного предназначения приносит чувство удовлетворения и душевное равновесие. Как иначе могу я объяснить мое неизменное и все усиливающееся чувство ответственности за молодых, за их формирование, приобщение к музыке, их становление как граждан, их участие в построении будущего? Эта потребность передать молодому поколению плоды своих жизненных трудов слишком сильна, собственных детей нам мало — забавно, не правда ли? Свои дети у нас обычно рождаются, когда мы еще слишком молоды, а к тому времени, как мы состарились, они уже живут своим умом. И все же, обретя независимость и испытав разнообразные превратности, на которые так щедра судьба, они к нам возвращаются, и, к великому нашему с Дианой счастью, возвращаются не как малые, несмышленые дети, а как взрослые к взрослым и равные к равным. И как приятно нам в старости слышать слова “бабушка” и “дедушка”, когда их произносят дети наших детей.

Естественно, в семье Менухиных за последние двадцать лет произошло много перемен — были печали и утраты, но были и радости, прибавления в семействе. В 1983 году и Джерард, и Джереми женились. С того времени, как я писал здесь в последний раз о своих близких, у нас родилось пятеро внуков, так что сейчас их всего семь, шесть мальчиков и одна девочка, все очаровательные. Должен признаться, что хотя быть дедом совсем необременительно — все заботы и тревоги взяли на себя родители внуков и Диана, — мой образ жизни не дает мне возможности стать “нормальным” дедушкой, как в свое время мешал быть “нормальным” отцом. Диана играет гораздо более важную роль в жизни наших внуков, чем я. Она собирает всех у себя, устраивает семейные обеды, походы на балет, и я очень жалею, что мой плотный график выступлений, поездок и других обязательств не позволяет мне полнее участвовать в жизни семьи.

Но я всех их нежно люблю и как настоящий еврейский дедушка пекусь об их образовании, в особенности (хотя и не исключительно) о музыкальном. Начнем с младшего внука, пятилетнего Макса; это сын Джерарда, удивительно милый, живой и смышленый ребенок. Чтобы направить развитие его бьющих через край талантов, я нашел ему преподавателя пения и ритмики. Сыну Джереми, Петроку, восемь, и, судя по всему, музыка его интересует; он учится играть на виолончели, и его прелестная учительница твердит мне, что у него большой талант. Его сестренке Наде десять лет, она очень любит музыку и театр. Нежное, задумчивое создание, ласковое, удивительно грациозное — в Диану. Замира вышла замуж во второй раз и очень счастлива с Джонатаном Бентхоллом, директором Королевского института антропологии; у них двое детей. У девятнадцатилетнего Доминика хороший голос, он поет и прекрасно играет на гитаре. Очень сдержанный молодой человек, он отлично учится, интересуется театром и богословием. Младший сын Замиры, Уильям, — настоящий вулкан энергии. Он добился больших успехов в легкой атлетике, летом 1993 года тренер включил его в группу спортсменов, которые поехали в Россию и жили там какое-то время в семьях, где тоже росли замечательные спортсмены. Уильям искренний, обаятельный мальчик. Сын моего старшего сына Крова, Аарон, которому сейчас двенадцать, растет в весьма необычных, но близких к идеальным, условиях: он всегда рядом с родителями, которые ездят по всему миру, снимают фильмы о природе, встречаются с туземцами. Ему известна флора и фауна от Арктики до тропиков, он летает на отцовском самолете, занимается глубоководным дайвингом и одновременно получает классическое французское образование. Удивительно спокойный, приветливый мальчик, глубокий и интересный. Мой старший внук Линь, сын Замиры от первого брака с пианистом Фу Цонгом, добился больших успехов; я очень рад, что он, по моему настоянию, с рождения учил китайский язык. В 1982 году мы взяли его с собой в Китай, где он прожил в качестве гостя около года, после чего я отправил его учиться в Принстон на китайское отделение, где дают такое замечательное образование. Линь его окончил и никогда об этом не жалел. Сейчас ему тридцать два года, и он возглавляет в Ханое представительство компании, которая консультирует по вопросам инвестиций. Он очень хорош собой, еще не женат, и я надеюсь, он первым подарит мне правнуков.

Словом, младшее поколение Менухиных процветает, хотя в 1993 году браки всех трех наших сыновей распались. Развод всегда мучителен — при том что, увы, стал сейчас явлением повседневным, — но все три отца поддерживают с детьми самые близкие отношения. У нас с Дианой образовалась очаровательная компания бывших невесток, с которыми мы крепко дружим. Из всех наших детей в Лондоне живут Джереми и Замира, мы часто с ними видимся. Джерард обосновался в Швейцарии, Кров в Провансе. В Лондоне живет также моя младшая сестра Ялта, мы встречаемся, пользуясь всякой возможностью; ну и, конечно, летом вся семья собирается в Гштаде. Моя первая жена, Нола, умерла в 1978 году. Я очень рад, что Кров, которому по роду его деятельности (он режиссер) постоянно приходится разъезжать по всему свету, сумел сохранить близкие и добрые отношения с родными своей матери в Австралии, а также с детьми и внуками своей тети Хефцибы, которые тоже живут в Австралии.

В 1980 году я поехал на гастроли в Советский Союз — это оказалась последняя наша совместная с сестрой поездка. Мы знали, что она больна, у нее был рак горла. Она прошла несколько курсов лечения, но сохраняла свойственное ей мужество и спокойствие, пока, наконец, как я написал впоследствии, “даже ее могучий дух уже не мог поддерживать жизнь в измученном болезнью теле”. Она умерла 1 января 1981 года в Лондоне. Известие об этом я получил в Гштаде, куда приехал после концерта во Франции, и тотчас же бросился в Лондон. Как я теперь жалею, что не отменил тогда свой концерт, моя сестра была смертельно больна, счет ее жизни шел на дни, мы это знали, и, конечно, я должен был быть с ней, теперь я это остро осознаю. Но тогда мне и в голову не приходило, что можно отменить концерт, я никогда их не отменял, за исключением двух случаев, когда был сильно болен и просто не мог встать с постели.

Смерть Хефцибы, которой было шестьдесят лет, стала трагедией для всех, кто ее любил. Ее жизнь после возвращения в Англию из Австралии с ее вторым мужем Ричардом Хаузером была очень нелегкой, я часто чувствовал, что ее преданность своим идеалам, безграничная способность служить близким, социологические изыскания, которые она проводила в помощь мужу, ее природная доброта и не ведающая сомнений доверчивость наносят непоправимый вред ее здоровью. Что касается музыки, то так хорошо она еще никогда не играла. Для программы концерта ее памяти, состоявшегося февраля 1981 года в Карнеги-холле (исполнялись Барток, Блох и Энеску, которых мы с ней хотели играть вместе), я написал: “Ее всегда изящная и безупречная игра обогатилась новой глубиной и проникновенностью, обрела новые измерения; ее музыка говорила нам так много, ведь она сумела связать ее со своим служением людям. И вот теперь эта музыка умолкла, но я не в состоянии это осознать”.

Я потерял друга моего детства и юности, моего сиамского близнеца, родную душу. Хорошо, что мне удается поддерживать дружбу с ее замечательными сыновьями Кронродом и Марстоном и ее внуками; я бываю в Австралии и обязательно вижусь с ними, мы с Дианой очень близки с ее дочерью Кларой. Но и сегодня потеря ощущается так же остро, как в тот день, когда я писал родителям после смерти Хефцибы: “Ее земная оболочка предана земле, но странное дело: то, что составляло ее истинную сущность, ее безграничная способность любить, понимать, сострадать, радоваться, помогать, поддерживать не исчезли, я чувствую, что она рядом со мной. Не знаю, ушла она или наоборот — пришла, вернулась ко мне, стала ближе, чем была когда-либо раньше, хотя я никогда не услышу ее голоса, не увижу ее, не смогу играть с ней”.

Потеря Хефцибы была страшным ударом для моих родителей. Отец, посвятивший нам свою жизнь и оказавший на меня такое огромное влияние своими замечательными качествами — гуманностью и верой в идеалы, был сам смертельно болен; через год, 5 февраля 1982 года, он тоже умер от рака. Ему было восемьдесят восемь лет. После его смерти мама осталась жить в их доме в Лос-Гатосе, где у нее множество друзей разного возраста. Скоро, 7 января 1996 года, ей исполнится сто лет, и она любит повторять: “Видно, бог забыл обо мне”. Я говорю ей, что за последние десять-пятнадцать лет она стала мягче и добрее. И конечно, у нее отличное здоровье. Она ломала шейку бедра и слух у нее стал хуже, а так она просто молодец. Всегда готова смеяться, спорить, подтрунивать, даже порой философствовать. Мы обязательно бываем у нее, когда оказываемся в Соединенных Штатах, но опять-таки: поддерживает тесную связь с ней и регулярно пишет письма, рассказывая о семейных новостях, все та же Диана. Диана занимает в мамином сердце особое место — мама ее нежно любит и глубоко уважает.

Одно из важнейших событий в моей жизни с Дианой мы отмечали в 1984 году, в тот замечательный день, когда вышла в свет ее первая книга — “Подружка бродячего скрипача”. Праздник в ее честь устроил ее издатель лорд Уайденфелд в своей квартире в Челси. Диана, удивительная красавица и человек редких душевных качеств, таит их от постороннего взгляда. Как много на свете людей, которые стараются казаться лучше и интересней, чем они есть на самом деле. Диана им полная противоположность. Она всю жизнь отдавала себя без остатка — сначала балету, потом мужу и детям. Ее буквально пришлось умолять, чтобы она написала книгу.

“Подружка бродячего скрипача” полна свойственного Диане юмора, острого, озорного, — одно название чего стоит, она не раз говорила, что наша жизнь на колесах представляется ей чем-то вроде нескончаемого путешествия в служебном вагоне, прицепленном в хвосте длиннейшего американского товарного поезда; в нем есть и кондуктор, и грузчики, и бог знает кто еще. Диана всю жизнь была моим любящим, верным, преданным и мудрым спутником. Она всегда готова прийти на помощь, дать совет, разделить горе, поддержать в беде, встретить трудности, которые можно преодолеть только мужеством, терпением и верой. Она не только подарила мне верную, преданную любовь, единственную в ее жизни, искреннюю и нежную, но и сделала меня тем, кем я стал и еще могу стать; ее суждения, как эстетические, так и нравственные, неизменно направляли меня к высшей цели. К тому же она обладает необычайным, свойственным только ей обаянием — она излучает теплоту, понимание, сочувствие и в то же время проницательна, остра, рассудительна. У меня накопилась целая сокровищница воспоминаний о проявлениях ее сверхъестественной чуткости, неиссякаемой любви и доброжелательности, и каждое трогает меня до сокровенных глубин моего существа. Мне достаточно вспомнить какую-нибудь дату и место, где мы были вместе (а мы исколесили почти весь земной шар), и я мысленно слышу ее слова поддержки, понимания, участия.

До недавних пор она отдавала так много своей души мне и нашим близким, что у нее просто не было возможности заново прожить свою жизнь на бумаге. Наделенная от природы литературным талантом, она всю жизнь вела дневник и каждый день писала мне длинные письма до того, как мы поженились, и всякий раз, как мы расставались, уже став мужем и женой. Однако она редко обращалась к прошлому, насущные потребности нашей жизни поглощали ее целиком, и она всегда была устремлена в будущее. Публикация “Подружки бродячего скрипача” стала Дианиным триумфом. Книга имела огромный успех, особенно в Германии, где переиздавалась несколько раз. В результате издатели попросили ее написать еще одну книгу — рассказать о своей жизни до встречи со мной. Так появилось “Мимолетное видение Олимпа”, посвященное событиям, хронологически предшествующим “Подружке бродячего скрипача”. Эта книга вышла в 1993 году в Германии. И как же я счастлив, что в год моего восьмидесятилетия и почти пятидесятилетней годовщины нашей свадьбы мы решили одновременно опубликовать воспоминания о нашей жизни.

Многим моя полукочевая, в вечных разъездах жизнь кажется слишком напряженной, но я ничего другого себе и не представляю; меня словно толкает сила, которой я не могу противиться. Но вот для близких мне людей такая жизнь обременительна, и я прекрасно это понимаю. И, как всегда, самая тяжелая ноша выпала на долю моей жене, однако нам с ней всегда везло, потому что всю жизнь у нас были замечательные помощники. Некоторые с нами уже так давно и так хорошо знают меня со всеми моими недостатками, что мы считаем их членами нашей большой семьи. Понимая, что мой дом в Калифорнии, расположенный в необыкновенно живописном месте, находится слишком далеко от центра моей профессиональной деятельности и от нашей постоянно увеличивающейся семьи, мы с Дианой решили обосноваться в Европе и выбрали сначала Швейцарию, а в 1950 году переехали в город, который и моя семья, и я сам всегда любили, — в Лондон. Сначала жили в Хайгейт-виллидж, этом пригородном раю, где мальчики могли играть в саду, а из окон нашего дома в стиле эпохи королевы Анны можно было любоваться дивным пейзажем с суррейскими холмами вдали, но в 1984 году, когда мальчики уже вылетели из гнезда, а машин на дорогах стало слишком много, мы переселились поближе к центру, в наш нынешний дом в Белгравии.

Диана устроила мне на самом верху великолепную студию, она вся обшита деревом и наполнена солнечным светом. Мне страшно нравится находиться там, в вышине, над городом. Я не знаю больше ни одной столицы в мире, где ты живешь почти в центре и при этом тебя окружает такая удивительная тишина.

В кабинете на первом этаже мои неутомимые помощники с утра до вечера читают письма, приходящие к нам каждый день неиссякаемым потоком; здесь же мой преданный и удивительно энергичный секретарь Вера Лампорт и наш изобретательный, отзывчивый архивист Ютта Шалл-Эмден каким-то образом умудряются — с помощью невозмутимой, собранной Джеки Хогендейк — разбираться в палимпсесте моей жизни и моих многочисленных интересов и организовывать их. Мой бывший секретарь, сдержанная и элегантная Элеонор Хоуп, вот уже около двадцати лет мой агент; вместе со своей помощницей Дейрдре Голден она занимается моими музыкальными ангажементами и гонорарами, а также выполняет сложнейшую работу по организации Гштадского фестиваля. Человек с невероятной интуицией и высочайший профессионал в своем деле, она в последние годы оказывает мне неоценимую помощь, структурируя мою музыкальную жизнь и выбирая направления для моей деятельности. У нас очень хозяйственная домоправительница Ники Какстон-Спенсер, молодая и очаровательная; при помощи энергичной Марии Лоренцо она держит в порядке все и вся. На днях в нашем доме поселилась ее новорожденная дочь — на радость счастливым родителям.

У вас может создаться впечатление, что организацией моей жизни занимаются одни только женщины, поэтому я упомяну Филиппа Бейли, который вместе с Тимом Куплендом часто сопровождает Диану и меня в наших поездках и помогает, как только возможно, и в литературных делах, и в практических.

Список членов моей большой семьи будет неполным, если я не включу в него Брюно Монсенжона. Это блистательный французский кинооператор-документалист, который много лет с удивительным мастерством и заинтересованностью фиксировал разнообразные стороны моей музыкальной жизни. Он ездил со мной в Россию и в Китай, снимая фильмы для французского телевидения, и так же, как и я, убежден, что кино можно и нужно гораздо больше использовать в образовательных и просветительских целях. Много лет я сотрудничал с писателями и кинорежиссерами, которые разделяли общие со мной убеждения и стремились к тем же целям, что и я, а именно: передать людям опыт и знания, которые я накопил как музыкант и как педагог.

Штаб-квартира, где планируются все наши операции — Лондон; второй наш дом — Швейцария, мы живем в Гштаде, когда там проходят ежегодные фестивали, да и вообще наезжаем туда время от времени. Однако нам пришлось недавно смириться с тем, что Миконос, этот рай без телефона, где мы больше тридцати лет прятались от шумного мира, с развитием массового туризма, который докатился до островов Греции, перестал быть тихим убежищем. Как чудесно было плавать в чистейшей воде, гулять на закате под фруктовыми деревьями, беседовать с удивительно приветливыми жителями острова, которые были — и остаются — нашими друзьями.

Читатель уже, конечно, догадался, что многим моим современникам, живущим на этой грешной земле, кажется, будто я помешан на здоровье. Мой интерес к здоровью вызван естественным любопытством и желанием понять человека во всей возможной полноте. Мой образ жизни, сам по себе требующий жесткой дисциплинированности, не позволяет мне часто предаваться удовольствиям, которые доставляют вино, роскошная еда и прочее приятное потакание своим слабостям. Человеку всегда хотелось хоть на время полностью забыть о горестях и тяготах существования. Удовольствия, которые не ведут к опасной зависимости, вполне допустимы в умеренных дозах. Потребность найти удовлетворение, радость и чувство освобождения в условиях однообразной повседневной жизни неизбежна и в общем-то непреодолима. Для меня всегда спасением была музыка, но только психологически, физического же противовеса не существовало. В поисках этого противовеса я открыл для себя йогу, и мне сказочно повезло: это оказалось идеальное решение. Занимаясь ею, я обнаружил, что последняя асана — “полное расслабление”, которую выполняешь после дыхательных упражнений, упражнений на растяжение, равновесие, сгибание и прочее, прочее, прочее, дает восхитительное чувство погружения в нирвану. Тело достигает естественного состояния полного расслабления, еще более глубокого, чем во сне. Голова пуста, наступило полное освобождение от страхов, от желаний, есть лишь восхитительное ощущение ударов пульса в пальцах рук и ног, только оно и напоминает о том, что ты жив и осознаешь себя. Благодаря йоге я понял, что состояния нирваны можно достичь естественным путем, для этого не нужны искусственные стимуляторы. Глубокий, во всю полноту легких, но без напряжения вдох и столь же глубокий выдох дают огромное удовольствие, причем выдох здесь более важен, чем вдох, потому что вдох происходит автоматически, а поем мы и говорим на выдохе. И еще: такое счастливое состояние души и тела благотворнейшим образом влияет на пищеварение, все наши внутренние органы работают идеально. Самые простые физические упражнения: повороты корпуса, наклоны, растягивание, мах ногой от бедра, круговое вращение рукой от плеча — все это источник радости и здоровья. Я никогда не устану твердить об этом, потому что не находящая выхода физическая энергия часто выплескивается на других в форме насилия; я понял это, занимаясь йогой.

Я ни в коем случае не хочу преуменьшить достижения современной медицины в изучении причин болезней и коррекции органических нарушений. Хирургия достигла необычайных высот; врачи могут буквально слепить заново кисть руки, пересаживают внутренние органы, искусственные коленные и бедренные суставы возвращают нам подвижность молодости; опухоли, в том числе и злокачественные, успешно удаляются. У нас множество причин благодарить медицину, а у медицины — гордиться собой. И все же приходится вспомнить старую пословицу, что гордыня до добра не доведет. Как грустно и горько, что у представителей медицинских профессий ничуть не меньше спеси, чванства и невежества, чем у политических деятелей, музыкантов, священников и всех прочих. С каким трудом нам удалось добиться, чтобы медики наконец признали то, что они снисходительно именуют “альтернативной медициной”. Альтернативная медицина существует столько, сколько существует человек — еще древние народы Африки, Азии и обеих Америк умели лечить и даже делать операции. Традиции индийских массажей, поразительно разнообразных и действенных, восходят к глубочайшей древности. Например, массаж подошв ступней, который позволяет тщательнейшим образом исследовать организм во всей сложности и совокупности причин и следствий, чрезвычайно благотворно влияет на человека как здорового, так и больного. В Индии есть еще одна система воздействия на человека, когда к его телу почти не прикасаются и возникает лишь электрический контакт между руками или пальцами воздействующего и кожей пациента. Такая практика требует высочайшего искусства, потому что человек не знает, где находится рука массажиста (или массажистки), но чувствует ее благодаря магнетической реакции.

И по сей день в обществе существует сильнейшее предубеждение против гомеопатии. Мы так уверовали во всесилие больших величин, что забыли о могуществе тончайших нюансов и градаций и в музыке, и в медицине, и в человеческих отношениях. Наш рассудок должен смириться с тем, что очень небольшой объем растворенного вещества (в гомеопатической науке считается, что чем ниже концентрация вещества, тем сильнее его воздействие) может вызвать положительную реакцию у больного — конечно, если вещество подобрано правильно. Общеизвестно, что у некоторых животных так сильно развито обоняние, что даже самый слабый след запаха издалека приводит самца к его самке. Звук, распространяющийся в воде во всех направлениях и теряющий свою силу по мере удаления от своего источника, тем не менее улавливается китами и дельфинами на огромных расстояниях. Откуда же тогда упорное желание лечить болезни самыми грубыми, беспощадными методами? Мы пьем антибиотики и аспирин, которые глушат весь организм, а необходимо лишь воздействовать на какой-то один участок или орган. Здесь требуется точность и направленность лечения, а мы вызываем масштабную интоксикацию и разбалансировку.

Вызывает большую тревогу то обстоятельство, что основная масса врачей пребывает в полном невежестве относительно естественного исцеления. Способность к исцелению — это неотъемлемое свойство здорового тела, между тем как во многих случаях общераспространенная практика мешает выздоровлению. Уже давно установлено, что слишком долгий отдых в постели не только не полезен, но и просто вреден. Необходимо поддерживать нормальное кровообращение, здесь незаменимы свежий воздух и правильное питание. В большинстве больниц пациентам сейчас по-прежнему предлагают совершенно неподходящую диету. В 1956 году в Кейптауне, где мне сделали операцию на позвоночнике, я познакомился в больнице с удивительной женщиной; она была уборщица, из какого-то местного племени, обладающего особыми знаниями. Я попросил ее принести мне еду, которую ест она и члены ее племени. От этой пищи я быстро пошел на поправку и чувствовал себя намного лучше, чем другие пациенты. Мы с этой женщиной крепко подружились. Есть много разных источников знания: индейцы, живущие в долине Амазонки, испокон веков разбирались в лечебных свойствах растений, тогда как западная медицина приближается к их знаниям только сейчас. Эксплуатируя их земли и леса, мы лишаем и их, и себя ценнейшего наследия веками проверенной практики врачевания. Так больше продолжаться не может.

Мы сейчас буквально загипнотизированы “чудодейственными восстановителями здоровья” и напрочь перестали понимать, что процессы выздоровления идут медленно и постепенно. Эти процессы обусловлены особенностями и возможностями нашего организма. Нет никакого сомнения в том, что напряженная работа ума и сердца — конечно, при наличии связи с окружающим миром, — может изменить и даже возродить наше тело.

Несколько лет я переписывался с совершенно удивительным юным австралийцем из Сиднея. Необычайно добрый, ярко одаренный, он страдал аллергией в ее крайних проявлениях, и потому ему требовалась полная изоляция от внешнего мира. Воздух, которым он дышит, предметы, к которым прикасается, пища, которую ест, вода, которую пьет, даже комната, в которой он живет, и люди, с которыми общается, — все должно быть особым образом обработано.

Его страстно волновала тема человеческих страданий; он писал прекрасные стихи философского содержания, что вполне понятно, когда человек обречен жить в полной физической изоляции от мира. Он учился играть на скрипке, сдал все экзамены, необходимые для окончания школы, прислал мне носки, которые связал сам, и, конечно, писал мне чудесные письма. Надо ли говорить, что у него были любящие, преданные родители.

Аллергии опасно множатся в мире, где среда обитания враждебна и телу человека, и его душе.

Мне знакомо это чувство морального и интеллектуального неприятия. Презрение к людям и к человеческой жизни, несомненно, вызывает самый резкий протест, злобу и даже неспровоцированную агрессию, которую я не всегда могу контролировать. Мне отвратительно видеть злоупотребление властью, эксплуатацию и преследование людей, гораздо более уязвимых и зачастую более достойных, чем их обидчики и эксплуататоры, находятся ли они рядом или, как все чаще происходит, манипулируют своими собратьями, так сказать, дистанционно, — такие нарушения прав человека сейчас считаются нормой жизни и даже оправдываются якобы кризисными ситуациями в экономике или в национальных отношениях, причем подобные взгляды распространены как в высших слоях общества, так и в низших.

Импорт рабочих-иностранцев при отсутствии уважения к их человеческому достоинству и культурным ценностям вызывает в обществе серьезную социальную напряженность. Наше отношение к людям, доведенным до нищеты и отчаяния в своих собственных странах, ввергнутых в состояние гражданской войны, втянутых в безумную гонку перевооружения, на которой мы, мощные, высокоразвитые страны, наживаемся экономически, не осознавая катастрофических последствий в виде роста насилия, болезней, страданий и невзгод, волнений, беспорядков, и не предпринимая никаких мер для оздоровления общества, поистине чудовищно. Мы живем в условиях не только растущего отчуждения и насилия, но и постоянно углубляющегося недоверия друг к другу.

Лично я один из самых счастливых смертных на земле: у меня есть музыка, которая дает мне возможность выразить себя и общаться с миром. Я изучаю великие, прекрасные партитуры, провожу жизнь в обществе выдающихся умов и творений прошлого и настоящего. Конечно, музыка не должна, да и не может при моем характере быть средством бегства от жизни. Я постоянно думаю о том, что нужно сделать практически, чтобы помочь, облегчить, защитить, оградить, направить, вдохновить. Да, я поистине счастливчик: весь спектр негативных человеческих эмоций я наблюдал у других, со стороны, мое ближайшее окружение — моя жена, моя семья, родители, моя аудитория всегда поддерживали и воодушевляли меня.

Меня часто просят открыть “тайну”: откуда у меня столько сил, физических и моральных, и такой интерес к жизни. Так вот, я могу умереть в любую минуту — и совершенно не уверен, что буду еще на этом свете, когда моя книга появится на прилавках, и мне совершенно не хочется, чтобы читатель счел меня самодовольным себялюбцем, лишенным сочувствия к тем, кто страдает. Я искренне восхищаюсь инвалидами, которые сумели преодолеть свою болезнь, будь то физический недостаток, нервная патология или отставание в умственном развитии, и ведут полезную, наполненную глубоким содержанием и заботой о других жизнь. Один из ярчайших примеров — профессор Стивен Хокинг, этот выдающийся ученый, который может говорить только с помощью голосового синтезатора.

Конечно, у меня, как и у всех смертных, множество недостатков. Я сержусь, теряю терпение, раздражаюсь, прихожу в ярость, в бешенство — главным образом когда сталкиваюсь с бюрократами и чиновниками, которые злоупотребляют своей властью. Но, к счастью, я по натуре все же человек скорее спокойный, философского склада.

Скажу еще немного о моей так называемой тайне. Я питаюсь простой, здоровой пищей и никогда не набиваю желудок чем попало. Мясо ем редко, в основном — фрукты и салаты, почти ничего сладкого, вино пью очень редко, а если пью, то самое лучшее. Считаю, что не следует смешивать в еде крахмал и белки. Пища не должна быть слишком жирной, слишком соленой или сладкой — и соль, и сахар в достаточном количестве уже содержатся в овощах и фруктах. Люблю оливковое масло, пшеницу, продукты из цельных злаков, свежие мюсли. Если мне предстоит работа утром или трудный день, ем на завтрак густую овсяную кашу на воде. Иногда позволяю себе немного шоколада, но шоколад должен быть чистым — девяносто или девяносто пять процентов какао, ни в коем случае не молочный. Пью в основном чистую родниковую воду и травяные чаи, но поскольку я вовсе не фанатик, как читатель уже имел возможность убедиться, то с наслаждением могу иной раз выпить чашечку превосходного кубинского кофе и бокал доброго вина, если мне не предстоит играть концерт или участвовать в обсуждении важного проекта. У меня есть давняя мечта: давить босыми ногами виноградные гроздья, как до сих пор их давят в некоторых лучших винодельнях. Всякого рода безалкогольные напитки и дешевые сласти для меня просто не существуют.

Еще одна важная составляющая мой жизни — это физические упражнения. Того, что мы просто должны в жизни делать, недостаточно, нужно всегда быть готовым взять самую высокую планку. Балерина и ее партнер танцуют не потому, что им вдруг захотелось танцевать; большую часть дня они упражняются, чтобы подготовить свое тело к тому состоянию, когда фантазия легко, в восторженном порыве, спонтанно трансформируется в движение. Прежде чем сотворить красоту, мы должны мысленно ее увидеть; прежде чем искать слова, мы должны понять, что именно мы хотим сказать. Люди в большинстве своем приступают к делам без какой бы то ни было подготовки. Одеваются до того, как умылись, а совершить пробежку и размяться на четвереньках и вовсе забыли, хотя лично я считаю эти упражнения основой основ. Встав на четвереньки, можно дать нагрузку всему телу, перемещая центр тяжести по диагонали от правой руки к левой ноге, от левой руки к правой ноге, потом наоборот, и так по два раза. Можно лечь на живот и ритмично стучать четырьмя конечностями; можно ходить или бегать на четвереньках; можно выполнять движения на животе, на спине, на боку. Лежа на боку, можно махать ногой взад и вперед в противотакт взмахам руки. Можно разводить руки и ноги в стороны, вытягивая их и одновременно удерживая центр тяжести в горизонтальной плоскости над землей. Это замечательно укрепляет мышцы живота и спины. То же самое упражнение можно делать на спине. Поднимите руки и ноги вверх и то напрягайте и вытягивайте кисти рук и ступни ног, то совершенно их расслабляйте, произвольно встряхивая ими; можно подключить к этим ритмическим нагрузкам также мускулы спины. Размахивайте руками и ногами в положении стоя, перекатывайте голову; шагайте очень медленно и плавно, и чем медленней шаги, тем меньше наклон корпуса вперед. Часть корпуса выше подвижной талии всегда должна быть выпрямлена, ее наклон определяется направлением и скоростью движения.

Когда вы идете или бежите, вся тяжесть вашего тела ложится то на одну ногу, то на другую; если же ваше тело отрывается от земли между шагами, это уже прыжки. До чего приятно опуститься гибкими ступнями на пол и почувствовать, как они пружинят! Когда мы идем или бежим, мы слегка раскачиваемся из стороны в сторону. Это легкое покачивание сопровождает любое движение. Можно сделать стойку на плечах или на голове; если хотите, сделайте это у стены; сядьте в позу лотоса и проделайте дыхательные упражнения. Позы эти принять нетрудно, но осваивать их надо очень осторожно и постепенно. Не ломайте и не калечьте себя, если мышцы сопротивляются и суставы не гнутся. Их надо шаг за шагом разрабатывать, чтобы они стали мягкими, гибкими и крепкими.

Стойке на плечах и на голове следует уделить особое внимание, это особенно важно для людей, которые проводят большую часть дня на ногах. Я убежден, что, если медсестры и продавщицы будут делать это упражнение несколько раз в день, у них не разовьется варикозное расширение вен и не будут отекать ноги, а лондонские полицейские станут такими же терпеливыми и внимательными, как в старые добрые времена. Принимая душ, очень полезно растирать и похлопывать тело разными способами, равно как и ударять себя ладонями или кулаком по макушке; когда же сидишь, скрестив ноги, бить ладонями по подошвам. И еще не забывайте массировать и крутить пальцы рук и ног. Все эти упражнения не обязательно делать каждый день — кроме, конечно, ходьбы и растягивания на четвереньках, всегда с максимальной нагрузкой на мышцы от бедер до плеч. Все остальное можно выполнять сидя, хотя бы и в самолете, или даже лежа в постели.

Сам образ моей жизни, когда приходится, сидя в номерах гостиниц, читать, звонить по телефону, изучать партитуры и писать письма, не позволяет мне выполнять упражнения в положенном объеме и по всей форме. Почти во всех лучших гостиницах есть бассейны, гимнастические залы с множеством тренажеров, на которых можно разрабатывать мышцы при помощи разного рода нагрузок: бегать на месте, растягивать тело, — но, как оказалось, мне довольно моих собственных конечностей. Вытянувшись, я могу прижать тыльную сторону правой кисти к ладони левой, и наоборот. Могу выбросить толчком кисти рук и распрямить спину. Могу оттягивать друг от друга кисти и при этом крутить руками в какую угодно сторону. Я чувствую, как движение передается по мышцам все ниже, ниже, к талии, и от ступней ног все выше, выше, тоже к талии. Очень важно уметь мысленно увидеть талию как место, где сходятся все пути нашего тела, а ягодицы как самые сильные мышцы, обеспечивающие движение.

Сколько радости дарит нам вода! И совсем горячая, и очень холодная, купание в сидячих ваннах и под душем (в конце нужно обязательно доводить температуру воды до холодной). Можно просто лениво нежиться в ласковых волнах, а можно плавать в разволновавшемся море, плескаться, делать в воде упражнения — особенно полезны разного рода растягивания. Лечь в соленой воде на спину, раскинув руки, и расслабить все тело, чтобы оно стало мягким, податливым. Прямых, обжигающих лучей солнца следует избегать, зато ощущения, которые испытываешь, подставив обнаженное тело ветру, дождю, снегу или переходя босиком ледяную горную речушку, сродни восторгу, который рождает в нас музыка и поэзия.

Мне жаль людей, лишающих себя такого огромного удовольствия, тем более что это требует совсем немного времени. Думаю, такого рода упражнения могли бы выполняться целыми сообществами людей, хотя лично я никогда такого не практиковал. Самый разумный и практический подход к упражнениям у китайцев. Они регулярно, каждое утро делают гимнастику по системе тай-чи — в одиночестве, достигая полной концентрации, или группами. Я думаю, здесь и находятся истоки их трудолюбия, работоспособности и хорошего настроения. Они никогда не перегружают свою пищеварительную систему. Невозможно представить себе китайца, который бы ел быстро, потому что палочки не позволяют спешить. Китайцы с наслаждением поглощают суп и от удовольствия рыгают. Громкая отрыжка воспринимается хозяином или хозяйкой как высшая оценка их кулинарных талантов. Наши представления о приличиях, благодаря которым даже в самых скверных английских ресторанах царит атмосфера благопристойности, налагают на наше поведение целый ряд запретов и ограничений.

И еще моя “тайна” заключается в том, что меня постоянно занимают интересные мысли и волнуют чувства, связанные с музыкой и со всем тем, чем я занимаюсь всю свою жизнь. Я не слишком нуждаюсь в эмоциональных стимулах, какими могут быть эпизодические развлечения, хотя могу по достоинству оценить хорошую пьесу и фильм. В моей профессиональной жизни мне никогда не приходилось хитрить и мелочно лукавить; наверное, я слишком ленив и глуп, сложные хитросплетения лжи — не моя стихия. Во-первых, я не способен запомнить, что именно я придумал, меня тут же изобличат и заставят сознаться. Ну и вообще: насколько легче, проще и спокойней не рисковать и не загружать непосильной работой свои скудные умственные способности. Я искренне верю, что чем меньше мы лжем и чем активнее воспитываем у людей доверие друг к другу, тем лучше становится мир. Ложь никогда не проходит для нас безнаказанно, и первыми узнают о ней наши дети.