Свобода и Магия

Глава XVIII. Глупые вопросы Малыша Эдди

(14 августа)

Малыш Эдди вместе с Михаилом и Игнатом зашёл в кабинет Свята Вениаминовича и остолбенел. Глава War&Consulting снова стоял возле окна и курил трубку, изредка поглядывая на шумящий летний город. А вот за его столом сидел немного ссутулившись мужчина в сером потёртом костюме и очках в роговой оправе. Сидел и играл золочёной перьевой ручкой с каким-то странным существом. Животное было покрыто чёрным пушистым мехом, передние и задние конечности ничем особо не отличались, и своими острыми когтями на передних лапках он пытался схватить и отобрать у мужчины ручку.

Эдди заметил, что между пальцами на лапках у зверька есть перепонки, а нос вытянут, словно клюв утки. Небольшой чёрный хвост он топорщил, видимо от азарта, с которым пытался отобрать ручку у своего противника. Будь русский немного менее внимательным, он бы подумал, что Свят Вениаминович и его гость принесли в кабинет утконоса и играют с ним, но он-то точно знал — утконосы выглядят по-другому, и вообще они водоплавающие.

— Заходите, коллеги! — улыбнулся Салтыков и пригласил рукой к столу.

Чёрный зверёк же отвлёкся от ручки и уставился на вошедших. Потом развернулся, опустился на четыре лапки и быстро добежал по столу к Михаилу, который как раз отодвинул для себя стул. Романов погрозил зверьку пальцем, тот не внял, потянул воздух, сделал несколько шагов к нему. На что мужчина ткнул его пальцем в клюв — зверь смешно чихнул и отбежал в сторону.

Эдик достал телефон и начал снимать животное. Животное заметило это и заинтересовалось. Остальные мужчины дружно ухмыльнулись, но ничего не сказали. Зверь опустился на четыре лапы и быстрыми движениями добежал до края стола, где стоял Рихтер с телефоном. Мужчины внимательно следили за происходящим.

Эдди вытянул вперёд свободную руку и аккуратно коснулся клюва зверя, тот также аккуратно обнюхал его, потом посмотрел на телефон, будто бы понял, что его снимают.

— Что, телефон понравился? — спросил Рихтер.

— Ему всё нравится, — улыбнулся мужчина в потёртом костюме и спрятал перьевую ручку в карман.

Эдди отключил запись и протянул зверьку телефон. Тот ухватил его своими лапками и неожиданно сильно дёрнул. Русский от неожиданности разжал руку, и схвативший телефон зверь рухнул на спину, но свою добычу не выпустил.

— Ну, всё, Эдик, покупай новый, — усмехнулся Свят Вениаминович и погладил свою бороду.

— Всмысле? — поднял на него глаза тот, а потом увидел, как его телефон, по размерам почти со всего зверька, пропадает в его сумке на брюхе. И нет, размеры добывшего телефон существа при этом не изменились, просто телефон упал в какую-то бездну на животе.

— Ты присаживайся, потом достанем, — Салтыков махнул рукой, — Как мне сказали эти два товарища, что теперь ты кое-чего знаешь, я и решил тебе его показать. Это нюхлер.

— Кто? — у Эдди в голосе была смесь досады, интереса и непонимания. А нюхлер тем временем развернулся и подбежал по столу к тому же мужчине, у которого пытался отобрать золочёную ручку. Подбежал и стал обнюхивать, словно бы пытаясь понять, где тот прячет своё сокровище.

— Нюхлер, магическая тварь, — пояснил Михаил, — Добрый и ласковый, но шкодливый и вороватый. Тянет в свою сумку всё, что блестит. Ну, или просто ему понравилось.

— И там переваривает? — Рихтер присел на стул.

— Нет, — усмехнулся Свят Вениаминович и привлёк внимание нюхлера щелчком пальцев. Зверёк повернулся к нему, подбежал и забрался на раскрытую ладонь, чтобы Салтыков пересадил его на плечо, — Оно там просто лежит, а потом этот засранец уносит его в свою нору и там складывает, — он почесал пальцем живот питомца, — Отдай!

Нюхлер поёжился, чихнул, раскрыл свою сумку и чуть вытащил оттуда край телефона. Салтыков подхватил его пальцами и потянул из сумки. Зверёк обхватил свою добычу передними лапами, но мужчина поднял руку и стряхнул его на стол.

— Забирай, — он положил телефон на стол и толкнул его к Эдди. Нюхлер на его плече издал возмущённый звук, но с места не двинулся.

— Теперь Эдуард знает о существовании волшебников в нашем мире? — улыбнулся и посмотрел поверх очков на него мужчина в потёртом пиджаке.

— Ну, я всегда верил, что существуют инопланетяне, — пожал плечами Рихтер и поднял свой телефон со стола, — Ну, оказалось, что есть магия. Это круто, — улыбнулся он мужчине и сунул телефон в карман, — Но это как в Д’н’Д, маги круты ровно до момента, пока к ним воин или варвар вплотную не подойдёт.

— И кого же из этих этих двоих ты принял за воина, а кого за варвара? — хитро улыбнулся Салтыков.

— За варвара, явно, того, кто вырезал на лбу неприличное русское слово, — рассмеялся мужчина в очках и поправил их.

— Это была математическая формула, я попрошу, — совершенно серьёзно ответил Куприянов.

— Ладно, — вздохнул Свят Вениаминович, — В любом случае, Эдик, ты теперь знаешь о том, что в мире рядом с людьми проживают ещё волшебники и волшебные твари, — он почесал пальцем голову нюхлера у себя на плече, — И ты должен держать это в секрете. Разглашение подобного ставит под угрозу волшебников всех стран и нарушает Статут о Секретности.

— Простите, Свят Вениаминович, — улыбнулся Эдик и поднял указательный палец, — Я уточнить хочу. А вот те люди, которые сегодня нападали на ребят Игната Кондратьевича, они не нарушали Статус о Секретности?

— Статут, — поправил его Михаил, улыбнувшись.

— Статут, да, — согласился Рихтер, — Хорошо, не стаут.

— Свят, а ты где нашёл такого дерзкого юношу? — по-доброму рассмеялся мужчина в очках.

— Тебе не отдам. — в ответ улыбнулся Салтыков и огладил бороду, — Да, Эдик, как оказалось, после того, как наши товарищи решили поупражняться в алгебре на лбу этого несчастного, в Магической Германии сменилось руководство их мракоборцев.

— Чего? — в совершеннейшем непонимании уставился на шефа Рихтер.

— Виктор Шваниц, тоже волшебник, правда он предпочитает простое немецкое слово цаубер, — произнёс Михаил, показывая рукой на мужчину в очках, тот сдержанно кивнул, — Когда-то служил в Штази, и вот сегодня, как я понимаю, назначен был главой мракоборцев Германии, то есть главой спецслужбы волшебников этой земли.

— А почему мракоборцев?

— Потому что волшебники любят пафосные названия, — ответил Виктор, — Это западная британская традиция, якобы те, кто служат в этой структуре, они борются с тёмными магами во имя магов светлых, которые находятся у власти.

— В смысле, кто находится у власти, тот и за свет? — внимательно посмотрел на него Эдди, — И они каждый раз меняются?

— Вроде того, — кивнул Шваниц, — Всё, как у людей.

— А, так, — вздохнул Рихтер, — А мистер Шваниц здесь затем, чтобы разъяснить мне, как нужно соблюдать Статут о Секретности?

Виктор расхохотался.

— Нет, вовсе нет, — сказал он, отсмеявшись, — Но если нужно, я могу рассказать.

— Ну, основной вопрос, а зачем его соблюдать? — Эдик искренне недоумевал.

— Потому что считается, что как только простые люди узнают о существовании мира волшебства, они захотят его тут же захватить, и захватят. А потом уничтожат, — произнёс Свят Вениаминович, почёсывая пальцем пузико нюхлера.

— А зачем это простым людям? — недоумевающий тон Эдди не изменился, — У нас каждый год к геям и лесбиянкам по букве добавляют, ну, появятся ещё и волшебники. Какая разница простым людям-то до них?

— Традиция, в которой создавался Статут, говорит нам об исключительности волшебников, их величии по сравнению с не-магам, — произнёс Виктор, — Однако же, при слишком частом и близком контакте волшебников с миром простых людей, кайнцауберов, по-нашему, магия истощается, магические создания гибнут, силы уходят у самих носителей волшебства. Так что были и рациональные причины на такую секретность. Волшебники просто не знали иного способа, и были слишком надменны. Некоторые и сейчас такие.

— Ну, так и при частом контакте людей с обычными животными, число животных уменьшается, — пожал плечами Эдик, — Ну, сделали бы заповедник для волшебников.

Тут уже захохотали Романов и Куприянов.

— Проблема в том, что сообщество цауберов считало себя выше кайнцауберов, — улыбался Виктор, — Всё это сродни, как в тридцатые и сороковые года прошлого века мои соотечественники относились к вашим. Невзирая на культурные и технологические достижения вашего народа, всех его представителей считали невеждами, неучами, тёмной безликой массой, не способной ни на что созидательное, только на разрушение. Примерно также цауберы англосаксонской традиции относятся к кайнцауберам. С небольшими отличиями.

— Это что же, — Рихтер обвёл взглядом своих коллег, — Я с фашистами какими-то работаю?

Тут уже настала очередь хохотать Салтыкову. Нюхлер на его плече не ожидал такого поворота и скатился по руке на подоконник, где тут же увидел блестящую зажигалку и начал к ней красться.

— В общем, Эдик, — сказал глава W&C, отсмеявшись, — Волшебники в своей массе те ещё снобы и засранцы. Не любят они простых людей, которые ничего не знают о магии. И считают, что именно из-за таких, как их зовут в англосаксонской традиции маглами, а Виктор зовёт кайнцауберами, магия в мире и пропадает.

— Это как? — снова удивился Рихтер.

— Когда это точно началось, неизвестно, — Виктор снял очки, достал платок и стал протирать стёкла, — Впервые отследили это в XIX веке в Англии и Франции, что волшебники прошлого были сильнее, артефакты прочнее, заклинания могущественнее. Тогда уже существовал Статут о секретности, дабы не допускать кайнцауберов к волшебным делам. И уже тогда мыслители из волшебного сообщества пришли к выводу, что магия иссякает в мире, потому что кайнцауберов и их влияния на мир становится всё больше. Подтверждения этих слов было найдено достаточно быстро, когда во время Драки за Африку[1], британские и французские цауберы столкнулись с туземными шаманами, колдунами, волхвами и оказывались ими побеждены. Очевидным выводом для них было то, что цивилизации в этих диких местах не было, потому волшебство там было сильнее. И упустили они из виду, что ещё с шестнадцатого века португальские волшебники предостерегали своих европейских коллег вести себя неуважительно или вступать в конфликт в Китае и Юго-восточной Азии с тамошними магами.

— Но ведь Африку и Китай в итоге завоевали?

— При помощи колониальных администраций, христианских миссионеров и цивилизации они там закрепились, — улыбнулся Виктор и надел очки обратно, — То, что простым волшебникам запрещено лишний раз контактировать с простыми людьми, не мешает это делать министру магии и некоторым другим представителям верховной власти. Как говорится, кто б им запретил? Однако же, европейские маги ничего де факто не смогли завоевать. Всё же они везде в колониях были на правах гостей, не выходя из крепостей слишком далеко. По джунглям Борнео, пескам Аравии и даже в смрадных трущобах Макао им было опасно находиться, там встречались те, кто с ними может выйти на бой на равных и победить.

— То есть магия слабела только у волшебников Европы?

— Это неизвестно. К сожалению, изучать чужую культуру, и чуждые формы магии среди британских цауберов было не слишком распространенной практикой.

— Более распространённой была подготовка к войне, — усмехнулся Михаил.

— Нет, — сдержанно улыбнулся Виктор, — Они в основной своей массе пытались найти способ побороть исчезновение магии, всё более отгораживаясь от мира людей, как они их назвали, маглов. К войне готовили цауберы моей страны.

— Маги Германии участвовали в Первой мировой? — Эдди мог удивляться с совершенно разными интонациями.

— Ходят слухи, что они к ней приложили руку, — усмехнулся Романов.

— Не без основания, — точно также улыбнулся Шваниц, — В это время, как я уже сказал, в Британии и Франции волшебники считали, что в исчезновении магии виноваты те, кого они назвали маглами, и отгораживались от них. Магия при этом отчего-то не возвращалась, а самих маглов становилось только больше, и при этом поиск и уничтожение волшебников вообще не входило в сферу их интересов, они стремились сами выжить. А вот в Пруссии, а затем и в Германии маги решили, и в целом верно, что эскапизм ведёт только к одному, к деградации. А кайнцауберы Германии в то время, а именно во второй половине уже позапрошлого века переживали бурный рост, технологический, культурный, социальный, — он сделал неопределённый жест, понимая, что может несколько непонятно изъясняться, — Потому они решили объединить технологии и магию. Изначально стоящая немного в стороне от этих западных волшебников, прусская школа магии зародила собственно тех, кого сейчас можно считать техномагами.

Рихтер на этот раз ничего не сказал, он очень удивлённо и одновременно заинтересованно смотрел на говорившего.

— Испокон веков рядом с магами ломались человеческие вещи. Точно неизвестно, где тот порог, когда вещь остаётся целой, а когда перестаёт работать, но это уже случалось со сложными механизмами. Хотя механические часы на цепочке маги вполне себе носят и используют, — он пожал плечами, совершенно не изменив интонацию, — Но я не удивлюсь, что все ходят с давно остановившимися часами и просто с умным видом иногда на них смотрят.

— Так, стоп! — Эдик положил ладонь на стол, — С одной стороны возле Эдриана Смита не работали камеры, это мы ещё в Лондоне заметили, — он кивнул собственным словам, — А с другой у нас товарищи Ганс и Иржи привезли детей к нашему КПП на машине, и по ним вели с трёх метров огонь из автоматического оружия. Это как так?

— О, Герр Рихтер начинает задавать правильные вопросы, — ухмылка Шваница стала немного торжествующей, — Да, действительно простые волшебники одним своим присутствием выводят из строя сложные механизмы. Простые волшебники европейской традиции, — его улыбка стала хитрой, — Ну, к ним мы также относим магов, родившихся к северу от Рио-Гранде. К югу там всё сложнее, — он обвёл взглядом собравшихся, — Техномагия зародилась в Пруссии в конце XIX века и первым важным её достижением было то, что волшебники теперь спокойно пользовались достижениями человеческой цивилизации, без сложных ухищрений с заклинаниями и артефактологией. И это оказалось довольно просто, относительно уже дальнейшего скрещивания магического искусства и технологий.

— А как это удалось? — спросил Рихтер.

— Эдик, это нескромный вопрос, — произнёс Свят Вениаминович, оглаживая бороду и внимательно наблюдая за их немецким гостем.

— Да, я позволю не раскрывать этого секрета, просто скажу, что все цауберы, кто собрался в этой комнате, им пользуются, — тот просиял, — Очень удобно, чтобы соблюдать тот самый Статут, с которого и начался наш разговор.

— Слышал, про сумрачный тевтонский гений? — по тону Михаила непонятно было до конца, он серьёзно задаёт вопрос или пытается пошутить. Эдди на всякий случай кивнул.

— Техномагия зародились в Германии, и собственно существовала бок-о-бок с обычными волшебниками, от которых ломался телеграф, телефон и перегорали лампочки, как только они приближались на расстояние ближе пяти-шести шагов. Но их становилось всё больше, потому что цауберы Германии понимали, что это выход, это возможность решить проблему с иссякающей магией, а заодно и преодолеть надуманный антагонизм с кайнцауберами, — Виктор поправил очки, — К сожалению, Первая Мировая оказалась самой обычной бойней, а не началом величия Второго Рейха[2]. Однако же после неё окружающие волшебники настолько были в ужасе от деяний рук человеческих, что стали считать не-магов дикарями, способными только к уничтожению. Магическая Восточная Европа и бывшие территории Российской Империи были залиты кровью, волшебники Западной Европы стали ещё громче заявлять о своей исключительности и опасности маглов для них, а техномаги в Германии засучили рукава и начали работать.

— Простите, Виктор, а Гитлера тоже вы? — совершенно невинно спросил Рихтер.

— Нет, но в его окружении были техномаги, и собственно пресловутая Аненербе она как раз состояла из них, — ответил тот, слегка задумавшись над формулировками, — К 1945 году по разным причинам на территории Германии не осталось ни одного не-техномага.

— И тут мы подходим к интересному повороту истории, — усмехнулся Салтыков, параллельно отбирая зажигалку у нюхлера на подоконнике.

— Да, Советский Союз, — кивнул Виктор, — Маги в Российской Империи были, и достаточное их число пережило Гражданскую войну, приняв нужную сторону. А вот потом, когда начались технологические контакты СССР уже с Третьим Рейхом, то тогда же советские волшебники переняли техномагию от немцев. И, видимо, узнав о такой возможности, Политбюро и, скорее всего, лично товарищ Сталин приняли решение о переводе всех волшебников страны в стан техномагии. Решение было очевидным, на мой взгляд, в связи с будущей войной с Третьим Рейхом, наполненным техномагами. Волшебники остальных европейских стран не влазили в это, считая себя выше всех этих человеческих разборок, считая себя исключительнее.

— А потом одна техномагия победила другую? — уточнил Эдди.

— Одна страна, — поправил его Шваниц, — Цауберы в Германии, и тем более в Советском Союзе, они никогда не были выше кайнцауберов, стоящих у руля. В том числе это повлияло на презрение, с которым западные волшебники относились к ним. Потому что эти снобы не приемлили подчинения тем, кого называли маглами. Притом, что от маглов они только и делают, что скрываются, боясь их.

— То есть волшебники не участвовали во Второй Мировой войне?

— Руководство Третьего Рейха натравило на них страшного цаубера, который занял их умы и отвлёк от происходящего на фронте. По иронии судьбы он был побеждён также в 1945 году. Его цитадель мы теперь используем, как тюрьму, — Виктор вздохнул, задумался и продолжил, — В том же году побеждённая Германия была разделена на Западную и Восточную. Внезапно, до этого не проявлявшие никакого интереса волшебники, решили, что запад Германии лёгкая добыча, потому стали его осваивать. Не находившие поддержки среди кайнцауберских властей оттуда начался отток техномагов в Восточную Германию, страны ОВД и сам СССР. Собственно техномагия распространилась по всей Восточной Европе, кроме Греции.

— А почему США не забрали себе техномагов из Рейха?

— Потому что обычные волшебники были против, — пожал плечами Шваниц, — Их позиции, не смотря на показное отделение от тех, кого они зовут маглами, достаточно сильны среди правящей верхушки США, Великобритании, Бенилюкса[3], Франции, современной Германии. Достижениями техномагии воспользоваться они не могли, зато достаточное число подобных магов бежало в Латинскую Америку. И сейчас как раз возвращаются

— А потом на рубеже восьмидесятых и девяностых капиталисты победили коммунистов, и про техномагов все забыли, — ворчливо произнёс Романов.

— Всё так, — ответил немец, — Но их по-прежнему больше всего в бывшей ГДР и России, двух центрах притяжения этого учения.

— Фантастика! — выпалил Эдик, — Но Вы же не для этого сюда приехали?

— Нет, Виктор навестил нас, чтобы обсудить ближайшие дела, наши совместные, — произнёс Салтыков, гладя нюхлера, распластавшегося на подоконнике.

— Я бы хотел узнать, что вам рассказал Мустафа Озтюрк, — немец быстро перестал напоминать университетского профессора, а стал похож на партийного работника, — У моего ведомства есть к нему некоторое количество вопросов.

— Ты что-нибудь слышал о Глубинном Государстве? — Михаил очень внимательном смотрел на Виктора.

— Да, — тот кивнул, — Структура из нескольких влиятельных фракций, политики, военные, теологи, бандиты, — он пожал плечами, — Турецкие бизнесмены. Мустафа входит в её состав?

— Не знаю, по его объяснениям вообще ничего не понятно наверняка, — Романов перевёл взгляд со Шваница на Салтыкова, потом на Куприянова, — Может, он и не состоит сам в Глубинном Государстве, но он упоминал, что работает на некоего Хакима. Сфера интересов того распространяется на Центральную Европу, и он имеет контакты с неким Отто из группы тех хлопцев, что штурмовали вчера наше КПП.

— Зачем туркам мальчики Мирбахи? — хмуро спросил Свят Вениаминович.

— Мустафа говорил, что они являются ключом к хранилищу в поместье Мирбахов, — отозвался Эдди, — Мустафа признался, что их организацию и лично Хакима интересуют исследования Генриха Мирбаха.

— Да, Генрих был последним публичным техномагом, участвовал в политике, спорил с Канцлером, но всё было невинно. Но самое главное да, его исследования. И скорее всего, в поместье есть хранилище, оставшееся от него, а в хранилище имеет доступ ограниченное число лиц, и с помощью детей туда можно попасть, но… — Виктор усмехнулся, — Но у волшебников Азии нет проблем с тем, что рядом с ними техника ломается. Поэтому попытку я ему засчитаю, но пока неубедительно.

— Ещё он рассказал, что к услугам его организации прибегало много турок, в том числе и няня Мирбахов, которая вывезла всех троих детей после смерти их родителей, двух мальчиков и девочку. И что девочку у неё похитили, жестоко убив её саму, — Эдик внимательно смотрел на Шваница, но лицо того было крайне задумчивым, и более ничего не выражало.

— Что он рассказал про контакты Отто и Хакима? — голос Свята Вениаминовича был хмур и серьёзен, нюхлер на его плече встревожился, глядя на своего хозяина.

— Отто является главой возрождённой Аненербе, — презрительно бросил Михаил, — Практикуют техномагию, артефактологию и прусскую некромантию. Точное число членов Аненербе не известно нашему турку, но насколько он знает, из Латинской Америки возвращаются потомки бежавших волшебников Рейха или сами волшебники, если дожили. Уже несколько лет такое продолжается, и сейчас очень похоже, что они подошли к ситуации, когда их количество перешло в качество.

— Страшилки, — помотал головой Игнат, — Хотя их боевые качества нам известны, — он повернулся к главе W&C, — Свят Вениаминович, наш турецкий деятель опасается нападения, потому просит усилить охрану его тепличных хозяйств в Саксонии, Тюрингии и Бранденбурге. Глубинное Государство использует их как базы и точки влияния. Туда планируют доставить людей и припасы, чтобы в случае необходимости противостоять натиску Аненербе. Мустафа утверждает, что они больше всего опасаются, что эти недобитые нацистские волшебники устроят Холокост, только вместе с евреями пострадают ещё и турки и прочие переселенцы с Ближнего Востока.

— Какой интересный повод, чтобы перебросить боевиков в центр Германии, — усмехнулся Салтыков.

— В общем Хаким и Отто сотрудничали и не мешали друг другу, — Михаил перевёл взгляд с Игната на Виктора, — Но вот в течение последнего месяца у этих милых товарищей произошёл разлад. Отто работает на какого-то высокопоставленного волшебника из руководства Германии, и тот сообщил, что настаёт время действовать, и дороги Отто и Хакима расходятся. Передача детей Мирбахов должна была стать последним делом, когда они сотрудничали. Сейчас же уже Хаким, а вместе с ним и Мустафа, считают, что Аненербе будет брать власть в Германии, а точнее приводить на вершину тех, кто с ними работает из текущего немецкого руководства, а базы, замаскированные под тепличные хозяйства, будут выбраны в качестве объектов для атаки.

— Это возможно, — задумчиво протянул Виктор, — Про старшую девочку Мирбах и няню он не говорил?

— Сетовал на начавшиеся убийства, что эта благородная дама, Сибель Арслан, пала жертвой кровавых убийц, — усмехнулся Михаил, — Но что характерно, Мустафа утверждает, что не знает, ни где мальчики, ни где девочка.

— Для кого кровавая убийца, а для кого светоч революционной Франции, — усмехнулся Шваниц.

— Что, там снова революция? — удивился Эдди.

— После событий, в которых были замешаны напрямую вы, и которые повлекли за собой бойню в Министерстве Магии Франции, этим государством стала править Директория, — немец поправил свои очки, — Семь глав департаментов министерства образовали коллегию, и одну даму, я не побоюсь этого слова, девушку, выбрали главной. Она загорелась идеей сближения с не-магами, сблизилась с Валерием Мирбахом, таким же техномагом, как его брат Генрих. Собственно идеи Валерия о техномагии как о единственном пути спасения магического сообщества Франции и задали толчок развитию всех дальнейших событий, — он улыбнулся, — Девушку эту зовут Кристина Фавр де Поль, можете поискать её следы в базах данных Бельгии, она как раз родилась там в семье не-магов, но после перебралась во Францию и выслужилась достаточно высоко в организации мракоборцев, став в результате трагических событий в Париже их главой. Она устроила форменную диктатуру в магическом сообществе, восстановив Замок Иф, как магическую тюрьму, заточила туда всех некромантов, до кого дотянулась, — он посмотрел на Эдика, — Жан де Тулон был некромантом, потому это искусство оказалось под пристальным взором. Туда же она выслала неудавшихся заговорщиков, пытавшихся ей вотум недоверия вынести.

— Для диктатора, она какая-то миролюбивая, — недоверчиво глянул на Виктора Эдди.

— Да, я тоже так считаю, и это её первый просчёт, — тот кивнул, — Второй просчёт заключается в том, что она оставила Францию и приехала сюда со своим помощником по имени Филипп Лестрейндж.

— Как она верит-то в своих соратников в Париже, — воскликнул Игнат, — А зачем она приехала?

— По официальной версии, они разругались с Валерием Мирбахом, потом он был казнён в Руане, а Кристина приехала во Францию, чтобы поговорить с его братом, — ответил Шваниц, зловеще улыбнувшись, — Но во-первых, что же такое должно было произойти, что Мирбах оказался единственным казнённым во всём длинном списке заточённых в Замок Иф? А во-вторых, скорее всего, Кристина и вправду приехала в Германию за детьми Мирбахов, но чтобы их увезти своему дяде, спасая их от Аненербе, которое уже пришло за их родителями, — он поймал снова удивлённый взгляд Рихтера, — Да, Генриха Мирбаха, его жену Агату и ещё двоих их друзей убил наш знакомый Ганс, я же рассказывал про Ганса, Михаил? — затем он насмешливо посмотрел на главу аналитиков W&C.

— Я рассказывал об этом, — развёл руками тот, — Но Эдди мог просто-напросто забыть про это.

— Да, простите, — потупился тот.

— Вот, продолжай, Виктор.

— В общем когда мальчиков увезли Мустафе, а потом не смогли передать через ваше КПП, а потом умыкнули из полицейского участка кайнцауберов, Кристина наведалась к той самой достопочтенной Сибель Арслан, работавшей на Мустафу, и чуть-чуть немножко до смерти запытала её, забрала девочку с собой, а дом сожгла, — тут уже Шваниц развёл руками, — После этого, буквально сегодня утром, она встретилась с секретарём Отто, совсем недавно перебравшемся из Аргентины молодым цаубером Юрием Майером.

— Дай угадаю? — Михаил посмотрел на Виктора.

— Его нашли повешенным в ангаре в Берлине, — тот вынул из внутреннего кармана снимки и разложил на столе, — Кристина оставила недвусмысленное послание, это герб и девиз полка арденнских егерей, её дед служил в нём во время нападения Германии на Бельгию в сороковом. Единственное, пока неясно, кому именно это послание.

— То есть девочка Мирбах до сих пор у главы Французской Директории, которая лично убила уже двух человек в Германии? — Рихтер на всякий случай решил уточнить. Виктор утвердительно кивнул, — Идеальная компания для ребёнка.

— Где находятся мальчики, неизвестно, — ответил немец, — Но то, что они не объявились в Париже до сих пор в компании этой девушки, говорит о том, что пока не найдены. И скорее всего пока живы.

— А ей они зачем? — удивился Эдди.

— А Мустафа же сказал, чтобы добраться до хранилища Генриха, — Михаил удивлённо покосился на коллегу, — Если Виктор прав, и во Франции и правда решили пойти по пути техномагии, то им нужен доступ к этому хранилищу.

— Ладно, — Свят Вениаминович опёрся о столешницу, — А теперь переходим к самому весёлому, что мы в дальнейшем делаем?

— А кто нам больше других платит? — весело отозвался Игнат и откинулся на стуле.

— Родина нам больше других платит, — недобро улыбнулся Салтыков.

— И какой заказ у Родины нынче?

— Хочет Мустафа, чтобы мы охраняли его теплицы, пусть. У тебя хватит людей? — он внимательно посмотрел на задумавшегося Куприянова.

— По два взвода на тепличку, — тот подумал и кивнул, — В целом, да. Усилим их бронемашинами, жаль, танки нельзя.

— Тебе лишь бы танки, тоже мне, Гудериан[4] нашёлся. — сварливо, но по-отечески отозвался Свят Вениаминович.

— Роммель[5] из всей этой банды всегда нравился больше, — в тон ему ответил Игнат, — Но не суть, сорок человек на точку должно хватить и чтобы удержать позицию, и в случае чего скрутить тех, кто туда прибудет из Турции.

— Мы знаем численность боевиков Аненербе? — Салтыков посмотрел на Виктора.

— Минус четыре, — пожал плечами тот, — Мой предшественник провалил оперативную работу, потому мы теперь имеем то, что имеем. У нас посреди бывшей ГДР выросла сеть баз для размещения турецких боевиков, у нас в Германии возродилась Аненербе и готова идти брать власть, а по Берлину ходят двое французов и безнаказанно убивают цауберов.

— Игнат, нужно сформировать группу подкрепления и держать в готовности, чтобы в случае чего перебросить в необходимое для усиления место, — Свят Вениаминович смотрел на главу военных консультантов.

— Да, сделаем, но я не уверен, что мы успеем оперативно прийти на помощь в случае чего. Даже вертолётами время подлёта больше, чем то, за какое у нас КПП кончился прошлой ночью.

— Прошлой ночью кто-то не укрепил КПП.

— Да, всё так, значит, заходим на территорию и сразу строим блок-посты.

— Виктор, раз мы работаем с волшебниками, может нам какая помощь положена? — Салтыков насмешливо посмотрел на Шваница.

— Я обеспечу, — тот кивнул, — Но мне тоже от вас нужна помощь.

— Мы и так за врагами твоего отечества следим, — усмехнулся Михаил.

— Это да, но ещё пока мы не знаем, кто помогает Аненербе наверху, сколько их и чего они хотят, то мне нужно, чтобы ваши бойцы обеспечили охрану нескольких городков цауберов, — он поймал удивлённые взгляды, собравшихся за столом людей, — Да, цауберы живут не только в своих поместьях, но есть ещё несколько небольших городков в Германии.

— Мы не можем распылять силы на всех их. У нас не так много людей осталось, — покачал головой Куприянов, — Я бы с радостью, но.

— Десять человек с БТРом хватит, — улыбнулся Шваниц, — Но да, я понимаю, что согласившись на предложение турка, вы много сил уже распылили. Есть три городка. Самый крупный из них Байрсброн. Скрытый город в Шварцвальде рядом с городком кайнцауберов. Ещё один в Пфальце, третий на Рюгене.

— Там же не все техномаги, оружие перестанет стрелять, — скептически отозвался Игнат.

— О, я смогу помочь в этом деле, — загадочно улыбнулся Виктор.

— Игнат, сможешь ещё по одному отделению закинуть туда? — Свят Вениаминович огладил свою бороду.

— Да, смогу, — кивнул глава военных консультантов, — Но я повторюсь уже в третий раз, это распыляет наши силы, — затем обернулся к немцу, — Бундесвер вам не поможет?

— Нет, увы, привлечение этих людей процесс долгий и муторный. Руководители Магической Германии три десятка лет рушили связи цауберов и кайнцауберов, а на территории Западной Германии все семь десятков, нельзя по звонку это всё восстановить, — у Виктора заиграли желваки.

— Виктор, как я понимаю, Ганса мы больше не ищем? — спросил Михаил, — Но детей нужно?

— Вы что-то задумали? — глаза Виктора хитро блеснули за стёклами очков.

— Мои люди собираются завтра поехать в поместье Мирбахов и разузнать там. Сможешь обеспечить на всякий случай охранение?

— Да, — кивнул тот, — Выделю наименее тупых из возможных.

— Трудности с личным составом?

— Слишком много молодёжи, считающей себя лучше кайнцауберов, а ещё слишком долго жившей в спокойном мире.

— Спокойный мир кончился, когда Эдриан Смит пришёл к нам в офис, — произнёс Свят Вениаминович, поднял нюхлера и усадил к себе на плечо.

— Если встретите Кристину с Мартой Мирбах, по-возможности, вежливо ведите себя с ней, — попросил Шваниц, — Она действует ради своей страны и высоких идеалов.

— Как и все мы, — улыбнулся Салтыков и почесал живот нюхлера.

1 — Драка за Африку — период острой конкуренции семи западноевропейских империалистических держав в течение короткого периода между 1881 и 1914 годами за проведение исследовательских работ и военных операций в Африке и в конечном счёте направленных на захват колониальных территорий.

2 — Второй Рейх — название немецкого государства в 1871–1918 годах.

3 — Бенилюкс — межправительственная организация, представляющая собой политический, экономический и таможенный союз в Западной Европе, включающий в себя три монархии: Бельгию, Нидерланды и Люксембург.

4 — Хайнц Вильгельм Гудериан — генерал вермахта (1940–1945 гг.), Один из пионеров моторизованных способов ведения войны, родоначальник танкостроения в Германии и танкового рода войск в мире. Один из тактических соавторов применения блицкрига в Польской и Французской кампаниях, а также в Операции «Барбаросса».

5 — Эрвин Йоханнес Ойген Роммель — немецкий военачальник, генерал-фельдмаршал и командир войск Оси в Северной Африке. Прославился успешным ведением наступательных операций против союзных сил в условиях численного меньшинства.