Связанные Зоной 2. Цепь

Глава 1

– Бей!

Удар, нырок, ещё два удара.

Чёрно-красные «лапы» на руках тренера стали на последние два часа злейшими врагами Антона.

– Не зевай! Работай! – ощутимый удар по уху всколыхнул уже начавшую утихать злость.

Глаза щипало от пота, мышцы ныли, но он нашёл в себе силы, чтобы выполнить серию. Всего-то и требовалось, что вспомнить сегодняшнее совещание с инвесторами, откуда пришлось срочно уйти по вине пятнадцатилетнего поганца, живущего в другом городе и решившего накуриться «травы» в самый неподходящий момент.

Кулаки яростно молотили по «лапам».

Мысли скакнули на пять лет назад, когда Антон, растерянный и испуганный, разрезал руку умирающему Филину, вытаскивал и забирал себе артефакт… Если бы знать тогда, чем всё обернётся, какой станет его жизнь…

На какое-то мгновение Антон представил, что нет сейчас в его правой кисти половины ненавистного артефакта, кем-то очень метко названного «цепь судьбы», что не нужно опасаться неожиданного опьянения, внезапных синяков, ушибов, порезов или, как сегодня, подлых подстав от носителя второй половины артефакта…

Да, от всего этого хотелось освободиться, но поступил бы он снова так, как четыре с половиной года назад?

Поступил бы.

И теперь злость, изначально направленную на далекого и отвратительно близкого Сашку, он обратил на самого себя, а досталось в итоге рукам тренера. Антон даже зарычал от переполнявших эмоций.

– На сегодня хватит, – сказал тренер, дав ему закончить, после чего с недовольным видом снял «лапы». – И делай что-то со своим настроением, когда приходишь заниматься. Вымещать неудачи будешь на ком-то другом.

От стыда бросило в краску.

– Простите, Пал Виталич.

Тренер отвернулся и, махнув рукой, ушёл.

Запыхавшийся Антон досадливо сплюнул на пол, покачал головой, снял перчатки и, взяв полотенце с халатом, отправился в клубный хамам.

Он сидел и думал, что клубы пара чем-то напоминают его жизнь: события, которые смешиваются, переплетаются, оставляя за собой мутные хвосты и размытое, неясное будущее.

– Антоха, ты здесь? – раздался от двери голос Виктора.

– Ага.

Товарищ и по совместительству исполнительный директор в компании Антона закрыл за собой дверь и помахал рукой в безуспешной попытке разогнать пар.

– Ну и пара сегодня. Ух…

Разлёгся на соседней лавке. Несколько минут прошли в тишине. Лишь потрескивали раскаленные камни в печи, и доносилась едва слышная музыка из спортивного зала.

– Так ты расскажешь или будешь издеваться? – спросил, наконец, Антон.

– Сначала поиздеваюсь, конечно, – спокойно ответил Виктор.

– Ясно.

Антон закрыл глаза и постарался расслабиться. Получалось плохо. Нервное напряжение, слегка отпустившее во время изматывающей тренировки, возвращалось.

Товарищ сел, прислонившись к мокрой стене, и сказал:

– Всё получилось. Мы подписали контракт. Благодаря кому? Правильно! Потрясающе великолепному в своей находчивости и очаровании исполнительному директору. То есть мне. И вопреки чему? Тоже правильно! Укуренному в сопли генеральному директору, то есть тебе!

Антон почувствовал, как будто огромная, тяжеленная бетонная плита упала с плеч. Он с облегчением выдохнул.

– Что ты им сказал?

– Инвесторам-то?

– Ну!

– О том, почему человек, с которым они приехали заключать контракт, вдруг начал ходить вокруг них, трогать им головы, восхищаясь, какие мягкие у них волосы, хихикать над пенкой в чашке с кофе и говорить с авторучкой?

Ответить Антон ничего не мог, поэтому просто молча ждал продолжения.

– Что ты стал жертвой розыгрыша, и наплел ещё с тонну всякой чуши. Не знаю, насколько они поверили во всю ту ахинею, что я нёс – лично я не поверил бы ни на грош – но, видимо, они хотели нас подписать не меньше, чем мы их, поэтому сделали вид, что общаются с самым честным человеком в мире.

– Витя, ты молодец! Просто невероятно крут!

Начало возвращаться хорошее настроение.

– Я-то понятно, а вот что с тобой случилось? Ты что, реально «дури» обожрался?

Антон снова вздохнул и после паузы ответил:

– Сашка.

Виктор провёл по лицу ладонью, то ли сгоняя пот, то ли в жесте, выражающем разочарованную досаду.

– Опять?! Ты же сказал, что вы договорились!

– Я тоже так думал. И за последние полгода это – первый случай.

– Ага, первый! – Виктор не сдерживал эмоций. – Но не последний, это уж точно!

– Что я могу сделать?! Я этого не хотел и не просил! – зло отозвался Антон, но быстро взял себя в руки: Виктор и так это знал. Лучшему другу Антон рассказал историю о своём походе в Зону с мельчайшими подробностями почти сразу после возвращения оттуда. Обо всех своих злоключениях; о сталкере Кремне и его сыне Сашке, которому случайно досталась половина артефакта «цепь судьбы», связавшего его с мародёром и торговцем людьми Филином; о Мякише – разведчике, человеке жёстком, принципиальном, но в общем-то неплохом. Знал Виктор и о том, что, когда Филина смертельно ранили, Антон, спасая Сашку, забрал у бандита «цепь судьбы» и вживил себе в руку. И теперь все события, серьезно влияющие на организм Сашки, зеркально отражались на Антоне, и наоборот.

Не раз Виктору приходилось видеть, как у Антона начинали вдруг кровоточить колени, когда Сашка разбивал свои, упав с велосипеда или играя в футбол, как на одной вечеринке Антон перебрал алкоголя, а «напившийся» таким образом Сашка упал и сломал руку, что немедленно произошло и с Антоном.

Пришлось ему быть и свидетелем того, как взрослеющий мальчишка, живущий с матерью где-то на побережье Чёрного моря, начал бунтовать против незримых кандалов, связавших его с незнакомцем, обитающим где-то за тысячи километров. Против ограничений и запретов, против постоянных мыслей о последствиях, против вечной настороженности и зависимости. А добавившееся ко всему этому постепенное пьянящее чувство власти над другим человеком привело к тому, что Сашка начал намеренно резать себе руки, отправляя сообщения Антону, пить до бессознательного состояния, гонять на мотоциклах, падая и калечась, вполне возможно, что намерено.

Не в силах спокойно наблюдать за всем этим, Виктор по собственной инициативе нашёл Сашку и уговорил Антона встретиться с парнишкой, поговорить, выработать какую-то стратегию совместного существования. И казалось, это сработало. Разных, далёких людей стал связывать между собой не только артефакт, но и какое-то подобие дружбы. Они постоянно находились на связи, предупреждали друг друга о планах, которые могли затронуть обоих. Антон начал помогать финансово, благо, мог себе позволить – дела в их компании шли в гору, несмотря на повсеместный кризис. Так продолжалось достаточно долго. До тех самых пор, пока Сашкина мать не слегла с диабетом. Когда это случилось, парня словно прорвало: начались постоянные пьянки, драки, травмы. Антону снова пришлось ехать его вразумлять. И вроде опять подействовало: целых полгода прошло без особых эксцессов. Но сегодня, на совещании с инвесторами, Антон вдруг оказался накурен в хлам.

И если бы не Виктор, сделка провалилась бы.

– Витя, извини, – искренне произнёс Антон. – Не знаю, что делал бы, если бы не ты. Спасибо, дружище!

– Одним «спасибо» не отделаешься, премию выпишешь! И немаленькую!

– Фигня вопрос!

– И отпуск на пару недель, я Таньке давно обещал куда-нибудь слетать.

– Договорились!

– И неплохо бы машину….

– Так! Не наглей.

– Надо же было попробовать, – Виктор засмеялся.

Настроение заметно улучшилось.

– Я на Пал Виталиче сорвался. Надо будет ему прикупить что-то в качестве извинения.

– Для внука приставку, – посоветовал Виктор.

– Да, точно. Он упоминал что-то такое, помню.

– Сам-то что теперь будешь делать? Снова поедешь?

Антон не знал, что ответить. Виктор задумчиво произнёс:

– Если честно, даже предположить не могу, как поступил бы на твоем месте. Ты ему звонил?

– Ага.

– И что он сказал?

– Послал.

– Вот ведь гадёныш!

– Я попрекнул его деньгами. Он сказал, что они ему не нужны. Тогда я спросил, может, он сам будет матери лекарства покупать?

– И правильно сказал. Он хотя бы знает, сколько ты им ежемесячно перечисляешь?

Антон промолчал. Разговор с Сашкой крутился у него в голове, и не оставляло чувство вины за сказанные слова. Виктор, наоборот, считал, что Антон слишком мягок:

– А ты не спрашивал его, как он считает: именно за это отдал жизнь его отец? Ради этого ты забрал себе артефакт у этого… как его… бандита?

– Филина.

– Да, у Филина! Для этого?! Чтобы он мог бухать и траву курить?! Если бы не знал, что на тебе отразится, сам бы ему по морде надавал.

– Да он пацан просто. Нас вспомни в его годы.

– От нас не зависела жизнь других людей! И хватит его защищать, а то я начинаю думать, что набить морду вам обоим, пусть и через одного из вас, – неплохая идея.

В чем-то Виктор был прав. У всего имелась цена. Сашка получил жизнь, и пусть на не особо выгодных условиях, но это жизнь! Ценнее ничего нет. Надо будет подумать, как поступить, что сказать и сделать.

– Я пойду поплаваю, – Виктор поднялся.

– Давай. Я домой. Ещё раз спасибо.

Выйдя из клуба, Антон сел в машину, завёл двигатель и ещё минут пятнадцать не трогался с места. После всех эмоций, что довелось испытать за день, он чувствовал себя опустошенным. Посмотрел на ладонь, в которой засела половинка артефакта, но, как всегда, ничего не увидел. Ни бугорка, ни выступа. Спрятался мерзкий паразит, замаскировался. Без рентгена не обнаружить, даже прощупать не всегда получалось. Пальцы сжались в кулак и врезали по рулю. Машина обиженно пискнула клаксоном.

Зазвонил мобильный.

Рита.

Ответил:

– Да, малыш?

– Ты скоро?

От звуков родного голоса как-то сразу потеплело. Серо-белая картинка за окном начала наливаться красками.

– Уже еду.

– Хорошо, тогда жду тебя ужинать.

Надавил на педаль.

Мимо мелькали дома, кварталы, улицы. Смазанное пятно иной реальности, в которой не было сталкеров, мутантов, артефактов. Как бы он хотел вернуться туда. Но обратного пути судьба для него, похоже, не предусмотрела.

Вскоре город остался позади. Лента почти пустой трассы стелилась под колёса. Всего каких-то сорок минут отделяли его от вкусного ужина, домашнего уюта и заботливых объятий.

Вспышка боли обожгла затылок, и Антон мгновенно потерял сознание.

Первое, что почувствовал, – вкус крови во рту. Солоноватый, металлический.

Откуда-то слабо доносилась знакомая мелодия.

«Красивая песня, – пришла мысль. – Прямо как у меня на звонке сотового».

Антон попробовал открыть глаза, но вокруг по-прежнему царила темнота. Моргнул несколько раз – тот же результат. Мгновенная паника заставила дёрнуться, на что голова отозвалась сильнейшей болью. И на этот раз не только в затылке. В следующую секунду простой всполох света, отразившийся от стекла, заставил обрадоваться.

Уф! Значит не ослеп, просто наступила ночь. Это сколько же он провел без сознания, что такая темень вокруг? Ведь когда ехал домой, только начинало смеркаться.

Антон протянул руку и ощупал затылок. Пальцы обнаружили здоровую шишку, словно его хорошенько приложили битой. С учётом того, что в машине он находился один, такое вряд ли возможно. Получается, что...

В гудящей от боли голове мысли едва ворочались. Процесс напоминал попытку провернуть ржавые шестерёнки в несмазанном механизме.

«Сашка... Удар пришел через Сашку», – сообразил, наконец.

Снова послышалась знакомая мелодия, и сверкнул отблеск на стекле.

Мобильник!

Антон осмотрелся. Телефон светился под пассажирским сиденьем. Достать его стало настоящим испытанием. Кроме головы болело всё тело: шея ныла, рёбра и грудь словно стискивал огненный обруч. На ощупь отстегнул ремень безопасности, перегнулся и принялся шарить рукой под креслом. Пока аппарат оказался в руке, семь потов сошло.

Покрытый трещинами экран то гас, то снова загорался. Мелодия едва слышно раздавалась из динамика.

Звонила Рита. Судя по часам, он должен был приехать домой часа три с лишним назад. Нормально так отключился! Попробовал ответить. Повреждённый экран не реагировал.

Вызов прервался и появилось сообщение о семнадцати пропущенных.

Дико хотелось пить. Где-то в сумке должна быть бутылка воды. Антон поднял руку и хотел включить потолочный светильник, но тот не среагировал. Пришло в голову попробовать использовать фонарик на мобильном. Как ни странно, но получилось. Часть экрана оказалась работоспособной. Браво, китайские братья!

Вещи оказались разбросаны по всей машине. То, что хранилось в багажном отделении, валялось на приборной панели. Перчаточный ящик открыт, содержимое раскидано на полу и сиденьях. Из руля торчали остатки сработавшей подушки безопасности. Взгляд прошёлся по лобовому стеклу, пересечённому несколькими продольными трещинами. Снаружи его как будто чем-то залили. Чем-то чёрным, жирным, комковатым. Антон нашел сумку, достал воду и жадно напился. Потом открыл дверь. Холодный воздух ворвался внутрь. Снаружи действительно наступила ночь, но не такая тёмная, как думалось. Просто машина сидела в канаве, а весь капот и передние стёкла залило густой грязью. Видимо, накрыло волной этой смеси из земли и воды, когда потерявший управление внедорожник в неё влетел. Она же, скорее всего, и смягчила удар.

Антон выбрался из машины. Ноги по щиколотку провалились в чавкающую кашу. Трасса оказалась не так и далеко. Если приглядеться, то можно разглядеть колею, оставленную мощными колесами и протянувшуюся от дороги до канавы, но заметить в темноте чёрную, покрытую грязью машину с выключенными габаритами нереально. Поэтому никто и не пытался помочь, вряд ли кто сумел бы его найти даже намеренно.

Мысли снова вернулись к Сашке. Удар по затылку – это уже не шутка. На обычную драку тоже не тянет. Что-то случилось. По идее, парень сейчас в точно таком же состоянии, что и Антон: получил по голове и пережил аварию.

Разбитый мобильник снова ожил в руке, но ни ответить, ни позвонить самому не удалось.

Антон забрался обратно в машину. Повернул ключ в замке зажигания. Ноль реакции.

Открыл капот, подсветил себе фонариком и после беглого осмотра заметил, что минусовой провод аккумулятора разорван, вероятно от удара. Скрутить его – дело пары минут.

Снова сел за руль. Поворот ключа: включились габариты и подсветка панели, двигатель рыкнул и затарахтел. Ровно, уверенно, приятно и успокаивающе.

Антон закрыл дверь. Теперь предстояло узнать: зря он платил такие деньги за этот внедорожник или нет. Оказалось, не зря! Все четыре колеса принялись копать грязь, уверенно выталкивая машину из канавы. Комья земли летели во все стороны, колотили по кузову и стеклам. Вскоре Антон почувствовал, что движение стало ровным, крен исчез. Включил дворники, расчищая грязь на лобовом стекле. Под капотом что-то хрустело, стучало, но машина ехала.

На дорогу до дома ушло раза в три больше времени, чем обычно. Пару раз подкатывала тошнота и начиналось головокружение. Антон останавливался и пережидал, пока пройдет. После такой аварии он вряд ли смог бы сам передвигаться, если бы не «цепь судьбы». Благодаря артефакту сейчас над восстановлением здоровья трудились сразу два организма.

Рита выбежала из дома, едва услышав звук подъезжающей машины. Следом появился Виктор.

– Нифига себе! – присвистнул он, увидев в каком состоянии внедорожник.

Рита же охнула, увидев Антона. Он вывалился из машины весь в крови, синяках и грязи.

– Антошка! – воскликнула девушка испуганно, но быстро взяла себя в руки и побежала на кухню за аптечкой, пока Виктор помогал Антону дойти до дома.

– Как тебя угораздило?! – спросил товарищ.

– Дай телефон, – вместо ответа попросил Антон.

– Какой тебе телефон?! Шагай потихоньку…

– Телефон! – пришлось вырваться и повысить голос.

– Да, на. Зачем орать-то?

Пальцы плохо слушались, никак не получалось отыскать нужный контакт, хотя Сашкин номер у Виктора точно имелся.

– Дай сюда, – товарищ догадался, кому Антон собирался звонить. – Абонент вне зоны действия или выключен аппарат.

– Звони ещё!

Прибежала Рита.

– Вы чего ещё здесь?! – обеспокоенно спросила она.

Виктор развел руками, показывая, что ничего не может поделать.

Антон согнулся, опёрся руками в колени, поднял голову и произнёс:

– Звони.

Виктор рассерженно выдохнул, зло поджал губы, но выполнил просьбу.

– Абонент вне зоны действия или выключен аппарат! Доволен? Всё! Теперь пошли в дом!

Они с Ритой хлопотали над Антоном остаток ночи, вызвали скорую помощь, но пока та приехала, «цепь судьбы» уже сделала своё дело. Врачам оставалось только назвать Антона «счастливчиком», выписать рецепт и уехать.

– Так что случилось? – спросил Виктор, когда стало ясно, что здоровью Антона ничто не угрожает.

– Сашка.

– Опять?! – сразу взорвался товарищ. – Вот скотина малолетняя! Говорил тебе, давай определим его в заведение с мягкими стенами!

– Нет, Вить, погоди.

– Да сколько можно ждать?! Этот урод по-хорошему не понимает! Значит надо по-плохому.

– Витя, ну что ты такое говоришь?! – пристыдила Рита, принёсшая чай и бутерброды. – Он мальчишка совсем.

– Этот «мальчишка» сегодня столько всего устроил, что…

– Нет, Вить, – перебил Антон. – С ним что-то случилось. Если меня вырубило, то и его тоже. Либо упал так здорово, либо ударили.

– Конечно упал, по укурке-то – запросто!

– Я бы почувствовал.

Этот аргумент немного остудил пыл товарища.

– И телефон не отвечает, – продолжал Антон. – И можешь смеяться, но у меня ощущение какое-то нехорошее.

– Будто в аварию попал? – Виктор не пытался скрыть иронию.

– Нет. Другое, – проигнорировал Антон. – Что-то случилось. Я чувствую.

– Ну раз ты – живой, значит, и он.

При этих словах чашка выпала из рук Риты и разбилась, расплескав чай.

Антон сердито взглянул на товарища.

– Я говорю, что раз ты в норме, значит, всё хорошо, – начал оправдываться Виктор и добавил уже не так уверенно, – так ведь?

– Так, – кивнул Антон. – Определенно так. Рита, моя хорошая, можешь принести ещё бутербродов, что-то проголодался сильно.

Когда девушка ушла, Антон зашипел на Виктора:

– Какого рожна треплешься?! И так ясно, если умрёт он, сдохну и я! Но нафига напоминать об этом в такой ситуации.

– Да я уж понял! Прости. Ты матери его звонил?

– У меня смарт разбился, на память номер Галины Ивановны не помню. Завтра новый куплю, восстановлю контакты.

– Так… а чего мой не возьмёшь, – недоуменно посмотрел товарищ.

– Точно! – Антон хотел хлопнуть себя по лбу, но вовремя остановился: голова и так болела.

Заменить сим-карту, подключить аккаунт и скачать контакты заняло не больше получаса.

– Антош, ты, может, спать ляжешь? – волновалась Рита. – Врачи сказали, что тебе обязательно надо.

– Да, моя хорошая, сейчас.

Он уже листал контакты в поисках нужного. Нашёл, нажал вызов. Гудок, второй… От волнения начало стучать в висках. Надеялся, что услышит спокойный сонный голос Галины Ивановны, извинится, начнёт придумывать объяснение, что перепутал номер, как бы между прочим узнает, как дела у Сашки, может, даже выслушает пару жалоб…

– Антон! Антон! – раздался в трубке женский голос. И сразу стало ясно – дела плохи. Она говорила с надрывом и отчаянием, глотая звуки и едва не срываясь на рыдания. – Антон, я вам звонила, но вы не брали трубку. Антон... Сашу похитили!

Внутри будто что-то оборвалось.

– Галина Ивановна, успокойтесь! Успокойтесь, пожалуйста! Вы в полицию сообщили?

Виктор знаками спрашивал, что случилось, но Антон сердито отмахнулся, потом передумал и включил громкую связь.

– Что вам сказали?

– Что займутся. Антон, они займутся! Просто взяли у меня заявление, фотографию, и на этом всё.

Женщина не выдержала и начала плакать.

– Галина Ивановна, прошу вас. Расскажите мне всё. Как вы узнали? Они звонили?

– Нет, не звонили. Мне – Жека, дружок Сашкин. Он видел. Ударили по голове и в фургон затащили, с тонированными стёклами. Антон, что же это такое? Что происходит?! Кто это такие и зачем им Саша?!

– Я не знаю, Галина Ивановна, – медленно произнёс Антон, хотя одна мысль по этому поводу у него всё же имелась.

– Это из-за его… вашей особенности?

– Не знаю… Может быть. Но, Галина Ивановна, со мной всё в порядке. Я жив-здоров, а значит с Сашкой то же самое.

Это немного успокоило несчастную женщину.

– Да, Антон, простите. Ведь если Сашу ударили по голове, то и вам досталось.

– Я почувствовал, почему и позвонил вам, – стараясь придать голосу бодрости, ответил Антон. – Но сейчас я в норме. Поэтому успокойтесь. Я постараюсь всё выяснить. Обязательно вам позвоню. И если вам что-то станет известно, сразу набирайте. Держите телефон при себе и заряженным.

– Да, Антон, хорошо, – в её голосе появилась робкая надежда.

– Выпейте успокоительного и ждите. Уверен, скоро всё выяснится.

Антон отключился, посмотрел на Риту, потом на Виктора в поисках поддержки и идей по поводу того, что могло произойти и как теперь быть.

Товарищ сразу засобирался:

– Телефон оставь себе, я новый куплю, потом свяжусь с кем только можно, и если что-то выяснится, сообщу. Думаю, из дома тебе пока лучше не выходить, хотя бы недельку. И Рите тоже. Продукты привезу. Доставай карабин, патроны и будь начеку.

– Хорошо. Ты думаешь, это связано с артефактом?

– Нет, естественно! Сашка же сын миллионера. Его похитили, чтобы потребовать с отца выкуп. Или нет, погоди, он же юный гений, который изобрёл формулу вечной жизни. Антон, не тупи! Конечно, это связано с артефактом. Так или иначе. Кстати, выкуп весьма неплохая идея: похитить его, а шантажировать тебя. Может, молокосос сам же это и организовал!

– Своё похищение?

– Да запросто! Вот увидишь, в ближайшее время тебе позвонят.

Но он ошибался. Никто не позвонил. Ни Антону, ни Сашкиной матери. Ни писем с угрозами, ни записок. Вообще ничего.

Прошёл день. Потом второй. Ничего необычного не случалось.

По настоянию Виктора, Антон с Ритой остались на «осадном положении»: из дома не выходили, шторы не отдёргивали. В телефонах включили режим записи всех разговоров, но общались лишь между собой и с Галиной Ивановной, у которой тоже ничего не происходило. Днем она обивала пороги полиции, вечером созванивалась с Антоном. Утром снова шла в полицию, уже в высшую инстанцию, но когда там узнавали, что речь идёт о подростке, то интерес сразу угасал: ясное дело – сбежал из дому, не первый случай и не последний, отыщется потом. В похищение никто из представителей правопорядка особо не поверил, тем более требований не поступало. Друга Сашкиного выслушали, показания записали и отпустили, провожая кривыми ухмылками: мол, под кайфом ещё и не такое кино увидишь.

Виктору по своим каналам тоже ничего узнать не удалось. Прошло ещё два дня. Ситуация не поменялась, кроме того, что Антон стал нервозным. Его напрягала эта неизвестность. Он ходил, каждую секунду ожидая нового «удара» по затылку. Плохо спал, почти перестал есть. Хотелось убежать подальше от всех, закрыться в каком-то удалённом и уединённом месте, чтобы хоть на миг, хотя бы на мгновение почувствовать себя в безопасности. Его состояние вызывало нешуточную тревогу у Риты. Антон видел, что она старается поддерживать его, помогать, но не мог ничего с собой поделать. Он боялся. Пятый день начался с уже обычного звонка Галины Ивановны. Новости по-прежнему отсутствовали. Антон знал, что она чувствовала и понимала его состояние и, несмотря на собственное горе, старалась помочь, как-то успокоить, настроить на позитивный лад, но выслушав её, он откладывал телефон и начинал ходить по комнате, как загнанный зверь.

В конце концов он не выдержал. Схватил из бара бутылку водки, плеснул в стакан и залпом выпил. Потом ещё. Алкоголь практически сразу ударил в голову. На какое-то время Антона отпустило. Он налил ещё и с чувством облегчения плюхнулся в кресло.

– Ну что, Сашка, повеселимся? – спросил он в пространство и влил в себя третью порцию.

Хмель быстро завладел разумом и телом, принеся спокойствие и отрешённость. Потом что-то укололо руку на сгибе локтя. Антон вяло провел ладонью, не придав значения, и вдруг начал стремительно трезветь.

Когда он это осознал, то испугался до такой степени, что начал материться в голос, кляня неизвестно кого и непонятно за что.

Прошло ещё несколько дней. Изможденный Антон перестал отвечать на звонки Галины Ивановны, все равно ничего нового она сообщить не могла. Крайне мало спал, редко ел. При этом он всё это прекрасно осознавал. И он боролся. Боролся со страхом, с нервным напряжением, с самим собой. Но понимал, что проигрывает. Требовалось что-то менять. Так продолжаться не могло. Прошло две недели с Сашкиного похищения, когда Антон решился. Взяв канцелярский нож с острым лезвием, он закрылся в ванной, собрался с духом и вырезал у себя на предплечье: «Ты где».

Чтобы послание дошло, порез нужен глубокий: артефакт должен воспринять повреждения, как опасные для организма, и разделить их со вторым носителем. Кровь стекала по руке, капала в раковину, резко контрастируя с белой керамикой. Антон посмотрел на себя в зеркало и увидел, в кого превратился. Измождённый, осунувшийся, постаревший. Он сидел в ванной больше часа, глядя, как затягиваются раны. Ответа от Сашки не пришло.

– Да пошёл ты! Пошли они! – психанул Антон и начал крушить всё, что попадалось под руку.

– Антон, Антон! Открой! Что происходит?! – раздался из-за двери испуганный голос прибежавшей Риты.

Он вышел к ней уже совершенно спокойным. Посмотрел ей в глаза и произнёс:

– Моя хорошая, сделай мне завтрак. Я еду на работу.

И улыбнулся.

Прошло ещё несколько дней. Антон сидел в офисе, изучал бухгалтерский отчет, как вдруг руку пронзила острая боль. Он вскрикнул, схватился за неё и увидел, как пропитывается красным рукав белой рубашки. Судорожным движением, стараясь не орать, он оторвал пуговицу и задрал рукав. Кровь потекла на ковролин под ногами. Через всё предплечье тянулась надпись из глубоких разрезов: «я в зоне. с-х алек-й».