Сундук золота и всех обратно

Глава 28. 12 декабря. Кто найдет корабль по следам на воде.

В предыдущих сериях:

Лис Маттео и Ангелочек сожгли склад Абрама, заметая следы, и сбежали. Лис был пойман в Портофино и дал показания, что золото у Рыцаря Королевы украдено и вывезено на галиоте «Пегас». Известно, что галиот до Портофино не дошел, а был захвачен пиратами и развернулся в неизвестном направлении. К Рыцарю Королевы на самой быстрой лодке из Портофино отправлен доктор Бонакорси с докладом.

Тем временем, галиот под руководством Тодта выгрузил золото в бухте недалеко от Аренцано, деревни к западу от Генуи.

Около часа пополуночи. Дом у Сан-Джованни-ди-Пре. Генуя.

К недавно все-таки уснувшему де Ментону ввалился мокрый Бонакорси с заблеванном балахоне. На море разыгралось волнение, и его сильно укачало в баркасе.

- Пегас!

- Какой, к святому Беллерофонту, Пегас?

- Галиот «Пегас». Генуя. Старпом Карло Фацио.

- Кто сказал?

- Мы поймали в Портофино Лиса Маттео.

- Где он?

- Умер.

- Пытали?

- Ээээ…

- Лучше бы этого Мальваузена отправил вместо тебя!

- Он бы не узнал Лиса в лицо.

- Какой ты умный.

- Отправить меня было Ваше мудрое решение.

- Ладно. Сейчас оденусь и идем в порт. Дориа обещал полное содействие. Пни в соседней комнате этого Фабио, пусть тоже поднимается, вдруг пригодится.

Порт работает круглосуточно, и Дориа действительно всех предупредил, чтобы французскому оккупанту оказали содействие. Следует отметить, что Андреа Дориа в те годы на самом деле придерживался профранцузских настроений и почел бы за честь оказать услугу королю или королеве-матери. А морской народ уважал Дориа как отца родного.

Весть о том, что Дориа платит за сведения про «Пегас», разбежалась по причалам, кабакам и борделям. К рассвету сети принесли улов. Де Ментон сначала дергался вот прямо сейчас свистать всех наверх и отдавать якоря, потом немного успокоился и задумчиво смотрел в карту.

- «Пегас» должен был выйти в одиночный рейд на охоту за пиратами.

- «Пегас» должен был выйти в одиночный пиратский рейд за торговыми кораблями в Тунис.

- «Пегас» со слов штурмана вышел из Генуи в Ливорно.

- «Пегас» долго стоял почти готовый и ждал погрузки, а потом принял груз на трех телегах и сразу ушел.

- «Пегас» видели потерявшим ветер на траверзе Портофино

- «Пегас» с мелким корабликом на буксире направлялся на Корсику

- «Пегас» недалеко от Аренцано прошел в сторону берега поперек курса корабля, идущего в Геную.

Около четырех часов утра. Временный штаб в порту. Генуя.

К этому времени во временный штаб в порту уже пришел сам Дориа. Он ознакомился с уловом и закинул невод еще раз, уже не конкретизируя насчет «Пегаса», но давая направление для поисков в том числе и по особой примете в виде кораблика на буксире.

На этот раз невод принес такое, от чего все, кто сидел, встали, а кто стоял – сели.

Негр-гребец на одной из галер, шедших в Геную, днем слышал песню тамтама. Тамтам рассказал, что на корабле вот прямо в тот момент происходило восстание гребцов, которое возглавили рыцарь, католический священник и мусульманин в кирасе.

- Чертовы негры тупые, как бараны, - сказал де Ментон, - Рыцарь, священник и нехристь? Ладно, я понимаю, нехристь, но откуда на скамьях христианского корабля священник и рыцарь?

- Может быть, они его на абордаж взяли и подняли гребцов? – скромно предположил Бонакорси.

Моряки загоготали.

- Таких идиотов в нашем море нет, - ответил Дориа, - Если только Тодт с «Санта-Марии». Но он никогда не работал с мусульманами. Даже пленных не брал, даже ради выкупа. Они просто резали всех и бросали за борт. Звери, а не люди. Никакого уважения к морским традициям.

- Но кто разрешит негру стучать на барабане свои языческие песни? – спросил другой моряк, - Гребцы такие скоты, что иногда бунтуют. И без всяких рыцарей и священников. Хотя по погонялам у них могут быть и короли, и апостолы, и шайтаны с ифритами. У меня, например, комита-гвинейца зовут в переводе с ихнего Великий Слон. Подними он бунт, вы бы подумали, что по палубе слоны забегали?

- Где это было и когда? – спросил де Ментон.

- Примерно здесь, - человек, принесший новость, очертил овал на карте. После полудня.

Де Ментон пододвинул свои записи.

- «Пегас» как раз потерял ветер у Портофино.

- А потом пошли на Корсику, - прочитал через плечо Дориа, - Бунт, победа и Корсика. Вполне возможно. Не повезло вашим грабителям.

- Аренцано не вписывается, - ответил де Ментон, - Ошибка?

- Я бы на всякий случай проверил Аренцано, - сказал Дориа, - Если они ушли на Корсику, то Ваш ценный груз уже растащен береговыми пиратами или продан тунисцам в какой-нибудь бухте. Да хоть и прямо в Бастии, с них станется.

- Какой дурак пойдет в Аренцано, захватив генуэзский корабль с золотом? – спросил другой моряк, - Нельзя настолько сбиться с курса.

- Тоже верно, - Дориа пожал плечами, - «Пегас» не такой уж уникальный. Тем более, в сумерках. Просто кто-то похожий пришел вечером в Аренцано.

- Кому нельзя сбиться с курса? Сброду со скамей? – вставил слово один из заглянувших на огонек капитанов, - Если штурмана нет, пасмурно, а до горизонта во все стороны вода, тут не то, что в Аренцано, в Марсель можно прийти вместо Корсики. Был бы ветер. А ветер, кстати, был.

- К дьяволу! – де Ментон принял решение, - Еду в Аренцано, а Вы, друг Андреа, будьте любезны, пошлите какого-нибудь проныру на Корсику, чтобы проверить, приходил туда отбитый гребцами галиот или нет.

- Будьте уверены, - серьезно ответил Дориа, - Я уже знаю, кого отправлю.

- Если приходил, то снарядим экспедицию и вернем собственность Ее Высочества. Или сотрем Корсику с лица земли.

Около шести часов утра. До рассвета. Аренцано.

Мятый без труда нашел, где остановился рыцарь со свитой в маленькой прибрежной деревушке.

- Здорово, братва! – поприветствовал он Птичку и Терцо, проснувшихся пораньше, чтобы покормить лошадей.

- Мятый? – сурово посмотрел на него Птичка, - Ты тут откуда?

- Я с рыцарем. Запрягайте, сейчас поедем за грузом.

- Чует мое сердце, непростой это рыцарь, - сказал Птичка.

Сердце не ошиблось.

Когда оказалось, что груз рыцаря - это те самые сундуки и бочонки, которые вот только вчера уехали на галиоте, сердце чуть из груди не выскочило.

- Вот мы попали, - сказал Терцо.

- Только не спались, что узнал груз, или нам конец, - сказал Птичка.

- Нам и так конец.

- Хотя бы не прямо сейчас.

- Может ноги сделаем по пути?

- А нашу долю бросим в телеге?

- Матерь Божья, помоги нам.

Доля Птички и Терцо составляла двадцать тысяч дукатов в монете и была надежно запрятана под кучерскими сиденьями в обоих телегах. Извлечь ее и перепрятать не представлялось возможным, потому что, если бы увидел кто-то из сопровождающих, подумали бы, что возчики потрошат груз.

Около шести часов утра. До рассвета. Генуя.

- По коням! – скомандовал де Ментон наемникам, вернувшись из порта, - Достаньте, где хотите коней или мулов, и чтобы через час были здесь.

- Куда Вам угодно направиться? - спросил Фабио.

- Любимый дознаватель губернатора нам не принес ничего, - сказал де Ментон, - А скромный зубодер принес «Пегас». Поэтому я возьму с собой этого славного малого, которому последнее время сильно сопутствует удача, и проверю Аренцано. Ты останешься на всякий случай и дождешься Луи. Вдруг Аренцано – пустышка, и найдется другой след. Вы с Мальваузеном откопали каких-то дохлых жидов, может выжмете из них какие-нибудь показания.

- А что в Аренцано? – спросил Фабио.

- Говорят, что гребцы захватили «Пегас» и не то угнали на Корсику, не то не удержали курс, тупые бараны, и воткнулись в Аренцано. Так что возможно, наше золото сейчас уходит от нас по суше. Оно, конечно, может уходить и по морю. Но, если Дориа действительно контролирует море хотя бы на день пути вокруг, а я думаю, что контролирует, то нашего пирата выловят как рыбу сачком, и золото Ее Величества прибудет в Геную сегодня-завтра. Где его встретит Луи, потому что местным, после того, что они здесь устроили с этими евреями и этим консильери, я доверяю еще меньше, чем тебе.

- Может быть, мессиру Луи стоит тоже поехать в Аренцано?

- Если пират или бунтовщик-гребец боится генуэзского флота, а был бы я пиратом, я бы его боялся, то он бросил корабль и повез золото сушей…

Де Ментон прервался на середине мысли. Все-таки, море или суша? Полез в кошелек, достал монету. Генуэзский дукат.

- Ворота это явно суша. Тогда крест – море.

Дукат упал воротами вверх.

- Я так и знал, - согласился с безмозглой монетой умный рыцарь, - Мне Аренцано, ты встречай Луи и ждите улова.

Около восьми часов утра. Рассветает. На дороге у монастыря Санта-Мария-ди-Латронорио.

- Дядя Максимилиан! Мы все сделали!

- Отлично, Фредерик! Где-то уже выкованы твои золотые шпоры. А кто эти люди?

- Нанял немного простолюдинов и попросил о помощи одного доброго рыцаря из Московии.

- Откуда? – удивился Макс.

- Из Московии. Устин!

Устин неслышно оказался рядом.

- Herr Maximilian von Niederklausitz, mein Onkel. Herr Ustin, Ivanov sin, представил старших Фредерик.

Рыцари посмотрели друг другу в глаза.

- Sprechen Sie Deutsch? – спросил Макс.

- Ja, - Устин неуверенно пожал плечами и взглянул на Фредерика.

- Он немного говорит и понимает, но говор сильно не наш, - пояснил Фредерик.

- Книжник! – позвал Макс.

Подошел Книжник.

- Сможешь переводить для этого славного рыцаря?

- Qualingua loquortibi? – спросил Книжник на высокой латыни, чтобы не перебирать все известные ему языки. Если рыцарь, то скорее всего латынь поймет.

- Kurwa! – выругался русский, услышав обращение на очередном незнакомом языке.

- О, Kurwa! – обрадовался Книжник, – Pan mówi po polsku?

Отслужив десяток лет госпиталием в монастыре недалеко от Венеции, Книжник принимал и восточных немцев, и поляков, проходивших с паломничеством в Рим. Он мог объясниться с паломником на любом восточно-немецком или южно-немецком диалекте, а по-польски говорил так себе, но понимал неплохо. Книжник принимал свои способности к языкам как дар Божий и не зарывал талант в землю.

Книжник и Устин немного попшекали и побжекали друг на друга и достигли почти полного взаимопонимания. По-польски Устин не то, чтобы говорил, но ругаться мог. Книжник понемногу начал понимать историю Устина на прусском диалекте немецкого с польскими и русскими выражениями.

Уже рассвело, когда отряд тронулся в сторону Генуи.

По телегам распределились так:

Первая телега. Птичка - возчик. В его телеге спят или просто отдыхают страшные Тодт и Мятый. И они не предадут, и он ничего нехорошего при них не сделает.

Вторая телега. Терцо - возчик. В его телеге спят оба негра. Сговориться они никак не смогут, во всяком случае сразу. Да и неграм здесь бежать некуда, хоть без денег, хоть с деньгами.

Третья телега, боевой воз. Парнишка-немец – возчик, Бруно с ним. Парень честный и бежать ему тут некуда. А корсиканцев надо разделить, по одному они не опасны, особенно раненые.

Четвертая телега. Книжник - возчик. Джованни с ним. Книжника можно ставить замыкающим. Он и возчик достаточно хороший, и человек честный, и выглядит не подозрительно.

Макс и Фредерик верхом конвоируют обоз. А Устин?

Устин заявил, что ездить в телеге как мужик, он не будет. И попросил выдать ему коня. Где взять коня прямо на дороге? Приличного мула еще более-менее. Фредерик остановил какого-то не отягощенного вещами монаха и купил мула за пять потускневших флоринов из судовой казны. Монах совершенно не горел желанием продавать скотину, но вынужден был уступить.

- Почему ты с мечом? – спросил его Фредерик на прощание.

- Я брат-демонолог. Мне можно, - ответил монах.

- Удачи тебе, божий человек. Извини за мула, но нам он правда нужнее, - Фредерик удовлетворился объяснением.

- Благослови тебя Господь, сын мой, - ответил монах, - Ты хотя бы не отобрал его бесплатно.

- Wasist das? – недовольно спросил Устин.

- Maultier, - удивленно ответил Фредерик.

- Diesist keinPferd. Dies ist nichts für einen Ritter.

- Дядя, этот русский рыцарь не хочет ехать на муле! – пожаловался Фредерик.

- Он нам нужен, - ответил Макс, - Может, у него дома рыцари не ездят на мулах. Отдай ему свою лошадь, а сам возьми мула, чтобы он не думал, что ты хотел его обидеть.

Фредерик так и сделал. Отдал русскому лошадь, а сам поехал на муле.

- Maultier ist nichts für denKampf, - уточнил Фредерик, - DasMaultier istgut für dieFahrt. Аuch für einen Ritter.

- Estut unsleid, - щегольнул знанием немецкого Устин, но лошадь не вернул.

Макс, еще не успев доехать даже до Аренцано, прикинул скорость телег на большой дороге, полной разного транспорта, и отправил Фредерика с Устином в Геную, на конский рынок. Чтобы купили Устину коня, какого ему надо. Телеги плелись со скоростью пешехода, уткнувшись друг в друга, или короткими рывками сокращали дистанцию до впереди идущих. Полосы для обгона на дороге не было, а навстречу тянулся поток из Генуи. По плану Максимилиана, караван должен был, не въезжая в Геную, свернуть налево, на старую римскую дорогу. Там бы Фредерик с Устином его и догнали.

Около девяти часов утра. Аренцано.

Так получилось, что с точки зрения населения Аренцано рыцарь с обозом выглядел как обычный транзитный путешественник, каких много. Прибыл из Генуи, переночевал и поехал дальше на запад. Поэтому никто даже не упомянул про Максимилиана, когда де Ментон спрашивал, не было ли в деревне кого-то подозрительного. Разные подозрительные там, конечно, были всегда. Но уж кому-кому, а французскому оккупанту их бы не сдали.

Пока де Ментон пытался взять след в порту Аренцано, Макс с обозом проехал мимо, не останавливаясь в рыбацкой деревне.

В порту француз узнал, что никакой галиот непосредственно сюда не заходил. Зато западнее деревни ночные рыбаки видели корабль у устья реки Аренон.