Свирель

Глава 12

Как только мы покинули ворота усадьбы, мне повсюду чудились колючие взгляды, направленные в спину. Каждый раз я воровато оглядывалась в поисках мрачных ряс либо подельников кривоносого. Хотя понимала: если бы за нами действительно кто-то следил, то я б узнала об этом последней, примерно перед смертью. И только, свернув на маленькую улочку с редкими прохожими, я облегченно выдохнула. Арвен же был спокоен, как анестезиолог перед операцией.

— Тебе не опасно ходить вот так, открыто? — вполголоса поинтересовалась я у него.

— Те, кому нужно, и так знают, что я жив. А другим — все равно. Люди редко обращают внимания на мелькающие лица.

Арвен остановился у пурпурной двери небольшого магазинчика. Рядом с ней стояла огромная кадка, из нее тянулись лозы усыпанные резными крупными листьями лаймового цвета. Вверху лозы расходились на две стороны, оплетая лиственным кружевом обналичник двери и раму стеклянной витрины, в которой находились две лайры. Казалось, они о чем-то перешептывались, косясь в нашу сторону лукавыми взглядами, словно будуарные кумушки. Я неодобрительно посмотрела на них, но только присмотревшись, признала в них манекены. Неизвестный мастер так достоверно смог передать выражения лиц юных сплетниц, что издали они казались живыми.

Внутри магазинчик был куда просторнее, чем выглядел снаружи.

Здесь витал аромат цветущей сирени, и было по уличному солнечно: свет будто проходил сквозь светло-серые перламутровые стены. По ним с потолка спускались тонкие лианы плюща, усыпанные мелкими цветами, похожими на орхидеи. То тут, то там стояли безголовые манекены, демонстрируя лучшие фасоны швейного искусства.

К нам тут же подскочили улыбчивые лайры. Они были точной копией сплетниц, стоящих в витрине. Я подавила желание выглянуть на улицу и проверить наличие манекенов.

Тараторя что-то на модельерском, наши проводницы в мир моды принялись расхваливать Арвену фасоны платьев, словно подбирали наряд ему.

Платья были прекрасны, спору нет — струящиеся бархатным водопадом либо парящие облаками оборок и кружев. Вполне возможно они подходили для нашей вылазки во дворец, но абсолютно не подходили для поставленных целей. Единственное, что я могла бы в них сделать — это позволить Владетелю заблудиться в объемных юбках.

— Арвен, я в этом похищать Владетеля не буду, — шепнула я на ухо магу.

— Лайра желает посмотреть одежду для ристалок, — Арвен остановил непрерывный щебет.

Госпожи атласных лент умолкли, критически осмотрели меня, а затем кивнули. Одна из них гостеприимно указала в сторону примерочных. По пути я вцепилась в локоть мага, ожидая подвоха.

— Ристалок? Это вообще кто?

— Лайры, которые предпочитают носить мужскую одежду. Тебя ведь устраивает то, что носит Ррр? — он накрыл мою ладонь своей и мило улыбнулся. — Все будет хорошо. Доверься мне, — а затем распахнул двери примерочной, приглашая внутрь.

Ага, как же! Под ложечкой появился неприятный холодок — как-то слишком мило он улыбнулся.

Вскоре думать об этом стало некогда. В примерочную впорхнула другая лайра, и на свет появились различные бриджи, рубашки, жилеты и камзолы всевозможных расцветок. Мелькнула даже пара бронелифчиков, которые я сразу отбросила, не желая создавать конкуренцию орчанке. Ее выдающиеся достоинства в сухую били мои слабые аргументы.

Не понимая ничего в этом ворохе вещей, я безропотно отдала себя в руки плательных фей, и они быстро подобрали мне три комплекта.

Выходной костюм: бриджи из тонкой ткани, чулки с туфлями, батистовую рубашку, темно-синий жилет с золотом вышивки и камзол в пару к нему. А также два дорожных костюма из более добротной ткани, где камзол заменялся удобной удлиненной курткой, а туфли сапогами.

Я облегченно выдохнула, теперь с чистой совестью хоть по болотам лазь — магов мочить, хоть во дворец иди — Владетеля похищать. Когда все было примеряно, упаковано и унесено, я заметила, что моя старая одежда исчезла, а в руках девушки появилось платье фиалкового цвета.

— Лейр очень просил примерить его, — озорная улыбка девушки недвусмысленно намекала на то, что ее хозяйка вступила в сговор с черным магом.

Вот гад! Чувствовала же, что без подвоха не обойдется! Я зло сощурила глаза: нечестно играете, лейр Дерлус. Говорил же, что решать мне. И что делать? Закатить истерику, выставив себя идиоткой?

«Нет, это не метод», — подумала я и прикоснулась к ткани. Она была мягкой и нежной, словно подшерсток котенка, невесомой, как тепло летнего вечера и приятной, как объятия любимого человека. Я пропустила ее сквозь пальцы, наслаждаясь ощущением.

Твою мать, делайте, что хотите. В любой момент можно сказать, что где-то жмет, где-то чешется, да и вообще фасон не подходит.

Получив мое согласие, повелительницы кружев и кринолина принялись порхать вокруг меня. Сначала надели стеганную атласную юбку, которая легла на бедрах пышными устойчивыми складками, затем затянули корсет. Зная об особенностях этого пыточного инструмента, я попыталась вдохнуть побольше воздуха, но хрупкие пальцы модных палачей, одним рывком шнуровки, смогли выбить его из легких. Затем пришла очередь платья: облегающий лиф, узкий рукав на три четверти и пышная юбка, по краю которой шла широкая кайма серебряной вышивки, с растительным орнаментом. Сверху на платье надели жакет с удлиненной баской, на два тона темнее, чем цвет платья. Но он не казался мрачным, потому что весь был расшит таким же узором, как и кайма юбки.

Я посмотрела на себя в зеркало и удовлетворенно хмыкнула. Неожиданно, но костюм мне понравился. Это было куда лучше бесстыдных нарядов, добытых Пелагием. С такой милой лайрой и по городу прогуляться не зазорно. Впечатление портили только всклоченные волосы, кое-как затянутые в хвост.

— Вы прелестны, — рядом со мной, заглядывая в зеркало, встала одна из лайр.

Ну еще бы, она сказала бы что угодно, только бы лейр выложил за покупки круглую сумму.

— Боюсь, мне некуда это надеть. — я несколько мгновений повертелась перед зеркалом: когда еще будет возможность примерить такую красоту? А затем обратилась к юной лайре: — Может, вы все же вернете мою одежду?

— Не отказывайтесь. Поверьте, я видела многих мужчин, которые сидели на этих диванах: самовлюбленных, жадных, равнодушных, щедрых, и с легкостью могу сказать к какому типу относится ваш — к влюбленному.

Я подняла бровь. Эх, ничего вы не знаете о наших отношениях. Девушка продолжила:

— Может, вы этого не видите. Но сделайте своему мужчине приятное — примите его подарок.

Я вновь посмотрела в зеркало. Нет, мне не было жалко старого тряпья, скорее, дело было в упрямстве. А может в эгоизме. Зная, что нам все равно придется расстаться, вдруг захотелось, чтобы Арвен запомнил меня не растрепанной девицей с посохом, а вот такой вот милой девушкой.

— Скажите, а вы случайно, не сможете помочь с этим? — я дернула ленту, рассыпая волосы по плечам.

Лайра радостно кивнула и вскоре в комнате появилась еще одна девушка. Сквозь переплетение кос торчали милые острые ушки. Маленькая и хрупкая, словно былинка, задрав голову, она кругом обошла меня, достала из угла пуф, и предложила сесть на него. Разглядывая со всех сторон мои волосы, она неодобрительно покачала головой, совсем как куколки, которых ставят на приборную панель автомобилей. А потом с ловкостью парикмахера ее руки взлетели над моей головой.

Перед тем, как покинуть примерочную, я критически осмотрела себя в зеркало, придраться было не к чему — из него на меня смотрела настоящая лайра.

Арвен сидел на одном из диванчиков, что-то неторопливо попивая из маленькой чашечки. Увидев меня, он отставил ее и поднялся. Его взгляд медленно прошелся от кончиков моих туфель до макушки.

Обычно в книгах на таких моментах герой восхищенно замирает, сраженный красотой героини. Но то ли красота героини, то есть моя, не дотягивала до нужного уровня, то ли герою было все равно, Арвен не замер. Скорей, сдержанно кивнул и вопросительно вскинул бровь, ожидая моей реакции.

Даже обидно как-то стало. Не знаю, на что он рассчитывал, нарядив меня в платье, но скандалом я его не обрадую. В этот раз попробуем нечто другое.

Я невинно взмахнула ресницами и кинулась Арвену на шею.

— Спасибо, милый! — чмокнула его в щеку.

Вопреки ожиданиям, он сориентировался быстро: Арвен обнял меня за талию и притянул к себе настолько близко, что я почувствовала каждую пуговицу его камзола.

— Всегда готов услужить лайре, — в его взгляде зажглись веселые огоньки.

Кровь прилила к моему лицу. Я ощутила холод его ладоней даже сквозь ткань платья.

Я смотрела в его глаза, осознавая, что попала в собственную ловушку. Тяжело было дышать и я не могла понять почему: то ли корсет слишком давил, то ли ощущение, что меня затягивает в фиолетовую бездну.

— Ваши покупки.

Нехотя Арвен разомкнул руки, и я смогла наконец-то выбраться из его объятий. Сердце гулко стучало в моей груди. Я сжала ладони и отвела взгляд. Только бы он не заметил моего волнения. У нашей истории нет шансов на счастливый конец, так зачем же питать тщетные надежды?

Арвен подошел к столу с коробками. Делая вид, что расправляю складки, я мстительно покосилась на пирамиду коробок. Интересно, как он все это будет тащить? Но, на мое удивление, он оставил их на месте.

— А-а-а…? — я проследила взглядом за коробками исчезающими в подсобке.

— Не переживай, позже все заберет Стайр, — подойдя ближе, прошептал Арвен, не упуская возможности зарыться носом в мои волосы.

Выйдя из магазина, я мельком взглянула на манекены в витрине, теперь они не перешептывались, а одобрительно смотрели на меня склонив головы. Причем, готова спорить, одна из фальшивых лайр хитро подмигнула Арвену.

Ну вот, дожили! Даже куклы ему глазки строят, одна я, как дура недотрогу.

Впрочем, он не обратил на это внимания. Арвен с поклоном предложил мне руку, я подхватила ее под локоть, и мы вышли на широкую улицу, лавируя между такими же неспешно гуляющими парами.

— Арвен, ты неисправимый лгун. Знаешь об этом?

— Знаю, — ответил он, улыбаясь, продолжая смотреть на дорогу.

— И как я должна тебе верить?

— Никак, — он остановился и повернулся ко мне. — Но, может быть, тебе очень этого хочется?

Да я сама не знаю чего мне хочется!

Близость Арвена дразнила, вызывая желание прикоснуться к нему, раствориться в его запахе. Я прикусила губу, стараясь унять эмоции, и невольно напряглась. Он накрыл мою руку своей ладонью, а потом тихо произнес:

— Ведь с некоторыми вещами так просто не расстаются?

Я отвела взгляд, сделав вид, что не заметила вопроса. Ответить было нечего. Я терялась в своих чувствах. Хотелось сказать да и нет одновременно. Потому что, какой бы выбор я не сделала, меня ждала неизвестность, которая могла бы стать, как волшебным приключением, так и самым большим разочарованием. Второго я боялась куда больше. Еще не известно, как поведет себя Арвен, вернув свой титул. С некоторыми вещами так просто не расстаются, а к некоторым вообще не приближаются.

Мы пошли по аллее, затененной высокими деревьями. Их ветви сплетались между собой образовывая изумрудный тоннель. С его свода, словно сталактиты, свешивались длинные кисти розовых цветов. Запах ненавязчивой свежести лимона разгонял грустные мысли и поднимал настроение. Зеленый тоннель закончился широким проспектом, по которому сновали экипажи.

Арвен поднял руку, подзывая возницу открытой коляски.

— Набережная, — небрежно бросил он, когда мы уселись на маленькие, бархатные диванчики.

Возница тронул поводья.

Я вертела головой, рассматривая мелькающие здания. Сложно было определить, к какому стилю они относились. Здесь смешалось все. Вот милый дворец, в стиле барокко, похожий на домик принцессы, а вот нечто, напоминающее мрачный вампирский замок, но почему-то утопающий в сочной яркой зелени. Были и строгие формы, слепленные из кубиков глухих стен и широких окон. Казалось, жители Стенбрина строили свои дома, руководствуясь только собственным вкусом и размером кошелька.

Вскоре мы свернули на еще один проспект. Дома здесь находились на одной стороне, другую занимала парковая полоса живописно-корявых деревьев, похожих на увеличенные бонсаи. Я почувствовала запах разогретой солнцем воды и заметила, как между деревьев мелькнула лента реки.

Коляска остановилась. Арвен подал мне руку, помогая выбраться из экипажа.

Пройдя сквозь парк, мы оказались на набережной с каменным парапетом, настолько просторной, что по ней могли бы свободно разъезжать экипажи. Я подбежала к ограждению. Передо мной простиралась река настолько широкая, что ее второй берег терялся на горизонте.

— Это Деея — дочь Ларейны, одной из трех полноводных рек мира, — Арвен встал рядом.

Ничего себе река! Если Деея так широка, то какова же Ларейна?

Вода была темной, как чуть разведенные чернила, и, на первый взгляд, могла показаться мрачной, но неоновые всполохи, мелькающие в глубине, делали ее похожей на жидкий темно-синий авантюрин.

По водяной глади ближе к берегу скользили маленькие суденышки, а где-то вдалеке, словно кашалоты, неторопливо проплывали большие, неповоротливые суда.

— Пойдем, я покажу тебе старый форт. Тебе понравится.

Арвен неспешно повел меня вдоль реки. Мы шли болтая ни о чем. Мимо так же неторопливо прогуливались лайры и лейры, проносились дети и степенно прохаживались пожилые пары. Над набережной стоял тихий гомон, и если закрыть глаза, то можно представить, что я находилась в каком-нибудь приморском городке нашего мира, не хватало только криков: «Горячая кукуруза!»

Впереди появилась громада башни. Темно-серые стены были увиты красноватым плющом. От нее веяло старостью и мощью, мне даже показалось, что сейчас я услышу массивную канонаду пушек.

Я остановилась, рассматривая ее.

— Когда-то, — сказал Арвен, — она была одним из важных узлов обороны города. Но теперь тут смотровая площадка с кофийтерием наверху.

Он потянул меня внутрь. Мы ступили на круглую платформу, с кованным ограждением, что располагалась внутри прозрачной трубы, и спустя несколько минут оказались наверху.

На открытой крыше находилось кафе с круглыми столиками, за которыми могли расположиться максимум три человека.

Мы сели друг напротив друга. И пока Арвен подзывал официанта, я рассматривала окружающий вид.

Он был великолепен.

Как объяснил Арвен, башня стояла на излучине и ее основание омывалось водами двух рек. Потому что в сторону от Деейи, прорезая город, текла еще одна река. Она была гораздо уже, а ее воды были унизаны арками мостов, словно рука цыганки, браслетами. В центре излучины виднелся поросший деревьями остров.

К нам подошел молодой парень с простоватым, но довольно милым лицом. Он положил перед нами меню, Арвен, не заглядывая в него, сделал заказ. И спустя некоторое время перед нами на столе появились два высоких бокала и прозрачные креманки с воздушно-слоистым содержимым, слегка запеченным сверху, а также вытянутая темно-зеленая бутылка. Официант разлил по бокалам прозрачный напиток, в котором кружились пузырьки бирюзового цвета.

Я приподняла бокал, предлагая тост:

— За удачное решение нашей проблемы! — и пригубила напиток. На вкус он был пряно-цветочный, довольно легкий и освежающий, как молодое игристое вино.

Арвен также сделал глоток, опустил бокал и пристально посмотрел на меня:

— Я не хочу, чтобы ты встречалась с Владетелем. Если он увидит твои возможности, то постарается заполучить тебя.

Вот успокоил! Мне и так боязно, а он еще больше пугает. Я прикрылась лживой бравадой:

— Чего ты боишься? Он и пикнуть не успеет, как Лунг скрутит его. К тому же, что он мне сделает? Ты ведь уже пытался — не получилось.

— Я не пытался свернуть тебе шею руками.

А это да! Боюсь, против такого приема моя немагия бессильна. Мне захотелось успокоить Арвена, да и себя заодно:

— Не думаю, что Владетель опустится до того, чтобы кидаться на безоружную девушку с голыми руками.

Он хмыкнул:

— Советуешь ему воспользоваться кинжалом?

— Арвен, вали к Арлазгурну! — вскрикнула я, желая сохранить хорошую мину при плохой игре. — Чего ты хочешь? Все равно кроме меня с ним никто не справится.

Арвен склонился ближе и твердо спросил:

— Что мне сделать, чтобы ты отказалась?

Я ковырнула ложкой содержимое креманки, оно проломилось с тихим хрустом.

— Вернуть домой.

— Прости, это не в моих силах, — он накрыл мою ладонь своей. — Но я могу сделать этот мир твоим домом.

Я попыталась выдернуть руку, но Арвен только сильнее сжал ее.

Его прикосновение было нежным и твердым, таким же, как взгляд, на дне которого выжидательно затаилась тьма. В ней не было страсти, сжигающей душу, скорее решимость, готовая закрыть от невзгод. Это была ни настойчивость, ни мольба, лишь приглашение, протянутая рука, принять которую мне не хватало смелости.

Прикусив губу, я посмотрела вдаль, туда, где вдоль острова по темным водам белым пером скользил одинокий парус.

Спасая меня от ответа, рядом раздался знакомый голос:

— Позволите?