Сундук золота и всех обратно

Глава 27. 11 декабря. Как извлекать камень глупости.

В предыдущих сериях:

Лис Маттео и Ангелочек сожгли склад Абрама, заметая следы, и сбежали. Золото у Рыцаря Королевы украдено и вывезено на галиоте «Пегас» в сопровождении организатора ограбления Альфонсо Тарди и старого друга Лиса Луки. В Портофино, где живет семья Луки, галиот должен забрать Лиса и Ангелочка и продолжить путь в Сиену.

Ранее упоминалось, что галиот уже захватили Фредерик, Тодт и компания, которые удачно подняли на бунт гребцов.

В Портофино с отрядом солдат отправился Луи, оруженосец Рыцаря Королевы. С ним едет доктор Бонакорси, который может опознать Лиса. Они не уверены, что Лис поехал в Портофино, но, за неимением лучшего, отрабатывают версию Рыцаря Королевы «Поскольку все простолюдины тупы как бараны, деревенское быдло всегда впутывает семью в свои дела».

Весь город бросился искать Лиса, но ему пока удается не попасться. Укрывшись в церкви святого Мартина, Лис встречает Бонакорси – единственного, кто из преследователей может его узнать.

Бонакорси сразу узнал Лиса. Просто по голосу. У заложников голоса захватчиков еще долго звучат в голове. Зато Ангелочка не узнал вовсе. Второй разбойник, который появился утром, походил на ангелов с картин. Чистое личико и кудряшки. А у этого парня вся голова убрана под повязку как под косынку, на лбу кровь выступает. Еще и над левым глазом с брови нависает огромный синяк. Не говоря уже о том, что и одежда совсем другая.

Разбойники Бонакорси вообще не узнали. Все-таки в приличном костюме человек выглядит близко не так, как в уляпанном докторском балахоне.

Втроем они направились в кабак. Едва спустившись с церковной лестницы, встретили толпу местных, которые решили проверить церковь. Но искали одного, может быть, двоих, а не троих.

Тони еще не решил, как и чье внимание привлечь, чтобы его не зарезали сию секунду.

- Я смотрю, вы не местные, - начал он.

- Мы из Генуи, - ответил Лис.

- Давно здесь? Не подскажете, где можно поесть нормального мяса и запить добрым вином?

- Подскажу. Например, здесь, - Лис махнул рукой в угол площади. Почти в каждом доме, выходившем на площадь, первый этаж занимало большое или маленькое заведение. Лис понятия не имел, где как кормят, поэтому наудачу выбрал дом побольше и поновее. Чтобы не сесть за один стол из четырех напротив входа, а чтобы было, где затеряться. И публика чтобы почище.

Втроем они сели за стол и заказали выпить и закусить. Тони нутром чувствовал исходящее от соседей беспокойство.

В таверну заглянули местные «охотники за головами».

- Тут Лис Маттео не пробегал? – спросили они.

- Да вот он сидит, - ответил Бонакорси, мотнув головой направо.

Лис вскочил. Сосед слева с забинтованной головой не отреагировал.

- Кто такой Лис Маттео? – поинтересовался кто-то от соседнего столика, по виду моряк.

- Не ваше дело, - хором ответили портофинцы.

- Да-а? – дружно протянули моряки и одновременно встали.

- Это беглый вор, и рыцарь прямо сейчас дает за него живого пятьдесят дукатов, - громко сказал Бонакорси.

На Лиса уставился весь зал.

- Ты меня с кем-то путаешь, шутник, - сказал он, - Что до дукатов, так их у меня у самого хватает!

Лис запустил руку за пазуху и жестом сеятеля бросил веером горсть сверкающих золотых монет.

Местные и моряки бросились подбирать монеты, сталкиваясь друг с другом и тут же переходя на кулаки и ножи.

Бонакорси нырнул под стол и растянулся в проходе, зацепившись за чьи-то ноги.

Лис бросил еще горсть об стену напротив выхода, освобождая себе путь, пнул одного едока, ударил другого и выскочил наружу.

- Держи вора! – раздалось ему вслед из дверей.

На самой площади и в тавернах было весьма людно. Даже Луи в сопровождении солдат вышел из гостиницы не то поесть, не то помолиться. Ловить убегающего вора - очень популярная игра для мирного населения. Развивает ловкость и способствует сплочению коллектива. А убегать с площади особо и некуда. Хоть в бухту прыгай.

Лис поступил стереотипно. Бросив монеты два раза, применил хорошо показавший себя метод снова. Теперь и на площади началась толкотня задами кверху.

- Где он? – крикнул Луи, оглядывая поднятые задницы и руки, шарящие по мостовой.

Лис, чтобы не изображать бессребреника, едва бросив пару горстей монет, тоже встал в позу собирателя и медленно продвигался в сторону одной из улиц.

Стоит напомнить, что золото весьма тяжелый металл, и дукаты - это не здоровенные кругляши, а скромные монетки чуть больше двух сантиметров в диаметре. Площадь же вовсе не ровное и чистое место, а брусчатка, покрытая грязью и лужами. То есть, зная, куда примерно упала монетка, все равно придется нагнуться и пошарить руками. Можно, конечно, и не нагибаться, но даже один золотой дукат это как бы не недельный заработок моряка или солдата.

Толкаясь, выпившие рыбаки, моряки и корабельные солдаты предсказуемо переходили к выяснению отношений при помощи ножей, а то и мечей. Французы оказались в середине массовой драки «все против всех». И не будь среди них рыцаря, неминуемо провалили бы поимку Лиса.

Луи, как в целом не блистал умом, так и в плане фехтования не претендовал на особое владение мечом. Он умел выполнять всего три вида ударов и три вида защит, хотя учили его явно большему. Просто он применял свою бесхитростную технику заметно быстрее и сильнее, чем противники-простолюдины. Уступая оруженосцу и в силе, и в скорости, солдаты могли бы переиграть его тактически, но для этого понадобился бы соответствующий тактический уровень мышления, который для простолюдинов не характерен.

Зато у противников был стратегический уровень мышления. Это явно благородный человек, поэтому без особых причин лучше с ним не ссориться. Поэтому как местные, так и моряки, столкнувшись с Луи и поняв, кто он такой, быстренько маневрировали в сторонку и прикидывались безобидными деталями пейзажа.

Бонакорси выскочил из таверны вслед за Лисом, прижался к стене, чтобы никому не мешать, и внимательно смотрел на беснующуюся толпу. Ага, вот он.

- Это Лис Маттео! – заорал Бонакорси, что было сил, указывая мечом на Лиса.

- Взять его! – скомандовал Луи. В отличие от мужиков с мечами, дворянин никогда не теряет контроль над полем брани. И командный голос у него поставлен с детства.

- Эй! – возмутился кто-то из матросов, - Этот за нас!

Лис действительно влился в группу матросов с торгового корабля и бок о бок с ними отбивался от солдат с галеры.

- Пятьдесят дукатов за живого! – прогремело над площадью и бухтой.

Пятьдесят дукатов это большие деньги. Настолько большие, что Лис не успел отреагировать, когда его схватили за правую руку. Кто-то напрыгнул Лису на спину и начал душить его, обхватив локтевым сгибом под подбородок.

- Живым! – еще раз крикнул Луи.

Лис потерял сознание.

Очнулся он, по-видимому, в гостинице. В неплохой такой спальне с кроватью и окном. Привязанный к добротному тяжелому креслу аккуратными морскими узлами. Вроде и не взатяг, но и не расслабишь, как ни дергайся. Лицом к стене. За спиной кто-то есть, но непонятно, кто и сколько их. Приятная тяжесть пояса с оружием и пояса с монетами исчезла. Тысяча флоринов, или что там от нее осталось, достанется французам или местным.

- Скажите, доктор, он ведь живой? – заискивающе спросил незнакомый голос.

- Да живой, живой, - ответил знакомый голос.

За спиной кто-то третий передвинул по деревянному столу кучу монет.

- Благодарствую, Ваша милость, - сказал первый голос, с тихим звоном складывая монеты в кошель.

- Работай, удачливый ты наш, - сказал третий человек, - Можешь его корой дуба с корой крушины накормить, или что у вас там.

- С Вашего позволения я бы сразу начал с инструментов, - ответил «доктор».

- Начинай. Буду я еще позориться, пыткой командовать. Пойду, выпью. Позови, как что узнаешь.

Лис даже икнул от удивления. Речь идет о трехстах тысячах золотом, а тот, кто здесь главный, вместо того, чтобы лично задавать вопросы, пошел выпить.

- Помощь нужна? – спросил кто-то еще.

- Нет, - ответил «доктор».

- Ну, мы за дверью посидим.

- Ага.

Две пары ног вышли за дверь.

- Спорим, будет кричать, - сказал один из солдат.

Дверь закрылась, и Лис не узнал, что ответил второй.

- Можешь ничего не говорить, - сказал «доктор», он же «модник», он же заложник в дурацком балахоне.

- И ты не узнаешь, где золото, - ответил Лис.

- Мне насрать. Это не мое золото.

- Тогда чего тебе надо?

- Начнем с того, что ты убил моего друга. Хорошего друга. Каких мало.

- Кого?

- Горгонзолу.

Лис не сразу, но вспомнил. Нечастое прозвище. Художник, которого унесли раненым к базилике. Потом его забрал Кокки.

- Это была ошибка, - сказал Лис, - Ничего личного. У Кокки его по ошибке подстрелили Фитиль и Жирный. Мы не хотели убивать раненого художника. Приняли за него рыцаря, лежавшего на полу, потому что не знали твоего друга в лицо.

- Потом ты хотел украсть мою женщину.

- Кого? – удивился Лис, - Я тебя в первый раз вижу.

- Рыжую фрау, которая была под защитой Кокки.

- Твою? Ты спал с этой фурией?

- Да. Думаешь, она из тех, кто спит одна? У каждой приличной женщины должен быть мужчина.

- В зеркало посмотри! Кто она и кто ты?

- Кто? Не дергайся.

Бонакорси встал сзади стула и начал брить Лису макушку.

- Она вместе с патриотами разнесла французскую таможню и вышла в числе трех оставшихся бойцов. А ты просто возомнивший о себе цирюльник.

- Я был с ней в таможне.

Лис замер. Это что-то новенькое.

- Мы вошли втроем и вышли втроем. По нынешним временам решает плотность огня, а не количество стрелков.

- Что вы оттуда вынесли?

- Мы опоздали. Нашего груза там уже не было. Марта даже слезинки не проронила.

«Марта? Не слишком ли много он рассказывает? Теперь мне точно не жить», - подумал Лис.

- По кой черт ты мне бреешь голову? – спросил он.

- Просто будешь делать меньше ошибок.

- Думаешь, лысые умнее?

- Собираюсь удалить тебе камень глупости.

- Какой еще камень? Что за докторские сказки!

- Вот и посмотрю, какой. Ничего личного, из чисто научного интереса. Тебе все равно не жить, и все за дверью ждут, что ты будешь кричать.

Лис дернулся. Не помогло. Моряки умеют вязать узлы.

- Не дергайся, а то удалю случайно что-нибудь другое. К коже на макушке прикоснулся холодный металл.

Лис закричал.

- Опа! – отозвался бодрый голос за дверью, - Гоните денежки, кто ставил, что не заорет!

- Сукин сын! – заорал Лис, - Я убил твоего друга по ошибке, а рыжую пальцем не тронул!

- В-третьих, ты хотел меня убить и бросить в горящем доме, - спокойно продолжил Бонакорси, обнажая череп.

- Я смотрю, ты жив и здоров! – возмутился Лис.

- Но не прошло дня, и ты снова меня чуть не убил.

- Потому что ты сам сюда приехал. Сидел бы дома!

- Сам бы сидел дома. Зачем тебе золото королевы? Рыцари проявляют заботу о Даме, а ты, простолюдин, куда лезешь?

Сравнение с простолюдином привело Лиса в ярость. В первую очередь потому, что он действительно был простолюдином. Во вторую, потому что его так обозвал еще более жалкий простолюдин. С точки зрения разбойника.

- Если я простолюдин, то кто тогда ты? Уличный цирюльник! Простак!

- Никогда не пользовался этой штукой, - Тони установил на голове пациента «сверлильный станок» на трех зажимах, - Мне ее недавно подарил один умный человек. Знаний у него на три гильдии, только в лечении зубов прлный профан. Я ему сутки рассказывал про зубы и подарил на прощание клещи, а он мне в ответ вот это сверло для черепов.

- Ни дома, ни семьи, ни денег, а изображает из себя! – возмущался Лис.

- Я ношу докторский балахон исключительно потому, что для простаков вроде тебя он как шапка-невидимка, - спокойно ответил Тони, - Чтоб ты знал, я ученик Маркуса из Кельна и любовник его вдовы. Не так давно я командовал городской стражей в одном неплохом городке, и таких, как ты, вешал не раз и не два. Деньги у меня есть, жены пока нет, но это дело наживное.

- Какие деньги у тебя? Ты уличный цирюльник в грязном балахоне! Мне заплатили сто флоринов за эту твою рыжую!

- Нашел, чем гордиться, - ухмыльнулся Бонакорси, - Мне она заплатила четыреста. И я, в отличие от тебя, их отработал. Так что я стою своих четырех сотен, а ты своей сотни не стоишь.

- Я свободный человек, а ты слуга!

- Я служу губернатору Прованса и брату королевы, а ты разве свободный на самом деле? Кому служишь ты? Скупщикам краденого?

Воры и грабители никогда не считают, что они служат скупщикам. Наоборот, в их представлении скупщики стоят на ступень ниже. Лис принялся обзывать Бонакорси всякими нехорошими словами, в том числе такими, которых тот и не знал. Тони установил сверло на череп и принялся крутить рукоятку. Пациент заорал еще громче. Коническое сверло врезалось в кость как нож в масло.

- Цепной пес! Слуга! Я ничего не скажу, если сдохну тут под твоим сверлом!

- Скажешь, - Тони мог одновременно сверлить и говорить, - Сейчас вырежу камень глупости, ты поумнеешь и все подробно расскажешь.

- Нет никакого камня глупости! Все это выдумки!

- Вот и посмотрим.

- Аааа!

Не то сверло оказалось лучше ожиданий, не то череп не особо толстый. Тони взял со стола подсвечник и осветил отверстие. Горячий воск капнул на отогнутый лоскут кожи.

- Ааа! Чтоб тебе черти в аду в башку воск заливали!

- Они с тебя начнут, - ответил Тони, - Ты к ним раньше попадешь и уже с дыркой. Аууу! Черти! Вы меня слышите?

Тони качнул подсвечник, и по углам разбежались тени, похожие на чертей.

- Зови старшего! Я все расскажу!

- Ага. Чтобы я сделал всю грязную работу, а он хвастал, как он тебя разговорил?

- Ты любишь деньги? Тебя заплатят за то, что я знаю.

- Ничего ты не знаешь.

- Эй, кто там главный! – заорал Лис.

Тони сделал еще несколько оборотов сверла, расширяя дырку, и пациент перешел на нечленораздельные крики.

- Тарди. Золото сдал Тарди, - выдохнул Лис, когда сверло остановилось.

- Я там был и сам его видел, - ответил Бонакорси, - Ты ради этого звал старшего?

- Пегас!

- Пегас?

- Галиот «Пегас». Старший помощник Карло Фацио.

- Золото на галиоте?

- Да!

- А почему ты в Портофино?

- Галиот не пришел. Мы должны были выиграть время, задержать рыцаря. Чтобы галиот успел уйти. Потом он подобрал бы нас здесь.

- Тарди вас предал? Он на галиоте?

- Хрен тебе уже, а не Тарди и галиот! Спроси рыбаков! Галиот развернулся и ушел, а с него в море бросали трупы.

- Кто-то ограбил воров? Пираты?

- Отпусти меня!

- Серьезно? Ты простишь мне вот это вот все? Тони хлопнул ладонью около открытой раны.

- Ааа! Черт! Нет! Да!

- Кстати, а как там камень?

- Иди ты к дьяволу в зад со своим камнем!

- С твоим, - Тони осветил дырку в черепе, - Что-то я его не вижу.

- Так я и не дурак.

- Ты-то? Просрал в никуда триста тысяч дукатов золотом и проиграл вчистую уличному цирюльнику? Да у тебя там булыжник должен быть, - Тони запустил мизинец под черепную кость.

С внутренней стороны человеческий череп не оборудован органами осязания, а мозгу они тем более не нужны. Если инородное тело добралось до мозга, то осязать его уже совершенно не актуально. Лис все равно почувствовал прикосновение и снова закричал.

- Ну что там? – в комнату зашел Луи.

Тони щелкнул по оголенному мозгу. Лис сразу перестал кричать, обмяк и обмочился. Черти выскочили из теней по углам и потащили в ад его грешную душу.

- Пациент скорее мертв, чем жив, - констатировал добрый доктор, вытирая руку о подол балахона.

- Он что-то успел сказать?

- Золото погрузили в Генуе на галиот «Пегас». Корабль должен был забрать этого парня и его сообщника в Портофино, но немного не успел. На галиот напали пираты, поубивали команду, развернулись и ушли в море. Рыбаки подтвердят.

- И все?

- Золота у него нет.

- Я думал, он крепкий орешек.

Бонакорси поморщился.

- Все крепкие орешки со стальными тестикулами сдуваются даже при виде зубодерных клещей, уж поверьте. Палач не видит столько страха в глазах людей, сколько обычный зубодер.

- Верю, - Луи вспомнил свой визит к зубодеру и вздрогнул, - А это что за тренога?

- Сверло для трепанации черепа.

- Зачем?

- Хотел удалить камень глупости. Дело важное, что тут на зубы размениваться.

Луи пригляделся к конструкции, заглянул внутрь черепа и поморщился.

- Мерзость какая. Сколько раз я живым людям головы ломал. Но чтоб так. Сверлом. Ради допроса. Вот дерьмо.

- Это еще не дерьмо, - ответил добрый доктор, - Вот ампутация загнившей ноги это дерьмо.

- Замолчи, не хочу слышать ни про какое дерьмо! – приказал Луи.

Тони замолчал.

- Камень-то удалили? – спросил кто-то из солдат.

- Кстати, - вспомнил доктор и сунул в руки солдату подсвечник, - Посвети-ка.

- Эй, - прервал их Луи, - Хватит баловаться. Есть камень, нет камня, какая теперь разница?

- Чисто научная.

- К дьяволу науку. Тебе за другое платят. Надо срочно доложить в Геную про галиот.

- Только утром. На этой дороге лошади ноги переломают.

- Себе камень глупости удалить не пробовал?

- Я умный.

- Какой ты умный? Мы в порту. Найми лучшую здесь лодку и под парусом дуй в Геную. Одна нога здесь, другая там.

- Гульфик замочу.

- Андре тебе за такие новости новый выдаст. Позолоченный.

- Бегу-бегу. Надо только убедиться, что пациент мертв. Может, его еще повесить можно.

- Да сдох он у тебя, беги уже. Что я, пробитых голов не видел?

Бонакорси дернулся, чтобы еще что-то сказать, ничего не придумал, бросил последний взгляд на Лиса и вышел.