Страстный. Плохой. Опасный (СИ)

Часть 4. Свидание

С Артемом Морозовым я познакомилась на работе, когда отчаявшись, подговорила парня поддержать меня и помочь оторвать остросюжетный материал. После недели попыток притянуть к себе внимание Резника, когда приходилось строчить десятки статей, которые он швырял, рвал и выбрасывал, отчитывая меня за пресность, тогда я сразу осознала, что больше никогда не возьмусь за прожеванный материал после других журналистов.

Это как облизывать плевки, также отвратительно.

Я начала старательно искать себя, и с запозданием разобралась, что меня вдохновляют люди, их мотивы деяний и согрешение перед нашими гражданами. Я журналист, а не копирайтер, которому предоставляют работу на популярную тематику, и приходится насиловать браузер в поиске новой информации, сутками напролет не отрываясь от компьютера.

Для первой взрывной статьи я использовала скандальный материал, касающийся всплывших сведений об одном депутате, информацию о котором слишком быстро замяли и удалили с просторов интернета. Это показалось мне подозрительным и страшно интересным.

Мне захотелось все проверить лично. Вначале я связалась с потерпевшей девушкой, на которой не оказалось живого места, и мне пришлось беседовать с ней не один день, уверяя в том, что изверг, надругавшийся над ней, будет безжалостно наказан. Мне она не особо доверяла, а вот когда наведался Артем, окатив ее своей чарующей светлой харизмой и подарив белоснежные пионы с комплиментами, поведала… Поведала то, что заставило подключить к делу брата и его полицейский отряд.

Я задействовала всю свою женскую хитрость и довольно толкового Морозова, с которым мы договорились о свидании, если наше дело выгорит. Прокрасться в неприступный дом удалось только с заказанными девочками, при этом заплатив недурную долю одному очень бесстыжему и алчному своднику из джентльменского клуба. Сам депутат прославился среди девочек этого клуба очень бесчеловечными потехами, но все же необходимо было убедиться в истине, и на этот раз не дать ему уйти от правосудия.

Помню, как пришлось хорошо потрудиться над париком, макияжем и одеждой, над своей грациозностью жестов, чтобы заинтересовать мужчину, нашего клиента. В тот день фортуна была однозначно на моей стороне, так как для своих игр выбрал он меня, и приложил несколько пощечинами еще до уединения. Брат взрывался криком в подслушку, паникуя, а я не произносила условленный слово-сигнал, стремясь разгадать, что ему необходимо от избиения беззащитных шлюшек… И как далеко он зайдет с моим сопротивлением, ведь зная продажных девочек, они сами могли условиться на что угодно только за надлежащее вознаграждение.

Этот депутат оказался абсолютным садистом, который возбуждался от причинения увечий девушкам исключительно распутно одетым шатенкам, с восторгом упиваясь их отпором и трепетом. Но основная проблема в том, что ни одна из девушек не знала, куда ее посылают и что за Преисподняя ее поджидает в этом обиталище. Он всякую колотить до переломанных пальцев рук и ног, выдирая клоки волос, кроша своими кулаками челюсть.

Брат с отрядом повязал нескольких мужчин, находившихся в доме, развлекающихся с оставшимися девочками. Поганому садисту немедля предъявили задержание, и увезли в КПЗ, не отзываясь ни на дикую сумму в долларах, ни на угрозы мерзкого гада.

Андрей дал клятву в тот день, что в жизни не допустит, чтобы ко мне кто-то коснулся из таких мужчин, и стал недолюбливать всех мажоров. Он был так шокирован моей треснутой губой и рассеченной щекой, что мне пришлось несколько дней убеждать брата в благом деле, в моем бесстрашии и выгоде такой жертвенности. Только вот Андрюша не признал моих целей, оказавшись раздосадован тем, что меня немного попинали, а он не успел предотвратить подобного исхода событий. В тот момент я сама испугалась, когда гадкий ублюдок поднял на меня руку, но уже через неделю все ссадины сошли, и стало совсем неприметно, что я испытала целый апокалипсис в жилище депутата под прикрытием проститутки.

Когда отец разнюхал об этом инциденте, выслушали с братом парочку крепких словечек, и пришлось уже нам двоим заверять отца в благом деле. Его было не убедить, поэтому я дала слово никогда в жизни не жертвовать собой и заботиться о своих проблемах… Какие только слова не скажешь отцу, который мог вернуть меня в Питер под свое надзирательство!

Статья удалась настолько убойной, что я решилась идти с материалом не к взбалмошному Резнику, а прямо к Артему, который помог мне с размещением статьи в уже утвержденный проект. Парень даже договорился с оргчастью онлайн-журнала, где разместили мою статью с видео и аудиозаписью… Эффект был до такой степени ошеломляюще, что сам Резник еще месяц ходил под впечатлением с корвалолом, любуясь, как шуршит оживленный отдел, обсуждающий меня и статью.

Было же время! Хотя, сейчас практически ничего не поменялось, разве что я стала слишком заметной из-за прессы, и теперь было весьма тяжело действовать настолько радикальными методами. С Гордеевым вышло даже излишне чисто и по закону, а он оказался наслышан о моем скандальном репертуаре еще до интервью. На данный момент в работе я применяла свою внешность и настойчивость, пробиваясь к знати публично, заставляя их принять меня и немного обсудить их грехи за чашечкой кофе или бокалом вина.

С Артемом в романическом плане ничего не вышло, но я осталась с ним в самых крепких дружеских отношениях, и это нам совершенно не мешает нам ходить в кино, шокировать Резника и прикрывать меня перед Андреем. Морозов стал моим самым верным союзником в любом сумасшедшем плане. Сегодня я настоятельно попросила убедить моего брата в том, что он приглашает меня культурно развлекаться в театр. Поэтому сейчас я стояла мышкой у двери кухни и волнительно пыталась подслушать разговор.

Не знаю, что наговорил Артем в серьезной мужской беседе, но брат всего лишь настоятельно попросил зарядить телефон и написать ему сообщение, если не вернусь домой. Действовал мой друг всегда очень убедительно.

Вот только меня, наоборот, насторожило спокойствие и доверие вечно подозрительного брата. Не догадывается ли он о моем секрете?

***

Максим оказался настолько бесподобен в своем безупречном классическом смокинге, что в один миг вскружил мне голову и взволновал мое сердце. Его подарок на этот вечер — красное платье, со строгим кроем до колена, закрытым декольте и совершенно голой спиной. Нашу связь дополнил его платочек в кармашке такого же алого оттенка, как и мое платье.

Как бы я ни была рада факту, что мы встретились в пустующем холле театра, все-таки немного огорчилась, что вокруг меня нет восторженных и любопытных взглядов. Это так по-женски!

Я не могла заставить себя прекратить пялиться на Господина Гордеева, который пленительно улыбаясь, вручил мне пышный букет роз, невинно целуя в щеку. От переполняющих эмоций затряслись руки, в особенности когда на обнаженной спине я ощутила теплую ладонь мужчины. В тот же момент захотелось послать к черту эту театральную премьеру, удалиться в закат, но перед этим безнравственно подмять под себя Гордеева в его просторном Бугатти.

— Тайм-аут, помнишь? — сладостно шепнул на ухо Максим, опуская свою руку мне на поясницу, сопровождая по пустому холлу. От жажды его внимания меня стало сушить, и я не до конца понимаю, чего хотелось больше — охлажденного шампанского или влажного страстного поцелуя с Господином.

Максим привел меня в центральное ложе, с чарующими темно-зелеными балдахинами и с двумя массивными креслами. Между ними стоит столик с ведерком шампанского, сладкой закуской и необычными фужерами.

Гордеев, словив мой восхищенный взгляд, улыбается, сажая меня в мягкое кресло. Вокруг полумрак, на сцене кто-то о чем-то повествует перед представлением, а я не могу оторвать глаз от Максима, который разливает игристое вино по бокалам. Боже, какой же он… Удивительный!

— Если продолжишь на меня так смотреть, я сорву с тебя платье и начну распутничать прямо здесь, а это непристойно, — предупредил Максим, этими словами еще больше меня раззадоривая. — Ярослава, — напористо прошептал мое имя, и я прикрыла глаза, пытаясь взять себя под контроль.

Подхватываю бокал шампанского, волнительно сглатывая.

— Это ты во всем виноват, как на тебя можно не смотреть? — игриво спрашиваю я, разглядывая его строгий смокинг с прелестной черной бабочкой, и то, как Максим о чем-то задумывается.

— Иди ко мне, — Гордеев поддает мне ладонь, в которую я слишком доверчиво вкладываю свою руку. Мужчина садится в широкое кресло, и аккуратно тянет меня к себе на колени, заставляя в буквальном смысле слова вспыхнуть, как фитилек.

— Очень плохая идея, Господин Растлитель, — немного поерзав попой на его коленях, я слышу сдавленное покашливание, и ощущаю, как его рука крепко сжала мое бедро. И ощущаю кое-то что еще. — Кажется, у тебя в брюках… Творится что-то неладное. Нечто определенно напирающее и немного твердеющее… — саркастично прошептала я мужчине на ухо, прижимаясь к его груди.

Делаю пару глотков шампанского, блаженно прикрывая глаза.

— Ты исполнила мое желание, — констатирует Максим факт об отсутствии белья, когда проводит рукой по бедру.

Я не планировала прислушиваться к его желанию, но крой платья оказался довольно плотный, из-за чего любая комбинация смотрелась бы крайне нелепо. Голая спина подзадорила меня к твердому решению отказаться от нижнего белья, и думаю, это все проделки хитрого Гордеева.

От пристального разглядывания Максима меня отвлекает громкая музыка на сцене, знаменуя начало театрального представления.

— Нам нужно продержаться хотя бы до конца первого акта, потом можем отправиться в ресторан, — говорит самонадеянный Максим.

Я уже не уверена в своей выдержке.

Гордеев комфортно устраивается в кресле, и позволяет облокотиться на стальную грудь, обнимая его за плечи. Сцена привлекает мое внимание яркими всполохами света и интересным действом, поэтому чувствуя себя крайне безмятежно, я внимательно смотрю представление, пытаясь абстрагироваться от запаха дорогого парфюма, легких поцелуев в щеку и возбужденного члена под моей попой… Только иногда отвлекаюсь, когда Максим щекотливо исследует линию позвоночника, не отрывая глаз от сцены, при этом пуская по моему телу волны головокружительных мурашек.

Вечер был настолько волшебным, что расставаться с Максимом было невыносимо, особенно после напряжения в театре и долгих разговоров в ресторане, в уединенном местечке на крыше здания с восхитительной террасой. Мы стойко пережили искушение, и нашли возможность расслабиться за беседой, поделившись друг с другом о нашей жизни и интересах.

Я все задавалась вопросом: неужто он действительно такой безупречный? В душе стало гадко, ведь я оклеветала такого мужчину, как Господин Гордеев. Он оказался не только хорошим любовником, но очень общительным и остроумным собеседником. Максим, как настоящий джентльмен, оставался всегда любезным, внимательным и награждал тем же жаждущим взглядом, получая томительные вздохи в ответ.

На секундочку я задумалась, возможно ли быть таким… Таким… Идеальным. Ведь именно этот факт я всегда отвергала, подозревая каждого в фальшивости и некоторого рода компенсации хорошим поведением свои ушлые проступки. Наверное, я впервые ошиблась, ведь Господин Гордеев сломал всю мою систему.

Домой вернулась к полуночи, немного пьяна и со счастливой широкой улыбкой.

Брат встретил с новым предубеждением, молча проводив меня своим внимательным взглядом до комнаты, пока я, немножко пошатываясь, вдыхаю запах роз.