Страстный. Плохой. Опасный (СИ)

Часть 1.1

— Я… Кажется, я забыла их дома, — глухо прошептала, роясь в сумке, в которой и без того три отдела, где в каждом что-то валяется. У меня всегда женская сумочка, в которой было практически все.

— Неужели вы одна из тех же сумасшедших поклонниц? Какое сплошное разочарование… — вздыхает Максим, сложа руки на груди в явном недоверии. Мое стыдливое молчание только больше раздразнил гнев Господина Гордеева.

— Вы могли бы проверить информацию обо мне на официальном сайте журнала, — нервно произношу я, не теряя надежды выйти из подобной ситуации максимально быстро и без особых потерь.

Осознаю, что проверять никто не хочет, потому что так больше вероятности прогнать меня да еще и с неприятными последствиями.

— Ярослава Игоревна, если вы сейчас же не покажите документ, который подтверждает вашу лицензию, я вызову полицию, — пригрозил мне охранник.

Черт, Андрей просто взорвется, если снова будет забирать меня с полицейского участка.

— Не нужно, я ведь просто… Подождите… Может, они тут… — я не переставала искать в сумке документы, которых не было, измученно глядя на охрану Гордеева.

— Ярослава, — предостерегающе произнес мое имя Максим Викторович, покрывая мои чувства коркой льда.

От его голоса руки мгновенно задрожали…

Известную журналистку Ярославу Соколовскую запрятали в участок! Кто-то из отдела не упустит возможность раздуть мой позор до целой статьи… Какой стыд! Сумка вываливается из моих дрожащих рук от переживаний и почти все содержимое летит на пол.

Трое телохранителей и сам Максим Викторович наблюдают за мной искоса, едва скрывая мерзкие насмешки. Увожу взгляд в пол, чтобы не видеть пронизывающих и осуждающих голубых глаз. И, о Господи! Я цепляюсь взглядом за свой портмоне.

Точно!

Рывком поднимая его с пола, я открываю дрожащими руками замочек, достав пропуск с моей фотографией, указанной должностью и, главное, с именем карточку, показывая ее требовательному мужчине, который внимательно ее изучил. Также показываю паспорт для сравнения данных, его я редко достаю из рабочей сумки.

Сердце сжалось от испуга, но я успокоилась и собралась с уверенностью отстаивать себя.

Со смущением игнорирую то, что стою на коленях, высоко поднимая руки, показывая документу Игнату-противному-телохранителю, который чуть хмурится, взяв в руки мои документы.

— Но это всего лишь пропуск…

— По закону это такой же документ. Там стоит официальная печать, и разрешение главного редактора, — живо возразила я, и довольно быстро подорвалась на ноги, отряхивая колени от невидимой пыли. — Причем действительный еще два года, сойдет за лицензию, — я мельком посмотрела на Максима. Он не сдерживал свою безобразную усмешку на соблазнительных губах, в то время как я крепко сцепила кулаки, стараясь взять под контроль свое недовольство.

— Это все? — раздраженно спрашиваю я, почти вырывая свой пропуск из рук телохранителя.

Присаживаюсь, собирая все разбросанные на полу вещи. Максим Викторович помогает, передавая мне то, что упало к его ногам.

— Зачем вам перцовый баллончик? — заинтересованно спросил Господин Гордеев, протянув его мне в руки.

— Нет таких телохранителей, как у вас, Максим Викторович, — цежу сквозь зубы, рывком забрав из его рук баллончик.

Встав на ноги, я пытаюсь утихомирить сердцебиение, уверяя себя в том, что все отлично, и я больше не намерена терпеть выходки крайне изобретательно-находчивой охраны. Только телохранители Гордеева вновь посчитали иначе:

— Ярослава Игоревна, мы еще не закончили. Отдайте вашу сумку, ее нужно проверить, — просит охранник.

Я уже заметно напряглась.

— Ярослава Игоревна, поймите, жизнь Максима Викторовича лежит в надежности исключительно на нашей ответственности. Я лишь возьму вещи, которыми вы можете причинить вред Господину, а после того как вы закончите, сразу же верну, — пояснил мужчина, выстреливая в меня своим взглядом.

Похоже, он меня так же не переносил на дух, как и я его. Телохранитель вместо того, чтобы обыскать сумку, забирает ее со всем содержимым, так как по его мнению в ней слишком много опасных вещей. Меня тоже пытается обыскать, но напоролся на мой взгляд, на растоянии осмотрев мое летнее платье. А потом заставляет вытащить из волос шпильки, как опасное орудие убийства.

Идиоты.

— Проходите, Ярослава, — пропустил меня в гостиничный номер Господин Гордеев, куда я тут же проскользнула, ощутив, как мои щеки полыхают от смеси самых разных эмоций.

— Максим Викторович, я бы настоял на присутствие телохранителей во время интервью.

— Не беспокоить меня, Игнат, — Господин отдал четкий приказ. Дверь захлопнулась, а я продолжаю рассматривать роскошный номер гостиницы, в котором оказалось несколько комнат и великолепный панорамный вид.

— Вам нравится этот номер? — спрашивает мужчина, пройдя немного дальше, в сторону диванов и небольшого стеклянного журнального столика. Больше всего мое внимание привлекли к себе огромное окно и вид за ним. Город почти как на ладони.

Здесь витает уют и спокойствие, которого мне сейчас катастрофически не хватает. Серые стены, светлый паркет, уютно расставлены диваны с клетчатыми зеленым и красным пледами с множеством маленьких подушек… Очень много света и несколько горшков зеленых растений. Очень, очень уютно!

— Ночью сногсшибательный вид из окна, — прокомментировал мужчина, доставая из небольшого бара бутылку вина, и подхватив бокалы, поставил на журнальный столик между диваном и двух кресел.

— Вы любите роскошные номера.

— Да, люблю. Все любят роскошь, особенно те, кто может себе позволить. Присаживайтесь, — приглашает меня Господин Гордеев присесть, и я нахожу место в кресле, оказываясь напротив дивана с вальяжно севшим Максимом Викторовичем. Мне не хотелось бы находиться к нему слишком близко, но теперь я оказалась под прицелом пристального взгляда мужских глаз. — Вина?

— Я не пью на работе и предпочла бы, чтобы и вы говорили со мной на светлую голову. Мне хватит двадцати минут.

— Сегодня выходной, и разве такому мужчине, как мне, вы вправе отказать? Бокал вина добавит в ваш взгляд немного блеска, а наш разговор не будет вас так сильно смущать и напрягать. Расслабьтесь, Ярослава, я не кусаюсь, — слышу возражение и приподнимаю брови все выше с каждым новым словом.

Я не напряжена, может только самую малость…

— Я ни капельки не смущена. В гостинице душно, — оправдала я свои полыхающие щеки, но еще сильнее смутилась, когда Максим оглянулся на кондиционер, на котором была выставлена температура восемнадцать градусом. — Я беру у вас интервью и хочу анализировать ваши слова без тумана в голове, поэтому откажусь.

Обаятельная улыбка Господина Гордеева заставляет пылать даже уши. Как же хорошо, что волосы мягкими волнами покрывают часть лица, шею и грудь. Игнат-телохранитель сделал мне большое одолжение, когда забрал шпильки.

— Не возражайте мне, Ярослава, — Гордеев разливает вино по бокалам, решая игнорировать мой отказ.

Действительно, кто я такая, чтобы отказывать Господину Гордееву?

Я подтянула к себе блокнот с карандашом, показывая свою полную готовность приступить непосредственно к цели моего визита.

— Не будем откладывать интервью, Максим. Боюсь ваши телохранители не станут терпеть меня подле вас целый вечер, — позабыв прежние неприятности с охраной, я подняла подбородок выше, уже готовая спросить довольно большой список вопросов.

Главное, все делать быстро, чтобы не надоесть Господину, который на некоторые вопросы может непросто повысить свой бархатный голос, но и пинками вышвырнуть из гостиницы, отдав на растерзание своим годзиллам в костюме.

— У меня есть одно небольшое условие для нашего интервью, — мягко заявил мужчина. Я выжидающие подняла свой взгляд, рассматривая его непринужденность в вальяжной позе и блеск интереса в глазах. Что он хочет? Чтобы я выпила за компанию?

— Дерзайте, — пожала я плечами.

— Я буду вам задавать вопрос, на каждый ваш. Обмен информации, познакомимся… Вы же не против со мной познакомиться поближе, Ярослава?

Я бы хотела возразить, но не знала зачем. Он, особо ничего не просил сверхъестественного, и его требование было довольно легко выполнить… К тому же я со всеми своими героями участвую в разностороннем обсуждении, это располагает их ко мне с позитивной стороны. Я киваю, пожав плечами.

— Но вы должны отвечать честно, — предупредила я сощурившись. Севший телефон, отобранная и без того ненужная камера, сломанный диктофон — все вещи были бы решающим звеном и доказательством о нашей беседе… Но я сижу с голыми руками, чувствуя себя в ловушке. Замечаю его озорство в глазах и хитринку в усмешке.

Как бы мне не попасть в эти сети голубых глаз и волнующей харизмы.

— Как и вы, Ярослава. Честно… И откровенно.

— Тогда первый вопрос за мной, — я перелистываю блокнот на стандартные вопросы, решив для начала прощупать настроение Гордеева для интервью. — Мне и моим читателям интересно знать, неужели вы никогда не отдыхаете, Максим? Недавно в статье Владимира Орлова вы ответили на подобный вопрос очень скупо: много работаю, совершенно нет времени развлекаться, часто ночую на диване своего офиса, — цитирую его, прочитав с блокнота свои распечатки. Деловито улыбнувшись, я продолжила тем же мелодичным голосом, — но это же чистой воды ложь. Мой источник предоставил факты, что мебель в вашем главном офисе есть только в комнатах отдыха основного персонала и в холле. Вы ни разу не были замечены на нижних уровнях… Возможно, вы просто скрываете свои развлечения, потому что они противозаконны?

Максим Викторович внимательно выслушал мой вопрос, хмыкнув под нос. Он не скрыл своего удивления, ведь я хорошо поработала с информаторами перед этой встречей. Очень много не состыковок между его ответами и реальными фактами, которые редко кто проверяет.

— Неужели я похож на заядлого падальщика, который любит напиваться и забивать нос наркотиком? Я самый безобидный весельчак и трудоголик, Ярослава. Не хотите спросить какой залог моего успеха? Это уже актуальный вопрос. Я могу поделиться с вами моими секретами и вы бы могли начать вести свой бизнес, продвигая совершенно новый формат подачи журнала. Своего журнала. Думали уже о собственном деле? — он попробовал не отвечать и посмеяться, но мои губы даже не попытались дрогнуть в ответной улыбке.

Во время интервью я всегда подходила к вопросам и ответам серьезно, и было неприемлемо вести себя беззаботно и рубить мои вопросы на корню, переводя тему. А вопрос был не самым безобидным — я могла бы скомпрометировать его в будущем на камеру, узнай его места отдыха… Отличный бонус к интервью.

Гордеев был чистым листом, незапятнанным. Для меня, как для журналиста, это самый сладкий запретный плод, который хочется укусить и подпортить. Я не собираюсь никого обманывать, и даже у меня имеется парочка грехов перед начальством… Это естественно, по-человечески, что ли. Но грехи таких Господинов, как Гордеев куда более интересны и далеко не так безобидны, как мои.

— Максим, у нас, наверное, возникло недопонимание. Я хочу взять у вас интервью, о вашей жизни, карьере, хочу узнать автобиографию с новой стороны. Давайте говорить откровенно, вы же мужчина своего слова. Отвечайте на мои вопросы прямо и по факту, — прошу я, отчасти подстрекая. Тут же словила его внимательный взгляд, настороженный.

Он выдохнул, видимо, понял, что я все-таки журналистка, а не шарлатанка, у которой чешется язык.

— Я много работаю и редко отдыхаю — это правда. Любые мероприятия проходят в закрытом режиме, нас никто не беспокоит из репортеров или журналистов. Без тотального контроля — опасно для жизни. У меня нет выходных, я отдыхаю, когда заключаю контракт. Меня едва не каждую ночь вытряхивают из постели, и разные виды ЧП не обходятся без моего вмешательства. Вы правы, я не сплю в офисе, но могу там находиться до глубокой ночи. Мне приятна моя постель.

— Какие места предпочитаете для мероприятий? — мое любопытство и наглость для компрометирующего материала не знает границ.

— Это второй вопрос, Ярослава. Причем такого рода информация не разглашается во избежание моих личных неприятностей, — пожал плечами Гордеев, мазнув взглядом по моей коленке, которую я закинула на ногу. — Поддержите меня, Ярослава, — сказал он, кивнув на бокал вина. — Я разрешаю вам выпить этот потрясающий напиток, и даже настаиваю, — усмехнулся мужчина. Подал мне бокал, буквально заставив сделать несколько глотков потрясающего вина своим настойчивым взглядом. — Теперь мой черед задавать вопрос, Ярослава. Зачем же вам перцовый баллончик в сумке? Как я заметил, их даже несколько.

— Разве не очевидно? Криминальная столица, я не могу ходить без защиты. У меня нет таких бдительных телохранителей как у вас, Максим, — усмехнулась я, пробуя вино еще одним глотком.

Вино охлаждает и успокаивает.

— Вы не договариваете. Расскажите мне подробней.

— Я известный журналист и провокатор. Многим, кого я разоблачила не нравятся мои статьи и правда. Да, иногда я прибегаю к радикальным методам, но никогда не нарушаю закон и личное пространство без разрешения! Мне не единожды угрожали, разбивали стекла моей машины и преследовали. Покушались на жизнь, пытались научить держать язык за зубами… К тому же я работаю не только со знатью, но и с дипломатами, говорю с ними о социальном положении в мире. Некоторым мои вопросы очень портят настроение, — продолжила я, дав открытый ответ. — Правда бывает очень горькой, но это моя работа. Любимая работа, которой я отдаюсь с головой.

Я поджала губы, но отнеслась к его интересу равнодушно. Многие раньше считали меня развязной языкатой журналисткой, неспособной раскрыть осторожных известных людей… Но это дело техники и практики. Наверное, это все у меня в крови.

— Вам совсем скоро тридцать пять лет, где ваша спутница жизни? Вы завидный холостяк… И в своем недавнем интервью с Алисой Гарник вы ответили на этот вопрос так: меня тяжело зацепить обычной прохожей, есть много факторов, по которым я ищу идеальную женщину, способную затмить мой рассудок и занять сердце. Но я не расстраиваюсь перспективам холостяка, и могу проводить время с любой женщиной за завтраком, обедом и ужином, даря знаки внимания, — иду по списку вопросов, снова цитируя мужчину. — Расскажите мне о факторах, по которым вы выбираете себе женщин.

— Сейчас я поглощен в бизнесе с головой, у меня нет времени на личную жизнь. Я обедаю вместе со своим генеральным директором, которая заправляет агрессивной продажей новых зарубежных гаджетов. Хорошая женщина, готова выслушать мои недовольства относительно работы и дать дельные советы… Или остудить мою вспыльчивость, если вы понимаете о чем я, — он не отвечает прямо, снова сменяя тему.

— Она, гендиректор, играет роль вашей постоянной женщины? — не верю, и даже скептически еще раз осмотрела Гордеева. Такой мужчина не может быть без женщины, это просто неестественно. И непохож он на ловеласа, сменяющий женщин на тот же завтрак, обед и ужин.

— Нет, она не моя женщина. Совсем недавно разорвал отношения со своей прекрасной половинкой. Как оказалось, я влюблен в свой бизнес и не готов разрываться между женщиной и работой. Пока что, — без энтузиазма рассказал мужчина. Это был заученный текст, но вот женщину-генерального-директора-по-продажам я записала, может удастся ее найти и поговорить с ней о Господине Гордееве.

Нужно идти на хитрость, или Гордеев так и продолжит скупо отвечать своими и без того заезженными фразочками. Этого слишком мало, чтобы я взялась за статью.

— И кто же она? Ваша бывшая, — я даже затаила дыхание, прислушиваясь к Гордееву. Его женщин никто и никогда не видел. Это очень пикантная тема, оттого и востребованная читателями. Иногда разные личности светились с ним на различных светских вечерах, но они были лишь спутницами, не больше.

— Вы не думаете, что это уже слишком личный вопрос? — он приподнял брови, вновь заострив свое внимание на моей вздернутой коленке.

Я моментально почувствовала, как жар прошелся по шее и щекам, но не сдвинулась с места, не выдавая своего смущения. Я знаю, что не оставляю мужчин равнодушными, и для меня привычно такое внимание. Но внимание мужчин и внимание Господина Гордеева очень и очень разные параллельные вселенные.

— Нет, я так не думаю, — провоцирую его, а Максим лишь улыбается, хитренько так, словно уже что-то задумал, а я верно шагаю по его плану.

— Это информация не разглашается, Ярослава. Увы.

— Хорошо… А есть ли у вас сейчас постоянная женщина в постели? Очевидно, что вы не можете вести холостяцкий образ жизни по всем фронтам, — встрепенулась я, заинтересовавшись его подозрительным одиночеством. Мне нужно было его внимание, оттого я опустила ногу на пол, чуть расправив плечи, и закинула коленку уже на другую ногу. Он проследил за подобной махинацией, и с неким укором поднял свой взгляд на мое лицо.

— Меня устраивает быть холостяком, и я постоянен только с возлюбленной женщиной, — он похолодел в ответе. Не нравятся вопросы, не нравится моя настойчивость и выбранная мной тема. Значит, что-то скрывает.

Что же это может быть?

— Значит, вы спите с проститутками, — подтвердила я свои догадки в голос, отчего Гордеев насторожился и даже несколько приподнялся, гордо вскинув подбородок.

— Интересное утверждение. Почему так предположили?

— Вы здоровый мужчина, и не всегда можете справиться со стрессом, каким бы кремнем вы ни выглядели. Мужчина нуждается в снятии стресса половым путем, это физиология, — я говорила четко, но уже не смотрела на него. Откровенные вопросы впервые в жизни давались мне с трудом, особенно под взглядом пронизывающих глаз, отчего внизу живота завязывался тугой узел. — Я точно знаю, что вы не обходитесь без женщины, если только не решили сменить ориентацию. А это уже невероятно маленький процент, учитывая ваш взгляд на мои ноги.

— Вы просто пытливый монстр, а не журналист, Ярослава, — задумался он, оторвав свой любопытный взгляд от моей коленки, тяжело выдохнув. — Признаю, я сплю с женщинами без обязательств, но это не проститутки, такими я брезгую. Этот вопрос хотелось бы считать закрытым…

— Вот и первый цепкий аргумент, что не все так просто. Значит, не проститутки… Все-таки содержанки? Чей же вы покровитель? — неумышленно перебила я Гордеева, отмечая у себя в блокноте галочку возле вопроса и накидав еще парочку озвученных вариантов рядом. Он пораженно улыбнулся и покачал головой, двусмысленно хмыкнув.

— А как насчет вас, Ярослава? — внезапно интересуется Гордеев.

— Меня? — я удивилась, недоуменно посмотрев на мужчину.

— Да, Ярослава, хочу знать о вас так же много, как и вы обо мне. У вас есть мужчина?

— У меня нет парня, — ответила я, не задумываясь, мельком поглядев на Господина, который с новым интересом посмотрел на меня. Уп-с, надо было приврать… Черт. Вечно мой язык треплет то, что мозг еще не успевает сформулировать!

— Значит, вы тоже не так невинны, как кажетесь. Как волнующе.

— В каком это смысле вы сейчас сказали?

— В том смысле, что вы не позволяете себе спать с мужчинами без обязательств, но с нетерпением ждете того, кто сможет взять вас под свое крыло. Иногда ожидание утомляет, не правда ли? — без стеснений, твердо и уверено говорит Максим Викторович, словно прочувствовав меня.

— Этого вы не можете знать точно… — пытаюсь слезть с этой неудобной темы, немного занервничав.

— Думаю, что у вас давно не было мужчины. Ярослава, нельзя так мучить свое молодое тело. Я бы даже сказал… Противозаконно в сексуальном плане, — усмехнулся мне мужчина, а я удивленно посмотрела на него. Он словно не услышал меня, а то, что он так уверенно… Говорил, будто читал… Какого черта?

— Как вы выдумываете такую чушь? — закатила я глаза, но все-таки растерявшись.

— Вы слишком смущены моим вниманием, хоть и пытаетесь это скрывать за своей напускной уверенностью. Продолжаете смущаться при малейшем моем внимании, и очень плотно сжимаете свои бедра. Вас напрягает наш контакт и напрягает в очень даже хорошем направлении. Не отрицайте, Ярослава, я понимаю женское тело больше чем себя, — нагло стреляет фактами мужчина, не отпуская мой взгляд.

Моя рука дернулась к бокалу. В тишине и под его пытливым взглядом с привлекательной дьявольской насмешкой на губах, я залпом опустошила бокал, ощущая бесконтрольную жажду, только теперь непонятно какую именно.

— Продолжим, — выдохнула я, внимательно читая вопрос с блокнота. Тут же перевернула страницу на менее провокационные вопросы.

— Вы так задумчивы, Ярослава. Боитесь своих же вопросов?

— Не хочу получать взаимные, — прошептала я, но точно осознала, что он услышал. — Хорошо. Вот мой следующий вопрос: почему вы, генеральный директор не одной компании, который заправляет многомиллионным бюджетом, снимаетесь для глянцевых журналов? Подобное навевает мысли, что вы намеренно демонстрируете свое превосходство перед публикой.

— Интригующе, Ярослава, вы умеете задавать вопросы, — хвалит меня Господин. — На съемке мне нравится быть под вниманием фотографа и фотоаппарата, как минимум это повышает мужское эго, — то самое эго, которого и так выше крыши. Мне едва удается не закатить глаза к потолку, — меня приглашают на разные показы, но я пока что остаюсь только спонсором многих топ-моделей. К тому же человек моего положения сам диктует моду. Это скорее увлечение, но вряд ли имеет что-то общее с вашим мнением. И да, я не скрываю того факта, что на самом деле мне нравится быть на обложках журналов и на стендах города. Это… Возбуждает, разве нет? Вот вы. Вы уже выбрали мою фотографию к своей статье?

— Я еще не выбирала вашу фотографию, так как возможность этого интервью была жутко мала. А еще судя по вашему ответу, я могу сделать вывод, что вы жутко влюблены в себя, — прокомментировала я его ответ.

Мужчина вновь удивленно приподнял брови.

— Неужели вы так считаете, Ярослава? — снова он произносит мое имя с таким акцентом, что лучше звал меня по фамилии, и еще лучше очень сурово. Мне не нравится заманчивая сладость его произношения.

— Определенно, — твердо отстояла я свой ответ.

— Разве вы бы не хотели провести со мной одну незабываемую ночь? Уверен, вы потратили не один день на поиск информации обо мне, пересмотрев разные фотографии и оценив меня во всех важных для вас факторах. Как вам съемка мужских рубашек восходящего американского дизайнера Уила Ройса? Меня впечатлила одежда и его фотограф. А вас, Ярослава? — спрашивает он, а я, опешив, замерла с карандашом в открытом рту. Да как он только догадался, что я несколько часов разглядывала эти просто сумасшедшие сексуальные фотографии, где Гордеев демонстрирует в тусклом свете распахнутые рубашки с обнаженным торсом… — Не спешите отвечать, я не хочу услышать вашу несносную ложь. Мы же откровенничаем, не так ли?

Он лениво улыбнулся, словно разговор зашел о погоде. Я почти с ужасом сглатываю. Гордеев слишком легко и быстро анализирует меня, и не по фактам, а всего лишь по каким-то вопросам, которые задаю ему сама. Как он это делает?!

— Вы привлекательный мужчина, Максим Викторович, — произнесла я, после длительного молчания, когда задумалась о возможности его знаний в психологии. — Но мне бы не хотелось потом проверяться у многих докторов на наличие всякой дряни. То, что вы подбираете разных элитных проституток или содержанок, еще не значит, что эти девочки чистые, — едко усмехнувшись, я наблюдаю, как мгновенно меняется лицо Господина Гордеева, а его бокал скользит на пол из-за дрогнувшей руки, падая на шелковистый белый ковер, проливая алую жидкость, оставляя кровавое пятно.

— Ярослава! — Гордеев возмущенно подпрыгнул на диване. Взбесился.

Мысленно хвалю себя за провокацию, самую изощренную, на которую меня вывел сам мужчина, но сдерживаю свои порывы самодовольства, понимая, что мы еще не закончили с интервью.

— Вы сказали отвечать честно, — сдерживая рвущий меня смех, я опускаю голову, все же позволяя себе улыбнуться, пока русые волосы закрывают мое озорство.

Раздраженно вздохнув, он поднимает бокал, поставив его на столик с характерным звуком, а потом вновь сел, скрестив руки на груди, яростно пронизывая меня своими глазами.

У-у-у, какой он, однако, злющий!