Свобода и Магия

Глава IX. Появление Директории

(09 августа)

В кабинете баварского замка горел свет.

Уже почти село солнце, потому Августа фон Вальдбург повелела включить газовые лампы, разогнавшие сумрак, уже было скопившийся по углам. Дождя сегодня не было, день выдался самым жарким за последний месяц, потому днём гостью Канцлера долго водили по садам и округе замка, отчего ей сейчас требовался отдых. Расположилась она на гостевом диване напротив кресла, где сидела Августа. Одета гостья была в светлый брючный костюм — специально для долгих летних прогулок, хотя хозяйка замка и успела предположить, что прибывшая дама не слишком привычна к ним.

На соседнем от фон Вальдбург кресле расположился Рихард фон Мольтке, всё также в тёмно-синем мундире и галифе.

— Прошу прощения, что не смогла сразу принять Вас, мадемуазель Фавр де Поль, — немка расплылась в улыбке, перекинула ногу на ногу, устраиваясь в кресле поудобнее, и взяла чашку кофе. Ткань её длинного чёрного платья складками перетекла по её ногам.

— Ничего страшного, фрау Вальдбург, — более молодым и звонким, чем у немки, голосом ответила француженка, — Я знаю, что такое дела государственной важности, — она взяла чашку с кофе и сделала глоток. Напиток был горький, совершенно ей не по вкусу, однако девушка решила стоически к этому отнестись. В конце-концов, гудящие от усталости ноги, тоже всего-лишь трудность.

— Я взяла на себя смелость пригласить на нашу встречу, хоть Вы, мадемуазель, и настаивали на приватной беседе, нашего главу Отдела Магического Правопорядка, Рихарда фон Мольтке, — Августа, продолжая улыбаться, указала рукой на сидевшего в кресле рядом мужчину, — Я посчитала, что тема нашего разговора будет ему интересна, а он сам может нам оказаться полезным в этой беседе.

— Я постараюсь быть максимально полезным, — на этот раз улыбнулся уже мужчина, стараясь не слишком открыто изучать глазами француженку, — Но я не знаком с фройляйн?

— Мадемуазель Кристина Фавр де Поль, — снова улыбнулась немка, — Она Ваша прямая коллега, Рихард, Директор Департамента Магического Правопорядка Франции.

— О, я знал Вашего предшественника, — кивнул немец, — Жаль, что при таких трагических обстоятельствах Вы получили повышение.

— Да уж, обстоятельства и впрямь вышли не слишком праздничными, — согласилась Кристина, — Госпожа Канцлер не упомянула ещё того, что сейчас я являюсь главой Французской Директории, — она уловила вопросительный взгляд Рихарда и пояснила, поставив чашку на столик, — После событий в Париже, про которые вы все уже, должно быть, наслышаны, было принято решение из оставшихся глав департаментов сформировать Директорию, которая и взяла на себя управление Францией в это неспокойное время.

— Но отчего же тогда Вы прибыли к нам в столь тяжёлое для своей страны время? — в голосе мужчины звучало неподдельное удивление.

— У нас в стране это зовут справедливостью, — француженка простодушно тряхнула кудрями, спускающимися на её плечи, взяла чашку с кофе обеими руками и уставилась поверх неё на Августу.

— О, что Вы, фройляйн, у нас тоже есть такое понятие, — точно в тон ей ответил немец, Канцлер бросила на него взгляд и усмехнулась, а тот продолжал, — Вот я, например, глава ведомства, которое борется за справедливость, как и Вы.

Гостья замка обворожительно улыбнулась и отпила кофе, всё также внимательно продолжая смотреть на фон Вальдбург поверх кружки.

— В Вашем письме, Кристина, Вы упомянули фамилию Мирбах, — в голосе немки появился учтивый холодок.

— Да, мы задержали Валерия Мирбаха в Руане в прошлые выходные, — француженка поставила кружку на стол и откинулась на спинку, — Он был обвинён в попытке организации государственного переворота, — Кристина перевела взгляд с не выражающей никаких эмоций Августы на внезапно поникшего Рихарда и обратно, — Вчера приговор в отношении него был приведён в исполнение.

— Трагическая история, но я не поверю, что Вы, фройляйн Фавр де Поль, приехали сюда разговаривать про гражданина Французской республики. — ответила безучастно фон Вальдбург.

— У него остался брат в Германии, насколько я выяснила, их поместье располагается где-то неподалёку от Дрездена, — Кристина внимательно смотрела на собеседницу, — Есть основания полагать, что Генрих Мирбах неким образом связан с делами его брата Валерия во Франции.

— Увы, Генрих Мирбах скоропостижно скончался десять дней назад. — ответила немка, — А вместе с ним скончались и все сведения.

— Если бы во Франции мы не запретили некромантию… — француженка задумчиво приложила палец к своим сжатым губам, а потом подняла его, — Но нет, некромантов у нас не осталось, так вышло, — она снова показушно беззаботно пожала плечами.

— У нас есть некроманты, — холодно улыбнулась Августа, — Мы могли бы помочь в этом вопросе Вам.

— Но в этом вопросе даже наши некроманты бессильны, — отозвался Рихтер, уставившись в свою чашку.

— Тогда мне хотелось бы встретиться с Агатой Мирбах, — француженка широко распахнула свои голубые глаза и уставилась на Канцлера.

— Она скоропостижно скончалась в то же время, — снова отозвался немец, стараясь не глядеть на гостью, отчего-то ему стало резко неуютно при ней.

Гостья замка надула губы, вздохнула, оглядела своих собеседников:

— И по законам жанра я сейчас спрошу про Марту, Гельмута или Матиаса, то окажется, что и они тоже скончались? Какая-то подозрительная эпидемия среди семейства Мирбах, не находите?

— Они живы, — немного разочарованно поджала губы Августа и опустила взгляд, — Но с ними встретиться не получится, дети пережили шок и утрату.

— Тогда раскрою карты вам, мадам Вальдбург, — Кристина взяла чашку и допила свой кофе, — Как глава Французской Директории Канцлеру Германской Магической республики, — она вздохнула, подмигнула Рихарду и поставила чашку на столик, — Нам стало известно, что в Германии действуют силы, желающие задушить нас в самый наш тёмный час. Слишком патетично вышло, да?

— Чертовски, — выдохнула с долей пренебрежения немка, откидываясь на спинку своего кресла, — Поймите, Кристина, в любой стране есть силы, желающие сделать что-то плохое с соседями. Мирбахи-старшие погибли, кто-то по стечению обстоятельств. А кто-то… — она сделала неопределённый жест в сторону своей гостьи, — Кого-то умертвили вы. И буду честной, сложись обстоятельства иначе, Генрих и Агата Мирбах стали бы именно теми, кто хочет вас задушить в самый ваш тёмный час, когда вы казнили их родственника.

— Ну, что ж, есть правда в Ваших словах, дорогая фон Вальдбург, — задумчиво поджала губы француженка, — Как я понимаю, наш разговор зашёл в тупик, — она посмотрела на Рихарда, — Что до Вас, коллега, если Вы имеете ко мне некий интерес, то смею Вас разочаровать, — она улыбнулась, смотря на смутившегося немца, — Я замужем за Францией, и не готова ни на что-то серьёзное, но даже и на мимолётное.

— Жаль, что этот чудесный разговор надо завершать, — саркастично вздохнула Августа, — Разрешите вопрос, фройляйн?

— Конечно, — кивнула Кристина, тряхнув кудрями.

— Вы не боитесь за свою жизнь? Приехали в другую страну к людям, которые правят этой страной, и хамите им? — в голосе Канцлера не звучало угрозы, в ней слышалось искреннее любопытство.

— А Вы не боитесь за свою? — совершенно искренне удивилась её собеседница, — Приютили у себя свору этих русских бешеных псов и живёте спокойно, — она хмыкнула и покачала головой, — Ладно, отвечая на вопрос, не боюсь. Директория в курсе, куда я поехала и зачем. Если со мной что-то случится, это будет расценено, как покушение на Французскую Директорию.

— Ох, не забывайте, что мы уже дважды брали Париж[1], - хищно улыбнулась фон Вальдбург, — Не в вашем положении угрожать нам.

— Предпочту не забывать о Прейсиш-Эйлау[2], - Кристина поднялась с дивана и поправила свой костюм, — В тот раз на вашей стороне тоже были русские, какое совпадение! — она мрачно усмехнулась.

Августа фон Вальдбург мрачно жестом вызвала слугу и попросила проводить французскую гостью на выход из замка.

— Она дерзкая, — с долей восхищения произнёс фон Мольтке, когда француженка ушла.

— Она молодая, дерзкая и сильно умная, — фыркнула Канцлер, — А ты как школьник распушил перед ней хвост, — она встала и нервно подошла к уже тёмному окну, за которым где-то над лесом догорал закат, — Что, думал, что вскружишь ей голову своими чарами?

— Да как бы… — замялся немец, — Просто я не ожидал…

— Не ожидал, что она окажется революционным диктатором? — усмехнулась немка, глядя в окно, — Вы нашли этого Ганса?

— Нет его следа нигде. Те, кто входил в этот кружок заговорщиков вместе с убитыми, они не знают никого ни с таким именем, ни подходящего под описание. Их выпустить?

— Все, входившие в это сообщество арестованы?

— Все, — кивнул Рихард.

— Оставь пока у себя, придёт время, бросим кость этой французской суке, — немка развернулась и серьёзно посмотрела на главу немецких мракоборцев, — Если она не уедет из страны, а она не уедет, а пока глаз с неё не спускать. Хочет копать и искать заговор, пусть. Главное, чтобы она не залезла туда, откуда не выберется.

— Не думаю, что оставшиеся в Париже поддержат её политику, если она погибнет, — пожал плечами мужчина.

— Предпочту не проверять, — она скрестила руки на груди, — А что если за этим Гансом стоят французы? Жан де Тулон как раз был некромантом. Одним сплошные вопросы, — Августа покачала головой, — В общем, найди этого выродка и приведи ко мне.

— У меня по-прежнему нет особых полномочий, — разочарованно протянул фон Мольтке.

— Не время пока, — женщина тряхнула головой, — Пока пробуй законными средствами найти ублюдка.

1 — Имеется в виду Франко-Прусская война 1870–1871 гг и Французская кампания 1940 г.

2 — Битва при Прейсиш-Эйлау — самая кровавая битва войны четвёртой антинаполеоновской коалиции. Произошла в 1807 году между французской армией и объединёнными русско-прусскими силами. По итогам обе стороны официально заявили о своей победе.