Стратегия звездных флотов

Часть 5.3 Хаос и эволюция

Приблизившись к стае сияющих кристаллов, Шаман, Майса и дети гораздо четче и сильнее услышали их «песнь» - это была неслышимая ухом, но ощущаемая всем телом и разумом, идущая из глубины души псионная вибрация. Если сравнить это со звуком, это было нечто величественное и космическое, как будто некий мифический левиафан воспевал радость своего существования, восхищаясь собой, своим движением, своей свободой и окружающим космосом. Особенно чувствительны к «песни» были дети – они завороженно наблюдали по визорам за стаей кристаллов, и с их лиц не сходили блаженные улыбки.

- Не знаю, откуда они взялись, где их родина, и как они вообще появились на свет. Максимум, что я смог извлечь из останков «Отца-Резирагха», это эхо воспоминаний о их бесконечных путешествиях сквозь космос… Блуждая в пространстве, и наслаждаясь своим блужданием, он когда-то вел свою жизнь таким же образом. Пока гурхоры не нашли и не убили его, чтобы использовать в своих целях. Видишь, в центре стаи один большой кристалл? – спросил Шаман, Майса кивнула, - Это их «Отец», источник «песни» и разума. Остальные, поменьше – это его «дети», подобные им ты могла видеть в основе «ташхаармов». Конечно, не совсем правильно использовать такие человеческие понятия, как «отец», «дети» и «разум» в отношении этих существ, но по-другому у меня не получится объяснить. Это неорганические существа, совершенно чуждая не только нам, но и гурхорам форма жизни, тем не менее, она по-своему разумна. Центр этого существа-сообщества – это и есть самый большой кристалл, называемый «Отец-Резирагх», с помощью псионной «песни» он управляет и направляет своих «детей», которые в прямом смысле не являются его детьми. По сути это – резонаторы псионики, сателлиты, не обладающие собственным «сознанием», просто части его стайного существа, отражающие и усиливающие «песнь» основного кристалла. Таким образом они и существуют, являя собой некую коллективную форму жизни. Гурхоры когда-то столкнулись с ними на заре своего освоения космоса и догадались использовать их резонирующие свойства и способность двигаться с помощью псионики – строя с помощью своих паразитических биотехнологий корабли-медузы, они смогли распространиться за пределы своего домашнего мира и поглотить множество иных миров. В теле же главного кристалла, убитого ими, они выдолбили коридоры и залы, сделав из него святилище Пожирателя и хранили там шар-артефакт харгонской расы. Но они так и не познали истинной мощи «Отца-Резирагха», да и не могли бы этого сделать – уже мертвый, он мало чем отличался от своих сателлитов-резонаторов, разве что размером… Мы же поступим по-иному, и мои дети помогут нам осуществить задуманное.

Майса обернулась на четырехглазых малышей-мутантов, скалящих в улыбках большие рты с рядами мелких острых зубок.

- Скажи мне, Шаман, зачем это все? – спросила она, - Зачем существуют эти дети? К чему ведет твой путь? Я пошла с тобой только из-за ванакта Алекса, и я все еще верю, что ты приведешь меня к нему и он спасет «Спарту». Но честно говоря, видя все это, у меня появляется все больше вопросов и сомнений. Тупо спрашивать это прямо у тебя, но ты сам как оцениваешь, не стал ли ты одержим своим даром, как Безумный Такэси?

Шаман секунду молчал, погрузившись в себя. Майса, внимательно посмотрев на него, подумала, что он выглядит измученно – осунувшееся лицо с темными кругами под глазами, покрасневшие белки глаз, лоб покрытый хмурыми морщинами, безрадостный рот с пересохшими бескровными губами. И этот его взгляд – Майса очень хорошо знала такой взгляд – это был взгляд предельного отчаяния, когда воины в тяжелом сражении теряют веру в победу, и им уже становится все равно, выживут они или нет и думают только о том, чтобы все просто кончилось.

- Все дни смешались у меня, и нет ничего верного в этом потоке, все меняется и исчезает, словно правда жизни, которая у каждого своя и не своя одновременно, - сказал Шаман наконец, голос его был глухим и тусклым, но Майса поняла, что сейчас он говорит предельно искренне, открывая самые сокровенные мысли своей души, - Лишь моё текучее сознание перетекает из формы в форму, принимая очертания очередной подходящей маски. Как змея меняет кожу, внутри оставаясь все той же змеей и лишь внешне произрастая различным узором чешуи. Таков и мой разум, спящий и бодрствующий одновременно, изменчивый, и наблюдающий сам за собой, полагающий себя абсолютом и мерилом, а на сам деле всего лишь несовершенное ползучее нечто, которое примитивно копошиться в грязи и вскоре уснёт, угаснув в холоде очередной зимы, так и не узнав, что же оно на самом деле. Видения будущего и настоящего смешались и терзают меня своей страшной неотвратимостью, словно заставляя меня двигаться в строго определенном направлении… Великий Дух, Пожиратель, дает видеть мне волю свою – и эта воля страшна… Мой дар говорит мне, что гибель всех людей близка, но в то же время конкретной точности в видениях нет. И знаешь, воин Майса, я хочу сразиться, даже если это уже не имеет никакого смысла и шанса на победу. Подобно «спартанцам», я не желаю просто следовать судьбе и сдаваться. Безумный Адмирал потому и стал одержим, что подчинился своему дару, следуя пути неизбежного. Но неизбежно ли это? В этом весь вопрос. Допускает ли наша реальность хоть крупицу случайности, или все предопределено до последнего фотона и микроотрезка времени? Я буду сражаться – я проверю на себе эту неизбежность. То, что человечеству грозит полное уничтожение в самое ближайшее время – точно. То, что эта опасность придет из Внешнего Космоса – точно. Так говорят мне видения. Но в то же время, то, что мы встретим Алекса Дарка и эти дети сыграют очень важную роль в судьбе людей – тоже точно. Возможно ли избежать неизбежного? Смогу ли я, используя свой дар, не подчиниться самой судьбе, а не следовать ей, как это сделал Такэси?

- Я надеялась, что твой ответ прояснит мои сомнения, но теперь их стало только больше, - сказала Майса, нахмурившись, - Что ж, я уже здесь, и мы все здесь. Это все уже произошло, теперь надо понять, что будет дальше. Каков план, что с этими неорганическими кристаллами?

- Подлетим к «Отцу» этой стаи, и мои дети войдут в контакт с его разумом, подчинив его. Они смогут это сделать, ибо от рождения сочетают в себе лучшее из обеих рас и в своей крови несут оба священных вещества, - сказал Шаман. – «Резирагх» даже ничего не заподозрит, так же, как первосвященники гурхоров с помощью нарга управляют резонаторами в своих кораблях, так же и дети сделают наше присутствие незаметным. Далее, овладев силой живого «Отца», мы вернемся во Внутренний Космос. Сейчас там идет сражение – люди сражаются с людьми в междоусобной войне, даже не подозревая, какая опасность грозит им из Внешнего Космоса. Мы вмешаемся, и предотвратим неизбежное, уничтожив источник опасности. Там же мы встретим «спартанцев» и Алекса Дарка – ты увидишь его уже очень скоро. Ты спрашивала, при чем тут эти дети, созданные мной. Вот твой ответ. Согласно моим видениям будущего, они смогут добыть нам живой «Отец-резирагх», который так же важен в моем деле. Но было бы низко давать им жизнь и использовать только ради этого. Они важны гораздо более этого момента. Вместе с «Отцом-резирагхом» эти дети есть единственная надежда расы людей, если эта надежда вообще есть. Точно так же как они и этот кристалл, в моих видениях присутствует избранный Пожирателем дархар дархаров – Алекс Дарк. Что именно он должен сделать, и какова его роль, я не знаю, насчет этого мои пророчества слишком расплывчаты. Я уверенно могу сказать только то, что множество раз видел его и тебя вместе, и этих детей и этот кристалл. Это видение настолько часто преследует меня, что у меня нет никаких сомнений в его важности. Это должно произойти и это произойдет. Этот момент близок, и он критически важен. Именно сейчас, когда в секторах Черной Звезды люди сражаются с людьми, должны вмешаться в бой мы сами – ибо там должна быть и «Спарта» и Алекс Дарк. Получив силу живого «Отца-резирагха», мы получим достаточно сил, чтобы повлиять на исход боя и сделать все необходимое.

- Твой план ясен, и раз уж дело идет к битве, в которой сражается «Спарта» и ванакт Алекс – тогда не будем медлить! – сказала Майса. – Если он в бою, в опасности, то я должна быть с ним как можно скорее!

Шаман кивнул, и обратился к маленьким мутантам.

- Дети мои, сейчас мы поиграем в одну интересную игру. Вы слышите «песнь» Великого Камня? – спросил он.

- Да, Творец! Она сияет внутри нас! – хором ответили дети.

- Хорошо! «Пойте» вместе с ним! Вместе! – сказал он, ласково улыбнувшись им.

Дети монотонно загудели, и Майса почувствовала, что «песнь» действительно усилилась. В это же время корабли Шамана последовали к спокойно летящим кристаллам. Приблизившись к ним, войдя внутрь их стаи, корабли людей обошли более мелкие сателлиты, и подлетели к самому большому – кажется, резирагхи действительно не восприняли чужаков как опасность и спокойно пропустили их внутрь, очарованные ответной «песней» детей. «Стальная Ярость» Шамана с «поющими» детьми на борту подлетела к «Отцу-Резирагху» вплотную и пристыковалась к его сияющей поверхности – хотя это было весьма непросто, учитывая его неровную кристаллическую оболочку. Используя какие-то гурхорские биотические организмы, Шаман закрепил свой корабль снаружи. Толстые живые плети-щупальца плотно охватили его корабль и часть кристалла, связывая их в единое целое… «песнь» Отца-Резирагха на мгновение изменила тон вибрации, он почувствовал что-то неладное – но было уже поздно.

- Дети, а теперь делайте, как я вас учил! – скомандовал Шаман.

Хор детского гудения резко нарастил интенсивность, и Майса почувствовала, как будто что-то типа псионного удар – но это был не удар по ней, это был поток псионики, концентрированный и резкий, подобно невидимой игле вонзившийся единым усилием в огромный кристалл. «Песнь» задрожала, создавая в сознании Майсы неровную пульсацию, но потом вдруг успокоилась, притихла – дети довольно посмеиваясь, уже смотрели на своего Творца, ожидая одобрения.

- Молодцы, все сделали правильно! – похвалил их Шаман, потрепывая по лысым плоским головкам, - Теперь «Отец-Резирагх» под нашим контролем, и его резонаторы тоже. Мы готовы. Сейчас, дети, соберите свой «нарг» и будем прыгать во Внутренний Космос, в Сектор Черной Звезды.

- Прыгать с помощью «нарга»? Типа как ванакт Алекс телепортировал Армию Тьмы в Битве за Кор?– уточнила Майса, - Интересно посмотреть. Хоть я сама, получается, «фарх», но у меня подобного никогда не получалось. Как бы я не пыталась это сделать.

- Именно так, телепортация с помощью харгонского «кровавого тумана». Эти дети могут очень многое, и только редкие люди или гурхоры способны на такое, - сказал Шаман, - А насчет того, что ты тоже пыталась совершить телепортацию и у тебя не получилось… Воин Майса, ты никогда не задумывалась, почему ты можешь использовать «каранарг», как дархары? Никто из моих «фарханаргов» не может такого. Согласно человеческой природе, после получения «нарга», как люди, мы только можем слышать «волю» Бога-Пожирателя, но не передавать ее.

- Ты знаешь, я никогда не задумывалась над этим… Ванакт Алекс сражается так, и я сражаюсь, как он. Только и всего, - сказала Майса, - В ваших богах и судьбах вселенной я не очень-то понимаю. Все это звучит как заумная чушь для меня. И бесполезная. Человеческая жизнь и так подкидывает массу головняков, чтобы еще погружаться в эти высшие материи. Для меня выбор прост – или сражаться, или нет. Точнее, не так – мой выбор всегда сражаться. Ни шага назад! Всегда до конца, как и для всех воинов «Спарты», как и для ванакта Алекса, мой путь определен. Как бы не было плохо и тяжело, я иду вперед с оружием в руках. Вот и все. А какое там оружие – пофиг. Мой командир выбрал «каранарг», значит, я тоже выбираю его. Без разницы, чем убивать врагов. Работает – и хорошо.

- Слова воина истинной храбрости! – с уважением сказал Шаман, - не многие могут жить так самоотверженно. Как и Алекс Дарк, ты сама превосходишь свое эго, отрекаешься от него во имя чего-то более значимого, более великого. Имя этому величию – и есть «воля» Пожирателя. Человеческий разум таков, что в своей бесконечной рефлексии и потаканию своему иллюзорному личностному бытию, он перестает слышать дыхание реальности, думая будто он есть нечто единственно верное и настоящее. В то же время как он – всего лишь несущественный белый шум, и даже техническая мощь харгонского вещества подавляется этим шумом, сбивая связь с Темным Богом. Пожиратель не слышит тех, кто поглощен своим микроскопическим эго. У гурхоров несколько иначе, но их особенность мышления так же затмевает эту связь, и они так же полу-глухи Богу-Пожирателю, только с противоположной от людей стороны. Ты же, как и ванакт Алекс, и так же как эти дети, имеешь смелость перешагнуть через свое «я», уйти за пределы мышления личности. Для Алекса Дарка – это спасение, когда он находится на грани жизни и смерти, для детей – их суть исходящая из их природы создания, для тебя же – безоговорочная верность своему командиру и подражание ему, доходящее до одержимости. В этом твоя сила. Истинному воину должно быть одержимым. Этого достаточно, для обретения великой силы. Я вижу, что нет ничего в этом мире, способного остановить тебя на пути к твоей цели. И это хорошо.

- Ты говоришь, что наш разум мешает нам слышать и передавать «волю» Пожирателя, и отказываясь от своего «я» мы становимся ближе к Темному богу и получаем в награду силу… Пусть так, без разницы, - пожала плечами Майса, на секунду задумавшись, она добавила твердо, - У нас это называется «спартанский» дух. Благодаря этому мы сильны, и эта сила в том, что мы в первую очередь думаем о флоте, о своих товарищах и справедливости -а не о себе. И сейчас я хочу найти ванакта Алекса и вернуться с ним в родную «Спарту», чтобы сражаться вместе со всеми плечом к плечу!

- Отлично, тогда – вперед! – приказал Шаман, - Согласно моим видениям, блокировка пространства Хайских секторов уже отключена, и мы можем туда попасть. Дети, пойте свою «песнь»!

Дети послушно «загудели», входя в резонанс с живыми кристаллами, вокруг замелькали «светлячки» сгоравшего от переполнявшей его энергии «нарга».

- АУХ!! – крикнула Майса, подняв над головой «кровохлеб». – В бой, во имя Пожирателя!

И стая кристаллических сияющих «резирагхов», вместе со «Стальной Яростью» и двумя «Минотаврами», окруженная светящимися светлячками, в один прыжок разом переместилась в иную точку пространства. Как раз именно туда, где шел жестокий бой между терранами, даймонистами и «Спартой».