Светочи Конфедерации

Глава 21

День пятый

Новое утро принесло новые мысли. Вспомнив слова Наставника о том, что он обнаружил у нее какие-то особые способности, Лайона поняла, что Большая Игра началась для нее в момент рождения. Что все события и все встречи в ее жизни не случайны. Что пора перестать прятаться от реальности и злиться: на судьбу, на полковника, на Картаделей. Какие-то пласты сместились в ее сознании — теперь, когда она знала, что целый год практически на равных общалась с Картаделем. Пусть даже бывшим.

С твердым намерением изменить свое отношение к происходящему, она умылась, достала из транспортного шкафа штаны в стиле «милитари» и такую же ветровку, свежую футболку. Закинула в шкаф одеванные вещи, с тем чтобы отправить их в стирку, когда вернется в свой коттедж. Причесалась, собрала волосы в высокий пучок и, прихватив рюкзачок, спустилась вниз.

Светоча в гостиной и в кабинете не было, и Лайона предположила, что он либо еще отдыхает, либо (что более вероятно) отправился на утреннюю разминку. Сама она решила в этот раз утреннюю пробежку пропустить. Ничего, поплавает в обед или вечером. А пока девушка направилась на кухню в надежде раздобыть кофе.

Ступила через порог, сделала пару шагов, увидела на фоне окна высоченную фигуру и невольно попятилась назад, прежде чем успела осознать, что у окна стоит Картадель Валлиан.

Узнав его, Лайона приветливо улыбнулась, открыла рот, чтобы поздороваться, но Светоч остановил ее вопросом:

— Вы снова шарахаетесь от меня, госпожа Монтессори? Я начинаю чувствовать себя Чудовищем, поедающим красавиц на завтрак, обед и ужин. Что Вас так пугает во мне, Лайона?

Картадель смотрел на нее так напряженно, что казалось: от ее ответа зависит его жизнь.

Лайона замерла, прислушалась к себе, стараясь разобраться. Потом честно ответила:

— Вы очень высокий.

— Вы тоже высокая, Лайона. Могу сказать точно, что не ниже ста восьмидесяти сантиметров.

— Так в том-то и дело! — Воскликнула девушка.

Картадель продолжал непонимающе смотреть на нее.

— Объясните? — коротко попросил он.

— Постараюсь, — не стала противиться Лайона. — Как Вы верно заметили, у меня достаточно высокий рост — сто восемьдесят один сантиметр. Даже среди мужчин средний рост — сто восемьдесят пять сантиметров. Поэтому привычная для меня ситуация — это когда меня окружают люди, которые или ниже меня ростом, или ненамного выше. Соответственно, на уровне своего взгляда я встречаюсь либо с глазами собеседника, либо с его макушкой. Когда же я неожиданно оказываюсь рядом с Вами, то не сразу понимаю, что именно оказалось у меня перед глазами, потому что не привыкла видеть на уровне своих глаз чью-то грудную клетку. При этом подсознание дает сигнал: впереди что-то высокое! Опасность столкновения! Вот я и останавливаюсь или даже отступаю, как сегодня.

— Что ж, объяснение выглядит логичным. Как Вы думаете, Лайона, если Вы регулярно будете видеть у себя перед глазами мою, как вы выразились, «грудную клетку», то со временем сможете привыкнуть и перестать пугаться? Признаюсь, это не самое приятное чувство — видеть, как от тебя отшатывается симпатичная тебе девушка. — Валлиан попытался улыбнуться, но улыбка получилась невеселой, как и его слова.

— Думаю, со временем привыкла бы, если бы видела Вас часто.

— Что ж, тогда, может, приступим? — Валлиан оторвался от косяка, на который опирался спиной, и начал медленно приближаться к Лайоне.

— Приступим к чему?

— К привыканию. — Валлиан подошел к Лайоне почти вплотную.

Лайона непроизвольно запрокинула голову, чтобы видеть его глаза. Открылась чуть посмуглевшая нежная коя шеи, прочерченная тонкими синими жилками. Ее губы оказались буквально в сантиметре от его подбородка. Валлиан втянул в себя воздух, задержал дыхание. Медленно выдохнул. Его руки непроизвольно поднялись, горячие ладони легли на шею Лайоны, удерживая ее голову. Девушка продолжала молча смотреть на него. На его темные ресницы. Твердый подбородок. Твердые мужские губы.

Валлиан медленно наклонил голову и легонько прикоснулся поцелуем к ее лбу. Скулам. Губам. Ее губы дрогнули, приоткрылись и мужчина не выдержал — приник к ее рту сильнее, обнимая ее своими губами, пробуя ее на вкус.

Лайона и сама не поняла, когда и зачем подняла руки и положила свои ладони мужчине на грудь. От ее прикосновения Валлиан вздрогнул, напрягся, снова сделал резкий глубокий вдох. Оторвался от ее рта, уперся лбом в лоб девушки. Выдохнул. Замер.

Лайона то ли услышала, то ли почувствовала, как бухает в груди его сердце. Он снова вдохнул. Произнес на выдохе едва слышным шепотом:

— Надеюсь, это было не так страшно, Лайона?

Сейчас, стоя в ее объятьях, он казался не чужим и пугающе огромным, а близким, теплым и очень взволнованным. Лайоне не хотелось его отталкивать. Не хотелось отпускать.

Хотелось… Хотелось еще одного поцелуя. Первый она не успела распробовать. Потянулась за вторым. И получила его. А потом третий… пятый… пятнадцатый. Через несколько минут Лайона обнаружила себя стоящей между бедер Валлиана, опирающегося ягодицами на высокий барный стул. Ее руки обнимали его спину, его руки придерживали ее талию. Оба тяжело дышали. И не знали, что сказать. И надо ли что-то говорить.

— У Вас есть кофе? — сдавленным, смущенным голосом спросила Лайона.

— Да. Сейчас. — Он встал, бережно придерживая девушку за плечи. Медленно опустил руки. На негнущихся ногах подошел к барной стойке. Перегнулся через нее, извлек откуда-то банку с молотым кофе, джезву, маленькую ложку. Поставил все перед Лайоной, попросил:

— Сварите, пожалуйста, и мне тоже. У меня почему-то никогда не получается.

— Да. Конечно. А чашки?..

— Да. Чашки.

Он пошел за чашками, а Лайона открыла холодильник и нашла там бутыль питьевой воды. Картадель вернулся с чашками, блюдцами, вазочкой с конфетами. Водрузил добычу на барную стойку. Лайона уже колдовала над электрической плиткой с единственной конфоркой. Похоже, плитка стояла тут исключительно для того, чтобы было на чем варить кофе.

— Вы любите чистый черный кофе? — задала вопрос Лайона, наблюдая за нагревающейся джезвой. — Я иногда добавляю гвоздику. Или корицу. Или кориандр.

— Нет, я предпочитаю чистый. Но сладкий. — Он смотрел на руки Лайоны, которая зачем-то принялась передвигать джезву по конфорке, словно пытаясь устроить поудобнее.

— А еще иногда к кофе добавляют соль. Совсем немного. На кончике ножа. Я пробовала — мне понравилось. Но тогда надо пить без сахара.

— Мне бы хотелось, чтобы мы обращались друг к другу на «ты», Лайона.

— Наверное, это будет неудобно, если я стану «тыкать» Вам при всех.

— Тогда хотя бы наедине.

— Хорошо. Я постараюсь.

Кофе начал вскипать. Лайона проявила бдительность и вовремя сняла джезву с конфорки. Подошла к стойке, взяла одну из чашек, перелила. Кухня наполнилась теплым, чувственным, терпким ароматом. Лайона вылила гущу, сполоснула джезву, засыпала новую порцию смолотых зерен, залила водой. Вернулась к плитке.

— Пейте кофе, остынет.

— Пей.

— Пей.

Лайона посмотрела в окно. Там была видна пустая в этот час дорожка. Отвернулась.

— Ты сегодня осталась без пробежки?

— Ничего, вечером поплаваю.

— Часам к семи вечера прибудет Мастер Аркадиан. Я предложу ему на выбор: остановиться в свободном коттедже или у меня.

— Вам, наверное, нужно будет пообщаться наедине?

— Да. Придется. Но некоторые вещи нужно будет обсудить вместе с тобой. Поплавай после ужина и приходи часам к десяти.

— Приду.

Помолчали. Валлиан сделал очередной глоток кофе.

— Вкусно у тебя получилось.

Лайона улыбнулась. Она рассеянно крутила между пальцами шнурок, свисающий с капюшона ветровки. Валлиан смотрел на ее руки.

— Ты сегодня выглядишь очень воинственной.

— И чувствую себя героиней, отправляющейся завоевывать мир.

— Мир упадет к твоим ногам, как только увидит тебя. Будет смотреть на тебя умильно и просить, чтобы ты почесала ему брюшко.

Лайона прыснула. Потом нахмурилась притворно-строго:

— Не отвлекай. Кофе провороню.

— И мне придется вызывать кого-то из ресторана, чтобы они отмыли мою плитку. Или нести ее туда. У меня здесь отмывать нечем.

В джезве вскипела новая порция кофе. Лайона снова среагировала вовремя, убрала емкость с огня, выключила конфорку.

— Ну вот, твоя плитка не пострадала.

— Возможно, у нее еще будет шанс?

— Я позабочусь об этом.

Девушка взяла вторую чашку, налила себе кофе, уселась у стойки. Бросила в чашку кубик сахара, но размешивать не стала. Подула на поверхность, поднесла чашку к губам, отпила. Валлиан потянулся к ней:

— У тебя над губой кофейная пенка.

Она облизала губу. Мужчина понял, что пропал.

— Ты облизываешься, как котенок.

Встал, подошел, забрал чашку, отставил в сторону. Наклонился:

— Хочу почувствовать вкус кофе на твоих губах.

Она не возражала.

В этот раз Лайона обнаружила себя сидящей на барной стойке. Ее бедра обнимали его талию, а руки — гладили его плечи. Его руки шарили у нее под майкой, нос уткнулся в ложбинку между грудей. Она судорожно вздохнула, потянула легонько его за волосы, пытаясь остановить. Он замер. Уперся лбом ей в грудь и помотал головой. Выдохнул:

— Это какое-то сумасшествие. Я не могу от тебя оторваться.

Она начала ласково перебирать его локоны. Оба не знали, на что решиться. Она была готова ему уступить. Он был готов подождать.

За них решил сигнал головидеосвязи. Валлиану звонил Картадель Клиффорд, чтобы сообщить, что просмотрел записи с мнемокристаллов и вылетает на Левконию. Просил ждать его к следующему утру. Реальность ворвалась в их мирок, беспощадно разрушив романтический настрой. Они посмотрели на таймер. Двадцать минут восьмого.

— Скоро завтрак. Я, наверное, пойду. Хочу забежать к себе. — сказала Лайона.

— Да. Иди. — Он снял ее со стойки, поставил на ноги, прижал к себе. — Еще один поцелуй?

— Только один.

— Один.

Они, наконец, расстались.

Лайоне не удалось проскользнуть в коттедж незамеченной. Соседки сидели на первом этаже в гостиной. Увидев ее в костюмчике защитной расцветки, слегка удивились. Спросили:

— Лайона, ты что, с пробежки?

— Да, с пробежки, — бросила на ходу Лайона и помчалась на второй этаж.

У себя в номере залезла в транспортный шкаф, достала несвежие вещи, развесила их в стиральной кабине, задала программу. Потом глянула на себя в зеркало и застонала: зацелованные губы покраснели и неравномерно припухли. Пустила в раковину холодную воду, начала подставлять рот под холодную воду.

Вода стекала по шее, собиралась на вороте футболки. Лайона вдруг представила, как Валлиан вот так же стоит у раковины и пытается подставить губы под холодную воду. Засмеялась. Возможно, она смеялась бы еще больше, если бы увидела, что он стоит в душевой кабинке, упираясь руками и лбом в стену перед собой, и подставляет струям холодной воды совсем другие части тела, потому что все известные ему энергетические практики оказались бесполезны. Но ей об этом как-то не подумалось.

Лайоне холодная вода тоже не слишком помогла. Нашла в шкафу подходящую сухую блузку, переоделась и вернулась к зеркалу. Попыталась нанести на губы блеск. Получилось еще хуже. Стерла блеск, замазала губы тональным кремом. Выглядело странно. Поверх тональника нанесла матовую помаду близкого к цвету тела оттенка с небольшой примесью красного. Удовлетворилась результатом. Подошла к окошку, стала смотреть на улицу. Снизу окликнули девчонки:

— Лайона, на завтрак идешь?

— Иду!

Спустилась вниз, вместе с соседками пришла в ресторан. За общим столиком уже сидел мрачный, надутый Малкольм.

— Привет, девчонки, — поздоровался. — Лайона, ты чего на пробежку не вышла? Я ждал. Опять проспала?

— Ага.

Девчонки захихикали, но не выдали. Лайона поняла, что умеет краснеть.

После завтрака отправились в конференц-зал.

Картадель уже прохаживался по сцене, дожидаясь, когда слушатели соберутся и рассядутся по местам. Как только все угомонились, Светоч заговорил:

— Еще раз доброго утра, уважаемые Мастера, ученики. У меня есть для Вас небольшое объявление. Сегодня вечером на остров прибывает Мастер-универсал первого уровня Посвящения Аркадиан. Завтра утром к нашему сообществу присоединится Светоч Конфедерации, Великий Картадель Клиффорд.

По залу пронеслась волна удивленных вздохов и возгласов. Валлиан поднял руку, призывая к тишине.

— Да, Картадель Клиффорд. Думаю, всем присутствующим известно, что именно этот Светоч является куратором вашего мира. Прибытие этих двух людей связано с тем, что во время первого и второго Посвящения в магическом поле Левконии были обнаружены неизвестные явления, которые нарушают обычный ход процедуры. Нам предстоит их изучить. Что это означает для вас, господа ученики? Во-первых, в расписании возможны изменения. Во-вторых, нам, Светочам и Мастерам, может понадобиться Ваша помощь. Поэтому прошу всех уделить максимум внимания выполнению энергетических практик, а также упражнениям на концентрацию внимания. Впечатлениями об услышанном поделитесь во время второго завтрака. А сейчас перейдем к теме лекции.

Выслушав краткую вводную речь Картаделя Валлиана, Лайона поняла, что, даже имея доступ к более подробной информации, не смогла оценить всю серьезность сложившейся ситуации. Она смотрела на серьезное, сосредоточенное лицо Валлиана, на его решительные жесты и понимала: он будет спасть Левконию и ее жителей от пока неизвестной угрозы даже ценой собственной жизни. «А кто будет спасать его самого?» — спросила сама себя девушка. И ответила себе: «Я. Я буду спасть его. Если понадобится — то ценой собственной жизни».

«Мы много говорили в предыдущие дни об эфирном теле, — начал лекцию Светоч. — Пришла пора поговорить о следующем теле, о следующей энергетической оболочке. Называется она «тело эмоций и желаний». Это очень важная оболочка, таящая в себе неизмеримые запасы силы. Эфирное тело — тело животной силы — есть у всех живых существ, в том числе простейших одноклеточных организмов, у растений, насекомых, рыб, птиц и рептилий. Тело желаний есть только у высших млекопитающих и у человека.

В истории человечества в разные времена и в разных культурах отношение к эмоциям и желаниям менялось. Где-то любые желания объявляли проявлением греховной сущности человека и отрицали. Где-то считали эмоции проявлением слабости и прорехой, в которую утекает сила. Наиболее мудрыми оказались последователи Будды, сформировавшие понятие «срединный путь». Что такое «восьмеричный», или «срединный путь»? Это умение не впадать в крайности, не отказываться от плотских наслаждений, но и не предаваться излишествам. Это умение не «уходить с головой» в духовность, отрицая ценность земного, телесного опыта.

Зачем человеку нужны эмоции и желания, когда у него есть ум? — спросите вы. Представьте себе сверхмощный компьютер или даже искусственный интеллект. Он тоже умен. В его памяти хранятся йоттабайты информации. Его процессор выполняет миллионы операций в десятые доли секунды. Но все эти операции жестко предопределены. Заданы заранее. И компьютер выполняет их механически. Без желания. У компьютера нет инициативы. Нет того механизма, который заставляет вдруг обрести цель и начать двигаться в ее направлении. Почему так? Потому что триггерами — пусковыми механизмами всякого спонтанного действия — являются эмоции и желания. Это они вынуждают нас искать, выбирать, достигать. Это они делают нас живыми».

Далее Валлиан рассказывал об эмоциях позитивных и негативных. О том, что нужны и те, и другие. О том, что желания — это каналы, по которым движется сила, позволяющая реализовывать различные намерения. О том, как важно осознавать свои эмоции и желания и о том, как ими управлять. Потом Светоч ввел понятие эмоционального интеллекта и объяснил, что чем лучше человек осознает свои эмоции и эмоции окружающих, чем лучше умеет ими управлять — тем выше уровень EQ.

Эта тема Лайоне была понятна и знакома: в психотерапевтической практике работа с эмоциями и желаниями была одним из ведущих направлений. Поэтому задание, которое дал ученикам Светоч, Лайону порадовало: им предстояло потренироваться в осознавании собственных эмоций и в распознавании эмоций своих коллег.

В полдень лекция закончилась, Картадель и Мастера ушли, чтобы заняться подготовкой к следующей церемонии Посвящения, а ученики отправились на практические занятия. Устроившись на футбольном поле группками по пять человек, они в течение двух часов изучали себя и друг друга: искали в теле мышечные зажимы, являющиеся зеркалом подавленных эмоций. Слушали истории из жизни друг друга, одновременно стараясь понять, какие чувства владеют рассказчиком.

Малкольм по-прежнему дулся на Лайону и даже предпочел заниматься в другой группе. Девушка вздохнула с облегчением: она догадывалась, какие он испытывает эмоции и подозревала, что практическое занятие поможет ему осознать свои чувства. Ей не хотелось, чтобы он испытывал смущение и неловкость, когда поймет, что с ним происходит.

Второй лекционный блок, во время которого Лайона обнаружила, что Малкольм перестал на нее дуться, но вместо этого впал в какую-то тихую задумчивость, завершился тем, что Светоч пожелал всем приятного аппетита и сказал, что его на ужине не будет, поскольку он едет встречать Мастера Аркадиана.

Лайона, понимая, что времени на плавание остается все меньше, поужинала очень быстро и совсем скромно, после чего помчалась к себе в номер за купальником и шапочкой. Этим вечером она решила поплавать в бассейне, чтобы не терять время на дорогу к озеру и иметь возможность следить за циферблатом электронного таймера, установленного в зале для плавания.