Сын (не) для дракона

Глава 14

Он улыбнулся и, возможно, это могло бы выглядеть очаровательным, но меня пробрало дрожью.

— Ваше величество, — снова начала я, и голос дрогнул. Отлично, в том же духе и продолжим. — Благодарю вас за то, что дали мне возможность увидеть ваше истинное величие. Девушка, подобная мне, и мечтать о таком не может…

— Сейчас не время, девка, — ухмыльнулся король, неотрывно глядя на Сорина.

— И все-таки, — продолжала наседать я, опустив глаза. При этом говорила я громко, чтобы все услышали. — Величие вашей души воистину неизмеримо. Любой самозванец может править теми, кто слабее, и ограждать себя от по-настоящему сильных соперников, запираться внутри замковых стен с горсткой подпевал. Но только, — на этих словах я еще больше повысила голос, — истинный король мудр настолько, чтобы быть первым среди равных. Только истинный король, носящий корону не по недоразумению, а по праву Огненного, достойный своих предшественников, понимает, что его сила — в силе его подданных. Только истинный король не боится этого. Благодарю, ваше величество.

Договорив, я затаила дыхание. Только бы получилось! Авантюра, конечно, но других вариантов у меня не было.

Когда-то на курсе риторики нас учили находить слабые места оппонента и бить туда со всей силы. Понять, где находятся бреши в броне его величества, было не так уж сложно.

Он не был кровным наследником престола — это раз. Когда факир прикусил монету, его величество подумал, что тот не считает его настоящим королем, и разозлился — это два. Наследников у него нет — это три. Значит, слабое место короля — шаткое положение на троне. Легко понять это и без бабушки Эсмеральды, чтоб старой карге икалось.

Своей речью, которую услышал сейчас весь двор, я загнала короля в ловушку: если он убьет сейчас Сорина, то признает, что все комплименты, которые я наговорила, о величии души и истинном короле, к нему не относятся.

С одной стороны, какое королю дело до слов какой-то девки? С другой — я явно попала в больное место, вон как побледнело лицо его величества, по которому я мазнула торопливым взглядом.

Пауза затягивалась, я разглядывала свою запылившуюся юбку и серую каменную брусчатку.

— Боюсь, мне понадобится лекарь после нашего впечатляющего поединка, — добавил Сорин.

Я скосила на него глаза: если король был весь украшен подпалинами, как будто в него угодил новогодний салют, то на одежде Сорина очевидных повреждений видно не было, а лицо его было неприлично спокойным и вопиюще чистым, без единой царапины.

— Я не чувствую ног, — доверительно сообщил он, понизив голос.

Где-то за моей спиной закашлялся Перс.

— На сей раз ты снова испытал мою милость, Сорин де Драго. — Король описал лезвием меча дугу в воздухе, а затем опустил его. — Кто знает, какой раз будет последним. Надеюсь, ты учтешь этот урок.

— Я прослежу, чтобы больше они не побеспокоили вас, ваше величество, — выступил вперед Перс.

Повертев головой, я охнула.

— Ты куда? — прозвучал голос Перса.

— Кэтэлина! — А это уже Сорин.

Подхватив кошку, которая спряталась под стулом, на руки, я вернулась к Сорину и королю.

Я ожидала очередной порции нападок, тем более, что кошка у меня на руках активно ворочалась и пыталась сбежать, но Сорин ухмыльнулся.

— В благодарность за милость мы избавим вас от этого страшного зверя, ваше величество.

Он отвесил поклон.

— Убирайся. Отсюда, — едва слышно процедил король. Лицо его исказилось, свободная рука сжала заляпанную кровью подвеску-сердце на шее. — Пока я не передумал.

Перс подтолкнул меня вперед, а потом дернул за локоть Сорина.

— Я прослежу, ваше величество.

Сорин сбросил его руку, поднял с брусчатки меч, а затем снова склонил голову.

— Надеюсь, ваше величество, осенью вы почтите своим присутствием Бьертан. Как полагает истинному вассалу, я буду счастлив принять вас.

— Сорин, ради Огненного! — прошипел Перс.

Толпа горожан расступилась перед нами, загомонила, так что дальше его я почти не слышала, до меня долетали только отдельные слова:

— Огненного!.. Не всегда… Подумай… Сорин…

Перс проводил нас до самого трактира и остановился рядом со стволом сухого дерева. Неожиданно поцеловал мне руку, а потом слегка поклонился Сорину.

— Как ты можешь этим заниматься? — спросил тот, и я вздрогнула от его тона. Холодный, препарирующий, как скальпель. С ноткой брезгливости, как будто Сорин говорил не со старым другом, а с насекомым.

— Кто-то должен этим заниматься. Я берегу корону.

— Ты служишь тому, кто виновен в смерти Игрид!

Перс помолчал.

— То же самое его величество говорит о вас, герцог де Драго. Но он, как истинный король, нашел в себе силы простить. С вашего позволения. — Перс кивнул, а затем развернулся и, чеканя шаг, направился в глубь городских улиц