Сын (не) для дракона

Глава 19

— Я не могу быть беременна, — заявила я и скрестила руки на груди.

— Нет, можешь. — Дракон улыбался так широко, что ему хотелось врезать.

Мы стояли рядом с трактиром под ветками сухого дерева. Деревенский конь Туман, которого специально для нас оседлали, ни в какую не подпускал меня к себе. Стоило мне приблизиться, он шарахался, испуганно ржал, а один раз вовсе встал на дыбы.

— Чутье не может обмануть Тумана! — еще сильнее разулыбался Сорин.

Ну что за человек! Дракон!

— И ты, и он несете чепуху. Я не могу быть беременна — и точка.

Может, поверить в чудо мне было бы проще, если бы не бессонная ночь. Сорин уснул достаточно быстро, его спокойное дыхание убаюкало бы и меня, если бы не проклятые сны. Стоило мне задремать, как я оказывалась то где-то в темноте, то посреди огромного дворцового зала. В руках у меня было пахнущее младенцем одеяльце, и откуда-то я знала, что ребенка у меня отняли.

Я куда-то бежала, звала кого-то, натыкалась на шипы, которые превращались в зубцы короны, распухали, как раскаленные, отлитые из золота сердца. Слышала детский плач и хриплый старушечий голос, но все никак не могла разобрать слов. Во всем этом я понимала только одно: я потеряла ребенка.

А Сорин в это время спал, как убитый, и все пытался притянуть меня к себе. Бесчувственный! Я думала, что утро будет неловким, но я была настолько дезориентирована плохими снами и усталостью, что сил на стеснение просто не осталось. А Сорин, кажется, понятия не имел, что ему положено чувствовать себя не в своей тарелке.

— До Бьертана полдня пути, — поставил он меня в известность за завтраком.

Я пожала плечами. Полдня так полдня. Все, о чем я могла сейчас думать, — это удобная кровать, тишина и сон без сновидений. Надеюсь, мне, как возможному «сосуду, который поможет прийти в мир новому дракону» дадут спокойно поспать. Хотя я бы уже, наверное, не удивилась, даже если бы узнала, что у «сосудов» принято для гармоничного вынашивания потомства работать в поле с утра до ночи.

Впрочем, кое-что меня удивить все-таки смогло: Туман, который отшатнулся и задергался, стоило мне подойти.

— Тихо-тихо, — растерянно пробормотала я и протянула к нему руку.

— Ты беременна! — торжественно объявил стоящий за моей спиной Сорин.

— Х… Хороших таких вещей не говори, — пробурчала я, не оборачиваясь. — Во-первых, это невозможно. Во-вторых, даже если бы и было возможно, то нужно время, чтобы появились первые признаки.

Я о них все знала, об этих признаках: сонливость, раздражение, тянущая боль внизу живота, как при менструации. Сколько раз я пыталась их в себе обнаружить? Сколько раз разочаровывалась?

Сорин взял меня за плечи и развернул к себе. Улыбка у него на лице была такой широкой, какой я никогда не видела.

— Тумана не обманешь! Он тебя боится — значит, у тебя внутри растет новый дракон.

— Может, он чувствует, что вчера я установила слишком тесный контакт со старым драконом, — отбрила я. — Сорин, — впервые назвав его по имени, я запнулась, — я хочу детей, очень. Хотела. Но не могу. Я бесплодна, и ты узнал бы об этом раньше, если бы соизволил поинтересоваться.

Кажется, моих слов он вообще не услышал: продолжал улыбаться так же широко.

— Дай руку.

— Что?

— Руку мне дай! Ох, кошка ты бешеная!

Сорин схватил меня за ладонь, я вскрикнула. Второй рукой он очертил круг, и в воздухе появилось что-то, похожее на состоящую из тумана окружность, край которой был оторочен огнем.

— Это фокус какой-то? — онемевшими губами спросила я.

— Это то, как мы передвигаемся. Попробуй дотронься.

Он поднес мою руку к туману, и я тут же испуганно ее отдернула: мне показалось, что безобидная на вид субстанция попыталась затянуть меня внутрь.

— Вот видишь, — довольно объявил Сорин. — Если бы ты была просто человеком, то могла бы лишиться руки. В тебе растет дракон.

Я даже не обратила внимания на его пассаж о том, что могла бы остаться инвалидом. В ушах застучала кровь, голова закружилась. Ребенок. Такого просто быть не может. Я столько пробовала, ходила по врачам, высчитывала удачные дни — и все зря.

А тут…

Я положила ладонь на свой живот, подняла глаза на Сорина и потеряла сознание.

Уже когда мир вокруг почти погрузился в черноту, я подумала: может, Туман просто взбесился?

Хотя Сорин все равно мудак.

***

Открыв глаза, я увидела цветы. Они сплетались друг с другом, переливались шелковыми нитями, которыми были вышиты их лепестки.

Почувствовав короткий укол в ладонь, я скосила глаза вниз и улыбнулась: рядом с моими пальцами беспардонно дрыхла и задевала меня тонкими коготками черная кошка, которую я отвоевала у короля.

— И ты здесь, — улыбнулась я.

Кстати, где это здесь? Я села на постели и осмотрелась.

Комната как комната, немного темная из-за того, что одно из окон загораживали раскидистые ветки какого-то дерева. Такие помещения я часто видела в исторических фильмах, вот на что это больше всего похоже. Большая кровать под голубым балдахином, шкаф, столик и два кресла у открытого окна. С другой стороны кровати стояло еще одно кресло, в нем, свесив голову на плечо, спала пожилая дама в смешном чепчике, какой носят в фильмах горничные богатых домов. Женщина? Драконица? Так сразу и не разберешь, пока я не увижу глаза.

Значит, это и есть тот самый Бьертан? Это, пожалуй, радует: он, по крайней мере, не похож на пещеру с золотом. Как я сюда попала? Через тот туманный портал? Получается, Сорин не ошибся: я беременна. Но… Положив ладонь на живот, я закусила губу. Неужели это правда? У меня — и ребенок? Мне показалось, что живот под моей рукой нагрелся, как будто внутри поселился крохотный сгусток пламени. Наверняка, это мне мерещится.

Как такое возможно?

«Надо что-то отдать, милая», — прозвучал у меня в ушах голос бабушки Эсмеральды, как будто старая карга сидела рядом. Я нервно оглянулась, чтобы убедиться, что это не так.

«Свободу готова отдать?» — снова раздается голос в ушах, и я чуть по второму кругу не хлопнулась в обморок.

Положила ладонь на ошейник и похолодела.

Так что же это… Дорогостоящая шарлатанка мне не соврала?! Действительно сделала все так, как обещала: я забеременела, отдав свою свободу?!

С одной стороны, формально свою часть договора она выполнила. С другой — попадись она мне сейчас — оттаскала бы за седые космы! Это… Да любой суд такую сделку бы признал недействительной! Ну ничего. Я до нее еще доберусь, не знаю, как, — но доберусь.

Похолодев, я поняла, что долгожданная беременность совсем не означает в моем случае «жила она долго и счастливо и родила еще троих». В моем случае это означало большие (огромные!) проблемы.

Потому что здесь я — вира, и по местным законам мой ребенок мне не принадлежит. Это будет сын или дочка Сорина, а я — всего лишь сосуд и смогу идти на все четыре стороны, как только выполню свою миссию по вынашиванию нового дракона.

Вот уж х… хорошо придумано! Да ни за что!

«Будет у тебя ребенок, но тебе придется выйти замуж за хорошего мужчину, чтобы его сохранить», — снова заявила невидимая старуха, и мне захотелось перекреститься.

А если не за мужчину, а за дракона?

Получается, это мой единственный вариант сохранить ребенка. Если я стану женой Сорина, то он не посмеет забрать у меня малыша, это просто лишено смысла.

«Думаешь, у тебя выйдет окрутить герцога и взять его фамилию? Дракон никогда не женился на человеческой женщине. И не женится», — так, кажется, сказала та противная драконица из ателье.

Или это — или побег.

А может, никакого малыша вовсе нет, и это я сама себя накрутила?

— Есть! — гаркнула сидящая в кресле старуха и вскочила. Испуганно заозиралась и наконец перевела сонный взгляд на меня. Поморгала.

Она была драконицей, судя по сплошной черноте радужки, сливающейся со зрачком. На вид ей было около шестидесяти лет. Но по драконьим меркам могло раз в десять больше… как бы то ни было, она годилась Сорину в матери.

Окинув меня взглядом, драконица поправила чепец, встала и чопорно сцепила перед собой ладони.

— Меня зовут Аллегра, — кивнула она. — Я повитуха из драконьего храма Огненного. Герцог де Драго нанял меня, чтобы за тобой присматривать, пока ты в тягости.

— А где Сорин? — прищурилась я. — И почему вы так уверены, что я в тягости? Может, я просто за королевским столом плюшек переела, потому и живот выпирает…

— Тебе следует называть хозяина «ваша светлость» или «герцог де Драго». Все тесты показали, что ты в положении, — судя по тону, Аллегра была этому как минимум не рада. Хотя она, может, просто в целом человек доброжелательный и позитивный. В больших-больших кавычках.

— И почему же его светлость тогда не торопится носить «сосуд, который поможет прийти в мир новому дракону» на руках и выполнять все его капризы?

Уголок рта Аллегры дернулся, глаза прищурились.

— Вире следует знать свое место. С этого дня ты не принадлежишь себе — с этого дня и до рождения ребенка твое тело принадлежит роду де Драго. Тебе следует проводить дни в смиренном уединении, молиться Огненному и все силы направлять на то, чтобы выносить и родить здорового наследника. Этого зверя, — она посмотрела на кошку, — также следует выбросить на улицу.

Вот уж нет!

— К чему такие правила? — Я свесила ноги с высоченной кровати, чтобы встать. — С моей беременностью что-то не то?

— Не вставай!

— Почему? — я замерла.

Конечно, я знала, что бывают такие случаи, когда женщинам во время беременности врачи рекомендуют лежать. Но ведь для этого должны быть какие-то показания? Я прислушалась к себе: чувствовала я себя отлично. И была голодна.

— Тебе следует побольше лежать, чтобы не навредить наследнику де Драго. Вставать без крайней необходимости не положено.

— А если я поесть захочу? — Я прищурилась. — Или в дамскую комнату?

— Если ты захочешь поесть, я с удовольствием принесу тебе одно из разрешенных блюд: кашу без соли, мясо, немного свиного жира, овощи. Раз в неделю вам разрешено съесть один фрукт. В дамскую комнату вам стоит ходить только в моем сопровождении.

— А мыться? — серьезно спросила я у нее.

На несколько секунд Аллегра задумалась.

— Горячая вода может повредить ребенку. От прохладной — ты можешь простудиться. — Она помолчала, а затем вынесла вердикт: — Я рекомендую обтирание теплой тканью не чаще раза в неделю!

Не пойти ли вам на х… хорошую какую-нибудь встречу, а не сидеть здесь со мной.

— Благодарю, — с достоинством ответила я. — Вы уволены.

Я встала, прислушалась к себе. Что бы там ни говорила эта суровая повитуха, вреда ребенку (если я действительно была беременна) причинить не хотелось. Но голова не кружилась, живот не болел, по телу разливалась сила. Хотелось погулять на улице, съесть тарелку чего-нибудь шоколадного и очень-очень сладкого, осмотреть дом Сорина и…

С удивлением я поняла, что его самого мне тоже хочется увидеть. Как-то глупо. Мы встретились всего несколько дней назад и с тех пор не расставались. Не то чтобы с моей стороны это было добровольное решение, но я привыкла к его присутствию. С ним мне было спокойно, а еще не то чтобы хорошо, но очень остро. Я чувствовала себя живой, а все вокруг казалось очень ярким, очень настоящим.

Впрочем, встреча с Сорином удачно совпала с моим попаданием в другой мир, так что, возможно, я просто романтизирую опасную для жизни ситуацию и того, кто стал ее причиной. Какой это там синдром? Забыла.

Как бы то ни было, мне нужно сделать так, чтобы Сорин не отнял моего ребенка.

Мне нужно выйти за него замуж. Или — сбежать, предварительно избавившись от ошейника.

— Ты не можешь меня уволить, — ответила драконица, пока я огибала ее по широкой дуге, направляясь к выходу. — Куда ты идешь?

— К Сорину.

— Его светлость навестит тебя, когда у него появится такое желание. Ты можешь сообщить мне о своем желании, а я передам это герцогу, если сочту нужным.

Да сейчас.

Стоило мне дойти до двери, как драконица появилась прямо у меня перед лицом и загородила собой выход.

— С дороги уйдите, — попросила я и почтительно добавила: — Леди Аллегра. Мне нужно найти Сорина.

— Вам не положено…

Я вздохнула. Сколько раз я уже решала про себя, что должна с почтением относиться к местным правилам? Но как можно относиться к ним с почтением, если согласно им я не просто существо второго сорта — я вообще не существо! Так, имущество. Как, например, кресло или кобыла.

— Леди Аллегра, этот дракон, — медленно начала я, — сделал мне ребенка. Не спросив моего мнения, как вы понимаете. А сейчас исчез и прислал вас. Он не только надел на меня ошейник, использовал мое тело так, как ему было нужно, он еще и посадил меня в клетку — и поставил надзирателя.

— Я повитуха, — недовольно скрестила руки на груди Аллегра.

— У людей повитухи принимают роды, а не решают, когда и с кем общаться женщине. Отойдите, — попросила я. — Вы же тоже женщина. Драконица. Вы должны меня понимать.

В конце концов, мне необходимо закатить Сорину скандал прямо сейчас.

На секунду в лице леди Аллегры что-то дрогнуло, но затем она скрестила на груди руки и сжала губы с самым жестким и непримиримым выражением лица.

— Из этой комнаты вы не выйдете, пока его светлость не даст новых распоряжений, — отрезала она, а потом улыбнулась — возможно, ей самой казалось, что это сделало строгое лицо мягче. Она ошибалась. — Но я передам герцогу, что ты спрашивала о нем. В конце недели. Раз в неделю я должна предоставлять ему отчеты о твоем состоянии.

Отчеты. О моем состоянии.

Ну Сорин! Убить я тебя не смогу, но сильно покалечить постараюсь. Как раз в детородном смысле.

Я глубоко вдохнула, выдохнула и схватилась за голову.

— Кружится!.. — замогильным голосом произнесла я. — Мне нужно… прилечь!..

— Я же говорила не вставать! — кажется, Аллегра не на шутку испугалась.

Позволив ей уложить себя в кровать железной рукой, я некоторое время смотрела в потолок, а затем простонала:

— Еды…Я голодна! Мечтаю о каше. И мясе. И… — я помолчала. — И кошку тоже нужно чем-то накормить.

— Она стянула огромный кусок рыбы с кухни до того, как прийти сюда и начать скрестись в дверь, — осуждающе откликнулась Аллегра и встала. — Лежи, я принесу каши и… — Она окинула меня критическим взглядом. — И свиного жира, пожалуй, он очень полезен женщинам в тягости. Тебе стоит поправиться, ты слишком тощая.

Не тощая, а стройная! Знала бы ты, сколько не съеденных пирожных мне это стоило!

— Пожалуйста, поторопитесь, — мягко попросила я, глядя на нее с нежностью, как на сообщение о начислении крупного гонорара.