Связанные Зоной 2. Цепь

Глава 4

– Давай проговорим ещё раз, – рассудительно произнёс Виктор, протягивая спортивную сумку с вещами. – Ты понимаешь, что это может быть ловушкой?

– Конечно, понимаю, – Антон повесил сумку на плечо и поправил пояс под одеждой, в котором спрятал немаленькую сумму наличных. – Не буду утверждать, что я в здравом уме, но на память не жалуюсь. Я прекрасно помню, что это за место – Зона, и вовсе не хочу туда возвращаться, но и Сашку там оставлять нельзя.

Ситуация отчасти напомнила ему ту, что случилась со сталкером по прозвищу Кремень, когда тот узнал, что половина артефакта «цепь судьбы» оказалась вживлена в руку сына – Сашки, а другая в кого-то, находящегося в Зоне. Дамоклов меч, нависший над жизнью мальчика, заставил отца отправиться на поиски второго носителя. В итоге вторая половина досталась Антону, и теперь пресловутый меч завис уже над ним самим.

– Находиться в Зоне всё равно, что по минному полю гулять. Так что, пока Сашка там, мне покоя не будет.

– Можно подумать, когда он здесь был, ты в таком умиротворении пребывал. М-м-м!

– Ты знаешь, о чём я.

– Знаю, но всё равно не одобряю твою затею. Одно радует, что фирма, наконец, станет моей.

– Не дождёшься!

– Дай помечтать! – усмехнулся Виктор. – Рита так и не позвонила?

– Нет, – Антон не хотел поднимать эту тему сейчас.

Он не знал, что ждёт его впереди. Слишком давила абсолютная беспомощность, чтобы здраво соображать. Одно желание преобладало над всем: поехать и вытащить Сашку из Зоны. Но от одной лишь мысли, что придётся вернуться в это треклятое место, бросало в холодный пот, и страх, размахивая ледяным кнутом с тремя хвостами, заставлял биться в немой истерике.

Невероятным усилием воли Антон вынудил себя решиться. О чём и сообщил другу и девушке позавчера вечером.

Узнав, что он затеял, Рита не выдержала. Сказалось накопившееся напряжение последних недель, когда она не отходила от Антона ни на минуту, переживала всё вместе с ним. Она попыталась уговорить его отказаться от задуманного, но поняла, что не сможет. Помогать в осуществлении его «самоубийственной затеи» Рита не захотела. Как и оставаться потом в доме, в одиночестве ждать и гадать, жив он или уже сгинул. Поэтому, покидав вещи в чемодан, она села в машину и уехала к матери.

Виктор же сначала попробовал отговорить Антона, но потом стал помогать собираться. Все попытки разработать хоть какой-то план действий завершились мнением, что надо покупать билет и решать на месте.

– Что ж.., – протянул Виктор. – Всё образумится. Надеюсь. Присядем на дорожку.

Присели. Помолчали.

– Ну, – поднялся Виктор, – проваливай!

Друзья обнялись.

– В этот раз хотя бы не сбегаешь втихаря! – подначил напоследок товарищ и напутственно похлопал по плечу.

Такси отвезло Антона в аэропорт. Пока добирались, в груди не переставало противно ныть. Отчасти потому, что с Ритой не попрощался, но в основном из-за отсутствия чёткого понимания, что именно нужно делать и к чему могут привести те или иные поступки и действия.

Только в самолёте, когда решимость и уже сделанный первый шаг вытеснили страх, Антон кое-как привёл мысли в порядок. Когда объявили посадку, у него уже имелся более-менее приемлемый план. И страстное желание, чтобы всё прошло именно так, как задумано.

Только Антон старался гнать такие мысли, чтобы не сглазить. Ведь и в прошлый раз он ожидал совершенно иного результата от своего посещения Зоны. Но та распорядилась по своему усмотрению.

Следующую ночь он трясся на верхней полке в купейном вагоне мчащегося среди темноты поезда, изучая на планшете закрытые сталкерские форумы, к которым сумел получить доступ. Он удивился, сколько всего изменилось с момента, как он в сопровождении Мякиша покинул Зону. На смену прежним сталкерам пришли новые. Читая их переписку и общение, Антон поражался отсутствию уважения и благоговейного страха по отношению к этой необъяснимой, жуткой, загадочной и смертоносной территории. Нет, она не стала менее опасной, скорее даже наоборот: участники форума описывали жуткие, вызывающие дрожь и ужас события. Но делали это с такой обыденностью и пренебрежением, что у Антона невольно появлялось недоумение.

В Зоне по-прежнему имелись группировки, но их влияние практически не ощущалось. Балом правили мелкие, мобильные команды, занимающиеся в основном мародёрством и разборками. Опытные сталкеры предпочитали ходить поодиночке, либо заключали временные договоры. Некоторые водили в Зону «туристов» и новичков – на форуме имелась целая ветка, посвящённая подобным контрактам. И вообще казалось, что теперь над всем главенствовало стремление к наживе. Разбогатеть любым путем, наплевав на жизни свои и тем более чужие. Холодный, бездушный и максимально прагматичный подход. Несомненно, это присутствовало и раньше, но Антону почему-то виделось всё совершенно иначе.

За время его пребывания в Зоне он успел узнать, что такое дружба, увидеть, на что способна отцовская любовь, познакомиться с понятиями чести, долга и самопожертвования…

При этих мыслях Антон посмотрел на свою ладонь, в которой затаился маленький, мерзкий паразит, и снова вспомнил, как умирал Филин, как пришлось разрезать ему руку, чтобы вытащить артефакт и вживить себе, спасая, тем самым, совершенно незнакомого мальчишку… А сейчас… Сейчас всё по-другому. Даже названия аномалий, мутантов и большинства артефактов изменились, хотя Зона осталась той же! Новое поколение – новые правила.

Вздохнув, Антон отложил планшет, перевернулся на живот и посмотрел в окно. Всполохами мелькали фонари, чёрная стена деревьев сменялась провалами укрытых мглой полей. Затянувшие небо тучи слово проглотили луну, пожрали, упрятав в своём бурлящем чреве.

Иногда встречались одинокие домишки, примостившиеся вдоль путей, и жёлтые пятна их окон маяками светились в ночи, вызывая у Антона ощущение тепла и надежды, что всё будет хорошо. Так или иначе.

Он подумал о Рите. Как же ему не хватало её поддержки. Но винить её Антон не мог. Она и так держалась очень долго. И, конечно, вернётся, когда всё закончится. И они опять…

Размышления прервал заливистый храп соседа с нижней полки. Антон даже вздрогнул от неожиданности. Поглощённый своими мыслями, он совсем забыл, что едет не один в купе.

Улыбнулся и почувствовал, как отпускает напряжение, невидимой петлёй душившее последнее время. Он на пути к своей цели, у него есть задумка, следуя которой, ему не придется даже приближаться к Зоне, дома его ждёт любимая женщина, друг ведёт дела в компании, Сашка, наверняка, тоже получил неплохой урок и больше не станет досаждать своими подростковыми выходками…

И под аккомпанемент дребезга и свиста, раздававшихся с нижней полки, Антон почти сразу уснул.

Утром он проснулся от того, что его трясли за ногу.

– Гражданин, гражданин, просыпаемся! Приехали! Сдаём постель.

Грузная проводница перестала тормошить, лишь убедившись, что пассажир пришёл в себя, после чего пошла дальше по вагону, на разные лады повторяя одно и то же.

Усевшись, Антон протёр глаза, зевнул, посмотрел вниз, где располагался «певучий» сосед. Полка оказалась пуста, скрученный матрас лежал в углу.

Надо же!

Антон так крепко спал, несмотря на храп соседа, что не услышал, как тот собрался и ушёл. Вот что называется «переутомление». Хоть песни пой, хоть гопак пляши. Усмехнулся… и тут же испуганно принялся ощупывать пояс с деньгами.

Вроде на месте! Облегчённо выдохнул, но на всякий случай ещё и вынул часть наличных, проверил.

– Мужчина! Вам особое приглашение?! – проводница окинула недобрым взглядом.

– Всё-всё, выхожу. Две минуты!

– Если бы две минуты, – проворчала женщина и ушла.

Антон, воспользовавшись тем, что остался один, заново перевязал пояс и переоделся. Ему ещё предстоял неблизкий путь.

Сначала несколько часов трясся рейсовым автобусом. Выйдя на конечной, договорился с частником.

Водитель попался неразговорчивый. Сидя на заднем сиденье видавшей виды «Волги», Антон несколько раз ловил на себе его недобрые взгляды. Выяснять, в чём причина, не возникло ни малейшего желания, и за всю дорогу они не обмолвились ни словом. Лишь когда добрались до места, и Антон, рассчитываясь, дал больше, чем нужно, водитель угрюмо проговорил: «Нам чужого не надо», – скрупулезно отсчитал сдачу и уехал, продолжая бормотать себе что-то под нос.

Оставалось только пожать плечами и забыть, что Антон и сделал. Обустроившись в гостинице, он «выписал» щедрые чаевые администратору и попросил добыть для него необходимую информацию. Тот, не моргнув глазом, принял оплату и пообещал предоставить требуемое на следующее утро. Антона это вполне устраивало: дорога хоть и несильно вымотала, но, возможно, завтра ему придётся провести несколько переговоров, и он предпочитал быть отдохнувшим и собранным. Поэтому, кивнув, ушёл в номер, а в назначенный срок, администратор принёс распечатку с необходимой информацией, по-прежнему невозмутимо забрал обещанную награду и удалился.

Антон тщательно изучил сведения, после чего отправился выполнять, пожалуй, самую сложную и непредсказуемую часть своего плана.

На контрольно-пропускном пункте военной части его встретили не особо дружелюбно. Другого он, в общем-то, и не ожидал, поэтому не стушевался и вёл себя с изрядной долей наглости и напускной самоуверенности. К большому сожалению, дежурного офицера на посту не оказалось, а вынужденный потеть в бронежилете и каске рядовой пребывал в крайне дурном расположении духа. Тратить деньги, чтобы изменить его настроение, не хотелось: впереди и без того ожидались немалые расходы. Поэтому Антон, проигнорировав весьма живописное указание проваливать подальше, пока целы руки, ноги и, самое главное, голова, остался на месте, достал из кармана шоколадный батончик и принялся демонстративно уплетать его.

– Ну шо, неясно было сказано?..

Рядовой устало вздохнул, будто каждый день приходилось гонять вот таких непонятливых, причём не по одному, а целыми пачками, и приблизился.

Антон лишь улыбнулся и, выудив ещё один батончик, сказал:

– Дружище, расслабься. Я всё равно дождусь дежурного офицера. На вот лучше, угощайся.

– Хрен ли ты мне суешь? Я сейчас тебе этот батончик, знаешь, куда запихну?

– Это вряд ли.

– Чего?!

Но конфликт не получил дальнейшего развития, ибо из-за спины рядового раздался суровый голос:

– Лопухов! Что тут происходит?

Рядовой резко развернулся и вытянулся по стойке «смирно».

– Тут гражданский: пытался проникнуть на территорию части.

Усмехнувшись, Антон качнул головой:

– Ну, ты уж не заливай. Никуда я не пытался проникнуть. Иначе стал бы я тут с тобой лясы точить.

Дежурный офицер окинул его недобрым взглядом.

– С какой целью прибыли?

– Поговорить с полковником Сидоренко.

– Вам назначено?

– Нет.

– Без предварительной записи вы не сможете пройти.

– А как мне записаться?

– По телефону.

– Номер подскажете?

Вместо ответа лейтенант повернулся, чтобы уйти, но Антон остановил:

– Командир, подожди! Наверняка же есть способ договориться!

Лейтенант бросил косой взгляд на рядового, потом снова оценивающе оглядел Антона и после недолгих размышлений мотнул головой.

– Пошли, обсудим.

Проследовав за дежурным офицером, Антон мысленно готовился к торгу: не сомневался, что сумма за допуск к полковнику Сидоренко прозвучит немаленькая. Однако, когда они оказались за закрытой дверью, вместо цифр прозвучала просьба показать документы.

– Да, конечно, – Антон полез во внутренний карман.

Лейтенант уселся за небольшой, потёртый стол и внимательно изучил паспорт. Пытливым взглядом сравнил фото с оригиналом, потом откинулся на стуле, похлопал документом по раскрытой ладони и задумчиво произнёс:

– Значит, тебе нужно к Сидоренко?

– Да.

– С какой целью?

Рассказывать не хотелось, но Антон понимал, что этот «барьер», скорее всего, самый важный из всех, что потребуется преодолеть, выполняя план.

– Брат-подросток удрал в Зону. Хочу его вытащить.

– А чего же к сталкерам не подался?

– Привык доверять профессионалам, а не всякому сброду.

– И ты наивно полагаешь, что как только расскажешь об этом командиру части, тот прикажет бросить все дела и вытаскивать из Зоны какую-то малолетнюю шпану?

– Очень на это надеюсь.

– А я очень в этом сомневаюсь.

Лейтенант тянул время, словно ожидая чего-то. Антон догадывался, чего именно.

– Я умею находить нужные аргументы, – сказал он.

– Пока не особо заметно.

– Сколько?

Лейтенант распрямился на стуле и усмехнулся:

– Однако… – качнул головой. – После такого мне полагается в полицию тебя сдать.

– И кому от этого польза? Подаришь местным следакам «прибавку к зарплате», а сам с носом останешься? Не, дело твоё, конечно, но мне жизнь брата дорога, как своя собственная. А я свою жизнь ценю, если ты понимаешь, о чём я.

– Да чего уж тут не понять.

Лейтенант поскрёб подбородок.

– Ты где остановился?

– Гостиница «Астория», на улице…

– Я знаю, где «Астория», – перебил лейтенант. – В каком номере?

– Двести четырнадцатый.

– Жди там. Я попробую что-то придумать. Семья – это святое.

Протянул паспорт.

– Как долго, лейтенант? – спросил Антон, забирая документ. - Это же Зона.

– Жди!

На этом разговор закончился.

Шагая по улице, Антон размышлял о том, как ему быть: послушаться лейтенанта или всё же сваливать из гостиницы? Довериться или пытаться найти иные возможности поговорить с полковником?

Шестое чувство подсказывало, что надо оставаться. Проскользнуло во взгляде лейтенанта что-то такое… нет, не сочувствие, но как будто понимание… словно знакома ситуация…

Или, может, Антон всё это придумал, и ночью к нему вломится пара громил, обшмонают, и хорошо, если не убьют…

Только это ничего не меняет, вдруг понял Антон.

Он всё равно останется ждать.

Непонятно чего и как долго, но это необходимо. Потому что если получится, то это будет самый быстрый и безопасный способ вытащить Сашку из Зоны.

Вернулся в номер, включил телевизор и заказал еды.

Время потянулось нескончаемым вязким потоком. В голову начали лезть дурацкие мысли. Рисовались сценарии дальнейших событий, и один хуже другого.

Попытки прогонять их, как-то отвлекаться приносили лишь кратковременный результат.

За окном вечерело. Бесцельное переключение каналов настроение не поднимало. Взяв в руки сотовый, Антон хотел написать сообщение Рите, долго придумывал текст, с десяток раз начинал набирать и стирал, в итоге с досадой швырнул телефон в изножье кровати.

Ближе к ночи по подоконнику глухо застучали капли дождя, добавив свою ноту уныния в увертюру безысходности.

Ждать, ждать, ждать… Одна из худших пыток!

Антон постарался уснуть, но всё, что удалось, – подремать минут сорок. За это короткое время он только и успел увидеть сон, страшный в своей реалистичности. Грезилось, что Сашка шёл по Зоне, а следом за ним через дебри, сминая кустистую поросль мощным лапами, вышагивал мутант. Чёрное, с кроваво-красными глазами и свисающим из пасти темно-синим языком чудовище высилось над Сашкой на две головы. От одного взгляда на этого монстра хотелось вопить от ужаса и драпать без оглядки и угрызений совести. Но Сашка, выставив руку в сторону, шагал как ни в чём не бывало. Обходил стороной аномалии и не замечал надвигавшейся сзади опасности. Антон собрался крикнуть, предупредить, но горло пересохло. Сашка неуверенно оглянулся на его хрип, осмотрелся, но взгляд прошёл сквозь Антона. Никого не увидев, парнишка продолжил путь, а чудовище за его спиной изготовилось к прыжку. Бугристые мышцы напряглись, с оскаленной пасти капала слюна.

«Беги, беги, беги!» – беззвучные мольбы не приносили пользы.

Антон вдруг явственно почувствовал, что Сашка сейчас умрёт, а вместе с ним и он сам. Панический страх пробрал до костей.

– Да беги же, идиот! – истошно завопил в отчаянии.

Кажется, на этот раз Сашка услышал, вскинулся, начал оборачиваться, но слишком поздно: монстр прыгнул.

В бессмысленной попытке защитить парнишку Антон бросился вперёд. Из клыкастой пасти на него пахнуло гнилью. Он успел увидеть в блестящих кровавых зрачках своё отражение, подумать, что вот она – смерть, и... проснулся.

Диктор с экрана телевизора продолжал вещать о политике, перемежая пафосные речи рекламными отступлениями, за окном шумел дождь, ездили машины, и никаких монстров вокруг не наблюдалось.

Сон, засевший в памяти до мельчайших деталей, заставил задуматься о Сашке. До этого момента Антон намеренно гнал от себя мысли о нём, понимая, что воображение станет рисовать дикие картины. Что, собственно, и произошло. Конечно, таких монстров, как привиделся Антону, на самом деле не существовало даже в наполненной всякими чудесами Зоне. Но сон отражал реальное положение вещей: Сашка подвергался опасности каждую секунду. Ужасные существа, смертоносные ловушки, и, конечно, люди – самые худшие из всех мутантов и аномалий, имевшихся в Зоне.

Вздохнув, Антон сел на кровати. Накатывал очередной приступ отчаянной беспомощности. Но опыт борьбы с ними уже имелся. Приняв душ, Антон сделал себе горячий крепкий чай, достал из рюкзака карту и начал прорабатывать резервный план. Под утро он наконец уснул, в этот раз уже без сновидений.

Весь следующий день прошёл в томительном ожидании. Известий от ушлого лейтенанта не поступало, и Антону не оставалось ничего, кроме как мотаться по окрестностям, сидеть в кафе и размышлять. Созвонился с Виктором, узнал, как дела, но разговор занял не больше получаса: товарищу предстояла встреча с заказчиками, да и в принципе ничего нового не произошло. Антон рассказал, как пообщался с лейтенантом, и на всякий случай договорился о том, через сколько начинать беспокоиться, если вдруг не выйдет на связь.

В номер вернулся поздно вечером с тайной надеждой, что на ресепшене или в номере будет ждать послание, но, к его разочарованию, никаких известий не поступало. Благо, что после почти целого дня на свежем воздухе, заснул быстро и крепко.

Утром проснулся от визгливого звонка стационарного телефона.

– Да? – ответил Антон, протирая глаза .

– К вам идут! – негромко, но чётко проговорил знакомый администратор. Видимо, оповещение о нестандартных ситуациях входило в пакет оплаченных услуг наряду с добытой информацией. – Военные. Запасной выход в конце коридора открыт. Из номера направо, потом ещё раз направо. У вас минута. В десять вечера ждите в сквере у фонтана.

Первым порывом Антона после того, как в трубке раздались гудки, было схватить сумку и бежать, следуя полученным инструкциям. В голове сразу начал раскручиваться альтернативный план действий, разработанный накануне. Но потом он подумал, что паниковать повода нет. Ведь, по сути, именно визита военных он и ждал. Тогда зачем бежать? Другое дело, что подсознательно Антон предполагал, что к нему придёт один лейтенант, а не целая делегация. В любом случае, время оказалось упущено. В дверь постучали.

– Секунду.

Открыв, изобразил удивление.

На пороге стоял тот самый лейтенант, а с ним двое рядовых, одним из которых оказался Лопухов, не скрывавший довольной ухмылки.

– О, командир! Наконец-то! А то я уже заждался.

Лейтенант повернулся к подчинённым и приказал:

– Подождите здесь.

Сам зашёл в номер и закрыл за собой дверь.

– Полковник согласился на встречу.

– Отлично! – Антон почувствовал воодушевление.

– Погоди радоваться. Мне поручено убедиться, что ты…

– Платёжеспособен?

– Да, – в голосе лейтенанта прозвучали нотки смущения.

– Всё нормально, лейтенант. Наличных у меня немного, предпочитаю электронные переводы, – увидев разочарованную мину на лице военного, добавил:

– Давай так: с тобой мы сейчас рассчитаемся, а с твоим руководством я сам вопросы решу?

– Отличный вариант.

Антон достал из сумки давно приготовленную пачку банкнот и отдал лейтенанту. Тот оценивающе посмотрел, потом хмыкнул:

– С твоими возможностями мог бы быть более щедрым.

– Откуда тебе знать о моих возможностях?

В ответ получил лишь насмешливую улыбку. Потом догадался:

– Пробивали меня! Ясно. Вот зачем я тут торчал два дня.

– Конечно, пробивали. Ты же на территорию военной части собирался попасть. В наше время без этого нельзя. Так что с щедростью?

– Лейтенант, не наглей.

– Да вроде норм. Я как бы организовал тебе встречу с полковником.

– Разве? Я пока с ним не общался.

– Хорошо. Позже тогда договорим.

– Вот именно. А конвой зачем?

Военный пожал плечами:

– Командование приказало на случай твоего классического отношения к наличности. Для безопасности.

– Однако, – мотнул головой Антон. – Я так понимаю, встреча прямо сейчас?

– Угу.

– Дай мне пару минут, чтобы собраться.

– Две минуты!

Оставшись один, Антон быстро спрятал под одежду пояс с остальной наличностью, умылся, оделся, отправил SMS-сообщение Виктору и вышел.

– Мужики, только у меня предложение: давайте где-нибудь перекусим по пути? Я угощаю.

В итоге до части добрались на полчаса позже. Через КПП проехали без вопросов, и через несколько минут лейтенант оставил Антона у кабинета полковника, где секретарь – молодая, симпатичная девушка в звании сержанта – предложила присесть, подождать.

В кабинет пригласили лишь через час. Может быть из-за этой, вполне вероятно, преднамеренной задержки, когда секретарь сказала «заходите», Антона прошиб пот. Пришлось постараться незаметно вытереть ставшую влажной ладонь, прежде чем пожать руку полковнику.

– Итак, что вы хотели? – сразу приступил к делу хозяин кабинета.

– Знаю, что под вашим командованием находится подразделение специально обученных бойцов, которых в народе именуют военными сталкерами, также в вашем распоряжении имеются вертолеты, и в связи с этим я хотел просить вашей помощи в спасении своего младшего брата, – так же прямолинейно ответил Антон, который, не моргнув и глазом, смешал ложь и правду. – Ему пятнадцать лет, и он в Зоне.

– Если бы армия занималась спасением всех подростков, оказавшихся в Зоне, то мои люди не вылезали бы оттуда. К тому же не хочу нагнетать, но Зона такое место, где долго не живут, особенно безмозглые сопляки.

– В чём я уверен на сто процентов – Сашка ещё жив. Не могу объяснить. Просто знаю.

– Понимаю, – кивнул полковник. – Когда у меня брат умер, я сразу почувствовал. Мистика, но тем не менее.

Антон кивнул, не собираясь опровергать его идею, и спросил:

– Я могу говорить откровенно?

– Да, пожалуйста.

– У меня имеется определенная сумма денег, которой я готов выразить благодарность вам и вашим людям за риск и оперативность решения моего вопроса.

– Сумма?

Подобный подход импонировал. Никаких хождений вокруг да около.

Антон взял со стола лист бумаги, карандаш, написал, сколько готов заплатить, если выполнят его просьбу, и передал полковнику.

Тот внимательно изучил предложение. Потом нажал кнопку на телефоне:

– Танечка, пригласи ко мне Головко, а потом сделай нам кофе, – после посмотрел на Антона:

– Сейчас придёт командир моих спецов, расскажешь ему всё. Считай, что моей поддержкой ты заручился, но с ним будешь договариваться сам. А пока ждём, давай по коньячку.

– С удовольствием, – согласился Антон.

Улыбнулся и с облегчением вздохнул: его план работал. Теперь оставалось решить вопрос с «премией» спецназовцам, а потом дождаться, пока те сядут в вертолёт, доберутся до Александровского совхоза и вернутся уже вместе с Сашкой.

С территории части Антона не выпустили. Ненавязчиво предложили переночевать в пустующей казарме, питание за офицерским столом и даже выдали форму без знаков отличия «во избежание ненужных вопросов». В нагрузку выделили круглосуточного сопровождающего – рядового Лопухова. Всё это походило на некое подобие домашнего ареста. Зато Антон смог оценить армейскую кухню и удобство панцирной койки. Утешение слабое, но выбора ему всё равно не оставили. Пришлось изыскивать положительные моменты, чтобы не поддаться мрачным мыслям и настроению. В принципе ничего страшного не произошло. Номер в гостинице оплачен на неделю вперёд, вещи никуда не денутся. А этого времени наверняка должно хватить спецам на вылазку в Зону за Сашкой. Фото пацана Антон оставил полковнику и предался вынужденному безделью.

Лопухов собеседником оказался весьма посредственным, и первые сутки «ареста» Антон только и делал, что спал, ел, слушал музыку и читал книги на смартфоне. Пару раз созванивался с Виктором – обрисовать ситуацию и сказать, что она не изменилась.

Время тянулось и ничего не происходило.

Так прошли ещё сутки. Потом ещё одни.

Даже невероятное терпение, которым запасся Антон, начало давать сбой. В очередной раз приходилось ждать и зависеть от других. Нервное напряжение накапливалось и проявлялось в появившейся раздражительности. Бесило всё: и плохо написанный роман, и подтормаживающие приложения на смартфоне, и храп Лопухова, решившего, похоже, отоспаться на всю оставшуюся службу.

Но больше всего злило собственное бессилие и невозможность что-то предпринять. Отложив в сторону смартфон, Антон какое-то время лежал, уставившись в потолок. С десяток жирных мух кружили возле балок, перелетая с места на место. Подумалось, что сейчас он мало отличается от этих насекомых, бестолковых и бесполезных: прихлопнешь, и ничего не изменится.

Зажмурился и до боли стиснул кулаки. Потом снова посмотрел на потолок и громко позвал.

– Лопухов.

Звучное сопение на одной из соседних коек оставалось ровным и уверенным.

– Лопухов! – повысил голос Антон, но рядовой не просыпался.

Первый ботинок, не долетев, упал куда-то под койку. Зато следующий попал точно в цель.

– А?! Какого?! Твою!..

Рядовой подскочил, несколько секунд недоуменно смотрел на ботинок в своей руке, потом со злостью швырнул им в Антона:

– Ты совсем охренел?!

– Достал меня твой храп, Лопухов!

– Пошёл ты!

– Я бы и пошёл, только скажи куда?! Третий день тут маюсь. Тебе пофигу, ясное дело, солдат спит – служба идёт. Но мне – нет. Ты почему не узнал, что я тебя просил?

– Мне приказано тебя сопровождать, а не быть твоим слугой.

– Да причём тут «слуга»?! По-человечески тебя попросил, денег пообещал. В чём проблема-то? Если мне нельзя по части ходить, тебе-то можно! Всего-то и требовалось: пару вопросов задать и сказать мне, что ответили. Получил бы десять кусков.

– Да пошёл ты со своими деньгами! Оно мне надо, в глаза офицерам лезть? Я тебя не знаю, не знаю, почему приказано за тобой приглядывать. Может, ты диверсант какой, а меня потом под трибунал за твои «вопросы» и вшивые десять кусков.

Рядовой снова лёг и отвернулся. Антон, наоборот, приподнялся и с любопытством посмотрел на собеседника.

Что-то в голосе Лопухова заставило насторожиться. Не похож тот на человека, который просто так откажется от денег. Тем более ничего экстраординарного делать не просили: лишь выяснить, отправлена уже команда спасать Сашку или нет?

Захотелось подойти к Лопухову, схватить за грудки и как следует встряхнуть, чтобы выдал всё, как есть.

Но вместо этого Антон вернул голову на подушку и задумался. Его ситуация, сама по себе весьма непростая, из-за таких вот моментов, на первый взгляд вроде бы и незначительных, усложнялась ещё больше. Он решил продолжать играть роль эдакого простачка и понаблюдать.

На обеде он попробовал задавать вопросы офицерам, с которыми сидел за столом, но самым полезным из полученных ответов оказался совет «кушать кашу, чтобы быть здоровее», сопровождавшийся похлопыванием по спине.

Кашу он, конечно, съел, но такой подход его в корне не устраивал. Поэтому, улучив момент, когда Лопухова не оказалось рядом, Антон остановил вышедшего следом за ним из столовой солдата:

– Эй, стой.

– Чего надо?

– Где спецура живёт?

– Спецназ? Так они на полигоне со вчерашнего утра тренируются. И пробудут там до завтра.

– Ясно. А где полигон?

– Там, – рядовой указал рукой. – Около часа пешком. Но скоро туда машина с кухни поедет или...

– Понятно. Дальше сам, спасибо.

Теперь оставалось выбраться из части и найти полигон. Всё-таки три дня «ареста» в компании с Лопуховым не прошли зря. Когда рядовой не дрых, то с охотой делился различными армейскими историями: смешные случаи и происшествия, походы в самоволку, встречи с девчонками и драки с гражданскими. Антон всё время поддерживал беседы, рассказывая разные моменты из своей жизни. И хотя это общение не помогло подружиться, но определённые плюсы имело: теперь Антон знал, где можно перелезть через забор подальше от посторонних глаз.

Выбравшись из части незамеченным, Антон остановился и прикинул, куда ему идти. Направление известно, примерное расстояние – тоже. К тому же на полигоне должны стрелять, соответственно, можно будет сориентироваться по звуку.

Итак, три километра быстрым шагом – это примерно полчаса, рассчитал Антон и отправился в сторону, указанную рядовым.

Только вот ни через тридцать, ни через сорок и даже ни через пятьдесят минут полигон не обнаружился.

Вместо этого Антон оказался в лесу. Сначала подумал, что попал в посадки, окружавшие стрельбище, но когда деревья обступили со всех сторон, а бурелом стал гуще, он понял, что ошибся. Хотел вернуться, но потерял направление. И спустя четверть часа безрезультатного хождения Антон пришёл к выводу, что заблудился.

Постоял, огляделся.

– Ну отлично! Молодец! – иронично похвалил сам себя, и в этот момент в груди ёкнуло.

От давно забытого ощущения близкой опасности вдруг перехватило дыхание, а сердце на миг сбилось с ритма. Последний раз такое довелось испытать много лет назад, когда он из-за собственной глупости оказался в Зоне Отчуждения.

Только вот сейчас он не в Зоне! И даже не рядом!

Но ощущения…

Пальцы непроизвольно растопырились, рука пошла в сторону, занимая позицию «щуп». Антон принялся озираться и почти сразу замер: в паре метров справа в воздух медленно поднимались жухлые листья, плавно закручиваясь в спираль.

Такого просто не могло быть. Аномалия вне Зоны?! Антон даже покачал головой, словно отрицая увиденное, и продолжал стоять, почти парализованный страхом. А смерч из листьев тем временем набирал силу. Достиг полутора метров в высоту и столько же в диаметре.

– Ложись, дебил!

Голос сзади заставил вздрогнуть и вырвал из оцепенения.

– Ложись, твою мать! Ложись, если сдохнуть не хочешь!

Антон бросился на землю, и в следующую секунду раздался громкий треск. Тугая воздушная волна прошла над головой, заставив вжаться в землю ещё сильнее.

Где-то вверху снова затрещало, посыпались сломанные сучки и ветки. Пришлось прикрыть голову. Но почти сразу чья-то сильная рука схватила за воротник, рывком поставила на ноги и куда-то потащила.

Антон спотыкался о корни, но тянувший его вооруженный парень, похожий на большой оживший куст, не позволял упасть.

«Снайпер. В камуфляже», – отметил Антон.

Ощущение нереальности происходящего вытеснило другие мысли.

Парень отпустил, лишь когда они оказались в небольшом овраге.

– Ты зачем на линию огня вылез, дятел? – принялся костерить его снайпер. – Ты кто такой? Что вообще делаешь на полигоне? Кто старший?

– Какой полигон? – не понял Антон. После шока голова туго соображала.

– Придурок, стрельбы идут вовсю! Как тебя сюда занесло?!

Слова доходили плохо.

В голове засело только: аномалия, опасность, снайпер... Зона?!

Зона здесь?! Это сейчас гораздо важнее, чем учения, чем…

– Эй! – военный встряхнул Антона. – Очнись, чудила!

– Тут аномалия! Мужик, откуда тут аномалия?!

Он приподнялся, выискивая взглядом разрядившуюся аномалию.

– Сядь! – дёрнул его обратно парень. – Долбаные сталкеры!

Схватив Антона за куртку, опять потянул за собой.

Высвободиться из захвата не составило труда – боец не ожидал сопротивления.

– Слышь, придурок, я по-хорошему хочу! Так что не дёргайся!

– Сам ты придурок! – огрызнулся пришедший в себя Антон. – Ты не слышишь!? Здесь аномалия! Аномалия вне зоны! Об этом надо сообщить…

– Хреновый из тебя сталкер.

– Я не сталкер!

– Оно и видно. Это всего лишь два артефакта вступили в реакцию, когда ты задел мою ловушку. Всё? Успокоился? Теперь идём, или я свяжу тебя и потащу волоком. Давай за мной и не отставай!

Бежать пришлось достаточно долго. И всё это время приходилось бороться со своими инстинктами, которые заставляли сбавить темп, выставить вперёд руку... Требовалось постоянно напоминать себе, что здесь не Зона и что несколько минут назад его накрыла волной вовсе не аномалия. Но рубашка всё равно вымокла насквозь к тому времени, когда снайпер привёл его в расположение своего взвода, где командовал невысокий, суровый капитан.

– Товарищ капитан, разрешите?

– Да, что там... Ты кого привёл, Фанта? – спросил командир у снайпера.

– В душе не знаю! – искренне ответил боец. – С вашего разрешения: вы сами тут разбирайтесь, а я поищу новую позицию, пока есть время. Этот дятел «спалил» мою ловушку и меня заодно.

– Давай, – кивнул капитан и повернулся к Антону:

– Ты кто такой и что здесь делаешь? – в голосе капитана звучали ледяные нотки, не предвещающие ничего хорошего.

– Вы командир роты спецназа? – сразу перешёл в наступление Антон.

– Допустим, – спокойно сказал капитан. – Только я всё ещё жду ответа на свой вопрос.

Антон огляделся, словно демонстрируя, что солдат у полевого телефона здесь лишний, но капитан и бровью не повёл.

– Понимаете, я и есть тот клиент, на которого вы работаете.

– Я работаю на клиента? – неподдельно удивился капитан, и его брови смешно задрались кверху.

– Ну не вы один, а ваша рота, – слегка смутился Антон.

– Ты психический, что ли? – брезгливо спросил капитан и позвал бойца, стоящего неподалёку: – Федоренко!

– Это я деньги заплатил, чтобы вы моего брата вытащили из Зоны! – быстро выпалил Антон, опасаясь, что его сейчас просто выставят и он ничего так и не сможет узнать.

– Федоренко, отставить! – рявкнул капитан и положил Антону руку на плечо. – Что ты сказал?

– Деньги я заплатил, – растерянно повторил Антон, уже понимая, что происходящее совсем не укладывается в ту картину мира, которую он себе успел нарисовать. – За брата. Чтобы вы его из Зоны…

Капитан некоторое время его разглядывал с непонятным выражением на лице, затем вытряхнул из пачки сигарету, закурил, сделал пару затяжек, протянул пачку Антону:

– Ты всерьёз думаешь, что армейский спецназ можно купить, как сметану на рынке? – спросил он, убирая пачку после того, как Антон покачал головой. – Кому ты заплатил?

– Ну так командиру вашему, полковнику Сидо…

– А теперь тихо, – оборвал его капитан. – Зачем же так кричать? И что конкретно тебе было обещано?

Пока Антон рассказывал, капитан лишь помаргивал глазами, словно изо всех сил пытался сдержать смех, но, дождавшись конца рассказа, абсолютно серьёзно сказал:

– Нет, парень, никакого приказа мы не получали. И в рейд не ходили. В Зону вообще не так просто зайти группе, и это редко решается на уровне командира полка. Езжай обратно, иди к полковнику, а если не пустят, пообещай пожаловаться военному прокурору. Сразу время для тебя найдут. Только меня ты не видел и со мной не говорил.

– Но как же так? – растерянно спросил Антон. – Он же обещал… Я, получается, столько времени потерял… зря!

Возмущение, обида и страх от того, что Сашка всё это время ждал его в Зоне напрасно, захлестнули с головой. Антон сгорбился и, чтобы не выдать себя, крепко сжал кулаки.

Капитан смотрел вроде бы сочувственно, но в глазах его угадывалась насмешка.

– Федоренко! – крикнул командир. – Бери машину, вези нашего гостя в полк. Заблудился солдатик. Молодой ещё совсем. И никаких вопросов к нему, понял? Отвезёшь и – сразу назад. Пятнадцать минут тебе на всё.

Всю дорогу до части слова капитана не выходили из головы. Что же получается, за Сашкой никого ещё не посылали? Но ведь почти неделя прошла! Неужели это так трудно? И ему ничего не говорили. Тупо держали в казарме под присмотром. Но с какой-то целью?

На въезде в часть пришлось немного постоять: у пассажиров, подъехавшего чуть раньше, большого чёрного внедорожника с наглухо затонированными стёклами, очень долго проверяли документы. Со своего места Антон видел, как из машины выходили размяться высокие крепкие парни с короткими стрижками и отлично развитой мускулатурой. На первый взгляд - профессионалы. Может, какое-то спецподразделение. Или, как вариант, чэвэкашники, а проще говоря - наёмники. Но однозначно неместные, иначе бы проехали КПП быстрее.

Почему-то от их пытливых взглядов, будто просвечивающих рентгеном машину, где сидел Антон, хотелось спрятаться и не показываться. Что, собственно, он и сделал.

Когда документы проверили, внедорожник со спецами медленно тронулся вперёд. Машину с Антоном пропустили без малейших проволочек, что лишний раз доказывало: профи на внедорожнике всё-таки не местные.

Тут пришло в голову, что, возможно, Сидоренко решил не рисковать своими людьми и пригласил со стороны. Да! Точно! Теперь всё стало понятно. Поэтому и задержка такая произошла, и не говорили ничего – ждали этих парней. Настроение заметно улучшилось. Вырвался вздох облегчения.

Водитель остановил машину возле проходившего мимо сослуживца и о чём-то спросил.

Антон не слушал разговор, а смотрел через заднее стекло на внедорожник. Тот направлялся прямо к казарме, где обитали они с Лопуховым. Видимо, чтобы получить сведения из первых рук, то бишь у него. А он сидел в машине!

– Эй, дружище, – позвал Антон водителя. – Давай, я здесь выйду.

– Приказано в штаб отвезти, – ответил тот и вернулся к разговору с приятелем.

Досадливо цыкнув, Антон снова оглянулся.

Затонированная машина уже остановилась возле казармы.

От того, что произошло дальше, Антона будто током ударило.

Пассажиры выбрались из внедорожника. Настороженно осмотрелись. Двое вытащили из салона автоматы, другие двое приготовили пистолеты, характерными движениями проверили наличие патронов в патронниках, а потом спокойно и уверенно вошли в казарму. Причём оружия не убрал ни один.

– Что, вашу мать, происходит? – едва слышно произнёс Антон.

Такое впечатление, что чёрный внедорожник с командой перекаченных молодцев приехал не к нему… а за ним!

В памяти всплыло описание автомобиля похитителей Сашки: фургон с тонированными стёклами… Что ж… этот здоровый внедорожник вполне можно принять за фургон.

И как-то в один момент в голове сложилась совершенно иная мозаика, чем раньше. Появилось другое объяснение тому, зачем его держали в казарме и почему не отправляли никого за Сашкой.

В задумчивости бросил ещё один взгляд на внедорожник и увидел, что наёмники – Антон решил, что это наиболее правдоподобная из версий – уже вышли из казармы, остановились и вдруг, как в дурном фильме ужасов, все вместе повернулись и посмотрели в его сторону.

Страх пронзил от маковки до копчика, заставил резко сползти вниз и пихнуть ногой спинку водительского сиденья.

– Поехали уже, хватит лясы точить! Доложу полковнику, что у вас времени навалом, он быстро организует вам его нехватку!

Его угрозы сработали. Вскоре, скрипнув тормозами, машина остановилась возле штаба. Водитель заглушил двигатель, вышел, открыл дверь Антону и велел:

– Выходи.

Антон на всякий случай посмотрел назад, но его казарма скрывалась за другими постройками. Только что-то подсказывало: чёрный джип уже ехал сюда.

– Чего замер? – одёрнул его водитель. – Пошли!

Может, укол страха, пронзивший Антона, когда взгляды наёмников устремились на него, поспособствовал, может, очередной всплеск адреналина, но буквально уже в следующую секунду он уже знал, что ему делать.

– Да иду, иду, – проворчал Антон, выбираясь из машины.

Сдерживая нервозность, он заставил себя зайти в здание спокойно, ровным шагом, но едва за идущим следом водителем закрылась дверь, развернулся и ударил солдата головой в лицо, а потом коленом в пах.

Когда тот, взвыв от боли, скрючился на полу, Антон склонился над ним, отобрал ключи от машины, проговорил: «Прости, дружище! У меня не было другого выхода!» – и выбежал наружу.

«Что за фигня творится? Что вообще происходит?!» – терзался Антон, направляясь к КПП и пытаясь успокоить колотящееся сердце. Постоянно бросал взгляды в зеркала заднего вида, каждую секунду ожидая в них блеска фар чёрного внедорожника.

Но удача решила принять его сторону, и погони не наблюдалось.

Оставался вопрос: как проехать через ворота? Не вышибать же их с разгона, что, скорее всего, и не получится. Антон нервно закусил нижнюю губу. Что же делать? Что придумать?

Ему доводилось бывать в сложных ситуациях: много лет назад в Зоне, да и потом, ведя свой бизнес. Но почти всегда в такие моменты кто-то был рядом: Мякиш, Виктор… Люди, на которых он мог положиться, готовые прикрыть в случае, если ситуация вдруг выйдет из-под контроля. В этот раз он один. Как тогда, в здании заброшенного депо, рядом с Полем чудес, когда...

Непонятно, какие ассоциации сработали в сознании, но Антон вдруг понял, что совершает ошибку, направляясь к КПП: ведь туда преследователи поедут в первую очередь. Он резко затормозил. Страх тут же запротестовал – надо двигаться! Движение – жизнь! Но куда?! Бездумно ездить среди казарм?

Воображение нарисовало, как он кружит по укрытой вечерними сумерками территории военной части в безуспешных попытках найти выход из ловушки, но чёрный джип нагоняет его, рыча мощным двигателем, толкает в задний бампер, нависает мрачной, поблёскивающей глыбой.

Внутри нарастало отчаяние. Во рту пересохло. Антон снова посмотрел по зеркалам и случайно увидел своё отражение: ни дать ни взять – загнанный в угол зверь, напуганный, дрожащий, с затравленным взглядом.

Забытое ощущение.

Именно так он чувствовал себя в своё первое посещение Зоны Отчуждения.

Вдруг нахлынули воспоминания: плен, психованные фанатики, жуткие убийства, мерзкие мутанты… Последние события всколыхнули память. Удивительно, но это помогло слегка прийти в себя.

Но не успело волнение немного отступить, как в зеркалах отразился свет фар. Различить в сгущающейся темноте, что за машина едет, Антон не мог, но чутьё подсказывало, что это тот самый внедорожник. И пульс снова подскочил.

Едва сдержав порыв вдавить педаль газа в пол, Антон неспешно тронулся с места и свернул на небольшую аллею. И только когда она закончилась – где-то возле плаца, прибавил скорость.

Небольшая фора у него имелась: парни на внедорожнике сначала проверят КПП и только потом, поняв, что деваться беглецу некуда, начнут неспешно прочесывать ближайшую округу. Но как использовать эту фору? Спрятаться можно, но надолго ли? Оставался вариант выбраться из части тем же способом, что и днём. Правда, придётся блуждать впотьмах, не зная местности и рискуя снова оказаться под обстрелом. Перспектива тоже так себе, но более привлекательная, чем близкое знакомство с «крепышами» из внедорожника.

Сориентировавшись, где находится, Антон повернул в нужную сторону. Что же, если другого выхода нет, он снова перелезет через забор и…

Эхо донесло рокот дизельного двигателя, заставив вздрогнуть. Озираясь по сторонам, Антон чуть сбросил скорость, опустил стекло и вслушался. Звук приближался. Наверное, он недооценил расторопность и сообразительность незнакомцев. Борясь с паникой, начал искать укрытие. Но поблизости не оказалось ничего подходящего.

Как он ни сопротивлялся, но безысходность завладела им и лишила воли. Похоже, то, что он недавно представлял, превращалось в реальность. Нога сама нажала на тормоз. Машина остановилась возле трансформаторной будки.

Антон взялся за ручку двери, собираясь выйти. Он не тешил себя надеждой, что справится с парнями, но решил сделать выполнение их задачи, какой бы она ни была, максимально трудной.

– Ну что, Сашка, устроим махач? – пробормотал он, понимая, что все полученные им удары и ранения отразятся на подростке.

Едва он поставил ногу на асфальт, старательно очищая разум от лишних мыслей и готовясь к драке, как с другой стороны будки промчался внедорожник, направляясь в ту же сторону, куда до этого ехал сам Антон.

Он сначала опешил, а потом решил ловить удачу за хвост без лишних размышлений: сразу прыгнул за руль и поехал прочь.

Когда справа увидел тёмные груды укрытой брезентом техники, сообразил, что оказался возле парка боевых машин. И тут его осенило: из части имелся ещё один выезд – через КТП! А там, насколько он знал, главное, чтобы документ имелся на технику, а уж кто ей управляет – дело десятое.

Надо пробовать! Других идей всё равно нет.

Когда он подъезжал к воротам контрольно-технического пункта, его сердце колотилось как бешеное.

Караульный неспешно вышел из «дежурки». Пока тот обходил машину, Антон внутренне собирался. Старался сбросить сковавшее напряжение, восстановить дыхание, чтобы голос не дрожал. Взгляд скользнул по тускло подсвеченной приборной панели.

«Какая же убогая машина, – мелькнула мысль. – Ей, наверное, лет тридцать, если не больше. Давно на свалку пора, а она всё ещё на ходу».

Только сейчас он услышал запах бензина и смазки, давно впитавшийся в обшивку салона; обратил внимание на отполированный до блеска чёрный пластик руля; почувствовал скол на рукояти переключения передач, в которую он вцепился так, что пальцы онемели…

Расслабил руку и медленно выдохнул.

Рядовой подошёл к нему и посмотрел с нескрываемым изумлением, вероятно, ожидая увидеть за рулём кого угодно, но только не Антона.

– Лопухов?! – изумление оказалось взаимным. – Ты чего тут делаешь-то?

С одной стороны, Антон обрадовался знакомому лицу, с другой, наладить дружеских отношений с парнем он так и не смог.

– Могу задать тот же вопрос. И вообще-то задам! Ты что здесь делаешь? И где взял машину?

– Уезжаю отсюда нахрен, – честно признался Антон.

– В смысле? – не понял Лопухов.

– В прямом. Командиры твои оказались… как бы помягче выразиться… Контрацептивами штопанными: деньги с меня взяли и кинули. Неделю обещаниями кормили и бабло сосали. Да что я тебе рассказываю, ты же со мной торчал всё это время и в курсе всего был. А может и в доле.

Взгляд Антона выражал всю досаду, презрение и обиду, какие он только смог изобразить, подавляя в себе тревогу и нервозность.

– Ни с кем я не в доле, – вспыхнул рядовой.

– Значит, пожадничали. Посчитали, что раз рядовой, то обойдёшься.

– Да мне и не надо!

– Не будь дураком! Что плохого в том, чтобы заработать денег. Только делать это надо честно, как я считаю. И не столь важно, рядовой ты или полковник. Согласен?

– Ну, наверное, – неуверенно ответил Лопухов и спохватился: – Так что ты тут делаешь?!

– Ты вроде не глухой. Я же сказал, уезжаю.

– Документы на выезд показывай.

– А зачем мне документы?

– В смысле? – рядовой опять выглядел обескураженным.

– Да в прямом! Машина мне нафиг не нужна. Мне только до трассы добраться и все.

– И?

– Ну и зачем мне документы?! Поехали со мной! Я у трассы выйду, а ты вернёшься в часть. Только уже богаче на штуку «зелени».

– Ты прикалываешься? – не поверил ушам Лопухов.

– Совершенно серьёзно. Всё, что тебе нужно, – прокатиться со мной, а потом вернуться обратно. Никто и не узнает. А если и узнает, что тебе грозит? Выговор? Максимум. Зато штука будет в кармане.

«Соглашайся, соглашайся, соглашайся!» – уговаривал мысленно Антон.

От волнения свело в животе. Кроме того, жутко хотелось посмотреть в зеркало заднего вида, но приходилось поддерживать зрительный контакт с рядовым. Хотя от мыслей, что внедорожник вот-вот пристроится сзади, пронзив салон светом фар, волосы на затылке начинали шевелиться. Антон и сам не понимал, отчего он так боится тех парней. Не факт, что они приехали за ним. Может быть, он просто всё это себе придумал. Но интуиция подсказывала, что нет, не придумал. Они здесь именно из-за него.

А Лопухов всё так же стоял в нерешительности. Явственно читалось, как внутри у него идёт борьба между жадностью и опасением схлопотать наказание.

Время уходило. Рядового требовалось подтолкнуть к каким-либо действиям.

– Ладно, давай так: чтобы утереть нос этим уродам, которые тянули из меня бабло за «просто так», ты получишь ровно столько же, сколько и они, – три тысячи.

– Пять! – сдался Лопухов.

Сделав вид, что задумался, Антон внутренне ликовал. Продолжая играть, качнул головой:

– Ушлый ты. Хорошо. Пять. Мне сейчас время дороже.

– Деньги вперёд!

– Ага, щаз! Ворота открывай!

– Погоди, напарника предупрежу.

Пока Лопухов бегал в «дежурку», Антон воспользовался моментом и оглянулся, высматривая возможных преследователей. Свет фар осветил ряды укрытой брезентом техники. Счёт пошёл на секунды.

– Давай, Лопухов, давай! – Антона начало трясти от волнения.

Наконец, рядовой появился из «дежурки» вместе с напарником. Они о чём-то перешёптывались.

Воровато оглядевшись, Лопухов подбежал к машине, скинул с плеча автомат и забрался на место пассажира.

– Ну что стоим, поехали! – он источал энтузиазм и нетерпение.

Второй рядовой начал открывать ворота.

В зеркала Антон увидел, что внедорожник показался из-за зданий и на приличной скорости двигался к КТП. Затаив дыхание, Антон врубил первую передачу и приготовился рвануть, выжимая из движка всё, что возможно.

Ворота расходились в стороны мучительно медленно.

Словно нарочно.

Рёв турбированного дизеля уже слышался вполне отчётливо. Ко всему прочему преследователи принялись сигналить.

Расстояние между створками стало больше метра, но всё ещё недостаточное, чтобы проехать.

– Да быстрей же, мать вашу! – одними губами произнёс Антон.

Адреналин устроил в крови небольшую бурю. Чувства обострились, время, и без того чрезвычайно медленное, словно совсем остановилось.

– Что там такое? – оглянулся Лопухов.

Его напарник тоже увидел внедорожник и испуганно вскинул голову. Широко раскрытыми глазами, в которых явственно читалось смятение, рядовой смотрел на приближавшийся сигналящий внедорожник. В нерешительности переводил взгляд с него на машину Антона и обратно…

Потом выражение его лица изменилось – он принял какое-то решение.

И начал закрывать ворота.

– Что за ерунда? – недоумевал Лопухов.

Вместо ответа Антон вдавил педаль газа в пол.

Рывка, на который он рассчитывал, не получилось. Древняя колымага, хотя и оказалась приёмистой, но скорость набирала весьма неспешно.

Створки ворот сходились.

И, как показалось, гораздо быстрее, чем открывались.

Прищурив глаза и вцепившись в руль, Антон не останавливался. Капот протиснулся в проём без проблем, но потом машину тряхнуло, металл заскрежетал о металл. С сухим щелчком и последовавшим затем звоном стекла отлетели зеркала.

– Эй! – завопил Лопухов. – Ты чего творишь?! Стой! Стой!

Но Антон его не слушал и продолжал давить на педаль.

Двигатель натужно гудел.

Антону казалось, что это его самого зажало створками, и он пытается высвободиться из холодной хватки крашеного металла, крепко вцепившегося, выворачивающего руки, бездушно рвущего мышцы и сухожилия. Хотелось закричать, но вдруг скрежет резко оборвался, и ускорение, вдавило в спинку сиденья.

Получилось! Победный вопль рвался наружу, но Антон сдержался и посмотрел в салонное зеркало заднего вида: ворота продолжали закрываться и сомкнулись прямо перед внедорожником, преградив путь. Тогда Антон захохотал.

– Ты совсем идиот?! – кричал Лопухов. – А ну стой! Останови машину, я сказал!

Но Антон продолжал выжимать из развалюхи всё, на что та была способна.

Это чудо, что ему удалось уйти. Мерзкое ощущение, что попал в какую-то невидимую и чрезвычайно липкую паутину, быстро свело на нет всю радость от успешного побега. Смеяться больше не хотелось. К тому же здравый смысл подсказывал, что у преследователей как минимум двукратное превосходство в скорости, и та минимальная фора, что опять появилась, скоро испарится, подобно куску льда на растопленной печи.

Дожидаться, пока сзади появится внедорожник, смысла не имело: когда это произойдет, возможности что-либо предпринять не останется. Действовать необходимо без промедления.

Вот только пока на пути виднелись лишь препятствия. И одно из них прямо сейчас вопило на соседнем сиденье.

– Ты скотина! Жми на тормоз! Останавливайся, сволочь!

Даже при слабом свете приборной панели в глазах Лопухова явственно читался страх. В подтверждение этому рядовой орал, как укушенный, и норовил схватиться за руль.

Посмотрев в зеркало и убедившись, что внедорожника ещё не видно, Антон резко нажал на тормоз.

Громогласного соседа бросило вперёд, он охнул, ударившись, и наконец заткнулся.

Двигатель остался тарахтеть на холостых. В тусклом желтоватом ближнем свете фар клубилась пыль. Не проронив ни слова, Антон вышел из машины, обошёл её, открыл дверцу пассажира, взял Лопухова за воротник и вытащил наружу.

Тот упал на четвереньки, потянув за собой автомат, загрохотавший о металлический порог и потом звякнувший об асфальт.

Промычав какое-то ругательство, рядовой попытался размахивать руками, стараясь достать обидчика.

От мощной затрещины голова Лопухова дёрнулась, кепка отлетела куда-то на обочину. Не отпуская его воротник, Антон ещё несколько раз ударил парня раскрытой ладонью, заставив притихнуть и защищать голову руками. Когда он забирал автомат, рядовой снова предпринял попытку сопротивления, которая закончилась сразу после того, как шея и одна рука оказались зажаты между ног Антона.

– Успокоился?

– Да, – просипел Лопухов.

– Отлично! Вставай и полезай в машину! Времени и так нет, – он отпустил парня и, посмотрев в сторону военной части, откуда вот-вот мог появиться внедорожник преследователей, вернулся на место водителя.

Рядовой поднялся, но продолжал стоять возле машины.

– Бегом! – рявкнул Антон. – У меня твой автомат, придурок!

Аргумент подействовал, и Лопухов забрался обратно, вид у него был жалкий.

– Не пыхти! Сам виноват, – сказал Антон, утапливая педаль газа. – Мы договорились, так выполняй обещание.

Рядовой насупленно молчал.

– Как доберёмся до города, получишь свои деньги. Помнишь ту тачку у КТП? Так вот она, а точнее её пассажиры – самая большая наша проблема. Потому что если они нас догонят, то денег и автомата тебе не видать, как своих ушей, а может и без самих ушей останешься. Поэтому мне и нужна твоя помощь.

Ответа не последовало.

В этот момент со стороны части показались два белых пятна света. Форе – конец. И опять отсчёт пошёл на секунды. Сердцебиение участилось.

– Слушай внимательно! Шанс удрать у нас есть, но не на этой тачке. Как только я остановлюсь, ты побежишь в посадки и как-нибудь привлечёшь их внимание. Я спрячусь на другой стороне дороги с автоматом. Не ссы! – добавил Антон, когда Лопухов слабо попытался возразить. – Убивать я никого не стану, пугану только. Когда они направятся к тебе, я заберу их тачку. Ты при первой же возможности беги вперёд, вдоль дороги и жди меня на обочине. Понял?

Лопухов молчал.

Пришлось наотмашь ударить его кулаком в грудь так, что тот вздрогнул.

– Понял?!

– Да! Да! Понял! – рядовой пыхтел, как паровоз, и мелко дрожал.

Свет фар мелькал сквозь деревья за ближайшим изгибом дороги.

Остановив машину на обочине, Антон пихнул Лопухова в плечо:

– Давай, двигай!

Тот вывалился из машины, сразу споткнулся обо что-то, чуть не упал, но удержался на ногах и побежал к деревьям.

– Не подведи, Лопухов, – пробормотал Антон.

Оставил военную колымагу, а сам перебежал через дорогу и залёг в низине. Хотя и не собирался ни в кого стрелять, но с предохранителя автомат снял и передёрнул затвор.

Укрытый темнотой, он, не поднимая головы, слушал приближающееся рычание дизельного двигателя, и через несколько секунд чёрный внедорожник заскрежетал шинами по гравию, останавливаясь возле армейской машины. Из окон в обе стороны тут же вытянулись лучи белого света от мощных фонариков.

Антон вжался в землю, скрываясь за небольшой кочкой.

Двигатель затих, щёлкнули замки дверей, и несколько человек вышли из внедорожника.

– Sehen sie etwas? – раздался в темноте негромкий голос.

– По-русски! Сколько раз повторять?! – зашипел другой.

– Он всё ещё думает, что девочек в баре снимает, которые ведутся на его «schnaps, schnaps und gehen in main Zimmer», – хохотнул третий.

– Хватит зубоскалить, – вновь осадил второй. – Идите искать!

– Да никуда он не денется, – отмахнулся первый уже на весьма неплохом русском.

«Нихрена себе! – изумился Антон, не ожидая услышать иностранную речь. – Кто же это такие?!»

Чувствовали себя преследователи самоуверенно. Что же, это только на руку!

Давай, Лопухов, не тяни!

Но со стороны посадок не раздавалось ни звука. И с каждой секундой, вероятность того, что рядовой дал дёру, всё больше обретала реальность.

«Вот гадёныш, неужто кинул?!» – промелькнула досадливая мысль.

– Эй! – раздался в следующий момент голос Лопухова.

– Наконец-то! – пробормотал Антон и сам собрался с духом.

– Эй! Он… он туда побежал…

Лучи фонарей мгновенно устремились в сторону посадок.

– Вижу его, – среагировал один из преследователей.

Антон приподнялся и увидел, как они сорвались с места и побежали к деревьям.

– Стоять!

– Слева обходи!

– Aufholen! Schneller!

Но чуть погодя из голосов преследователей исчезло веселье, и появилась злость. Вероятно, Лопухов, подстёгиваемый страхом, задал знатного стрекача.

– Чего зеваешь?!

– Не мешайся!..

– Сейчас в сторону полигона уйдёт!..

Потом игры и вовсе закончились.

– Хватит придуриваться! – крикнул старший. – Ян, пугни его!

Следом раздались сухие щелчки пистолетных выстрелов. Им вторил треск расщепляемого дерева и лопающейся коры.

– Отлично! Загоняй ко мне!

– Только не повреди объект!

Ещё выстрелы.

Преследователи охотились на Лопухова, как на дичь.

«Значит, не повреди объект», – мысленно отметил Антон, понимая, что речь шла именно о нём, а не о рядовом. Представил, что сейчас испытывал парень, по которому вели огонь, невольно передёрнул плечами и решил больше не тянуть время.

Посчитав, что преследователи уже достаточно увлечены погоней, он, стараясь двигаться как можно тише, направился к внедорожнику.

Затаив дыхание, Антон подкрадывался к машине. Во рту в который раз пересохло, слух обострился настолько, что шорох травы под ногами казался оглушающе громким, но при этом появился какой-то странный азарт. А фраза «не повреди объект» здорово разозлила.

Двери внедорожника оказались открыты, салон пуст. Значит, все четверо ушли на охоту.

Пригнувшись, посмотрел под машину: лучи фонарей мельтешили на другой стороне дороги возле посадок. Из Лопухова получилась отличная приманка, даже лучше, чем Антон рассчитывал. Он надеялся, что с парнем ничего не случится, но укол совести всё же ощутил. Кто мог предположить, что будут стрелять?!

Изо всех сил вынуждая себя двигаться не спеша, Антон подобрался к водительскому сиденью, протянул руку под рулевую колонку и принялся шарить. Ключа в замке зажигания не оказалось. Он воспринял это совершенно спокойно: по-другому и быть не могло, хотя и хотелось бы.

То ли воздух пошевелил волосы на затылке, то ли ухо уловило скрип камешка под резиновой подошвой, но Антон почувствовал, что рядом кто-то есть.

Резко развернулся в сторону движения, одновременно вскидывая автомат. Ствол едва не ткнулся в бородатую морду плечистого мужика – одного из тех, кого он видел на КПП, когда его везли в часть. Водителя внедорожника.

В руке тот держал пистолет, направленный Антону в лицо. Сердце ухнуло куда-то в пятки и, кажется, перестало биться. Страх снова разбудил воспоминания, а те в свою очередь придали решимости. Антон сам почувствовал, как меняется в лице, как исчезает волнение, будто отсечённое ледяным топором, как холод от этого самого топора мгновенно вливается в жилы и студит кровь.

– Патрон в стволе. Предохранитель снят. Режим очереди, – едва слышно, не узнавая собственный голос, проговорил Антон. – Приказа «не повреждать объект» у меня нет.

Напугать здоровяка он не рассчитывал. Но надеялся, что если тот профессионал, то не станет рисковать жизнью напрасно. Секунды превратились в бесконечность. Мысли сменяли одна другую.

Готов ли он – Антон – стрелять? Нажмёт ли на спусковой крючок? Сможет ли убить незнакомого человека, который пока не сделал ему ничего плохого?.. Скорее всего нет. Он не такой. Он не как эти парни, которые без раздумий открыли огонь по Лопухову. Кстати, а что с рядовым? Может, лежит сейчас под деревьями, с простреленной грудью или животом, корчащийся от боли, умирающий, истекающий кровью или уже мёртвый, с продырявленной головой?

Снова укол вины и… злость. Неожиданная, всепоглощающая, испепеляющая разум.

– Ствол на землю, тварь! – процедил сквозь зубы Антон.

Он буквально почувствовал, как от него в сторону незнакомца исходит волна дикой ненависти. Вероятно, тот тоже ощутил что-то, потому что почти сразу поднял пистолет дулом вверх, развёл руки в стороны, показывая, что подчиняется, и медленно опустил оружие на асфальт. А потом рывком бросился вперёд, нырнув под ствол автомата.

Чего-то подобного Антон и ожидал. Церемониться он не собирался. Если это те же, кто похитил Сашку, то у него к ним давние счеты. Он встретил противника жёстким ударом приклада в голову. Упёрся спиной в открытую дверцу и врезал ещё раз. Бородач кулем свалился под ноги.

Подавив в себе страстное желание добить, Антон присел и стал обшаривать его карманы в надежде, что тот всё-таки был водителем. В штанах ключа не нашёл. Поднатужившись, перевернул бородача на спину.

Продолжая поиски, прислушался: перекрикивания «загонщиков» смолкли, а значит, времени у него минимум. Словно в ответ на его мысли, внедорожник оказался под светом фонариков.

Пульс лупил словно от пробежки, дыхание участилось, а пальцы продолжали обыск. Наконец, искомое нашлось в нагрудном кармане куртки бородача. Антон достал ключ и сразу же перебрался к капоту, опёрся на локоть, прицелился и выстрелил между двумя из трех преследователей, которые уже находились метрах в пятнадцати от машины. Они разом распластались на земле и как по команде погасили фонарики.

– Не вставать! – крикнул Антон. – Шевельнётесь – пристрелю, ублюдки!

Он догадывался, что скорее всего перед ним слаженная команда, привыкшая работать согласовано. И оказался прав: двигаться те начали одновременно. Всех сразу на прицеле держать невозможно, следовательно, пока внимание Антона будет приковано к одному, двое других начнут его обходить.

Он выстрелил рядом с ближайшим. Тот ругнулся, когда в него полетели комья земли, и снова не по-русски.

Потом пришлось шугнуть второго. Третий уже начал выходить во фланг.

Отдавая себе отчет в том, что даже с двумя он не справится врукопашную, Антон всё равно не стрелял на поражение.

Он надеялся, что рядовой цел и невредим и выполняет их план, но на всякий случай крикнул:

– Лопухов! Лопухов, ты жив?!

Парень не отозвался.

– Суки.., – пробормотал Антон и выстрелил в ближайшего преследователя, краем глаза замечая, что двое других опять начали двигаться.

Пальнув ещё по разу в каждого, он обогнул открытую дверцу и запрыгнул на водительское сиденье. Дрожащими руками воткнул ключ в замок зажигания и повернул. Едва машина завелась, как преследователи перестали осторожничать и ринулись к ней.

Но Антон уже перевёл рукоять переключения передач в положение «Д» и вдавил педаль газа в пол.

Взревев, внедорожник сорвался с места и помчался вперёд с тем самым рывком, которого Антон напрасно ожидал от своей колымаги у ворот КТП. Двери захлопнулись по инерции. В зеркала заднего вида он увидел, как три человека, едва различимые в темноте, бежали за ним, словно в сцене из какого-то фильма. Блеснули несколько выстрелов, по кузову машины глухо стукнуло, заставив вжать голову в плечи.

– Чтоб вы сдохли, твари! – в голос заорал Антон.

Вдруг фары выхватили из темноты одинокую фигуру, выскочившую на освещённую обочину и размахивающую руками. От неожиданности, и всё ещё пребывая в страшном напряжении, Антон вскрикнул и резко дёрнул руль в сторону, едва не опрокинув внедорожник. С силой надавил педаль тормоза, чтобы не слететь с дороги, и резина заскрипела по асфальту.

Рука сразу потянулась к автомату, но потом пришло осознание того, кто попался ему навстречу.

– Лопухов! Лопухов, чтоб тебя!

Тот открыл дверь и ввалился на заднее сиденье. Антон сразу же снова помчался вперёд

– Цел? – почему-то появление рядового обрадовало почти так же, как и собственное спасение.

– В меня стреляли! – проговорил Лопухов, не вставая с сидений и пытаясь восстановить дыхание.

– Знаю! Я тоже их припугнул!

– В меня стреляли! – повторил парень, будто не веря самому себе . – Почему в меня стреляли?! Кто это такие?!

Вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз. Если бы Антон знал! Но он пребывал в таком же неведении. Преследователи очень походили на каких-то наёмников. Хотя почему «каких-то»? Вполне себе «иностранных наёмников».

Ясности эта догадка не добавила, но натолкнула на другие, пока нечёткие и путаные, требующие спокойного и обстоятельного осмысления, мысли.

Тем временем Лопухов продолжал возмущаться:

– С тебя десять тысяч! Мы не договаривались, что в меня будут стрелять и что мы будем угонять тачки у каких-то бандюков!

– Лады!

– И верни мой автомат! – хотел воспользоваться моментом рядовой.

– Всему своё время.

Радость уступила место задумчивости. Антон гнал вперёд, напряжённо вглядываясь в темноту. У него уже созрел новый план.

Он остановился под деревьями недалеко от гостиницы «Астория», где снимал номер и в котором до сих пор должны были оставаться его вещи.

– Чего мы здесь делаем? – нервно спросил Лопухов. – Нам надо к банкомату, чтобы ты снял деньги.

– Как раз сейчас я собираюсь встретиться с человеком, который поможет решить наши проблемы, – о том, что у него все карты остались в казарме, Антон предусмотрительно умолчал.

– С кем?

– Много будешь знать, быстро состаришься.

– Ты обещал!

– Я помню, не гунди! Жди здесь, я сейчас вернусь.

Антон отстегнул у автомата магазин и вылез из машины.

Как он и надеялся, в гостинице заступил на смену Николай – администратор, который искал для Антона информацию и предупреждал его о приходе военных. Заглянув в фойе, он знаками позвал Николая за собой.

Когда тот вышел, Антон без тени смущения напрямую попросил его помочь продать угнанную машину, найти им с Лопуховым ночлег и подобрать нескольких сталкеров, готовых взяться за поиски Сашки.

С первыми двумя пунктами Николай пообещал помочь, но в помощи с третьим отказал, объяснив, что не связывается с придурками, шляющимися по Зоне. Однако пообещал свести со знающим, хотя и не очень надёжным, человеком, который занимался решением подобных вопросов.

Антон искренне поблагодарил его, и вскоре они с Лопуховым расположились в небольшой двухкомнатной квартире на первом этаже обычной кирпичной многоэтажки. А ещё часа через два посыльный от Николая принёс пакет с наличными и запиской, в которой было указано, с кем, где и когда нужно встретиться, чтобы обсудить наём сталкеров.

Внедорожник оказался достаточно ценным, а администратор на удивление честным, чтобы Антона изумила полученная за угнанную машину сумма.

– Держи свои деньги, – Антон отсчитал Лопухову причитающуюся ему долю.

– Магазин от «калаша» отдай, – проговорил тот, деловито засовывая пачки денег за пояс под куртку.

– Этого я пока сделать не могу. Более того, я снова одолжу у тебя автомат и верну после того, как схожу на встречу.

– Так не пойдёт! – возмутился рядовой. – Мы так не договаривались!

– Значит, договариваемся сейчас, – устало проговорил Антон. – Потому что я возьму автомат, хочешь ты этого или нет. И мы оба знаем, что я смогу это сделать. Поэтому хватит трепаться, давай сюда «калаш». После встречи отдам, и сможешь вернуться в часть.

– Нет, – упрямо повторил Лопухов.

– Мы это уже проходили, – Антон шагнул к рядовому.

Тот не отступил и быстро заговорил:

– У меня условие: я пойду с тобой. Я не могу тебе позволить потерять оружие.

– Как хочешь, только на встрече не смей даже рта раскрывать и делай так, как я тебе скажу. Ясно?

– Ясно, – кивнул Лопухов и протянул Антону автомат.