Связанные Зоной 2. Цепь

Глава 9

Непогода улеглась ещё под утро, и на смену ледяному шторму вновь вернулось обычное для Зоны унылое межсезонье. Несмотря на прошедший ливень, земля не размокла до состояния грязи, и лишь кое-где клубились горячим паром да пованивали серой большие лужи. Секретное убежище Крота давно осталось позади. Лес выглядел гуще, чем раньше, но всё равно больше напоминал хорошо прорежённую рощу.

Настроение Штыка соответствовало погоде. Мрачные мысли одолевали и не давали покоя.

– Стой! – крикнул Крот.

Штык замер. И увидел, что перед ним в земле протянулась узкая трещина, из которой поднималось едва заметное марево перегретого воздуха.

– Хватит уже! – рассердился старик.– Так в себя ушёл, что чуть в аномалию не влетел.

Этот разговор длился с последнего привала, и до сих пор они не пришли к единому мнению.

– Давай просто признаем, что все мои самые худшие опасения сбылись, – Штык не собирался отступать от своей точки зрения.

Нет, он не назвал бы себя фаталистом, просто считал оптимизм Крота необоснованным и даже опасно ложным.

– Твои худшие опасения просто набор страшилок, – старик тоже не сдавался. – Ничего ужасного не случилось. У тебя пока не выросли клыки, и ты не кинулся рвать окружающим глотки.

Крот остановился и внимательно осмотрел засыпанную крупной галькой поляну. Извлёк из нагрудного кармана стопку пластиковых колец и ловко бросил одно.

– Смотри-ка, чисто прошло!

Этой проверкой старик не удовлетворился и стал перебирать в пальцах ещё пару колец.

– Ты хоть понимаешь, что твоё «зеркало» спасло нас от верной смерти? Этот Барс – настоящее чудовище. Когда я в глаза его смотрел, всё казалось, что дичайший зверь на меня в ответ глядит. О! И второе чисто полетело.

– Вот только не заходи в десятый раз на один и тот же круг, – немного раздражённо произнёс Штык. Сгрёб ладонью горсть влажной земли, бросил веером перед собой и сразу отпрянул, закрывшись рукой от десятков воздушных микровзрывов, распространявших хорошо ощутимые воздушные волны. Пространство над трещиной окутало клубами дыма, и потянуло запахом жжёной травы.

– Лучше не рисковать, – сказал Крот. – Справа обойдём.

Наверное, когда-то здесь протекала небольшая река, которая и оставила после себя прерывистую цепочку галечных проплешин, расположившихся террасами посреди сплошного ковра из пожухлой серо-зелёной травы. Штык осмотрелся, мысленно согласился со старым сталкером и шагнул к нему, продолжая беседу:

– Ментальное зеркало в моей голове стало направлять телепатический удар не на источник, как раньше, а куда попало. Я теперь как обезьяна с револьвером.

– Не «куда попало», а точно в голову тому, кто являлся на тот момент наибольшей угрозой, – спокойно парировал Крот. – На Барса.

– Сегодня – на Барса, завтра тебя накроет. И спорить уже будет поздно.

Крот тем временем размотал леску с барабанчика на поясе, привязал к ней гайку и начал методично забрасывать этот незамысловатый детектор аномалий вдоль пересохшего русла.

– Что ты мне хочешь доказать? – спросил Крот. – Что тебе надо сбежать подальше? Иначе однажды я буду кататься по земле с воплями, как этот самый Барс? Так ты один не сдюжишь и месяца. И кто его ещё знает, как процесс пойдёт в изменившейся обстановке. Уж если так боишься своих новых способностей…

– Мутаций! – резко поправил Штык.

– Уж если так боишься своих новых мутаций, – послушно повторил Крот, – то как раз лучше тебе оставаться под присмотром. И хватит об этом. Давай лучше подумаем, как парнишке помочь.

– Мы вроде это уже обсудили, – нахмурился Штык. – Он Барса от нас защищал. Понятно, что они заодно.

– Он совсем пацан ещё. Даром, что вымахал, только критического мышления ещё нет. А Барс.., – Крот сделал несколько осторожных шагов по руслу, галька поскрипывала под подошвами.

Потом остановился и повернулся, посмотрев пытливым взглядом.

– Ты хоть понял, какую тварь сумел напугать?

Штыку хотелось ответить: «Такого же мутанта, как я», – но он сдержался. Вместо этого спросил:

– Какую?

– Безо всяких сомнений, Барс вживляет в себя артефакты, – Крот подождал, пока Штык поравняется с ним, и двинулся дальше. – Любой артефакт – порождение аномалий, их квинтэссенция.

– Так уж и квинтэссенция, – усмехнулся Штык. – Просто результат взаимодействия силовых полей и прочих физических явлений, не более.

– Чушь, – отрезал Крот. – Артефакты прочно связаны с появлением аномалий. И Барс, вживив их себе, сам стал ходячей аномалией.

– Получается, как Феникс. Того тоже, по сути, можно так назвать.

– Не совсем, – снова остановился Крот. Глаза старика блестели нескрываемым энтузиазмом, а в голосе слышалась задумчивость. – Чем он там оброс? Паучьим пухом?

– Ага. Интересно даже, как он пережил атаку Барса? Ведь попало-то ему первому. Мне сперва показалось, что я уловил его испуг и даже боль от моего страха.

– Да плевать на этого упыря, – нетерпеливо проговорил Крот. – Аномалия на нём просто паразитировала. Здесь всё гораздо хуже! Барс сам аномалия, точнее даже целое скопление. Ты же видел логи детектора. А это – машина. Ей «показаться» не могло. Он носитель тех же сил, что питают аномалии. Не человек, но и не мутант. Что-то абсолютно новое. Недаром зверьё воет, когда его чует.

– И что же делать? – спросил Штык. Они уже прошли пару террас, и Крот забрасывал гайку дальше. – Нам с ним просто не справиться.

– Если бы за тебя не опасался, – сказал Крот, – то сразу пошёл бы на ближайшую базу «Долга». Такое по их части.

– Думаешь, они с ним справятся? Он положил нас с тобой играючи, хоть мы вроде не сосунки.

– Ну, как ни крути, а в огневом и физическом плане квад помощнее нас будет.

Гайка отправилась в очередной полёт и зашуршала в осоке, обрамляющей один из галечных пятаков.

Тут же над травой появилась голова мутопса, и его блестящие чёрные глаза уставились на людей.

– Замри, – тихо скомандовал Штык, хотя Крот и так остановился.

Зверь не проявлял агрессии: вероятно, считал людей слишком трудной добычей, либо недавно насытился и забрался в траву отдохнуть после охоты и плотного обеда.

– Только за ствол не хватайся, – проговорил старик, медленно отставляя ногу назад. – Если медленно отойдём, может, не кинется.

Штык послушно расслабил руки и осторожно шагнул назад. Карабин всё равно висел на плече так, что перехватить его было делом одной секунды. Патрон, как всегда, ожидал в патроннике, а предохранитель по обыкновению опущен.

Но стоило задеть ногой камни, как над травой появилась вторая голова. Следом ещё две, потом добавились сразу три, и через секунду Штык насчитал уже десять пар глаз, с предельным вниманием наблюдавших за ним и Кротом.

Засосало под ложечкой. Нарваться на стаю – то ещё удовольствие. Радовало, что не напали сразу.

– Неинтересны мы им пока, – шепнул Крот. – Только резких движений не делай, а то враз разбудишь охотничьи инстинкты.

Продолжая медленно отступать, они постепенно удалялись от хищников. Даже появилась надежда, что получится спокойно уйти.

Но она быстро рассеялась, когда поднявший голову первым пёс неспешно выбрался с лежбища, лениво зевнул, почесал за ухом и снова посмотрел, как показалось Штыку, прямо ему в глаза.

Мутант опустил слегка приплюснутую, почти треугольную голову и расставил лапы. Из пасти свисала нитка слюны.

– Штык! Отомри! – приглушённый голос Крота, раздавшийся из-за спины, вывел из ступора. – Ты чего?! Догоняй.

Глаза мутанта казались бездонными чёрными колодцами. Удивительно, но не вселяющими ужас, а наоборот, влекущими окунуться в сытость и тепло.

Штык вдруг почувствовал удивительную безмятежность. Но почти сразу за тонкой вуалью спокойствия в глубине сознания зашевелилось что-то мрачное, громоздкое и опасное. Оно потянулось к мутопсу невидимым щупальцем и коснулось его, заставив жалобно взвизгнуть. Зверюга припала к земле, повернула на бок голову и начала тереться ей о камни, словно пыталась избавиться от налипшей грязи.

– Штык! – снова раздалось сзади.

– Я иду, иду, – проговорил он, тряхнув головой, чтобы окончательно прийти в себя, и пытаясь понять, что произошло.

– Давай быстрее!

Догнал старика, оглянулся и увидел, что вся стая стоит вокруг катающегося по земле сородича. Все до единой твари уставились на Штыка. Стало жутко настолько, что пробрала дрожь.

Остро захотелось приложиться к прикладу и выстрелом объяснить тварям, что сталкер – плохая добыча. Страх овладел им.

– Осади, – негромко велел Крот.

Штык вдруг осознал, что уже снял с плеча карабин, прижал приклад к плечу и целился в стаю. Хотя и понимал, что ни к чему хорошему это не приведёт, но оружие не опускал.

– С каких пор ты о мутантах печёшься, Крот? – спросил с вызовом, удивляясь самому себе.

– С тех самых, – спокойно и по-прежнему негромко ответил старик, – как мы подарили Барсу автомат. В карабине просто не хватит патронов, чтобы всех перебить.

Разум твердил, что Крот прав. Только непонятно откуда взявшийся страх отметал все аргументы.

Порыв холодного ветра бросил в лицо ледяные капли, точно вчерашняя непогода передумала уходить и решила ещё немного задержаться.

Нежданная свежесть слегка отрезвила.

– Ты с чего вдруг таким кровожадным стал?

– Не знаю, – ответил Штык, вдруг устыдившись.

Опустил оружие, посмотрел на товарища и повторил:

– Не знаю, Крот.

– Вот только сейчас не начинай. Потом дискуссию продолжим. Пока надо подальше отсюда уйти.

И старик зашагал так, словно собирался побить все свои рекорды: быстро и лишь слегка помахивая двумя пластиковыми кольцами, точно канатоходец.

– Первый раз вижу, чтобы ты так ходил, – Штык, наконец, проникся ситуацией, с трудом нагоняя старого сталкера. – Думал, что уже все твои фокусы видел.

– Рискованно колечками все нюансы ловить, намного рисковее «щупа», – ответил Крот. – Но ситуация этого требует.

Периодически Штык оглядывался, каждый раз ожидая увидеть мутопсов. Но стая, похоже, решила не преследовать.

Через час осторожного движения с петлянием по многочисленным тропам и даже возвращением по собственным следам, им с Кротом удалось уйти от пересохшей речки не дальше, чем на километр. Несмотря на это, старый сталкер заметно успокоился и даже начал рассуждать о делах, ожидающих по возвращению домой:

– Лодку доделаем и попробуем на воду встать. Озеро почти очистилось, думаю, можно и рыбу попробовать поймать. Старых запасов артефактов и того, что мы с тобой насобирали, хватит на новый компьютер. Ещё надо батареи купить и панель солнечную. Соль, сахару взять, специй...

– Как такое может быть? – спросил невпопад Штык. – Как человек может стать живой аномалией?

– Я же говорил: артефакты. Из-за их вживления и взаимодействия.

– Это я понял. Вживлять-то как у него получается? Будь это так просто, сейчас бы по Зоне носился не один десяток оголтелых дикобразов, утыканных артефактами.

– Откуда мне знать? И насчет «дикобразов» ты прав: давно бы уж тут разнесли всё к едрене фене. Давай привал устроим. Замаялся я чутка.

Выбрали место, расположились. Крот стянул берцы и принялся с кряхтением разминать уставшие ноги. Штык присел на землю, прислонил карабин к плечу, достал воду и промочил пересохшее горло.

Не давала покоя мысль о случившемся возле лежбища мутопсов. По всему получалось, что он отразил ментальное воздействие, сфокусировав его на конкретной особи. Ничего особенного, кроме одного момента: силу отражения почти получилось контролировать. Может, старик прав, и не всё так страшно, как кажется?

Серая в бурых пятнах фигура мутопса замерла между деревьев не дальше, чем метрах в десяти. От неожиданности Штык чуть не подавился. Бросив бутылку с водой, он схватил карабин и быстро поймал тварь в прицел. Крот взялся за первое, что попалось под руку, – ботинок, и замахнулся им.

К мутанту присоединился ещё один, потом ещё, и вскоре собралась вся стая. Они сгрудились в кучу и выглядывали друг из-за друга, не делая попыток приблизиться.

– Всё же отыскали! – досадливо цыкнул Крот. – Я думал, что оторвались.

– Ты бы обувался поскорее, – проговорил Штык, не переставая целиться.

– Да уже, уже, – ответил старый сталкер, шустро завязывая шнурки. – Так и придётся их через деревню вести. Всё. Я готов.

Он поднялся. Штык тоже встал, не сводя с мутантов оружия.

– Давай за мной! Скоренько, – Крот снова достал пластиковые кольца.

Мутанты до последнего провожали их взглядами, а затем потрусили следом. Штык лишь выругался и, держа карабин наготове, пошёл следом за Кротом.

– А что за деревня?

– Есть тут одна, на две улицы да три десятка домов, сплошь аномалиями покрыта. Места такие имеются, что только через дом пройти можно, двери за собой запрём и, считай, оторвались.

– А отчего сразу туда не пошли?

– Так крюк большой. Да и не был я там, почитай, года четыре. Помню, что чудная она какая-то была, даже по меркам Зоны. Но из-за чего так решил, сейчас, убей, не скажу. Вроде, собирался её навестить, да сперва не сложилось, а потом ты с генералами на мою шею свалился. Из головы и вылетело.

Около трёх часов им пришлось потратить, чтобы выйти на более-менее безопасную тропу, и ещё около часа, чтобы достичь, наконец, деревни.

На этот раз мутанты не отставали. Держались в отдалении, скрывались за деревьями, но Штык постоянно чувствовал на себе взгляд хотя бы одной из тварей. Это пугало и злило одновременно. Невольно ловил себя на мысли, что ждёт новой ментальной атаки, и боялся впасть в ступор, как было у пересохшей речки. К счастью, ничего подобного не случилось.

Последний километр шли уже не столько по лесу, сколько по заросшей кустарником старой вырубке, покрытой высокой жёлтой травой. Время от времени останавливаясь и растирая сухие стебли в узловатых пальцах, Крот шагал по едва заметной тропке почти без остановок. И Штык понимал, почему старый сталкер не смотрит на детектор аномалий, не бросает вперёд гайку на леске и даже не пытается распознать аномалии чуткими кончиками пальцев. Высокая сухая трава сама по себе отличный детектор: лучше всяких датчиков говорила об отсутствии опасных ловушек. Единственное, что она не могла показать, – радиоактивные фонтаны, но на этот случай и у Крота, и у Штыка висели под одеждой на ремнях простейшие датчики.

Лишь однажды Штык испугался. Когда в голове вдруг возник неприятный гул, а руки и ноги стали плохо слушаться, будто приходилось идти сквозь кисель.

Крот повернулся и показал, что всё в порядке.

– Вспомнил, почему «чудная», – хмыкнул старик. – Вторичная интерференция аномального скопления. Встречается крайне редко и обычно вполне безобидна.

– А до самой деревни ещё далеко? – спросил Штык, чувствуя слабость в ногах.

– Немного осталось.

Где-то через пару часов раздавшийся жуткий грохот, немного сглаженный расстоянием, заставил вздрогнуть и остановиться. Словно огромный самосвал высыпал сотню тонн кирпича в глубокий овраг.

– Это нормально? – настороженно спросил Штык, озираясь по сторонам.

Мутантов нигде не заметил, вообще он их не наблюдал с того самого момента, как почувствовал гул в голове. После он снова обратил взгляд на Крота.

Тот не ответил, заставив встревожиться ещё сильнее, а потом подозвал к себе и указал рукой на широкую просеку.

Гигантские клубы пыли фонтанировали в серое небо под воздействием мощных «лифтов». Если обычно эти аномалии просто лишали веса любой попавший в них предмет, то здесь они, похоже, были настолько мощными, что засасывали в себя землю, песок, ветки и вообще всё, до чего могли дотянуться, а потом швыряли это вверх на два десятка метров.

– Что это такое? – Штык увидел в пылевом потоке большое тёмное пятно и не без удивления опознал в нём почти целую крышу из крашеного листового железа. – Слушай, может, не пойдём? Как-то стрёмно. Сыграет на голову какая-нибудь хрень.

– Да ты что? – возмутился Крот. – Когда ещё такое получится увидеть? У нас обычно в эту сторону и хода-то нет. Смотри наверх почаще, и ничего с твоей головой не случится!

По блеску в глазах старика можно было понять: увиденное настолько его заинтересовало, что он забыл и о цели их прихода сюда, и о преследующих мутантах.

Правда, о последних Штык тоже перестал думать и на всякий случай осмотрелся. На этот раз стая действительно отстала.

– Давай ближе подойдём, – сказал Крот.

Они прошли ещё немного вперёд и остановились перед обширными зарослями в человеческий рост. Кустарник рос так плотно, что казался сплошной непроходимой стеной. Старик уверенно раздвинул ветки и полез вперёд, осторожно пробуя при каждом шаге землю, из которой в изобилии торчала молодая жёсткая поросль. Ещё раз для верности оглядевшись вокруг, Штык стал пробираться следом. А когда кусты внезапно закончились, он чуть не толкнул в спину неподвижно замершего Крота. Сделал шаг в сторону и тоже замер, не в силах поверить в увиденное.

В окружении пары десятков пыльно-грязевых фонтанов перед ними парила в воздухе деревня.

Над дымящимся котлованом исполинских размеров зависли сотни и тысячи кубометров глины, песка и камней. Похожие на гигантские овощи, выдернутые с корнем, над головами плыли самые настоящие острова с остатками поселения. Словно диковинные айсберги с домами, сараями, колодцами, столбами и оборванными полосками дорог на вершинах, они скользили по прозрачной воде невидимого океана. Рядом с каждым из них в замысловатом хороводе почётной свитой медленно кружили большие камни, высохшие деревья, брёвна, куски заборов и хвосты мелкого мусора. Острова зависли на разных высотах в живописном беспорядке, и даже по первым прикидкам их насчитывалось не меньше трёх десятков.

– Это просто невероятно! – выдохнул Штык, не в силах оторвать взгляд от величественного зрелища.

– Зона, – торжественно произнёс Крот. – Во всей своей мощи.

Самое удивительное, что такие объёмы земли и камней парили над землёй практически беззвучно. Нет, над котлованом не царила абсолютная тишина, но звуки по сравнению с тем, что видел глаз, казались совершенно неподходящими: они были слишком простыми и тихими. Наибольший шум производили «лифты», засасывающие пыль и грязь и выстреливающие ими вверх.

– Неужели аномалии просто повыдирали куски грунта? – с благоговением в голосе спросил Штык. – Это ж какая силища в них должна быть?

– А ты заметил, что кое-где даже дома сохранились? – спросил Крот. – Это ж надо такое: стоял дом, тихо гнил, но напоследок взял и воспарил.

– А внизу что? – спросил Штык, устремляя взгляд в котлован.

– Надо подойти поближе и посмотреть! – решительно сказал Крот. – Ты хоть понимаешь, что мы впервые можем увидеть ядро аномалий в первозданном виде?

– Я тебя здесь подожду, – сказал Штык. – Нехорошо мне как-то.

– Что-то серьёзное? – встревожился Крот.

– Нет, просто странно себя чувствую. Как бы немного не в себе. Ты иди, я просто посижу здесь. А если что, подстрахую.

– Тогда держи карабин наготове, а я налегке схожу, – заторопился Крот. – Быстро гляну, что к чему, и пойдём отсюда.

– Да-да, иди, – сказал Штык опускаясь на торчащий из земли пень. – Я спокойно здесь подожду.

Что-то странное происходило у него в голове. Словно сюрреалистическое зрелище парящих в сером небе земляных глыб сдвинуло что-то внутри, заставив воспринимать окружающий мир иначе. Лес позади зарослей кустов и вокруг обширного котлована на месте деревни выглядел теперь не просто стеной деревьев, а представлялся мрачной недружелюбной силой, с которой надо держать ухо востро. Аномальное поле, поднявшее тысячи тонн земли и камней в воздух, странным образом воодушевляло и заставляло надеяться на что-то очень хорошее, и даже обычное серое небо над головой наполняло энергией, а тёмные тучи, теснящиеся вдоль линии горизонта, угрожали и вызывали страх. Каждый предмет, каждый объект, на какой только падал взгляд, становился причиной эмоциональных переживаний. Хотя умом Штык понимал, что не может пролетающий в десятке метрах над землёй полуразрушенный дом подбодрять, а куст колючей травы рядом с ногой – излучать презрение.

Поначалу Штык испугался, но затем полностью отдался необычному состоянию сменяющих друг друга настроений. Словно взбаламученный ил со дна, на поверхность всплыли воспоминания из далёкого детства, когда радость и печаль слишком мимолётны, чтобы долго их переживать. Калейдоскоп чувств подхватил и понёс в неведомую даль.

Глядя на удаляющегося Крота, Штык вдруг остро пожалел, что никогда не сможет объяснить старику свои ощущения. Перед глазами начали расплываться чёрные кляксы, и он вдруг с ужасом понял, что «ментальное зеркало» в голове активизировалось без каких-либо особых на то причин.

Он попытался сдерживать эмоции, надеясь остановить активность «зеркала», но не успел. Волна чужого удивления, любопытства и восторга захлестнула с головой.

Крик застрял в горле, голова закружилась. Штык завалился на бок. И только Крот непостижимым образом оставался в поле зрения.

Безудержная чернота жадно поглощала всё вокруг. За мгновение до того, как померк свет, Штык успел увидеть и осознать страшное: старик вдруг остановился, резко развернулся и схватился руками за голову.