Связанные Зоной 2. Цепь

Глава 3

Скучна и до тошноты предсказуема жизнь отставного оперативника спецслужб. Увешанный многочисленными орденскими планками парадный китель в шкафу, который и надеть-то никуда нельзя, приличная пенсия да наградной пистолет в коробке в шкафу, – вот и всё, что напоминало о былых временах.

Оказавшись на заслуженном отдыхе, которого он с таким нетерпением ждал, Мякиш вскоре обнаружил, что даже приличная сумма денег, выплачиваемая ежемесячно государством, не избавляет от излишка свободного времени. Активная личная жизнь могла бы решить эту проблему, но постоянных отношений с женщинами он не заводил в силу склада характера – одиночка до мозга костей. Ежедневная рыбалка опостылела даже быстрее, чем он предполагал. Затем пробовал путешествовать и за год изъездил почти всю страну, но пресытился и этим. Потом, чтобы занять себя хоть чем-то, он устроился на работу. Сменил несколько должностей и сфер деятельности, только всё казалось слишком мелким, ненужным и незначительным. Особенно на контрасте с его последней операцией в Зоне Отчуждения, благодаря которой планок на кителе заметно прибавилось. Поэтому он уволился, купил себе хороший телевизор и стал часами просиживать перед ним, собирая и анализируя новости, транслируемые по десяткам каналов. Это отвлекало от грустных размышлений и давало пищу для ума, но не могло прогнать ощущение окончательной бессмысленности дальнейшего существования.

Усугубляло преддепрессивное состояние отсутствие информации о единственном друге – Лёхе, сгинувшем внезапно где-то в тех же местах, где сам Мякиш сумел когда-то выжить. Поверить в то, что непреклонный трезвенник капитан Сенников вдруг напился и отправился на сафари в Зону вместе с двумя генералами, Мякиш не мог.

История казалась ему не просто сомнительной, а до неприличия фальшивой. Но когда он попробовал навести справки через родную контору, то словно на глухую стену наткнулся. Это сразу указало старому оперативнику на заинтересованность в деле высоких чинов. И сколько Мякиш ни пытался разобраться в том, что же сгубило его боевого товарища, а заодно и двух армейских генералов со свитой, так ничего и не узнал.

И только сделав всё возможное, исчерпав доступные ресурсы, отработав даже самые невероятные версии и идеи, он прекратил поиски. Но напоследок озадачил всех информаторов, до каких только смог дотянуться, включая бывших сотрудников собственного ведомства. После чего занялся тем, чему его обстоятельно учили всю жизнь: принялся терпеливо ждать.

Он не думал об этом ежесекундно, но подсознательно надеялся, что когда-нибудь услышит тот самый звонок.

И когда однажды поздно вечером зазвонил телефон, Мякиш сразу понял: появилась какая-то информация. К телефону он не шёл – бежал, удивляясь самому себе: не ожидал, что это настолько для него важно. Но быстро взял себя в руки, задержал дыхание, сделал глубокий выдох-вдох и только после этого снял трубку с аппарата.

– Алло, – ровный голос, в интонациях скука, усталость и капелька раздражения на поздний звонок.

– Это я, – торопливо произнёс мужчина на другом конце провода.

– Слушаю.

– Линия защищена?

– Само собой.

– Уф! Полгорода объехал, еле таксофон нашёл. Появилась инфа по твоему Сенникову.

– Говори, – несмотря на отчаянно колотящееся сердце, голос Мякиша оставался ровным.

– Помнишь, в сводке о гибели охотничьей команды, где был и капитан Сенников, числились два генерала? Несколько дней назад они вышли из-за Периметра! И утверждают, что совсем недавно видели твоего капитана живым и здоровым!

– Подробности? – голос всё же дрогнул.

– Подробностей мало. Сам понимаешь, мне информация тоже поступила через третьи руки, поэтому и звоню с лёгким запозданием. Но в целом ситуация выглядит следующим образом: Сенников и два генерала сумели спастись, после чего остались жить внутри Зоны у какого-то сталкера.

– Чушь, – сказал Мякиш. – В Зоне никто не живёт. Там просто невозможно жить.

– И тем не менее. Оба генерала чувствуют себя вполне неплохо, Вроде не зомби, да и непохоже чтобы сильно голодали. Всё в порядке с телесным здоровьем, в общем.

– Ты так сказал, словно сейчас перейдёшь от хорошей новости к плохой.

– Есть подозрение, что фляга у обоих – того. Посвистывает.

– В чём выражается?

– Ну, во-первых, они всё время называют Сенникова генералом.

– Ерунда, мелочи.

– Во-вторых, уверяют, что он теперь мутант. Но не злой мутант, а, наоборот, очень добрый и хороший.

– Лёха действительно мутант, – не сдержался Мякиш. – Едва ли не единственный порядочный офицер в своей части.

– Нет, там что-то намного серьёзнее. Но подробностей не знаю. В-третьих, Сенникову-мутанту очень сильно досаждает другой мутант. И вот этого другого мутанта генералы и хотят поймать. Пытались даже на поиски «плохого» мутанта весь персонал ближайшей заставы с собой увести.

– Чушь какая-то, – с раздражением сказал Мякиш. – Может, они сами мутанты и хотели людьми поужинать?

– Скорее всего, ты прав, и это ещё одна странность. Как у них там с людоедством, непонятно, но в остальном...

– Я должен с ними встретиться.

– Исключено. Сразу всё засекретили, генералов вывезли на неизвестный мне объект.

– Ты не можешь оставить меня с этими обрывками информации, – голос изменил Мякишу, и сквозь напускное пластиковое равнодушие в нём скрежетнул металл.

– Ты знаешь, как я тебя уважаю, и всегда помню, чем тебе обязан, – заторопился собеседник, – но это действительно почти всё, что удалось добыть. Остались детали. Вышли они в районе сто сорок третьего блокпоста. Для поиска какого-то Феникса, якобы угрожающего Сенникову. Будто бы, если этот Феникс наносит себе какое-то телесное повреждение, капитан получает точно такое же. Ну, грубо, ткнёт себе вилкой в глаз, окосеют оба. И вот, ради забавы, этот Феникс причиняет себе всякие увечья, лишь бы досадить капитану.

Мякиш молчал, чувствуя, как лоб покрывает холодная испарина, а горло, перехваченное сухим спазмом, не может издать ни звука.

– Ты слышишь меня? – спросил собеседник. – Жили они всё это время на барже посреди озера где-то в Зоне. Потом озеро как бы взорвалось, и они стали жить недалеко, на берегу. Самое смешное, что этим бредням кто-то на самом верху поверил всерьёз, поэтому генералов и засекретили. Это всё, что я знаю.

– Понял, спасибо, – с трудом протолкнув воздух сквозь гортань, просипел Мякиш. – Если что узнаешь…

– Сразу наберу! – горячо заверил собеседник. – Только не думаю, что в ближайшие месяцы будет хоть какая-то утечка. Всё заблокировано грифами секретности так, что даже близко не подобраться. Ладно, отключаюсь, и так слишком долго с одной точки говорил.

– Давай, – прошептал Мякиш и опустил трубку, придавив её рукой так, словно боялся, что из неё может выползти что-то ужасное.

Точно сомнамбула он прошёл на кухню, вытащил из шкафчика бутылку коньяка, слепо выдернул пробку, налил половину чайной кружки и выпил как воду. Обжигающее тепло хлынуло по горлу и распустилось тёплым цветком в животе.

– Цепь судьбы, – онемевшие губы сказали, наконец, вслух то страшное, что лезло наружу нестерпимой догадкой. – Это невозможно. Невозможно! Этого просто! Не может! Быть!

Тяжёлый кулак обрушился на ни в чём не повинный стол.

Мякиш глубоко вздохнул, потом несколько раз коротко выдохнул и повторил нехитрую манипуляцию с бутылкой и кружкой. Взгляд его постепенно оттаивал, наливаясь живой болью. Алкоголь между тем делал своё дело, снимая напряжение в мышцах, примиряя невозможное с реальным. Секундная слабость прошла, и тренированный ум вцепился в неожиданную проблему, точно голодный пёс в большую кость.

С артефактом, неведомым образом соединяющим двух людей в некий симбиоз организмов, Мякишу пришлось столкнуться несколько лет назад. Та самая памятная операция в Зоне отчуждения, ставшая его «лебединой песней» на службе Отечеству, была частью дикой истории, в которой сталкер Кремень пытался спасти своего сына от страшной симбиотической связи через артефакт «цепь судьбы» с бандитом, убийцей и работорговцем по кличке «Филин».

Будь на то воля Мякиша, Филин «случайно» сдох бы «при попытке к бегству» при первом же удобном случае. Не верил старый оперативник в торжество правосудия, да и не считал, что двадцать лет тюрьмы – достаточная расплата за десятки погубленных человеческих жизней. Но убийство отморозка немедленно привело бы и к смерти обычного пацана, который однажды просто из любопытства залез в отцовские вещи и решил поиграть с половинкой красивого камешка.

Мякиш считал, что тогда проблема разрешилась раз и навсегда. И что победа, пусть и доставшаяся высокой ценой, оградит его от тяжёлых воспоминаний и каких бы то ни было рецидивов тех событий. В конце концов, своё задание он выполнил и перевыполнил: мальчишка спасся, а мерзкий ублюдок Филин сдох! Правда, успел напоследок слегка раскаяться и сделать единственное доброе дело за всю свою подлую жизнь – нашёл, как передать свою половинку артефакта другому носителю, чем спас сына Кремня. Но, на взгляд Мякиша, это даже на сотую долю не искупало совершенных злодеяний.

Казалось, на этом всё и закончилось, но судьба, весело скалясь, подкралась сзади и нанесла удар исподтишка. Единственный близкий друг – Лёха Сенников, вообще никак не связанный с той историей, не знавший ничего ни о Кремне, ни о Филине, ни о редчайшем артефакте, вдруг оказался посреди Зоны со всеми признаками поражения «цепью судьбы». А другая половинка артефакта по невероятному стечению обстоятельств снова досталась какому-то негодяю, уже намеренно пытавшемуся навредить своему симбионту. И если целых два генерала озаботились спасением обычного капитана, значит, дело и впрямь плохо.

Речь шла явно о другом экземпляре «цепи судьбы», ведь за «половинками» первого Мякиш время от времени присматривал, наводя справки о жизни преуспевающего бизнесмена Антона и трудного подростка Сашки. Обоим он даже иногда помогал, но очень осторожно, чтобы о его внимании ни тот, ни другой не могли даже заподозрить. Для них же он мелькнул когда-то странным и жестоким союзником, взявшимся из ниоткуда посреди ужасных событий и сгинувшим после завершения дела в никуда.

Но вот редчайший артефакт, о котором и слышать-то приходилось далеко не каждому сталкеру, вдруг снова вторгся в размеренную жизнь пенсионера, не имеющего никакого интереса ни к артефактам, ни к сталкерам, ни к Зоне!

Ещё несколько минут назад Мякиш пребывал в полной уверенности, что его жизнь на ближайшие двадцать лет расписана между прогулками в парке, рыбалкой, диетическими обедами и просмотром телепередач.

Но после звонка информатора всё изменилось. Кардинально.

– Что ж, – сказал Мякиш, начиная пьянеть и мелко кивая своему отражению в тёмном окне. – Один раз эту заразу обезвредили, и во второй никуда не денется. Кто бы там ни был этот самый Феникс.

Он поднял изрядно опустевшую бутылку ко рту и медленно допил остатки огненной жидкости.

– И если я должен в это вляпаться снова, – сказал он, аккуратно ставя пустую бутылку на стол, – значит, так тому и быть. Вляпаюсь от всей души. Только берегитесь, чтобы кого не забрызгало.

Кому была адресована эта странная угроза, Мякиш и сам уже не понимал. Перед глазами вместо собственного отражения в окне откуда-то появился Кремень, покачал сочувственно головой и потряс сжатыми кулаками – держись, мол.

– Без тебя, конечно, будет трудновато, – укоризненно сказал Мякиш Кремню, опускаясь на краешек углового кухонного диванчика, и, уже проваливаясь в спокойствие пьяного забытья, пробормотал:

– А вот поступил ты не по-товарищески. Помер, и взятки гладки. А мы тут сами расхлёбывай.

Утро застало Мякиша уже на вокзале.

С чемоданом на колёсиках, в лёгком светлом плаще и старомодной шляпе он выглядел тем, кем и хотел казаться со стороны: обычным мелким служащим, отправленным в командировку невесть куда придурковатым начальством.

Полупустой вагон как нельзя лучше отвечал потребности спокойно всё обдумать. Единственной соседкой по плацкарту оказалась словоохотливая старушка, немедленно взявшая над «бедненьким анжанером» продуктовое шефство. Мякиш мило шутил, улыбался и ел с расстеленной газетки пирожки и жареную курицу, пока старушка не удовлетворила свои меценатские потребности и не устроилась спать. И весь остаток пути ему почти никто не мешал.

Ещё несколько часов после поезда, проведённые в рейсовом автобусе и попутной машине, не запомнились вообще. Привычно проверив, не следит ли кто за пенсионером в мятой шляпе, Мякиш погружался в собственные мысли и возвращался к реальности лишь тогда, когда за окном начинали мелькать жилые постройки очередного населённого пункта. Тогда он доставал из кармана сложенную в несколько раз карту, прикидывал, сколько осталось ехать, и снова замирал, слепо глядя в окно.

Конечный пункт своего путешествия Мякиш выбрал неслучайно. Пытаясь собрать информацию о пропавшем друге, он быстро вычленил среди потоков поступающих данных ничем не примечательный городок, каких вокруг Зоны имелось немало. Но именно здесь, по данным информаторов, чаще всего мелькали торговцы артефактами, слонялись люди, подозрительно похожие на сталкеров, и встречались между собой лидеры самых крупных бандитских кланов.

Отсюда и следовало начинать поиск того, кто смог бы отыскать «взорвавшееся озеро», а потом и сталкера, приютившего капитана и двух генералов. Но сперва Мякишу требовалась информация. И полученная, желательно, как можно ближе к первоисточнику.

Чуть менее суток понадобилось Мякишу, чтобы из отставного ветерана-пенсионера превратиться в свободного художника Мякишева. Как и несколько лет назад, он примерил на себя образ чудака, прибывшего к границам Зоны, чтобы вдыхать таинственный воздух, наполненный загадками, и черпать из окружающей обстановки вдохновение полной ложкой.

Запустив эту версию ещё мутному типу, что подвозил его, Мякиш подкрепил её подробностями, замучив дурацкими рассказами портье, провожавшего его до двери номера, а затем и бармена из ресторана при гостинице.

Вечер ещё не закончился, а художник Мякишев уже всем местным стукачам не просто набил оскомину, но и внушил откровенную неприязнь, мешая собирать действительно ценную информацию.

Гостиничный бар постепенно наполнялся народом. Мякиш уже достаточно покрасовался, чтобы вызвать к себе внимание местной публики, поэтому, взяв бутылку виски и оставив на стойке щедрые чаевые, перебрался за столик в углу.

Глядя на разномастный люд, Мякиш почувствовал, как его накрывает волна дежавю: словно не было всех этих лет, не было смертельно опасной прогулки по лесам, набитым ловушками, в обществе пленённого бандита, не было настоящего ада на Поле Чудес, где погиб хороший мужик – сталкер Кремень. Словно художник Мякишев впервые оказался в призонном городке и только-только начинал собирать такую нужную для родного ведомства информацию.

Худой невзрачный тип появился рядом со столиком незаметно, точно вырос из-под пола. С трудом сконцентрировав на нём пьяный взгляд, художник Мякишев громко икнул и осведомился самым учтивым голосом:

– Стакан есть?

– Найдётся, – тихо сказал незнакомец, поднимая вверх указательный палец.

– Садись, – по-хозяйски скомандовал Мякишев и принялся неловко открывать бутылку.

Услужливый официант принёс сразу четыре стакана, и Мякиш тут же наполнил два из них до половины.

– Ты что, халдей, льда не мог сразу принести? – грубо спросил он удаляющегося официанта.

– Сейчас принесёт, – успокаивающе пробурчал невзрачный тип. – Что ищет свободный художник в наших красивых, но не слишком гостеприимных местах? Могу помочь решить любые вопросы.

– Ух ты! – радостно удивился Мякишев и залпом осушил свой стакан. – Вот сразу ты мне понравился. Пей!

Незнакомец осторожно взял свой стакан, скорбно пожевал губами и сделал маленький глоток.

– Мне нужен смелый человек… Нет, не человек, сталкер!

– Тихо-тихо, – нервно сказал тощий тип, озираясь по сторонам. – Не надо подобные слова произносить так громко.

– А, понял, – пришлось перейти на громкий заговорщицкий шёпот. – Кругом уши и полиция, да?

– Лучше, вообще громко ни о чём не говорить, – нетерпеливо пояснил собеседник. – Зачем тебе сталкер? Нужна экскурсия за периметр? Как далеко?

– Не, – помотал головой Мякишев. – Посмотри на меня, ну какая мне экскурсия? У меня есть мечта, понимаешь?

– Пока не очень.

– Я хочу нарисовать самое красивое в мире озеро, понимаешь?

– Не особо, – явно теряя терпение, сквозь зубы процедил незнакомец.

– Почему? – изобразил недоумение Мякишев и икнул. – Ведь самое прекрасное озеро находится тут, в Зоне!

– Тихо ты! – цыкнул на него тощий, снова нервно оглядываясь по сторонам. – Какое ещё озеро в Зоне? С чего взял, что такое есть?

– А-а-а, – разочарованно протянул Мякишев, – так ты и сам ничего не знаешь. Фу, тоже мне, решала. Даже я, никакой не сталкер, и то знаю, что где-то в самой опасной части Зоны есть изумительной красоты озеро! Вот его-то я и хочу нарисовать.

– В Зоне много чего есть, – хмуро сказал тощий. – В том числе и озёра. Откуда мне знать, какое именно тебе нужно?

– А оно, говорят, рвануло недавно, – скорчил озадаченную гримасу Мякишев. – Вот не знаю, как такое возможно, но говорят. И стало безобразным. Хочу найти это озеро. Но сам туда не пойду, ясное дело. Куда мне? Нужен человек, который это озеро найдёт, сделает фотографии с разных ракурсов и мне доставит. А я по фотографиям нарисую изумительную картину. Там будет и прекрасное озеро, и безобразное тоже. В одной картине, представляешь? Это будет шедевр! Нетленка!

– Зачем было сюда для этого ехать? – хмуро спросил тощий. – Заказал бы через интернет. Много сталкеров сейчас…

– Да-да-да, – перебил его Мякишев. – Сталкер из соседнего подъезда найдёт любое озеро в том же интернете, подредактирует картинку и вытянет из меня мешок денег. Нет! Человек должен уйти через границу при мне, а на нём должна висеть камера непрерывной съёмки. Я же буду его и встречать. И только убедившись, что запись нигде не останавливалась, выдам всю сумму.

– На это никто не подпишется.

– По моим прикидкам, – сказал Мякиш, резко сбрасывая игривый тон, – вся работа займёт не более трёх-четырёх дней. И за это я плачу тридцать кусков.

– Тридцать кусков чего?

– Ты знаешь чего.

– С непрерывно включённой камерой? Таких дураков не найдёшь.

– Были бы умными, – жёстко сказал Мякишев, – давно бы добровольно с такими камерами ходили. Чтоб хоть друзья могли узнать, как и где ходок богу душу отдал.

– А ты не так прост, как кажешься, – с новыми интонациями в голосе сказал тощий, вглядываясь в небритое круглое лицо с непроницаемо пьяными глазами.

– Сорок тысяч, включая твою комиссию. И это моё последнее предложение.

– Завтра. В баре «Хата с краю». В это же время, – проворчал «решала».

Медленно, смакуя каждый глоток, допил свой виски, встал и ретировался столь же стремительно, как и появился.

С чувством хорошо выполненной работы Мякиш отправился в свой номер и завалился спать.

Весь следующий день он провёл в прогулках по городку. Ходил по магазинам, прошёлся до просёлочной дороги, ведущей по словам местных к Зоне, издалека осмотрел кладбище сталкеров, умерших после ходок от ран и лучевой болезни. Нашёл бар «Хата с краю» и обошёл все окрестные дворы, изучая возможные пути отхода. Не то чтобы он собирался вести активные действия и бежать, но случиться могло всякое, и привычка заставила отрабатывать стандартные процедуры.

Заодно изучил и обитателей городка, благо, для столь скромного населённого пункта на улицах их попадалось удивительно много. Иногда Мякишу даже казалось, что он буквально по походке может определить, чем занимается и как живёт тот или иной человек. Ведь тяжело представить, что увалень, по-хозяйски топающий посреди тротуара, может осторожно пробираться среди аномалий, крадучись обходить полянку, чтобы не спугнуть мутантов. Или что худощавый парень, буквально скользящий осторожным, даже каким-то звериным шагом по дороге, проводит дни и ночи в офисе за конторкой.

Через несколько часов Мякиш вообще не сомневался, что мог бы без чьей-либо помощи найти не один десяток сталкеров. Только вот вряд ли кто-то из них стал бы с ним заводить серьёзный разговор без проверки информации посредником.

Четверо крепких парней привлекли внимание Мякиша совершенно случайно. Они шли попарно по другой стороне дороги; все, как один, крепкие, жилистые, подтянутые. Одетые по-разному, но неуловимо похоже: в короткие ветровки и свободные штаны. Он, может, и прошёл бы мимо, но в какой-то момент они вдруг зашагали в ногу. Это могло быть и просто случайностью – мало ли у кого и как совпали шаги – тем более, что через пару секунд один из них резко сбился с шага, и дальше они двигались, как группа обычных людей. Но вот эта короткая, вбитая годами строевая привычка, зацепила внимание старого оперативника. Мякишев проводил их взглядом и пошёл дальше.

До вечера он успел ещё сходить в общественную баню, отсидел два часа в кинотеатре и за несколько часов до полуночи расположился в «Хате с краю» за одним из самых дальних от входа столиков. В ожидании тощего типа он ел вкусное жареное мясо и с аппетитом запивал его весьма посредственным пивом. Несмотря на предстоящую встречу, чувствовал он себя легко и раскованно.

Внезапно из противоположного угла зала донёсся шум ссоры. Мякиш без особого интереса посмотрел в ту сторону. К своему удивлению, он мгновенно опознал среди участников свары четырёх парней, ранее привлёкших его внимание на улице. С ещё большим удивлением он вдруг понял, что знает и пятого мужчину, который, гневно жестикулируя, отрицал претензии в свой адрес:

– Нет, мы договаривались совсем не так! – услышав его возмущённый голос, Мякиш окончательно уверился, что неожиданно встретил старого знакомого.

Он дождался, пока тот окончательно расплюётся со своими обидчиками и направится к выходу. Легко поднялся и быстрым шагом двинулся наперерез.

– Если с теми не договорился, может, со мной попробуешь, а, Кроки? – и весело ухмыльнулся, увидев, как в изумлении на него вытаращился сталкер.

– Мякиш?! – охнул Кроки. – Живой?! Вот чертяка! А ну, иди сюда, хитрый художник!

И полез обниматься.

– Ты чего здесь делаешь?!

– Так пошли расскажу.

Они переместились за стол.

– Товарища одного надо выручить. Хочу нанять человека, который найдет его и передаст от меня весточку. А здесь у меня встреча с посредником назначена.

– Это как раз понятно, – оживился Кроки. – Тут самое обычное место для договоров и есть. А что меня или Ломика сразу не нашёл? Мы поможем и без всяких посредников!

– Знать бы ещё, что вы здесь, – улыбнулся Мякиш и пододвинул сталкеру стакан с пивом. – Мы же совсем в другом месте в прошлый раз разошлись.

– Ох уж этот прошлый раз, – покачал головой Кроки. – Так, погоди, а кто посредник? Сейчас всё быстро порешаем.

– Да вот он, – сказал Мякиш, глядя на невзрачного типа, появившегося за спиной у Кроки.

Сталкер развернулся всем телом и уставился на посредника.

– Чего надо? – спросил он грубым голосом. – Не видишь что ли – мой клиент!

– Вообще-то, Кроки, так дела не делаются, – оскорблённым голосом сказал тощий. – Я проводника ему нашёл и уже аванс заплатил! Эй, художник, гони десятку аванса!

– Пошёл вон, пока я тебя не выкинул! – рявкнул Кроки. – Ты у меня сюда вообще вход потеряешь, понял?!

Невнятно ругаясь и злобно оглядываясь, тощий тип уныло побрёл в сторону двери.

– Кроки! – крикнул из-за стойки бармен. – Что-то от тебя сегодня слишком много шума. Может, тебе самому пойти погулять?

– Извини, братан, всё по делу! Больше не повторится! – ответил Кроки и как ни в чём не бывало повернулся к Мякишу. – Ну что, куда надо добраться и кого найти? Рассказывай.

Выслушав Мякиша, Кроки с удивлением сказал:

– Знаю я это озеро. И того, кто там жил, знаю. Про гостей его ничего не слышал, и про взрыв озера тоже, давно мы не виделись, но… Погоди-ка! Так ведь ты тоже его знаешь!

– Я? – поразился Мякиш.

– Да это же Крот!

– Крот? На озере?

– Ну да. У него там дом построен на плоту: так что жил он посреди озера вполне безопасно. И помогал нашему брату не раз. А вот, что катастрофа у него случилась, не слыхал, а то давно бы сходил проведать.

– Невероятное совпадение, – поражённый до глубины души Мякиш не сразу смог собрать все мысли воедино.

– Это же Зона, братан, – улыбнулся Кроки. – Мы к таким её приколам давно привычные.

– Так что? Возьмешься? – спросил Мякиш напрямик. – Деньги хоть сегодня отдам.

– Какие деньги, ты чего? – обиделся Кроки. – Ты же мне лучший друг. И Кроту много кто обязан. Сходим с Ломиком налегке, завтра же и тронемся. Ты с нами?

– Не, я – пас!

– Уф! Ну и хорошо! А то я уж начал придумывать, как помягче отказать! Но раз сам не хочешь…

– Я лучше тут – за Периметром – подожду.

– Да ждать недолго придётся, мы дорогу знаем. А этого, Лёху-капитана твоего, точно выводить не надо?

– Я думаю, если он до сих пор сам не вышел, значит, его там всё устраивает, – медленно сказал Мякиш. – Просто передай ему моё письмо и принеси ответ. Этого достаточно.

– Не вопрос, дружище, – сказал с чувством Кроки. – Ну что, по маленькой за встречу?

Через час, изрядно захмелев, они сидели рядом, и Кроки на своём телефоне показывал Мякишу фотографии своих с Ломиком последних похождений.

– Погоди-ка, – сказал вдруг Кроки. – Если нам завтра выходить, пора закругляться. Только это… Давай сфоткаемся, а то Ломик не поверит!

Фотографироваться Мякиш не любил, но отказать Кроки не смог. Только протянул ему свой смартфон:

– Давай на мой, у меня камера лучше. Я тебе скину потом.

Отставив телефон на вытянутой руке, Мякиш сделал несколько снимков.

– Может, тебя проводить? – спросил Кроки, пьяно покачиваясь у дверей бара.

– Этот же вопрос я хотел задать тебе, – улыбнулся Мякиш. – Иди, отсыпайся, меня тут вряд ли кто обидеть сумеет.

Они рассмеялись, обнялись на прощание и разошлись в разные стороны.

Несмотря на лёгкое опьянение, Мякиш прекрасно понимал, где находится и куда нужно идти. Он быстро зашагал по скудно освещённой улице. Мысли его блуждали где-то совсем далеко, в том прошлом, где они вместе с Ломиком и Кроки сумели дать отпор хорошо подготовленным наёмникам. И поэтому на звук быстрых шагов позади он даже не среагировал. А когда понял, что его нагоняют фактически длинными прыжками, реагировать было поздно.

Сильный удар по шее ошеломил и на несколько секунд вырубил сознание, а когда Мякиш пришёл в себя, ему показалось, что он всё ещё спит и ему просто видится дурной сон. Он лежал на земле, а кто-то грубо шарил у него по карманам. Слабо застонав, Мякиш попытался перехватить руку, извлекающую бумажник, и тут же получил: сперва сильный удар в челюсть, от которого в голове окончательно помутилось, а затем и несколько болезненных ударов в живот и по ногам. Он захрипел, скорчился, прикрывая голову руками, и в этот момент кто-то крепко взял его за ухо и злобно спросил:

– На кого работаешь?

– Вы чё, мужики? – простонал Мякиш. – Забирайте бумажник, забирайте часы, только не убивайте!

– Я спросил, на кого ты работаешь? – тяжёлая рука отвесила такую оплеуху, что в голове только звон пошёл.

– Да брось, – сказал кто-то рядом. – Посмотри на этого пингвина. Он может работать только на местную ферму по производству навоза.

– Нет, я видел, как он нас снимал, когда якобы делал селфи, – злобно возразил первый.

– Так возьми его телефон да посмотри, – рассудительно сказал второй.

Мякиш почувствовал, как его отпускают и приоткрыл глаза. Раздался писк смартфона, экран вспыхнул, подсветив лица обоих. Два человека из числа тех, кого он приметил ещё днём и с кем позже ругался Кроки, с интересом изучали фотографии. Кроме снимков с Кроки, там были отличные пейзажи городских парков и пруда, где Мякиш частенько сиживал с удочкой, но ничего из увиденного незнакомцев не заинтересовало.

– Я же тебе говорил. Параноик ты.

– Не знаю, мне этот урод-проводник сразу не понравился.

– Он в своём праве, ты действительно всё сначала говорил не так.

– Что с этим делать будем?

Мякиш, почувствовав, как на нём снова сосредоточилось чужое внимание, сказал протяжным стонущим голосом:

– Всё забирайте, мужики, всё. Там, и карточки есть, и проездной на автобус, и сотка в боковом кармашке, тока не убивайте!

Если бы просьба не подействовала, Мякиш приготовился перейти к другому варианту поведения, но незнакомцы лишь засмеялись и побросали на землю бумажник и смартфон.

– Если кому-то хоть слово скажешь, – злобным голосом сказал первый, снова болезненно хватая Мякиша за ухо, – я тебе кадык вырву, понял?!

– Понял, понял, – забормотал Мякиш. – Я вообще прямо завтра уеду и навсегда забуду этот проклятый город!

– Смотри мне, – сказал злобный и вдруг снова сильно ударил Мякиша кулаком в голову.

Когда Мякиш очнулся, рядом уже никого не было. С трудом поднявшись и преодолевая рвотные позывы, он собрал вещи и побрёл в отель.

Наскоро умывшись и сбросив на пол грязную одежду, он полез в чемодан и вытащил портативный сканер и ноутбук. Стекло смартфона прекрасно сохранило отпечаток пальца одного из незнакомцев, и через несколько минут Мякиш сосредоточенно разглядывал полученный папиллярный узор. Потом набрал номер и дождался, пока на той стороне снимут трубку.

– Привет. Можешь посмотреть пальчики? Я знаю, что базой мне пользоваться запрещено, но тебе-то ведь нет? Договорились? Я сейчас отправлю. Но результат мне нужен крайне срочно. Пришлешь почтой, хорошо? Вот и спасибо, с меня причитается!

Отправив снимок отпечатка пальца, Мякиш взял полотенце и пошёл в душ. Разбитое в кровь лицо и огромные синяки по всему телу отозвались острой болью, стоило включить горячую воду. Но неприятные мысли доставляли куда больше беспокойства, чем саднящие раны. Мякишу казалось, что он буквально нутром чувствует в действиях незнакомцев что-то до ужаса знакомое.

Когда он вышел из душа, в электронной почте уже ожидало свежее письмо.

Не давая воли чувствам, Мякиш сперва обработал ссадины перекисью водорода, потом оделся и причесался. Только после этого спокойно взял в руки ноутбук и открыл письмо. Прочёл раз, другой, третий. Поднял голову и посмотрел на себя в зеркало. Ему показалось, что в собственных глазах видит разгорающиеся колючие огоньки.

– Вот даже как, – произнёс он медленно. – Ну что же… Велком!