Свиток благоволения

Глава 2

Взлетев с аэродрома Анкоридж, пилот взял курс на северо-восток; не успели они пролететь и десяти миль, как Джин Сэнгстер полностью потерял способность ориентироваться в пространстве. Над заснеженными полями Аляски стоял серый, пасмурный день: туманное небо сливалось с белым покрывалом, укутавшим землю, образовалась сплошная пелена без видимых ориентиров. Насколько он был способен представлять, они могли бы лететь и прямо в слившуюся с небом пустыню. Но пилот, казалось, вполне ориентировался в этом белом безмолвии, поскольку спустя пятьдесят минут с момента вылета он положил машину в левый вираж и сбросил скорость над площадкой, напоминавшей импровизированное футбольное поле.

Сэнгстер с интересом посмотрел вниз. На длинной веревке, натянутой в форме большого прямоугольника, болтались флюоресцирующие пластиковые квадратики, делая очертания участка посреди снежного поля более заметными. По прямоугольнику внизу брела цепочка людей, поминутно тыкавших длинными шестами в белый снег под ногами. В углу прямоугольника стоял одинокий разборный домик, из тех, что устанавливают за пару часов. Он занимал примерно пятьдесят квадратных метров площади.

Они приземлились в вихре снежной пыли, поднятом винтами вертолета. Когда пилот выключил двигатель, из домика выскочил человек и побежал им навстречу, обеими руками придерживая капюшон парки.

– Мистер Сэнгстер?

– Да.

– Майор Джеймс Гард, Восемьдесят вторая парашютно-десантная дивизия.

– Силы быстрого развертывания?

– Да. Мы смонтировали эту штуку. Сколько у вас времени?

– Его вообще нет.

– Тогда лучше пойти сразу. Прошу, вот туда.

Двое мужчин сбросили верхнюю одежду и окинули друг друга быстрыми, профессиональными взглядами. Майор был в форме. Он был абсолютно лыс, если не считать пары прядей, сохранившихся за ушами с боков. Лицо его было чисто выбрито, и его голова показалась Сэнгстеру похожей на яйцо. Выражение лица майора говорило о замкнутости и профессиональной скрытности. Сэнгстер почувствовал себя с ним легко и свободно.

– Ваше удостоверение?

Сэнгстер протянул ему документ. Офицер взглянул на фотографию и убедился, что изображение совпадает с оригиналом: шапка густых, слегка поседевших на висках волос; высокий, резко очерченный лоб, пористая кожа; приятная улыбка, позволяющая разглядеть два ряда очень крупных ровных зубов; особых примет нет… Все совпадало, кроме одежды: сейчас на Сэнгстере был легкий костюм жемчужно-серого цвета с галстуком в тон, платочком, торчавшим из нагрудного кармана; скромный кожаный ремень с позолоченной пряжкой и начищенные до блеска коричневые кожаные туфли. Высокий, стройный, широкоплечий Джин Сэнгстер выглядит слишком уж похожим на человека, который служит в органах, решил майор Гард. Он пригласил гостя пройти в главную комнату. Лично он занес бы эту особенность облика Сэнгстера в графу «особые приметы», но тогда ЦРУ пришлось бы отстаивать свой авторитет, доказывая, что у агентов нет ничего примечательного с виду. Сначала Сэнгстеру показалось, что белизна, царившая снаружи, распространяется и на помещение: примерно дюжина лаборантов в белых халатах, резиновых бахилах и шапочках работали, стоя перед белыми столами или перед отдельно стоявшими белыми установками, превышавшими высотой человеческий рост. В дальнем углу группа людей сгрудилась над большим столом. Когда Гард и Сэнгстер приблизились, они выпрямились и повернулись к ним.

– Мистер Сэнгстер, это доктор Вань Тах из ливерморского университета Лоуренса… это мистер Купер из КОМСАТ… и тот джентльмен, который сидит, – это профессор Вильсон из вашего ведомства. А Мистер Сэнгстер, господа, представляет…

– Команду профессора Вильсона. – Сэнгстер улыбнулся, заметив, что все члены группы, кроме профессора Вильсона, обеспокоены его появлением, правда, в разной степени. Он желал, чтобы они успокоились, ибо знал по собственному опыту, что аббревиатура «ЦРУ» вряд ли способна оказать успокаивающее действие.

– Рад, что вы смогли приехать, Сэнгстер. – Это произнес Вильсон.

Профессор сидел с прямой спиной, сцепив руки перед собой на столе. Он говорил с резким акцентом.

Ему могло быть от пятидесяти до ста, хотя Сэнгстер решил, что профессору где-то к семидесяти. Он выглядел худым, но сильным. Кожа на его маленькой голове была коричневатой и блестящей, словно ее недавно покрыли лаком; короткие волосы, облегавшие череп, сохранили свой природный угольно-черный цвет. Человек этот прямо держал голову на тощей шее, упрятанной в старомодный стоячий воротничок. Шея отстояла от ворота сантиметра на четыре. На груди профессора висели, словно медаль, потертые часы оружейного металла на цепочке.

– Но скажите мне, что привело вас сюда?

Сэнгстер широко развел руки в стороны, улыбнувшись, словно хотел сказать: «Вы сами можете догадаться об этом». Очевидно, гость понравился профессору, потому что его строгое худощавое лицо вдруг искривилось в усмешке.

– Хотите прослушать сверхкраткий курс по технологии производства спутников?

– Если вы считаете, что я нуждаюсь в этом…

– Хорошо! Вот эта штука, – профессор вытащил карандаш из внутреннего кармана пиджака и указал им на маленький искореженный кусочек металла, лежавший на столе, – является, вернее, являлась, частью спутника. Частью системы телеметрии, если я не ошибаюсь. До вчерашнего дня эта птичка летала себе и летала там, наверху. – Профессор выпрямил указательный палец правой руки и медленно вытянул руку вверх на всю ее длину. – Потом кто-то сбил ее. Снес ее с орбиты. Это все, что от нее осталось. Кх-м, мистер Сэнгстер, может, нам следует еще кое-что добавить, углубиться, так сказать…

Вильсон откинулся назад с преувеличенно громким вздохом и уставился в потолок, но Купер, невысокий подвижный человек, очевидно всегда стремившийся принимать участие в любом разговоре, игнорировал этот знак неодобрения его вмешательству.

– Мистер Сэнгстер, возможно, вам будет интересно узнать, что большинство телефонных переговоров на дальние расстояния сейчас осуществляется через геосинхронные[1] спутники.

– Это те, которые висят все время над одной точкой земного шара, верно?

– Верно. К тысяча девятьсот восемьдесят седьмому году над экватором их скопилась целая куча, и все они должны находиться на круговой орбите и на определенном удалении от земной поверхности, если мы хотим, чтобы они все время оставались над одной и той же точкой.

– Понял.

– На них приходится очень большая нагрузка. Некоторые развивающиеся страны не в состоянии заказать для себя достаточное пространство, и Федеральная комиссия, занимающаяся этими вопросами, не склонна разрешать запуски новых геосинхронных спутников. Мы в КОМСАТ… вы знаете, что такое КОМСАТ?

– Американское спутниковое агентство. Часть ИНТЕЛСАТ.

– Верно, отлично. Любой, кто хочет запустить спутник связи, должен обращаться в ИНТЕЛСАТ. На практике они должны вести переговоры с КОМСАТ. Так вот, несколько стран Юго-Восточной Азии собрались вместе и пошли на это. Им понадобилось расширить свои мощности по обслуживанию линий телефонной связи. Мы согласились с тем, чтобы они запустили спутник на среднюю орбиту, на высоту меньше пяти тысяч миль с тем, чтобы покрыть утренние часы пиковой нагрузки.

– Не понял.

– Вся проблема в утренних часах, – с девяти до часу утра по всякому местному времени, когда все норовят куда-то позвонить. Геосинхронный спутник не справляется со всей нагрузкой. Так что идея заключалась в том, чтобы запустить маленький относительно дешевый спутник, который появлялся бы на горизонте в эти часы и принимал на себя большую часть пиковой нагрузки, а геосинхронный спутник выполнял лишь оставшуюся часть работы. Ясно?

– Думаю, да.

– О'кей! Ну и для нас в этом была польза. Как раз тогда у нас имелись проблемы с носителями, верно? Помните «Челленджер»? И еще многие наши разведывательные спутники замолчали, а мы не могли заменить их все.

– Плохо.

– Очень плохо. Поэтому кто-то в Вашингтоне взглянул на карту, и его осенило. Страны-клиенты пожелали, чтобы запуск произвел Китай. Мы не могли сделать это, а Китай мог – их цены оказались приемлемыми. Администрация согласилась пойти на большую уступку в цене, если нам разрешат встроить в спутник еще несколько полезных приборов в дополнение к аппаратуре телефонной связи. «Форд эйркрафт» построила спутник; китайцы запустили его в марте восемьдесят восьмого года. Пару лет он летал вокруг шарика, каждые девяносто две минуты делая оборот. Когда он пролетал над станцией слежения и обработки сигналов на Чун-Хом-Кок в Гонконге, он передавал… определенного рода информацию.

– Например?

Купер помрачнел.

– Я не имею полномочий…

– Понятно. Он пролетал над Советским Союзом и Китаем.

Купер выглядел очень хмурым.

– Важно то, мистер Сэнгстер, что этот спутник поставлял нам ценные данные для обеспечения национальной безопасности. А вчера Советский Союз его сбил.

– Почему именно Советский Союз?

Сэнгстер повернулся к доктору Вань Таху, задавшему этот вопрос, и ободряюще улыбнулся ему. Именно ободряюще, потому что этот ученый очень маленького роста, казалось, сам был поражен тем, что решился открыть рот. Вьетнамец, решил Сэнгстер; внешность и имя подходили под предположение, как и общее впечатление об этом человеке, который, казалось, считал себя обязанным миру просто потому, что появился на свет.

– Никто больше не располагает такими техническими средствами. – Купер заявил это безапелляционным и покровительственным тоном.

– А так ли это? – тихо усомнился Вильсон, растягивая слова. Он надул щеки и округлил глаза.

Сэнгстер знал, что и профессору, и вьетнамцу хотелось бы развить эту тему, но сейчас он вел деловой разговор.

– Что именно произошло вчера? – спросил он.

– Интересный вопрос. – Профессор взял со стола кусочек металла и прищурился, глядя на него. – Вы знакомы с теорией прочности, с механикой разрушения вещества?

Сэнгстер покачал головой.

– Тогда идите сюда и взгляните.

Вильсон подвел его к одной из пугающих своей сложностью установок и отослал стоявшего рядом лаборанта.

– Электронный микроскоп, – пояснил он через плечо. – В двести тысяч раз сильнее человеческого глаза. – Сэнгстер по знаку профессора прильнул к объективу, а профессор тем временем продолжал свой рассказ: – Это обезвоженный срез металла, по-моему, он был частью внешнего корпуса спутника. Здесь у нас нет всего необходимого оборудования. Я бы хотел посмотреть на это в жестких рентгеновских лучах, да и масс-спектрометр не помешал бы. Так что многое из того, что я вам скажу, пока лишь наши допущения, идет?

Сэнгстер кивнул.

– Спутник разрушился от трения о воздух при входе в атмосферу. Можно сказать иначе: он сгорел при выходе из магнитосферы. Вот здесь мы можем видеть следы этого. Но здесь есть также и следы какого-то другого воздействия, не характерного для трения о воздух. – Вильсон махнул в сторону микроскопа. – Часть спутника просто испарилась. Нам еще повезло, что в руки к нашим попала именно та часть обшивки, с которой контактировало то, что нанесло удар по спутнику. Вот как происходило разрушение: с ростом температуры обшивка, за исключением неподдавшегося огнеупорного остатка, превратилась в слой пористого графита… да черт со всем этим, нам важно то, что дело закончилось тем, что спутник потерял большую часть кинетической энергии.

– Хорошо. И что же мы имеем?

– Парни, кто-нибудь из вас играет в пул? – Вильсон поочередно оглядел всех присутствующих, будто задал серьезный вопрос.

Сэнгстер улыбнулся и поднял руку – он играл в бильярд.

– Вы умеете выполнять боковой крученый удар?

– Не так хорошо, как мне хотелось бы.

– То же самое и здесь! Именно это произошло со спутником. Он получил удар, но не прямой. Что-то очень горячее ударило его в боковую обшивку, какой-то импульсный заряд, как мне кажется, и это что-то столкнуло его с орбиты, вынудив вертеться вокруг своей оси, а затем перейти на другую, совершенно непредсказуемую траекторию. Обратно к Земле. К Аляске, как это вышло в конечном итоге.

– Вы сказали, что-то очень горячее. Что именно? Ракета?

– Нет! Вы хотя бы имеете представление, как сложно сбить спутник ракетой? Кроме того, если бы это была ракета, то от спутника вообще не осталось бы никаких обломков вроде тех, которые мы сейчас изучаем.

– Тогда что бы это могло быть?

Вильсон пожал плечами.

– Луч лазера. Пучок заряженных частиц. – На его лице снова появилась уже знакомая усмешка. – Лучи смерти, мистер Сэнгстер. – Он понизил голос до шутливо-конспиративного шепота. – Звездные войны, мистер Сэнгстер.

Гость прислонился спиной к микроскопу и улыбнулся. Вильсон догадался, о чем он сейчас думает.

– Вы не верите мне, – резко заявил он.

Сэнгстер пожал плечами.

– Я и сам себе не верю, – засмеялся Вильсон. – Проблема в том, что это так и было.

– Я думал, что эта ерунда уже всем надоела.

– Вряд ли. Последние пару лет мы считаем, что уже способны передавать луч лазера достаточной мощности на расстояние четырех тысяч миль с помощью двухмегаваттного лазера и тридцатитрехфутовых зеркал. Эта система называется СИПАПУ. Ну, а коль скоро мы способны это сделать, то тогда… Спорю на ваш последний цент, что русские тоже на это способны. Однако при проведении экспериментальных испытаний мы встретились с трудноразрешимыми проблемами.

– Например?

– Например, луч лазера при передаче на большие расстояния рассеивается, даже будучи сведенным, сфокусированным. Тот, кто сделал это, – он ткнул туда, где на столе лежал обломок спутника, – умудрился разгрызть этот орешек. Или же был использован пучок заряженных частиц, невосприимчивых к воздействию магнитного поля Земли.

– Значит, нам надо искать гения?

– И не одного. Кто-то должен был еще решить проблему сверхпроводимости, связанную с созданием лучевого оружия. А если, как мы подозреваем, это оружие было применено с самолета, то тогда нам противостоит великий мозг в области магнитогидродинамических, или попросту плазменных генераторов. Или же они изобрели атомную электростанцию, умещающуюся в рюкзаке.

– Так что, вы сами видите, мистер Сэнгстер, – уныло заметил опять вклинившийся в разговор Купер, – это дело рук русских.

– Минуточку, – Сэнгстер сунул руки в карманы и принялся расхаживать взад-вперед. – Вы уже второй раз обвиняете в этом русских. Но отношения между НАТО и советским блоком никогда не были такими хорошими, как сейчас. Гласность, открытость – так вроде бы говорят эти парни? Разрядка.

– Разрядка и гласность – фальшивки. Отдел боевых игр Пентагона придерживается сценария РУП, и мы не можем…

– Что такое РУП? – перебил его Вильсон.

– Это состояние развития усиливающегося противостояния.

Сэнгстер скрыл улыбку.

– Ну, мистер Купер, очень уж мрачный диагноз вы поставили! И я должен заметить, оценка состояния дел, которой придерживается на сегодняшний день мое руководство, не совпадает с тем, что вы сказали.

– А кто еще это мог быть?

– Некоторые европейские страны далеко продвинулись в этой области. У них есть ресурсы и желание. И почему вы упускаете из виду Китай? У них очень солидная программа космических исследований. Они запускают на орбиту геосинхронные спутники, насколько я помню, а их ракета «Великий поход-три» считается одним из лучших носителей в мире.

– Это же просто смешно.

– Разве? – холодно перебил его Вильсон. – Все лучшие работы за последние два года в области сверхпроводимости были выполнены в Китае. Это значит, что они близки к решению одной из главных проблем. – Он замолчал и опустил взгляд на свои руки, понимая, что его следующие слова могут прозвучать оскорбительно. – Как много китайцев работают над проектом СИПАПУ?

Наступило долгое молчание.

– Что вы имеете в виду? – спросил наконец Купер.

– Я хочу сказать, что за последние двадцать лет из Китая уехали многие по тем или иным причинам. Некоторые из них осели здесь и стали работать на Дядю Сэма. – Вильсон искоса взглянул на Вань Таха, уставившегося в пол. – Может быть, кое-кто из них работает на него неполный рабочий день. Слава Богу, не каждый, кто получает у нас зарплату, должен быть чистокровным янки.

– Но ведь и на нас работают некоторые русские осведомители.

– Да, но в проектах, подобных СИПАПУ, у нас нет своих людей.

Наступившая тишина смутила Сэнгстера. Он был уверен в докторе Вань Тахе, оскорбленном, но бессильном, стоявшем в нескольких метрах поодаль. Значит, этот ученый не вьетнамец. Ему захотелось сказать, что здесь нет ничего личного, что его никто не подозревает, что среди присутствующих нет расистов…

– Кстати, мой прадед был китайцем, – сказал Вильсон, выдавив короткий смешок.

Сэнгстер посмотрел на часы и забеспокоился.

– Хорошо, я думаю, что за сегодняшний день я узнал много нового. Спасибо, профессор… джентльмены… Майор, я вам больше не нужен? Мне уже пора на вертолет…

Гард повел Сэнгстера к выходу, когда Вань Тах окликнул его через комнату – высокий голос вибрировал от напряжения:

– Мистер Сэнгстер!

Сэнгстер нехотя обернулся с той же приятной улыбкой.

– Зачем вы сюда приехали? Чего вы от нас хотите?

Сэнгстер сжал кулак и несильно ударил им по косяку двери. Но его приятная улыбка была единственным ответом, который он мог предложить спросившему.