Связанные Зоной 2. Цепь

Глава 6

– Барс, куда мы идём? – спросил Сашка откуда-то сзади.

«Куда идём… Куда идём… мне откуда знать?! Который день мотаемся. Думать надо мозгами, а не жопой, когда место встречи назначаешь! – мысленно огрызнулся Барс. – Быстрей бы уже добраться, достал своими вопросами!»

Он шагал вперёд, выискивая глазами следы аномалий в надежде найти артефакты. Но если первые обнаруживались повсеместно, то со вторыми вырисовывалась напряжёнка. А потребность в них становилась всё более и более насущной. Мышцы ломило, раны в местах вживления начало нарывать, поднялась температура… Тело отторгало артефакты. Да ещё и голова жутко болела после того, как этот Штык… Что же этот козёл сделал?! Подобного Барсу ещё не доводилось переживать. Он пытался подобрать слова, чтобы хоть как-то описать для самого себя случившееся, но не мог. Дикий страх, первобытный ужас… всё не то! Точнее всё это, но помноженное в несколько раз и взорвавшееся прямо в мозгу. Было так жутко, что он чуть не обоссался.

Из-за всего этого злость бурлила не переставая.

– Барс?

Пришлось остановиться и оглянуться:

– Что?! – получилось резче, чем планировал, пацан даже отшатнулся. Понадобилось здорово напрячься, чтобы взять себя в руки и заговорить более-менее обычным голосом, вместо того, чтобы размозжить парню башку:

– Сашка, мне хреново! Ты не обращай внимания! Я… мне надо… мне нужно…

– Заменить артефакты? – понимающе спросил пацан.

– Да! А ничего нормального не встречалось от самого периметра, одни пустышки.

Он ударил по стволу ближайшего деревца, выпуская злость. Оно треснуло и начало заваливаться с хрустом и щелчками. Где-то в полутора метрах от земли зависло, попав в аномалию, а затем вспыхнуло ярким факелом.

Жаром пахнуло в лицо, но Барс даже не отвернулся, хотя Сашка, стоявший дальше от огня, прикрылся руками.

– И я не знаю, куда нам идти. Старик не врал, когда сказал, что карта – фуфло. Я думал, раз они на нас напали, то и про карту обманули. Я ошибся. Теперь будем блуждать наугад, пока не найдём ещё кого-то, кто покажет дорогу.

– Хорошо, – согласился Сашка. – Ты поесть не хочешь? А то я бы не отказался перек…

– Нет! – рыкнул Барс. – Некогда!

Он отвернулся, но краем глаза успел заметить, как пацан с кислым видом убрал обратно в рюкзак банку тушёнки.

Ничего, потерпит. Сейчас бы – найти хоть один приличный артефакт! Тем более еды почти не осталось. Ещё одна проблема.

Барс быстро зашагал дальше, всматриваясь и вслушиваясь.

Горящее дерево осталось позади, превратившись в гудящий дымный факел. Запах гари забивал ноздри, мешая улавливать другие запахи и добавляя злости, которой и без того было в избытке.

Самочувствие становилось всё хуже. Эффект от артефактов не просто уменьшался, но и менялся. Если раньше все аномалии казались ему прозрачными, словно мыльные пузыри причудливых форм, но с чёткими границами и завихрениями действующих внутри сил, то теперь они стали просто размытыми цветными пятнами. Он будто наелся галлюциногенных грибов. То есть различать ещё получалось, но определить тип и как близко можно подойти – нет.

Пробираясь через кусты, он неожиданно почувствовал боль в руке, посмотрел на ладонь и увидел глубокую кровоточащую рану в том месте, которым сломал ствол дерева. Регенерация тканей уже началась, но шла непривычно медленно.

– Барс… Барс.., – услышал будто издалека.

Чтоб тебя! Ещё и слух начал подводить! Срочно нужны артефакты!

Он оглянулся и понял, что стоит посреди небольшой поляны совершенно один. Голос пацана, зовущего его, действительно доносился откуда-то из-за деревьев.

Отстал! Как умудрился, мелкий засранец?! Неужели так тяжело идти следом?!

Подавив приступ гнева, крикнул:

– Сашка?

Дождавшись ответа, определился с направлением и ломанулся напрямую через заросли валежника. Почти сразу почувствовал, как за ногу что-то схватило и стало тянуть, резко замедлив.

Опустил взгляд и понял, что задел край аномалии, к счастью, достаточно слабой, едва различимой. Рывком вырвался, злобно фыркнув, но дальше уже перемещался более осторожно.

Со слухом у него оказались действительно нелады: стал обычным, как у самых обыкновенных людей. Непривычно и раздражающе. Ещё это означало, что один из артефактов можно выбрасывать. Только ещё знать бы какой! Не наугад же выдирать. Лучше обождать, организм сам подскажет, что в нём лишнее.

Где же сраный пацан?! Всё, что требовалось, – идти следом! Но даже этого не смог! Только и умеет, что ныть: устал, хочет жрать, справить нужду… Как же достал! Ярость снова начала затмевать разум. Тряхнув головой, чтобы прийти в себя, крикнул:

– Ты где?!

– Здесь! – раздалось справа, где ярким лиловым столбом цвела мощная аномалия.

Барс обошёл её вокруг, стараясь держаться подальше, но Сашку не увидел. Остановился, осматриваясь. В основании аномалии покоился ржавый остов старого «Москвича». Всегда поражали такие находки. Вот кому пришло когда-то в голову пригнать в лес машину и тут бросить?! Что двигало теми людьми, какими целями они задавались? Даже думать об этом не хотелось, не то что выяснять. Но, тем не менее, брошенная техника встречалась в Зоне не так уж и редко, причём самая разнообразная: от тракторов до БМП. Или вот как сейчас – легковушка.

– Я тут! – раздался голос сверху.

Подняв голову, Барс увидел пацана.

Сашка висел в воздухе вниз головой метрах в четырёх над землёй. Одной рукой он зацепился за ветку осины, а невидимая сила тянула его вверх.

– Чтоб тебя! За каким х…

Оборвал сам себя на полуслове. Стиснул кулаки, зажмурил глаза и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

Возникло сильное искушение оставить пацана в аномалии. Но, поборов в себе это желание, Барс стал думать, как помочь.

Самому бы не вляпаться, а то взмоют в небо оба. Спасать будет некому.

Эх, сейчас бы верёвку! Ту, что видели у Штыка. И она была бы у них, если бы этот ублюдок не…

Это уже походило на безумие: мысли постоянно возвращались к случившемуся в схроне, раздувая костёр лютой ненависти. Надо как-то переключаться, а то и до беды недалеко.

– Ты крепко держишься?

– Более-менее, – ответил Сашка.

– Надо, чтобы «более». Потому что если «менее», то тебя поднимет ещё метров на пятнадцать-двадцать, а потом выкинет. Повезёт, если просто на землю упадёшь, но может и в другую аномалию зашвырнуть. Не уверен, что твой артефакт сумеет восстановить тебя из той каши, в которую ты можешь превратиться.

– Он и не будет восстанавливать. Не так работает…

– Перспектива ясна? – оборвал его Барс.

– Угу.

– Я сейчас уроню дерево, за которое ты держишься. Не вздумай отпустить! И когда будешь падать, старайся не попасть на сучки – проткнут насквозь. Понял?

– Да.

С осторожностью Барс исследовал место, где предстояло действовать. Осмотрел ствол, бросил несколько камней и веток, определяя границу аномалии. Осталось придумать, как повалить осину в нужную сторону, чтобы вытянуть Сашку из ловушки. Можно сломать ствол парой ударов, но падение контролировать не получится. Вот если бы вырубить часть. Но ни подходящего ножа, ни тем более топора в запасе не имелось.

Зато рядом валялась груда старого железа. Барс вытянул из брюк ремень, сделав петлю, обмотал им выступающий из земли корень и, зажав свободный конец ремня в кулаке, осторожно пополз к «Москвичу».

– Ты что делаешь? – обеспокоенно спросил Сашка, наблюдая за происходящим сверху.

Барс проигнорировал. С аномалиями он уже привык иметь дело. Важно найти правильный подход к каждой. Сейчас требовались неторопливость и недюжинная сила.

Едва его рука пересекла границу, как тут же возникло ощущение, будто невидимая анаконда начала обвивать кисть, потом запястье, добралась до локтя и принялась тянуть вверх.

Позволив затащить себя ещё дальше, Барс, преодолевая сопротивление, рывком добрался до приоткрытого багажника старой машины. Чтобы схватиться за ржавую деталь, ему пришлось погрузиться в аномалию почти по пояс.

Мощные восходящие силы рванули его вверх. Ремень натянулся, а багажник в другой руке скрипнул петлями. Мускулы напряглись, суставы хрустнули. Барса выгнуло дугой и давило снизу, пытаясь оторвать от импровизированных якорей. Теперь он оказался в аномалии весь. Руки ломило и выворачивало, казалось, мышцы вот-вот порвутся. Он захрипел от усилий. Сквозь шум в ушах Барс слышал, как обеспокоенно звал его Сашка, но по обыкновению не обращал внимания. Зато мысленно орал на аномалию:

«Что, тварь, не получается?! Старайся, старайся, сука! Сильнее! Давай! Давай!»

Словно в ответ на его призыв, давление увеличилось. Как он и надеялся, проржавевший металл вскоре не выдержал и с хрустом лопнул. Крышка багажника осталась у Барса в руке, а самого его перевернуло вверх ногами. Накручивая ремень на кисть, он стал медленно вытаскивать себя из аномалии. Упав на землю с полуметровой высоты, подтянул ноги к ушибленному животу и с минуту просто лежал.

– Барс! Барс! – в голосе пацана слышалась паника.

– Заткнись. Сейчас все мутанты с округи сбегутся на твои вопли, – боль и злость уступили место усталости.

– Я думал, ты умер! Ты не отвечал!

– Рад, что умеешь думать… Хотя пока не заметно.

Медленно поднявшись, Барс осмотрел свой трофей. Ржавый кусок железа с пятнами облупившейся краски, вполне подходящий, чтобы сделать что-то наподобие мачете. Чем Барс и занялся. Голыми руками разрывал, сминал и придавал крышке багажника нужную форму. Вскоре у него получилось длинное орудие странной формы с рукоятью и тем, что условно походило на лезвие. Двумя камнями Барс сплющил один край и несколькими ударами придал ему остроту.

Подошёл к дереву, за ветку которого держался Сашка, примерился и ударил самодельным тесаком. Полетели щепки. Он рубил, пока ствол не затрещал и не стал клониться в сторону аномалии. Потом Барс подпрыгнул, ухватился на крепкие ветки, упёрся ногами под местом сруба и потянул на себя, вновь вступив в схватку с аномалией и вновь победив.

– Сашка, держись!

Когда дерево начало заваливаться, Барс отскочил в сторону и смотрел, как пацан вслед за осиной выбрался из аномалии. Не дожидаясь, пока дерево окончательно рухнет, Сашка отпустил ветку и весьма ловко приземлился на ноги.

– Спасибо! – поблагодарил он.

– Ага, – сухо ответил Барс, развернулся и хотел уже пойти дальше, но паренёк остановил.

– Погоди.

– Что? Опять жрать хочешь? Или пить? Что?! Мы и так массу времени потеряли! Делай это на ходу и больше не отставай, второй раз может так не повезти.

– Нет, стой! Я, конечно, поесть хочу, но дело не в этом.

Барс посмотрел на пацана тяжелым взглядом.

– Вот, – Сашка вынул из рюкзака и протянул светящийся лиловым, как породившая его аномалия, артефакт. – Он показался мне ценным. Это я из-за него…

Движением настолько быстрым, что глаз едва успел его уловить, Барс выхватил похожий на ископаемый минерал предмет из рук пацана и с горящими глазами начал рассматривать.

Как он мог его пропустить?! Хорошо, хорошо! Судя по насыщенности свечения, он понял, что артефакт действительно неплохой. Но какие у него свойства? Надо пробовать. И чем скорее, тем лучше. Но… почему-то не хотелось делать вживление при Сашке.

– Ты это, – рассеянно проговорил Барс. – Давай, перекуси что-нибудь. Давно хотел… вот как раз…

– А ты будешь?

– Я?

От артефакта невозможно было отвести взгляд.

– Да. Будешь что-то?

Барс уже не слышал вопроса. Развернулся и пошёл в сторону: туда, где три дерева так сплелись ветками, что создали подобие ширмы.

– Барс? – сделал ещё одну попытку Сашка. – Так ты будешь есть?

– Нет, нет. Я не… голоден.

Скрывшись за преградой, он немедленно всунул артефакт в незатянувшуюся рану на ладони. Это показалось более быстрым и менее болезненным процессом, чем делать надрез перочинным ножом где-то на груди или бедре.

Но боль всё равно оказалась страшной. Кисть будто пронзили раскалённым прутом. Понадобилась вся сила воли, чтобы не закричать. Рухнув на колени, Барс схватился за запястье, прижал руку к себе и стал раскачиваться, тихонько подвывая.

В какой-то момент он вдруг почувствовал, что артефакт врастает, приживляется, становится частью тела, а организм принимает инородный объект и начинает меняться, осваивая новые возможности. С чем сравнить это, Барс не знал. Невероятные ощущения. И по мере того, как организм принимал чужеродный предмет, проходила и боль. Вместо неё появилось онемение, а затем чувство, словно в кисть воткнули ледяную пику.

Обычно на адаптацию уходила четверть часа, но сейчас всё случилось даже быстрее. На удивление Барс почти сразу почувствовал, как его наполняет энергия. Чистая, яркая, бьющая фонтаном из каждой молекулы. Энергия настолько мощная и лучистая, что ему казалось, будто он светится. Лес вокруг заиграл новыми, сочными красками. Ощущение небывалой лёгкости позволило думать, что он вот-вот оторвётся от земли и воспарит. С его сознанием так и произошло. Потому что Барс вдруг понял, что поднимается вверх. Даже на миг запаниковал, что не заметил и вляпался в аномалию, подобную той, из которой вытаскивал Сашку. Но потом увидел себя со стороны, по-прежнему стоящего на коленях, убаюкивающего поврежденную руку, и успокоился.

Бесплотной сущностью он витал над верхушками деревьев, видел Сашку, уплетавшего тушёнку из банки; аномалии на километры вокруг; мутантов разных мастей, охотящихся или спящих в ожидании ночи; с десяток сталкеров, поодиночке и группами пробирающихся по Зоне в поисках удачи. И испытывал при этом давно забытую, существовавшую буквально в другой жизни безмятежность. Такое состояние называлось у сталкеров «блаженная слепота». Её испытывал каждый, кто впервые оказывался в Зоне, но у него такое случалось от некоторых новых артефактов. Длилась «блаженная слепота» обычно недолго, какие-то секунды. И в подтверждение этого Барс снова оказался в собственном теле за «ширмой» из веток и листьев.

Восторженно он посмотрел на своё новое приобретение. Рука со вживлённым артефактом источала пар. Угловатые кристаллы, укрытые натянутой до прозрачности кожей, торчали непривычными наростами. Раньше он назвал бы их уродливыми, но теперь считал прекрасными.

Первые и наиболее сильные ощущения постепенно проходили. Их сменяли другие: холод, распространявшийся от артефакта по всему телу, и неожиданный голод.

Когда Барс говорил Сашке, что не хочет есть, он не врал. Действительно не хотел. Даже подташнивало от одной мысли о еде. Но теперь… видимо, организм сжигал калории со страшной силой, потому что с каждой секундой голод становился все более нестерпимым.

Резко поднявшись, Барс быстрым шагом направился к пацану.

– Ты как? – спросил тот с набитым ртом.

– Жрать хочу!

И набросился на еду. Руками запихивал в рот тушёнку, галеты, вяленое мясо, энергетические батончики. Жевал, что получалось, и сглатывал, давясь, но продолжая набивать рот. Сашка смотрел на него испуганным взглядом.

Плевать! Не до пацана сейчас!

Барс не останавливался, пока не опустошил весь рюкзак. Потом выпил половину всех запасов воды и громко протяжно рыгнул.

– Ахаха! – заржал Сашка, показывая на него пальцем.

Поначалу захотелось отвесить пацану затрещину, но затем пришло чувство такого глубокого удовлетворения, что Барс и сам осклабился в ухмылке.

Насмеявшись, Сашка покачал головой и поинтересовался:

– Что это было?

– Артефакт.

Коротко и ясно. Потом спросил:

– У тебя хоть что-то осталось?

Сашка отвёл взгляд и промолчал.

– Да не парься, мне пока не надо. Я о тебе спрашиваю.

Пацан вынул из внутреннего кармана два энергетических батончика и начатую упаковку полосок сушёного мяса.

– Ну хватит тебе, пока я не вернусь.

– А ты куда? – поднялся Сашка.

– Сведения добывать и жратвы.

– Я с тобой.

– Нет! Ты меня только тормозишь. Подождёшь тут. Завтра вернусь. Идём, тут недалеко «карман» есть хороший.

Спорить и пререкаться Барс не собирался. Он и так едва сдерживался, чтобы не сорваться с места и не помчаться в сторону сталкеров, которых видел во время «блаженной слепоты». Чувствовал себя так, словно в кровь ввели гигантскую дозу адреналина. Ему требовалось действие, движение, активность. Но пока всё происходило слишком медленно.

Когда наконец-то добрались до «кармана» – небольшого участка леса, окружённого со всех сторон аномалиями и с одним проходом – Барс едва не подпрыгивал от нетерпения.

– Вот тут, смотри, – он рвал с деревьев ветки и бросал их на землю. – Тут граница «кармана». Дальше аномалии. Попадёшь в любую из них, превратишься в фарш. То же самое и снаружи. Ясно?

Как же долго приходится ждать ответа!

– Да, – кивнул Сашка.

– Отлично! Вход и выход здесь, где прошли мы. Лучше не рисковать и спать на дереве.

«Быстрее отвечай! Быстрее! Что ты как обдолбанный?!»

– Ага.

«Родил! Супер!»

– Еды у тебя на день. За это время я вернусь.

– А если нет? – упавшим голосом спросил пацан.

Энергия настолько переполняла, что подобный вопрос даже вызвал смех.

– Вернусь!

С помощью мачете Барс повалил несколько деревьев, надёжно перекрыв ими проход в «карман». Выбросил пришедший в негодность после такой нагрузки самодельный тесак и пошёл в выбранную сторону, не оглядываясь.

Оставшись один, он ощутил такую свободу, что невольно вздохнул.

Теперь оставалось отыскать сталкеров, и, может, по пути ещё артефакты попадутся.

К сожалению, лучше различать аномалии он не стал, поэтому шагал хотя и быстро, но с осторожностью. Всё время вслушивался и заставлял себя быть предельно внимательным. Но, несмотря на это, однажды едва не попал в нору мутопса. Провалился одной ногой и почти упал. Успел вовремя выбраться, пока тварь не вцепилась мёртвой хваткой, и быстро развернуться к ней лицом.

Мутант оскалился. Из пасти капала слюна, чёрные зубы блестели. Обычно местное зверьё старалось избегать не то что стычек, но даже встреч с Барсом. Наверное, чуяли в нём смертельно опасного противника. Поэтому, когда мутопёс бросился в атаку, это оказалось неожиданным и удивительным.

Благо новый артефакт «зарядил» по полной. Удар кулака по страшной морде отправил тварь в короткий полёт до ближайшего дерева. Пошатываясь и мотая головой, зверюга встала и попыталась сфокусироваться на противнике. Но лапы подкосились, и мутопёс зарылся мордой в жухлую листву.

Барс быстро подошёл к мутанту и мощнейшим ударом ноги раздробил череп. Зверюга дёрнулась в конвульсии и затихла. Сзади раздался тонкий писк. Барс оглянулся.

Из норы выползли три щенка и, втягивая осязательными отверстиями воздух, пытались найти свою мать. Стало ясно, почему мутант напал, вместо того, чтобы отступить: самка защищала детёнышей. Это хорошо, просто стечение обстоятельств. Можно надеяться, что другие мутанты будут вести себя как и прежде.

Барс отправился дальше, но не успев пройти и ста метров, заметил, как в сторону норы, перепрыгивая с ветки на ветку, бесшумной тенью мчалась какая-то тварь, отдалённо напоминающая огромную кошку, покрытую костяными гребнями. Законы природы оставались неизменными и в Зоне: выживает сильнейший.

Барс остановился и проводил зверюгу взглядом.

– Замри! – раздался вдруг из кустов неподалёку громкий шёпот.

Само собой, подчиняться даже мысли не возникло. Рывком ушёл в сторону и скрылся за широким деревом.

– Стой, дурак! Заметит – в клочья разорвёт! – продолжал незнакомец.

Вероятно, речь шла о кошкоподобном мутанте. Сталкер пытался предупредить об опасности, не подозревая, что грозило ему самому.

Барс на всякий случай поискал взглядом зверюгу. Та уже скрылась из вида, её ждала другая добыча.

Тогда он просто вышел из-за дерева и сказал:

– Всё в порядке.

Сталкер появился сзади.

Молодец. Осторожный.

Как же не хватало обострённого слуха!

– Ты совсем чокнутый? – спросил незнакомец, ткнув стволом автомата Барсу между лопаток. – Тебе просто повезло. Если бы она…

Барс сместился с линии огня, одновременно разворачиваясь, и без замаха ударил сталкера в грудь. Тот выстрелил. Скорее случайно, чем осознанно: просто мышцы сократились. Сам же несчастный отлетел метра на три, грохнулся на спину, выронив автомат, и больше не шевелился.

По-деловому быстро Барс обшарил его, забрал себе патроны, нож и карту. Затем проверил рюкзак. Запас еды и воды на несколько дней, пара пустых контейнеров под артефакты и моток проволоки с набором жестяных банок для установки сигнального периметра. Еда и вода сгодятся, остальное – мусор.

Внезапно по телу разлилась слабость. Едва удалось устоять на ногах. Рука с артефактом покрылась испариной. Стало холодно, и страшно захотелось есть. Непослушными пальцами Барс нащупал в рюкзаке пакеты с едой, достал и попытался распаковать, но не хватило сил. Он сел на землю и кое-как вытащил из кармана нож, который забрал у сталкера. Настоящей удачей оказалось, что прежний владелец ответственно относился к своей экипировке и держал лезвие заточенным. Наконец, удалось вскрыть пакет и вгрызться зубами в питательный брикет. Как только начало поступать «топливо», слабость стала проходить.

Похоже, артефакт не просто давал энергию, а скорее концентрировал её, ускоряя метаболизм, и подпитывался за счёт ресурсов организма, истощая его.

Неожиданно.

Барс почувствовал себя преданным, словно кто-то близкий, кому он верил всем сердцем, вдруг повернул против него, безжалостно вонзив нож в спину. Продолжая поглощать пищу – иначе этот процесс Барс не назвал бы – он поднёс ладонь с новым артефактом к глазам и с какой-то почти детской обидой посмотрел на просвечивающие под кожей кристаллы.

Насытившись, он, наконец, взбодрился. Оставил сталкера – мёртвого или живого, совершенно не волновало, – на прежнем месте и отправился дальше.

Целью своей охоты Барс выбрал группу, которую заприметил во время «блаженной слепоты», подаренной артефактом. Четыре человека направлялись в сторону периметра. У них-то наверняка в рюкзаках далеко не пустые контейнеры.

Барс ускорился и где-то через час вышел к заброшенным домам небольшой деревни, заросшей бурьяном и опухолями аномалий. По его расчётам сюда должны выйти сталкеры. Барс приготовился ждать. Спокойно доел остатки еды, прихваченные с собой, вынул новообретённую карту и сверился с ней. Нашёл поселение, в котором находился, потом сориентировался, где оставил Сашку… вроде всё совпадало. Спустя какое-то время обнаружил и Александровский совхоз. Всё-таки старик не врал. Располагался конечный пункт их с Сашкой ходки совершенно в другой стороне от изначального, да и от нынешнего маршрутов. Если судить по меткам, нанесённым сталкером, места там жуткие. Возле самого совхоза даже символ имелся: нарисованный красным карандашом череп с костями.

Обнадеживающе.

Пользуясь вынужденным бездельем, тщательно изучил карту. Даже отыскал строение недалеко от железнодорожной насыпи, в котором столкнулись с Кротом и Штыком… Внутри снова начала закипать ненависть.

Ожидание затянулось. Если он всё правильно запомнил и рассчитал, то сталкеры уже должны находиться где-то рядом. Барс убрал карту, снял автомат с предохранителя и начал высматривать «гостей». Время шло, но никто не объявлялся. Только пара мутопсов пробежали. Кажется, почуяли его, но предпочли обойти стороной.

Постепенно начало темнеть, сталкеры так и не пришли. Видимо, он где-то ошибся. Конечно, Барс вполне допускал, что такое случится, но надеялся на верность своих суждений. Поэтому нарастающая постепенно досада медленно, но верно перерождалась в злость.

Опять развернул карту. Закрыл глаза, вспоминая, что видел во время «блаженной слепоты». Потом попробовал сравнить свои воспоминания со схемой ландшафта. Сошлось! Он всё правильно запомнил! Но если так… тогда где же сталкеры?

Собственно, сидеть и ждать Барс не собирался. Имея карту и зная примерный маршрут, найти их не составит большого труда. Он отправился в путь без промедления.

Ночью он мог так же спокойно перемещаться, как и при дневном свете: для его усовершенствованного артефактами зрения темноты не существовало. Картинка походила на негатив, деревья и трава казались чёрными, земля тёмно-серой, аномалии флюоресцировали.

Слабый отблеск хорошо укрытого костра Барс заметил издалека. Губы растянулись в невольной ухмылке. Он чувствовал своё полное превосходство. Поэтому выходил к стоянке, организованной в развалинах какого-то кирпичного строения, от которого остались лишь две полуразрушенные стены, без малейшего страха или сомнения. Растяжки, призванные охранять сталкеров от непрошенных гостей, оказались расставлены так неряшливо, что вызвали презрение.

Только, вопреки ожиданиям, у костра расположились двое, а не четверо. Один дремал, другой уплетал что-то из жестяной банки и говорил с набитым ртом:

– Думаешь, Тополь его найдет?

И продолжил, не дождавшись ответа:

– Я думаю, что нет. Этот лох уже либо в аномалии, либо стал чьим-то ужином.

– Судя по твоему чавканью, вполне возможно, что и твоим, – отозвался дремавший.

– Не, я серьезно, – не воспринял шутку первый. – У него же, кроме проволоки и двух пустых контейнеров в рюкзаке, ничего нет. Ну «калаш» ещё. А детектор у нас остался. Он же его мне отдал и, походу, забыл.

Он хохотнул и продолжил трапезу.

Дремавший резко сел:

– Кирзач… ты что, идиот?! Как «детектор у тебя остался»? Ты почему раньше не сказал?

– А я чё? Я сам не знал! Когда за хавчиком полез, нашёл!

– Сука ты, Кирзач.

– Чевооо?!

– А «тавооо»! Он твою жопу два раза вытаскивал, а ты сейчас сидишь жрёшь и стебёшься…

Барс из темноты наблюдал за ними. Получается, это именно та группа, которую он искал. Просто один сталкер отделился, а другой отправился на его поиски. Надо полагать, карта, что сейчас покоилась в кармане Барса, и нож, зажатый в руке, достались именно от того, который покинул команду.

Радовало то, что три набитых под завязку рюкзака лежали недалеко от костра, а большего и не требовалось.

Он вышел на свет.

– Салют, мужики.

– Мать твою!

Кирзач испуганно отшатнулся, отбросив банку и вилку в костёр, опрокинулся на спину и стал перебирать руками и ногами в неуклюжей попытке подняться.

Второй сталкер оказался более хладнокровным. Схватил автомат и направил на Барса, одновременно привставая.

Нож блеснул в свете костра и с хрустом воткнулся сталкеру в лицо, заставив рухнуть на землю.

Кирзач нащупал, наконец, своё оружие, выставил перед собой и нажал на спуск. Но в панике забыл снять с предохранителя. Сообразил, засуетился, опустил автомат, щёлкнул предохранительной планкой, а когда поднял вновь, Барс уже находился рядом с ним. Выстрелить сталкер всё же успел. За секунду до того, как упал со свернутой шеей.

Барс не чувствовал ни торжества, ни радости от одержанной победы, вообще ничего, кроме нетерпения. Ему до дрожи хотелось узнать, что хранилось в рюкзаках. И как ребенок, нашедший под ёлкой новогодние подарки, он принялся разрывать жёсткую ткань и вытаскивать контейнеры.

Артефакты. Много артефактов. Почти два десятка. Некоторые выбросил сразу – пустышки. Отдельной кучкой сложил незнакомые. Но имелись среди этого богатства и те, от которых заблестели глаза.

Наконец-то его терпение вознаграждено! Он подошёл к сталкеру, которого убил первым, выдернул нож, обтёр лезвие и опалил на огне. Потом скинул одежду, оставшись в трусах, выдохнул, стиснул зубы и принялся вынимать из себя старые артефакты.

Вырезав и выдрав один, он тут же заменял его и принимался за следующий. От дикой боли он едва оставался в сознании, но останавливаться не собирался. Только постарался одним из первых вживить такой артефакт, который бы унял боль.

– Мужики, вы чего пальбу устроили? Почудилось что?.. М-м-мать…

Последнее слово невольно сорвалось с губ появившегося из-за стены и тут же остолбеневшего сталкера.

В руке он держал моток проволоки с прикрученными жестянками, автомат висел на плече, а в выпученных глазах читался неприкрытый ужас.

Боль мешала соображать быстрее, поэтому Барс не отреагировал мгновенно и смертоносно, а замер, мучительно пытаясь сообразить, что ему предпринять. Впервые за долгое время испугался, что не успеет ничего сделать, но, на счастье, сталкер тоже не шевелился.

Барс удивился, а потом представил, как выглядел со стороны: почти обнаженный, весь в крови, с разверстыми ранами, вырывающий из себя нечто, что вполне можно принять за куски мяса. Рядом растерзанные тела и раскиданные артефакты. Еще огонь добавил оранжево-красных тонов и углубил тени, создав вкупе с темнотой картину из потустороннего мира.

Осипшим от боли голосом Барс проговорил:

– А-а, Тополь! Заходи! – бросил в сторону сталкера облепленный кровоточащей плотью артефакт, который приземлился с противным влажным звуком.

Для завершенности композиции недоставало только звериного оскала.

И Барс улыбнулся.

Хотя сталкеры – народ бывалый и многое повидавший, но даже у них есть границы восприятия. Для Тополя увиденное оказалось слишком. Он развернулся и побежал прочь, в темноту.

Такой исход встречи Барса вполне устраивал. Он продолжил своё занятие.

Едва он всунул в очищенную рану новый артефакт, как в темноте раздался взрыв. Похоже, убегавший в страхе сталкер нарвался на одну из растяжек своих приятелей.

Гримасу боли на миг сменила ухмылка. А в следующую секунду сам Барс распластался на полу строения, корчась и хрипя. Что-то пошло не так. Возможно, артефакты вступили в реакцию друг с другом, может, ещё что-то…

Из глаз текла какая-то густая влага. Собрав последние силы, Барс провёл по ним рукой, а потом повернул её к свету. Тёмная вязкая кровь покрывала ладонь и пальцы. Именно она сейчас струилась по его щекам, собираясь в лужу возле головы.

От другой ладони, той, что с артефактом, по всему телу расходилась волна резкого болезненного холода. Захотелось избавиться от источника боли, и Барс принялся расковыривать руку, пытаясь достать артефакт.

Получалось или нет, он уже не понимал: медленно, но неуклонно сознание заволакивало туманом. Заледеневшее тело тоже не слушалось.

Последним чувством, которое испытал Барс, оказалось сожаление, что не взял с собой пацана, который теперь один заперт среди аномалий. И что не добрались до Александровского совхоза, куда должен прийти ещё один человек, способный носить в себе артефакты, – Антон. И самое досадное, что не убил поганого Штыка.