Сын (не) для дракона

Глава 26

После того происшествия в кабинете я почти неделю не видела Сорина. Боялась, стеснялась — черт знает, почему я решила отложить коварные планы по соблазнению дракона на неопределенный срок. Может, мне просто не хотела видеть в глазах Сорина скуку и пренебрежение, не хотела опять слышать «обратись к Аллегре».

Я не учла, насколько сильно это будет меня ранить. Глупо, конечно. Стоило взять себя в руки и идти к своей цели, как всегда. Но вместо этого я проводила время в библиотеке с Вирианом, пытаясь применить все то, что я знаю о юриспруденции, на существующие в этом мире условия.

Это напитывало меня силой, привычной уверенностью, давало ощущение опоры даже сейчас, когда опереться мне было фактически не на что и время работало против меня.

Я цеплялась за возможность заниматься любимым и привычным делом, как за соломинку, вгрызалась в убористые буквы, которыми были исписаны архивные документы, расшифровывала сложные обороты законов и до головной боли размышляла над тем, что еще полезного могу сделать.

Местная правовая система, если это можно так назвать, была устроена и просто, и сложно одновременно. Ее основой была строгая иерархия. Территория королевства Эрида, занимающего весь материк («единственного в своем роде», как пояснил Вириан), делилась на герцогства, графства, баронства, вольные города, деревни и еще более мелкие поселения. Титулами и сколько-нибудь важными должностями могли обладать только драконы, а люди должны были «с благодарностью принимать их власть» (произнося это, Вириан поморщился). Особняком стояли кочевые племена кале, которые переходили из одной части королевства в другую и не признавали никаких правил: там люди и драконы жили вперемешку, как равные (Вириан говорил об этом с явным одобрением).

Главным источником права были королевские законы, суть которых сводилась к нескольким положениям. Все феодалы подчиняются королю в первую очередь и только потом — друг другу, следуя веками складывающейся структуре, в которой черт ногу мог бы сломать. Единственное, что я четко поняла: выше Сорина в этой иерархии был только король. Также каждый феодал был на своей земле царем и богом, обладающим полномочиями законодательного, исполнительного и судебного органа.

Сорин своими обязанностями в основном пренебрегал и предоставлял людям и драконам, живущим на его землях, справляться со своими проблемами самостоятельно.

— Его светлость — один из достойнейших драконов, которых я знаю, — горячо говорил Вириан, как будто я собиралась с ним спорить, — ты просто нигде не была и многого не знаешь. Не знаешь, как обращаются с людьми те, кто вправду считает нас вторым сортом. — Он сжал в кулаки полные ладони, его обычно белые щеки покраснели. Даже его очки в солнечном свете блестели гневно. — Я был единственным человеком в университете, единственным! Это был скандал. Если бы не поручительство герцога де Драго, мне не позволили бы учиться. Потому что я не дракон. Если это порядок, установленный Огненным, то я не желаю такого бога.

Он дерзко взглянул на меня, и я пожала плечами. Если он ожидал, что я ужаснусь и попрошу его не говорить глупостей, то он явно не на ту напал.

Во-первых, я была против дискриминации во всех формах, и не только потому, что это нехорошо, но и потому, что это непрактично и довольно глупо. Во-вторых, за время пребывания в этом мире я успела хлебнуть достаточно шовинистического к себе отношения. В том числе и от Сорина.

— И все-таки он заставил тебя работать в должности секретаря, — упрямо заметила я.

Неожиданно Вириан засмеялся.

— Ты правда думаешь, что у меня были другие варианты? Очнись, Кэтэлина, я же человек. Максимум, что я бы мог без покровительства герцога, — стать старостой в родной деревне, а так… — Он посмотрел на заваленный бумагами и книгами стол. — Давай вернемся к работе.

Пожав плечами, я кивнула.

И все-таки сосредоточиться было сложно.

— Сорин считает, что человек никогда не будет равен дракону, — тихо сказала я, и Вириан не нашелся с тем, что ответить — только ниже склонился над бумагами и демонстративно заскрипел пером.

Выбросить Сорина из головы не получалось, и не только потому, что работали мы сейчас в его библиотеке и разбирали документы его семьи. Просто Сорин снился мне вот уже которую ночь. К сожалению, это были не кошмары, в которых я убегала от страшного преследующего меня дракона, и даже не эротические сны, появление которых я могла бы списать на гормоны. Все было намного хуже.

В моих снах мы с Сорином разговаривали о чем-то бесконечно долго, рядом с нами играли мальчик и девочка с черными глазами Сорина и моими темными волосами. В моих снах Сорин мне улыбался, ласково держал за руку. После таких снов было особенно больно просыпаться, трогать кончиками пальцев ошейник и прислушиваться к ощущениям внутри, где прямо сейчас рос крохотный ребенок, на которого я не имела никаких прав.

Тот момент, когда Сорин появился на пороге библиотеки, я почувствовала всей кожей. Как будто воздух вдруг сгустился, и я могла бы поклясться, что моей спины коснулся тяжелый ироничный взгляд.

Обернувшись, я встала, и Вириан последовал моему примеру, столкнув со стола тяжелый фолиант.

— В-в-ваша светлость, — прозаикался он. — Добрый день.

— А я говорила, что они по нескольку часов здесь сидят, — выступила из-за спины Сорина леди Аллегра. Как всегда недовольная, как всегда с поджатыми губами, как всегда сверлящая меня злобным взглядом. — В конце концов, это же просто неприлично. И может навредить ребенку. Я понимаю, ваша светлость, — она почтительно присела, — что у вас много дел, но вынуждена настаивать на том, чтобы вы прислушивались ко мне. Как видите, я не лгала вам последние несколько дней: ваша вира много сидит и мало лежит, проводит время с человеком, уже приобрела нездоровый зеленоватый цвет лица, ломкие ногти и тусклые волосы. Это не может продолжаться и опасно для ребенка.

Ну спасибо, старая ты кошелка! Я сжала руки в кулаки и спрятала их за спину. И ничего не ломкие у меня ногти! И волосы выглядят хорошо, на удивление. А что цвет лица зеленоватый — так это я вас, леди Аллегра, увидела, и меня тут же затошнило.

Хотя ее завуалированные оскорбления меркли перед тем, что она, оказывается, несколько дней разговаривала о моем состоянии с Сорином, а тот не хотел даже взглянуть на меня. Узнать об этом было больно.

Не успела я открыть рот, как подол моей юбки занялся огнем, а затем оранжевое сияние окутало всю мою фигуру. Меня как будто сдавило жаром со всех сторон, а затем я моргнула — и оказалась в руках Сорина.

Его горячее твердое тело прижалось к моему, в черных глазах мелькнуло удивление, и мне захотелось, чтобы этот момент не заканчивался.

— Не надо обращаться со мной так, как будто я вещь! — произнесла я. Следовало бы возмутиться, ударить Сорина по рукам и твердо обозначить свою позицию, но у меня горло перехватило, от этого голос звучал едва слышно. — Я могла бы сама к тебе подойти! К чему этот цирк?

— А это не я, — уголками губ улыбнулся Сорин. Отпускать меня он почему-то не спешил, рука теплой тяжестью лежала на пояснице. — Это наш сын.

— В каком смысле?

Каждый раз, когда Сорин заговаривал о нашем ребенке, что-то внутри меня переворачивалось.

— Я не переносил тебя ближе, не рискнул бы, — помедлив, ответил Сорин. — Это наш сын. Наверное, он по мне соскучился.

Его ладонь коснулась низа живота, я закусила губу. От нее по телу разливалось не просто тепло, а жар, который заставлял вены шевелиться голодными змеями, а кровь кипеть. Я никогда такого не чувствовала до встречи с этим бессовестным драконом! Это просто нечестно! Я должна держать себя в руках, должна добиться того, чтобы он таял под моими прикосновениями, а не наоборот.

Но я не двигалась, всем телом впитывая тепло, струящееся по моему телу. Хотелось ощутить ладони Сорина голой кожей, опять почувствовать его поцелуи и объятья.

— Может, это девочка, — наконец нашла в себе силы возразить я. — Почему ты называешь нашего ребенка сыном? Разве дочь чем-то хуже?

— Девочка, — проговорил Сорин и улыбнулся шире. Шпильку в моем тоне он не заметил, просто продолжил гладить мой живот, второй рукой обнимая так крепко, как будто я могла сбежать.

— Об это я и говорю! — Аллегра вклинилась между нами, оттеснила меня от Сорина и уперла руки в бока. — Ваша вира совершенно безответственно подходит к вынашиванию будущего наследника рода де Драго. Вам необходимо принять меры.

— О каких мерах вы говорите, Аллегра? — спокойно спросил Сорин. Его тоном можно было бы заморозить небольшое озеро, и я поежилась. Приятно все-таки, что его раздражение для разнообразия вызываю не я.

Аллегра молчала. Я не видела ее лица, но была уверена, что она поджала губы.

— Я жду, — поторопил Сорин. — Что вы имели в виду под мерами, которые я должен предпринять?

Голос у него был негромким, спокойным, так что в какой-то момент я всерьез испугалась за жизнь Аллегры.

— Во-первых, запретить общение вашей виры с этим… — Аллегра бросила взгляд на Вириана через плечо, и я увидела, что губы у нее гневно поджаты. — С этим вахлаком!

Значение слова «вахлак» я не знала, но, судя по тону, ничего хорошего оно не значило.

— Вы говорите о моем секретаре, леди Аллегра, — еще больше понизил голос Сорин, и мне захотелось втянуть голову в плечи. — Выбирайте выражения.

Вся ее фигура вздрогнула, то ли от страха, то ли от недовольства, то ли от несогласия.

— Это просто неприлично! — прошипела она вместо того, чтобы забиться в какой-нибудь угол и там порыдать. Я именно так и сделала, потому что именно сейчас Сорин пугал. Почти как тогда, когда готов был искромсать короля мечом. — Могут пойти слухи! Гордость рода де Драго…

— Я как единственный наследник рода де Драго сам решу, что гордость рода может себе позволить, а что — нет.

— Но процесс протекания беременности…

— Хватит, — грянул Сорин. — Мой сын только что явно дал понять, что сил у него хоть отбавляй. Если это называется плохим протеканием беременности, то я не могу даже предположить, как выглядит хорошее.

— А еще меня зовут Кэт, — откашлялась я.

Аллегра обернулась ко мне, и Сорин наконец на меня посмотрел и вопросительно вздернул брови.

— Я не просто вира, меня зовут Кэ-тэ-ли-на, — старательно выговорила я местный вариант своего имени. — Я человек, — ляпнула я и осеклась, поняв, что сморозила глупость.

Я-то имела в виду, что не являюсь собственностью и не являюсь животным — кем-то, о ком можно говорить в третьем лице и презрительно. Но я забыла о том, что слово «человек» здесь мало что значит.

Сорин посмотрел на Аллегру.

— Видите? Она Кэтэлина.

— Но ей нельзя общаться с этим… с этим… с вашим секретарем, с этим человеком!

"Вахлаком", — одними губами произнесла она.

— Почему?

Аллегра не нашлась с тем, что ответить. Она молчала, только я видела, как ее длинные пальцы, похожие на когти, мнут юбку. Между фаланг мне почудились яростные красные искры.

— Это может закончиться неизвестно чем, — наконец вздернула она подбородок. — Если уж на то пошло, то позвольте мне присутствовать при их встречах. Для ее же безопасности. И для вашей уверенности в том, что все закончится… благополучно.

Брови Сорина сошлись на переносице, а у меня кулаки сжались от злости. Вот значит как! Она подозревает Вириана в том, что он может… надругаться надо мной? Или подозревает меня в том, что я могу заняться с ним любовью добровольно?!

Ну это уж слишком! Во-первых, это совершенно не ее дело! Во-вторых, мне захотелось прямо сейчас встать рядом с Вирианом, которого я уже начала считать своим другом, и объяснить этой самодовольной Фрекен Бок, которая, наверное, всех людей считала потенциальными преступниками, что здесь по чем.

Впрочем, сделать я ничего не успела.

— Вы уволены, — коротко бросил Сорин. — У вас есть неделя на то, чтобы собрать вещи и вернуться в храм.

— Но… — Аллегра задохнулась. — Вы не можете… Я лучшая повитуха, которую вы сможете найти!

— Кэтэлина нервничает из-за вас, — Сорин положил ладонь на рубин рукояти меча. Кажется, он всегда так делал, когда что-то выбивало его из колеи. — Вы не уважаете моего секретаря и подвергаете мои решения сомнению. А потому в вас я больше не нуждаюсь.

— Но…

— С этого момента ваши обязанности прекращаются, — отрезал он. — Вириан.

Молчание, а затем шум, как будто Вириан уронил что-то или обо что-то споткнулся, и топот ног.

— Д-д-да… В-в-в-ваша…

— Найди повитуху, женщину, — говоря это, Сорин смотрел на меня. — Из своей деревни, из деревни Кэтэлины — без разницы, даже если ее нужно будет доставить из другого конца страны. Но эта повитуха должна знать свое дело. И драконицу тоже найди. Которая хоть раз принимала роды у женщины.

— Д-д-да… В-в-в-ваша…

— Быстро, что встал! Чтобы через два дня они уже были здесь.

Вириан рванул к выходу, как будто за ним гналась стая бешеных собак, врезался в косяк, охнул и тут же скрылся из виду, продолжная оглушительно топать.

— Вы все еще здесь? — повернулся Сорин к Аллегре, которая так и стояла рядом с нами, как столб.

— Я лучшая повитуха, — с достоинством сообщила она во второй раз, по-прежнему разговаривая исключительно с Сорином и полностью игнорируя меня. — Даже его величество король не побрезговал бы воспользоваться моими услугами. Вы совершаете ошибку.

— Тогда у вас не будет проблем с тем, чтобы найти работу. — Сорин, возможно, собирался вежливо улыбнуться, но получилось у него что-то похожее на оскал. — Не смею вас больше задерживать. Кэтэлина.

— Что? — вздрогнула я, судорожно пытаясь понять, в чем провинилась.

Выходило, что ни в чем, я даже не видела Сорина последние несколько дней.

— Шоколад доставили, — спокойно сказал он. — Ты о нем спрашивала несколько дней назад.

— Спасибо, — сглотнула я внезапно образовавшийся в горле ком.

— Не за что. — Сорин сделал странное движение, как будто собирался до меня дотронуться, но одернул руку. Постоял пару секунд, а затем развернулся и вышел.