Стратегия звездных флотов

Часть 3.7 Белая Смерть

Огромный корабль-носитель киборгов покидал сектора Омау, забирая с собой эвакуированные технологические комплексы и оставляя планету, ранее бывшую терраформированным раем, на растерзание и поглощение неодолимому врагу. Все десантные БДКМ, попавшие на поверхность, навечно остались там, в руинах технологического комплекса, брошенного киборгами при эвакуации. И еще много из них осталось на орбитах самого Омау, обездвиженных и выведенных из строя белыми сгустками.

Сам Алекс Дарк с трудом покинул нутро Белой Смерти на полунеисправном из-за влияния нейтринного тумана «Корсаре». Все основные системы его корабля, в том числе ИИ, вышли из строя, и Алексу пришлось идти на ручном, и стыковаться тоже вручную к носителю киборгов, как при абордаже. Хорошо, что еще энергореактор и двигатель остались функциональны и он вообще смог улететь. Физически Дарк не пострадал, если не считать харгонской руки, из которой сгустки Белой Смерти вырвали симбионта – рука уже почти зажила, стремительно регенерируя с помощью «нарга». Сам Дарк действительно оказался не интересен веретену, как будто его вообще не существовало для этого хищника из глубин космоса.

Однако сам Алекс не был рад этому. Физическое состояние его было стабильно, что нельзя было сказать про моральное.

В разорванном боевом скафандре, испачканном его собственной кровью, с левой рукой, наспех перемотанной армированной лентой, он быстро шел узкими коридорами корабля-носителя, не предназначенными для человека. Торопливо вройдя в отсек управления, где находился Навигатор Джонсон и выжившие, Алекс жадно обшарил их взглядом, торопясь узнать, кто погиб, и одновременно страшась этого.

Огромный насекомоподобный силуэт киборга-Навигатора, опутанный кабелями и датчиками, вмонтированный в системы корабля… Хмуро стоящая Суон, мало изменившаяся за то время, как он ее не видел… Кошкадемон Сметанка, как всегда находящаяся у ног своей хозяйки… Какой-то ребенок, выглядящий очень расстроенным… гурхор?.. Нет. Человек?.. Нет. Алекс на секунду задержал на девочке взгляд, с некоторым удивлением увидев в ее руках тот самый осколок кристалла, что все время пытались ему пихать под нос харгоны-аскеты с каменного мира.

- Значит, Хел… - сказал Алекс негромко, сразу все поняв.

Регенерирующая рука болела, в такт пульсации «нарга» внутри нее, в голове пульсировало болезненное осознание произошедшего.

- Мама Суоня, смоти, Арх Дарх! – воскликнула девочка-мутант, утирая слезы и тыкая в него коротким пальчиком, - Дархар дархаров, убей цервей! Убей их, они забрари папу Хелю!..

Алекс Дарк посмотрел на нее, не зная, что ответить – потом вопросительно на Суон.

- Ее зовут Ирис, - ответила та на его немой вопрос, - Я не знаю, что есть это дитя. Но ее создал Шаман. Как и многих других… которые уже убиты. Из-за этого мы здесь. «Спарта» в большой опасности, Шаман сошел с ума из-за своих пророчеств, совсем как Безумный Такэси. Нас втянули в войну на его стороне, но это не путь «Спарты»… Он использовал нас для своих целей, он что-то сделал с Майсой, она пропала! Он стал последователем гурхорского бога, и творит какие-то страшные вещи. Только ты сможешь понять, что происходит!

Дарк ответил не сразу.

- Как вы нашли меня? – спросил он.

- Это Ириска, не мы, - ответила Суон. – Говорит, какой-то большой дядя сказал где ты.

- Басой дядя, только совсем мертвый, - закивала девочка, - Сказал, сто Арх Дарх не сарит. Совсем не сарит!

- Рэйвин? Рэйвин вернулся?.. – удивленно проговорил Алекс, - Но почему я не вижу его?

Суон пожала плечами.

- Алекс, мы тоже должны вернуться, - сказала она, возвращаясь к основной теме, - Не делай смерть Хела бесполезной! Он рассчитывал на тебя, на твою помощь флоту!

- Если я вмешаюсь, то все станет только хуже, - угрюмо сказал Алекс, - Я уже натворил дел… Привел Армию Тьмы во Внутренний Космос, и толку?.. Все это было бесполезно. Не нужно! Только и кончилось еще одной войной. Как и сегодня. Хел умер из-за меня, оказался втянутым в бой с противником, которого невозможно победить. Теперь его нет. От меня только смерть и война… Хел был лучше, чем я! А в итоге получилось, что его жизнь обменяна на мою. Считаешь, это было правильно?

- Алекс, я уже давно не знаю, что правильно, а что нет. Сейчас выглядит так, как будто ты хочешь уклониться от боя… Как будто ты сдаешься. Если бы я не знала тебя, так бы и подумала, - сказала Суон, потом замолчала на некоторое время, ее взгляд затуманился, - Или ты думаешь, я не сожалею, что Хел мертв? Его нет теперь! Нет... Но есть ты и есть я! И мы не можем просто закрыть глаза и спрятаться от войны. Посмотри на себя! Даже здесь, в глубинах Внешнего Космоса, ты все равно воюешь. Да, ты верно сказал – там, где ты, смерть и война. Так же, как и я. Потому что это наша общая судьба, Алекс. Мы – «спартанцы», война всегда с нами, она будет внутри нас до самой смерти. И возможно, даже после нее. Для нас, «спартанцев», нет и не будет никакого мира! Нет такого уголка вселенной, куда бы мы не пошли, это последует за нами, потому что это и есть мы. Прими это. И раз уж на то пошло, это именно ты смог то чего не смог никто – убить самого Безумного Такэси. Вспомни, кто ты есть!

- Теперь я не больше, чем жалкий неудачник, бесцельно блуждающий между мирами, - Алекс поднял перед собой свою израненную руку, - И ты посмотри на меня, Суон! Что ты видишь? Вот что я теперь есть, просто бесполезный кусок разлагающегося мяса, зависимый от дозы «нарга». Не способный спасти никого и никогда. Эгоистичный ублюдок, бросивший флот, в глупой надежде найти исцеление для своего жалкого тельца... Исцеления, которого, скорее всего даже не существует! Даже мое собственное тело предает меня… И сегодня тот день, когда я жалею, что не сдох еще тогда, на Корвусе или в плену у гурхоров вместо Рэйвина… Да блядь, меня это так заебало! Я ненавижу себя за свое бессилие! Неужели я не выдержу, и эта слабость и боль одолеют меня? Дхум ширд, во имя Пожирателя, неужели мне суждено сгнить в ноль на задворках галактики, осознавая полную бесполезность своей жизни? Неужели я уступлю… просто физической боли?! Суон!

- Ты выдержишь, Алекс. Я выдерживаю, и ты выдержишь. «Спартанец» должен выдержать все! – сурово ответила Суон, - Твою боль я не могу унять, и исцелить тебя не могу. Мой дар здесь бессилен, ты сам знаешь. Но ты сейчас страдаешь не от физических ран, так же как и я… То, что уже произошло – не исправить. Получая раны, как «спартанцы» мы должны терпеть их, выдерживать любую боль, какая бы она не была – и сжав зубы, все равно идти вперед. Подумай об этом! Ты сам должен сделать выбор, следовать ли за призрачной надеждой исцелить свое тело и успокоить свою душу в где-то во Внешнем Космосе – или следовать пути «спартанского» воина. Сделай выбор здесь и сейчас! Я свой выбор сделала. С тобой или без тебя, я все равно вернусь, и буду сражаться за «Спарту». Ты – решай за себя. Потому что, вернувшись, ты точно умрешь, не будет никакого исцеления и никакой надежды. Только еще больше боли и смерти. Но послушай меня сначала! Мы все равно все сдохнем, так или иначе. И хотя человек не всегда может выбрать, как и где ему умереть – но сейчас, мы с тобой можем. Даже наши бесполезные жизни еще могут послужить нашей любимой «Спарте». Для меня этого достаточно. А для тебя?..

Алекс молчал, опустив руку.

- Для меня всегда этого было достаточно. Больше, чем достаточно! - наконец ответил он, сжав зубы, - Долгое время я был ослеплен надеждой на избавление от своего «проклятья»… Надеялся на спасение. Во имя Пожирателя, как я надеялся! А надежда, знаешь, это такая дрянь… Я потерял свой путь, вслед за слабостью тела, стал слабеть мой дух. Нахуй эти жалкие оправдания! Отныне мне не нужна никакая надежда. Нахуй надежду! Будем подыхать вместе, раз уж на то пошло!

- Изнанка реальности жестока и неприглядна, тебе ли это не знать! Надежда нам точно не светит. Мы будем страдать, и потом сдохнем. Не знаю, как там насчет предопределенности и всяких пророчеств, но наш путь один – и Хел показал мне его! - кивнула Суон, - Думаю, он ни секунды не сомневался, отдавая свою жизнь, потому что верил, что делает это ради «Спарты». Для него «Спарта» была больше, чем флот… Для него это всегда был символ чего-то хорошего среди всего творящегося вокруг дерьма. Идеал истинной храбрости, стойкости и справедливости. Он сказал мне, тогда на Тартаре, что любит «Спарту» больше, чем когда-либо мог бы полюбить смертную женщину. Тогда я не поняла его слов… Теперь я вижу и понимаю, о чем он говорил. Алекс, «Спарта» - это больше, чем мы все. И в то же время мы сами и есть «Спарта»!

- Суон, я обожаю тебя за то, что ты всегда говоришь именно то, что надо и тогда, когда надо! – сказал Алекс, ухмыляясь сквозь боль, - Ты как всегда права! Я забыл кто я. Но теперь я вспомнил. Годы блуждания окончены, я возвращаюсь на истинный путь! Я и так слишком долго возвращался только к прошлому и пытался переделать его, отбросив настоящее… Что случилось, то случилось. Хватит бесконечно жрать фиброзу вины и сожалений! Я – «спартанец». Воин, оружие, пригодное только для одного. Больше мне ничего не нужно. Не нужна надежда, не нужно это сраное исцеление, даже жизнь не нужна. Хел отдал свою жизнь за «Спарту», и я отдам! Мы возвращаемся, разберемся с этим Шаманом и вытащим Майсу. АУХ!

- АУХ, воин! – откликнулась Суон, - Это именно то, что я должна была от тебя услышать. Как сказал бы Хел - истинная храбрость заключается в том, чтобы умереть, когда должно умереть, и жить, когда должно жить. Никаких отступлений, только вперед! Без страха. Без надежды.

Алекс Дарк повернулся к Навигатору.

- Джонсон, мы отправляемся домой, в «Спарту», - сказал он. – Прощай.

- Подожди, биотик Алекс. Ты выполнил договор в полном объеме, подвергая себя риску. Согласно условиям, мы готовы предоставить тебе абсолютно точную копию личностного модуля DLRS-4-75, - ответил киборг, - при контакте с Белой Смертью 98% наших матриц были поглощены, как и все жизнеспособные особи Омау, которые послужили прототипом матриц… Но оставшегося материала в эвакуированных комплексах будет вполне достаточно. Мы готовы приступить к работе немедленно, в течении стандартных суток ты получишь оговоренную плату, учитывая то, что сам корпус уже готов.

- Ты знаешь, Джонсон, - сказал Алекс спокойно, - я отказываюсь. Мне это больше не нужно.