Свирель

Глава 9

Мне снился Арвен.

Он лежал в литриновом гробу, а я смотрела на него сверху, будто парила над ним.

Видела его пустой, безжизненный взгляд, направленный сквозь меня туда, где за моей спиной в голубом небе, проплывали лиловые хлопья облаков. Видела его непроницаемое бледное лицо. Его руки, скрещенные на груди.

Но я знала, что он жив.

Потому что прежде, чем опустилась серебряная крышка, я заметила, как дрогнули его пальцы, как расширились его зрачки, как он сжал желваки, сдерживая стон, готовый вырваться наружу.

Послышалось тихое шипение, и края гроба соединились став единым целым. А затем он рухнул вниз, в чернильную темноту каменной норы.

И мне показалось, что из этой тьмы донесся глухой, полный отчаянной боли, крик мага.

Я дернулась и проснулась.

В комнате было темно, рядом тихо сопела Ррр. Выдохнув, я успокоилась. Твою мать! Приснится же такое!

Обнимая подушку, устроилась поудобнее. Появилось жгучее ощущение сожаления, словно я могла изменить судьбу Арвена, но не сделала этого. Будто действительно что-то могу. Я вновь попыталась заснуть — сон не шел. Мысли все время возвращались к Арвену.

Рядом сонно заворочалась Ррр. Я, напевая, осторожно похлопала ее по плечу:

Ррр засопела, а я, раздумывая, вновь уставилась в темноту.

Письмо, которое Арвен получил, было от его отца. Уверена в этом. И скорей всего он уже прочел его.

Интересно, что там написано? Новые наставления или чистосердечные признания? В выражение любви верилось мало. Как бы Арвен не взялся за старое, пытаясь залить горе вином. Утром нам нужно быть у орков, сомневаюсь, что деду Ррр понравится маг с перегаром, еще подумает что у них вся семья неблагополучная: один — вор, другой — алкоголик.

Надо бы проследить за магом.

Я осторожно поднялась с кровати, на цыпочках прошла комнату.

— Ты куда? — сонный голос Ррр застал меня у двери.

— Водички попить, — ответила я ей. — Спи давай!

Она приподняла голову, посмотрела на Мишша, который дрых рядом с кожаным свертком, положив на него свою морду. Кивнула и тут же снова уснула.

Я выскользнула в коридор, прокралась к комнате Арвена. Прислушалась — неужели он все-таки спит? Переминаясь с ноги на ногу, я растерянно потопталась на месте и вдруг заметила, что двери его комнаты покрыты тонким маревом.

Он запечатал их магией? Зачем? Его нет или он нам настолько не доверяет? Невольно я улыбнулась: наивный, когда же он поймет, что мне нипочем все уловки!

Дернула дверную ручку и прошмыгнула в комнату.

Здесь царил полумрак, единственным источником света был ночник, который горел желтоватым светом у изголовья кровати.

Арвена нигде не было. Только на постели сиротливо лежал небрежно брошенный камзол цвета темной ели.

Я взяла его в руки, поднесла к лицу, вдохнула терпкий мускусный запах, чувствуя, как внутри разливается трепетная дрожь. Вспомнила горячие губы Арвена на моем запястье.

Иина у тебя был такой шанс, а ты как всегда все упустила.

Со вздохом, я положила камзол на место, проведя напоследок ладонью по гладкой ткани, представляя, как напрягаются мышцы под темным атласом, когда Арвен плетет свои заклинания и уже хотела было уйти, но вдруг вспомнила…

Письмо…

Я спохватилась и судорожно ощупала камзол, пытаясь отыскать его. Камзол был пуст. Конечно, Арвен же не дурак, он точно прочел письмо и уже перепрятал в другое место.

Куда он мог положить его? Я бегло осмотрела комнату. Надеюсь он не параноик, и у него нет потайного сейфа? Мой взгляд упал бюро: ну, а вдруг?

Я подошла к столу и стала судорожно дергать ящички. Наконец над одним я заметила дымку серого марева, практически невидимую в темноте. Ага, все-таки он параноик, но не совсем.

Ухватив за колечко ручки, я дернула ящик, он не поддался. Ну тут-то мы плавали, знаем. Опыт взлома айхрана не прошел даром. Я поддела ногтями фасад ящичка и, рискуя их сломать, дернула на себя. Ящик чуть приоткрылся, серое марево опало разорванным шифоном. Я открыла его полностью — внутри лежало знакомое письмо.

Схватив конверт, я поднесла его к свету, страшась только одного — что не смогу прочесть. Но первые строки развеяли мои сомнения.

Ага! Значит я была права — это действительно письмо Арвену от отца.

Снедаемая любопытством, я подхватила ночник, а затем забралась с ногами в кресло, в котором еще недавно пил Арвен. Мысленно поблагодарила Арзазгурна, что хоть тут он не подкачал и дал мне возможность узнать тайну мага.

Укол некстати проснувшейся совести заставил меня задуматься: конечно же, читать чужие письма нехорошо. Пришлось ее успокоить: все так твердят, но кто так поступает? Тем более, когда перед глазами стоит призрак заживо похороненного мага.

Я отмахнулась от совести и погрузилась в чтение.

Тридцать один год назад.

Лиловые росчерки молний рвали темное небо клочьями. Плети дождя хлестали по оконным рамам, те слегка подрагивали, едва сдерживая напор струй.

Владетель Рудгард второй нервно мерил шагами комнату. Обычно собранный и строгий, сейчас он напоминал всклоченного гуся. Полы белоснежного камзола хлопали на поворотах, словно он был готов в любой момент сорваться и умчаться туда, где за дверями женских покоев кричала измученная Лилайра Айлин.

— Да сядь уже, — небрежно бросил Лигвард Вард Дерлус, родной брат Владетеля. Он откинулся на спинку софы, прикрыл глаза и едва заметно покачал ногой закинутой на ногу.

— Я на тебя посмотрю, когда будешь ждать первенца. — Владетель опустился рядом. — Надеюсь, это мальчик.

Лигвард открыл глаза, посмотрел на брата:

— Так и будет, — а затем развернулся к окну.

Сцепив зубы, он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, стараясь чтобы брат не заметил этого вздоха.

Гроза набирала силу, бушуя в своем безумии. Потоки воды стекали по стеклам плотной стеной, отгораживая дворец от остального мира.

Лигвард думал, что сердце уже давно отболело, зажило и покрылось коркой. Но с каждым ударом грома, старые коросты осыпались, открывая кровоточащие раны. И он ненавидел себя за то, что отпустил, ненавидел брата за то, что забрал, ненавидел гром за то, ему никак не удавалось заглушить крики женщины, которую он тоже ненавидел за то, что любил.

Шорох рядом сказал, что брат поднялся, и в комнате снова раздались его нервные шаги. Он подошел к окну. Спина Рудгарда закрыла от Лигварда мокрое, чернеющее небо. Брат заложил за нее руки и произнес, наблюдая за молниями:

— А помнишь, в детстве, кормилица рассказывала, что такие грозы случаются, когда темная Армсташ покидает свою пещеру и навещает твердь. И если кому-то удается увидеть ее лик и не испугаться, того она одарит безмерной силой, что никогда не даст ему покоя.

— Ну значит, — Лигвард поднялся и встал за спиной Владетеля, — твоему сыну повезло, что во дворце есть плотные шторы.

Рудгард скептически поднял бровь.

— Большой, а в сказки веришь, — голос брата заставил его улыбнуться.

— Да, — тихо произнес Владетель, — влюбленные мужчины бывают суеверны.

Новый удар грома, заставил мужчин вздрогнуть. Тонкое стекло окна задребезжало и, не будь оно замешано на магии, уже давно бы осыпалось осколками.

В тишине, которая внезапно навалилась, раздался детский плач.

Дверь, ведущая в соседние покои открылась, из нее выскочила молоденькая служанка. Рудгард резко развернулся и, оттолкнув девушку, влетел в опочивальню Лилайры.

— Смотри, Лигвард! — радостный крик Владетеля пригласил брата в комнату.

Тот осторожно вошел, оглядывая душное помещение с плотно закрытыми шторами, бросил мимолетный взгляд на женщину в кровати, женщину, что могла стать его, и остановился на Владетеле, в руках которого лежал маленький, слабо шевелящийся, комочек.

— Знакомься, Рудгард третий, — счастливо улыбаясь, брат показал ему младенца.

Женщина на кровати вновь закричала. Повитухи забегали вокруг нее. Кто-то выхватил наследника из рук Владетеля и вытолкал его с братом за дверь.

— Поздравляю, братец, кажется у тебя двойня, — беззлобно произнес Лигвард озираясь на плотно закрытые двери.

Рудгарду всегда везло: в любви, во власти, даже тут ему повезло.

— Двойня… — лицо брата вытянулось. рассеянный взгляд забегал по комнате. — Но, это же… — грозовые тучи промелькнули в глазах Владетеля. В голосе появились громовое рычание: — Ему лучше родиться девочкой.

Крик за дверью достиг апогея и оборвался.

Больше всего сейчас Лигварду хотелось сбежать отсюда, запереться в своих покоях и сидеть в темноте, чтобы не видеть чужого счастья.

Дверь открылась и молчаливая служанка, пряча глаза, впустила нас внутрь.

— Ну и где она?

— Поздравляем, — в голосе повитух была слышна дрожь, — у вас еще один наследник.

Рудгард склонился над кроваткой, его лицо растерянно вытянулось. По отблескам голубых глаз Лигвард заметил, что брат испугался. Он подошел ближе и заглянул в колыбель.

На белых простынях лежали два младенца. Оба мальчики.

Один кривил мордашку, издавая тихий мяукающий звук, шаря вокруг пустым взглядом голубых глаз.

Второй лежал молча и, казалось, внимательно рассматривал окружающий мир темными, практически чернильными глазами. Но страшным было то, что в глубине младенца притаилась маленькая, но не менее опасная тьма.

Удар грома и струи дождя с грохотом распахнули закрытые окна. Ветер бесстыдно ворвался внутрь. Он отбросил в стороны тяжелые шторы, прошелся по спинам мужчин мокрым холодом, а затем исчез, нырнув в открытую дверь.

Женщины бросились закрывать распахнутые створки. Но прежде, чем они зашторили окна, Лигвард увидел как в глазах младенцев блеснули молнии, освещая глубину дара.

Это же заметил и Владетель. Он со страхом взглянул на второго сына.

— Этого не может быть.

Сила младенцев была равна и безмерна, словно воды Окраинного океана. Вместе они могли бы сотрясти небеса, но окажись по разные стороны, они бы уничтожили мир.

— Божественные близнецы…

Рудгард взглянул на Лилайру, которая лежала без сознания, утопая в ворохе подушек.

— Она видела второго ребенка? Ну? — его озлобленный взгляд прошелся по испуганным лицам повитух. — Отвечайте?

— Нет, Ваше Величество. Она потеряла сознание прежде…

— Хорошо.

Рудгард подхватил младенца, внутри которого жила тьма и выскочил из комнаты. Лигвард поспешил следом за ним.

— Что ты задумал?

Владетель небрежно положил младенца на стол.

— Арлазгурново отродье, — в его руке блеснул нож для бумаг. — В нашем роду никогда не было темных. Не будет и в этот раз.

Он нанес удар и Лигвард едва успел перехватить руку. Лезвие лишь скользнуло по щеке младенца, оставив глубокий порез. На удивление тот не закричал, скорее затих, испуганно сжавшись в комочек, словно хотел спрятаться.

— Собираешься стать детоубийцей? — брат вырвал нож из руки Владетеля и отбросил в сторону.

Рудгард оттолкнул брата.

— Мы должны избавится от него. Я не позволю разрушить страну, по глупой прихоти богов, — голос Владетеля был спокоен, в нем звучала сталь, но Лигвард заметил, как нервно сжимаются и разжимаются кулаки брата. — Помнишь, что случилось, когда Божественные близнецы родились в последний раз?

Лигвард помнил.

Тогда, три сотни лет назад, цветущий край стал Выжженными землями, а когда-то могучее государство Айдан, распалось на Сурдж и Аль-Харид. В борьбе за власть братья уничтожили все.

Он поднял глаза на брата:

— А что ты скажешь Айлин?

— Она о нем не вспомнит, — твердость в голосе старшего брата говорила, что он уже принял решение и менять его не намерен. — Никто не вспомнит.

Да, если Владетель хотел, он мог вложить в голову человека любую мысль, самому Лигварду было далеко до такой силы. Впервые он задумался, а точно ли Айлин полюбила Владетеля сама, или это было его желанием?

Лигвард покосился на ребенка:

— Отдай его мне. Я сам с ним разберусь.

— Ты сделаешь это для меня? — в глазах брата скользнуло облегчение. — Забирай!

Лигвард подхватил ребенка на руки и прижал к груди. Прежде чем выйти из комнаты, он бросил взгляд на брата, в надежде, что тот передумает.

Но тот, уже открыл дверь в покои Лилайры:

— Лайры…

За его спиной захлопнулись тяжелые створки, отсекая второго сына от семьи, в которой он был рожден.

Пути назад не было.

Лигвард торопливо шагал по темным коридорам, прижимая к груди хрупкое тельце. Младенец спал, не подозревая о своей участи. Рана на его щеке медленно затягивалась — тьма любит своих чад. Лигвард остановился и вгляделся в его лицо, пытаясь найти знакомые черты.

Этот ребенок должен быть его. Он бы никогда не сделал того, на что решился брат. Лигвард, оперся спиной о стену, чувствуя затылком холод камня.

Он думал о том, почему Айлин все-таки выбрала его брата.

Неужели она оказалась такой, как все, и просто позарилась на венец Владетеля? Или ее все-таки околдовали?

Он готов был сделать ей предложение. Бархатный футляр, в котором пряталось кольцо с бриллиантом, достойным Лилайры, терпеливо ждал своего часа в кармане его камзола, когда она появилась на террасе.

Сияющая, словно весеннее солнце, в платье из дарейского шелка, которое охватывало ее фигуру, позволяя воображению скользить по волнам мягких изгибов ее тела. В золоте ее пшеничных волос, каплями росы, сверкали хрустальные бусины.

В тот день Лигвард не видел ничего: ни людей, сидящих вокруг, ни цветущих лирейников, ни снующих рядом разносчиц. Видел только ее миндалевидные глаза, из которых на него смотрело ночное небо.

Он поднялся, встречая ее. Она замерла перед ним. Сапфировые серьги в ее чуть заостренных ушах, вспыхнули льдистыми искрами.

«Прости» — прошептала она, — «Между нами произошла ошибка. Я никогда не любила тебя».

Затем она ушла. А он опустился на стул и долго сидел, вдыхая пьянящий аромат лирейников, сжимая в кармане заветный футляр.

Он готов был на многое, что бы забыть этот день. Выпивка, женщины, игры — ничего не приносило облегчения.

Время не лечит, оно только покрывает боль налетом ржавчины, а ковырни ее, и она вновь проступает наружу стальным блеском.

Лигвард сжал младенца в руках. Теперь он мог отомстить, убив ее ребенка. Но будет ли это местью?

Он ударился головой о камень и рассмеялся.

Нет. Он не хотел убивать его. Не мог.

В голубоватых глазах Лигварда появилась решимость, такая же, что пылала в глазах его брата.

Мальчик будет жить. Это и будет его, Лигварда, местью.

Он выскользнул из дворца, прикрывая полой плаща спящие дитя. Приказал подать коня.

— Лигвард!

Окрик заставил его испуганно оглянуться. У подножья лестницы стояли его приятели.

— Говорят у Владетеля сын? — громко спросил его Винтар Ван Груберт.

— Да.

— Так куда ты бежишь, — радостно прокричал Карнак Ви Рей, — Идем праздновать!

— Начинайте без меня, Скоро присоединюсь к вам.

Придерживая младенца, Лигвард вскочил в седло.

— Эй, а что у тебя там? — крикнул Ван Рес в спину друга, но тот не услышал.

Он гнал коня увозя от дворца того, кто должен был умереть.

Я растерянно опустила на колени страницы, усыпанные мелким почерком.

Это что получается? Выходит Арвен у нас не недоприц, а принц, самый настоящий.

Твою мать! Это я удачно попала! Весь комплект в сборе: орки, эльфы, принцы и боги с амнезией. Драконов не хватает. Я мысленно шлепнула себя по губам, еще накаркаю.

Я откинула голову на спинку кресла и, раздумывая, закрыла глаза.

Интересно, как теперь поступит Арвен? Какой титул будет возвращать?

— Похоже, я должен тебя убить, — прозвучал его голос над моей головой. Я вздрогнула и открыла глаза.

Страницы письма соскользнули с моих колен, разлетаясь лепестками по полу. Я быстро протараторила:

— Я никому не скажу.

Арвен хмыкнул:

— Почему я тебе не верю? — он оперся на спинку кресла и склонился ниже. Его горячее дыхание обожгло мою шею. — Ведь только убив, тебя можно заставить замолчать.

— Ну зачем такие крайности? — я настороженно отодвинулась от него. Полумрак и близость Арвена дразнили. Мою кожу замурашило. Я сжала край сиденья и протараторила первое что пришло на ум: — Можно еще язык отрезать.

— Не искушай! — он резко распрямился.

Я выдохнула. Озираясь на Арвена, слезла с кресла и, присев, принялась собирать бумажные листы.

Он молча наблюдал за мной. Я просто физически ощущала его странный, задумчивый взгляд. И мне не нравилась эта повисшая тишина. Может, правда, раздумывает, как прибить? Хотя, он уже проверял на мне смертельные заклятье. И ничего. Ну, разве что, голыми руками придушит.

Невольно я покосилась на его руки, скрещенные на груди. Не-е-ет. Он же не идиот в конце концов? Тут рядом спит Ррр, и Лунг, и Пелагий.

— Не думал, что у тебя хватит наглости ввалиться в мою комнату, — произнес он усталым голосом.

— А я полна сюрпризов, — буркнула ему в ответ не поднимая головы.

— Заметил, — вздохнул он и тут же добавил: — Иина, тебя не учили, что читать чужие письма плохо?

Собрав страницы, я поднялась, кивнула:

— Учили. А еще учили, что информация лишней не бывает.

— Даже если она способна убить? — уголок его губ дернулся вверх.

Я проигнорировала вопрос и протянула ему бумаги.

— Что собираешься делать с этим письмом?

— Ничего.

Даже так!

То есть, после стольких лет пренебрежений и оскорблений, когда появляется шанс заткнуть всех злопыхателей и получить титул, дающий право на настоящую власть, ты отказываешься от него?

— Арвен, ты внимательно читал? — я напряженно следила за его лицом. Может хоть глаз дернется? Но нет, оно было бесстрастным. — Уверен? Давай я тебе объясню, так сказать для чайников. То, что здесь написано значит…

— Это ничего не значит! — Арвен выхватил бумаги, бросил их на стол.

Тонкие листы вспыхнули. Пламя поглотило их мгновенно. Вскоре там остались лишь крупные искореженные пепельные хлопья.

Твою мать! Я ожидала чего угодно, но не этого! Он собственными руками уничтожил свое право на власть. То ли идиот, то ли бессеребренник, то ли все вместе!

Я насупилась.

— И что теперь? Забудешь об этом? Думаешь поможет? Такие вещи всегда вылезают наружу, — ткнула пальцем в грудь мага. — Ты знаешь правду, а теперь ее знаю и я.

Он перехватил мою руку, больно сжал запястье. Я посмотрела в глаза Арвена и увидела в них растерянное отчаяние, будто он нашел проклятый клад и не знает, что с ним делать. Мне стало даже жалко его. Арвен ослабил хватку, я торопливо выдернула руку и обошла его окаменевшую фигуру.

Уже в дверях я обернулась, бросила в его спину:

— В любом случае, решать тебе. И, кстати, если соберешься убивать меня — постарайся не разбудить Ррр.

А затем, вышла, захлопнув за собой дверь.

Да, решать мне.

Я подошел к столу. Протянул руку к пеплу, по нему пробежали искры. Хрупкие, черные хлопья зашевелились, восстанавливаясь, и вскоре на столе лежали листы со знакомым почерком.

Какой я должен сделать выбор, отец?

Разве у меня он есть? Почему-то мне кажется, что ты определил его сам. Сделав из меня вечного пса, что хранит основу престола?

Даже моя жизнь была твоим выбором. Может быть, Рудгард второй был прав, и нужно было убить меня в детстве?

Принц, что должен умереть, ничуть не лучше бастарда, живущего в презрении.

Каждый вдох отдавался болью в моей груи. Показалось, что горло стянул ошейник, словно хозяйская рука дернула незримый поводок, напоминая о месте.

Мое место в тени престола.

Ты отлично справился с дрессурой, отец. Появление еще одного наследника принесет раздор в империю и будет только на руку врагам. Я не готов разменять власть на чужие судьбы.

Я вновь спрятал письмо в ящик. Нервно прошел по комнате, опустился на кровать и откинулся на спину.

Возможно ли, что Ви Рей знал о моем происхождении, когда предлагал занять место Владетеля?

Как ни крути, заявить о своих правах, это отличная возможность навсегда выкинуть ненавистную приставку Рес из имени. Дать пощечину всем, кто шептался за моей спиной, отомстить за смешки и издевки, ответить унижением на унижение. Подняться так высоко, куда другим не дотянуться.

И, может быть, тогда Иина будет благосклонна, ведь каждая лайра мечтает о принце? Одеть Венец Лилайры, купаться в роскоши и блистать на балах. Только как-то они забывают, что в довесок к титулу и власти часто идет лесть, зависть и злоба, которая может стать ядом в бокале.

Вспомнилось, как Иина, тыкала пальцем в крийсинное пузо Мииша. Я ухмыльнулся. Вот у кого нет проблем с выбором. Кажется, она даже рада плыть по течению.

Я не буду претендовать на престол. И никто не должен узнать о моих правах. Но нужно увидеться с братом и поговорить с ним.

Брат.

Теперь это слово звучало по-другому.