Связанные Зоной 2. Цепь

Глава 2

Насыпь, плотно покрытая тёмно-зелёной и жёсткой, как проволока, травой, пересекала всё видимое пространство и скрывалась в мрачном лесном массиве, подпиравшем с обеих сторон вытянутую проплешину бывшего железнодорожного разъезда. Остатки домов до сих пор стояли по обе стороны от насыпи, глядя вдаль слепыми бельмами оконных проёмов, словно ждали на перроне задержавшийся поезд. Неподвижное серое небо и тишина лишь подчёркивали безвременье, опустившееся на это давно покинутое людьми место.

Штык осмотрелся, глубоко вздохнул и зашагал вслед за Кротом. Привыкнуть к зрелищу покинутых людьми домов он так и не сумел, несмотря на всё время, проведённое в Зоне. И пусть дома не живые существа, сам вид их буквально кричал о случившейся беде.

Под ногами крошилась и шла тонкими трещинами слежавшаяся корка земли и пыли, нанесённая ветрами поверх гравия. Следы любого существа, прошедшего по такой корке, сохранялись по нескольку недель, пока очередной дождь не размачивал «испорченный» слой и не восстанавливал относительно ровную серую поверхность. Слева от единственного рельса, оставшегося на поверхности насыпи, виднелись следы Крота. Справа – отпечатки ботинок генералов, сбежавших к Периметру. Прекрасно ощущавшие местоположение аномалий, дисары шли не особо разбирая дороги, заставляя Крота и Штыка терять немало времени на то, чтобы сперва обнаружить следы, а затем и отыскать проход между смертельно опасными ловушками. Но здесь генералам, наверное, надоело блуждать, и довольно длинный участок пути они проделали по старой насыпи, чем и облегчили преследователям жизнь на несколько часов.

Крот остановился, разглядывая что-то в бинокль, и Штык, наконец, догнал старика. Свободная куртка-роба Крота, такая же, как у Штыка, выглядела, словно хозяин только что закончил её шить из грубого блёкло-зелёного брезента: ни одного грязного пятнышка, ни одной складки. Куртка самого Штыка после неудачно «разведанного» болотца отчасти уже походила на маскхалат.

– Сошли они с насыпи, – сказал Крот, не оборачиваясь. – Отсюда вижу следы на склоне.

– Напрасно ты мне ничего не сказал, – вздохнул Штык, опускаясь на корточки. – Передохнём?

Крот вместо ответа сбросил с плеча вещмешок, но бинокля от глаз не отнял и с карабином, висящим на груди, расставаться не спешил.

– Они же как дети, – продолжал Штык, усаживаясь на свой маленький рюкзак и откладывая в сторону автомат. – Старые, опытные и осознавшие все свои дисарские возможности… но дети!

– Да вот не подумал я, – удручённым голосом отозвался Крот, опуская бинокль. – Ну, бубнили они про Феникса, так это же не в первый раз! Пока ты без памяти лежал, они этого самого Феникса какими только словами не склоняли: уж на что я – старый человек, и то, поверишь ли, иной раз краска прям в лицо бросалась. Память-то им, может, и отбило, а вот армейские ругательства даже ночной шептальщик вытравить не смог.

Где-то вдали заунывно взвыл мутопёс. Штык инстинктивно положил руку на цевьё автомата.

– Далеко. Наc не почует, – уверенно сказал Крот, убрал в чехол бинокль, снял с груди карабин и опустился прямо на землю.

– Переживаю за них, – Штык взялся за флягу и принялся откручивать колпачок. – Ну хорошо, выйдут они сейчас за Периметр. И что дальше? Начнут рассказывать, что они – выжившие генералы, и что хотят изловить какого-то Феникса, из-за которого у одного капитана неприятности со здоровьем? Их же в дурку сразу закроют!

– Если личности установят, то может и не закроют, – рассудительно сказал Крот. – Они же реальные генералы. Настоящие.

– Реальнее не придумаешь, – сказал Штык. – Только это не в плюс им пойдёт, как они, видимо, рассчитывают, а в минус.

– Почему? – удивился Крот.

– Да потому, что тогда ими будут заниматься не врачи, а люди без чувства юмора в штатском. Вопрос сразу пойдёт по разряду «национальная безопасность». И тот факт, что двое высокопоставленных военных…

– Не продолжай, всё понятно, – хмуро сказал Крот.

– Но даже, если бы всё сложилось, как они себе насочиняли... Ну, пусть даже так. Пусть им сразу вернули должности, полномочия и возможности. Что с того? Как найти Феникса за границей? Как его поймать, чтобы тушку не помять, и куда-то закрыть? Бред же собачий! По-любому, Буль главным стратегом выступал.

– Ну да, – подтвердил Крот. – Хомяк ему несколько раз сказал, что план превосходен.

– Подлизывался по привычке.

– Я же, пока лодку клеил, долго их бормотание слышал, просто внимания не обращал, – продолжал Крот.

– Да, ты говорил уже, – снова вздохнул Штык. – Ладно, какие у нас шансы их перехватить? До Периметра ведь недалеко?

– Уже недалёко, – подтвердил Крот. – А насчёт шансов… Никто не может поймать дисара, если тот сам этого не захочет. Он же сквозь любые скопления как по своей кухне идёт.

– Да знаю я всё это, Крот, – Штык поморщился. – Нам ведь только подойти, чтобы докричаться можно было. Я смогу их убедить вернуться!

– Ну, ежели подолгу сидеть не станем, есть шансы, – сказал Крот, поднимаясь. – Вот они влево ушли, а мы прямо пойдём. Насыпь нас к Периметру выведет, благо, здесь до него – кратчайшее расстояние.

– А нам зачем Периметр? – удивился Штык, хмуря брови. – Нам же генералов перехватить надо!

– Вдоль Периметра земля почти чистая. Выйдем поближе к нему и тоже повернём налево. И тогда Буля с Хомяком точно обгоним: не ходоки они, прямо скажем. И перехватим тогда, само собой. Раз уж они сами себе дорогу зачем-то удлинили. Вот только зачем они так сделали? Неужели заблудились?

– Может, аномалия? – спросил Штык, поднимаясь и снимая с пояса детектор.

– Проверь, конечно, – сказал Крот, осматривая в бинокль уходящую вдаль насыпь, – но не вижу я признаков такой мощной аномалии, которая могла бы напугать дисаров.

Сильный порыв ветра толкнул в спину. Серая мгла над головой заволновалась и потянулась к земле неопрятными, словно щупальца в шерсти, прядями. Где-то вдали снова завыл мутопёс. Справа от насыпи по земле побежала тонкая трещина, а вдоль неё принялись проскакивать маленькие молнии, сопровождаемые характерным треском электрического разряда. Штык включил детектор, но ничего не произошло: индикаторы остались тёмными, и даже подсветка шкалы не зажглась. Он осторожно встряхнул прибор – ничего не изменилось.

– Где-то прошли мимо «кэзэшки» и даже не заметили, – сказал Штык со вздохом. – Батарея полностью разряжена.

– Я почти уверен, что впереди нет аномалий, – сказал Крот. – Слишком хорошо знаю, как они со старыми насыпями согласуются и как себя проявляют.

– Не ты ли сам меня учил, что лишняя уверенность – самый главный враг сталкера?

– Не лишняя уверенность, а излишняя самоуверенность, – усмехнулся старик. – Осторожно пойдём. На тот случай, если я-таки ошибаюсь.

– Но дисары всё же почему-то свернули. – Штык убрал детектор аномалий в чехол. – Этому должно быть объяснение?

– Помимо того, что они дисары, Буль и Хомяк – вздорные престарелые пацаны. Вон псина воет, может, пошли посмотреть. Или забились на слабо между «плешкой» и «гейзером» проскочить, грязью не обляпавшись.

Где-то вдалеке снова на отчаянной ноте взвыл мутопёс.

Штык представил себе, как Буль с Хомяком, обнаружив жуткую зверюгу с кривыми зубами, начинают радостно трепать её за уши, отчего мутант впадает в тоскливое недоумение и голосит на всю округу от ужаса. И прыснул со смеху.

– Ты чего? – удивился Крот, тоже поневоле улыбаясь.

– Буль и Хомяк действительно могут, – хохотал Штык. – Ну что, идём?

– Я впереди, – сказал Крот. – По старинке пойдём. И будем на всякий случай настороже.

В руках старика появилась тяжёлая гайка, которую Крот ловко привязал к леске, намотанной на пластиковый барабанчик размером с кулак. Барабанчик Крот подвесил на металлический крючок, прицепленный к поясу. Осторожно отмотав леску, Крот неторопливо размахнулся и забросил гайку сразу метров на двадцать вперёд. Барабанчик быстро крутился, свободно отдавая леску, а Крот осторожно притормаживал его пальцем.

– Вроде ровно пошла, – сказал Штык.

Крот подёргал леску, приподнимая над землей и внимательно вглядываясь в её колыхание. И только после этого медленно зашагал вперёд. Штык немного выждал, выставил вправо руку с раскрытой вниз ладонью, расслабил запястье, вслушиваясь в ощущения на самых кончиках пальцев, и тоже сделал первый шаг. Верёвка с пластиковой «лапой», которую удобно бросать попавшему в аномалию человеку, висела у него на поясе слева, зафиксированная на ремне и петле, пришитой к набедренному карману лишь тонкой ниткой, чтобы можно было легко сорвать одним рывком. За последние полгода эта верёвка уже не раз спасала жизнь и Кроту и Штыку.

Около получаса они медленно двигались по насыпи, но так и не встретили ни одной мало-мальски заметной аномалии.

– Не знаю даже, – сказал Крот, готовясь к очередному броску гайки. – Может, и вправду шалопутные наши генералы…

Он замолчал, глядя куда-то вдаль. Гайка выскользнула из его руки и упала в тёмную жёсткую траву. Штык с недоумением проводил её взглядом, потом посмотрел в ту же сторону, куда устремил взгляд Крот, и потянулся за биноклем. Старик тоже вытащил бинокль и замер, разглядывая неожиданную опасность.

По насыпи им навстречу двигалась странная парочка. Крепкий мужчина среднего возраста и молодой парень, едва ли достигший совершеннолетия. Оба шли налегке – у каждого имелось лишь по небольшому рюкзаку – и на сталкеров они не походили совсем. Оба в лёгких куртках-ветровках – обычная городская одежда, а из оружия – только короткий автомат у мужчины на плече. Шли они медленно, никак не страхуясь от возможной встречи с аномалиями. В целом всё указывало на то, что люди просто не понимали, куда их занесло. Правда, верилось в подобное с большим трудом.

– На жертв авиакатастрофы они не похожи, – словно читая мысли Штыка, проговорил Крот. – Детекторами аномалий они не пользуются….

– Неужели тоже дисары, как и наши генералы? – озвучил Штык единственную правдоподобную версию.

– Исключать нельзя, но от этого вопросов только прибавляется, – сказал Крот. – Ладно, скоро всё узнаем. Автомат не трогай, но пистолет будь готов быстро вынуть. Любая странность в Зоне – верный знак, что смерть где-то рядом.

Штык забросил автомат за спину, затем расстегнул робу и сдвинул открытую кобуру на поясе под её полу, назад. Держать оружие с патроном в стволе и не ставить его на предохранитель бывший армейский капитан научился уже давно.

Незнакомцы продолжали медленно идти навстречу как ни в чём не бывало, хотя наверняка заметили две фигуры в бесформенных куртках-робах на своём пути. Только мужчина чуть прибавил ходу и двигался на пару шагов впереди пацана.

Крот стоял, демонстративно повесив карабин на плечо стволом вниз и развернув в сторону странной парочки пустые ладони. Штык занял позицию чуть позади и слева.

– Доброй дороги, уважаемые! – громко сказал Крот, когда до незнакомцев оставалось не больше тридцати шагов.

– И тебе не хворать, – бодро отозвался мужчина, продолжая сокращать дистанцию.

– Далеко ли путь держите? – спросил Крот, и Штык напрягся, глядя как старик разворачивается всем телом, точно готовясь броситься в сторону.

– Далеко, старый, – всё так же бодро сказал мужчина.

Потом внимательно посмотрел на собеседника, перевёл взгляд на Штыка, усмехнулся и, наконец, остановился. Парень послушно замер позади, почти копируя позу Штыка.

– А с какой целью интересуешься? Что-то плохое против нас задумал?

Теперь, когда обоих удалось рассмотреть поближе, стало понятно, что мужчина просто шутит. Его широкие плечи, распирающие ветровку, покрытое шрамами волевое лицо, уши, деформированные старыми переломами, говорили, что если кто и мог здесь задумать нечто плохое, то именно он. Незнакомец и улыбался так, что Штыку захотелось немедленно вытащить пистолет. Весёлый хищник, предлагающий жертве вместе посмеяться над шуткой судьбы, устроившей эту встречу, перед тем, как приступить к обеду.

– Вы не сталкеры, – спокойно пояснил Крот, бросая красноречивый взгляд на пацана, который всё это время стоял не шелохнувшись. – А снаряжены хуже, чем грибники для обычного леса. Вы не можете не знать, что вокруг Зона. А значит гонит вас что-то прочь от Периметра. И вы думаете тут отсидеться, надеясь, что ваши преследователи побоятся идти следом. Но прятаться в Зоне – безумие. К утру от вас даже костей не останется.

Мужчина перестал улыбаться, и чувство угрозы, что он вызывал, если не исчезло, то перестало быть таким пугающим. Обычный мужик, наверняка бывший военный, прошедший сквозь огонь, воду и медные трубы, бегущий навстречу смерти от чего-то ещё более ужасного. Против воли Штык даже почувствовал некоторое расположение к незнакомцу.

А тот произнёс:

– Ты прав, старый, всё так и есть. Попали мы с Сашкой в беду. Но тебя это никак не касается.

– Не хочешь говорить, я не спрашиваю, – спокойно ответил Крот. – Но через пять километров эта насыпь уйдёт в болотину, и вы окажетесь прямо в скоплении ловушек. А если заночуете вон в тех домиках, что остались от станции, ночью можете обнаружить либо опасную мелкую живность по соседству, либо «едучий кисель» на полу и стенах, – это как повезёт.

Мужчина задумался, осмотрелся, словно в поисках другого выхода, но колебался недолго:

– Готов заплатить, если отведёшь нас к Александровскому совхозу, – сказал он с решимостью человека, вынужденного прыгать в ледяную воду. – Назови сумму.

Крот несколько секунд смотрел на незнакомца, потом покачал головой.

– Я же не цену себе набиваю, а предупреждаю. Мы с товарищем не сможем вас проводить: у самих важное дело. Если повезёт, пойдём этой же дорогой обратно, но ближе к вечеру. Ждите, если не боитесь долго оставаться на одном месте.

– А почему мы должны бояться сидеть на одном месте? – внезапно спросил молчавший до этого подросток.

По хрипловатому ломкому голосу и манере говорить Штык окончательно определил, что пацан вряд ли и школу-то закончил. Может, перед ними отец и сын?

– Потому, – степенно ответил Крот, – что место тут возвышенное, и хоть свободно от серьёзных ловушек, но прекрасно просматривается с большого расстояния. И ветер скоро поднимется – ваш запах по округе потащит.

– Назови цену, старик, – потребовал мужчина. – Я уверен, ваше дело подождёт ради хорошей суммы наличности.

Крот покачал головой.

– Нет. Нам и торговаться уже некогда, давайте расходиться.

Штыку было жаль незнакомцев, но на кону стояла дальнейшая судьба друзей. Да и слишком многое могло начать меняться самым непредсказуемым образом, попади Буль и Хомяк в руки не к тем людям.

– Только без глупостей, – сказал он, заметив характерное лёгкое движение пальцев незнакомца на ложе автомата. – Поверь, мы тоже стрелять умеем.

Незнакомец улыбнулся, демонстративно поднял руки и произнёс:

– И в мыслях не было, граждане. А скажи, старый, ваше дело не похоже, случайно, на двух крепеньких мужичков, одетых, как и ты со своим товарищем, в такие же куртки?

– Ты их видел? – вскинулся Штык. – Где?

Незнакомец довольно улыбнулся:

– Думаю, можно возвращаться к нашим переговорам. Ушло ваше дело за Периметр. И сразу же поехало на ближайший блокпост.

– Объясни, – хмуро потребовал Штык.

– Они вышли на нас часа три тому назад, – сказал незнакомец. – Будто на прогулке по такому пустырю топали, куда и смотреть-то страшно было. Подошли к нам справа шагов на пятьдесят, остановились, переговорили о чём-то, развернулись и пошли в сторону. Мы им стали кричать, но они скрылись в подлеске. Мы решили, что они увидели какую-то опасность и побежали следом. Ну и поговорить хотели. Но когда впереди столбы и колючку Периметра заметили, остановились. И видели, как эти мужики через наш же проход в ограждении на ту сторону вылезли и с поднятыми руками пошли навстречу патрульной машине.

– И военные их забрали? – спросил Крот.

– Ну, а ты как думаешь? – удивился незнакомец. – Объехали по кюветам и помчались дальше? Конечно забрали! Один из этих мужиков им ещё так громко орал, что листья с деревьев сыпаться начали. Мол, знаете, кто мы такие?

– В комендатуру требовал отвезти, – робко вставил парень. – Кричал, что совсем распустились солдаты, службы не знают! И про «козье вымя» ещё что-то кричал, но я не понял.

– Понятное дело, положили их мордами в грязь, обшмонали, связали и в кузов покидали, – добавил мужчина.

– Ну, вот и всё, – потерянно проговорил Штык, опускаясь на землю. – Не успели.

– По всей видимости, планы меняются, – задумчиво сказал Крот. – Если вы, конечно, не врёте.

– Можете идти, проверять, – предложил незнакомец. – Я вам скажу, как идти, чтобы сразу к проходу выйти, а то мы потом пару раз крюка дали. Сами всё по следам увидите. А мы здесь вас подождём, нам торопиться некуда.

Холодный ветер хлестнул внезапно, точно прятался до этого момента в засаде и вдруг выскочил, размахивая мокрой плетью. В лицо полетела водяная пыль, воздух наполнился влагой и запахом гари. Унылая и спокойная осенняя погода вдруг превратилась в пронизывающую холодом злую стихию. Штык поднялся, запахнул полы куртки и накинул капюшон. Про пистолет на поясе он и думать забыл. Незнакомцы затравленно озирались, но если парень смотрел вокруг с испугом, то на лице мужчины проступала самая настоящая злоба.

Ветер крепчал, наливаясь холодом. Наверняка, даже поросшие густой шерстью мутанты прятались в этот миг по самым глубоким норам и подвалам. Крот повернулся и вопросительно посмотрел. Чуть поколебавшись, Штык кивнул.

– Айда за нами! – позвал Крот чужаков, перекрикивая шум всё больше расходившейся непогоды, и махнул для убедительности рукой. Потом повернулся к Штыку и сказал, понизив голос, – Пойдёшь сзади. А то, мало ли.

Ветер рвал полы курток-роб, но продуть грубую ткань оказался не в силах. Штык пропустил мимо себя незнакомцев, осмотрелся и зашагал следом.

Мужчина шёл, лишь слегка наклоняясь вперёд, без труда преодолевая порывы ветра. Парнишке приходилось хуже. Он обхватил себя за плечи тонкими руками, явно замерзая, и раскачивался словно флюгер на крыше. Мужчина на пацана не обращал внимания, просто шагал себе вперёд, точно пришёл в Зону один.

Штык догнал паренька, похлопал его по спине, а когда тот обернулся, распахнул широкую полу куртки и мотнул головой. Мальчишка благодарно кивнул и юркнул под полу. Идти вдвоём, прикрываясь одной робой, неудобно, но предоставить несчастного парнишку самому себе Штык не мог. Ветер внезапно прекратился, и на людей обрушился дождь.

Не доходя до развалин посёлка, Крот резко свернул вправо и спустился с насыпи. Не останавливаясь, он устремился к руинам, оставшимся от какой-то кирпичной постройки: часть разрушенного здания возвышалась над кусками обвалившихся стен.

Минут через десять они, уставшие, промокшие и замёрзшие, ввалились в продуваемое со всех сторон пространство, огороженное кусками кирпичной кладки с частично сохранившимися перекрытиями второго этажа, худо-бедно укрывавшими от дождя.

Крот не стал останавливаться, разбросал в стороны завал из старых досок, кусков гнутой арматуры и обломков бетона и открыл дверь, за которой виднелась лестница, ведущая на второй этаж.

– Давайте туда, быстро! – скомандовал он, показывая пальцем на проём.

Это казалось похожим на чудо, но внутри развалин, которые выглядели снаружи как груды старого кирпича или свалка строительного мусора, сохранилось целых три комнатки, да ещё и на двух этажах. Два небольших смежных помещения, куда выходила лестница, были когда-то проходными комнатами без окон. Через дыры в стенах проникал дневной свет. Сухие и сумрачные, закрытые от ветра и дождя, после непогоды снаружи они казались едва ли не пятизвёздочным отелем.

– Располагайтесь здесь, – сказал Крот. – Штык, пойдём со мной.

Незнакомец немедленно принялся снимать с себя одежду и отжимать воду. От зелёной майки, что была под ветровкой, шёл пар.

По лестнице Крот и Штык поднялись на второй этаж. Здесь сохранилась лишь одна комната, окно которой оказалось плотно запечатано обломками. Рядом с ним стояла крохотная печурка, сделанная каким-то умельцем из половины большого газового баллона.

– Это же целые хоромы! – восхищённо произнёс Штык. – И снаружи вообще не видно, что тут есть место для ночёвки.

– Я же давно в Зоне, – пояснил Крот, – и стараюсь делать секретки в самых разных местах. Давай, берись за этот швеллер: надо дверь внизу подпереть, чтобы нас какая-нибудь зверушка проведать не пришла.

Они стащили кусок железа вниз. Парень сидел у стены, сжавшись в комочек. Мужчина стоял спиной к лестнице и выжимал воду из одежды.

Штык обратил внимание на хорошо развитые мышцы и чудовищные шрамы, бороздившие спину незнакомца, а также бугры под кожей, точно жировики-переростки, уродовавшие фигуру чужака гораздо сильнее шрамов.

Закрыть дверь удалось не сразу – пришлось убирать мусор, попавший между створкой и косяком. Но когда её не только закрыли, но и наглухо блокировали стальным швеллером, Штык ощутил себя в безопасности, сравнимой разве что с теми днями, когда они жили в плавучем доме посреди озера. А уж когда Крот растопил печурку на втором этаже, в маленьком помещении стало по-настоящему комфортно.

Разостлав на полу одежду и старые тряпки, обнаружившиеся в углу, все четверо сели вокруг печки. На паренька набросили куртку-робу, мужчина снова облачился в майку, уже успевшую каким-то образом высохнуть, и в целом обстановка располагала к дальнейшему общению и знакомству.

– Ты уже бывал в Зоне, – утвердительно сказал Крот, обращаясь к мужчине.

– Да без разницы, – прервал его незнакомец. – Меня зовут Барс, а это – Сашка. Нам грозит серьёзная опасность, на власти никакой надежды нет. Поэтому мы и решили спрятаться в единственном месте, где одинаково бессильны и законы и беззаконие.

– Красиво говоришь, – сказал Крот. – Но почему именно Александровский совхоз? Место, конечно, опасное, но не сказать, чтобы сильно тайное.

– Может, всё-таки познакомимся? – криво улыбнулся Барс.

– Меня можешь звать Кротом, это – Штык, – старик потянулся и пододвинул на печке ближе к трубе котелок, в котором шумела, нагреваясь, вода. – Мы – сталкеры. Живём здесь подолгу, никому зла не желаем. Но к людям, идущим непонятно зачем и куда, относимся с недоверием.

– Нам и не надо вашего доверия, – сказал Барс. – Деньги возьмите, до места отведите – на том и разойдёмся. Александровский совхоз – условное место, известное одному человеку. Мы подождём его там.

– Подождёте? – переспросил Крот. – Человека? Тоже, как понимаю, не сталкера? Без запасов еды и воды, без нормального оружия?

– Дед, не лезь не в своё дело! – резко бросил Барс.

– Ты прав, это не моё дело. А тащить двух самоубийц на верную смерть или не тащить – это моё дело?

Штык сменил позу, устраиваясь поудобнее. В разговор он не лез.

– Извини, нервы, – сменил тон Барс. – Да, он тоже не сталкер, но уверен, что доберётся до нас рано или поздно.

– Но у вас даже детектора аномалий нет, – сказал Крот мягко, словно пытался успокоить сумасшедшего. – Как вы надеетесь идти по Зоне? На что вы вообще надеялись?

– У нас есть детектор, – сказал вдруг Сашка. – Только мы настроить его не смогли. Зашкаливает всё время. Где-то ударили, наверное.

– А ну, дай, посмотрю, – заинтересовался Штык. – Я за последние месяцы много каких приборов чинил.

Сашка вытащил из своего рюкзака самый простой, стандартный счётчик аномальной активности, хоть и изготавливаемый кустарно, но доступный за небольшие деньги почти в любом призонном городке.

Штык включил аппарат, пощёлкал переключателями и констатировал:

– Да, показывает, что мы якобы прямо посреди аномалии сидим. Но сразу тут не разобраться, видимо, логика заглючила. Сейчас я тебе покажу, как должно быть.

Он вытащил батарею из прибора и вставил в свой детектор. Сашка и Барс с интересом наблюдали за его манипуляциями, а Крот, пользуясь паузой в разговоре, вытаскивал из мешка заварку и сахар.

Штык нажал на кнопку, включая устройство, вчитался в цифры на крохотном экране, подвигал ползунки, меняя пределы измерений.

– Ничего не понимаю, – произнёс он растерянно. – Если верить нашему прибору, мы действительно сидим внутри аномалии. Да ещё какой!

Крот требовательно протянул руку, взял детектор, выключил и снова включил, проверил показания и, не говоря ни слова, взял карабин и спустился по лестнице вниз.

– Ладно, давайте пока чайком побалуемся, – сказал Штык, поднимаясь с места.

Барс тоже встал и шагнул к лестнице, словно заступая ему дорогу. Штык удивился, но виду не подал, а вытащил железную кружку и залил заварку кипятком из котелка.

Вскоре вернулся Крот, и, заслышав его шаги на лестнице, Барс вернулся на место, как ни в чём не бывало.

– Действительно, совсем рядом большая аномалия, – сказал Крот, передавая Штыку прибор и устраиваясь на прежнем месте. – Но для нас она не опасна, можно спокойно располагаться на ночлег. Давайте перекусим и вернёмся к делам насущным.

– Отлично, – произнёс Барс. – Батарею верни.

Под завывания ветра за стенами убежища даже скромный ужин из сухарей, консервированной каши с мясом, тушёнки, извлечённой из рюкзака Барсом, и сладкого чая показался настоящим пиром.

– До совхоза дорога неблизкая, – сказал Крот, осторожно дуя на горячий чай в железной кружке. – Вам бы не с этой стороны заходить – сэкономили бы себе много времени. И рисковать так не пришлось бы.

– Выбора особого не было, – коротко ответил Барс.

– Но как вы собирались идти? – допытывался Крот. – Даже я, хорошо зная дорогу, и то не раз бы подумал, прежде чем туда соваться.

– Мы купили карту, – не стал увиливать Барс. – Кучу денег отвалили. Вот.

Он бросил Кроту сложенный в несколько раз лист бумаги, уже изрядно потрёпанный на сгибах и покрытый грязными пятнами. Крот развернул листок, помолчал, изучая, а потом рассмеялся и показал карту Штыку.

– Узнаёшь?

Штык внимательно вгляделся, провёл пальцем по условным обозначениям вокруг озера, обнявшего гору, усмехнулся:

– Неужели та самая?

– Можешь не сомневаться. Отличная карта. – Крот вернул её владельцу. – Но у неё есть один крупный недостаток.

– И какой же? – с подозрением спросил Барс, и глаза его сузились, а шрамы на скулах побелели.

– На ней нет Александровского совхоза. То, что здесь обозначено, как совхоз, на самом деле деревня Подгорная. Точнее то, что от неё осталось. Рядом с ней большой холм, вот потому и Подгорная.

– Уверен? – хмурясь, спросил Барс. – Бывал там?

– Неоднократно, – сказал Крот. – Да вон и Штык тоже бывал. А карту эту рисовал один подонок для других, таких же подонков. Все они уже упокоились давно, а карта до сих пор продолжает людей обманывать. Тебе продали фальшивку. С тем расчётом, что обратно ты уже не вернёшься.

– Вот твари, – злобно процедил Барс и скомкал карту в кулаке. – Порву ублюдков! Ноги повыдираю скотам!

– Барс, не злись, – попросил Сашка.

Штык переглянулся с Кротом. Вспышка злобы нового знакомого, хотя и вполне объяснимая, выглядела настолько гипертрофированной, что захотелось положить автомат на колени и снять с предохранителя.

– Парнишке поспать бы надо, – сказал Крот. – Давай, Сашка, ложись, а мы с разговорами вниз пойдём.

– Я останусь здесь, – неожиданно резко заявил Барс. – Разговоры разговаривать нечего. Если ведёте нас, значит, завтра я выдам половину суммы, и отправимся. А если нет, просто разойдёмся по своим делам.

– Хорошо, думаем до утра, – пожал плечами Крот.

Когда спустились этажом ниже, старик знаком показал, что говорить пока не следует, и принялся складывать из битого кирпича некое подобие лежанки. Штык стал ему помогать, время от времени поглядывая на хмурое лицо товарища. Тот выглядел встревоженным не на шутку, но угадать, что так его озаботило, не получалось.

Нежданные попутчики, оставшиеся наверху, конечно, странные: они направлялись в такое место, где им делать совершенно нечего. Говорят они правду, полуправду или просто лгут – выяснить не имелось ни малейшей возможности, да и не значило это ровным счётом ничего. По-хорошему, им с Кротом следовало дождаться, пока незнакомцы уснут, и тихо уйти обратно к озеру. Но старик вряд ли был бы столь мрачен, если бы собирался поступить именно так.

Закончив собирать лежак, Крот устроился на нём. Штык сел на пол и ждал, пока старик заговорит. В полной тишине прошло около получаса. Наконец Крот приподнялся, прислушался и, придвинувшись к Штыку, прошептал ему на ухо:

– Худо дело, Лёха. Пацана выручать надо.

– Почему так решил? – удивился Штык.

– Этот Барс... Он не совсем человек.

– Мутант? Как я?

– Да, пожалуй, он похож на тебя, – вздохнул Крот. – Но тебе до него ещё очень далеко. Детектор аномалий на него реагирует. Нет рядом никакой другой аномалии. Барс и есть живая аномалия.

– Да ну, бред какой-то, – сказал Штык, поворачиваясь к старику. – Может, есть другое объяснение?

– Я же не просто так ходил вниз, – сказал Крот. – И рядом с Барсом не один десяток замеров сделал. Это его испугались дисары и немедленно бежали аж за Периметр. Думаю, мутопёс тоже выл из-за него: эти твари очень чувствительны на всякую необычную опасность.

– А ты видел эти бугры под кожей? – спросил Штык. – Неужели это…

– Думаю, да. Артефакты. Ума не приложу, как ему это удалось, но, похоже, мужик может в себя любую дрянь из аномалий запихать. В принципе, раз "цепь судьбы" это делает, то хотя бы в теории такое возможно. И здесь перед нами – переход от теории к практике.

– А пацан?

– Ты видел, как он напуган? Думаю, Барс его держит при себе как заложника. Потому и прячутся они в Зоне и лезут поглубже. Барс, наверное, имеет какую-то защиту благодаря артефактам под кожей. А на пацана ему просто плевать.

– И что предлагаешь? – спросил Штык, непроизвольно кладя руку на пистолет.

– Надо подняться наверх, заблокировать Барса и вытащить мальчишку. А потом просто выведем его за Периметр.

– Думаешь, он так просто это оставит?

– Да мало ли в Зоне опасностей? – пожал плечами Крот. – Одной больше, одной меньше. Но не бросать же пацана в беде?

– Обо мне говорите? – раздался весёлый голос с лестницы.

Штык и Крот резко повернулись и обнаружили, что Барс сходит с последней ступеньки. Бугры под кожей теперь виделись совершенно иначе, а улыбка больше напоминала оскал зверя.

– С чего ты взял? – непринуждённо сказал Штык, медленно убирая руку за спину.

– А у меня слух хороший, – пояснил Барс и сделал шаг вперёд.

Крот поднял автомат и направил его в грудь незваного гостя. Штык выдернул из кобуры пистолет и прицелился Барсу между глаз. Тот развёл в сторону руки.

– Тише, граждане, тише. Зачем столько агрессии? Я всё объясню, – он широко ухмыльнулся, но выглядело это ещё более пугающим, чем улыбка. – Бугры под кожей действительно артефакты. Но я просто жертва эксперимента, не более того.

– А мальчишка? – требовательно сказал Штык.

– А что «мальчишка»? – удивился Барс, делая вперёд ещё один шаг.

– Откуда ты его…

Стремительным рывком Барс ушёл с линии огня и мгновением позже, молниеносно описав ногами короткий зигзаг, обрушился на Крота сбоку. Запоздало ударили автомат и пистолет, пули бессильно крошили кирпичную стену, а нападавший уже спокойно стоял справа от Штыка и снова улыбался.

Старик лежал на полу ничком, его автомат отлетел в дальний угол. Скорость, с которой двигался мутант, поражала воображение.

Штык ещё толком не успел испугаться, как ситуация изменилась самым кардинальным образом. Он понимал, что не успеет повернуть пистолет: Барс нанесёт удар раньше. Но и просто стоять дальше не имело смысла.

Поэтому Штык сделал единственное, что пришло ему в голову: вместо того, чтобы стрелять в Барса, он прыгнул вперёд, отбрасывая в сторону пистолет, и, принимая удар о землю левым плечом, правой рукой сдёрнул с пояса гранату.

Барс тоже времени не терял. Двигаться они начали одновременно, и в тот момент, когда Штык попытался выдернуть чеку, его руку сверху накрыла тяжёлая ладонь. Секунду они смотрели друг другу в глаза, а затем Штык левой рукой потянулся за ножом и тут же получил жёсткий удар голову.

Перед глазами поплыли круги, превращаясь в розовые пузыри. Давно и надёжно сдерживаемая чужеродная сила внутри очнулась ото сна и начала разворачиваться, вытесняя мысли и чувства.

Руки ослабли, граната вывалилась из кулака, но Штык этого даже не заметил. Он начал подниматься на подрагивающих ногах, но страшный удар в челюсть отбросил его обратно на битый кирпич.

– Что же вы за козлы такие? – риторически вопросил Барс, обходя Штыка по кругу. – Чуть что не по-вашему – лезете, куда не просят.

От короткого удара ногой в живот Штыка скрючило, а следующий удар в голову едва не отправил в небытие.

Собственный страх и злость смешались с пришедшими откуда-то издалека ужасом, ненавистью и болью. Словно в бреду Штыку чудилось, что этот разрушительный поток набирает внутри мощь, способную разорвать его на куски. И имелся лишь один способ избавиться от этой ещё более кошмарной угрозы, чем обезумевший мутант: выбросить её наружу.

Зеркальный блеск слепил мысленный взор, но Штык отчётливо видел склоняющуюся над ним фигуру. И не силах больше сопротивляться, он отдал этой фигуре всё, что пыталось разрушить его изнутри.

Барс резко распрямился, лицо его исказилось, руками он схватился за голову, словно сдерживая её от взрыва, а потом зарычал так, что показалось: не человек кричит – ревёт дикий зверь.

Упав на пол, Барс скорчился, обхватив голову руками и выл не хуже мутопса. Тяжело дыша, Штык с трудом поднялся, дождался, пока завывающий на полу мутант затихнет, вытащил из кармана пластиковые хомуты и зафиксировал Барсу руки и ноги.

Потом переместился к Кроту и перевернул его на спину. Подложил под голову куртку и осмотрел. Внешних повреждений не обнаружил и просто плеснул ему в лицо водой из фляги.

Старик открыл глаза и с недоумением посмотрел на Штыка. Потом вздрогнул и приподнялся, разглядывая поверженного противника.

– Ну, ты – молодец, – сказал он с облегчением, опускаясь обратно на пол. – Пацана проведай, скажи, что мы его освободили и скоро отведём обратно. Напугался, наверное.

– Нет, не напугался! – раздалось со стороны лестницы.

Штык и Крот повернули головы. На последней ступеньке стоял Сашка, а в руках у него слегка подрагивал тяжёлый пистолет.

– Сашка, успокойся, – начал было Штык, приподнимаясь, но подросток вдруг заорал, да с таким отчаянием, что стало понятно – парень просто не в себе:

– А ну, быстро развязали Барса! Быстро, твари! Всех перестреляю нафиг!!!

Он сорвался на визг, и лицо его исказила та решимость, за которой непременно следует действие.

– Развязываю, – громко сказал Штык, поднимая руки. – Ты просто послушай Крота, пока я твоего друга развязываю. Только не вздумай стрелять.

– Саша, Барс – опасный мутант. Он тебя сюда не просто так притащил. Он тобой прикрывается…

– Заткнись, старый козёл! – завизжал Сашка на высокой ноте. – Быстрее развязывай, козёл!

Барс уже пришёл в себя и глухо стонал, лёжа лицом на груде битого кирпича. Бледный от пережитого Штык срезал пластиковые стяжки и отошёл к старику. Он понимал, что если их снова атакуют, спастись им удастся вряд ли.

– Барс, поднимайся! – крикнул Сашка. – Вставай и пойдём отсюда!

Освобожденный мутант шевельнулся, подтянул под себя руки и начал подниматься. Крот и Штык мрачно смотрели на очнувшегося противника.

Тяжело дыша и с ненавистью глядя на Штыка налитыми кровью глазами, Барс с трудом встал, забрал брезентовые куртки, поднял с пола автомат Штыка и пошёл к выходу.

– Сашка, – осторожно начал Штык.

– Молчать! – заорал подросток и пистолетный ствол в его руках вдруг взорвался огнём.

Штык инстинктивно пригнулся, пуля выкрошила бетон рядом с его ногой.

– Уходим, – Барс потянул подростка за рукав.

Едва остались одни, как Штык со стоном растянулся на полу.

– Я не знаю, что это было, – сказал он, – но, кажется, я только что перевёл всё, что сумело отразить ментальное зеркало, прямо Барсу в голову. Мне страшно, Крот. Мутация продолжается.