Свобода и Магия

Глава XIII. Призрак древнего зла

(13 августа)

— Я совершила огромную ошибку, что не задала этого вопроса раньше, но мать вашу, как же так вышло, что у нас пропали все трое детей покойных Мирбахов?! — голос Августы фон Вальдбург был подобен раскатам “Колоссаля”[1], обстреливающего Париж.

Она стояла посреди кабинета в своём антрацитовом платье, в её побелевших от злости пальцах была зажата газета, и Канцлер потрясала ей, словно оружием.

— Как же так вышло, что трое детей волшебников просто исчезли?! — в её глазах полыхал такой гнев, что казалось, сейчас эта самая газета воспламенится подобно факелу, — Притом мальчиков умудрились украсть дважды!!

Якоб фон Притвиц, глава Департамента Магических Происшествий и Катастроф, мужчина средних лет с пышными усами, одетый в чёрный костюм фасона начала прошлого столетия, глубоко вздохнул в кресле и отвёл взгляд, смотря на газовый светильник позади женщины. Сидевший напротив на диване Виктор Шваниц в потёртом сером пиджаке благоразумно промолчал, поправил очки в роговой оправе и принялся пить кофе, держа кружку обеими руками. Сидевший в кресле дальше всех от Августы Рихард фон Мольтке в неизменном тёмно-синем мундире побледнел и нервно потянул за воротник, пытаясь ослабить его.

— Фрау фон Вальдбург, это недоразумение, — очень глухо произнёс он, стараясь не смотреть в глаза женщине, — Мы не подумали, что они могут быть кому-то нужны, их же не было на месте преступления тогда…

— Зато они вчера были там! — Канцлер грохнула газетой о журнальный столик так сильно, что чашки с кофе напротив Притвица и Мольтке подскочили и расплескали горячий напиток. Все собравшиеся мужчины вздрогнули. Казалось, даже газовые фонари мигнули в этот момент.

— И где они сейчас, Рихард?! — гнев Августы выплеснулся наружу, от её голоса дрожали бокалы в серванте, — И где Марта Мирбах?!

— Их увезла эта турчанка, — пролепетал глава мракоборцев, — Из поместья Мирбахов.

— Молчать!! — голос Канцлера буквально вдавил того в кресло, заставив ещё больше побледнеть, — Она просто взяла и увезла их, а твои бойцы что? Что они сделали? Они в тот момент ещё были в поместье!

— Августа, — негромко произнёс Виктор, не решившись поставить свою чашку на столик, — Всё же, насколько я знаю, интереса к детям у нас у всех не было, это всего-лишь дети.

— Виктор, — женщина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, но выходило это крайне плохо, — Если ты скажешь сейчас, что это нормально, то ты вместе с этим остолопом поедешь в Нурменгард[2]. Ради общего блага! — её голос снова прогрохотал в кабинете да так, что оконные стёкла дрогнули.

— Это безусловно ошибка, — осторожно произнёс фон Притвиц, пытаясь смахнуть капли кофе со своих брюк, — Но фрау, сейчас мы можем иметь дело только с тем, что произошло.

— К тебе у меня меньше всего вопросов, — снова выдохнула та, — Но скажи, почему мы только и делаем, что сидим сложа руки, а наши противники действуют? Притом безнаказанно.

— Потому что мы не ожидали, что противников будет столько, — он аккуратно взял свою чашку с кофе и сделал глоток.

— Ладно, — ещё раз выдохнула Августа, уже больше успокоившись, — Что мы имеем сейчас? — она посмотрела на попытавшегося что-то сказать Мольтке, тот благоразумно решил промолчать.

— Как всегда, есть хорошие и плохие новости, — прознёс Виктор и поставил свою опустевшую чашку на столик.

— У нас есть хорошие новости? — искренне удивилась фрау Канцлер.

— Мы нашли Ганса и узнали, кто это, — пояснил Шваниц, поправив очки.

— Да, он вместе с неким Иржи пытались прорваться сквозь заслон твоих русских на территорию некоего турка, — ворчливо заметила та, отошла от столика, обошла свой массивный рабочий стол и уселась в кресло, — Правда, формально, это не ты их нашёл.

— Я не говорю, что я их нашёл, — кивнул мужчина в очках, — Однако я успел навести справки, кто такой этот Ганс Шрёдер и Иржи Новак, — он посмотрел на Рихарда, лицо которого начало покрываться пунцовыми пятнами.

— Продолжай, — Августа поставила локти на стол, сложив пальцы домиком.

— Ганс Шрёдер родился в Потсдаме в 1988 году в семье цауберов, последний поздний ребёнок в семье. До одиннадцати лет проходил хорошее домашнее обучение, однако в 1999 году его родители скоропостижно скончались от неизвестной болезни. Его старший брат Гарольд в то время проходил уже службу на юге Европы в нашем экспедиционном корпусе, его старшая сестра Ева училась в Академии Шармбатон, и по тем данным, что мне удалось найти, на обучение Ганса в итоге никуда не отдали, однако же я не могу полностью утверждать этого, этот юноша словно бы теряется из виду на долгое время, — Виктор поправил очки, — К сожалению, времени было мало, потому я смог обнаружить лишь его след в 2015 году на первом сборе Кружка Изучения Прусского Единства.

— В списке задержанных, как я понимаю? — спросила Канцлер, заинтересованно.

— Да, всё верно, однако, как я понимаю, он был отпущен, — Шваниц бросил взгляд на Мольтке, — Как я понимаю, Рихард, это было при твоём предшественнике?

— Да, я тогда работал в поле, вёл это дело, но такую фамилию не помню, — сдавленно ответил тот.

— Через четыре года некто профессор Густав Хайм, известная личность, выступавшая за изучение традиционного искусства прусской некромантии, выделил его в качестве одного из своих личных учеников, — Виктор внимательно следил за реакцией фон Вальдбург, но та была бесстрастной, — Эта фамилия уже должна быть знакома присутствующим, это нацистский призрак, который, по-слухам, либо сам служил в нацистских лагерях смерти, либо потомок тех, кто избежал возмездия. Опять же по-слухам, эта личность ныне является лидером восстановленной Аненербе на территории Европы.

— Аненербе не восстановлена, — подал голос Мольтке.

— Это не точно, — парировал Шваниц, — Про нынешних цауберов, входящих в эту организацию лично мне ничего не известно, но как я понимаю, присутствующим тоже.

— Это призрак древнего зла, — сказал Якоб, отпив свой кофе.

— Патетично, но верно, — согласился говоривший мужчина, — Последнее упоминание, которое мне быстро удалось найти, это то, что Ганс Шрёдер проводил в прошлом году в доме Урсулы Клейн собрание некоего исторического общества. Вроде бы ничего предосудительного, только обсуждение общей исторической обстановки и контекста.

— Мы проверяли это сборище, всё так, — отозвался всё ещё сдавленно Рихард.

— А второй? — спросила Августа, внимательно смотря на бывшего сотрудника Штази.

— А Иржи Новак родился в 1987 году в Праге в семьей кайнцауберов, закончил Дурмстранг, — тот снял очки, вытащил платок из кармана и начал их протирать, — Но здесь я сумел найти лишь упоминание, что он в прошлом году в Праге собирал кружок изучения големостроения. Казалось бы, никак не относится к нашему вопросу, но на том сборище звучали тексты уже упомянутого профессора Хайма. Это слишком притянуто, но могу предположить, что именно это объединяет Ганса и Иржи. — он закончил протирать очки и снова надел их.

— И это ты назвал хорошими новостями? — саркастично заметила Канцлер.

— Это хотя бы что-то, — ответил Виктор.

— И дай угадаю, какая новость плохая? — на лице женщины появилась очень нехорошая улыбка.

— После того, как они были доставлены с ранениями в Дрезден-Фридрихштадт Центрум, на эту больницу было совершено нападение неизвестных нам волшебников, — ответил Якоб, — Случился пожар. Среди магловского персонала и пациентов имеются жертвы. А оба доставленных туда волшебника пропали в пожаре.

— На маглов мне плевать, но мне с трудом удалось договориться с магловскими властями, чтобы те заткнули рот их журналистам. Я слишком хорошо помню, какая шумиха поднялась после событий в Британии, — раздражённо ответила Августа и откинулась на спинку кресла, — Рихард, я верно понимаю, что Шрёдер и Новак выкрали мальчиков Мирбахов и пытались провезти их этому турку, как там его?

— Мустафа Озтюрк, — ответил Рихард, всё ещё бледный и с пунцовыми пятнами на лице, но уже чуть более спокойный.

— Кто это вообще такой, тебе известно? — немка говорила уже устало.

— Это один из крупнейших контрабандистов и торговцев редкостями в Германии и в целом в Центральной Европе, — отозвался глава Мракоборцев, — Работает, как с маглами, так и с волшебниками. Редкие животные, в том числе магические. Артефакты, музейные ценности, но он не был замечен в общении с неонацистами, — он опять потянул себя за ворот.

— Позволь спросить, а почему он до сих пор на свободе? — Августа подняла указательный палец вверх, — И ни слова о чрезвычайных полномочиях.

— На него у нас только слухи, свидетелей нет, — развёл руками Мольтке.

— Виктор, а скажи, пожалуйста, а у вас также все работали? — устало-саркастично протянула немка.

— Да, именно поэтому Берлинская стена пала, — также саркастично ответил тот. Якоб усмехнулся в усы. Рихард решил промолчать.

— Рихард фон Мольтке, — Августа потёрла глаза, — Ты должен вытащить этого турка из его убежища и допросить. В застенки ты бросать людей умеешь, вот тебе карт-бланш, действуй.

— Будет исполнено, фрау Канцлер, — выпалил глава мракоборцев.

— Итак, мы имеем няню детей Мирбахов, которая вывезла их из поместья и спрятала в укромном месте, — женщина неспеша поднялась и зашагала по кабинету, — Их у неё изъяли Ганс Шрёдер и Иржи Новак, связанные с Аненербе. После этого они зачем-то повезли их к турку, где напоролись на русских из War&Consulting, печально известных во всём магическом мире, — она скривилась, остановилась у окна, раскрыла его, впустив в комнату тёплый ветер, — После того, как оказалось, что эти маглы не стесняются применять огнестрельное оружие, Ганс с Иржи поехали в больницу, а Гельмут и Матиас Мирбахи в магловский полицейский участок.

За окном разливался солнечный летний день. Со стороны леса дул пряный ветер, словно пытаясь хоть как-то разбавить мрачный разговор теплом и покоем.

— Ганс и Иржи успели применить заклинания против маглов, — произнёс Якоб, поправив усы.

— Ладно, ещё одна хорошая новость состоит в том, что эти двое немного туповаты, — грустно усмехнулась Августа, повернулась и встала спиной к окну, — Это ж надо догадаться бросаться на вооружённых маглов, которых к тому же больше.

— Видимо, они надеялись на корочки БНД, которые при них были. — пожал плечами Мольтке.

— Я не буду брать свои слова назад, я по-прежнему считаю это хорошей новостью, — она устало потёрла глаза, — А куда делись мальчики?

— Они пропали, — развёл руками и опустил взгляд Рихард.

— А я знаю, — саркастично ответила женщина, — И вот у меня был чрезвычайно неприятный разговор с маглами на этот счёт. Как я понимаю, никто даже не удосужился полицейским стереть память о происшествии?

— Я думаю, детей и наших двух товарищей забрали разные люди, — произнёс Виктор, — Слишком разные почерка.

— Я тоже об этом подумала, — кивнула немка, — Ладно, Рихард, кроме турка, тебе ещё нужно найти детей. Ты понял?

— Да, естественно, — быстро выпалил тот.

— Но так как на сегодня хорошие новости закончились, то давайте обсудим ещё одну плохую, — в голосе Канцлера пробежали нотки гнева, — Что там со старшей девочкой Мирбахов?

— Вчера вечером в Берлине сгорел частный дом. Магловские пожарные обнаружили на месте останки женщины. — сообщил Якоб, — Нам удалось установить, что они принадлежат Сибель Арслан, няне семейства Мирбах.

— А знаешь, Рихард, я тут подумала… — Августа улыбнулась так, что по спине главного мракоборца Германии пробежал холодок, — Я не верю в совпадения, — она сделала несколько шагов к сидящим, — Сначала к нам приезжает Кристина Фавр де Поль, интересуется детьми, хочет с ними поговорить, а потом у нас за день пропадают все дети, — её чёрные глаза полыхнули пламенем, — Найди и доставь сюда эту французскую суку, а я уж решу дипломатические формальности.

— Да, всенепременно! — Рихард быстро закивал.

— Августа, а что ты предлагаешь делать с русскими? — улыбнулся Виктор.

— Так это ты же настоял, чтобы они прибыли сюда, — в ответ очень зло улыбнулась она, — Вот и возись сам с ними.

— А я и вожусь, — в тон ей ответил мужчина в очках, — Я дал им заказ на Ганса, думаю, с их помощью найти и разделаться с Аненербе.

— Если тебе это удастся, то я буду тебя считать, Виктор, единственным волшебником в Германии, который может что-то полезное сделать, — та рассмеялась в ответ, — А когда Рихард за некомпетентность поедет всё-таки в места высшего блага, я подумаю назначить тебя на его пост.

— А я имею право отказаться? — весело ответил тот.

— Ну, если выживешь, то вполне возможно, — мрачно рассмеялась уже фон Вальдбург.

— Августа, ещё один вопрос, — посерьёзнел Шваниц, — Я не до конца представляю, чем именно занимался Генрих Мирбах.

— Техномагией, — пожала плечами Августа, — Он был идеалистом, который верил в вашу с Советами утопию, что техномагия это способ магам и маглам жить вместе.

— Да, спасибо, примерно это я себе и представлял, — кивнул и улыбнулся Виктор.

1 — Колоссаль — сверхдальнобойное длинноствольное 210-мм орудие на поворотном лафете. При помощи этого орудия в 1918 году немецкие войска обстреливали Париж.

2 — Нурменгард — находящаяся в Альпах тюрьма, созданная Геллертом Грин-де-Вальдом. Она была построена с целью заключения там идейных врагов. На вратах Нурменгарда выбита надпись: «Ради общего блага» и рисунок, символизирующий Дары Смерти. Потерпев поражение в дуэли с Дамблдором, Грин-де-Вальд был заточён в тюрьму, созданную для своих же врагов.